Бажённый

На смену короткой передышке от дождей — солнцу — пришло унылое, пасмурное небо без разнообразия в цвете. Один серый, дымчатый оттенок над головами, в полдень кажущийся почти белым. Верхушки пожелтевших в чаще леса деревьев расплылись в туманной дымке. Для такой погоды хорошо делать две вещи: депрессовать или спать. На сон у Чарли ушло достаточно времени, поэтому последние мгновения в больнице он проводил за подаренной книгой. И его интересовал не только сюжет, но и думы о том, почему именно эту историю Мистер Бэнкс решил подарить ему. Сразу же его насторожила в сюжете мистическая атмосфера в этом оперном театре. Что если это взаимосвязано с пансионом? Тот увиденный силуэт в первую ночь… Чарли и по сей день не знал, кому он принадлежит. Сначала хотелось найти хоть какое-то объяснение, например, соотнести незнакомца с Тео. Но он был не настолько высок и… и Тео тоже искал призрака. А загвоздка не уходит: подслушанный разговор директора со сторожем опровергал сверхъестественное происхождение. Ричард переодевался в призрака, все очевидно… Но когда это произошло? Запугивание Тео этим маскарадом было явно до приезда Чарли. Поэтому тайна силуэта не раскрыта. Жутковатая картина представилась Чарли под влиянием романтизации всего мрачного в рассказе: если провести параллель, можно предположить, что в подвалах пансиона много лет скрывался человек, совсем как в «Призрак оперы». Однажды ему удалось выбраться… По ночам мистеру Бэнксу приходится покидать свои покои и следить за состоянием силуэта, искать способы загнать его обратно в темноту. А не являлся ли сам Артур тем силуэтом?.. Это оправдало бы бледность директора. Какая бы правда ни была на самом деле, Чарли погрузился в свои думы с такой вовлеченностью, что время перестало тянуться для него со скучной медлительностью. Ближе к десяти утра предстояло прочитать ещё немного глав до завершения. Возможно, это поможет лучше понять всё и в реальности. Но оклик вытащил Чарли из созданного мира секретов. Миссис Праймер в новом, светло-голубом медицинском халате вышла к нему. Она неохотно измерила ему температуру, провела базовый осмотр и вздохнула: — Вчера мы взяли твою кровь на анализ, скоро должны прийти результаты. А пока… Ладно, можешь идти. Будь ее воля, Чарли бы остался здесь ещё на дня три, наверное. Однако тема наркотиков нежелательна для хорошей репутации пансиона, и женщина так же попросила пока помалкивать об этом, особенно при созвонах с семьей. А в чем смысл? Без сомнений, анализы покажут содержание какого-то запрещённого вещества, и что тогда? Рано или поздно это дойдёт до мира снаружи, за пределами пансиона. Чарли на секунду подумал о плюсах рассказывания всего маме с папой. Их наплевательское отношение к личным переживаниям сына померкнет при риске скандала. Где это видано, чтобы Чарли продолжил учиться в позорном заведении? Возмутительно! Они наверняка бы прилетели, забрали бы его в срочном порядке в Корею. Именно этого Чарли желал больше всего… ещё недавно. А сейчас он сомневался. С благодарностью попрощавшись с докторшей, Чарли покинул больничное крыло. Воздух был точно таким же в коридоре, однако на душе стало заметно легче. Проводя дни в качестве больного, создавалось ощущение застревания, изоляции от настоящего. И всё же… он не понимал, что именно теперь держит его в пансионе. Чарли замедлил шаг, чтобы передохнуть от ноши с директорскими сладостями и вторым свёртком, посмотрел вперёд — никого. Он вдруг сейчас понял, что забыл переодеться в спортивную форму! Благо, повезло в отсутствие свидетелей, подходил к концу первый урок. Позже его класс пойдет к миссис Стэдфастнесс, и необъяснимая привязанность к пансиону на мгновение ослабла при мысли о ней. У него было право провести этот день без нагрузки в виде занятий. И не пойдет же он к преподавателям в одной пижаме? Юноша хмуро завернул за угол, чтобы по лестнице подняться на свой этаж. Никто, даже Сэм, не встретили его у комнат общежития. Каждый находился в классе, кроме Чарли… В молчаливом перебирании вещей рождались новые страхи, несмотря на вчерашние слова директора. Как здесь быть спокойным?.. Метаясь, словно птица в клетке, он очень скоро вылетел прочь из пустой комнаты, сделав только одно — переоделся в школьную форму. — Здравствуйте, миссис Стэдфастнесс, — и вот, роковые слова произнесены спустя ещё пятнадцать минут. Ноги его привели прямо к ней в класс, причём задолго до появления остальных учеников. Каждое ожидание в сознании парня воплощало самые грубые, беспощадные ответы на его приветствие. В страхе застыв у входа, он не решался перешагнуть порог. В этот момент преподавательница по древнеанглийскому расписывала полузнакомые слова на доске. Точнее, прочитать их он мог, а объяснить значение… Если бы не эта давящая на психику тишина… Конечно, на прошлом занятии Эмилия так же мало обращала внимание на входящих учеников. Этот факт должен успокаивать. Но что произойдёт, когда женщина развернётся, её на этот раз высокий густой хвост взметнётся следом, и взгляд случайно упадёт на Чарли? Против воли ноги его перешагнули границу, полностью вступили на «опасную» территорию. Кто-то неожиданно подтолкнул Чарли сзади, одноклассник, не понявший причину задержки. Мысленно он обрадовался такой случайности, боялся, что иначе бы струсил и убежал бы прочь. Ничего запоминающегося не происходило, но дискомфорт возник иной: гурьбой влетающие в класс ученики прекрасно помнили, почему Чарли так не желал сюда приходить, кто-то сочувственно улыбался ему, но большая часть надменно косились на него, будто на белую ворону. Невольно расстраиваясь из-за этого, он решил молча сидеть у окна и усиленно смотреть на чью-то многолетнюю надпись «ха-ха» на поверхности парты. — Привет, — очень тихо, как и следует на уроках по древнеанглийскому, бросил знакомый голос. Эстрейя мягко кивнула ему и прошла мимо, располагаясь с одним из компании Тео. От неё Чарли меньше всего ожидал отзывчивости. Задуматься над этим не удалось, сразу же из толпы показался Сэм, обрадованно махавший ему. Звон колокола положил начало запрету на переговоры. Чарли переглянулся с соседом по парте и спальне по совместительству. Весь урок Эмилия не обращала на него внимания. Неизвестно, было ли это куда худшим знаком, чем отчитывание перед всем классом. Но он попытался вслушиваться в ответы других учеников, объяснения учительницы, надеясь хоть капельку понять принципы разборов текстов на древнеанглийском. И единственное запомнившееся — это наличие слишком большого количества таблиц по каждой подтеме. Надежда на своё умение схватывать всё на лету несколько сдулась. Зубрёжка, да ещё и ненавистного предмета, не для него. — Ельников. Под шум отодвигавшихся стульев можно было прослушать обращение. Но Чарли слишком хорошо различал на общем фоне этот ледяной голос миссис Стэдфастнесс. Он торопливо прошмыгнул мимо одноклассников и только приблизился к её столу, как она в своей обычной бездушной манере пояснительно сказала: — Слушайте внимательно. Вы будете делать домашние задания для девятиклассников и сдавать его мне на проверку. Любые вопросы — после уроков. Если что-то непонятно, я нахожусь в шестнадцатом кабинете. — Эмилия окинула его с ног до головы оценивающим взглядом и беспощадно продолжила: — Можете не ходить на занятия, это пустая трата времени, но в эти дни я жду от Вас готовые задания. Вам все понятно? — Д-да, спасибо! — пролепетал Чарли, едва веря в происходящее. Больше походило на сон или другую реальность, где учительница переменила жестокость на благосклонность. Но, в каком-то роде, виновник в изменении поведения Эмилии имелся. — Благодарите не меня, а мистера Бэнкса. По её недовольно поджатым губам, накрашенным тёмно-бордовой помадой, было видно, что решение директора ей, мягко говоря, не нравилось. Но куда деваться, если это указ свыше? Как и везде, в Британии начальство слыло в приоритете. *** Чарли не позволили посетить завершающую этот учебный день физкультуру, что не удивительно. Мистер Ранс сразу приостановил его, пропуская остальных учеников на стадион, до этого им так и не довелось представиться друг другу. — Я Чарли Ель… — Знаю, — отмахнулся физрук и посоветовал размять тело другим способом. — Иди, погуляй по территории вокруг. Лучше не нагружать тебя пока. Спорить бесполезно. В тени футбольных ворот с грустью стоял Сэм, судя по крупной, чуть бесформенной фигуре и отблеску очков. Другу придётся самостоятельно справляться с трудностями на физкультуре. Возможности переговорить с Тео не появилось, но Чарли очень надеялся, что тот в его отсутствие не даст спуску своим буйным дружкам, особенно, Юджину. — Когда я смогу приступить к занятиям? — самонадеянно уточнил Ельников у мистера Ранса, теребившего свой свисток на груди. — Не спеши, — кратко сказал мужчина. — Но, смотри, не заходи в пансион до конца урока. Ты должен гулять, понял? Я узнаю, если решишь схалтурить! — Да понял я… Чарли не обрадовался этому щепетильному отношению всех учителей к нему, будто его поразила смертельная болезнь. Может, они боялись вызвать чем-то новый приступ галлюцинаций? Бред! С большей вероятностью, преподаватели просто не хотели лишних проблем. Действительно, что ни день, то приключение с Чарли. Они наверняка обсудили его вдоволь за обеденными посиделками в учительской и пришли к простому выводу: лучше по минимуму взаимодействовать с ним. С лёгкой завистью наблюдая за одноклассниками, уже гоняющими мяч по полю, он пошёл обратно, особо не зная, куда. В нём было полно энергии и для игр, и даже для занятий каратэ, как когда-то. Хотелось не слоняться без дела, найти полезное занятие, выплеснуть наружу силу. Почему бы не отыскать сторожа Ричарда? Не будет же и он бояться лишний раз говорить с ним? В почти не ношенных кроссовках казалось странным шагать в местах скопления грязи. Со стороны он выглядел нелепо: в этой спортивной форме чёрно-белого цвета, купленной матерью у известного бренда, только и бродить по таким закоулкам! Чарли недовольно растегивал и застегивал молнию ветровки. Мысли о стоимости, сравнении той или иной вещи преследовали его чаще обычного. Потому что не удавалось забыть о купленном для него месте в пансионе. У входа в один из зеленых лабиринтов, похожего на его первый, где раскрылся секрет директора и учителя литературы, но с более редкими кустарниками, Чарли встретил знакомое лицо. С перекинутым мешком через плечо человек без труда поворачивался в разные стороны, словно искал кого-то, чтобы пожаловаться. — Опять этот несносный мальчишка свалил! — с негодованием выпалил старик, не дождавшись полного приближения Чарли. — Вы о Ричарде? — полуиспуганно спросил он садовника. Наверное, его недавние мысли о стороже повлияли на ответ. Со стороны же предположение выглядело нелепым, Чарли успел понять это по сконфуженному лицу старика: — По-твоему, этот любитель бросать окурки похож на мальчишку? Нет! — с раздражением садовник потянул узел объёмного мешка на себя и через секунду швырнул его к своим ногам. Чарли вздрогнул, ожидая услышать удары тяжёлых вещей о землю. Но как приземление мешка, так и дальнейшие слова мужчины прозвучали мягко: — Мой сын. Он обещал мне помочь, но я уже прождал его час… Вечно эти юнцы такие безответственные, думают только о себе! Чарли решил не спорить и не настаивать, что окурки принадлежали в большинстве своём Тео. Но и ситуация с сыном садовника не располагала к хорошей беседе. Ему мало известно об этом, лучше придерживаться нейтральной стороны. Старательно изобразив сочувствующий вздох, он постарался отвлечь мужчину от дурного настроения. — А… а что в мешке? — не скрывая любопытства, Чарли внимательно посмотрел на достаточно пухлую изнутри серо-грязную ткань. — Украшения к празднику, — с охотой объяснил пожилой служащий пансиона и для наглядности наклонился к мешку, приподнимая его края. Внутри удалось заметить блеснувшие склянки с икусственной кровью, декоративную паутину и крошечного размера человеческие черепа. — В субботу Хэллоуин, директор поручил всё оформить в лучшем виде. Походу, ещё кто-то приедет из высших шишек… Так, а ты чего не на занятиях? Неожиданно посуровевший садовник испытывающе смотрел на растерявшегося ученика. — Ну… А мне сказали… — А, ты ЕльникОв? — пушистые, как и его волосы на голове, седые брови перестали хмуриться. — Ладно, заменишь моего сына Нила. Возражения не принимались, правда, Чарли и не думал искать пути отступления. Он с готовностью взялся исполнять все поручения, как выяснилось, Фрэнка Миррора. Хоть кто-то не обходился с ним, как с немощным. В следующие полчаса они успели обойти около трех лабиринтов из растений, благодаря чему Чарли успел запомнить каждую локацию, особенно последнюю. — Здесь всегда глаз да глаз за кустарниками… — садовник отвлёкся от развешивания черепов на ветви, когда они перешли к тому лабиринту. Появилось опасение снова застать нежелательную интимную сцену. Не замечая странного волнения на лице Чарли, Фрэнк суетливо подстригал сорняки. — Не успеешь передохнуть, как всё зарастает… Я потому и называю это место наказанием для перфекционистов. Хотя желание Чарли — провести урок физкультуры с пользой — вполне исполнилось, освободившись, он не находил себе места. Лабиринт напомнил ему в сотый раз об Артуре Бэнксе, только теперь о его собственным долге перед ним. Ведь именно из-за этого неприятного чувства Чарли не согласился оставлять у себя чашку директора. К сожалению, долг настиг его позже под иным предлогом — древнеанглийским, так сказать… — Кого ищешь? — кто-то весьма некстати застал его за настойчивым поджиданием под дверью директора. Он уже дважды стучался, но внутри была тишина. И, желая поскорее очистить совесть и как минимум поблагодарить Артура, Чарли прикоснулся к дверной ручке и дёрнул на себя. — О… — испуганно обернувшись, он чуть успокоился. Свидетелем его незаконной попытки проникнуть в кабинет была Эстрейя, а не кто-то из учителей. — Мне нужен мистер Бэнкс, но… Я решил проверить, внутри ли он. Неловкость повисла в воздухе. Чарли пожалел о своём порыве разыскать директора. Но Артур тоже хотел переговорить с ним… Правда, не уточнил время и место. Не выглядело ли это навязчиво? Эстрейя видела смену эмоций на лице Чарли и для вежливости выждала небольшую паузу перед ответом. — По средам он обычно берёт выходной от рабочих дел. Думаю, он в своей спальне. Как же Чарли забыл? Мистер Бэнкс лично говорил ему искать его там, если в кабинете никто не отзывается. Кратко поблагодарив белесую девушку, он неосознанно поправил тёмно-зелёный пиджак и собрался уходить. — Чарли, — как же не хотелось продолжать разговор, стоило ему ощутить сочувствующий тон в голосе Эстрейи. — Ты в порядке? — Уже да, — замедлился, но не остановился Чарли. — Но разве тебе интересно? — Я понимаю, что ты думаешь обо мне, — без обиняков произнесла девушка. Её не особо смущал неспешный уход парня, она твёрдо говорила ему вслед: — Я избегала тебя в последнее время, но на то были причины. В столовой… когда ты извинился, помнишь? В общем, мне не очень хотелось, чтобы на тебя обратили внимание некоторые личности. Наконец ей удалось одними словами вызвать в нём любопытство. Чарли сдался и развернулся обратно к ней, хотя до поворота в другой коридор его отделяла пара шагов. — Ты о компании Тео? Но ты и сама состоишь в ней, нет? — Возможно, — уклончиво ответила Эстрейя, впервые за все время общения покраснев. На её бледном лице румянец особенно контрастировал. — Но Тео не очень рад твоему появлению, а моё общение с тобой могло разозлить его или других ребят… Ты мог пострадать, стать новой грушей для битья. — Понятно… — без доли чувств кивнул Чарли. Объяснения Эстрейи не особо устраивали его. Она не до конца честна с ним. А после подкидывания наркотической конфеты каждый, состоявший в дружбе с Тео, виделся для него шпионом. — Ты напрасно старалась, я и без твоего вмешательства попал в больницу. — Не думай, пожалуйста, что я рада этому! — эмоционально воскликнула она, приблизившись к нему. Чарли раздражённо вздохнул, ему не хотелось казаться страдальцем в её глазах. — Действия Тео мне не по душе. — И что же тебя удерживает с ними, с ним? Он попал в яблочко. Вопрос загнал Эстрейю в тупик, и вся её сладко-нежная аура поникла перед ним. Отделаться туманными фразами не получится, она прекрасно понимала это, потому и умолкла, с будто бы сожалением поджав губы. — В субботу будет Хэллоуин, — с хрипотцой сообщила девушка, а Чарли подумал, что ослышался. Странная она всё же. — Ты идёшь? — Знаешь, — не понимая, возмущаться или смеяться столь нелогичной смене темы, он без злобы выдавил: — Иди-ка ты к чёрту, Эстрейя… Теперь он определённо не повернётся ни на какие её зовы, не продолжит этот идиотский разговор. Тяжело шагая к повороту, Ельников с мрачным видом спрятал руки в карманы брюк. Настроение резко ухудшилось, сосредоточиться на более важных целях никак не получалось. — Выглядит как согласие, учитывая тематику вечеринки, — сквозь смешок раздалось у него за спиной. На это Чарли лишь закатил глаза и продолжил свой путь в другое место обитания директора.