Me Against The World
10 сентября 2020 г. в 11:59
Центральная больница Шинджуку превратилась в один сплошной морг.
В условиях зомби-апокалипсиса даже такой гениальный врач, как Джакурай, оказался практически бессилен. Что он мог сделать, не имея никаких данных о вирусе, что превратил почти всё население Японии в ходячие трупы?
Информации совсем немного – только то, что заражение пошло из Чуоку, где кто-то, возможно, создал этот самый вирус в лабораторных условиях.
Кто и с какой целью – загадка.
Джингуджи мог бы провести своё исследование, дай ему подходящие условия, подопытного и время.
Последнего катастрофически не хватало.
Да и приближение к заражённым влекло за собой множество рисков, на которые Джакурай сейчас не был готов идти. Это могло прозвучать эгоистично, да и сам Джингуджи был не в восторге от того, что подобные мысли вообще закрадывались в его голову, однако стоило посмотреть правде в глаза – если он превратится в зомби, на вакцину остатки выживших могут особенно не рассчитывать.
Джакураю не хотелось, но придётся поберечь себя.
Не ради себя самого – ради тех, кто ещё являлся человеком. Ради тех, кто отчаянно боролся за жизнь. Ради тех, кто погиб, но цеплялся за жизнь до последнего и не хотел умирать.
Он будет служить человечеству до самого конца.
Джингуджи пришлось собственноручно убить всех своих пациентов, ещё находившихся на лечении непосредственно в стенах больницы. Их уже было не спасти – вирус распространялся быстро, и всё, что Джакураю оставалось – это лишить их жизни до того, как они пополнят ряды ходячих мертвецов и нанесут вред ещё кому-то. Он не мог допустить полного заражения кого-то только для того, чтобы проводить над ним эксперименты.
Джингуджи хотелось вновь поставить каждого из них на ноги. Многие пациенты подавали надежды на скорое выздоровление до того, как начался апокалипсис. Ещё несколько дней – и они покинули бы стены больницы совершенно здоровыми людьми. Возможно, смогли бы выжить. Хотя бы попытались. Но судьба распорядилась иначе – здоровье не позволяло выпустить их в то, что осталось от внешнего мира.
Это то же самое, что отправлять их на верную смерть.
Джакурай снова вынужден идти по тропе серой морали. Жизнь – самое дорогое, что есть на свете, а потому не ему судить, убивать кого-то или нет. Но в нынешней ситуации было куда гуманнее отправить человека на тот свет, пока он все ещё являлся человеком.
Джингуджи пришлось взять эту ношу на себя. Пускай. Он не может позволить ещё кому-то нести столь тяжёлое бремя.
Ради их же блага.
– Сенсей... – обеспокоенный голос Доппо вырывает Джакурая из немой задумчивости, и тот с виноватой улыбкой кивает Каннонзаке.
– Прошу прощения, Доппо-кун, – Джингуджи ни на минуту не может забыть о том, что Хифуми и Доппо куда хуже, чем ему. Он – в прошлом профессиональный убийца, а сейчас – квалифицированный врач, посему вполне может о себе позаботиться даже в условиях зомби-апокалипсиса. Чего не скажешь об этих двоих. Особенно Джакурая волновало состояние Каннонзаки – если его психика была нестабильна и раньше, то в нынешней ситуации можно было ожидать чего угодно. Нужно за ним приглядывать.
– В-вам не за что извиняться! – какие-то вещи остаются неизменными: Доппо всё так же эмоционально реагирует на слова Джингуджи. Как забавно иногда распоряжается судьба.
Самый нестабильный человек являлся таким необходимым оплотом стабильности.
Глупо было отрицать очевидное – Каннонзака боялся. Для него буквально каждое неудачное событие в жизни – уже катастрофа, так что можно было подумать, что к настоящей катастрофе он окажется готов хотя бы морально.
Но кто вообще будет морально готов к зомби-апокалипсису?
Даже Джакурай, несмотря на всё внешнее спокойствие, демонстрирует признаки переживаний. Доппо понимает, что он снова пытается нести весь груз на себе. Как лидер. Как врач.
Но они ведь товарищи. У них всё общее.
– Сенсей... – Каннонзака набирается смелости, чтобы озвучить то, что вертится у него на языке с тех самых пор, как новость о катастрофе разлетелась по всей Японии, а центральная больница Шинджуку стала временным пристанищем Матенро. – В нынешних условиях мы с Хифуми не такие полезные, как на рэп-баттлах, но мы сделаем всё возможное, чтобы не быть для Вас обузой. Поэтому...
– Поделитесь своим грузом с нами! – заканчивает за друга Изанами, единственный, кажется, не растерявший возможность улыбаться и излучать свет даже тогда, когда вокруг кромешная тьма.
Клерк и хост – казалось бы, совершенно неподходящие соратники для выживания. Казалось, что всё, что они могут сделать для Джингуджи – это не мешаться под ногами.
Но их командный дух и желание помочь сильнее, чем у кого бы то ни было.
– Хифуми-кун, Доппо-кун... – Джакурай задерживает свой взгляд на каждом из них по отдельности, одаривая своих товарищей благодарной улыбкой. – Спасибо вам.
Он всё ещё за них переживает. Всё ещё беспокоится за то, смогут ли они достаточно быстро адаптироваться к новым условиям. Но у Доппо есть Хифуми, а у Хифуми есть Доппо. Вместе они всегда были способны на такие свершения, что многим и не снились. Джингуджи не переставал удивляться, наблюдая за этими двумя.
Они и правда интересные и необычные личности.
– Положитесь на нас! – в один голос заявляют Изанами и Каннонзака, улыбаясь Джакураю в ответ.
Не такие уж они и бесполезные. Хифуми хозяйственный и без проблем может отвечать за провизию и привалы, а с ножом обращается так мастерски, что мог бы позавидовать самый опытный шеф. Или военный. Это с какой стороны посмотреть.
Доппо, пусть и не держал в руках оружия никогда, быстро учится, а постоянная работа сверхурочно пусть и выматывала, но научила его долго обходиться без сна. Да и физически он не так слаб, как могло показаться. К тому же, именно Каннонзака при правильном подходе может предложить рациональное решение возникшей проблемы, когда дело касается вероятностей – самые худшие возможные исходы непременно придут ему в голову первыми.
Пусть сейчас они и не на арене рэп-баттлов, Матенро не зря носили звание чемпионов.
Пришло время доказать это ещё раз.