*
— Я знаю тебя очень давно, и мне кажется, ты потерял хватку из-за кого-то? — Намджун усаживается за стол в их гостиничном номере, работая с кодом на компьютере, в то время как Чонгук смотрит на себя в зеркало, пытаясь развязать свой галстук. — Звучит двусмысленно. — Двусмысленно? Разве ты, я не знаю, не реально хорошо разбираешься во флирте? С каких пор ты начал краснеть и заикаться? — Думаю, я был близок к тому, чтобы потерять сознание. — Он до сих пор взволнован этой встречей, разум постоянно возвращается в бар отеля и анализирует каждую мелочь, какую только может. Вероятно, это ужасная идея — желать получить шанс вновь увидеть Тэхёна, но он не может не думать, что в этом был намёк на большее. По крайней мере, нежность друг к другу, даже если он уже знал, что ещё испытывает к нему чувства. — Это почти жалко, хён. Так и было, если честно. Как он может притворяться, что не ведёт себя нетерпеливо, когда дело касалось Тэхёна снова и снова. Конечно, раньше он боялся встречи, но теперь к нему возвращается кипящий гул страсти, а также постоянный шлейф воспоминаний, являющийся виновником его растущей надежды. Действительно опасная вещь. Кто не скажет, что Тэхён просто ведёт себя вежливо, он правда казался совершенно равнодушным к нему, но опять же… никто не зашивает одежду своего бывшего для забавы. В Тэхёне должен быть какой-то признак готовности говорить и быть рядом с ним. — Хм? — Намджун снова поворачивает к нему голову, очки сползают до переносицы. — Что? — Ты явно не слушаешь, — Чонгук ухмыляется, закатывает глаза и бросает галстук на пуфик. — Мне пришлось терпеть десятичасовой полёт, пока ты писал мне о Тэхёне, кстати, я не покупал беспроводной вай-фай только для того, чтобы ты злоупотреблял им. Прости меня, если я потерял интерес к разговору. — Да? Думал, ты будешь убитым горем, раз я не полетел не с тобой на одном рейсе, поэтому переписка была следующим лучшим решением. — Чонгук знает, что друг дразнит его, но всё равно насмехается в ответ с притворным оскорблением. Руки трудятся над расстёгиванием рубашки, глаза возвращаются к своему отражению и по-детски гадают, думал ли Тэхён, что он выглядит круто. В конце концов, он всегда старался произвести впечатление на него, когда у него была возможность. Кажется, даже эту привычку трудно забыть. — Так что извиняюсь за мой эмоциональный багаж. — Если бы только авиакомпания потеряла его при транспортировке, — шутит Намджун, смеясь ещё сильнее, когда видит, что Чонгук злобно прищуривается. — Удивительно, что ты один из моих лучших друзей. Повернувшись на стуле, Намджун кланяется в извинении, но Чонгук знает, что другу совершенно не жаль. — Хорошо, — он машет в его сторону, до сих пор улыбаясь, уделяя всё внимание Чонгуку. — Начинай. Я понимаю, что это важно, ты же знаешь, я просто шучу. — Не могу понять, издеваешься ты надо мной или нет. — Чонгук, — решительно говорит он, и Чонгук видит Намджуна таким, каким привык видеть на работе. — Я серьёзно, — и ясно, что он действительно серьёзен, указывая на кровать, чтобы Чонгук сел и объяснил всю эту суматоху, в которую попал. Хотя Чонгук задаётся вопросом, считается ли это его ошибкой. Он полагает, что да, если вернуться в то воскресенье, три года назад… — Мы даже не… — с радостью принимает предложение Чонгук, с силой рухнув на кровать. — Друзья, Джун. Я и он… Я ничего не слышал от Тэхёна, не видел его… блять, целых три года. — За все те накопившиеся месяцы в каком-то смысле легче не стало. Конечно, он привык игнорировать это большинство часов, но днём подобные мысли оставались в глубине его сознания. — Но один взгляд на него, — смеётся он почти болезненно. — И всё возвращается. Стены разрушились… чёрт, хён. Это слишком просто. Я знал, что всегда буду волноваться о нём, знал, что никогда не смогу пережить то, что у нас было, но я просто… я вспомнил. Увидев его снова, я вспомнил. — Что вспомнил? — Как сильно я его любил.*
Приходить к поразительному (но не совсем) открытию становится для Чонгука тенденцией в следующие несколько дней. После столь наглого излияния своих переживаний Намджуну той ночью, ему постоянно повторяют, снова и снова, что он слишком долго притворялся, что всплывшие на поверхность чувства не присутствовали там всегда с самого начала. Он знал, что он просто сделал вид, будто может жить с ними, но один взгляд на Тэхёна, и вот он уже уверен, что не сможет. Он знает, что с тех пор, как они расстались, оба лечат эту душевную боль, он просто подумал, что так всё и останется, потому что никакая удача и судьба не могут вернуть двух людей друг другу… Излишне говорить, что Чонгук осознал, что его по-королевски выёбывает судьба. Забавно, он так сильно полагается на судьбу, и всё, что она делает, — заставляет его ненавидеть её. Может, на этот раз она делает ему что-то вроде одолжения, но потом он понимает, что прошло два дня с ночи в баре, и с тех пор он не видел Тэхёна. Либо тот его избегает, либо они просто не пересекаются. С тех пор Чонгук обдумывает несколько сценариев их следующего разговора, но, если быть честным, он склонен позволять своим мечтам взять над собой верх, и ни одна из них не сбылась. Наверное, это хорошо, потому что в конце концов они всё ещё слишком бывшие, и иногда жизнь просто предпочитает оставить всё на своих местах. Но это не значит, что на этот раз он не попробует. То, что жизнь разлучила их, не означает, что теперь он не может дружить с ним… верно? В итоге он не предпринимал активных попыток найти Тэхёна, это просто произошло… и, возможно, может повториться снова. Мельком, говорит он себе, мельком взглянуть на Тэхёна, пока он здесь. На этот раз Чонгук способен сохранять хладнокровие, по крайней мере, он так считает. По правде говоря, ничто не подготовило его к повторной встрече с Тэхёном, даже если он пришёл сюда, зная, что они увидят друг друга, это всё равно заставило его задыхаться. Потому что, несмотря на все физические изменения Тэхёна, он до сих пор был его Тэ трёхлетней давности. Прекрасный Тэ. Вот и вернулась та причина, по которой он, к сожалению, снова тоскует. Следуя едва заметному крошечному взгляду, который может привести его к блондину. Ещё один взгляд, говорит он себе. Всего один, и тогда с ним всё будет в порядке. Чонгук убеждает себя, что судьба привела его сюда, чтобы снова увидеть Тэхёна, но затем он решает последовать совету Юнги и добавить немного изюминки в свои дела. Возможно, его друг прав, возможно, ему нужно больше стараться или игнорировать его обычные методы, но легче сказать, чем сделать. Он просто не знает, как справляться с подобными вещами. Ещё одна причина, по которой он позволил вселенной делать ставки. Два дня пролетают без признаков присутствия Тэхёна, и Чонгук должен списать это на свадебные планы, которые строятся или решаются, потому что Хосок тоже пропал. Но сейчас идёт третий день, и Юнги с Хосоком решили уделить немного времени себе, чтобы поужинать вдали от своих друзей, прежде чем начнётся стресс от репетиций и предсвадебных мероприятий. Намджун также куда-то сбежал, чтобы обдумать свой жизненный выбор — возможно, Чонгуку просто нравится думать, что парни встревают в самое странное дерьмо, когда они не на работе. Хотя, скорее всего, он просто ходил в музеи или книжные магазины. А Джин? Он несомненно был в каждом баре и ресторане поблизости и ел всё, что попадалось под руку, но Чонгук остался здесь. На краю территории отеля, у поля с видом на Норвежское море. И тут охренительно холодно. Даже сквозь пальто Чонгук чувствует укусы морозной погоды, но он либо хмурится в своём номере из-за того, что жизнь не даёт ему то, чего он хочет сейчас, либо выходит на улицу и находит, чем себя развлечь. Оказывается, это означает пытаться выловить Тэхёна на этажах и вестибюлях отеля или даже в соседнем городе. Не так давно он бы посмеялся над собой, но сейчас он должен проявить некоторое смирение. Это как раз то, о чём Чонгук очень часто думает, что он должен был сделать тогда — пойти за ним. Весело. Может, ему действительно есть за что благодарить судьбу. Или на этот раз свои собственные действия… или, может, он просто слишком много обдумывает каждую мелочь. Вздохнув, Чонгук садится на деревянный забор, окружающий внутренний дворик, глядя на морские волны и пляж, где задержались несколько гостей. Должно быть, местные жители, потому что туристов бы в такую погоду нашли мёртвыми у воды. Тем не менее, звук волн достаточно успокаивает, свежий воздух тоже, и на мгновение он закрывает глаза. Возвращаясь в более счастливые времена, когда он не в какой-то далёкой стране. Его ноги не на траве или песке, они прилегают к бетону, его шикарное пальто — это всего лишь толстовка с капюшоном, а руки засунуты в карман спереди. Он не смотрит на Норвежское море. Нет, он в Южной Корее на мосту с видом на реку Хан… и если он прислушается достаточно внимательно, он сможет его услышать. Знаешь, я люблю тебя. Прошли годы, но он всегда хорошо помнил ту ночь. Он даже может представить Тэхёна прямо здесь, в дюймах от него, на расстоянии вытянутой руки, с каштановыми волосами, взъерошенными потоками ветра, повёрнутого к нему спиной. Чонгук открывает глаза, теперь благодарный холоду, потому что он не может даже выронить слёзы, которые, кажется, щекочут линию его ресниц. Он смотрит вниз, на причал, и на мгновение ему кажется, что у него снова галлюцинации. Так же, как когда разворачивалась сцена в баре. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, слишком страшно, чтобы быть правдой… но когда Чонгук моргает один или два раза, он всё ещё здесь. Светлые волосы, трепещущие на ветру, развевающийся красный шарф, очень резко контрастировавший с его коричневым пальто, и если бы Чонгук не был так озабочен своим бешеным сердцем, он бы рассмеялся над тем, насколько нелепа эта цветовая гамма, но зная его достаточно хорошо, Тэхён заставляет эту комбинацию работать. Ночь затмила человека, но Чонгук осознаёт, что узнает его где угодно, даже с такого расстояния. — Я свихнулся… — итак, он подходит ближе, но, как он и подозревал, фигура не блекнет, это не мираж. — Тэхён… — Ты его ищешь? Чонгук почти вскрикивает от удивления, когда рядом доносится голос, заставляющий его балансировать одной рукой на столбе забора, прежде чем он упадёт. Он оглядывается и видит невысокого розоволосого парня с двумя стаканами в руках. — Я… ну, нет? Или… я имею в виду… да? Его бессвязная болтовня только заставляет человека фыркнуть. — Ну, эм, подожди, ты выглядишь знакомо, — он с подозрением прищуривает глаза, смотря на него, прежде чем они комично расширяются, он поднимает палец и показывает на него, до сих пор держа в руках напитки. — Чон Чонгук! — Д-да? Как ты… — Я Чимин, — говорит он, словно это ответ на вопрос. — Лучший друг Тэхёна? Его соулмейт? Припоминаешь что-нибудь? — то, как он говорит это с великой гордостью, заставляет Чонгука улыбнуться, даже если он пока не осознаёт, что происходит. — Тэхён показывал мне твои фотки. Приятно, наконец, сопоставить голос и лицо. Чонгук уверен, что не так говорится в старой поговорке, но всё равно улыбается. — Ах, да. Он упомянул тебя накануне вечером. Приятно познакомиться, но, боюсь, я мало что знаю о тебе… хотя, думаю, это понятно. Чимин усмехается, видимо, забавляясь тем, что они не друзья. — Без обид, — затем он смотрит вниз, на причал, где стоит Тэхён с лёгкой дьявольской ухмылкой. — Не то чтобы я тоже много о тебе знаю. Кроме некоторых деталей. — Некоторых деталей? Погоди, — запоздало говорит Чонгук. — Ты сказал, что он показал тебе мои фотки? — Только пока не обольщайся. — Чимин смеётся. — Каким бы я был лучшим другом, если бы не попросил фото бывших? Конечно, я не сложил два плюс два, когда слышал твоё имя в качестве одного из друзей Юнги. Кто бы мог подумать, а? — Да. — Он думает, что определённо понимает чужое удивление, но теперь его разум больше отвлекает другая мысль. Чонгук смотрит вниз на фигуру Тэхёна, с лёгкой улыбкой на губах, думая о том, как он делится его фотографиями со своими друзьями. Вкратце, ему интересно, что он мог сказать о нём, если что-нибудь вообще говорил. Или, может, это были проклятия, брошенные в него, но потом он хоронит эту мысль, потому что это больно, и он также понимает, что Тэхён не будет таким чёрствым. Честно говоря, ему, вероятно, не следует так сильно заботиться об этом или так много анализировать, но сейчас он ничего не может с собой поделать. — Выглядит чертовски странно. — Знаешь, если бы я раньше не видел твою фотографию, я бы принял тебя за сталкера какого-нибудь. — Что? — Ты уже несколько минут так пристально на него пялишься, — Чимин весело приподнимает бровь, заставляя Чонгука чувствовать, что кончики его ушей горят красным. — Я не… я имею в виду… — Тск, — после целой секунды поддразнивающих выражений Чимин суёт ему в руку один из напитков, шевеля бровями так, что Чонгуку хочется бежать обратно внутрь. — Окажите услугу. Я просто вернусь туда, где тепло. Хорошо используй своё время, — он замолкает, насвистывая какую-то случайную мелодию, когда разворачивается на каблуках, чтобы вернуться в отель, махая на прощание рукой через плечо. Чонгуку требуется мгновение, чтобы загрузиться, глядя вниз на напиток в его руках, чувствуя тепло, проходящее через перчатки на ладонях. — Оу, — он смеётся, прекрасно понимая, что ему только что представилась ещё одна возможность. Судьба или момент «а что если»? Он может дискутировать об этом весь день, но сейчас оставит подальше свой страх снова напортачить. Тэхён не может пить остывший, верно? Это то, что он говорит себе, и медленно начинает спускаться к причалу, не позволяя глазам оторваться от человека, которым он был так увлечён, что даже когда он подходит ближе, он чувствует, как тяжело сглатывает. — Чимин, почему ты так долго? Я был… Ох! — Тэхён зажимает рот рукой, похоже, он был близок к тому, чтобы выставить себя дураком, но Чонгук может только смеяться. Не то чтобы он тоже знал, что сказать, теперь все слова казались ужасно недостаточными. — Ты не Чимин. — Не Чимин, — хихикает Чонгук, прислонившись к перилам, протягивая ему стаканчик, не упуская из виду красивый румянец, который окрашивает эти странно милые щёки его бывшего. — Хотя я имел удовольствие наконец встретить твоего соулмейта. — О боже. Что он сказал тебе? — Тэхён нервно теребит крышку напитка, щёлкая язычком вперёд и назад. — Немного. Просто что-то насчёт того, что ты показывал ему мои фотографии, — он может слышать, как Тэхён бормочет «о чёрт», но он не в настроении дразнить его сегодня вечером. А пока он доволен тем, что просто задерживается на их новой встрече. Тем вечером они очень быстро поболтали, но на этот раз они могут не торопиться. — Не волнуйся. Он определённо дал мне понять, что это было его собственное любопытство. — Да? — Да. — Это хорошо. — Тэхён вздыхает с облегчением, очевидно, замечая, как Чонгук приподнимает брови, потому что через секунду поднимает руки в свою защиту. — Не то чтобы я жалею или что-то в этом роде! — но на самом деле Чонгук не обижен, его гораздо больше забавляет и восхищает то, как мило Тэхён заикается, без сомнения, будучи взволнованным сегодня вечером. Если есть что-то, что он помнит о них, так это их постоянные взаимные уступки. Легко раздражать друг друга, а в следующий раз играть скромных любовников. — Ладно, подожди. Можно мы перемотаем весь этот разговор? Потому что, думаю, я выставляю себя дураком, и это едва ли вторая встреча с тобой. — Поверь мне, это не так. — Не верю, — дуется Тэхён и всё, что Чонгук делает, — сдерживает смех. — Хорошо, хорошо. Разговор забыт, — уступает он, улыбаясь и глядя на воду. Погода по-прежнему холодная, но Чонгук должен признать, что в чужой компании он не чувствует себя замёрзшим, и этот факт он пытается забыть. — Могу я спросить, что ты здесь делаешь в такую погоду? Чимину она, похоже, не нравилась. Мягкие порывы воздуха ударяются об их силуэты, Тэхен фыркает от лёгкого веселья, закатив глаза на поведение друга. — Внутри слишком душно. В любом случае виды стоят холодной погоды. Не согласен? Сейчас Чонгук никогда бы не стал притворяться, что он не из лиги романтиков. Он любил хороший сентиментальный момент, но сейчас он близок к тому, чтобы по-настоящему подчеркнуть, насколько сильно он любит подобное. В конце концов, если бы виды были чем-то, чем можно было бы восхищаться, это объясняло бы, почему он недавно потратил слишком много времени, стоя у забора на холме, рассматривая указанные виды. Ему, вероятно, стоит однажды поблагодарить Чимина за то, что вывел его из оцепенения. — Да… — А ты? — Тэхён подталкивает его, делая небольшой глоток напитка. — Что ты здесь делаешь? Я знаю, что тебе всегда нравился холод, но это кажется чрезмерным. — Я… — потирает Чонгук затылок. — Просто осматривался. — Для чего? — Ничего особенного, — хотя кто-то особенный колеблется на губах. — Все ушли, а я застрял в отеле. На сегодня не строил никаких точных планов. — Почему нет? — Отчасти решил, что просто присоединюсь к мероприятиям, запланированным женихами, и оставлю эти последние несколько дней свободными для… чего угодно. — Чонгук? — Да? — Могу я быть с тобой откровенным? — Конечно. — Ты такой скучный. Комментарий заставляет их обоих смеяться, и на самом деле у Чонгука нет аргументов в свою пользу. Он никогда не был в отпуске, по крайней мере, после того, как они расстались. Это что-то, что потеряло свою искру, когда вы оказались в одиночестве, а обычные повседневные туристические мероприятия стали всего лишь обыденностью. Кроме того, Тэхён всегда был более предприимчивым из них двоих, поэтому, прежде чем он даже узнал от Юнги, что его бывший будет здесь, Чонгук не стал расписывать свой маршрут. — Кто приезжает в другую страну и запирается в отеле? — Мне это показалось удобным, — смеётся Чонгук, кусая губу, когда понимает, как громко это было, и получает ещё один недоверчивый взгляд. — Каким образом? — Ты меня знаешь, — он пожимает плечами, на мгновение краснея, осознав, как это звучит. Он слишком часто делал это предположение, но ему кажется, что оно остаётся верным на протяжении многих лет. — Я всегда был домоседом. Тэхён, кажется, на мгновение задумался, опустив глаза и глядя на стаканчик в руках. Он делает медленный глоток и молча кивает, прежде чем сказать: — Это не относится к отпуску. Не говоря уже о свадьбе. В каком-то смысле Чонгук знает, что тот прав. Но, опять же, после их расставания он не беспокоился об этом. Если он и брал выходные на работе, то просто отдыхал дома в нижнем белье, тестируя новые игры или играя в некоторые из своих любимых. Когда он вспоминает об этом, то кажется почти жалким, насколько сильно изменилась его жизнь после. Многие старые увлечения потеряли свой блеск, и, возможно, грустно признать, что он ещё больше замкнулся, но так и случилось. Подумав об этом сейчас, он действительно стал оболочкой человека. Без Тэхёна всё превратилось в цикл обязательств, простое выживание. Друзья облегчили это, но они так и не заполнили эту пустоту. — Наверное, нет… Тэхён лишь улыбается ему, словно каким-то образом знает, что Чонгука не так легко убедить, но не настаивает на этом. Он просто вздыхает, протягивая к нему стаканчик. — Глотнёшь? — Оу, — это не должно так много значить, в прошлом они делились гораздо большим, но, учитывая, где они сейчас находятся в отношении друг друга, Чонгук чувствует знакомый жар глубоко внутри. — Спасибо, — бормочет он, берёт чашку и осторожно делает глоток, стараясь не улыбнуться, когда чувствует сладкий вкус, а шоколад постепенно наполняет его рот. — Горячий шоколад, м? — Всегда. — Ты не изменился. — Кто бы говорил. Но на самом деле, — кивает ему Тэхён, забирая чашку, будто бы обиженный поддразниванием Чонгука о его предпочтениях. — Ты не можешь сказать мне, что здесь нет ничего, что привлекло твоё внимание. Иногда Чонгук думает, что Тэхён подставил его плохой темой для разговора. Он или вселенная, трудно сказать. Но если серьёзно, знай только Тэхён, насколько глубоко ранили его эти слова. Сколько времени он провёл за последние несколько дней, преследуя только надежду и ностальгическую привязанность. — Не совсем… Я имею в виду, мне достаточно видов на природу. — А что насчёт твоих друзей, Намджуна и Джина, верно? — У них свои планы, и даже если бы я пошёл за ними, я бы не стал этим заниматься, — чем больше он говорит, тем больше понимает, как это печально звучит. Он может только надеяться, что сейчас Тэхён не считает его каким-то жалким отшельником, однако кое-что всё же может показаться правдой. Секунду он думает сменить тему — что угодно, чтобы прервать тишину, окутавшую их. Но Тэхён опередил его. — Знаешь, — говорит он, возясь с крышкой стаканчика. — Тебе правда необязательно быть здесь одному. — Я не дуюсь в углу своего номера, — Чонгук смеётся, но это не улучшает его текущее положение. — Я просто… я не знаю. — Я знаю, что ты не такой, Чонгук, но ты всё равно можешь выйти и насладиться тем, что может предложить эта страна. — Да? — Да. — Например? — Ну, — Чонгук наклоняет голову к нему, но понимает, что тот пытается смотреть куда угодно, но не в его глаза. Это мило, если быть честным, и он не может не вспомнить, как легко было заставить Тэхёна краснеть. Тэхён был живым воплощением вулкана, но в нём проявляется двойственность. Он был так же уязвим к поддразниваниям, как и все остальные. — Ну? — Чонгук надавливает, подходя ближе, чтобы украсть ещё один глоток напитка, стараясь не улыбнуться, когда Тэхён тихонько произносит «ох». — Ну, для начала, ты можешь позависать со мной. Чонгук снова чувствует это тепло, растущее внутри. То, которое позволяет ему надеяться, но он знает, что было бы глупо думать, что они оба продолжали тосковать все эти годы. В конце концов, он знает Тэхёна. Знает, что Тэхён не вынесет мысли, что одинокий человек останется в стороне, и знает, что Тэхён, вероятно, бросит это добродушное приглашение любой душе, даже незнакомцу. Это одна из причин, по которой Чонгук так сильно влюбился в него. Поэтому нет, он не может представить, что Тэхён делает это по каким-либо другим причинам, кроме той, что он был замечательным человеком. — Спасибо, — с ухмылкой произносит он. — Но я не уверен, что готов быть третьим колесом в компании тебя и твоего соулмейта. — Молчи. — Тэхён бьёт его по руке, навсегда забирая себе горячий шоколад. — Мы бы никогда так с тобой не поступили. Я хочу сказать, мы отличные гиды. — Я в этом не сомневаюсь. — Хорошо. Но я серьёзно, Чонгук. — Они поворачиваются, чтобы посмотреть друг на друга, глаза Чонгука подсознательно скользят по мягким губам, отмечая, что Тэхён всё ещё кусает их, когда немного нервничает. — Между сегодня и запланированными групповыми мероприятиями есть один день, — улыбается он. — Не трать его в одиночестве. Независимо от того, сколько тебе велит твоя душа старичка. Предложение более чем заманчиво, и Чонгук знает, что Тэхён добр к нему, но он не может не желать большего. Тем не менее, если этого не произойдёт, он снова вернётся к исходной точке. Будет делать вид, что может жить дальше, хотя на самом деле всё, что он делает, — просто существует. И это далеко не то же самое. — Подумаешь об этом? По логике вещей, Чонгук должен ему отказать. Он потратил три года, пытаясь двигаться дальше, должен ли он бросить это с концами в надежде, что они смогут вернуть то, что у них было раньше? Когда Юнги сказал ему, что Тэхён будет здесь, наивная часть его мозга думала, что они, по крайней мере, могут быть друзьями, но вид Тэхёна во плоти разрушил всё это. Они никогда не смогут быть просто друзьями с их историей. Не тогда, когда его сердце всё ещё бьётся, как грёбаный барабан, всякий раз, когда он его видит. Поэтому он уступает. Он отказывается от защиты своего сердца, которая должна была сохранить его достоинство. — Я подумаю. — Хорошо, — Тэхён слегка улыбается ему, оглядываясь на отель, прежде чем отодвинуться от перил пристани. — Я напишу тебе утром? — Гм… да? Тебе нужен мой номер? — Нет. Он у меня есть… если ты его не изменил? Чонгук пытается игнорировать то, что заставляет его сердце трепетать. — Не изменил. Потому что, похоже, они оба поддерживали контакт, вероятно, желая одного и того же после того вечера. Что они снова найдут друг друга. Даже если это означало ждать по ту сторону экрана телефона, на расстоянии страны.