Tragedy

      Гробовая тишина. Мёртвые тела, заботливо укрытые белой тканью. Аккуратно сложенные хирургические инструменты. Резкий запах спирта и безысходности, витающий в воздухе.       Центральная больница Шинджуку перестала быть для Джакурая отдушиной.       Находиться в её стенах с каждым часом становилось всё тяжелее и тяжелее – Джингуджи больше никого не сможет спасти. Больше не будет беседовать со своими пациентами, спокойным голосом и мягкой улыбкой внушая доверие и убеждая больных, что они непременно поправятся. Больше не проведёт время с коллегами за чашкой чая, обсуждая последние новости в мире медицины.       Всего этого больше нет.       И если существовал хотя бы малейший шанс вернуть всё в прежнее русло, Джакурай бы воспользовался им, не задумываясь. Люди, превратившиеся в зомби, не заслужили такой участи. Выжившие не заслужили проводить остатки своих дней в страхе. Поэтому Джингуджи собирался действовать.       Ради общего блага.       Но в первую очередь ради блага Хифуми и Доппо. Так уж Джакурай устроен, что даже если те попросили не нести на себе весь груз ответственности в одиночку, он не может за них не переживать. Сейчас, пока они только разрабатывают план действий и собирают всё возможное, что помогло бы им выжить, внушить себе какую-никакую уверенность было не так сложно, как могло показаться. Изанами так точно – он всеми силами старался подбодрить Каннонзаку и если не найти в сложившейся ситуации плюсы (потому что это казалось непосильным), то хотя бы убедить Доппо в том, что они непременно выживут.       Он поможет.       – Выше нос, Доппо, выше нос! С голоду мы точно не умрём, – Хифуми действительно успел забрать из их дома приличное количество продуктов, поэтому за всё время нахождения в больнице никому из членов Матенро не приходилось совершать вылазку наружу. Но вечно сидеть здесь тоже было нельзя – Каннонзака бы с радостью, да только на одних запасах Изанами они долго не протянут. Вот бы найти бункер и спрятаться там, пока всё не уляжется...       – Ты устранил только один способ нашей возможной смерти, – невесело отзывается Доппо, складывая в предоставленный Хифуми рюкзак аптечку, собранную Джакураем. – А их ещё...       – Хифуми-кун прав, – Джингуджи присаживается рядом со своими товарищами, устроившимися прямо на полу его кабинета. – Мы сейчас не можем поддаваться панике, Доппо-кун. Не забывай, что мы всё ещё есть друг у друга, а это значит, что нам всё по силам.       – Сенсей... – Каннонзака поднимает взгляд на Джакурая и слабо улыбается – его слова почему-то всегда оказывали на Доппо необъяснимый эффект. Даже если полностью прийти в себя не получалось, Каннонзака хотя бы переставал фокусироваться только на негативе. К тому же, они с Изанами пообещали, что будут поддерживать своего лидера, а если Доппо будет всё время думать только о плохом, он только помешает Джингуджи.       Сейчас требовалось собрать все свои силы.       – Вот именно! – Хифуми укладывает в рюкзак несколько банок каких-то консервов и проверяет его на вес, подняв – вроде не слишком тяжело. Как бы ни хотелось взять с собой побольше, мобильность тоже была важна, а потому Изанами следил за тем, чтобы не перегружать их рюкзаки припасами. – У нас есть всё для выживания, так что не вижу смысла унывать. Кстати, сенсей, есть какой-нибудь план?       Не сказать чтобы у Джакурая был чёткий план – скорее цель, достигнуть которой он должен был любой ценой. Заполучить вакцину или хоть какие-то наработки, связанные с её созданием, чтобы либо завершить её, либо произвести то количество, которого бы хватило на излечение всей страны от настигшей её заразы.       Только так можно было прекратить этот кошмар.       Конечно же, Джингуджи осознавал все сопряжённые с этим риски. Если они направятся прямиком в Чуоку, где всё и началось, столкновения с зомби не избежать – и чем ближе к эпицентру, тем больше их будет. Бездумно лезть на рожон Матенро не могут, а сам Джакурай не станет подвергать Хифуми и Доппо такой опасности – это всё равно, что послать товарищей на верную смерть. Нужно было действовать постепенно, не торопясь, но и не слишком затягивая, ведь в сложившейся ситуации каждая минута могла стать решающей. Кто знает, что сейчас происходило за стенами Чуоку – есть ли там кто-то, до кого вирус не добрался? Может, в лабораториях царит полная разруха, а от ампул с драгоценной вакциной остались только осколки стекла?       Найти ответы на эти вопросы можно было, только отправившись туда.       – Хифуми-кун, Доппо-кун, – Джингуджи тихо выдыхает, собираясь с мыслями – всё-таки, для того, что он собирался попросить, нужно мужество. Но если даже ему трудно высказать своё предложение вслух, что уж говорить об Изанами и Каннонзаке, которым придётся за ним последовать? По крайней мере, Джакурай надеялся на их согласие, но и понял бы, если бы его товарищи отказались. Он не может их принуждать идти на такие риски. – Я хочу, чтобы вы меня выслушали.       Хифуми и Доппо перестают возиться с рюкзаками, отложив их и внимательно смотря на Джингуджи – в их глазах он видит полную готовность принять всё, что им скажут.       Джакураю кажется, что он их не заслужил.       – Как вы понимаете, находиться здесь вечно мы не можем, – Джингуджи начинает с очевидного, дабы сразу не шокировать товарищей. – Несомненно, мы могли бы забаррикадироваться в больнице и выбираться наружу только для того, чтобы достать еду. Однако я не могу себе позволить сидеть сложа руки, зная, что могу поспособствовать окончанию этой трагедии.       У них нет никаких данных по количеству выживших – вполне возможно, что в больницах других регионов Японии полно врачей, которые тоже готовы трудиться над вакциной, не покладая рук. Возможно, что Джакурай берёт на себя слишком много.       Но кто, если не он?       Если его навыки могут быть полезными и послужить на благо человечества, у Джингуджи не было ни единого права ими не воспользоваться. Особенно сейчас, когда всё вокруг погрузилось в хаос, а будущее не предвещало ничего хорошего.       Тогда он должен изменить это будущее собственными руками.       – Я понимаю, что это рискованно, и не могу заставлять вас согласиться с моим планом. Мне не дано распоряжаться вашими жизнями, поэтому я пойму, если вы откажетесь...       – Мы согласны.       Джакурай замолкает, полным неверия взглядом смотря то на Хифуми, то на Доппо – на их лицах не отражалось ничего, кроме уверенности в сказанном. Ни сомнений, ни страха – Джингуджи не может уловить ничего из этого. Только уверенность.       – Но я даже не...       – Мы верим Вам, сенсей, – Изанами кивает со всей серьёзностью, на которую только способен, и кладёт свою руку поверх ладони Джакурая. – Что бы Вы ни предложили – мы с Вами.       – Вы всегда думаете о нас... поэтому мы уверены, что Вы не станете рисковать понапрасну, – добавляет Каннонзака, несколько мгновений нерешительно помявшись, прежде чем всё-таки повторить жест Хифуми и положить свою ладонь поверх второй руки Джингуджи. – И мы тоже... мы тоже думаем о Вас, сенсей!       – Верно, верно! – с вновь появившейся лучезарной улыбкой поддакивает Изанами, сжимая руку Джакурая в своей. – Не стоит ходить вокруг да около, сенсей, мы не такие хрупкие, какими кажемся!       – Если у Вас действительно есть план, мы приложим все усилия, чтобы его осуществить, – Доппо активно кивает, будто переняв частичку энергии Хифуми, и смотрит Джингуджи в глаза. – Мы не подведём Вас, сенсей.       Глядя на своих товарищей, что сжимали обе его руки и с такой преданностью и самоотверженностью утверждали, что ему не стоит волноваться, Джакурай не может не рассмеяться. Прежде всего над самим собой – как опрометчиво с его стороны снова взваливать всё на себя. Кажется, что Джингуджи до сих пор есть, куда расти – он так и не научился на некоторых своих ошибках.       И для этого у него есть Хифуми и Доппо.       Те, видя, что Джакурай наконец перестал с таким серьёзным и даже страдальческим выражением лица пытаться изложить свой план, переглядываются и улыбаются друг другу – у них получилось. Теперь, когда все они на одной волне, можно было приступать к активным действиям – что бы ни произошло, Матенро преодолеют все трудности.       – Так куда держим путь, сенсей?       – В Чуоку.