Дева Мария наблюдает за вами (Новелла) — Том 2. Революция Жёлтых Роз

Часть I Похоже, что главной причиной столь быстрого распространения слухов был клуб журналистов. К полудню следующего дня абсолютно все ученицы старшей школы уже знали о катастрофе, случившейся с обладательницами титула «Лучшие сёстры». Было очень захватывающе наблюдать за этим молниеносным процессом. — В этот раз Цукияма Минако сделала нас. — Я и не думала, что она опубликует всё уже на следующий день. Время обеденного перерыва. Юми зашла в Особняк Роз, держа в руках свой бэнто. Там она застала Розу Хинэнсис и Розу Гигантею. Они сидели за столом друг напротив друга и разговаривали о чём-то, печально вздыхая. — Извини, ты не могла бы сделать нам чаю? Произнося эту фразу, Розы Гигантея имитировала голос «начальника отдела». Стоит признать, что у неё это очень хорошо получилось. Прямо как в кино. Она сидела, слегка наклонившись вперёд и неотрывно глядя в одну точку перед собой. Поэтому Роза Гигантея была похожа на «пожилого мужчину». — Роза Хинэнсис, вы будете японский чай, да? — Да… нет, на самом деле, я бы хотела Орандж Пеко[1], если можно. Обычно она предпочитала каждый раз пить одно и то же. Но похоже, что сегодня у неё другие планы. — Орандж Пеко. «Интересно, почему ей не нравится Дарджилинг[2]?», — подумала Юми, заглядывая в сервант. Там она нашла стеклянную банку, в которой лежал единственный чайный пакетик Орандж Пеко. Похоже, Роза Хинэнсис точно знала, сколько там осталось. ­­­ Юми налила густой японский чай в тяван[3] для Розы Гигантеи и Орандж Пеко в чайную чашку для Розы Хинэнсис, после чего поставила напитки перед соответствующими заказчиками. Теперь можно было подумать и о себе. Немного поразмышляв, Юми выбрала себе тот же чай, что был у Розы Гигантеи. Она наполнила им свой тяван примерно на треть, после чего разбавила горячей водой. Причина печальных вздохов Роз лежала прямо на столе. Это был специальный выпуск газеты. Всего лишь обычный лист бумаги B5, с односторонней чёрно-белой печатью. Но, даже несмотря на это, он привлекает к себе много внимания. Заголовок гласил: «Революция Жёлтых Роз», каждое слово с большой буквы. Чуть ниже была фраза: «Что же происходит между Жёлтыми Розами?». Она служила для того, чтобы завлечь читателя. — Похоже на спортивные новости, — проворчала Роза Гигантея, поедая горчицу, тарамасалату[4] и бутерброд. Такое сочетание продуктов выбирают только самые ярые любители кулинарных экспериментов. — Это довольно вульгарно для газеты, предназначенной для старшеклассниц,– вздохнула Роза Хинэнсис, катая рисовый шарик по дну своего бэнто. В свою очередь Юми, сидевшая между ними, воткнула вилку в кусок колбасы, похожий по форме на краба, и подумала: «Так вот какие могут быть последствия». Ей всегда казалось, что «Вестник “Лиллиан”» — ортодоксальная[5] газета. Но потом, прочитав последние два или три выпуска, Юми пришла к мысли, что это больше похоже на жёлтую прессу, состоящую из множества сплетен. Интересно, что это за человек, Цукияма Минако, раз она так сильно любит собирать все слухи, связанные с другими людьми. Десять дней тому назад в «Вестнике “Лиллиан”» была опубликована совместная фотография Рэй-сама и Ёсино-сан. Главный редактор решила использовать её же в новом выпуске газеты. Вот только там была уже не целая фотография, а две разорванные половинки. Нужно признать, что это была блестящая идея. Но не только газета привлекла внимание Юми. Перед ней сидели две Розы. «Бутерброд и японский чай, Орандж Пеко и рисовые шарики. Они тоже совсем не похожи друг на друга…» — подумала она. Но тут Роза Гигантея начала смеяться, глядя на лицо Юми. Похоже, у неё опять всё на лице написано. — Я слышала, Ёсино-тян опять сегодня не было в школе? Роза Гигантея вернулась к основной теме разговора, решив в этот раз не комментировать выражение лица Юми. — Ах, да. Во время перерыва я зашла в класс, где занималась группа «Хризантема», но Ёсино-сан там не было. — Но Рэй пришла в школу, — пробормотала Роза Гигантея. — Она такая добросовестная. С этими словами она вытерла рот безымянным пальцем и слизнула с него остатки тарамасалаты. Несмотря на то, что Ёсино-сан не была на занятиях, Рэй-сама вовремя пришла в школу и посетила все уроки. Возможно, ночной сон помог ей немного привести свои мысли в порядок. Но Рэй-сама ещё не пришла в себя настолько, чтобы можно было сказать, что она хорошо выглядит. «На это больно смотреть», — сказала Роза Хинэнсис. Возможно, Рэй-сама заставляла себя принимать всё как должное и вести себя так, будто ничего не произошло, чтобы не заставлять никого волноваться. Но появление этой газеты, с такой фотографией на обложке, было очень неожиданным. Настолько неожиданным, что Рэй-сама была шокирована. Безусловно, она уже прочитала всю статью, не оставив без внимания ни одну деталь. — Рэй оказалась той, кого бросили. Поэтому я уверена в том, что её одногруппницы будут благоразумны и не станут задавать никаких вопросов, но… Роза Гигантея замолчала, но даже Юми поняла, что она хотела сказать потом: «Весь этот поток вопросов хлынет на нас, и нам весь день придётся разбираться с этим вместо Рэй». Однако вслух никто ничего не сказал. Прошло уже довольно много времени после утренних уроков, но Роза Гигантея и Роза Хинэнсис выглядели очень утомлёнными. И даже если сегодня у них была физкультура, они были настолько уставшими, будто пробежали часовой марафон или всё это время занимались в бассейне. Но время года уже было не самое подходящее для плавания, из чего можно было сделать вывод, что Розы выглядели такими замученными не из-за спорта. Вот именно. Это было больше похоже на умственное истощение. Возможно, причина была ещё и в сильных переживаниях, утомивших нервы. Слухи, беспокойство о будущем или простое любопытство — неизвестно, что именно заставляло других учениц школы приходить к Розам. Как бы то ни было, они пытались узнать подробности у тех, кто был ближе всего к Жёлтым Розам. И, конечно же, первыми, кто приходил на ум, были члены Ямаюрикай: Розы, бутоны и их младшие сёстры. В общем, все, кто заходил в Особняк Роз или выходил из него, оказывались «под прицелом». Даже Юми была засыпана вопросами, хотя все считали, что она ещё не всё знает о том, что происходит в школьном совете. Вот почему ей пришлось скрыться в Особняке Роз на время обеда. Сложно себе представить, насколько тяжко приходилось Розам. — В моём случае было так же? Юми вспомнила о событиях двухнедельной давности. Тогда вся школа была озабочена тем, станет она сестрой Сатико-сама или нет. Юми показалось, что это очень похоже на то, что происходит сейчас. — На самом деле это почти не раздражает. Роза Гигантея сняла одну из обёрток со своего бутерброда и выбросила её в мусорное ведро. Видимо, этим она хотела сказать Юми, что они со всем справляются, причём успешно. — Конечно, это немного хлопотно и беспокойно, но ведь Рэй и Ёсино-сан не виноваты в том, что так вышло, верно? Я хочу сказать, что все эти небольшие проблемы объясняются их популярностью в школе. Поэтому не беспокойся насчёт этого. «Розы такие взрослые», — подумала Юми. Они были всего на два года старше неё, но уже умели хладнокровно анализировать свои поступки и эмоции. Юми же просто надеялась на то, что всё получится. — Кстати, где Симако? Вы же учитесь в одной группе, правильно? Она не убежала вместе с тобой? — Любые вопросы сразу же прекращаются, когда она с улыбкой отвечает: «Не имею ни малейшего понятия». Вполне возможно, что прямо сейчас она собирала орешки гинкго в скрытой от посторонних глаз рощице и искренне наслаждалась этим занятием. С самого утра она пребывала в таком нетерпении, что буквально не могла усидеть на месте. — Вот как, понятно. Красота — это самое настоящее оружие. А Сатико настолько пугает всех, что ни у кого не возникает желания спросить у неё о каких-то подробностях. Юми считала, что Роза Хинэнсис тоже по-своему красива. Роза Гигантея обладала более экзотичной красотой и внешне была чем-то похожа на те каменные статуи, которые стояли в кабинете искусств. Что же касается Розы Фетиды… — А? Кстати говоря, где же Роза Фетида? Должно быть, большая часть хлопот свалилась именно на неё. Наверное, сейчас она очень раздражена. Юми ожидала, что Роза Фетида первой прибежит в Особняк Роз, даже раньше, чем другие Розы. Она была старшей сестрой Рэй-сама, поэтому самые серьёзные вопросы могли задать именно ей. — Розы Фетиды тоже сегодня нет? — спросила Юми. Розы переглянулись и резко ответили: «Она здесь». — Но? — Она сейчас в ещё более отрешённом состоянии, чем вчерашняя Рэй. Не думаю, что кто-то решится на разговор с таким обеспокоенным человеком. — Такое ощущение, что чем дальше, тем хуже. Что же с ней случилось? — задумчиво сказала Роза Хинэнсис, положив голову на ладонь. «И это всё? Почему она так спокойна насчёт Розы Фетиды?», — удивилась Юми. По крайней мере, уже хорошо, что Розы знают, чем была шокирована Рэй-сама. Ну, нельзя сказать, что в этом было что-то очень хорошее. Но если человек знает о проблеме, это значит, что он уже на шаг ближе к её решению. — Что ж, если им понадобится наша помощь, Роза Фетида сама придёт и попросит об этом. Роза Гигантея говорила таким же расслабленным тоном. — Не нужно на нас так смотреть, Юми-тян. Если дело зайдёт слишком далеко, мы обязательно вмешаемся в критический момент, так что не переживай. Но что гораздо важнее… В общем, Роза Гигантея сказала, что для начала стоит разобраться с проблемой Рэй-сама. Роза Хинэнсис согласно кивнула. — Но вы же говорили, что не будете вмешиваться в дела семьи… — Так было вчера. Но сегодня ситуация изменилась. Мы же не знали, что это окажется в печати. С этими словами Роза Хинэнсис перелистнула газету указательным пальцем. — Эта статья?.. Юми посмотрела на текст. На самом деле она просмотрела газету ещё утром, когда проходила по аллее гинкго. — В том-то и проблема. Это не статья, а роман. Роза Хинэнсис хлопнула по газете, в этот раз уже всей ладонью. — Роман? — «Возможно», «наверное». Всё это лишь предположения. Но эта вымышленная история так хорошо сделана, что когда читаешь её, кажется, что там написана чистейшая правда. Роза Гигантея отметила, что для всех было бы лучше, если бы Цукияма Минако была писательницей, а не репортёром. Очевидно, что это был сарказм, а не похвала. Если задуматься, этот текст действительно был больше похож на художественное произведение, чем на заметку в газете. Стирая границы между правдой и вымыслом, автор высказывает свои предположения насчёт тех чувств, которые испытывали Ёсино-сан и Рэй-сама, хотя ни с кем из них даже не проводили интервью. Но текст был написан с таким мастерством, что читатель не обращал на это внимания до тех пор, пока кто-то не указывал ему на это. К тому же, газеты внушают доверие, поэтому люди склонны верить всему, что написано в них. Вот почему читатели принимают всё за чистую монету. — Ты хочешь защитить Рэй-сама, потому что понимаешь, что в газете написана ложь? — А… Юми лишь рассеянно кивнула. (Я не могу.) Она попыталась сосредоточиться на беседе, но события развивались слишком быстро. (Эм, Роза Гигантея и Роза Хинэнсис говорили, что они будут просто наблюдать за происходящим. Но теперь из-за этой «художественной» статьи они захотели решить проблему Рэй-сама… По крайней мере, я так думаю.) — Плохо то, что эта история сильно приукрашена. Роза Хинэнсис встала со своего места и налила себе вторую чашку Орандж Пеко. — А это значит, что последствия неизбежны. — Чёрт, — вздохнула Роза Гигантея, откинувшись на спинку стула. Всё то время, пока Юми стояла рядом с раковиной и мыла тявани, она размышляла над словами Роз, но расшифровать их ей так и не удалось. Даже когда она выходила из Особняка Роз, её голова была задумчиво опущена. (История приукрашена?.. Последствия?..) Но ответ нашёлся очень скоро. Даже быстрее, чем того ожидала Юми. Часть II Прозвенел предупреждающий звонок, поэтому Юми поспешила обратно в свой класс. Пятым уроком у неё была математика, которую вёл Симоносэки-сэнсэй. Это был пожилой мужчина, который отличался особой пунктуальностью. Он всегда входил в класс в тот момент, когда звенел «настоящий» звонок. Поэтому Симоносэки-сэнсэй требовал, чтобы к его приходу все ученики тихо сидели за партами с приготовленными учебниками, тетрадями и карандашами. Но почему-то сегодня некоторые решили забыть об этом правиле. Несколько девушек стояли рядом с партой Юми и разговаривали о чём-то. — Что случилось? Юми подошла ближе и увидела рыдающую Оямаду Миюки-сан. Её парта находилась по диагонали назад от места Юми. — Ничего, — ответили её подруги, стоявшие рядом. Этой простой и короткой фразой они хотели защитить Миюки-сан. (Это заразный плач?..) Присмотревшись внимательнее, Юми заметила, что у всех в этой компании глаза на мокром месте. Одна девушка буквально ревела, остальные плакали, просто подхватив её настроение. В результате все прослушали предупреждающий звонок. Поэтому ответ «ничего» сейчас был очень неубедителен. — Ах, извини, я сейчас отойду. Одна из девушек поняла, что всё это время она мешала Юми пройти к своей парте, и немного подвинулась. «Что ж, ладно», — подумала Юми и заняла своё законное место. Но девушки продолжили обсуждать свою проблему, теперь уже у неё за спиной. Наконец, в класс вернулась Симако-сан. — Хороший урожай? — спросила Юми, когда Симако-сан прошла мимо её парты. В ответ девушка лишь счастливо рассмеялась: «Ха-ха-ха». Она выглядела такой восторженной, что теперь этот вопрос казался неуместным. Юми заметила, что Симако-сан ушла с пакетом и палочками для еды, а вернулась без них. Видимо, она припрятала свой урожай где-то в саду. Действительно, как бы вы не завязывали пакет с орешками гинкго, запах всегда будет просачиваться наружу. Возможно, она не стала приносить это в класс, руководствуясь правилами этикета. И, конечно же, никто даже и не догадывался о том, что причиной этой прекрасной улыбки могли быть опавшие плоды гинкго. Точнее, никто, кроме Юми и Цутако-сан. — Но сейчас речь не об этом. Симако-сан понизила голос и начала говорить прямо в ухо Юми. — Ситуация, которая произошла с Рэй-сама, вызвала довольно много волнений. — Волнений? — Некоторые ученицы разорвали свои сестринские узы. И это далеко не одна или две пары. (Э?!) Юми чуть не вскрикнула от удивления, но вовремя прикрыла рот рукой. У Симако-сан было предчувствие, что подобное может произойти, поэтому она тоже прикрыла рот Юми своей рукой. В итоге эта двойная защита не дала восклицанию вырваться наружу. — П-почему? «Так вот в чём дело», — подумала Юми, сразу же вспомнив о рыдающей Миюки-сан. Но она была не настолько грубой, чтобы повернуться к плачущей девушке и подтвердить свои предположения. Пытаясь подавить жгучее желание докопаться до истины, Юми попросила Симако-сан рассказать ей всё как можно подробнее. — Это из-за того, что произошло между Рэй-сама и Ёсино-сан… Но тут прозвенел звонок и в класс вошёл Симоносэки-сэнсэй, поэтому Юми не смогла дослушать то, что хотела сказать ей Симако-сан. На протяжении всего урока Миюки-сан сдавленно всхлипывала. «Какое счастье, что это математика, а не английский или обществознание, где нужно говорить и читать вслух», — подумала Юми. К тому же, Симоносэки-сэнсэй, в силу своего пожилого возраста, не очень-то внимательно следил за своими ученицами. В классе было очень тихо. Слышно было только стук мела по доске, потому что учитель постоянно что-то писал. Похоже, что это именно те последствия, которых опасались Роза Гигантея и Роза Хинэнсис. Как цинично. Вся школа считала, что Рэй-сама и Ёсино-сан — идеальные сёстры. Но клуб журналистов так красиво расписал их ссору… Неудивительно, что это подействовало на других людей, как горящая искра. Юми вытащила из своего учебника лист B5, предварительно сложенный в несколько раз и спрятанный между страницами книги, и ещё раз перечитала заголовок. Специальный выпуск, «Революция Жёлтых Роз». А ведь речь шла только о том, что Ёсино-сан вернула свои чётки Рэй-сама перед статуей Девы Марии. Юми прочитала, что в истории школы было несколько примеров того, как ученицы разрывали сестринские узы. Но все эти случаи происходили по воле только старших сестёр. В школе существовала определённая традиция –предложение должна была делать именно старшая девушка. Вот почему все считали, что объявлять о «разводе» может только старшая из сестёр, но никак не младшая. (Верно. И вообще, как преданная младшая сестрёнка может решиться на такой поступок?) К тому же, в этой удивительной истории главным действующим лицом оказалась Рэй-сама. Как минимум двадцать человек, а то и больше, мечтали о том, чтобы стать младшей сестрой бутона Розы Фетиды. (Своим поступком Ёсино-сан разорвала все возможные шаблоны…) Юми снова вздохнула, просматривая статью. — Итак, номер 5. Пожалуйста, решите эту задачу. Юми слушала невнимательно, поэтому теперь она сидела, застыв от ужаса. У неё был номер 35. «Вдруг это меня вызвали?» Но после небольшой паузы за её спиной раздался какой-то стук. Юми услышала, как кто-то мягко сказал: «Да». Оказалось, что это Миюки-сан поднялась со своего места. Вытерев нос платком, она вышла к доске, с трудом сохраняя равновесие. Она пыталась перестать дрожать, но попытки её были крайне слабыми. Так же, как и Юми, она обычно ничем не выделялась, но сейчас её состояние, несомненно, привлекло всеобщее внимание. — Бедная Миюки-сан… — перешёптывались те, кто уже знал о случившемся. У пожилого учителя было не очень хорошо со слухом, поэтому он не слышал тех сдавленных всхлипываний. И когда он увидел слезящиеся глаза и красный нос Миюки-сан, он просто спросил: — Сенная лихорадка? — Извините, я не знаю ответ. Миюки-сан безжизненно опустила руку. Такое ощущение, что ей было невыносимо сложно даже просто держать мел в руках. Возможно, она бы легко ответила на этот вопрос, если бы слушала объяснение. Но спрашивать сейчас что-то у Миюки-сан — это уже слишком. Ведь она проплакала весь урок. — Можешь вернуться на своё место. Ответит номер 15. Цутако-сан прошла мимо Миюки-сан и встала перед классом. Взгляд у неё был такой, будто она хотела спросить: «Почему я?». Похоже, что она внимательно слушала на уроке, потому что смогла быстро написать правильный ответ на доске. Вернувшись к своей парте, Цутако-сан посмотрела на Юми и одними губами сказала: «Будь начеку». В ответ Юми тут же сконцентрировалась на математике. Сначала пять, потом пятнадцать. Сегодня он решил идти по пятёркам. Значит, потом он вызовет номер 25, а потом очередь дойдёт и до неё. Юми убрала газетный лист и сосредоточила всё внимание на учебнике. Из-за всего этого те двадцать минут, которые оставались до конца урока, казались ей невероятно долгими. Лучше бы её вызвали к доске пораньше. К концу пятого урока слёзы Миюки-сан полностью высохли. Но вот её меланхоличное состояние осталось при ней. Это было очень странное чувство. Юми казалось, что сзади неё сидит совсем другой человек. На перемене подруги Миюки-сан снова собрались рядом с её партой. Юми особо не пыталась подслушать их разговор, но ей удалось узнать, что Миюки-сан вернула чётки своей старшей сестре. — Бедняжка, — шептали девушки, окружившие Миюки-сан. «Но зачем?» Юми казалось, что они просто говорят фразами из сериалов, настолько это выглядело ненастоящим, придуманным. — У меня не было другого выхода, — сказала Миюки-сан и снова заплакала. Наконец, прозвенел звонок на шестой урок, и все расселись по своим местам. «Продолжение следует», — подумала Юми. Часть III — Они просто хотят быть похожими на Ёсино-сан, — с отвращением сказала Цутако-сан, идя по школьному коридору рядом с Юми. К тому времени уроки уже кончились. — Быть похожими на Ёсино-сан… Какое грубое, но в то же время точное объяснение происходящему. На секунду Юми лишилась дара речи. Сегодня днём Миюки-сан была очень похожа на Ёсино-сан. По крайней мере, на тот образ, который Ёсино-сан создавала в глазах окружающих. Слабая, чувственная, милая… Верно. До недавнего времени Юми тоже считала её такой. — Увидишь, то ли ещё будет. — Нет! — Поспорим? Юми не знала, на что хочет поспорить Цутако-сан, но это предложение показалось ей невыгодным. Поэтому она просто промолчала и перевела разговор на другую тему. — И как же можно стать похожей на Ёсино-сан? — Сделать трагическое лицо, позвать свою старшую сестру к статуе Девы Марии и вернуть ей чётки. Ответ Цутако-сан вызвал у Юми внутренний крик. — Т-тогда, получается, что Миюки-сан всё это начала? И теперь она плачет из-за того, что сама же устроила? — Вот именно, — равнодушно ответила Цутако-сан. Кроме того, она очень часто поднимала фотоаппарат и щёлкала затвором. Очевидно, что её совершенно не интересовала тема разговора. «Как скучно и глупо» было написано у неё на лице. — Неужели ты не понимаешь, Юми-сан? Даже если два человека прекрасно ладят, иногда им нужно отдыхать друг от друга. Такова жизнь. Ты можешь представить, как Ёсино-сан с улыбкой возвращает свои чётки? — Нет… — Скорее наоборот, ты представишь, как она тихо плачет при этом, я права? Да, верно. Ёсино-сан протягивает вперёд чётки, с трудом сдерживая слёзы. Юми с лёгкостью смогла представить эту картинку в своей голове. Но уж никак она не могла подумать, что при этом Ёсино-сан могла смеяться или даже злиться. Но Цутако-сан сказала, что Ёсино-сан разорвала сестринские узы в порыве гнева. — Статья в газете производит очень сильное впечатление на людей. Потому что когда читаешь это, начинаешь думать, что видела это собственными глазами. Точно. Всё дело в этой газете. При прочтении статьи создавалось ощущение, что Ёсино-сан — героиня трагедии. Для неё была невыносима зависимость от Рэй-сама. Она считала, что будущей Розе Фетиде нужна сильная и самостоятельная младшая сестра. Ёсино-сан злилась на собственную слабость. — Причина этой трагедии в том, что её старшая сестра — бутон Розы Фетиды. Звучит так, будто мы обсуждаем изысканное произведение искусства. Как только старшекурсницы выпускаются, бутоны обычно становятся новыми Розами. Поэтому при выборе младших сестёр Розы и бутоны опираются не только на симпатию к конкретному человеку, но и на характер предполагаемой избранницы. — … При этой мысли Юми стало дурно. В следующем году она должна будет стать бутоном Розы Хинэнсис. Она ещё почти не думала об этом, но забывать об этом не следовало. Глядя на Сатико-сама и Рэй-сама, Юми беспокоилась о том, сможет ли она жить так, чтобы соответствовать этому титулу. — Юми-сан, не нужно так переживать. Симако-сан уже через год станет Розой Гигантеей. Юми пришла в ужас, несмотря на то, что это касалось другого человека. Похоже, даже Симако-сан будет тяжело в будущем. — Что ж, даже если ты сестра бутона, это не означает, что потом ты обязана стать Розой. С этими словами Цутако-сан похлопала Юми по плечу. Правда теперь она не знала, подбодрило это её или только сделало хуже. И хотя мысль о том, чтобы стать Розой в будущем, заставляла Юми дрожать от страха, гораздо сильнее она боялась не оправдать надежд Сатико-сама. Сестринские узы, связавшие её с Сатико-сама, будут давить на неё до самого конца школы. Внезапно Юми забеспокоилась о собственном сердце. — Цутако-сан, ты сказала, что они хотели быть похожими на Ёсино-сан. Значит, они просто притворялись? Юми решила озвучить вопрос, возникший в её голове. — Хм… — протянула Цутако-сан, стоя на лестничной площадке и глядя в высокое окно. Стояла уже глубокая осень, поэтому днём было холодно и мрачно. Было приятно смотреть на тёмные округлые листья, которые упрямо продолжали держаться за ветви деревьев. Есть в этом что-то такое, что согревает душу. — Сложно сказать. Возможно, они делали это всерьёз, но… — Что ты имеешь в виду? — Очевидно, что эти девушки находились под влиянием случившегося. Но вполне возможно, что сами они думали, что поступают так по своей воле. Я хочу сказать, что эта история с участием Рэй-сама и Ёсино-сан оставила сильный отпечаток в их сознании. Но возможно сами они считают, что это просто послужило стимулом. Наверняка все эти девушки впервые задумались о такой возможности только в последние два дня. Но им кажется, что их всегда беспокоило то, подходят ли они своим старшим сёстрам. И теперь им представился подходящий момент для того, чтобы красиво уйти. Никто, кроме Юми, не слышал речи Цутако-сан. Наверное, именно поэтому она так безжалостно критиковала девушек, разорвавших свои сестринские узы. Но что если всё это время они на самом деле беспокоились об этом? Ведь они могли так же, как и Юми, постоянно задаваться вопросом: «Достойна ли я её?» Этим девушкам не хватало уверенности в себе, поэтому им больше ничего не оставалось делать, кроме как предаваться меланхолии и думать над этим. И тут появилась Ёсино-сан, чей поступок подтолкнул их к тому, что они не решались сделать столь долгое время. Могло же быть так? Когда Юми рассказала об этом Цутако-сан, фотограф лишь злобно хихикнула и ответила: — Если это был просто удобный предлог, почему всего за один обеденный перерыв успело распасться целых три пары? В таком случае, эти девушки ведут себя очень стереотипно. Проницательность Цутако-сан вызывала у Юми восхищение. — Ты говоришь так, будто видела всё это собственными глазами. — Если честно, я действительно наблюдала за всем этим. Миюки-сан, которая не уступила бы Юми-сан в борьбе за звание «Самая стереотипная девушка», в слезах отдала чётки своей старшей сестре. С этими словами Цутако-сан слегка приподняла камеру. Очевидно, этим жестом фотограф хотела сказать, что она запечатлела всё увиденное на плёнку. Юми немного разозлилась. Цутако-сан заметила это и поспешила оправдаться, сказав, что она просто прогуливалась во время обеденного перерыва. И вдруг, проходя мимо того самого места, она наткнулась на эту сцену. Но по пути Цутако-сан также сфотографировала и две другие пары. «Сколько же от неё беспокойств…», — подумала Юми. — Но зачем им быть похожими на Ёсино-сан? Что они ожидают получить взамен? Какую-то выгоду? — спросила Юми, спустившись с последней ступеньки. На этом месте они должны были разойтись, потому что Юми нужно было идти в Особняк Роз, а Цутако-сан — в комнату своего клуба. Но Юми не хотела так внезапно прощаться в середине разговора. — Наверное, это приятно? Приятно чувствовать себя героиней трагедии. — Героиня трагедии… Ёсино-сан как раз производила на всех именно такое впечатление. Юми, будучи самой обычной девушкой, тоже представляла себе один или два раза, будто она является главной героиней какой-нибудь душераздирающей истории, но… — А может, им просто наскучила повседневная жизнь? Хочется чего-то волнительного и необычного. Видимо, Цутако-сан хотела этим сказать, что здесь не было определённой цели и холодного расчёта. — В конце концов, большинство учениц нашей школы живут в довольно обеспеченных семьях. Девушки могли посещать академию Святой Лиллианы, начиная с детского сада и заканчивая университетом. Продолжить обучение дальше можно было в том случае, если этому не препятствует обстановка дома, а оценки по предметам соответствуют минимальным требованиям. Конечно, были и такие девушки, которые перевелись сюда только в средней школе. Другие же, наоборот, собрались сдавать экзамены для других учебных заведений. Но одно можно сказать совершенно точно: школа Святой Лиллианы — это совсем не то место, где всё определяет «экзаменационная война». Вот почему здесь так спокойно. Кто-то считает, что это хорошо, но кому-то это может показаться скучным. — Эта болезнь не была бы такой заразной, если бы наши дни были более напряжёнными. — Болезнь? — Да, это болезнь. Они настолько отчаялись и впали в уныние, что сами не знают, что им на самом деле нужно… Ёсино-сан сделала нечто совершенно неожиданное. — Как будто на них наложили заклинание, но сами они об этом не догадываются. — Да уж, верно подмечено. Теперь Юми наконец-то почувствовала, что она говорит с Цутако-сан на одном языке. Если бы дни были динамичными, скучать было бы некогда. Но так никто не живёт. Наверное, если бы Юми не стала сестрой Сатико-сама, ей было бы ещё тоскливее, чем тем девушкам. Ведь она даже не состояла ни в одном клубе, в отличие от Цутако-сан. — Значит ли это, что «Вестник “Лиллиан”» стал таким популярным, потому что смог удовлетворить потребности этих скучающих школьниц? Например, то, как они подглядывают за повседневной жизнью членов Ямаюрикай. Ведь это из-за того, что они сами не могут этого сделать, верно? — Возможно. Репортёры школьной газеты стараются писать обо всем в мельчайших подробностях, поэтому им прощают многие вещи. Но вот что действительно мерзко с их стороны, так это нападать с вопросами на людей, неподготовленных к этому, и печатать непроверенную статью. И это негодовала Цутако-сан, которая была известна всей школе своей привычкой тайно фотографировать девушек в гимнастических купальниках. Но стоит отметить, что она всё равно была лучше этих людей из клуба журналистов, потому что всегда спрашивала разрешение прежде, чем воспользоваться какой-нибудь фотографией в своих целях. — Я считаю, что это не правильно: сваливать всю вину на клуб журналистов. Но не стоит осуждать Ёсино-сан за её поступки. Проблема в том, что все кинулись оправдывать её, а сама тема стала очень модной. — Это не ограничится тремя парами… — сказала Цутако-сан, изображая из себя предсказательницу, после чего ушла по другому коридору в сторону своего клуба. Всё выходило из-под контроля. Юми уже была поглощена мыслями о том, как она могла бы исправить то, что произошло между Рэй-сама и Ёсино-сан. Если так и дальше пойдёт, может случиться так, что не останется ни одной сестринской пары. И тогда традиция школы Святой Лиллианы будет полностью разрушена. (Что я могу сделать…) Юми уже собиралась идти прямо в Особняк Роз, но неожиданно остановилась и обернулась. Она подумала, что если бы удалось уладить отношения между Рэй-сама и Ёсино-сан и рассказать всем об этом успехе, это было бы лучшим лекарством от общешкольной «болезни». В конце концов, все преступления, виновники которых пытаются подражать кому-то одному, сходят на нет, когда удаётся раскрыть оригинальное преступление. Ну, даже если это не совсем то же самое… Юми решила, что в этом случае лучшая тактика — это попытаться убедить Ёсино-сан снова принять чётки. Но проблема в том, что сегодня её опять не было в школе. Рэй-сама, скорее всего, занималась сейчас в своём клубе, однако нет никакого смысла в том, чтобы обсуждать подобные вопросы с человеком, которого отвергли. Но тут мысли Юми понеслись дальше. Она вспомнила, что есть ещё один человек, который связан со всем этим. И это Роза Фетида. Юми не знала, почему она выглядела так, будто чем-то болела, но её милым сестрёнкам приходилось нелегко. Ведь Роза Фетида, как никто другой, должна быть готова помочь им. В последнее время с ней было трудно разговаривать, потому что она была несколько не в себе. Но Юми подумала, что если бы она искренне рассказала ей обо всём, они смогли бы найти решение. Если бы Роза Фетида разработала какой-нибудь план, Юми была готова воплотить его в реальность. Как удачно, что она всё ещё была на первом этаже. Юми решила воспользоваться этим и осмотреть шкафчики для обуви. Роза Фетида училась на третьем курсе, в группе «Хризантема». «Если подумать, Рэй-сама и Ёсино-сан учатся в группах с таким же названием, но на других курсах», — подумала Юми, бегло рассматривая надписи на маленьких дверцах. (Настоящее имя Розы Фетиды…) Она не смогла вспомнить его, хотя точно знала, что слышала его раньше. Не только Розу Фетиду, но и Розу Хинэнсис, и Розу Гигантею никогда не называли их настоящими именами. Вот почему Юми совершенно не помнила их. Ей ничего не оставалось делать, кроме как проверить имена по общему списку и попытаться угадать, какой из этих шкафчиков принадлежит Розе Фетиде. (Я такая глупая.) На секунду Юми упала духом, однако тут же взяла себя в руки и принялась за дело. Но тут она заметила, что рядом с ней кто-то стоит. Юми сделала шаг в сторону, чтобы девушка смогла достать обувь из своего шкафчика. И только в этот момент она увидела, что этим человеком была Роза Фетида. — Роза Фетида! — воскликнула Юми, будучи вне себя от радости. Но в ответ Роза Фетида лишь вяло повернулась к ней. Юми увидела перед собой её слезящиеся глаза и сильно покрасневшую щёку. — Что… «Что случилось?» — хотела спросить Юми, но сделать этого не смогла. Роза Фетида отвернулась и прикрыла красную щёку левой рукой, пытаясь спрятать её от взгляда Юми. (… Нет.) Юми вспомнила президента школьного совета Ханадэры. Когда Сатико-сама ударила его, он держался за щёку точно так же, как это делала теперь Роза Фетида. «Значит, её кто-то ударил» — мгновенно поняла Юми. Она увидела её лицо лишь на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы прочувствовать всю ту боль, которую испытывала Роза Фетида. «Не знаю, кто именно её ударил, но никто не имел права давать ей настолько сильную пощёчину», — подумала Юми. — Что? — спросила Роза Фетида, совладав с собой. Но просить помощи у человека, который всё время старается отвернуться, довольно-таки сложно. К тому же, в тот момент Юми почувствовала, что Роза Фетида находится в ещё более трудном положении, чем Рэй-сама и Ёсино-сан. — Извини, на самом деле я немного тороплюсь. Если ты чего-то хочешь, то давай быстрее, − со вздохом сказала Роза Фетида. — Нет, ничего такого. Простите, что задержала вас. Этот вопрос нельзя было решить «быстрее», да и сама Роза Фетида выглядела так, будто ей предстоит нечто ужасное, поэтому сегодня Юми решила не говорить с ней об этом. — Юми-тян. Уже собираясь уходить, Роза Фетида обернулась, как будто вспомнив о чём-то. Она всё ещё держалась за левую щёку. — Да? — Извини, не могла бы ты… — Я никому не скажу, — Юми быстро покачала головой. Сейчас по территории школы ходило совсем мало учениц. Возможно, Роза Фетида выбрала это время специально для того, чтобы уйти незамеченной. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то видел её лицо. — Я не прячу это, но, знаешь ли, выглядит это совсем не круто. — Нет, это не… Юми не знала, чем закончить свою фразу, но к тому времени Роза Фетида была уже у главного входа. — Доброго дня. Юми смотрела вслед удаляющейся фигуре. С каждым шагом она становилась всё мельче и мельче. Где, когда и кто ударил её? Во всей школе найдётся не так уж много людей, которые смогли бы дать пощёчину самой Розе Фетиде. (Что с ней происходит?..) Юми не принадлежала к клубу журналистов, но ей действительно было интересно. Как только Роза Фетида скрылась за деревянным забором, Юми вздохнула и пошла обратно к школе. Да уж, после взгляда на это страдающее лицо будущее представлялось ей таким мрачным. «У Розы Фетиды всё спокойно: первый, второй и третий курсы», − так когда-то сказала ей Кацура-сан. Теперь Юми казалось, что абсолютной истины нигде не существует. Уже подходя к Особняку Роз, она поняла, что Роза Фетида ушла домой, не переобувшись. Но прошло уже так много времени, что догонять её было бы бессмысленно, да и Юми чувствовала себя довольно уставшей. Но возможно, что на фоне всех этих несчастий, это был даже хороший знак. Ведь она всё ещё не знала о том, что произошло между её младшими сёстрами. Часть IV — О-хо-хо, это невозможно, Юми-тян, — засмеялась Роза Гигантея. От прежней усталости не осталось и следа. Может, Роза Гигантея уже привыкла ко всему или просто решила забыть, но в любом случае она была полна энергии. — А… невозможно… — Ага. Если Роза Фетида так выглядит, значит, что конец всему этому уже близок. Всё, что мы можем делать — это ждать до тех пор, пока она не восстановится. — «Так»? — «Так» значит «так». Глядя на неё, нельзя с уверенностью сказать, жива она или мертва, думает о чём-то или нет… Что ж, видимо, она всё это время размышляла над чем-то. Когда Юми пришла в Особняк Роз, там не оказалось никого, кроме Розы Гигантеи, которая встретила её с распростёртыми объятиями и даже приготовила для неё быстрорастворимый кофе. Если бы одногруппницы Юми узнали, что её обслуживает глава Ямаюрикай, они бы точно лопнули от зависти. — Я не помню, когда именно, но такое уже случалось. Тогда мы столкнулись с этим впервые и очень переживали. Через неделю она пришла в себя. Думаю, всё будет нормально, если мы просто дадим ей побыть одной. Плохо то, что такое состояние совпало по времени с проблемой Рэй, но считай, что это просто неудачное совпадение. — Но… Оставить Розу Фетиду одну после того, как ей дали такую пощёчину? Но Юми не могла рассказать Розе Гигантее о распухшей щеке Розы Фетиды, потому что пообещала сохранить это в тайне. Поэтому Юми просто проглотила свои слова вместе с горячим кофе. — О, вкусно. — Правда? Это потому, что теперь я знаю, что нравится Юми-тян. И дело было не только в мастерском приготовлении самого кофе. Идеальное соотношение сахара и сухого молока, добавленного в него, придавало напитку чудесный вкус. — Что ж, каждый человек в чём-то хорош. — Так один из талантов Розы Гигантеи — понимать вкусы других людей? − спросила Юми. От этого неожиданного вопроса Роза Гигантея так расхохоталась, как будто ничто в мире не могло сделать её счастливее. — Ну, пусть будет так. Кстати… Роза Гигантея сделала глоток чёрного кофе и спросила: — Ты знаешь об особом умении Розы Фетиды? — … Нет. Юми честно покачала головой, хотя она даже не знала, почему её об этом спросили. — Тогда как насчёт её слабых сторон? — К сожалению, нет. Если бы Юми спросили о Сатико-сама, она бы тут же ответила: «Мужчины». Но про Розу Фетиду она ничего не знала. — Правильный ответ. Роза Гигантея погладила Юми по голове. «Господи, ну я же не ребёнок, чтобы так обращаться со мной…» — А? Но почему? — У Розы Фетиды нет ни сильных, ни слабых сторон. — Как? «Нет сильных и слабых сторон? Что это значит?» Юми вопросительно посмотрела на Розу Гигантею. — Это то же самое, что и твоя обычность во всём, Юми-тян. Но более продвинутый вариант. Она не прилагает особых усилий, чтобы справляться со всеми делами на уровне «выше среднего». Понимаешь? — А… завидное умение. — Я бы так не сказала. Роза Гигантея положила руку на голову Юми, словно собираясь сказать: «Ты не понимаешь». Но… Юми задумалась. Почему прикосновения Розы Гигантеи никогда не заставляли её сердце биться чаще? Ведь с Сатико-сама всё было совсем по-другому. — Людям проще обрести гармонию с собой, если они в чём-то особенно хороши. — Почему? — Потому что им не приходится выбирать то, чем бы они хотели заниматься. Сама подумай. Если бы Роза Фетида захотела, она могла бы стать кем угодно. Но нет ничего такого, чему бы она действительно хотела посвятить свою жизнь. Для неё все пути выглядят одинаковыми. «Это приносит лишь несчастье», — завершила свою речь Роза Гигантея. У таких людей, которые могут справиться со всем, тоже есть свои, особые, печали. — Роза Фетида всегда выглядит так, будто ей скучно и лень, правда? — Да. Но теперь Юми подумала, что подобные слова звучат несколько грубо. Но в голосе Розы Гигантеи не было злобы или раздражения, так что к этому следовало относиться более спокойно. — На самом деле ей действительно скучно. Ведь она всегда знает, каким будет результат. Более того, она даже знает, насколько много она может сделать для своей цели. — Роза Фетида знает предел своих возможностей? — Ага. Она может справиться с любым делом, но при этом она никогда не станет бросать вызов тому, кто действительно хорошо разбирается в чём-то. А вот в этом они были совсем не похожи. Если бы Юми оказалась в подобной ситуации, то она бы точно была готова рискнуть. Тем не менее, Юми не стала озвучивать эту мысль и просто промолчала, потому что знала, что Роза Гигантея будет смеяться над ней. — Думаю, она решила стать частью Ямаюрикай и заняться всей той тяжёлой работой, которую приходится выполнять школьному совету, чтобы привнести хоть немного волнения в свою жизнь. То есть вполне возможно, что твоё присоединение к Ямаюрикай больше всего обрадовало именно Розу Фетиду. Потому что это было особое событие, необычное во всех смыслах, к такому никто не был готов. А ещё мне кажется, что она предложила Рэй стать её младшей сестрой как раз после того, как произошло что-нибудь неожиданное. — … Юми почувствовала, как на её теле проступили капельки пота. Как это вообще возможно? Розе Фетиде была настолько скучно жить, что такая мелочь смогла сделать её счастливой? — Юми, почему ты так серьёзно к этому относишься? Выбирать себе сестру можно по самым разным соображениям. Я знаю довольно много людей, для которых на первом месте стоит внешность. — Роза Гигантея… Вы действовали также, когда выбирали Симако-сан своей сестрой? — Кто знает... Роза Гигантея ушла от ответа, издав многозначительный смешок. — Я лишь хочу сказать, что в этом деле не стоит полагаться на Розу Фетиду. Да, они сёстры, поэтому она старается заботиться о Рэй настолько, насколько может. Но между ними не такие близкие отношения, как между Рэй и Ёсино-тян. К тому же, раньше не было ни одной вещи, которая могла бы увлечь Розу Фетиду. Но теперь она ходит, словно зачарованная, все её мысли поглощены чем-то. В общем, я не знаю, в чём причина такого поведения, но мне кажется, что ей это на пользу. Роза Гигантея могла смеяться над этим, потому что не видела распухшую щёку Розы Фетиды. — Конечно, если бы ей самой не было так тяжело, она бы наверняка получила максимум удовольствия от этого скандала вокруг Рэй и Ёсино-тян. В любом случае Роза Фетида мало чем могла помочь. Посидев немного в задумчивости, Роза Гигантея потянулась к чашке Юми: — Дай-ка мне попробовать, — сказала она и сделала небольшой глоток. — Ах, мне налить вам ещё? — Тебе не сложно? Хорошо, тогда не могла бы ты сделать чёрный чай на трёх персон? — На трёх персон? — Ага. Кроме нас с тобой здесь есть ещё один человек. «О ком это она говорит?» — Ещё один? — О, Юми-тян, ты не заметила? — … Наверное, Роза Гигантея пыталась напугать Юми. Но в школе Святой Лиллианы не было никаких легенд, связанных с призраками. Поэтому… на что она рассчитывала? Как бы то ни было, Юми решила не думать об этом. Она лишь молча подошла к раковине и начала готовить чай в соответствие с просьбой Розы Гигантеи. Особых пожеланий по поводу сорта чая высказано не было, поэтому Юми выбрала Дарджилинг. Эти чайные пакетики использовались чаще всего. Юми поставила чашки на поднос и уже обернулась, чтобы отнести всё это к столу. Но тут она увидела прямо перед собой Розу Гигантею, бесшумно подкравшуюся к ней со спины. — Кья! — Что? Я просто подошла, чтобы помочь тебе. Не нужно кричать так, будто я собираюсь напасть на тебя. С этими словами Роза Гигантея забрала у Юми поднос и расставила все чашки на столе. — Но если ты будешь делать такое выражение лица, то я не смогу сдержаться. Всё это время Юми стояла, застыв на одном месте. Вдоволь насмеявшись, Роза Гигантея крепко обняла её. (… Как я уже говорила, это не вызывает у меня никаких чувств.) Но Роза Гигантея продолжала ограничивать её свободу, поэтому Юми стала немного сопротивляться, напрягая руки и ноги. Но так как Роза Гигантея не нападала на неё всерьёз, Юми тоже не слишком усердствовала в попытках вырваться из объятий. — Ро… Роза Гигантея, вы так со всеми делаете? Если да, то это означало, что Симако-сан не смогла бы остаться равнодушной к подобному. Ведь ни одной девушке не понравилось бы, если бы её старшая сестра флиртовала с другими ученицами. Но тут Роза Гигантея отстранилась и сказала: — Ты сомневаешься в моей непорочности? После чего добавила: — Нет, это только для тебя, Юми-тян! Роза Гигантея снова обняла Юми и оставила лёгкий поцелуй на её щеке. — Р… Роза Гигантея! Это уж слишком! Теперь Юми стала по-настоящему сопротивляться. В результате ей удалось вырваться из этого плена, причём достаточно легко. Но на том месте, куда она шагнула, стояла не кто иная, как Сатико-сама. — … Юми. — Са… Сатико-сама… «Нет, это не то, что вы подумали, я всё объясню…» Но Сатико-сама не обращала никакого внимания на Юми. Она подошла прямо к Розе Гигантее и сказала ледяным голосом: — Ваши шалости зашли слишком далеко. И вы поступили так, потому что знали, что я уже здесь! (Три чайные чашки!) «Как она меня подловила!» Это была первая мысль Юми. Роза Гигантея ещё тогда заметила, что Сатико-сама вошла в Особняк Роз. И ей захотелось, чтобы Сатико-сама увидела, как она тут развлекается с Юми… Да уж, Роза Гигантея — самая настоящая садистка. — Юми-тян такая мягкая, её приятно обнимать. Возможно, у меня это уже вошло в привычку. — Если вы так сильно любите прикасаться к людям, почему бы вам не начать обниматься со своей собственной сестрой? «Ох, Сатико-сама, это прозвучало так двусмысленно… Ваши слова заставляют меня краснеть». — С Симако? Никогда об этом не думала. — О, ну так подумайте. И я бы вас попросила перестать лезть к моей сестре. — Вот лучше я об этом подумаю. Непохоже, что Роза Гигантея собиралась прекратить это в будущем. Если бы она действительно захотела сдаться, чтобы больше не видеть настолько свирепого взгляда Сатико-сама, она бы не стала так озорно отвечать. — Юми, ты тоже. Сатико-сама повернулась к ней. Теперь пришла очередь Юми получать своё. — Не крутись рядом с Розой Гигантеей. Своим поведением ты лишь раззадориваешь её. — … Да. «Я не считаю, что сделала что-то не так», — подумала Юми, но не сказала этого. Она лишь покорно согласилась с Сатико-сама, потому что ей не понравилось бы, если бы Юми продолжила молчать. — Ладно, всё нормально. А теперь надо вытереть твоё лицо. Сатико-сама вытащила из своего кармана белый кружевной платок и провела им по щеке Юми. Когда Роза Гигантея поцеловала её, тело Юми никак не отреагировало на это. Но когда Сатико-сама коснулась её щеки своим платком, она тут же покраснела. Чудесный аромат, исходивший от волос Сатико-сама, обволакивал Юми, заставляя её сердце бешено стучать. При взгляде на Сатико-сама любой человек должен был цепенеть от ужаса. Из-за своего грозного вида она была похожа на демона, охраняющего храм. «Но тело не даст себя обмануть», — подумала Юми. Часть V Она нервничала. Времени оставалось всё меньше и меньше. В идеале, она уже давно должна была решиться и всё исправить. Но она упорно продолжала говорить себе, что разберётся со всем этим завтра. И вот, теперь время на исходе. Если она снова попытается отложить это до следующего дня, последствия могут оказаться непоправимыми. В конце концов, это её собственное тело, о возможностях и ограничениях которого она очень хорошо всё знала. Теперь уже не было никакого выбора — возможность превратилась в необходимость. Пытаться откладывать это уже бесполезно. Все вокруг начали замечать. Ах, но… Сможет ли она побороть свой страх? Сначала она ничего не почувствует из-за анестезии, но спустя время она всё равно начнёт испытывать боль. Этого же никак не избежать, да? Но за этим страхом боли скрывалась ещё большая проблема: она не могла заставить себя даже просто войти в то здание. До этого она лишь стояла снаружи и смотрела на запотевшие стёкла окон, не в силах сделать последний шаг: открыть дверь и зайти внутрь. Постояв так некоторое время в раздумьях, она наконец разворачивалась и уходила. Всякий раз, когда мимо проходила любая ученица школы Святой Лиллианы, ей приходилось спасаться бегством. Она не могла допустить, чтобы кто-то увидел, как сильно она переживает из-за безрезультатных попыток войти в это чёртово здание. Так как она находилась в столь затруднительном положении, ей следовало заранее обсудить это с кем-то, а может даже попросить насильно привязать её к креслу для осмотра. Но теперь уже было слишком поздно. — Я должна идти, — пробормотала она, но так и не смогла заставить себя встать. Банковская карточка и страховой полис были приведены в полную боевую готовность, чтобы можно было воспользоваться ими в любой момент. На самом деле она не имела ни малейшего понятия, сколько это будет ей стоить, подходит ли её страховой полис и так далее. В конце концов, это был её первый раз… — Может, мне было бы легче, если бы я пошла в большую больницу общего типа. Там условия были не такие суровые, поэтому в случае чего она могла бы все успешно уладить. Последний раз, когда она находилась в таком трудном положении, был более десяти лет тому назад. Колики в животе, которые досаждали ей за несколько лет до всего этого, не шли с нынешней ситуацией ни в какое сравнение. Неужели человеческие тела настолько хрупкие, что поломка всего одной детали приводит к непригодности всего тела? Тогда люди ничем не лучше машин, которые не работают, если хотя бы одного винтика нет на месте. Подумав об этом, она смогла лишь тяжко вздохнуть. От прежней расчётливости и харизмы не осталось и следа. Только отчаяние.