Сквозь сон или о том, как я оказалась в Германии...

Я просто не могу в это поверить! Людвиг мне, почти, ничего о себе не рассказал, а я будто экстрасенс! Бесит! Я обижено уткнулась в его подушку. Он - идеален, ну как на него можно дутся? Мне лишь обиженно приходилось обнимать подушку. Вдруг послышался стук в дверь. — Входите, — недовольно пробубнила я, глядя на дверь. Она отворилась и в комнату вошел Людвиг. Я лишь сильнее сжала подушку. Он сел рядом со мной. Я тут же ощутила аромат моего любимого парфюма, мое тело слегка дрогнуло. — Чего тебе? — спросила я, испепеляя его взглядом. Он выглядел каким- то грустным и немного загнаным. Мне даже стало его жаль. Немного. — Прости, что не сказал тебе этого раньше, — сказал Людвиг, глядя на меня своим грустным взглядом. Я чувствовала себя виноватой, от чего-то, хотя по сути виноват он. Не найдя лучших слов, я сказала: — Ладно. Я тебя прощаю в первый и последний раз, но у меня есть условие. — И какое же? — поинтересовался Людвиг, подсаживаясь ко мне ближе, практически находясь в миллиметре от моего лица. Я засмущалась, но все же сказала: — Поцелуй меня. Сейчас. Людвиг недолго думая, коснулся моих губ своими. Тепло его губ расползлось по моему телу, заставляя вздрогнуть. Людвиг усадил меня на свои колени и углубил поцелуй, на который я ответила. Его руки бегали по моему телу, а я прижималась к нему теснее. Я и не знала, что Людвиг так хорошо целуется! Внизу стало приятно тянуть, а когда я ощутила руки его на моих ягодицах, то хмыкнула в его губы. Все было просто великолепно, пока… В дверь неожиданно постучали. Мы вздрогнули и разорвали поцелуй, а затем отсели друг от друга, будто «мы ничего не делали». В дверном проеме появился радостный Венециано. — Доитцу, Т/и, пойдемте завтракать! Все уже готово! — сказал итальянец, глядя на нас. — Иду! — сказала я, вставая с кровати. — А… Я чуть позже подойду, — сказал Людвиг. Я сразу поняла, что он имел в виду. Пока мы целовались, я ощущала, как у него внизу что-то вырастает. Я смутилась и пошла за Венециано. В нос ударил аромат чего-то очень вкускного и съестного. У меня аж слюнки готовы были пойти! Я вошла на кухню. Венециано сразу представил каждого: брюнет с забавно торчащей прядкой и очками — это был Родерих или Австрия. Альбиносом с красными глазами оказался Гилберт, раньше он был Пруссией, а теперь живет с Иваном, кой им является Россия. Практически точную копию Венециано зовут Романо и он олицетворяет Южную Италию, а Веня — Северную. Как мне сказали, Людвиг — оказался Германией. Моя головушка готова была взорваться, но я тут же вспомнила про еду и присела рядом с альбиносом. Он, хоть и буйный, но все же старший брат того, кто мне симпатичен. Пока что. Я приступила к еде. — М-м-м!!! Фкуфно! — неудержавшись сказала я с набитым ртом. — Не разговаривай с набитым ртом! — причитал Родерих. Немного прожевав я сказала:  — В курсе я. И кстати, а кто готовил? — Это я! — заявил Романо, с ухмылкой глядя на меня. Если быть столь откровенной, то этот взгляд не сулил мне ничего хорошего. Поэтому я предпочла проигнорировать его. А вот мой сосед, кем являлся Гилберт, все никак не унимался. Вечно забрасывал меня всякими вопросами, а один раз даже спросил про столь интимное, что я раскраснелась, но смогла найти выход — встала из-за стола, взяла то, что первое попалось. Это оказалась чистая сковорода и пригрозила ей ему. — Ну ты че, прям как Венгрия! — фыркнул Гидберт, махнув на меня рукой. — Что оружия получше не нашла?! Ке-се-се!!! У меня просто зла на него не хватает! — Брат, прошу перестань! — сказал голос Людвига. Я обернулась к нему. Настроение его, похоже стало лучше, я могла быть спокойна. Я села на свое место и спокойно доесть столь вкусный завтрак…