Союзники

Чарльз был почти как на курорте, если не учитывать, что в плену. С утра до вечера в собственной камере, немного медицинского присмотра, отменная кормежка. Неужели их коку настолько плевать, кому он готовит, главное, чтоб пафосно? Или ему обостренное чувство прекрасного не позволяет приготовить обычной гречки, без трюфелей? Общаться приходилось в основном с теми, кто приходил в тюремный отсек на вахту, с врачами в медпункте и с Габриэль. Она форсированно работала над нужным оборудованием и первыми наработками аугментов, потому приходила несколько реже, чем хотелось бы. Больше никого Чарльз не видел. Он недолго гадал, почему его не убили и даже лечат, раз он должен молчать, — чтобы давить на Габриэль. Он одновременно надеялся на крепость духа доктора и на то, что он сам останется цел. Каждая секунда заключения была наполнена гулом моторов и пропеллеров — так он понял, что это воздушная крепость. Один раз за эту неделю крепость опускалась на землю, простояла недолго. Чарльз смотрел в окно — аэродром, ни одной головы без шляпы. Даже если он выберется из камеры, а потом с крепости, далеко не убежит. Костыль ему выдавали, только когда сопровождали до медпункта и на дорогу обратно. За эти короткие прогулки Чарльз даже успел подрастопить лед с одним из охранников, молодым парнем. Он мог бы помочь… или его будет легче обмануть. Насколько бы всё в душе ни вставало против такого плана, Чарльзу приходилось успокаивать себя и напоминать, что парень — такой же шляпник, как и все остальные. — Не знаю, есть ли у тебя зеркало, но думаю, ты уже обнаружил, что я не только руку тебе заменила? — спросила Габриэль в следующую встречу. Обнаружил. Небольшой блок на месте левого уха. Чесал-чесал, а потом нащупал. В мутном шкафчике в медпункте он уже разглядел, что блок красный, прямоугольный со скругленными углами, несложный на вид. Напоминал его рабочие наушники. Догадывался, почему теперь слышит куда лучше. — Это было лишнее, но спасибо, — улыбнулся он, болтая здоровой ногой. — Я боялась, что ты будешь недоволен. Что это лишнее, что это ненормально. — Эй, нет, — он встал и подковылял к ней. — Прости, что я тогда сказал это, сорвалось. Я не считаю это чем-то плохим, наоборот. Это очень мне поможет, я уверен. Слушай, когда… когда мы отсюда выберемся, не хочешь пойти работать на правительство? — Когда выберемся, — фальшиво улыбнулась она. — Поиграйся со своим новым слухом, но не переусердствуй. Отдельные частоты мозг просто не приучен слышать. Обратно его провожал тот самый парень, с которым они сдружились. Разговор перешел в обмен анекдотами. — Разговаривают двое: «Ты кто?» — «Православный коммунист». — «Знаешь, как-то верится с трудом!» Чарльз засмеялся и хотел что-то ответить, как вдруг крепость тряхнуло так, что они попадали. Его сопровождающий неудачно ударился головой о стену и отключился, Чарльз же ободрал себе настоящий локоть и выронил костыль. Где-то послышались крики, стрельба. По коридору загуляли слабые, но ощутимые сквозняки — вторженцы проделали дыру в стене. Чарли дотянулся до костыля и принялся неловко подниматься. Со второй попытки тоже не получилось, под гипсом жутко болело и чесалось. Чарли прислонился к стене, чтобы передохнуть, и наугад потыкал в свое новое ухо. Под пальцы выдвинулся поворотный диск с вертикальной резьбой, и Чарли осторожно его провернул вперед. Помехи, помехи… Приказ наступать. Голос Гейлфорса. — Генерал! — вскрикнул Чарльз и сам зажал себе рот. Его не услышали? Он должен настроить передатчик, сообщить, что он здесь! Нажатие очередной кнопки вызвало небольшой экран перед лицом, отображавший пока мертвый эквалайзер и частоту, на которую он настроился. Чарли повозился еще. Он вздрогнул и вжался в стену, когда вдалеке протопал небольшой отряд — не солдаты, слишком поспешно и сбивчиво звучали шаги. Чарльз уже думал плюнуть и искать их своим ходом, когда стену рядом подорвали, из нее, как плюшевое, вылетело тело, покатился шлем правительственного пилота. Следом выскочила другая фигура, склонилась над пилотом, проверила пульс на шее, выпрямилась. Это он, это не может быть кто-либо другой. — Эй, Генри! Генри окаменел, простоял так, неподвижно, целую вечность и наконец повернулся. Чарльз постарался шире ему улыбнуться, вяло помахал. Генри медленно сдвинулся с места, затем рванул, рухнул рядом, стиснул так, что перехватило дыхание. Чарльз со слабой улыбкой похлопал содрогающуюся спину. А потом он осознал кое-что очень важное. У Генри на голове как влитой сидел стильный черный цилиндр с высокой тульей. — К-красивый цилиндр, — пролепетал Чарльз, и Генри окаменел снова. — Милые аугменты, — откликнулся он внезапно растерянно. Тяжесть ситуации придавила Чарльза так, что он издал слабый смешок. — Это так, глупости, знаешь, особенности выживания после того, как попал в большой бум. Генри быстро втянул воздух сквозь зубы. — Давай, поднимайся, обопрись на меня. Когда Чарльз стоял на своих трех, Генри вручил ему свой пистолет и отодвинулся на шаг. — Твои прорвались с левого борта. Найди их и уходи. Не вмешивайся во всё это. — Ты… Он твердо покачал головой: — Ты знаешь, что если мы столкнемся еще раз, я должен буду… — Знаю, я тоже, — перебил Чарльз, не в силах дослушать. Генри кивнул. Сделал шаг спиной вперед, и сказал еще, прежде чем скрыться: — Я очень рад, что ты жив, Чарли, правда. Не представляешь, насколько. Постарайся не умирать больше. Чарльз кивнул, и Генри завернул за поворот. Ему не оставалось ничего другого, чем пойти в другом направлении. Чарльз снова поймал частоту, на которой общались его сослуживцы. Не может быть, чтобы умница-доктор не поставила сюда передатчик! Он передвигался, прячась в подсобки, побочными коридорами. Выворачивая из-за очередного поворота, наткнулся на дуло, зажмурился и резко затормозил, вздергивая руку с пистолетом в ответ, когда вдруг услышал: — Чарли! Это ты, Чарли? Ты живой? Оперативная группа, свои. Все трое аж засветились, когда узнали его. Чарльз сам не понял, когда успел попасть в групповые обнимашки. — Эй, эй, не отвлекаться, вы же на операции, — мягко укорил он их и засмеялся от радости. — Сейчас старику сообщим, он вообще офигеет, — пообещали ему с задорным подмигиваем. После чего ему указали, куда двигаться, чтобы его доставили на борт правительственного вертолета. Чарли пожелал им удачи. Двигаться приходилось с оглядкой. Чарли еще крутил волну, когда вдруг наткнулся на такой четкий голос, что аж встал на месте: «Они только посмеялись и предложили мне Стикмина, как подачку, — плевался и шепелявил голос. — Они все на мостике, и Копперботтом, и его рыжий хмырь, и Стикмин с ними. Думают, что я унижусь и заберу его одного. Захватите их всех, пока правительство отвлекает их основные силы, и приведите ко мне! Они у меня будут ледяными статуями стоять!» «Так точно, босс». Чарльз застыл, будто это его пригрозили сделать ледяной статуей. Шляпники решили сдать Генри? Панически размышляя, он дышал через рот и шипел себе под нос «черт, черт, черт». — Чарли! — сказал динамик голосом Габриэль. Он резко вдохнул. — Ты нормально? Стой, не уходи никуда, я нашла твой сигнал. Я снаружи, сейчас подберу тебя. Знаю, неудобно, что надо было вмонтировать тебе и передатчик тоже, но приемник лучше, чем ничего? Наружную стену в паре метров от него принялись резать электрической дугой. Уже спустя десять секунд она проделала дыру достаточную, чтобы в нее пролезть. Чарли выглянул в это окно и, стараясь перекричать шум винтов и потоки воздуха, крикнул: — Надо на мостик! Она помотала головой. — Я отнесу тебя к своим, не геройствуй зазря! — Это не зазря! Надо помочь на мостике! Там мой друг, и он не знает, что его хотят предать! — крикнул он как можно громче. Она осмотрела его тяжелым взглядом. — Ладно, — прочитал он по губам. Она выдернула его из коридора за руку, и, болтнувшись в воздухе, он выпустил свой костыль и пистолет. Загипсованная нога принялась ныть. Габриэль быстро обогнула крепость. — Посадка будет жесткой! За пару секунд до столкновения со стеклом она вывернулась, чтобы встретить его прочность первой. Они коротко прокатились по полу, Чарли поднял голову, приподнялся на локтях. В десятке шагов — кресло, в нем Копперботтом, за его плечами — Правая Рука и Генри. — Генри! — крикнул Чарльз. — Кто еще? — взревел Реджинальд, а Правая Рука уже отклонился назад, чтобы испепелить его лазером из глаза. Габриэль снова среагировала вовремя, выставив зеленое силовое поле. Чарли тоже не стал медлить, преобразовал свою руку в костыль и поднялся на ноги. Силовое поле выдержало и поглотило алый луч, он увидел, как Габриэль улыбается. — Атакуй их, что стоишь! — выл Реджинальд, прячась за спиной Правой Руки. Генри наставил на них автомат, но не стал нажимать на спусковой крючок. Чарльз снова смотрел, как Габриэль всё так же твердо стоит на ногах и ее щит поглощает выстрел уже самого Реджинальда. Уши конкретно закладывало.  — Генри! — крикнул он, когда отзвук от атаки стих. — Они договорились с начальником Стены! Они хотят откупиться тобой! Они хотят сдать тебя назад в Стену, Генри! — Что ты несешь! — чуть растерялся Реджинальд, встретился с тем глазами и взял себя в руки: — Да кого ты слушаешь, Генри? Эту правительственную крысу? Ты же наш, свой! Ты нам такой изумруд отвалил, мы никогда тебя не предадим! Пока он вешал лапшу на уши, Габриэль сняла поле и зарядила свою пушку. Теперь настал черед Правой Руки наращивать силовое поле, прикрывая босса. — Твой друг не слушает, ты уверен, что ему стоит помогать? — прорычала она. Чарльз не успел ответить, потому что на том конце энергетического луча что-то случилось, и его и без того заложенные от пальбы уши ударило звуковой волной, лицо опалило. Он прокашлялся и пришел в себя прижатым за горло к стенке. Генри смотрел ему в глаза и другой рукой держал автомат чуть в сторону. — Я же говорил тебе, уходи, — глухо прошипел он сквозь зубы. — Я не хочу, чтобы закончилось так. Чарльз сильнее вжимался в стену, силясь отстраниться. Позади, ближе к контрольной панели, Габриэль окружила себя зеленым куполом, а Реджинальд и Правая Рука стояли на его границе, как готовые к перестрелке ковбои. — Не очень хочется обижать даму, — прошипел с улыбкой Реджинальд. Его рожа говорила обратное. Габриэль с извращенным удовольствием на лице сняла голограмму. — Так тебе будет легче, нытик? — Нас двое, а ты одна, — рыкнул Правая Рука. — По количеству кибернетики — мы в одной весовой категории. Чарльз нервно вздохнул, видя это, и затараторил: — Слушай, я знаю, ты с ними, но они не с тобой. Я перехватил, — и он чуть повернул голову, показывая Генри аугмент, — приказ взять вас всех, его давал начальник Стены, он утверждал, что эти двое хотят сдать тебя, но он собирается взять вас всех. — Чем докажешь, правительственный крысеныш? — спросил Реджинальд — разумеется, он слышал, у него кибернетики чертова половина головы! — А как звали этого начальника Стены, раз уж ты про него говоришь? С кем он общался? А? Генри смотрел исподлобья, молча повторяя этот вопрос. Чарльз чувствовал подступающую панику, чувствовал, как в нем пропадает доверие. — Пришей его уже, и покончим с этим! — Погоди! — вскрикнул Чарльз. В этот момент он понял, с какой карты зайти, и крикнул Реджинальду: — Откуда ты знаешь, что я из правительства? Откуда? — На морде у тебя написано! — огрызнулся Правая Рука. — Они взяли меня как заложника, Генри, чтобы Габриэль, — он мотнул головой в ее сторону, — понаделала вам всем аугментов. Она нас троих вытащила, откуда, ты думаешь, у них это? Генри помрачнел, оглянулся назад. — Это ничего не доказывает, — покачал он головой. — Генри, неужели у тебя появились принципы? — взмолился Чарльз. — Ты же из тех ребят, что остаются верны только себе. Как в той песне было — «предай их всех, останься верен себе». — Хватит, — вздохнул тот. — Прости. — И ты меня. Чарльз выстрелил — его рука выпустила слабый заряд, и пуля прошила Генри колено. Он с криком повалился на пол, Чарльз торопливо перезарядил и выстрелил по боссам. Они рухнули вслед, невредимые, прикрывая головы. Габриэль сняла щит, рванула к нему, дернула под мышки, и они просочились в ту же дыру, через которую зашли, оставив темный дымовой след. — Слабаки, — удовлетворенно отметила Габриэль, оглянувшись, — кибернетика должна стать частью рефлексов, тогда и считай ее за оружие. Когда они приближались к правительственному вертолету, Чарли пришлось отчаянно жестикулировать свободной рукой, надеясь, что их не собьют. Пулеметчик уже навелся было, как опустил дуло и открыл им люк. — Ты цел? — позже спросила Габриэль, когда они уже сидели в вертолете, прислонившись к вибрирующему боку. — Угу. А ты? — Порядок. Вот как дадут финансирование, наделаю опытных образцов… как прибудем — сразу передатчик тебе поставлю, первым делом, — размечталась Габриэль. — Да ладно. Пока меня снова начнут пускать на задания, еще куча воды утечет, — фыркнул Чарльз. В душе у него красовалась свежая дыра. Новости еще долго мусолили эпичную (на самом деле не очень) битву, развернувшуюся на воздушной крепости Шляпок, внезапное появление служащих Стены — самого известного тюремного комплекса. Рожи боссов и мелких сошек, закованных в наручники. — Степень строгости их заключения — максимальная, — говорил подобревшим голосом надзиратель Стены. Чарли побыстрее проходил мимо телека в столовке, чтобы не выцепить лишний раз два знакомых лица.