Бажённый

Если для Чарли урок литературы в среду был не таким запоминающимся, как физкультура за беседами с садовником и украшением территории пансиона, то для некоторых других личностей этот предмет останется в памяти надолго. Происходящее не вызывало подозрений, ученики покидали по окончанию урока класс без плохих предчувствий. Какое им дело до замыслов Теодора Бэнкса, если те не касались их самих? Поэтому, лениво развалившись на стуле, ученик спокойно дожидался, пока большая часть одноклассников покинет класс литературы. Обычно Кристофер выходил самым последним и запирал дверь на ключ. Но сегодня ему нельзя следовать привычному без выпровождения, вероятно, замечтавшегося ученика. — У Вас найдется для меня минутка, мистер Миллинг? — Тео неторопливо подошел к учительскому столу, оперся о него. Со стороны он говорил вежливо, и только знающие различили бы яд в его словах. — Конечно. Что такое? — Кристофер поднял голову и посмотрел на долговязого ученика. Тео походил на мрачную тучу, готовую вот-вот разразиться громом и молнией. В классе почти никого не осталось, но Тео все равно заговорил шепотом, как будто кто-то мог их подслушать: — Бросьте Артура. — Что, прости? — Скажите ему, что он Вам надоел, не знаю, — подросток равнодушно пожал плечами, глядя куда-то вверх, словно подыскивая там идеи и предлоги для грядущей ссоры, — что Вам пора расстаться. Это для Вашей же безопасности, мистер Миллинг, — он улыбнулся. — Это угроза? — помрачнел Кристофер. — Нет, это совет, — Тео улыбнулся еще шире. Казалось, он наслаждался происходящим, как будто уже упивался своей победой. — Поговорите с ним как можно скорее. Сегодня. Я буду ждать Вас у себя. Надеюсь, Вы поступите разумно. Как ни в чем не бывало, ученик накинул на плечо рюкзак и направился к выходу из класса, притворив за собой дверь. Трудно сказать, что чувствовал Кристофер. От такой наглости он потерял дар речи, и, как минимум, пребывал в едва контролируемом бешенстве, где ты можешь, разве что, рушить мебель, а не ясно выражаться. Если бы Тео остался и продолжал что-то говорить, вряд ли учитель смог бы ему ответить. Без сомнений, сразу после уроков Кристофер Миллинг мигом помчался к Артуру и выдал ему все, как было. Особенно подчеркнул манеру речи Тео: ученик говорил так непринужденно, просто и уверенно, что Кристофер, пересказывая любовнику все это и свои впечатления в том числе, едва не задыхался от злости. — Я поговорю с ним, не волнуйся, — пообещал помрачневший директор, отстригая от подозрительного на вид растения в горшке увядшие лепестки. Присутствие Кристофера не смущало его, хотя перед приходом сюда других Артур бы скрыл подобную флору с их поля зрения. — Поговоришь? Ты всерьез думаешь, что с ним можно договориться? — Он ничего никому не скажет, обещаю, — настойчиво повторял Артур Бэнкс, однако за судорожными вздохами учителя наблюдал с тревогой. — Тео и не обязан говорить! Я даже представить боюсь, что он может выкинуть… — не выдержавший и дальше стоять на месте, перенервничавший Кристофер ходил по комнате, в центре которой находился её хозяин. — Что, если он опозорит меня перед всей школой? Как я смогу остаться и смотреть в лицо ученикам, смотреть в лицо тебе?! — Ты его переоцениваешь. Тео не дьявол, а всего лишь мальчишка. Я уверен, ничего не случится. Забудь его слова. — Легко сказать «забудь»! — Я его образумлю… — с ожесточением скомкав в ладони гнилые отростки, директор швырнул их в мусорное ведро в полуметре и не сразу попал. Упав на перегородку мусорки, растения опасно закачались, а затем соизволили лениво соскользнуть внутрь к остальному хламу. Неужели Артур всерьёз верит в это? В возможность договориться с таким, как Тео? Этот мальчик полон необъяснимой ненависти ко всему вокруг, он нагло возомнил себя владыкой чужих судеб. Просто так Тео никогда не пойдёт на встречу! Кристофер молчал, не желая расстраивать Артура. Но как же хотелось ему раскрыть глаза… — Делай, что знаешь! — сдался учитель. *** Забавный парадокс: Чарли помнил обстановку комнаты директора, но не знал к ней путь. Не виноват же он в том, что его принесли туда в полусознательном состоянии, а потом, сонного и взъерошенного, торопливо отвели в больничное крыло. Примерный маршрут имелся, но для полного восстановления карты нужно потрудиться. Блукание закончилось успешно только через минут двадцать, когда в самом углу бросилась в глаза винтовая тёмная лестница наверх. Вспомнил! Комната директора находилась этажом выше… Четвёртый, где чердак? Получается, и не чердак это вовсе. По-прежнему не зная, разрешено ли кому-то из учеников сюда подниматься, учитывая немноголюдность вокруг, Чарли переступал со ступеньки на ступеньку то катастрофически медленно, ожидая упрёка, то испуганно шустро, дабы никто его не засёк. С поднятием вверх свет исчезал вместе с окнами, а по завершению пути он едва не врезался в тяжёлую дубовую дверь. Его досадный выдох помешал сразу услышать разговор двух людей. Кто-то настойчиво спорил с, наверное, Артуром, переходя на отчаянный выкрик. А директор сохранял ледяное спокойствие, тихо повторяя что-то. Понять тяжело… Чарли резко замотал головой и занёс руку для стука. Он решил, что это не его дело. Хватит искать приключения и тайны. Он пришёл сюда по своим личным соображениям, а происходящее между Артуром и любым студентом, учителем или другим служащим — это не касается его. Хотя, зачем себя обманывать?.. Это всё похоже на уговоры и оправдания… зов совести? Чарли нервно кусал губы, а сжатая в кулак ладонь до сих пор не исполнила нужное действие. Он успел услышать достаточно, чтобы быть в курсе событий. Настроенный решительно, один из говоривших с силой распахнул дверь, невидяще глядя перед собой от расстройства. — Делай, что знаешь! — с болью воскликнул учитель литературы, Кристофер. Это и другое, куда более неприятное ощущение, произошло в одно и то же время. Чарли успел прикрыть глаза и подставить обе руки перед собой, не успевая отскочить от налетевшей на него мощной двери. Его тело безвольно было прищемлено к боковой стене, ещё немного, и воздух бы кончился в лёгких, а кости не выдержали бы. Спасение появилось в качестве одного из законов физики. Под удаляющиеся вниз шаги учителя литературы, который даже ничего не заметил, чертова дверь так же быстро двинулась в обратном направлении. В ушах звенело, в глазах двоилось, но Чарли с усилием двинулся чуть правее, чтобы успеть проникнуть в комнату прежде, чем проход закроется. Шатающейся походкой он устало облокотился о какой-то высокий шкаф с зеркалом. В отражении на него смотрел бледный мальчик с чуть вздёрнутым носом и светлыми коричневыми волосами, взъерошенными от столкновения. Тихая передышка не продлилась долго. — Что ещё ты хочешь от меня? — П-простите? — оторвавшись от разглядывания себя в зеркале, юноша непонимающе озирался. Из соседней комнаты показался Артур Бэнкс с непривычным для него рассерженным видом. Тёмные брови хмурились, а шоколадные глаза с недобрым огоньком осматривали прихожую. Под полурастёгнутой тёмно-фиолетовой рубашкой, приталенной и заправленной в чёрные джинсы, выглядывали напряженные мышцы мужчины. И в таком состоянии Чарли умудрялся анализировать внешний вид людей. Особенно тех, которые ему интересны… Постепенно враждебное выражение сходило с лица мистер Бэнкса. Непонимающе прищурившись, он медленно приблизился к обнимающему шкаф ученику. Тот с неловкостью попытался встать нормально, надеясь на возвращение координации. — Чарли? — едва взглянув на профиль юноши, мистер Бэнкс тут же узнал его. Хмурость перестала искажать красивое лицо директора. — Извини, я не ожидал твоего визита, подумал… Ты какой-то потрёпанный. Что случилось? Насколько можно судить по первому короткому обзору, весь чердак или его половина служили покоями директора. Впереди было три двери, одна из них приоткрыта, открывая очертания высокого столика с пустой стеклянной вазой. Чарли почти позавидовал этой роскоши, помня свой дом до пансиона. — Ничего особенного, — солгал, не раздумывая, Чарли. Не хотел, чтобы мистер Бэнкс знал о его нахождении здесь уже как несколько минут. — Споткнулся по дороге… А что это? Сознание почти прояснилось, Чарли неожиданно принюхался и различил среди запахов один, преобладающий над другими. Что-то травянистое, специфическое шло из глубин апартаментов директора. В первые секунды это никак не мешало, но чем больше Чарли вдыхал аромат, тем он удушливее, резче проникал внутрь, доставлял отнюдь не приятные ощущения. Так сказать, на любителя. — Ах, пустяки, — несмотря на небрежные слова, мистер Бэнкс упёр руки в бока, неосознанно обернулся на проход в другое помещение, со скрытым беспокойством думая о чём-то. — Я люблю проводить разные эксперименты. Не желаешь присоединиться? Подозрения улетучились после предложения мужчины. Ничего опасного или запрещённого не имел этот запах, сомнений нет. Иначе зачем ему предлагать такое? Чарли вежливо отказался, смутно вспоминая одну из психологических уловок, как уберечь что-то от чужих глаз — не запрещать вмешиваться, наоборот принуждать. Это отбивает всю охоту ко многим вещам, ты подумаешь, будто это не очень-то и интересно. — Как знаешь, — удовлетворённо кивнул Артур, абсолютно не расстроившись. — Тебе не пора на обед? Всё-таки уловка! Чарли поздно убедился в этом и мысленно ругал себя. От него ожидали отказа, предсказуемый манёвр, а теперь мягко намекали на скорый уход. Неприятно, хотелось назло развернуться и больше никогда не пересекаться с мистером Бэнксом. Но директор никогда не избегал общества юноши… Он тратил время не только на это, но и на раздевание Чарли во время его отравления наркотической конфетой. Просто сейчас юноша действительно не вовремя, наверное… — Мистер Бэнкс, — сосредоточив взгляд на выглядывавшем из грудного кармана у Артура крошечном лепесточке, немного напоминавшем подорожник, Ельников решил ещё чуть отсрочить свой уход, — я хотел поблагодарить Вас за древнеанглийский. — Не думай об этом. Этот предмет сложен даже для носителей языка. — Директор понимающе вздохнул. — Кстати, я преподавал его до возведения меня в директора… А пару лет назад, может, ты слышал, миссис Стэдфастнесс получила травму, и я замещал её. Ещё ничего не забыл! Если потребуется моя помощь, обращайся обязательно. Многие бы захотели поправить выбившуюся чёлку у Чарли, и Артур Бэнкс — не исключение. Однако от других бы мальчик не испытывал странную дрожь и жар на щеках. — Извини, мой друг, тебе бы подстричься, — по-доброму заметил Артур, деликатно убирая руку с пряди волос Чарли. Волнительные повороты головы ученика уничтожили все старания директора. Чарли нервно выпрямил спину и судорожно пытался смотреть в любую точку, кроме лица мужчины. — Так хотел бы ты принять мою помощь? — Нет-нет, что Вы! Мой друг Сэм поможет. Но… Могу я кое-что спросить? — беспечный кивок директора, его довольно расслабленный вид, как после подействовавшего успокоительного, Чарли не смущал, ему было достаточно своих волнений. Он набрал в грудь побольше воздуха и протараторил: — Я хочу, чтобы я числился здесь по-честному. Ну, вот и сказал. Стало ли легче? Ни капли. Тем не менее, Чарли свято верил в долгожданную моральную свободу после осуществления этой идеи. И мистер Бэнкс пребывал в особенно располагавшем ко многому настроении, как ему показалось… — Прошу прощения? — не понял его мужчина. Чарли с великим трудом удержался от комментария про нелюбовь директора к извинениям и его противоречию собственным словам. — Можно ли мне сдать вступительные экзамены? — Хм-м… — непонятно, понравились ли директору слова Чарли или нет. Расслабленные уголки чуть пухлых губ Артура на миг напряглись, но не более. — Необычное решение… Я не смею осуждать или поддерживать тебя, вижу, что ты долго размышлял над этим… Но что или кто послужили катализатором? — Это неважно… — откровенно струсив от расспросов и успешных догадок мистера Бэнкса, Ельников неуклюже отступил к двери. Колокол на обед прозвучал совсем недавно, времени хватило бы, но боязнь получить отказ гнала его прочь. — Ну, я пойду? Лучше позже, чтобы Чарли морально подготовился… Он не спешил при этом сразу убегать, неспешно берясь за ручку двери, дожидался каких-то последних, важных слов от Артура. — Конечно, Тео… — с хрипотцой донеслось со спины. — Кто же ещё. — Я не… — не ожидав подобного, парень оглянулся, готовясь с упрямством убеждать его в независимости своих решений от других людей. Хотя это неправда. — Иди, Чарли, — директор успокаивающе улыбнулся, почувствовав его настрой. — Мы поговорим об этом позже. Одновременно желая спуститься на нейтральную территорию пансиона и отыскать ещё поводы поговорить с мистером Бэнксом, юноша выдержал его загадочный взгляд тёмных глаз и, молча кивнув, выполнил указание мужчины. Спуск вниз по длительности показался короче, и шум суеты на перемене неприятно резанул слух. — Вот ты где! — на третьем этаже уже не пустынно, многие пришли в спальни передохнуть после уроков или вообще упасть в спячку. Сэм обрадовался приходу Чарли, в руках у него блеснула новая обёртка от подаренных Lindt. — Пошли! Не забудь, сегодня будем учить древнеанглийский! *** В дверь к Тео постучали. Он как раз делал домашнее задание, сидя спиной к выходу. Комната у него была немного больше, чем у других обитателей пансиона, и жил он без соседей, хотя при желании сюда вполне вместилось бы все необходимое для другого ученика, если убрать, допустим, диван… — Какая досада, — видя в дверях Артура, Тео повернулся обратно к тетради. — Что ты ему сказал? — директор тихо прикрыл за собой дверь и остался стоять у входа, не проходя дальше. — Ты и так уже все знаешь. Не хочу тратить свое время на бесполезное повторение этих речей, — хмыкнул ученик. — Теодор… Но Теодор исписывал последний лист тетради не буквами, а штрихами, усиленно делая вид, что решает какую-то важную задачу, а Артур ему мешает. — Последнее время ты становишься просто невыносим! — выдал наконец Артур, скинув спокойную маску. — Как тебе не совестно?! Скоро праздник, а у тебя никакого уважения ни ко мне, ни к Кристоферу, ни к кому-либо вообще! — он взмахнул руками, словно демонстрируя целый мир, на который Теодору плевать. — Прошу, не порть никому настроение. Хотя бы перед праздником… пожалуйста! — Ага, — усмехнулся Тео. Его ответ звучал как твердое: «нет, обязательно испорчу». Бесполезно просить по-хорошему, унижаться. Прошло то время, когда приёмный сын с трепетом слушал его речи: ему представился тринадцатилетний Тео, он сам, кладущий руку ему на плечо… Помнится, не сразу до мальчика дошёл смысл этих касаний и объятий. А, возможно, и поцелуев месяцами позже. Не в щеку. Когда никто не видит. — Не трогай Кристофера. — Холодно, отстранённо сказал директор. — А то что? Тео вдруг оставил свою писанину и резко крутнулся на кресле с колесиками, повернувшись к Артуру лицом. Мужчина устало вздохнул. — Мы только и делаем, что ссоримся, — он не хотел прибегать к крайним мерам и слабо надеялся на подходящий компромисс. — Сколько еще так будет продолжаться? — Пока ты не придумаешь, как нам помириться, — Тео мило улыбнулся. — Для этого ты должен начать работать над своим поведением. Подросток равнодушно пожал плечами и вернулся к своей демонстративной писанине. Артур еще немного постоял у двери, беспомощно подбирая слова, которые можно сказать в данной ситуации. — Тебе нужна помощь с домашним заданием? — виновато спросил он. — Мне от тебя не нужно никакой помощи, — прошипел Тео. Директор смиренно вышел в коридор, закрыл за собой дверь и услышал, как в комнате в этот момент начался хаос. Тео несколько раз в ярости ударил руками по столу, а потом раздался грохот падающих предметов. Видимо, кресло, в котором мгновением ранее сидел приёмный сын, и все, что было на столе, оказалось на полу. *** Директор был прав по поводу его волос. Всё чаще чёлка лезла в глаза и выводила из себя. Хотя он, может, и не заметил бы этого, привыкнув. Но мысль об одобрительном кивке Артура, когда тот увидит Чарли не таким растрёпанным, вызывала приятное чувство. Не то, чтобы стоило беспокоиться об этом… просто директор лучше видит со стороны, и порадовать его такой мелочью, показать, как значимо мнение мужчины — уже здорово… Чарли успокаивал себя и считал свои частые размышления о директоре естественными. Пробный урок с Сэмом прошёл не то, чтобы гладко… Нет, просто ужасно. Чарли с отчаянием вышел уставший к ужину, осознавая, какая в голове каша из смеси древнеанглийского и почему-то русского. От растерянности он прибегнул к пониманию предмета через правила своего родного языка. Не вышло, к сожалению. Единственное утешение — самое первое домашнее задание сделано безупречно, но полностью усилиями Сэма. Друг отличался хорошим умом, но не способностью передавать его другим. И идея отыскать человека, готового подровнять ему волосы, показалась самой разумной среди этого беспорядка. Будто так началась бы жизнь с чистого листа, как в фильмах… Очень наивно надеяться на это. Наверное, если здесь есть доктор, значит, мог быть и парикмахер. Или это уже слишком? В таком случае, открыли бы салон красоты для всех прихотей учеников, вплоть до перекраски волос. Чарли не решался спросить у встречающихся учеников в коридоре о своей проблеме. Стеснялся опозориться в миллионный раз. Поэтому он с потерянным видом блуждал по пансиону, заглядывая в разные незапертые двери. У компьютерного класса Чарли обнаружил хорошую новость: кабинет перестал быть запертым. Сбоку находилась также открытая, неприметная кладовка для хранения швабр, гвоздей и других инструментов, в прошлый раз это ускользнуло от его внимания. Каждый мог сейчас взять, что душе угодно, и убежать. — Надо же, я минуту назад открыл компьютерный класс, — Чарли испуганно ойкнул. Кто-то находился внутри, в этой темноте, смотрел прямо на него. — Ты что, караулил всё время? — Я случайно пришёл сюда, — с осторожностью ответил юноша и прищурился: в кладовке нажали на выключатель, и свисающая на тонком проводе лампа озарила сторожа Ричарда. — Частенько же ты приходишь в самый интересный момент, верно? Чарли молча ждал, пока Ричард повесит на крючок изогнутую палку, погасит свет и выйдет к нему. Что-то поменялось в стороже… Он и не сразу узнал его по голосу, пока не увидел его лицо! Голос… Вот оно что! — Раньше Вы говорили иначе, — радостно и без раздумий произнёс Чарли. Ричард хмыкнул, сразу догадался, о чём идет речь. — Вы простыли и уже выздоровели? Извините, что спрашиваю… — А, чего уж там, — отмахнулся сторож. — Повредил связки из-за одной мелкой занозы в зад… то есть, хулигана, да только зря старался. Его ничем не взять: ни криками, ни угрозами. Но хорошо, если ты заметил изменения. Иду на поправку, значит. А ты как, живой после его проделок? — О чём Вы? — Да не прикидывайся, я сразу понял, что Тео натворит нечто подобное. — Довольно улыбаясь во весь рот с удивительно хорошими зубами, несмотря на частое курение, Ричард Лонт снисходительно похлопал мальчика по предплечью. — Не хочешь говорить об этом? И не надо. Директор тоже догадывается о произошедшем… Тебя не разболтать, мы уже поняли. А я даже рад. Не каждый способен хранить секреты. Наступила пора либо прощаться, либо продолжить разговор по новой. Чарли храбро выдохнул: — А Вы не знаете, кто-то умеет стричь волосы? — Ты о своих? — а у Ричарда очень мелодичный голос, кажется… Не до конца ещё сошла хриплость с сиплостью, но уже можно заметить его силу и умение быстро переходить с высоких тонов на низкие. — Это тебе к докторше, но она максимум обкорнает тебя машинкой. — А… спасибо. Чарли с поникшим видом повёл плечами, не зная, что делать теперь. Вот поэтому многие мальчики здесь ходили с достаточно отросшими для забирания в хвосты волосами… Кто захочет быть посмешищем? Не всем идёт почти лысина. — Так, идём-ка со мной, — вытерев пыльные руки о длинный потрёпанный плащ, Лонт решительно подтолкнул его к выходу. — Сделаю, что смогу. Признаться, Чарли встревожился такому повороту событий. Вот так сразу, без подготовки, обсуждений предпочтений в причёске? Но Ричард же сказал, он выполнит всё по максиму, по высшей степени своих умений. Понять бы, насколько развиты его умения… Студенты с удивлением поглядывали на широкоплечего высокого сторожа и хилого ученика, идущих как старые приятели вместе. Почти все избегали встречаться взглядом с Ричардом. — Как тебе учителя? — заведя внутрь своей сторожки, между делом полюбопытствовал мужчина. Он деловито посадил Чарли на старую табуретку, а сам раскрыл переполненный всевозможным хламом выцветший комод. Закат от солнца ещё давал достаточно света. — Кто-то нравится? Обстановка ночлега Ричарда была небольшой, но вместительной. В одной части кровать, в другой место для перерывов на еду: небольшой холодильник, круглый столик с двумя табуретками, на одной из которых сидел Чарли. И, помимо комода, в самых неожиданных углах старательно помещены маленькие шкафчики с замками. — Они… ну… Есть хорошие, но… — перебирая в голове то Эмилию, то, вроде, увлекающего в свой предмет, но приближенного к директору Кристофера, Чарли мялся. — Понятно, — что-то зловеще лязгнуло в руках сторожа. Он стоял спиной к мальчику, перебирая неизвестные предметы. — Да никто здесь не ангел. — Ну, они знают своё дело… А я наоборот срываю им уроки… Чарли не знал, зачем вдруг ляпнул это. Жалость ему не нужна. Наверное, из-за волнения глупости сами лились изо рта. Блеснувшие огромные ржавые ножницы в одной руке у мистера Лонта чуть не сподвигли мальчика поскорее уйти, если бы взгляд не поймал вторые, аккуратные, куда чище первых. Сторож задумчиво вертел в обеих ладонях инструменты, затем резко отбросил ненужную громоздкую пару ножниц, как раз испугавших Чарли. — Не вставай, — бросил Ричард с сосредоточенным видом и сдвинутыми в домик густыми бровями. Словно прикидывая что-то, он приблизился к парню и провёл по основной копне его светлых волос. — И не неси ерунду, Ельников. Слушай сюда, любой начинал с чего-то малого и порой унизительного. Не бывает врождённых счастливцев, если только ты не Те… Гм-м, не кто-то особенный, в общем. Тео был счастливцем… Чарли прекрасно понял, хоть Ричард и успел спохватиться. Это очень странно, учитывая, что директор взял его из детского дома. Но что, если все не так просто? Уж больно Тео агрессивен для подростка, пусть и приёмного ребенка, окружённого роскошью. И мистер Бэнкс, терпящий его выходки. Не каждый опекун выдержит и сохранит доброту с терпением… Первое отрезание волос не удалось. Лезвия затупились, и сторож отошёл на секунду, вернувшись со специальным камнем для затачивания. — Расскажу тебе кое-что, пока стригу. Едва Артур стал директором… получается, года два-три назад?.. Три, точно! — вместе с неприятным скрежещем звуком от точилки говорил Ричард, стоя над парнем. — В общем, старый учитель по литературе обратился к нему с немного необычной просьбой. Его звали Арчибальд, он куда старше нашего Висуса. Молодые учителя не то, чтоб насмехались над ним, но явно не жаловали… Знаешь, как это бывает. Он собирался увольняться в силу возраста, но очень хотел найти себе замену. И не из случайных вариантов, а кое-кого конкретного… — Кристофера? — Профессора Миллинга, — на автомате поправил его Ричард, подрезая особенно толстую прядь волос у парня. Чарли боялся неудачи и на всякий случай зажмурился, сосредоточившись на рассказе. — Но тогда он действительно был просто Кристофером, внучатым племянником Арчибальда. Я не скажу тебе конкретно, лишь упомяну, что юный Кристофер имел необычные взгляды, а ещё по уши был влюблён в литературу. Особенно, в некоторые направления таких же неординарных писателей. Каких конкретно направлений?.. Чарли вспоминал пару уроков литературы, думая. Учитель всегда спрашивал о мотивах создания писателем какого-то рассказа… К примеру, Оскар Уайльд же не просто так был одним из его любимых авторов? Упоминание однополых отношений в биографиях цепляли Кристофера… — Его «открытия» не делали ему чести. Общество очень долго смиряется с… с непривычным для них. Из-за этого ему отказали в очень престижном университете, парень совсем сдался и бросил попытки найти работу. Да и без его странностей мало кто взял бы его без преподавательского опыта. Вечно он учился и повышал свои квалификации. Чуть погодя, страх иметь испорченную причёску пропал. Судя по звуку ножниц, Ричард орудовал уверенно. Чарли осмелился приоткрыть глаза и увидеть, что ничего больше не мешает ему осматривать мир вокруг. Как минимум, чёлку Ричард укротил. — Мистер Бэнкс всегда лояльно относился ко всем… зная долгое время Арчибальда, он согласился побеседовать с его родственником. Правда, этот молодой и необычный учитель даже не явился в назначенный день, за что пришлось извиняться Арчибальду. Ну, директор до последнего будет идти на встречу, и вот они назначили новую дату… Утром Кристофера ждали, а он взял и опять не пришёл! Жаль тогда Арчибальда, сгорал он от стыда и отправился вести урок, так и не дождавшись племянника. Но в середине учебного дня к Артуру постучались. Чарли, не дёргайся так… Охнув, Чарли покорно замер. Он с детства имел привычку неосознанно дёргать ногой или плечами, увлёкшись чем-то. Перебивать не хотелось, больно Ричард оригинально и интересно говорил: без приукрашиваний, немного просторечно, зато честно. — Когда в его кабинет вошёл тот самый Кристофер, мистер Бэнкс немало удивился. Да ты сам заметил, наверное, что ему бы в модели — ну, вылитый Дориан Грей! И этот Дориан улыбался так, что никак не вязалось с рассказами его родственника. Вроде, испытавший столько неудач, Кристофер вполне искренне и живо рассказал обо всем, что его интересует, и какими направлениями, исследованиями, изучениями обязан своей степени доцента… Это сейчас он уже у нас профессор! До недавнего времени и Англия не была особо толерантной… Но не об этом. Наш директор был впечатлен Кристофером. И не удивительно: такая живость, большой интерес ко всему… И не ушло от внимания его смелость бесстрашно говорить на запретные у старомодного общества темы. Если он вёл себя так же на других собеседованиях, понятно, почему его не взяли… Но для Артура всё было ясно: он принял Кристофера и без опыта ведения уроков. Пришлось попотеть, приставить его к другому учителю. Но не к Арчибальду, чтобы никто не подумал о передачи места по наследству. Так что о том, что старый учитель по литературе — родственник Кристофера, никто не знает… Или почти никто. Я правильно говорю, Чарли? — Конечно! — боясь разозлить сторожа, доверившему ему такую историю, Чарли сквозь слезоточивость от попавших волосков в глаза с убеждением пролепетал: — Я… Я не скажу никому! — Я знаю, — спокойно ответил Ричард и полувлажной тканью быстро вытер его лицо. — Закончили. В пыльном зеркале можно было увидеть результат. Чарли готов был смириться с под корень остриженной чёлкой, но умения Ричарда превзошли ожидания: сторож вовсе не обкорнал его, а умело зачесал пряди у лба набок, подчёркивая контуры лица, но открывая виски, постриженные в косом направлении. Образ вышел не неряшливым, не слишком прилизанным, а самым идеальным для нейтральности. И… напоминавшем причёску Тео. — Спасибо. Скажите, а Тео тоже к Вам приходит стричься? — уже зная ответ, поинтересовался Чарли, слегка покраснев. — А ты как думаешь? — пропуская его на улицу, ухмыльнулся Ричард.