Бажённый

Ученики только заходили в класс, когда подоспел Чарли. Никто не заметил его запыхавшегося, сосредоточенно всматриваясь куда-то вперёд, вглубь помещения. Если сравнивать поведения ребят на переменах перед другими уроками, можно заметить одно важное отличие: сейчас они предпочли лишь изредка перешёптываться, лишние разговоры стали чужды для них. Или это из-за раннего утра многие ещё пребывали в полусонном состоянии. Чарли встал в конец очереди и решил отбросить все догадки. — Я уж думал, ты не придёшь, — кто-то вышел из общей гущи, заметив парня. Чарли приветливо улыбнулся своему соседу по комнате и приятелю Сэму. — Почему? — Я бы предпочёл слечь с температурой, чем явиться без домашки… — с непонятной интонацией заявил Сэм и неприязненно посмотрел куда-то поверх плеч других. — Она непредсказуемый человек. Чарли хмыкнул. Эти глупые предупреждения настолько часто звучали, что превратились в пустой звук для него. Как говорят в России: волков бояться — в лес не ходить. И он бесстрашно зашёл в класс, не торопясь идти за парту вслед за другими учениками. — Здравствуйте, — не очень громко произнёс Чарли, однако и его преподавательница проигнорировала. Ей незачем уделять внимание каждому, повторявшему это слово, быстро и с опаской. Поэтому он, проматывая в сознании все услышанное о ней, с жадным интересом воспользовался моментом: пока женщина невозмутимо перелистывала страницы толстенной книги, она не замечала или же намеренно позволяла себя всем разглядывать, давая ложную иллюзию преимущества. А смотреть тут было на что. Ей было немного за сорок, но иссиня-чёрные волосы не имели ни одного седого места. Тугой низкий хвост без пробора стягивал её бледную кожу в уголках век, частично скрадывая морщины. И хотя взгляд учительницы не поднимался на учеников, Чарли успел ощутить в ней ледяное спокойствие, непоколебимость. — Мы начинаем урок. Без предисловий и приветствий прозвучал с хрипотцой жёсткий голос учительницы. Она встала из-за стола, наконец-то проницательно оглядывая присутствующих. Чарли только и успел, что приземлиться за четвёртую парту рядом с Сэмом. Возможно, уже сейчас он был бы в центре её внимания, если бы шедший за Чарли мальчик не забыл закрыть после себя дверь. Это не осталось без замечания с её стороны: — Очень невежливо. — Каждое предложение являлось идеальным для дикторских навыков. Женщина говорила с правильной расстановкой, без лишних эмоций. Но эта бездушность иногда пугала, напоминая Чарли кого-то мёртвого. — Ты согласен, Колин? Можно представить, как смутился несчастный одноклассник: лично повернуться и убедиться Чарли посчитал рискованным, ведь все вокруг сидели на своих местах неподвижными мумиями. Поразительно. Жаль, среди них не было Тео, это не по его направлению. Хотелось бы взглянуть на него в роли послушного ученика. Замолчав, учительница опёрлась худой рукой, украшенной несколькими перстнями, о стул. Ещё раз внимательно проверив класс на наличие нарушений, она достала длинную чёрную палку. Лакированная трость, позволявшая ей передвигаться почти без похрамывания. Чарли не знал всех тонкостей, но, кажется, одна нога в этих её чуть свободных тёмных брюках плохо действовала. — А что с… — тихо зашептал он, пока женщина без смущения и торопливости шла запирать дверь, опираясь на трость. — Несчастный случай в горах, — слишком быстро ответил Сэм, желая отделаться от лишних расспросов. Он не хотел быть замеченным учительницей за плохим поведением. И ничего лучше, как попытаться так же смиренно ждать, Чарли не придумал. Глухой стук закрываемой двери вызвал неприятные мурашки по телу. Вот бы нашлось что-то ещё, способное отвлечь учителя от урока… То же отключение электричества или вызов директора! Он просил не так много. Может, изобразить плохое самочувствие? Или от этого будет только хуже? Она запомнит его для их следующего урока… А учительница уже неумолимо оборачивалась к классу. — Ельников? — прищурившись, ещё издалека обратилась женщина к Чарли. Не трудно догадаться, что её интересовал он. — Продемонстрируйте нам свои умения. Не дав времени ни встать для приветствия, ни спросить что-то, учительница по древнеанглийскому с идеально прямой спиной направилась к нему. Хромота не нарушила её осанку и не помешала ей через секунд десять дойти до своей цели. — Видите ли, профессор… Э-э… Тупик возник не из-за отсутствия у него домашнего задания. Всё было куда примитивнее: Чарли совершенно не знал имя преподавателя, а женщина уже выжидающе выгнула тонкие тёмные брови. Она не повышала тон, не выказывала раздражения и продолжала с холодным спокойствием смотреть на него, причём сначала изучая его лицо, затем помятую рубашку и завершая проверку рабочего места Чарли. Он не успел ничего вытащить, хотя бы пустую тетрадь для вида. Сэм, выложивший на свою часть парты три учебника, какие-то кипы распечаток и толстенную исписанную тетрадь, вдруг что-то неразборчиво прошептал ему. — Что? — не выдержал Чарли, оглянувшись на друга. Он произнёс это одними губами, и Сэм использовал тот же трюк. Возникло непонимание друг друга. А время шло, терпение учителя могло вот-вот завершиться. Чувствуя себя бестолковым идиотом, Чарли плюнул и громче шепнул соседу: — Я не слышу! Никто не осмелился за это мучительное мгновение заговорить или как минимум пошуметь, придвинуть стул, перелистнуть страницу. С затравленным любопытством множество глаз наблюдали за несчастливым Чарли и склонившей голову набок учительницей, которая прекрасно слышала его фразу. — Насколько я могу доверять своему умению читать по губам, он произносит Вам моё имя, — медленно заметила она, словно заскучав от этой тишины. — Довольно необычная подсказка. Или Вы настолько уверены в себе, что перед приходом сюда даже не изучали учительский состав? — Извините… — Это не похоже на ответ, мистер Ельников. Наш новый ученик. Она была одним из тех немногих людей, знающих правильное произношение его фамилии. Но Чарли абсолютно не радовался этой мелочи. Не в её случае. Это наоборот подтверждало её широкий кругозор во многих областях. Чарли был тупой пробкой, по сравнению с ней… — Нет, я не знаю Вашего имени… — Эмилия Стэдфастнесс. Запишите это в своей тетради, чтобы наверняка запомнить. — Многозначно кивнув в сторону его полураскрытого рюкзака, женщина равнодушно дожидалась, пока Чарли дрожащими руками вытащит тетрадь. Он с опаской положил её на парту и неуверенно замер, не открыл сразу. — В чём дело? — Н-ни в чём… Тихо вздохнув, Чарли с шумом распахнул первую чистую страницу с лёгким треском. Картонная обложка была новой, до этого он ещё не открывал тетрадь. — У Вас несколько тетрадей по моему предмету? — Нет, — с непониманием ответил Чарли. — Пока только одна. — Неужели? Ледяная волна мысленно заполняла класс, мешая нормально дышать, тревожа и Чарли, и остальных ребят. Они чувствовали это в её тоне, несмотря на, вроде бы, полное спокойствие внешне на лице женщины. — Мистер Ельников, Вы пришли в мой класс без домашнего задания. Я правильно поняла? Всё. Сейчас начнётся… — Да, но… — И что же Вы собираетесь тогда здесь делать? — худая рука женщины сильнее сжала трость. Только сейчас он вспомнил о значении её фамилии: стойкость. Искать помощи неоткуда. Сэм давно опустил глаза и с нервным интересом перебирал свои пухлые пальцы. Более он не осмелится вмешиваться. А других знакомых не имелось… Эстрейя, возможно, тоже сочувствовала его участи, но она сидела где-то позади него. Если повернуться спиной к учительнице — можно точно попрощаться с жизнью. Возможно, в буквальном смысле. Он чувствовал. — У меня не было этого предмета в другой школе, и я подумал… — без особой надежды попытался объяснить Чарли. — Подумали? — замороженные в невозмутимом выражении губы Стэдфастнесс на секунду озарились ледяной улыбкой. Роль тёмной колдуньи она бы сыграла безупречно в театре. — Если бы Вы умели думать, то либо сделали бы моё задание, либо не приходили бы сюда вовсе. Смысл слов не сразу дошёл до юноши. Он находился в сильном стрессе, до сих пор перебирая в воображении страшные сценарии для несуществующего спектакля. Эмилия Стэдфастнесс умела внушать ужас и опасность, не используя прямых угроз. — Ступайте, мистер Ельников. — Громче повторила женщина и окончательно привела Чарли в чувство, когда переместила свою трость в сторону. Она с жёстким стуком опустила её на пол. Оцепеневший Чарли беспомощно спросил полушёпотом: — Куда?.. Очень хотелось, чтобы она не расслышала и просто позабыла бы о нём до конца урока. Но профессор Стэдфастнесс имела словно все разом обострённые чувства. — Куда пожелаете, — равнодушно бросила та, передвигаясь обратно к первым партам. Больше она не смотрела на Чарли. — Я не хочу видеть ничего не делающих учеников. Они бесполезны и только мешают остальным изучать новое… Но Вы не стесняйтесь, выходите из класса. Я настаиваю. Он думал, что его щеголянье в одном полотенце по школе так и останется самым стыдливым воспоминанием. Но это была ошибка. Вспотевшими ладонями юноша кое-как впихнул тетрадь обратно в рюкзак, встал и на едва гнущихся ногах поплёлся к выходу. Он ловил с каждой стороны удивлённые взгляды одноклассников. Неужели до него никто не рисковал и не приходил на древнеанглийский с невыполненным домашним заданием? — Возвращайтесь на мои уроки, когда сделаете все задания за сентябрь и октябрь. — Бесстрастно сказала женщина, когда Чарли уже находился прямо напротив неё. Ему осталось повернуть вправо, чтобы выйти в коридор. — До свидания, мистер Ельников. *** Прекрасное настроение навряд ли навестит его сегодня. Быть прогнанным, едва урок начался — это станет его новой фишкой, по которой все издалека станут шептаться о нём. Чарли уже почти не расстраивался. Зачем, если это превращается в обыденность? Единственный без дел, он беспокойно спускался вниз с надеждой не попасться никому из учителей на глаза. Хотелось спрятаться и от чужих взглядов, и сбежать от мучавшего его стыда. Со стороны каждый бы заметил, как мальчика гложет ужасное состояние: тяжело дыша, Чарли раз шесть поправлял пиджак, ощущая беспочвенный жар, с подозрением оборачивался, будто ожидая увидеть шпиона в виде учительницы древнеанглийского. У него оставалось около получаса до перемены, а идти в спальню не представлялось удачным. Там Чарли сильнее упьётся своим скверным настроением. А ему необходимо наоборот как можно быстрее справиться с этим, вернуться на будущий урок обычного английского (кажется, этот предмет вёл другой человек) и уверенно жить дальше. У него и нет другого выбора… Уличный воздух всегда спасал юношу. Напоминал, что вокруг не только стены пансиона, но и огромный, наполовину неизведанный мир. Пиджак успел окончательно надоесть и теперь покоился на его руках. Удовлетворённо кивнув, Чарли без спешки побрёл в нейтральную сторону. Побыть одному и послушать звуки природы показалось удачным у обрушившегося после грозы дерева. В конце концов, он один из немногих не видел, в каком состоянии растение после случившегося. — Его нужно как следует проучить, — донёсся недовольный голос. — Скоро праздник, и он так точно что-то ещё выкинет. Чарли в этот момент подошёл к месту происшествия, в двух шагах виднелось содержимое отломленного ствола, а далее увеличивающееся в своих масштабах из-за гущи листвы и ветвей остальное дерево, превышая человеческий рост. Он не думал, зачем, просто инстинктивно отскочил влево, пригнулся и пошёл вдоль дерева. Это помогло ему скрыться от шедших, оказавшихся по другую сторону впереди. — Мы уже пробовали напугать его призраком. Это только усилило в нём юношеское любопытство. Его ночные прогулки участились, — вздохнул второй голос. Они были совсем рядом, проходили в полуметре от Чарли, скрытого за ещё покрытым листвой, но мёртвым растением. — Если бы Вы выпороли его хорошенько… — Это не обсуждается. Мы не варвары, Ричард. Пока ученики где-то внутри пансиона трудились на уроках, директор Артур мог спокойно обсудить нечто волнующее со сторожем. Если они заметят Чарли… Что он скажет? Что прогуливает или его выгнали? Нельзя допустить этого, поэтому юноша присел почти на корточки, чтобы крона дерева полностью скрыла его и позволила лучше понаблюдать за мужчинами. — Зато действенно. Но Вы правы, конечно, — послушно согласился сторож, правда, по его хмурому лицу было видно, как он с радостью бы побежал хоть сейчас исполнять задуманное. — Но если Вам не нравится моё предложение, почему бы не проучить Тео как-нибудь иначе? Найти его главные страхи и воспользоваться ими. Артур не ответил, задумчиво глядя себе под ноги. Возможно, он посчитал предложение сторожа неплохим, просто пока взвешивал все «за» и «против». — Может, ты прав, — уже почти дойдя до оставшегося в земле огромного пня, Артур Бэнкс с печалью говорил: — Но не всегда хорошо пользоваться слабостями человека. — На всё есть исключения. Я тоже когда-то был слаб. — Между ними определённо были доверительные, а не сухие рабочие отношения. Чарли приподнялся на миг и увидел, как Ричард с Артуром остановились и взглянули друг на друга с неким пониманием. — Не будь я слаб, мы бы никогда и не встретились, верно? За подслушиванием случайного разговора Чарли толком и не осматривал само дерево, ради которого явился сюда. Оно отлично послужило его укрытием, декорацией. А теперь, когда мужчины удалились прочь, интерес к пахнувшей до сих пор горелым деревяшке пропал. До парня дошло озарение, некоторые загадки немного раскрылись перед ним. Вот почему Тео бродил вчера вечером со своими друзьями по пансиону. Он искал доказательства существования призрака. Чарли больше не опасался встречи с ним через несколько часов. У него есть преимущество, знание новой тайны. *** — Фух… Всё не так плохо, — заключил Чарли, направляясь вместе с Сэмом на спортивную площадку. Близился последний урок физкультуры. По сравнению с древнеанглийским, другие учителя то ли уже прознали о позоре Чарли и решили относиться к нему снисходительно, то ли в сравнении с миссис Стэдфастнесс каждый будет казаться ангелом. Ко всему прочему, он вдоволь выговорился Сэму и услышал так же от него обещание заняться вместе как следует древнеанглийским. И ему частично полегчало. — Тебе, может, и да, — угрюмо пробормотал Сэм. Чем ближе они были к месту проведения физкультуры, тем он сильнее хмурился. — А для меня последний урок самый тяжёлый… Светило яркое солнце. Чарли не доводилось прежде видеть пансион и сады под этими тёплыми, добрыми лучами надежды. Так всё выглядело дружелюбнее и красивее. Ему захотелось поселить такое же настроение и в друге: — Брось! Ты не обязан уметь лучше всех бегать и отжиматься. Обычно учителя физкультуры понимают это… — неуверенно закончил Чарли, вспоминая свой опыт. Он опасался, что ошибался, ведь русские школы отличались от этой элитной. — Дело не в этом… — А в чём? Объяснять не пришлось. Сэм что-то неразборчиво пробормотал и ускорился: с другой дороги к ним свернули несколько парней, в том числе и Юджин, который едко усмехнулся, завидев их. — О, да это же наш ботаник, у которого мозг от переизбытка ума расплылся по всему телу. Готов к встряске? — Прекрати, — не очень убедительно себе под нос прошептал Сэм. — И ты вообще не знаком с биологией… — Да? — уметь невинно округлять глаза у Юджина выходило прекрасно. Будучи с мягкими чертами лица, он был бы почти приравнен к невинной, святой красоте их учителя по литературе, если бы рот парня не искривлялся в злой, едкой улыбке. Сущность Юджина уродовала его внешнюю оболочку. Все останавливались, сначала недовольно цыкая из-за пробки, а потом любопытно прислушиваясь, поняв причину — назревала ссора. Каждый предпочитал со стороны поглядеть на зрелище. А Юджин успел подойти к Сэму, обманчиво небрежно приобнять его за широкие плечи и вытянуть указательный палец: — Ну, тогда объясни, что это? — он ткнул в выпирающее брюшко сквозь длинную футболку Сэма. — Отвалите от него! — Чарли дёрнулся, не выдержав. Мгновенно посыпались смешки других из шайки Юджина. — Сейчас же! С перекошенными от ярости лицами двое других парней перекрыли Чарли дорогу. Лично он их не знал, но это не мешало ему попытаться обойти ребят. До последнего хотелось не переступать границу цивилизованности. — Кто разрешал тебе вякать? Как тебя там? Русский же? Зря ты сюда приехал… — Юджин фыркнул на сдержанность Чарли и самоуверенно решил, что большего от него не дождёшься. Поэтому можно вернуться к издевательству над Сэмом. — Так что это? — Мой… живот, — дрожащий голос друга заставлял сердце сжаться от накатывающей ярости. — А что внутри, под кожей? — улыбка наслаждения не сходила с губ Юджина. Он походил на упивающегося чужими страданиями. Безумный змей, смакующий момент уничтожения жертвы, знающий о безнаказанности своих поступков. Чарли злостно выдохнул и увернулся от замахивания одного из парней, используя это против него же. С грохотом уже оба рухнули на землю, освобождая путь. Пришлось прибегнуть к старым знаниям по борьбе. Слепо озираясь, он пребывал в состоянии, когда любой мог попасться ему под удар повторно. — Что здесь происходит? — лениво послышалось совсем рядом. Благодаря росту Тео, среди дюжины одноклассников сразу бросалась в глаза его голова. Выбравшись вперёд, он оглядел виновников шума. — А, этот… И Ельников. Всё равно скучно. Но если больше предложить нечего… Сэм слабо брыкался, а Юджин легко удерживал его, давая Тео возможность бесцеремонно раскрыть его упавший на землю портфель. — Посмотрим… Ты даже на физкультуру таскаешь книги? И еду… Конечно, кто бы сомневался… Не против, если мы возьмём немного? Похлеще вредного таможенника, Тео вытаскивал и швырял на грязную траву библиотечные книги, тетради, удостаивая вниманием лишь нераскрытую плитку шоколада и пакетированный сок. Он ещё покопался в маленьких внутренних карманах, на миг сосредоточенно хмурясь и как-то усиленно просовывая туда ладонь, но вдруг переключился обратно на уже добытые вкусности. — Положи всё на место, — тихо, но без прежнего смущения или заиканий предупредил Чарли, шагая ближе к Юджину с Тео, окруживших Сэма. — Иди отсюда, русский! — почти не злясь, отмахнулся Тео от Чарли, как от надоедливой мухи. И не взглянул на него. — Купить друзей у тебя точно не выйдет… Только таких неудачников, как наш Сэм Роксин. — О чём ты? — Необъяснимое предчувствие с болью отдалось в сердце. Возможно, в самых скрытых уголках своей души Чарли сразу понял слова Тео. Но это было слишком больно признавать. — Думаешь, тут все за счёт родителей? О, нет, — вкрадчиво замолк Тео. Рюкзак перестал его интересовать, он небрежно пихнул его в сторону и поднялся. — Тебя бы никогда сюда не взяли без денег, Ельников. Каждый попал сюда из-за своих знаний. Даже я писал вступительные экзамены. Но тебе чертовски повезло… быть на иждивении. Больше нельзя терпеть. Никогда. Кадры смешались, превратились в яркие краски, а в ушах отдавались звуки лихорадочно бьющегося сердца. — Всем стоять! БЫСТРО! Неизвестный лет пятидесяти появился в ненужный для Чарли момент. Он же только и успел, что один раз ударить по челюсти вставшего напротив Юджина и занести руку для нанесения увечий для Тео. Самое важное не было сделано! — Что за дерьмо вы здесь устроили?! Кто зачинщик? ОТВЕЧАЙТЕ! Коротко выбритый для скрытия проплешин учитель имел прямое отношение к спорту из-за его одежды: серые брюки-джоггеры не скрывали мощных икр на ногах, а открытая майка часто опускалась ниже накачанной, чуть волосатой груди. Несмотря на его требовательные крики, даже попавший под удар Юджин молча ждал, не говорил ничего. Хотя мог бы. Тео коротко кивнул своему дружку, но это заметил и Чарли, и физрук. — Так, ясно. После урока отправлю вас четверых к директору. А теперь марш на стадион! — мужчина говорил и действовал очень резво: во всю мощь дунул в свисток, хлопнул подзатыльник Тео и подтолкнул остальных вперёд. Быстрые движения и речь физрука с горбатым, явно сломанным носом привели всех в чувства. — Спасибо тебе, — тихо бросил Сэм. Будучи в безопасности, он всё равно опасался идти рядом с недоброжелателями. И, оттягивая время, друг с жалким видом покопался в полуразграбленном рюкзаке. — Возьми… Не помню эту конфету, но ладно… Пусть урок пройдёт если и гадко, но хотя бы сладко. Чарли не мог успокоиться полностью, адреналин с неудовлетворением бурлил в нём. Пожав плечами, принял угощение в полупрозрачной, переливающимся всеми цветами радуги фольге. Стойкое ощущение раскрывшейся правды не прошло бы даже от пачки таких конфет. Он послушно сунул леденец и сразу злостно разгрыз его. Орехово-горьковатый вкус неприятно обжёг язык. Странное сочетание, даже тут ему не повезло. — Сэм… — невнятно проговорил Чарли. Они дошли до обширной территории: по бокам футбольные ворота, баскетбольные кольца, а вокруг — полосы для занятия бегом. — А от резкого повышения глюкозы может быть тяжело ходить? — В смысле? — Да в прямом, — не замечая за собой глупый смех, Чарли с трудом находил время для вздохов и ответов. — Забавно… Забавная реакция… — Э-эй! Ты чего? Чарли! Но Чарли успешно погрузился в полубессознательные видения, перерастающие в кошмар наяву.