*
Тэхён слишком поторопился с выводами. Не прошло и двадцати четырёх часов, когда он начал понимать, что просто дружить с Чон Чонгуком невозможно. И не из-за отсутствия желания или попыток. Он просто не мог понять, что такое дружба с Чонгуком, не после всего, через что они прошли. Реальность такова, что вы не завязываете с кем-то такой страстный роман, а потом просто возвращаетесь к дружбе. Тэхён может понять, что ему нужно быть дружелюбным, и он так и будет себя вести, но один взгляд на Чонгука, выходящего из лифта с накинутым на руку пальто, и его сердце буквально сжимается в комок. Этот мужчина выглядит трагически красивым, в любом случае трагически для Тэхёна. Его волосы зачёсаны на бок, пирсинг раскачивается взад и вперёд, и хотя он одет в простой синий вязаный свитер и джинсы, он выглядит… великолепно. Тэхён должен признать, что Чонгук далеко ушёл от бесконечных толстовок и джоггеров, которые носил тогда. Не то чтобы ему не нравилась такая мода, Чонгук выглядел фантастично во всём, что носил. Было просто захватывающе увидеть его в чём-то новом для разнообразия. На мгновение Тэхён даже задумывается, что это то, чего ему не хватало три года. Благослови Чимина за то, что он бросил его сегодня только ради этого шанса. — Привет. Чонгук лучезарно улыбается ему, прищурив глаза, и Тэхён подавляет восхищённый вздох. — Х-хэй… — он, наверное, звучит как идиот, но есть что-то удивительно красивое в том, как Чонгук оглядывается, нахмурив брови, когда понимает, что здесь только они вдвоём. Тэхён написал ему сегодня утром, как и обещал, но не упомянул небольшую деталь, что Чимин не идёт с ними. Он чувствует себя немного мелочным из-за этого, но часть его волнуется, что Чонгук откажется провести время вместе, если это означало, что будут только они двое. — Эм, Чимин не смог, он собирался помочь Хосоку с некоторыми свадебными штуками, — наглая ложь, но он надеялся, что Чонгук её не заметит. — Да, я вижу, — снова улыбается Чонгук. — Значит, только мы вдвоём? — Мгм. Надеюсь, всё в порядке? На долю секунды Тэхён думает, что Чонгук посмеётся и уйдёт, но тот просто кивает ему с почти видом облегчения, и Тэхён напоминает себе, что не стоит слишком вдаваться в подробности. — Более чем. Но, чёрт возьми, это сложно, когда Чонгук просто открыто говорит такие вещи. — О? Это… хорошо, да, хорошо. — Тэхён усмехается, чувствуя, как его лицо вспыхивает от того, насколько он сейчас неловкий. Ради бога, они буквально спали вместе. Тем не менее, он не может не чувствовать, что это начало первого свидания, и если это не воплощение жалости, он не знает, что это такое. — Итак, я подумал, может быть, сначала позавтракаем? Если ты голоден. — Звучит здорово. И поэтому позднее утро застаёт их в соседнем кафе, которое выбрал Тэхён, потому что Чонгук не знал норвежской культуры — что-то, из-за чего Тэхён не проявил милосердия, дразня его. После их беседы прошлой ночью у пристани Тэхён подумал, как мало изменился Чонгук. Он полагал, что заметил это, когда они впервые встретились несколько дней назад, но чем больше они говорили, тем больше он понимал, что их характеры никогда не исчезали. То, что они стали более финансово стабильными, продвигались по карьерной лестнице не изменило их как людей, а подобное, к сожалению, происходит, потому что Тэхён сам был свидетелем. Он знает, что некоторые из его коллег не всегда были в моде высокого класса, и эти быстрые перемены принесли с собой нездоровое высокомерие и тому подобное. Но Тэхён мог взглянуть на их отражения в окне кафе и увидеть двух парней из прошлого. Те же Чонгук и Тэхён, студенты колледжа, открытые друг другу словно книги. И это страшно. Лёгкость, с которой они вступают в разговор. То, как Чонгук болтает между едой и глотками кофе. То, как он до сих пор предпочитал чёрный и унылый склонности Тэхёна к более сладким вкусам. Где-то между темой игр и модных трендов Тэхён теряет нить разговора, потому что он гораздо больше сосредоточен на том, как Чонгук жестикулирует руками, когда говорит. Как до сих пор улыбается всеми зубами и периодически морщит нос… он понимает, что так потерялся в нём. Так болезненно и трогательно потерянный в тот момент, пока просто кивает со слабой улыбкой на каждое слово, которое, как ему кажется, слышит, упираясь подбородком в ладонь. Как бы он ни старался, Тэхён даже не может вспомнить, каково это было так долго находиться без Чонгука. Приучаете себя оставаться в одиночестве, продолжаете тосковать о бывшем и думаете, что можете исцелиться, но всё, что нужно, — одно напоминание. Всего одно, и Тэхён понимает, что никто или ничто никогда не сможет повторить это. Чудо, что он вообще пытался начать отношения с другими. Слова Чимина крутятся в его голове; они говорят ему, что он придурок. Говорят, чтобы он попытался решить эту проблему и выяснить, к чему приведут последствия. Это не должно ничего значить, но Тэхён смотрит на Чонгука и понимает, что это невозможно. Независимо от результата их встречи или конца их отношений, это всегда будет что-то значить. — Итак, как тебе Япония? Тэхён возвращается к реальности, слегка краснея, когда понимает, что последние несколько минут был отключён. Он может только надеяться, что это не было очевидным. — Япония, верно… гм… хорошо. Отличная страна. Там удивительная культура моды. — Он улыбается, пытаясь найти тему для обсуждения. — Красивые пейзажи, потрясающая еда. И это правда, он вырос и питает нежность к стране, которая на долгие годы стала его новым домом, но когда он говорит всё это Чонгуку… он не может не чувствовать, как скучно звучит. Он знает, что переезды творили чудеса для его карьеры, и по большей части его логика кричит, что он ничего бы не изменил, будь у него шанс. Однако всё звучит так тускло, сравнивая с тем, что он также оставил что-то важное. — Спорим, ты хочешь вернуться, а? — усмехается Чонгук, вытирая губы салфеткой, прежде чем отставить тарелку пустой. — Звучит невероятно круто. Тэхён слабо кивает ему, прикусывая нижнюю губу, но это мало чем помогает сдержать вылетевшие следом слова: — Тебе нужно побывать там. — Он видит, как брови Чонгука приподнялись, и вот он уже пытается отмахнуться от последствий сказанного. — Я имею в виду, я знаю, как тебе нравятся разработчики оттуда. Я уверен, что тебе будет интересно посмотреть, что может предложить остальная часть страны. Как бы там ни было, Чонгук не отвечает резко, просто останавливается на мгновение, с едва заметной улыбкой говоря: — Да, я должен был… но… ты когда-нибудь скучал по Южной Корее? Скучал? Тэхён думает, что это, возможно, преуменьшение, но он не может не чувствовать, что в этом вопросе сокрыт более глубокий смысл. — Да, — выдыхает он. — Я скучаю по ней. Именно по этой причине он чуть не закричал, когда услышал, что их компания будет расширяться. Он всегда намеревался найти дорогу домой в конце концов, но никогда не думал, что это произойдет так скоро. Никогда не думал о том, как он окажется в Норвегии и столкнётся с одной гигантской причиной, по которой он мечтал вернуться. Однако Чимин был прав. Он не планировал когда-либо снова увидеть Чонгука. Мечты и надежда — это одно, и он обычно так твердо верил в них, но любовь была совершенно другим вопросом. Требуются два человека, готовых мечтать и воплотить её в жизнь. Иногда он просто верил, что выдавал желаемое за действительное, и эта мысль никогда никуда не продвинется. Вот почему он до сих пор не сообщил Чонгуку новость о том, что возвращается. Он знает, что технически не обязан ему говорить, на самом деле, он никогда не ожидал встретиться с ним вновь. Он просто не хочет, чтобы они сейчас чувствовали себя принуждёнными к чему-либо. Они проходили такое, разве нет? Вынуждены были принять решение. Это не закончилось так, как он хотел в прошлый раз, и теперь он опасается, что, может быть, это случится снова. У Тэхёна уже есть свои опасения по поводу их неожиданного воссоединения. Раньше он собирался двигаться дальше, пытался, но взгляд на Чонгука заставил его забыть об этом. Разум вылетел в окно, и старые нежные чувства вернулись. Тем не менее, то, что он так провёл три года, не означает, что так провёл их и Чонгук. Он знал, что Чонгук его любит, но это не значит, что ему не удалось сделать то, чего Тэхён никогда не мог. И глядя на него сейчас, со всеми его улыбками и красивыми чертами лица, он знает, что всегда будет чувствовать себя так. — Рядом есть несколько магазинов. Хочешь пойти? — спрашивает Тэхён, надеясь облегчить суматоху в голове, просто позволяя себе проводить с ним больше времени.*
Чонгук смотрит, как Тэхён ходит по магазинам, сверкает, когда находит то, что ему нравится, и улыбается той широкой улыбкой, которую он полюбил. Они занимаются этим уже несколько часов, вероятно, дольше, чем считается нормальным для покупок, но Чонгук не может сказать, что возражает. Напротив, он довольно следует за ним и в основном наблюдает, как Тэхён прижимает к себе множество пакетов. Он никогда не был так готов расстаться со своими деньгами, как другой, но это были они, вспоминает Чонгук. Тэхён — весёлый, общительный, предприимчивый тип личности, а сам он покорно поддерживает его идеи. Кроме того, Чонгук всегда предпочитал видеть Тэхёна счастливым и беззаботным. Остальное было просто… подробностями. И учитывая, где они были и как снова встретились, он был счастлив делать это снова и снова. Оставаться позади и следовать за Тэхёном в чайные, кондитерские и тому подобное. Даже когда солнце садилось за горизонт и зимний воздух вокруг них становился всё холоднее, он всё ещё не питал ни единой жалобы. В конце концов, Тэхён проявил любезность, пригласив его погулять, и Чонгук не собирался упускать такое предложение. Нужно признать, он нервничал, когда проснулся сегодня и увидел одно-единственное сообщение с вопросом, подойдёт ли встреча в десять, а не потому, что именно Тэхён писал ему. Просто увидеть это имя, всплывшее на его экране блокировки спустя годы, было ошеломляющим. Он помнит, как чуть не уронил телефон себе на лицо, услышав хихиканье Намджуна, который только вышел из ванной. Но Чонгук был слишком занят, глядя на имя, чтобы волноваться о посторонних вещах. Он знает, что из-за этого звучит как влюблённый подросток, но он никогда не переставал им быть для начала. — Чонгук! Он смотрит назад, улыбаясь, когда Тэхён машет рукой в одном из книжных магазинов, показывая ему следовать за ним. Чонгук с радостью делает это, но останавливается у входа, осматривая поле через небольшую полосу магазинов. Оно пустое, залито лишь морозной травой и листвой, но не менее красиво на фоне ярко-белой зимы. В Корее есть настоящие зимы, но в этой есть что-то очаровательное. Может быть, потому, что здесь та самая старая рождественская зима, которую вы наблюдаете в фильмах, и Чонгук поступил бы глупо, если бы не восхитился её пейзажем. Он оглядывается на книжный магазин, в последний раз улыбнувшись, видит через окно Тэхёна, просматривающего несколько полок, прежде чем отойти, двигаясь по каменистой улице к краю поля. Белый снег тянется на многие мили, и он оглядывается сквозь бесконечное одеяло всего этого, пока не замечает маленькие жёлтые цветы, погребенные подо льдом. Они едва цепляются за жизнь, трое из них выглядывают из клочка снега, но Чонгук думает, что они всё равно сохраняют свою красоту. Причудливые, называл бы их Чонгук, и когда он оглядывался на книжный магазин, чтобы убедиться, что Тэхён не зовет его, он снова поворачивается к цветам и опускается вниз, обвивая стебли ладонью в перчатке, чтобы оторвать. Он не разбирается в цветах, но знает одно: Тэхён всегда любил их. Он обычно привозил их домой, по крайней мере, раз в неделю, не скрывая улыбку всякий раз, когда Тэхён лучезарно улыбался им или ворковал над продуманностью данного жеста. Он никогда не делал этого для внимания, тем более, что ему просто нравилось делать Тэхёна счастливым. — Так почему бы не попробовать сейчас? — шепчет он себе под нос, глядя на жёлтые лепестки. Они блёклые по сравнению с букетами, которые он покупал, но это было кое-что другое. По правде говоря, он не знает, чего ожидает от этого поступка, но он знает, что хочет это сделать. Он думает, ради ностальгии, потому что, проведя сегодняшний день с Тэхёном, он вернул так много из того, что ему не хватало все эти годы, надеясь… Надеясь, что его жизнь не закончилась три года назад, надеясь, что Тэхён сможет напомнить ему о том, каково это, когда твоё сердце заливается светом… Надеясь, что он не упустил ещё один шанс. Всё это должно иметь значение, часто говорит он себе в последние дни. Вселенная привела его сюда, возможно, она сможет сделать больше, если он тоже захочет поучаствовать. — Ух ты. Чонгук вздрогнул от зазвучавшего голоса, обернулся и обнаружил, что Тэхён стоит рядом с сумками в руках и с улыбкой на лице. — Ты исчезаешь только для того, чтобы увидеть восхитительные виды. Чонгук застенчиво смеётся над этим, потирая затылок, понимая, что его поймали. — Готов поспорить, теперь ты счастлив, что я вытащил тебя из отеля. — Не все твои идеи плохи. Это вызывает у него смешок, Тэхён игриво закатывает глаза, прежде чем подойти ближе, моргая на солнце. — Так много магазинов, но ты пришёл полюбоваться закатом, да? — Простые вещи, правда? — Чонгук в ответ пожал плечами и дерзко усмехнулся. — Я забыл, какой ты романтик. — Думаю, я тогда был плохим романтиком. Это было задумано как шутка, но его слова заставили Тэхёна посмотреть на него сверху вниз, с нежной улыбкой на губах, когда он качнул головой, и твёрдо прошептал: — Нет… ты не прав. — А потом он хихикает, мелодично, и слегка смущённо краснеет. Чонгук знает, что тот пытается отыграться, притвориться, что не сказал что-то столь прозаичное, но Чонгук знает его. И, может быть, немного страшно признаваться в этом человеку, которого давно не видел, но это правда. Ни одна черта Тэхёна не изменилась. От того, как он улыбается, до того, как он трясётся от смеха. Каждая его часть заставляет Чонгука снова падать в обморок, как будто он впервые видит Тэхёна. Так много всего разбросано в его голове: комплименты, извинения, вопросы, но Чонгук не может выделить одно, поэтому молчит. Наблюдая, как его бывший зачёсывает платиновую прядь за ухо, кутается в пальто немного сильнее, и когда ему кажется, что он уловил, что сказать, Тэхён кивает подбородком ему на руку. — Что это? Чонгук проследил за его взглядом. — О, эм-м… для тебя… — букет выглядит не более чем сорняком, думает он, но надеется, что это что-то значит. — Ничего особенного, зима и всё такое… но я помню, как ты любил цветы и… — Чонгук. — Тэхён тянется к его руке, возможно, задерживаясь на ней дольше, чем необходимо, но Чонгук пытается не вникать в это, но всё равно вникает. Прислушайся он достаточно внимательно, он мог бы услышать резкий выдох, который они выпустили в тот момент, когда их пальцы коснулись друг друга, но он слишком занят тем, как их взгляды встречаются, а у обоих абсолютно розовые лица, но он легко может списать всё на холод. — Они идеальны. Спасибо. Идеальны. Это слово так долго крутилось в его голове, возможно, до сих пор… даже сейчас. Чонгук всегда считал их идеальными. — Пожалуйста. Тэхён дотрагивается до одного из увядших лепестков, кусая губу, и Чонгук старается не замечать этого. К счастью, он снова смотрит на Чонгука пристальным взглядом. — Уже поздно, не так ли? — Ага. Ему приходит в голову, сколько всего осталось недосказанного между ними. Один день, размышляет Чонгук. Один день вместе, и это всё, что ему нужно, чтобы смириться с убеждением, что он не хочет снова его отпускать. Осознание заставляет его тяжело сглотнуть, глядя прямо на Тэхёна, и всё это просто возвращается в один долгий, устойчивый рывок. Сбивающий его с ног, потому что Тэхён всегда обладал властью над ним, и теперь Чонгук более чем уверен, что так будет всегда. Вкратце, он задаётся вопросом, происходит ли то же самое с Тэхёном. — Наверное, нам следует вернуться. Подъём рано утром и всё такое. Чтобы познакомиться со всеми, — говорит Тэхён. — Да. Но ни один из них не сдвигается с места, Тэхён продолжает играть с лепестками цветов в руке, и всё, о чём Чонгук может думать, — то, как сильно он хочет протянуть руку и коснуться его. Провести своими ладонями по чужим более худым, которых он знал, — до сих пор знает, потому что они оба не изменились, правда? Нелепо ожидать, что так много всего просто забудется, три года — небольшой срок, заметьте, но его достаточно, чтобы почувствовать, что всё изменилось. В конце концов, их жизни изменились… но они — нет. — Или, — обнаруживает он себя начинающим разговор, чувство радости и воссоединения подстёгивает его, неумолимо преследуя. — Я видел пекарню недалеко. Мы могли бы купить выпечку и сесть прямо там, — он кивает в сторону того места в поле, где виднеется достаточно мёртвой травы. Будет холодно, но из его пальто должно выйти приличное одеяло. — И ты можешь продолжать доказывать мне, насколько скучен мой гостиничный номер по сравнению с твоей компанией. И видами природы. Он наблюдает, как Тэхён сдерживает улыбку, и когда он смотрит на него, на его губах селится смех. — Моей компанией? — И видами природы. — Точно, видами. — Тэхён только больше смеётся, закусывая губу и одобрительно кивая. — Думаю, так звучит гораздо лучше.*
Десять минут спустя Чонгук садится поверх своего пальто, без сомнения заставляя ткань медленно пропитываться талым снегом, но ему не хватает внимания, чтобы позаботиться о последствиях. Трудно вообще о чём-либо заботиться, когда Тэхён лежит, положив голову вам на колени, а Чонгук оказывается как раз в такой ситуации. Они оба хихикают над воспоминаниями о студенческих днях, Тэхён выглядит идеально, когда смеётся даже с крошками от круассана, усеянными по его щекам, и странно, как они вообще сюда попали. От похода в пекарню до покупки угощений и того, что Тэхён так громко смеялся над чем-то, что Чонгук даже не мог вспомнить должным образом, ведь в следующую секунду тот плюхнулся ему на колени, в восторге зажав живот. Чонгук не возражал тогда, и он не возражает сейчас, и уж точно не когда он наклоняется, чтобы стереть крошки с щеки, а смех стихает. Тэхён просто улыбается ему, платиновые волосы рассыпаны по бедру Чонгука, но с каждым прикосновением костяшек к его коже улыбка смягчается. Он знает, что это была его инициатива, знает, что она исходила из большого желания и эгоизма, и каким-то кармическим образом она поражает Чонгука. Жёстко, неумолимо. Он может оправдываться, сколько хочет, но это бьётся внутри него. Оно течёт по его венам, притягивает знакомый румянец к его щекам, когда на него обращается нежный взгляд, полный понимания. У Чонгука не было больших надежд на эту поездку, он думал о ней всего лишь как о церемонии празднования счастья друзей. Он полагал, что жизнь вернётся к своему нормальному ритму, как только он уедет отсюда. Но прошло три дня, и он уже сбит с пути. Судьба или предназначение, она толкнула его прямо к тому, кого он изо всех сил старался забыть в прошлом. Тому, кого он хранил в своём сердце в течение многих лет, потому что в конце концов никогда не мог по-настоящему отпустить, даже если несколько ночей говорил себе это. Но когда он смотрит на мужчину у себя на коленях, становится до боли очевидно. Я снова влюблён… В этот момент смотреть на Тэхёна больно, какая-то постоянная, ноющая боль охватывает тело. Этого должно быть достаточно, чтобы Чонгук отпустил всё, чтобы защитил себя от силы боли, которую чувства приносят ему, но разве это не доказательство. Что Ким Тэхён владеет всем его грёбаным существом до такой степени, что ему физически больно от нежности, которую он чувствует. Потому что сейчас он не его, и этот факт разрывает Чонгука на части, как и три года назад. — Мне пора, — встревает Чонгук между рассказом Тэхёна, его нынешнее прозрение слишком велико, чтобы его вынести, но, к счастью, Тэхён не выглядит удивлённым. Он просто нежно улыбается, когда слезает с него, слишком нежно, это разбивает сердце Чонгука. — Не забудь, — всё, что говорит Тэхён, и на секунду застаёт Чонгука врасплох. Не забыть, что именно? Потому что он помнит всё с Тэхёном. — Завтра утром катание на коньках. — Катание на коньках. — Чонгуку нужно время, чтобы загрузиться, и облегчённый смех покидает его губы. — Верно, катание на коньках. — Это означает, что все падают на задницы и плачут над сломленной гордостью, — шутит он, отряхивая штаны, когда оба встают. — Я удивлён, что Юнги не против. Он всегда ненавидел холод и всё, что с ним связано. Тэхён просто хихикает, прикрывая рот, и помогает Чонгуку стряхивать снег с его пальто. — Он бы сделал для Хоби что угодно. Именно так поступают пары, поэтому он просто пошёл на компромисс со своим комфортом. Чонгук знает, что не должен принимать вещи на свой счёт, понимает, что это был просто комментарий насчёт их друзей, но последний лёгкий гул счастья, который у него был после ночного внутреннего осознания, исчез. И он, должно быть, становится очевидным, потому что видит, как улыбка Тэхёна мгновенно исчезает, заменяясь глубоким хмурым взглядом, пока тот не приоткрывает губы. — Подожди, Чонгук… — Спокойной ночи, Тэхён. Спасибо за сегодня. — Он неестественно улыбается, снова накидывая пальто, пока они идут обратно по склону поля. — Подожди, пожалуйста. Я не… это не было… Но Чонгуку нужно идти, он не может смотреть на него в ответ, даже когда они идут по той же дороге в сторону отеля. В конце концов, он знает, что отчасти это его вина, а может быть, главным образом его вина в том, как легко он колеблется от вселенского ветра. Если бы он только уделил больше внимания выбору, который у него был тогда, если бы он попытался игнорировать страх в своём сердце. В то воскресенье он бы снова притянул Тэхёна в свои объятия. Прижал его к груди очень крепко, чувствуя, как биение их сердец говорит правду о том, чего они хотят. Он просил бы его остаться, никогда не оставлять его или взять его с собой… но он этого не сделал. Он принял их расставание как судьбу и позволил страху удержать его от возможности выбора. И вот так они оказались здесь.*
Чувство бессилия для Тэхёна не новинка. Он ощущал его на работе, в колледже и определённо почувствовал в ту ночь, когда они с Чонгуком расстались. К сожалению, сегодняшняя ночь ничем не отличается. То, что задумывалось как обычная прогулка и средство наладить старую дружбу, в итоге оказалось более холодным приёмом. Чонгук был совершенно вежливым, но Тэхён знает его достаточно хорошо, чтобы видеть, как напряглась его челюсть, как он избегал зрительного контакта, потому что язык тела всегда выдавал, что он чувствовал. Им удалось вернуться в отель, но Тэхён шёл на шаг позади него, хмурясь, подтянул шарф на шею, украдкой бросая взгляды на затылок Чонгука и надеясь, что тот заговорит. Но Тэхён ведь знает. Понимает, что Чонгук всегда старался держаться на расстоянии, если его что-то расстраивало. Это была черта, которой Тэхён восхищался в нём, но сейчас она расстраивала, потому что он не хотел, чтобы их отличный вечер закончился на такой печальной ноте. Однако прямо перед отелем так и произошло. Чонгук просто повернулся и вздохнул, прежде чем пожелать ему ещё одного учтивого «спокойной ночи», и направился к лифтам. Тэхён кивнул на прощание и задержался у входа, чтобы не оказаться запертыми вдвоём внутри лифта в неловкой тишине. Но было заманчиво попытаться подбежать, открыть дверь и объяснить Чонгуку, что он действительно не имел в виду презрение, говоря те слова. Это были просто слова, не означавшие ничего мелочного или жестокого. Они просто вышли неудачными, но, к сожалению, Чонгук всегда был самым резким критиком самого себя. Сторонником, который также полагается на требования вселенной и подчиняется им. Во многих отношениях он был прекраснейшим противоречием. Один Тэхён держался на плаву, просто находясь достаточно близко. Но, кажется, давно утратил эту привилегию. Теперь это было воспоминание, надолго растянувшееся в его сердце и никогда не оседающее на дно, безопасно приютившееся там со всеми остальными. Дело в том, что нет ни одного среди них, от которого он бы избавился, даже от плохих, и он хочет, чтобы Чонгук это понял. Он никогда не мог винить его в том, что с ними случилось, не говоря уже о себе. И хотя ему больно знать, что они сделали тот самый выбор, теперь он не думает, что полезно удерживать эту боль. Не полностью. Увидев, что Чонгук уходит сегодня вечером, он просто осознал, как долго таил вину и сожаление. В какой-то момент он должен простить себя и отпустить эту мысль. Улыбаясь, он смотрит на цветы в своей руке, удивляясь их простоте, полностью забытой сезонным изменением природы. Только по виду они не должны много значить для него, и всё же… они идеальны, когда он снова касается лепестков. Это действительно такой простой жест, но для Тэхёна он значит гораздо больше. Дорогой человек из его прошлого, которого он обожал каждый день и от которого он с сожалением отвернулся. Реальность должна диктовать ему условия, позволяя логике овладеть им и напоминать ему, что то, что у них сейчас, отличается от того, что было у них в прошлом. Его сердце просто делает то, что делают сердца, — романтизирует. Даёт ему повод наслаждаться каждым взаимодействием, волноваться о малейшем прикосновении или взгляде. Он знает, что должен поговорить сам с собой, потому что что ещё это может быть, как не необходимость воссоединения бывших возлюбленных? Его глаза смотрят на стеклянную дверь отеля, на проглядывающую оттуда лестницу, и Тэхён не может удержаться от того, как его рука сжимает цветы. Потому что решимость, призванная сохранить сегодняшний вечер как простое свидетельство завершения их истории… рушится. Тэхёну не нужно врать самому себе, он знает, что всему этому есть только одно объяснение. Память имеет тенденцию заставлять ум цепляться за самые нежные чувства и думать только о хорошем, потому как это согревает душу. Это можно было бы назвать идеализацией старого романа, но Тэхён не дурак. Он может смотреть на Чонгука и на любовь, которую они когда-то разделяли, и знать, что он принимает плохое так же, как и хорошее. От мелких споров и раздражения до всего остального. Каждая часть их отношений была для него особенной. Тем не менее, неизбежное осознание всё ещё обрушивается на него, как и любое другое откровение. Он влюблён в Чонгука. И не оказывается удивлён. Он закрывает глаза, издав вздох, который, вероятно, длился целую вечность. Для него это не новая форма понимания, но менее неловко не становится, учитывая их нынешнюю ситуацию. — Вот ты где. Тэхён моргает, глядя на дверь своего номера, расслабляясь, когда видит, что Чимин стоит там, положив руку на бедро и вопросительно приподняв бровь. — Я уже начал думать, что тебя похитил твой бывший. — У тебя богатое воображение, Чимин-и. — Он проталкивается через своего друга, кладёт цветы на стол в их комнате и не упускает из виду то, как взгляд Чимина с любопытством движется к ним. — Не моя вина. Ты вернулся позже, чем обещал… о боже, — задыхается Чимин, обвиняюще указывая на него пальцем, идя за ним к дивану. — Не говори мне, что ты совершил самую большую ошибку? — но то, как он это говорит, звучит гораздо веселее, чем выговор. Тэхён даже не может воспринимать его всерьёз, пока не замечает, как Чимин смотрит на него широко раскрытыми глазами и понимающей улыбкой. — Какую?.. — Судя по твоему выражению лица, ты уже знаешь, что я имею в виду. — Нет, Чимин! О боже, — это настолько нелепая мысль, что Тэхён смеется, громко и недоверчиво, наклоняясь, чтобы снять ботинки и носки. — Я не могу тебе поверить… серьёзно? — он не получает никакого ответа, хотя, когда он смотрит на Чимина, он по-прежнему видит, что его друг глядит на него, его глаза сужаются в подозрении. — Ч-что? — Ты такой тихий. — Кто бы говорил. Ты сейчас просто на меня пялишься. — Просто думаю. — О? — О том, что ты пошёл и трахнулся со своим бывшим. Тэхён заикается из-за кинутого в его сторону обвинения. — Всё не так! — Хорошо, — Чимин фыркает, отмахиваясь от него, пока падает на кровать, не отрывая взгляда от Тэхёна. — Но что-то там явно случилось, правда? Что-то? Это преуменьшение года. Тэхён может лишь застонать от разочарования, присоединиться к Чимину на кровати и потянуться. Дело в том, кто вообще сказал, что это хотя бы взаимно. Сценарии поездки были бесконечны, но в его голове никогда не возникал нынешний, ведь для начала никогда не предполагалось, что он будет возможным. Никто не говорил Тэхёну, что случится, но вот, что произошло. — Почему ты так думаешь? — Помимо того, что твои чувства для меня очевидны, и как ты о нём говоришь? Он явно тот, кто ушёл, Тэ. — Я никогда этого не говорил… — Необязательно говорить слово в слово, глупый. — Наверное. — И? — Что и? Чимин кидает ему подушку, Тэхён хихикает, когда хватает её за угол, ослабляя удар. — Ладно. Конечно, я любил его, Чимин. Больше, чем кого-либо или что-либо, и я сказал тебе, мы расстались. Может, в тот момент это было к лучшему, по крайней мере, я в некотором роде осознавал, но есть ещё так много всего, что заставляет меня ненавидеть то, что последние три года я провёл в разлуке с ним. Да, мы оба получили работу своей мечты, но это не значит, что это было лучшее решение. Не совсем. — После того, как они расстались, он провёл много дней в эмоциональном стрессе. Он даже не может вспомнить те часы, которые пролежал на диване и плакал или проглатывал свои чувства. — Я ужасно скучал по нему… и правда в том, что половина меня осталась с ним в тот день. И да, я полагаю, меня всегда волновала мысль увидеть его снова, что мы всё исправим и вернёмся к тому, что у нас было, кем мы были. Но я никогда не думал, что это произойдёт на самом деле, Чимин. — Тэхён роняет слезы, позволяя другу протянуть руку, чтобы вытереть их. — Господи, я даже не ожидал, что когда-нибудь снова получу от него сообщение или звонок, а теперь, когда мы переезжаем обратно в Сеул, такая возможность есть, но я её боюсь. Я же сказал тебе, что не хочу, чтобы всё произошло, просто потому что сейчас это удобно. — Так не считай это удобным, Тэ. Думай об этом как о… не знаю, шансе, выпадающем раз в жизни. Я знаю, что сказал, что нужно просто расслабиться, и я серьёзно. Это не должно превращаться ни во что большее, независимо от того, испытываешь ли ты к нему чувства или нет. Но я знаю тебя, Тэ. — Он ласково гладит его по щеке, улыбаясь той успокаивающей улыбкой, которая всегда заставляла Тэхёна успокоиться. — Ты никогда не простишь себе, что упустил возможность, когда она прямо перед тобой. — Но что, если он думает, что я просто веду себя беспечно? Что это ностальгия, а не… — Как бы там ни было, я уверен. Он тоже чувствует что-то. Эти слова не должны иметь большого значения, в конце концов, Чимин правда не знал Чонгука. Но Тэхён не станет лгать, они дают ему больше надежды, чем он сам решительно готов признать. Он цепляется за них с ошеломлённым выражением лица, но хочет желаемого, когда просит Чимина рассказать подробнее. — Что ты имеешь в виду? — На днях, когда я нёс твой горячий шоколад, он просто стоял там. Смотрел на тебя, немного крипово, если честно. Он начинает трепаться, и Тэхён медленно уходит от разговора, его разум теперь занят взглядом Чонгука. На него, из всех людей. Он понимает, что не следует вдаваться в подробности, знает, что нужно отнестись к этому с недоверием, но у него всё равно горят щёки. Потому что в Норвегии потрясающие виды, но на всём этом фоне Чонгук наблюдал за ним, а Тэхён в то время был в блаженном неведении. Какая ещё причина могла быть у Чонгука для такого поведения? Он что-то чувствовал.