Разрушатся рамки, исчезнут пределы, Далекое станет близким. Услышу я то, чего знать не хотела В спешке и в шуме и в качестве низком.
По истечению соревнований Вэй Ин так и норовит отдать ленту обратно Лань Чжаню, но окончательно его добивает аргументом «никто из нас же не хочет лишних расспросов, если ты вернешься без нее?». Конечно, девушка не знает — вдруг там в Гу Су взять и прийти без ленты будет нормально, но, а если наоборот, учитывая, какой переполох у заклинателей случился, когда она, не зная значения, попросила ее? Они расходятся, но уже не чужими друг другу людьми, и от Вэй Ин не укрывается тоска в светлых глазах жениха, когда орден Гу Су Лань одним из первых покидает остальных. — Ты сама не своя ходишь, скажи, этот Лань Ванцзи чем-то тебя обидел? — первым делом спрашивает Цзян Чэн таким тоном, что каждому стало бы понятно — положительный ответ, и больше не будет ни помолвки, ни Второго Нефрита ордена Гу Су Лань. — Не-ет, ты думаешь, твоя шицзе так слаба и не способна за себя постоять? — хитро улыбается А-Сянь, — если бы меня кто-то обидел, он бы уже горел в адском пламени — я бы устроила это. — А я не сомневаюсь, — вздыхает Цзян Чэн и больше ни о чем не спрашивает. Девушка ему сильно за это благодарна. Ей не хочется признаваться в том, что она всё-таки влюбилась, хотя буквально недавно не принимала эти чувства всерьёз. Зато дышать стало как-то свободнее, жить легче… Улыбка на лице расцветала с каждым днём, и всем постепенно стало понятно, почему. В Юн Мене уже потихоньку готовились к свадьбе. Однако, напряжение между орденами возрастало, но об этом знали только главы. Все, кроме Цзян Фенменя и мадам Юй ни о чем не думали и не заботились о будущем, когда в воздухе уже явно чувствовалось напряжение, нависла угроза. Это не обошло стороной и Цзян Чэна с Вэй Ин. Теперь, когда Цзян, а уже Цзинь Яньли перебралась в орден Лань Лин Цзинь и ждала своего первенца, внимание родителей сконцентрировалось на молодых людях. Вэй Ин, хоть и была помолвлена, все ещё являлась сильной заклинательницей, первой ученицей ордена Юн Мен Цзян, а Цзян Чэн, уже выросший в завидного жениха, не мог проходить мимо и закрывать глаза на возложенные обязанности, как на обязанности будущего главы ордена. И теперь их встречи с родителями участились, взрослые люди явно давали понять, что все не так гладко и чисто, как кажется на первый взгляд. В этот раз даже лицо Цзян Фенмяня казалось обеспокоенным, хотя обычно на нём застывало выражение умиротворения. Чего нельзя было сказать про Юй Цзыюань: она гневными шагами мерила комнату, Цзыдянь на пальце вот-вот готовился заискриться. — Орден Ци Шань Вэнь сошёл с ума! — без предисловий заявила она, даже не скрывая ярость, — это уже очевидно, почему вы не можете восстать против них и объединиться? — Моя госпожа, все не так просто, как кажется на первый взгляд, — в контраст ей мягким голосом начал Цзян Фенмянь, но женщина тут же прервала его: — А когда все будет просто? Сегодня они требуют адептов на обучение, а завтра? Потребуют отдать наши территории? Неужели вы, главы орденов, не понимаете, что все это серьезно? — она кричала, словно не замечая присутствия Цзян Чэна с Вэй Ин. Девушка едва ощутимо вздрогнула — мадам Юй часто на неё злилась, но она никогда не была так разгневана. И в таком состоянии она видела приёмную мать впервые за много лет. — У нас нет доказательств, которые мы могли бы предъявить, — невозмутимо продолжал Цзян Фенмянь. — Доказательства? Кому нужны эти доказательства, если всё и без них ясно? Они замышляют что-то против всех нас, а вы упорно это игнорируете! — Их адепты вели себя странно на ночной охоте, — подал голос Цзян Чэн. Вэй Ин вспомнила, как их сторонились те юноши. Тогда ей было не до наблюдений за остальными, она держала в своих руках ленту Лань Чжаня и впервые предалась чувствам, когда надо было держать ухо востро! Если кто узнает, её точно не простят за это. — А-Сянь, ты тоже это заметила? — все ещё не повышая голос и не меняя эмоций, спросил глава ордена Цзян. Девушка открыла рот, чтобы ответить то же, что и ответил Цзян Чэн, но её прервал усилившийся гнев в голосе Юй Цзыюань. — Ты не доверяешь своему сыну? Цзян Фенмянь, тебе бы давно уже пора уяснить, кто твой родной ребенок, — словно ища, к чему можно придраться, женщина вышла из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. Вэй Ин вздохнула, опустив взгляд. Ну вот. Все опять сводилось к тому, что она виновата в своем рождении, а дядя Цзян виноват в том, что заботится о дочери лучших друзей и ничем её не обделяет. — Орден Ци Шань Вэнь потребовал адептов на обучение, — после пятиминутного молчания Цзян Фенмянь всё-таки прервал его, — именно потребовал. Это звучало как угроза. Но мы не можем так просто отвертеться, тем более когда остальные дали согласие, — его голос звучал виновато. — Мы пойдём, — твёрдо сказал Цзян Чэн, заметив одобрительный взгляд Вэй Ин. Та кротко кивнула. — Будьте осторожны.Пожалуйста не сгорай, ведь кто-то же должен гореть За углом начинается рай, нужно только чуть-чуть потерпеть. Шагни обратно за край, тебе рано еще сгорать, За углом начинается рай, нужно только чуть-чуть подождать
Вэй Ин в толпе знакомых людей не ориентируется, рассеянно смотрит на адептов, приветливо им кивает, переодически задавая нелепые вопросы. И никто не замечает, что взгляд девушки направлен в совершенно противоположную сторону. Никто не знает, что все думы о другом человеке. Вэй Ин впервые ощущает себя редкостной эгоисткой, но от чуткого взгляда не укрывается слишком бледный вид Лань Чжаня и то, как он хромает на левую ногу. Вэй Ин теряется, слышит чей-то сумрачный голос в толпе, говорящий о том, что Облачные Глубины сожгли накануне, и эти слова звучат для неё как приговор, проходятся по сердцу самым острым лезвием, и только воспитанность не позволяет ей кричать всем нутром. Она довольно грубо отпихивает от себя Не Хуайсана, который тут же прячет лицо за веером и опасливо на неё смотрит, прорывается сквозь толпу, теряясь во времени и пространстве, теряя последние крупицы сдержанности и здравого смысла. Чтобы быть ближе к нему. — Привет! — девушка машет рукой, наконец-то оказываясь рядом. Улыбка спадает с лица, когда Вэй Ин видит боль в золотистых глазах. Она ахает и сжимает его руки, — Лань Чжань, что произошло? — Неважно, — он делает шаг от неё, но тут же спотыкается, и А-Ин хватает его руку, поддерживая. — Почему ты так думаешь! Для меня ещё как… — она подбирает слова, но её окликивают. — Вэй Ин, где тебя носит?! — голос Цзян Чэна звучит так же, как звучал голос мадам Юй, когда та была в ярости. Для завершения образа не хватало искрящегося Цзыдяня на пальце. Вэй Ин чертыхается, но руку возлюбленного не отпускает, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих. Цзян Чэн хочет её ещё о чём-то спросить, но оборачивается, завидев Вэнь Жоханя. Следующий час казался девушке кошмарным сном. Им приказывают сдать мечи, и юные заклинатели чувствуют себя беззащитными и дезорганизованными. Даже в Гу Су, где этих правил были чертовы тысячи, никто не порывался сдавать мечи. Мадам Юй была права. Дядя Цзян был прав. Орден Ци Шань Вэнь замышляет что-то. И что-то явно не хорошее. Вэй Ин впивается ногтями в кожу, когда Ван Линцзяо и наследник ордена Вэнь приказывают им идти в какую-то пещеру, явно давая понять, что заслуги они присвоят себе. Вэй Ин хочется собственноручно убить их, испортить прекрасные лица с утонченными чертами, но подставлять свой орден не хочется. Тем более она беззащитна. Обезоружена. Лань Чжань рядом с ней тяжело хромает, и Вэй Ин, не слушая никаких оправданий, заставляет его опираться на своё плечо, даже боясь представить, что случилось в Гу Су. Она отрывается от Цзян Чэна с Не Хуайсаном, смотрит им в спины и то и дело ловит на себе чужие взгляды, что очень раздражает. Без мечей в пещере, где водится какой-то опасный дух… Кажется, их действительно решили убить.Мне нужно войти в эту стену закрытых дверей, Но пальцы разбиты, и нет даже вмятинки в ней. И вдруг я в обломках стою, побелела, как мел. — Я правильно сделала, Дух? Это так Ты хотел? Это так Ты хотел?