Tragedy

      Молитвы не помогали.       Как бы Куко ни хотелось, не в его силах было изменить сложившуюся реальность. Казалось, что Будда в один момент отвернулся даже от самых преданных ему служителей. Был ли зомби-апокалипсис божьей карой? Посланием с небес за все человеческие грехи?       Чем же они так провинились?       Люди далеко не идеальны, да и самого Харая святошей не назвать – однако они учатся на своих ошибках, падают, но поднимаются, продолжают идти вперёд, становятся лучше. Сильнее.       Однако это – непосильное испытание даже для сильнейших.       В храме повисла гробовая тишина, нарушаемая только тихими всхлипываниями Джуши, трясущимися руками прижимавшего к себе Аманду. Сейчас Харай не может его винить и ругать за слёзы – любой на месте Аимоно расплакался бы, окажись он в настолько безвыходной ситуации. Даже Хитоя с трудом сохраняет спокойствие, хотя он за свою адвокатскую практику успел повидать всякого.       Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, с чем им приходится иметь дело сейчас.       Они не могут вечно отсиживаться в храме, надеясь на божью помощь. Единственные, кто в нынешних обстоятельствах может помочь участникам Bad Ass Temple – это они сами. Простая истина, которую так нелегко принять, но придётся.       Только они ответственны за свои жизни.       – Во-первых, нам нужно продумать план действий, – подаёт голос Амагуни, решив, что он больше не может сидеть без дела. Он любил, когда его никто не беспокоит, но за время, проведённое с Куко и Джуши, успел привыкнуть к постоянному шуму вокруг. Гнетущее молчание, повисшее между ними, совершенно не подходило атмосфере Bad Ass Temple. – Во-вторых, успокоить Джуши.       – Неправильные у тебя приоритеты, адвокатишка, – Харай не заставляет себя долго ждать, отзываясь на вполне разумное предложение насмешливой подколкой. – Без Джуши мы никакой план не придумаем, так что сначала нужно его успокоить, разве нет? Мы не можем решать всё без него.       – Не хочется признавать, но ты прав, – Хитоя усмехается, поднимаясь со своего места и подходя к сжавшемуся в углу храма Джуши. Тот выглядел поистине плачевно – растрепавшиеся волосы, заплаканное лицо и вздрагивающие с каждым всхлипом плечи. Привести его в чувство видится Амагуни задачей не из лёгких. – Эй, Джуши. Не стану говорить, что всё будет хорошо...       – На деле – мы в полной заднице, – перебивает его Куко, зарабатывая гневный взгляд в свою сторону.       – Куко!       – Что? Я правду сказал, – Харай слегка пожимает плечами, тоже подходя к сидящему в углу Аимоно. – Нам придётся с ней смириться. Но это не значит, что мы ничего не можем сделать!       Джуши, сказать по правде, не видел ни одного выхода из сложившейся ситуации. Всё вокруг разрушено и заброшено, а на каждом шагу их могут поджидать ходячие трупы, охотящиеся за их мозгами. Аимоно не любил хорроры – просто не мог их смотреть, – а теперь вся его жизнь превратилась в сплошной фильм ужасов. Какого бы сценического образа Джуши ни придерживался, у него не было ни малейшего желания действительно оказаться на кладбище. Хотя, если он превратится в зомби, его даже не похоронят...       Перспектива выбираться во внешний мир в его нынешнем состоянии пугала.       Но без света не бывает тени. Куко учил не сдаваться, Хитоя – во всём искать баланс и самостоятельно принимать решения. Отвечать за себя. Может быть, сейчас Аимоно не в состоянии увидеть свет в пучине тьмы, но он не может погрязнуть в ней.       Его товарищи беспокоятся за него.       Для Джуши это давно забытое чувство – беспокойство и заботу он ощущал только со стороны бабушки, поэтому когда в его жизни появились люди, которым тоже было небезразлично его благополучие, Аимоно как минимум растерялся. Он до сих пор не до конца уверен, что заслуживает этого, но...       Первый луч света уже прокрался во тьму.       – Я... – Джуши утирает слёзы рукавом пиджака, всё ещё крепко прижимая к себе Аманду. Ему чертовски страшно. У Аимоно не было даже полноценного опыта участия в рэп-баттле, а сейчас ему предстоит сражаться с настоящим оружием в руках. И не с людьми за победу, а с монстрами за свою жизнь. Он не уверен, как долго сможет продержаться в таких условиях – его к этому не готовили, и опыта обращения с оружием у Джуши нет. Чем он вообще может быть полезен?       – Нам всем страшно, – вновь подаёт голос Харай, смотря в заплаканные глаза Аимоно. – И мне, и даже Хитое.       Джуши шмыгает носом и медленно переводит взгляд с Куко на Хитою, стоявшего рядом. Непохоже, чтобы они боялись. Хотя, если присмотреться, можно заметить, что Амагуни нервно теребит молнию на куртке, а руки Харая слегка подрагивают, из-за чего Аимоно может расслышать тихое побрякивание колец.       Они оба и правда боятся.       Но ни один из них не позволяет страху взять над собой верх.       – Бояться – нормально. Но страх не должен мешать тебе ясно мыслить, – Хитоя кладёт руку Джуши на плечо, ободряюще кивая. – Мы с тобой.       Пускай Аимоно до сих пор не знает, чем он может помочь своим товарищам в этой битве за выживание. Пускай он никогда не держал в руках оружие, да и медицинскими знаниями не обладает. Пускай.       По крайней мере, он не позволит себе быть для них обузой.       – Д-да! – Джуши энергично кивает, стирая с лица остатки слёз и поднимаясь с пола. – Пойдём, Куко-сан, Хитоя-сан, Аманда!