///
Каждая вечеринка – повод хорошенько напиться. К тому же, это прекрасная возможность подкатить к Юнги, который, кажется, вовсе асексуал и аромантик. Это ранит в самое сердце, уничтожает, ведь, блять – нет, правда, блять, – Чимин, кажется, по уши в него влюбился. Радуется, что он расстался со своей девушкой, которая не давала сделать и вдоха без упрека его тела. Смеется, вспоминая, как он послал её, а еще улыбается, когда выпивает уже шестой Дайкири. Ему нужно пить как можно больше! Юнги пригласил на концерт в клуб, договорился о бесплатном проходе. Юнги очень красиво играет, пишет восхитительную музыку, и Чимин не уверен, что он сможет долго продержаться, бездействуя и тупо наблюдая. Руки чешутся сделать хоть что-то, банально поцеловать или оставить засос на шее. Но, как? В трезвом состоянии он готов лишь вести заумные беседы, выдавать сплетни или рассказывать о своих талантах печь восхитительные печеньки. Чимин боится до усрачки, что Юнги его оттолкнет. Хоть он и сам выступает инициатором общения, сам рассказывает про клуб, приглашает выпить или послушать новые треки, в нем нет и малейшего намека на какие-либо чувства. Юнги холодный, как мороженное из морозилки, безразличный ко всем, кто его окружает, и апатичный. Сложный, и Чимину тяжело его раскусить. Хочется, так хочется сказать, как он его любит. Он никогда такого не чувствовал, ни-ко-гда. Приятные ощущения, и Чимину мало. Поэтому, он решает идти ва банк, и выпивает “Три мудреца” – коктейль, в составе которого три вида виски. Прекрасно понимает, что может и не вспомнить, что он творил, но ему насрать. Чимин любит острые ощущения. Перед глазами всё шатается, бармен с восхищением смотрит на парня, что ставит пустой стакан и направляется к сцене, откуда уже спрыгнул Юнги. Он протискивается сквозь толпу, не скупится на грязные слова, когда ему на ноги кто-то наступает, выныривает из почти таких же пьяных людей, как и он сам, видит цель и с уверенностью шагает к ней. — Юнги-и-и-и!!! Я уже говорил, что ты потрясающий? — валиться прямо в объятия ошарашенного старшекурсника. — Чем ты так убился? — Какая разница? — Чимин не хочет отвечать на такие глупые вопросы, поэтому приближается к лицу Юнги и дышит ядреным виски прямо в щеку. — Слуша-а-ай, пошли в туалет? Хочу тебе рассказать один секрет, о котором никто не знает, — хихикает и без зазрения совести начинает целовать бледную кожу, опускаясь к шее. — Пошли. Вот этого он не ожидал. Чимин очень удивлен, но вовсе не расстроен. Он заговорщицки улыбается, смотря на ладонь, что обхватывает его пальцы и тащит в направлении туалета. Как хорошо быть пьяным! Они закрываются в кабинке, Юнги садится на крышку унитаза и хлопает по своим коленкам. Чимин не может разобрать его эмоций, но ему определенно нравится грязная ухмылка и томный взгляд старшекурсника. Возбуждает, и возбуждает куда больше, чем бывшая девушка. Пьяные поцелуи самые волнительные, но и самые неаккуратные. Чимину нравится, как Юнги целует его, не скупится на язык, не нежничает, не медлит. Просто делает, и Чимин ощущает кайф покруче, чем от трех виски. Вкус мятной жвачки и рома, запах клубного дыма, возможно, травки. Чимин не хочет обрывать поцелуй, он слишком долго мечтал об этом. Возможно, не в кабинке туалета, и не в пьяном состоянии, и не так спонтанно. Однако, всё же, это поцелуй, и Чимину мало. Он водит ладонями по футболке, хочет опуститься ниже, касается пальчиками ремня на джинсах, но Юнги его останавливает. — Дай мне коснуться тебя, — сбивчиво шепчет в ухо старшекурснику, чувствует, как он возбужден. — Я знаю, ты хочешь этого. — Сначала я. Он толкает Чимина прямо в дверцу кабинки, от чего та опасно шатается, но хлипкий замок не позволяет открыться. Юнги целует, и Чимину нравится, когда его партнер берет штурвал на себя. Конечно, под литрами алкоголя Чимину вообще всё нравится. Юнги оставил парочку засосов, и это обжигало кожу так же, как Дайкири горло. Если у Чимина и есть ассоциации с людьми, то Юнги - это определенно крепкий, пряный, мощный напиток, который он готов глотать и глотать, лишь бы оставаться с ним на одной волне, в одном мире и в одной кабинке. — Блять, Юнги, дай и я, — Чимин хочет оттолкнуть его, так же прижать, но силы куда-то ушли. — И ты? — Засосы, дай, — он уже не соображает, как и что говорит, но, надеется, что старшекурсник его поймет. — Нет, — Юнги прижимает к двери, ставит коленку между ног и приятно давит. — Только я. — Почему? — Чимин хнычет и не понимает – что здесь такого? Он тяжело моргает, тяжело дышит, смотрит в темные глаза напротив. Впервые видит в них яркие цвета похоти и желания, и безбожно радуется, что всё это Юнги испытывает из-за него. Он так близко, и Чимин немного расстраивается, что на завтрашнее утро всё забудет. — Просто целуй меня, — он шепчет в пухлые губы, облизывает их, и Чимин готов поклясться, что если бы не коленка старшекурсника, он бы упал от такой мимолетной нежности. — Целуй, Чимин. И Чимин целует. Жарко, мокро, то, как ему нравится, и как он мечтал. Он почти врезается зубами в зубы Юнги, слабо стонет и сам не понимает, как трется о ногу старшекурсника, как не сдерживает стоны. Он еще никогда такого не испытывал по отношению к парню или девушке – ни к кому, только к Юнги, и это сбивало бы с толку, если бы не коктейли. — Черт, Юнги, — он отрывается и хмурится, ощущая странное сжатие в горле и желудке. — Меня, кажется, сейчас вырвет…///
Чимин завел ужасную привычку, результаты которой благополучно стираются с его памяти. Каждую вечеринку он напивается, пристает к Юнги и забывает об этом. Рассказы очевидцев дают возможность восстановить отрезки, которые не очень-то и нравятся ему. Он сосался с Юнги уже пятый раз подряд, прямо у него в ванной. Это было лучше, чем в клубе, и, наверное, все комнаты в доме Юнги лучше, Чимин успел в этом убедиться. Жаль, что не только со старшекурсником… Привычка – не контролировать себя во время употребления алкоголя. Он должен пить так, чтобы уверенность возрастала, беззаботность играла на губах, и он легкой походкой приближался к Юнги, брал за руку и утаскивал в укромный уголок. Но, парочку дополнительных шотов заставляют его бросать старшекурсника и идти к другим, желающим поцеловаться с ним девушкам и парням. Он оплошался, и оплошался по полной, когда ему рассказали, как он сосался с одногруппницей, а затем залез на стол и кричал, что быть свободным – это круто, и можно зажиматься с кем угодно. Круто, смело, феерично, да, и Чимин бы посмеялся, если бы такое вытворил Чонгук, или Тэхен, что мало вероятно, но было бы круто. Не круто то, что всё это видел и слышал Юнги. Несмотря на это, он опять напивается, чтобы поговорить со старшекурсником. Он правда хотел обойтись двумя бутылками пива, но всё как-то странно вышло. Возможно, это всё Новенькая, которая вместе с Чонгуком ушли в отрыв, или же он сам, который просто любит выпить. Наверное, он действительно перестарался с коктейлями. Пьяный Чимин - очень буйный Чимин, поэтому он рвется в ванную, чтобы опустошить мочевой пузырь, но не ожидает, что дверь ему откроет Юнги. Всё такой же красивый, холодный и странный Юнги. Чимин чувствует с каждым разом, как же он по нему скучает, и это вовсе не из-за поцелуев, не из-за объятий. Просто скучает. — О-о-о, а вот тебя я как раз и ищу, — он насильно его толкает обратно, и даже если бы Юнги хотел сопротивляться – у него бы ничего не вышло. — Давай закроем, — пьяно хихикает и щелкает замком, не позволяя Юнги сбежать. — Вот мы опять одни. Нет-нет-нет, всё должно было быть не так! Чимин должен был быть трезвым! Он опять лезет к старшекурснику, целует в шею, щеки, ухо, хочет поцеловать в губы и приятно удивляется, когда опять чувствует запах рома. Юнги приходится сесть на закрытый крышкой унитаз и усадить Чимина, чтобы тот не свалился. Придерживает за бедра, немного двигает к себе и тяжело вздыхает. Чимин не понимает, почему он так свободно трогает его, не отталкивает, не плюется отвращением после того случая. Почему он не может хоть раз сказать Чимину “нет”? — В этот раз я бы даже показал, какие пиздатые минеты могу делать, — неразборчиво бурчит куда-то в ключицу старшекурсника, и тот ухмыляется. — Сколько же ты выпил? — он неожиданно мягко проводит ладонью по спине, что вызывает недоумение в глазах у Чимина. — Может, попробуешь меньше алкоголя употреблять? — Нет-нет, нет! Мне хочется показать, как же я тебя люблю, Юнги-и-и, — тянет и выгибается, чтобы быть ближе к старшекурснику, чтобы он ощутил жар его тела. — Дай я сделаю тебе первоклассный отсос. — Тебе нужно отдохнуть, Чимин, — заботливо берет его лицо в свои руки и отодвигает от собственной шеи. — Никаких засосов, помнишь? — Какого хрена? — внезапно выпаливает, пугает Юнги, и хочет толкнуть его в плечи, но они и так сидят, между ними мало места. — Почему ты не злишься? — Почему я должен злиться? — всё тот же апатичный тон, немного ленивый и непонятный для пьяного Чимина. Хоть перед глазами и качели, а в голове нет ничего адекватного, Чимин всё равно разбирается в собственных чувствах и может проанализировать старшекурсника. Он думал, что его сейчас выпрут отсюда, скажут, что лучше бы ему пойти и поцеловаться с кем-то близким, знакомым, например, с Тэхеном или Чонгуком, может, даже с Новенькой, но никак не прижмут и не будут с нежностью гладить по спине. Это ведь неправильно! Всё не должно быть так! Чимин внезапно чувствует себя полной скотиной. Юнги никогда ни с кем не зажимается, он, кажется, ясно дал понять, что Чимин его привлекает, что он готов на всё, если тот захочет. Всегда помогает, внимательно следит, терпеливо ждет, никогда не торопит события, со всем соглашается. Когда надо - уходит или остается, обнимает или целует, а Чимин… А Чимин вдруг начинает плакать, что удивляет не только его, но и Юнги. — Блять, ты, сука, неправильно всё делаешь, — выпаливает, не замечая, как по щекам текут горячие слезы. — Нет, это я – сука, да. — Чимин, что с тобой? — Юнги хмурится и в его глазах впервые можно увидеть беспокойство, искреннее беспокойство за Чимина. — Почему ты так поступаешь? Почему?! Блять, — он выдыхает, понимает, что ему очень тяжело дышать. — Я же такая сука, а ты всё равно так… так… так устал от этого, я не могу уже, — в дверь стучат, и это раздраконивает Чимина еще больше. — Идите нахуй! Занято! Юнги опять ухмыляется и это так сбивает с толку. Будь Чимин трезвым, всё равно бы нихера не понял, всё равно бы думал над редкими эмоциями старшекурсника, возможно, запутал бы сам себя. Если так подумать, то Юнги никогда ни с кем не запирался, кроме как с Чимином. Это приятно, но, это также ужасно, ведь Чимин, в отличие от него, очень часто меняет партнеров на вечеринках. — Ты не сука, — выдыхает и мягко касается щеки, пальцем вытирая слезы. — Просто эксцентричный. — Хуйня всё это, — Чимин очень хочет убрать ладонь Юнги со своего лица, дабы показать уровень его гнева и раздражения, но не может физически, ибо это так приятно. — Нет… Я же веду себя ужасно. Почему ты продолжаешь позволять мне запираться с тобой? — Мне нравится, — Юнги жмет плечами, прижимает ближе, пытаясь успокоить Чимина. — Просто нравится. После тебя, в моей голове рождаются шедевры, и это такой кайф. С тобой всё очень ярко, красочно, — старшекурсник гладит руками по плечам, талии и ногам, слабо сжимает, наслаждаясь фигурой Чимина. — Хочется писать и писать, а потом – целовать и целовать. Всё по новой, всё по цепочке, всё – с тобой. Обрывистые всхлипы разрывают грудную клетку, но Чимин забывает о них, забывает о слезах, ибо то, что сказал Юнги – лучше любого успокоительного, любого рома или коньяка. Мурчащий голос старшекурсника ласкает уши, просачивается в самую душу, почти отрезвляет, но лишь на пару секунд. — Почему? — Иногда ты очень тупой, Чимин, — Юнги издает смешок прежде, чем заткнуть прорывающийся поток возмущений со рта Чимина поцелуем. И, всё-таки, Юнги ахуенно целуется, и Чимину уже всё равно на свою внезапную истерику. Он знает, что забудет об этом, знает, но не может остановить себя, не может оторваться от губ старшекурсника. Чимин водит языком, кусает за нижнюю губу, и Юнги рвано выдыхает, хрипит от разрастающегося возбуждения. Вкус рома смешивается со всеми остальными коктейлями, которые Чимин благополучно проглотил, не задумываясь над их составляющими. Если он и может пьянеть от алкоголя, то Юнги добавляет куда больше градусов и направляется прямо в голову и в сердце. Берет руку старшекурсника и засовывает себе под футболку, чтобы он почувствовал, какой у Чимина восхитительный пресс, и как он работает над своим телом. Юнги ухмыляется сквозь поцелуй, слабо дерет напряженные мышцы, большим пальцем немного давит, явно наслаждается. Чимину нравится, что он этого не скрывает, что Юнги в открытую показывает, что восхищается. Они опять трутся друг о друга, и еще чуть-чуть, и Чимин сядет на колени, раздвинет ноги старшекурсника и впервые за долгие годы отсосет. Он хочет кончить, хочет, чтобы Юнги кончил ему в рот, хочет увидеть на его лице эйфорию, блаженство, тот самый кайф, о котором он говорил. Но, всё опять идет не по плану, ибо: — Юнги, меня опять тошнит…///
Всё-таки, да, Чимин по уши влюбился, и он готов признаваться в этом самому себе и день, и ночь . А еще, Чимин хитрый, очень хитрый, поэтому он говорит, что всё забыл, но на самом деле, он всё прекрасно помнит. Абсолютно всё, и это значит, что алкоголь был очень качественным, либо же сам Чимин был слишком чувственным и открытым перед Юнги. Он пытается создать план, чтобы всё выяснить, окончательно. На этот раз - трезвым. В клубе ничего не выходит, и, наверное, он до конца своих дней не будет верить в то, что Юнги добровольно хотел вместе обдолбаться экстази и заняться серьезными вещами, а не банальными поцелуйчиками и петтингом. Как же жаль, что Чимин проебался! Не только с Юнги, но и с Новенькой. Конечно, он утешает себя тем, что это подтолкнуло её на правильный путь, прямо в лапы Тэхена, но, Чимин не учел, что ему придется следить и ухаживать за вдребезги угашенным Чонгуком. Ему приходит заманчивая идея – скинуть Юнги обнаженку, тем самым показав, что он всё помнит: разговор, прикосновения, поцелуи и горячую интимную обстановку, которую хотелось бы вернуть. Чимин не был бы Чимином, если бы в сотый раз не прошутился, поэтому он отправляет по ошибке фото своего пресса не Юнги, а Новенькой, и дико паникует. Нет, не потому что Шарлотта увидела это, а потому что увидела, кому он хотел отправить эротическое фото. Он не был готов к тому, чтобы рассказывать кому-либо, кроме Тэхена, о своих переживаниях и проблемах. Чимину не хотелось грузить Новенькую, ведь у неё, судя по словам Боми, та еще жопа в жизни происходит. Собственно, почти такая же, как и у её любимого партнера по перекуру. Остается последний вариант – конкурс, где они с Чонгуком выступят. Именно там он и покажет Юнги, что готов на трезвое общение, готов быть серьезным, ответственным, готов перестать пить, как самый настоящий алкоголик, и не лезть ни к кому, кроме как старшекурсника. Они долго и упорно работают над песней, и Чимин моментами поражается таланту Чонгука почти во всем, чего коснется его рука. Конечно же, он не допрашивает его, откуда взялись такие чувственные и проникновенные слова, ведь прекрасно знает, кто натолкнул младшего на куплет и припев. Никто из них не просит помощи у Юнги, который, наверное, терпеливо ждал, чтобы они к нему пришли. Он никогда не обижается, и лишь это успокаивает Чимина, поэтому он решает заняться музыкой. Хочется показать Юнги, что он творит с ним, как влияет не только на его мысли, но и на творческое составляющее. Он же любит искусство, да? Любит музыку, особенно авторскую, уникальную. Если может Новенькая, то почему Чимин не может? Тем более, ему нужно уделать всех участников раз и навсегда! Чимину всё равно на нарушенный режим сна, на усталость и изнеможение, ведь ему необходимо еще и готовиться к экзаменам, руководить кружком, танцами рождественского выступления и следить за последними новостями в Академии! Ему плевать на всё, кроме песни, и, если бы не Чонгук, который немного шарит в этом, то пришлось бы выступать а капеллой. Он ни за что не ударит в грязь лицом, наоборот, он заставит Юнги чуть ли не плакать от восхищения!///
— С победой тебя, Чимин, — Юнги протягивает ему цветы, заставляя тут же заткнуться и с удивлением переключиться на старшекурсника. Чимину показалось, или у него дрожит рука? Нет, не от нервов или волнения, а от восторга, что тот испытал во время выступления. Это удивляет, но и смущает. Непоколебимый Мин Юнги в экстазе от пения вечно пьяного Пак Чимина, стоит внести это в огромный список побед последнего. — Спасибо, — тихо отвечает, берет букет и даже не оборачивается на Чонгука, которым занялись Шарлотта и Тэхен. — М-м, тебе понравилось? Скажи, что понравилось, — он опускает букет, чтобы тот не мешал. — Если скажешь, что нет, мне будет неимоверно больно, ведь мы так старались с Чонгуком. Вообще, ты не имеешь права говорить, что наша песня – говно, мы - любители, а ты - профе… — Идем. Ко мне. Домой, — он хватает Чимина за руку, прерывая его словесный фонтан и ведет к выходу. Так сразу? Чимин никогда не обращал внимание на такие вещи, как сердцебиение, но сейчас оно напоминало о себе самыми ярыми ударами, на которое было способно. Его тело очень странно реагирует на Юнги, но это не означает, что Чимину не нравится. Ему очень нравится, особенно, когда его прижимают к закрывшейся входной двери. — Ты это написал? — его зрачки расширены, но голос всё такой же тихий, мурлыкающий. — Мелодия – моя, слова – Чонгука, — отвечает, как на паре, и в приличном шоке от выпирающих из Юнги эмоций. Старшекурсник моргает, ослабляет хватку и беззвучно открывает рот. Он в шоке, и Чимин в шоке, что он в шоке, что он смог довести Юнги до состояния безмолвности и тихого исступления. Кому-то вообще удавалось вводить его в подобный транс? — Как? — Ты повлиял на меня, а на Чонгука, скорее всего, Новенькая, — он задумчиво отводит взгляд, понимая, что немного нервничает перед старшекурсником. — Лично я никак не мог сказать тебе, что наши обжималки в туалете сидят в моей голове и слишком часто напоминают о себе, — он чешет указательным пальцем висок, пытаясь не сильно смущаться. — Не могу сказать тебе трезвым, скажу через песню – гениально, да? Юнги сдвигает брови, кривится, впервые в жизни не понимает, что Чимин несет. Конечно, он не понимает, он еще никогда не вел личную беседу с ним без алкоголя, без укромных уголков и шума вокруг. Они дома одни, здесь сплошная тишина, и это непривычно. — Скажи, что это гениально, и всё. — Это гениально, — в его голосе прежняя умиротворенность, но никакого безразличия. — Но, это не всё. Ты сказал, что ничего не помнишь, — он щурится, и дарит Чимину любимую ухмылку. — Обманул? — Недоговорил, — поспешно отвечает. — Ждал подходящего момента. Юнги тяжело выдыхает, издает смешок и трет пальцами переносицу. Он точно не был готов к этому, и это тешит Чимина куда больше, чем победа, а это, между прочим, знак, огромнейший знак, что чувства не оставят его в покое. — И что же теперь? — Юнги внимательно смотрит на Чимина, приподнимает бровь и ожидает, что же предпримет второй. А Чимин не знает, чего именно он хочет. С одной стороны, он не против завалить старшекурсника прямо здесь, в коридоре, ибо его через край переполняют эмоции и желания, внезапно ставшие доступными. С другой стороны, он же, вроде как, трезвый, и ему не хочется, чтобы у Юнги создалось плохое впечатление о нем. — Слушай, я так влюбился в тебя, что не могу себя контролировать, — выдыхает Чимин, сглатывает, ибо руки дрожат, а в голове приятные воспоминания из ванной. — Очень, я очень люблю тебя, но не умею правильно преподносить это, — он разочарованно вздыхает, ибо прекрасно понимает, как жалко и глупо выглядит. — Во мне слишком много всего, и мне стоит поучиться выражать свои чувства не через алкоголь и пьяные поцелуи. Это вы все такие классные, можете написать песню, нарисовать картину, да хоть прямо на сцене чмокнуться, а я – не могу. Юнги в замешательстве, да и Чимин тоже. Он любит болтать, а когда пытается описать свои чувства – болтает еще больше, ибо не может подобрать правильных слов и просто тараторит всё, что взбредет в голову. Он правда не понимает, что такой творческий, талантливый, можно сказать, гениальный Юнги нашел в таком, как Чимин. Но, он очень рад, что старшекурсник, всё-таки, что-то нашел в нем, и он не знает, чтобы он делал, если бы тот ему отказывал. — Когда ты пьяный, ты сразу приступаешь к делу, — с ухмылкой, старшекурсник притягивает к себе ошалелого Чимина. — Так что тебе мешает сделать так же сейчас? Он здесь речь толкает, выкладывает на всеобщее обозрение собственные чувства, глубокие и настоящие, а Юнги берет и целует, полностью нарушая романтику, которую Чимину очень трудно создать, а удержать – вообще редкая редкость. И, всё же, если бы Чимина заткнул кто-то другой, он бы тут же сказал ему, что он – больной ублюдок, но это – Юнги, Мин Юнги, в котором Чимин души не чает, и с котором готов на всё, что тот предложит. В отличие от многословного Чимина, Юнги привык молча делать то, что ему хочется, и что ему нужно, поэтому он отпускает пухлые губы и тащит за руку прямо на диван в гостиной, не в силах дотерпеть до комнаты. Чимин правда пытается не пищать от предвкушения и томного взгляда старшекурсника, ведь, черт возьми, трезвым ощущать возбуждение куда более волнительней, чем пьяным. Он боится представить, что с ним будет после того, как они – наконец-то, господи, боже мой – переспят. А они переспят, иначе Чимин не уйдет от сюда.///
— Мне кажется, мы только что сделали ошибку, — говорит Новенькая, держась за Тэхена и с подозрением смотря на Чимина. Ошибку? Какую ошибку? Ну, да, они немного оступились, но ведь это и не считается за ошибку. Тэхен смог спасти ситуацию, и Новенькая не виновата, что это чуть ли не единственные моменты в её жизни, когда она танцует. — М-м, та не, — он жмет плечами и мечтательно улыбается. — Если хотите, прогоните еще раз. Тэхен с Новенькой переглядываются, хмурятся, явно не ожидая, что Пак Чимин будет вести себя так спокойно. Последний раз, когда они оступались, он выкатил на них чуть ли не весь свой словарный запас грязных изречений, а сейчас… — Еще раз? — Давай лучше еще раз, — кивает Шарлотта и ведет Тэхена на начало. Чимин всё еще улыбается. Вокруг него должны летать и лопаться розовые сердечки, на волосах не хватает поющих птичек. Он будто бы в сказке, где его поцеловал долгожданный принц. Не только поцеловал, конечно, а кое-что далеко от детской фантазии, где-то в районе цифры 18+. Тэхен с Шарлоттой танцуют, и Чимин представляет, как он учит Юнги точно таким же движениям. Интересно, он вообще умеет танцевать? Если нет – это не проблема, Чимин научит его всему, чему тот захочет. Обязательно! Как же прекрасно жить в мире, где тебе отвечают взаимностью, несмотря на твою скотскую натуру. Чимин влюбился. Он по уши влюбился в Мина Юнги и, бонусом, влюбил его в себя.