Оборвалось. Внезапно и быстро, в мгновение ока, Несправедливо, нелепо, жестоко, Непоправимо и безвозвратно, Так больно, так страшно, так грубо, так резко, Впиваются в память стальные обрезки, Так глубоко и беспощадно
. Вэй Ин не чувствует ног, не чувствует боли, хотя её почти только что беспощадно хлестали Цзыдянем. Сердце бешено колотится в груди, она задыхается и со всей силы опирается на дерево, чтобы не упасть. Мертвые тела мадам Юй и дяди Цзяна лежат посреди пламени, посреди всех Вэней, которые пускают унизительные насмешки в адрес главы ордена Юн Мен Цзян и его жены. И каких только усилий стоило Вэй Ин сдерживать Цзян Чэна, который порывался броситься к этим жалким людишкам! Она понимала: не сожмет плечи сильно-сильно, не прикроет чужой рот рукой — и они пропали. Вэй Ин не хотела возвращаться. Но ей пришлось, иначе брат сделал бы это сам, без нее, без той, что могла удержать его. — Цзян Чэн, — тихий, но властный тон, — Цзян Чэн, возьми себя в руки, успокойся. — О чем ты говоришь? Ты… Они не твои родители, — шипит юноша, пытаясь вырываться. Безумие в фиолетовых глазах выражено настолько сильно, что А-Ин начинает бояться, как бы он не скончался от искажения ци. Обычно среди них роль адекватного человека, который вытаскивал из неприятностей — ворчал, ругался, но вытаскивал — был Цзян Чэн. Но теперь Вэй Ин пришлось сделать это, пришлось взять на себя всю его боль, тяжкую ношу, ответственность. Но она не знала, что делать дальше, поэтому её руки предательски дрожали. Их объявили в розыск. Если их найдут сейчас, то непременно убьют. — Да. Моих родителей убили, когда мне исполнилось шесть лет, — Вэй Ин невозмутимо продолжает, — я все понимаю, Цзян Чэн… Но… Ты же слышал, что они сказали. За наши головы отплатят золотом. Нам стоит убираться отсюда как можно скорее. Цзян Чэн обессиленно падает на колени, и Вэй Ин, с мягкостью, собственной шицзе, берёт его руку в свою, поглаживая тыльную сторону ладони и тем самым успокаивая. Если бы их жизни не висели на волоске именно сейчас, если бы никого из Вэней рядом не было, она напела бы ему успокаивающую мелодию — единственную память о матери. Последними словами мадам Юй, которые Вэй Ин услышала от неё, было «защищай Цзян Чэна, Вэй Усянь». И едва заметная мольба во взгляде фиолетовых глаз — таких же, какие сейчас искрились неподдельной ненавистью. — Пойдем отсюда. Быстрее. Нас заметят, и никому это не сделает лучше. Прошу, Цзян Чэн, поднимись. Не воспринимая действительность, Цзян Чэн все же поднимается с колен, пошатываясь и опираясь на плечо своей шицзе.Оборвалось. Содрогнувшийся мир исчезал постепенно, Стирались линии, таяли стены, И проступали контуры мира иного. А где-то с тревогой по-прежнему ждали, Дрожащими пальцами трубку сжимали И набирали все тот же номер
. Вэй Ин не помнила, какими силами им удалось уйти из горящего дома, какими силами она уговорила шиди молчать и повиноваться ей. Все казалось размытым и расплывчатым, словно это происходило не с ней, а с другой девушкой. И только сейчас сознание начало проясняться. Они с Цзян Чэном находятся, кажется, не очень далеко от Гу Су. Ярмарка, на которую они пришли в желании скрыться, ещё не знает о падении пристани Лотоса. Людей на ней, конечно, не очень много — раннее утро, какая тяжелая и невыносимая была ночь! — но они разговаривают о своём, никак не о том, что один из пяти великих орденов стерт с лица земли. Им пока можно не скрываться, но Вэй Ин на первой же лавке приобретает два черных плаща и заставляет Цзян Чэна одеться в них. Ему ещё тяжелее, чем ей — этой ночью он потерял родителей, друзей, право на будущее, похоронил мечту стать достойным главой Юн Мена. Потому что самого Юн Мена теперь нет. И восстанавливать его из пепла будет очень тяжело и долго. На побледневшем лице отчетливо выделяются синяки под глазами и болезненная усталость. У Вэй Ин сжимается сердце от мысли, что теперь все решения принять необходимо ей. Цзян Чэн не в состоянии сделать это. Цзян Чэн не сможет сейчас мыслить здраво. — Гу Су рядом. Я — невеста Лань Чжаня, ты помнишь? Мы идем в Гу Су, Цзян Чэн. Они помогут нам. А мы поможем им восстановить орден, — тихо, но отчетливо приговаривает она, — до Мей Шани или Лань Лина идти далеко. Шицзе будет рада нас видеть, но остальные адепты никогда не внушали мне доверия. — Вэй Ин… — Цзян Чэн прерывает её, будто не и не слушал, — Вэй Ин, почему мы всё ещё живы? Девушка вздрагивает, хватая его за руку и уверенными шагами оттаскивая в сторону Гу Су. Она не уверена, что идет правильно, не уверена, что там их примут, как следует. Но она должна спасти Цзян Чэна. Она в долгу перед ним тысячи и тысячи раз хотя бы за одно обучение в ордене Гу Су Лань. Настало время отплатить. Они доходят ещё до заката, но после полудня. Вэй Ин не ориентируется во времени, золотое ядро разгоняет энергию по всему телу, и она почти не чувствует усталости оттого, что почти тащит Цзян Чэна на себе. Надо во всем искать хорошее, да? Но он хотя бы не ранен… Черт. Вэй Ин вспоминает, что пройти в Гу Су можно только через нефритовый жетон, которого, конечно, у них нет. Нервы сдают, и она с силой ударяет по невидимой стене, подавляя крик отчаяния. — Цзян Чэн, мы… Кажется, нам конец… — шепчет она, сильно-сильно сжимая руки в кулаки и ругая себя за такую слабость. По щеке стекает небольшая слеза. — Скажи, Вэй Ин… Скажи, что Юн Мен в порядке… Прошу, скажи это! — шепчет её брат с маниакально-безумным взглядом, сопровождающим нервные движения. Помощь пришла оттуда, откуда её не ждали. Вэй Ин в голове рисовала маршрут до Лань Лина — последнего места, где можно было спрятаться. Боязнь преследования усиливалась с каждой минутой, но за ними пока ещё не гнались, что не могло не радовать. — Дева Вэй? Молодой господин Цзян? Вэй Ин резко оборачивается и видит за барьером Лань Цижэня. «Только не он, — дрожь по всему телу усиливается, — только не этот старик Лань!» Однако, он ни о чем не спрашивает, а только пропускает их в Гу Су. Вэй Ин чувствует себя защищённой, даже скованной тремя тысячами правил, как оказалось, быть не так страшно. Боязнь преследования отступила, и она дышала полной грудью, крепко держа Цзян Чэна за руку — тот ещё не до конца понимал, куда его ведут. — Мы в безопасности, А-Чэн. А-Чэн. Она называла его так в детстве, когда они были детьми, которые мечтали стать главой ордена и его правой рукой. Теперь же все мечты обратились в пепел. — Так значит, вам удалось выжить, и вы побежали сюда? — скептически спрашивает учитель Лань, нервно почесывая бороду. Вэй Ин ответила, склонив голову: —Мы находились ближе всего к Гу Су. Орден Ци Шань Вэнь объявил нас в розыск, и мы не можем показываться людям на глаза, — без дрожи в голосе объясняла Вэй Ин, — прошу, если такая возможность есть, можно мы останемся на пару дней? Цзян Чэн не в лучшем состоянии, чтобы продолжать путь… — И куда вы собираетесь идти потом? — нахмуривает брови Лань Цижэнь. Вэй Ин вдруг понимает, что никуда. Их дом уничтожен. Они в розыске. Возможно, Цзян Чэн, придя в себя, что-то придумает, но полагаться на него сейчас — бессмысленно. И у нее предательски дрожат руки, а по телу проходит озноб. — М-мы ещё об этом не подумали. — Ждите здесь, — коротко сказал учитель Лань, оставив незваных гостей около цзинши. Вэй Ин с любопытством, так свойственный ей, начала разглядывать окружающую среду. В Гу Су всегда так чисто, приятно и спокойно. Птицы что-то весело щебетали, не зная ни о каких тревогах. Легкий ветерок срывал листья с деревьев. И они с Цзян Чэном, два темных пятна в стерильно-идеальном маленьком мирке, могли лишь смотреть вдаль, ожидая прихода Лань Цижэня. — Ванцзи, — коротко сказал он, — присмотри за ними. Сердце Вэй Ин радостно затрепетало: Лань Чжань! Точно! Он-то наверняка что-либо придумает! Радость от предстоящей встречи с ним затуманивала разум и заглушала навязчивое чувство тревоги. Наконец она смогла увидеть его лицо и в ту же минуту подавить желание расплакаться от осознания того, как всё циклично в жизни. Совсем недавно они были беззаботными адептами, а сейчас они с Цзян Чэном лишились крыши над головой, а Лань Чжань выполнял обязанности главы ордена. — Лань Чжань! Вот это встреча, да? Держу пари, ты не ожидал меня увидеть здесь сегодня, — во взгляде Вэй Ин пляшут озорные искорки, как это было и раньше. Она могла оставаться веселой, и это было самое главное — не дать проблемам поглотить себя, оставив пустую оболочку, как это произошло с Цзян Чэном. — Господин Цзян, я отведу Вас к лекарю, — почтительно поклонившись, заявил Лань Чжань тоном, не терпящим возражений. — Не стоит, — хрипло отзывается Цзян Чэн, но Вэй Ин уже активно толкает его в сторону Лань Чжаня: — Надо! Ты сам не свой… Цзян Чэн, так будет лучше. Правда. Девушка понимает, что это ещё и возможность поговорить с Лань Чжанем с глазу на глаз. Как все отлично складывается! Цзян Чэну помогут лучше, чем могла бы помочь ему Вэй Ин. И тогда все будет хорошо… Все будет хорошо… Все будет хорошо… — Вэй Ин? Голос Лань Чжаня выводит из странного состояния невесомости, и девушка устремляет на него взгляд своих серых глаз. Как бы она не пыталась скрыть всю боль в них — не выходило. Но Вэй Ин искренне улыбалась. Вэй Ин чувствовала защиту. — Спасибо тебе, Лань Чжань. — Я ещё ничего не сделал. — Спасибо за то, что ты мой жених, и поэтому я могу безнаказанно находиться на территории Облачных Глубин, — веселый тон тут же обрывается, и Вэй Ин опускает голову. Их свадьба должна была состояться через месяц. Даже мадам Юй говорила об этом с радостью и немного гордостью за приемную дочь. Яньли так радовалась за шимэй и очень хотела присутствовать на торжестве. А теперь все планы с треском рухнули. Их помолвку могли с легкостью разорвать, так как смысла родниться с Юн Меном уже не было. — Дядя хотел поговорить с нами об этом, — наконец произносит Лань Чжань с нотками беспокойства, — он сказал привести тебя, как ты будешь готова. — Я готова, — твёрдо сказала Вэй Ин. И они пошли другой тропой к дому Лань Цижэня. Девушка даже не пыталась запомнить дорогу, погруженная в свои мысли. Сейчас им скажут о том, что помолвка была расторгнута. Сейчас их с Цзян Чэном выгонят из Гу Су. Сейчас продолжатся их скитания, и в конце-концов их настигнет смерть. *** — Не думал, что вы придете так скоро, — учитель Лань закрывает очередную книгу и выразительно смотрит на своего племянника и Вэй Ин, — должен сообщить вам о том, что теперь все зависит от вашего решения. Люди уже знают о падении Юн Мена, так что, дева Вэй, если Вы согласитесь на свадьбу, нам нужно будет устроить её немедленно, а Вас на какое-то время заточить в Облачных Глубинах, чтобы погоня за Вами прекратилась. Что касаемо господина Цзян… Какое-то время ему придется побыть здесь тоже. «И Вы думаете, что после того, что я вынесла, я имею право отказаться?» — да пусть хоть на всю жизнь её заточат в Облачных Глубинах! Лишь бы иметь крышу над головой, лишь бы быть уверенной в завтрашнем дне… — Я понимаю это. Я ни за что не откажусь, — заверяет их обоих девушка. — Ванцзи? — изгибает бровь Лань Цижэнь. — Я люблю ее, — звучит сильнее тысячи слов. *** Подготовка к свадьбе происходит так быстро, что Вэй Ин не успевает оглянуться. Ей быстро сшивают красное платье — оказывается, что женщины в Гу Су такие элегантные и прекрасные! Цзян Чэн всё ещё недоволен тем, что ему придется неизвестно сколько времени провести здесь, но, кажется, смирился. Ведь другого выхода и не было, если бы он был — Цзян Чэна и след бы давно простыл. Но тем не менее, он — один из немногих, кто присутствует на свадебной церемонии. Даже Цзян Яньли здесь нет, хотя она так мечтала самой сшить платье для А-Сянь! Новости о женитьбе второго нефрита, конечно, расползутся быстро, и имя невесты будет названо, но тогда Вэй Ин будет в безопасности. Теперь Лань Ин больше не принадлежит Юн Мену. Когда она совершает три поклона с Лань Чжанем, в её взгляде читается легкая горечь.Оборвалось. Так тихо падает снег за окном, Все кажется страшным, нелепым, сном, Лишь машины все также куда-то летят. И две одинокие птицы застыли В замёрзших ветвях.