Бажённый

Перед уроком истории Чарли столкнулся повторно со своим главным страхом среди всего пансиона. — Не торопитесь. Не сразу заметив её, он полностью увлёкся беседой с Сэмом, наивно полагая, что обращались к какому-то другому ученику. Однако слегка болезненный (или ему показалось от неожиданности) толчок жёсткой холодной трости по его плечу ясно дал понять: миссис Стэдфастнесс желала приостановить Чарли в середине людного коридора. — Вы очень рассеяны, Ельников, — без пояснений заявила Эмилия, а уже после вытянула руку, на среднем пальце блеснул старинный перстень с семейным гербом. Оказывается, она сухо протягивала ему знакомую вещь. — Благодарю Вас! — искренне обрадовался Чарли своей тетради по древнеанглийскому. — Я совсем забыл… — Победа на бале заставила Вас слишком расслабиться. Будьте добры, вливайтесь в учебный процесс скорее, — одновременно недовольно прищуривая глаза и второй рукой сжимая трость, Эмилия кивнула ему на прощание. Чарли так и стоял, оглоушенный. — А причём здесь Хэллоуин? — слышавший их разговор Сэм смирно стоял чуть в стороне. — Хотел бы я знать… — полуправдиво пробормотал Чарли. Похоже, не только физрук знал о щедрости его родителей… Но Сэму говорить об этом было как-то неловко. Друг и так до сих пор чувствовал себя обязанным ему за эти чёртовы сладости. — Э-м-м… Иди на историю, а я потом приду. Занесу тетрадь в комнату. Конечно, он мог сделать это и после всех уроков, но неприятный осадок, даже стыд от слов преподавательницы вынудил его хоть на короткий миг побыть наедине с самим собой, переварить неприятное осознание, что каждый перемывал теперь ему косточки. И причём не по его вине! Это самое обидное… По пути Чарли пересёкся, как назло, с ещё одним учителем. Преувеличение или нет, но математичка миссис Энгер тоже глянула на него с особенным презрением. Хотя необязательно из-за Хэллоуина. Он и так у неё не в почёте. И сегодня не был на её уроке…. На третьем этаже его шаги замедлились. Чарли не торопился покидать столь уютное из-за отсутствия людей место. Пока никто не видел, он на ходу раскрыл тетрадь для выискивания чего-то нежелательного. Чарли никак не рассчитывал забывать её у внимательной Эмилии. Вдруг где-то среди пары исписанных страниц и кучи пустых есть случайно оставленный рисунок или переписка, скажем, с Сэмом? Не зная толком, что именно он боялся обнаружить, но донельзя уставший голос словно озвучил его мысли: — Я знаю, что ты рассказал кому-то из учителей о покупке победы для Чарли. Глаза испуганно расширились. Чарли поднял голову, но никого перед собой не увидел. Почудится же сам мистер Бэнкс! — Неужели? — второй голос, Тео, звучал уже отчётливее. — А ты не допускал мысль о крысятничестве твоего Миллинга? — Тео, не пытайся настроить меня против Кристофера! — на грани спокойствия и негодования процедил директор. — Мы оба знаем, что ты проник в класс литературы и хотел зайти в его кабинет, если бы тебя не заметили. — Я исследовал планировку. Подумываю о ремонте, когда пансион станет моим. Чарли пристально смотрел на приоткрытую дверь в каком-то шаге от себя. Он не заметил, как пересёк половину коридора с комнатами общежития. Очевидно, находившиеся внутри уверенно думали, что ученики давно на уроках. Или, если поднялись бы сюда, заявили бы с большим шумом о себе… Удачно же Чарли решил идти неторопливо: поэтому его шаги почти слились с тишиной, не привлекли внимание Бэнксов. Что следует сделать? Пройти мимо, к своей комнате, как ни в чём не бывало? Тогда нужно сделать темп быстрее… Пока Чарли пытался принять решение, Артур в спальне Тео опасливо приблизился к выходу, замерев только в последний момент. Его тень выросла в проходе. Мистер Бэнкс, похоже, пытался сдержаться от криков и отошёл подальше от племянника. — Не говори глупостей… — мужчина фыркнул. — Ты прочитал сценарий Хэллоуина, что был на учительском столе, не так ли? — Не помню… Там было много бумаг, — равнодушно отвечал Тео. — Хватит. Я не прошу тебя полюбить Кристофера, но… — презрительный смешок раздался от подростка. — Тео! Разве ты сам не устал и не хотел бы найти компромисс? — Компромисс будет, если он съедет из твоего дома. — Какая тебе разница? — обессиленно прошептал мистер Бэнкс. — Ты даже отказываешься ехать со мной туда на выходных, не считая лето! — Потому что он там. Шла новая минута, а Чарли так ничего и не предпринял. Продолжал бессовестно слушать, мысленно корить себя за это и снова слушать. Зачем? Он убеждал, что имел права, ведь тема затрагивала и его… в самом начале. — И поэтому ты сегодня при всём классе обвинил его в попадании на работу через постель? — к счастью Чарли, директор прошёл обратно вглубь комнаты. — Мне нравится доносить до людей правду, только и всего, — с пугающим миролюбием выдохнул Тео. Напряженная атмосфера распространялась вокруг с пугающей силой. Сейчас кто-то из них не выдержит и скажет, сделает что-то. Чувство самосохранения подсказывало это Чарли, пусть он не имел возможности видеть их лица. Зато прекрасно слышал их учащённое дыхание и шаги, причём по определённой траектории, словно хищники ходили друг за другом по кругу, выжидали, кто сдастся первым. Чьи-то слова не успели начаться, потому что Чарли чуть не выдал себя: звон колокола испугал его, он вздрогнул, оступился и случайно ударился локтём о стену рядом. Боль была крайне острой. — Да что ж… — ругнувшись, он потёр саднящее место и не сразу заметил затянувшуюся тишину в комнате Теодора. На раздумья имелось несколько секунд. Не факт, что они услышали его шиканье, но замолкать только лишь из-за колокола… Звук не настолько оглушал, чтобы дожидаться его завершения для продолжения разговора. Чарли предпочёл не рисковать: он с максимальной бесшумностью подскочил к ближайшему выходу. Благодаря ещё звеневшему колоколу, ему удалось уйти незамеченным. Тетрадь по древнеанглийскому осталась лежать неподалёку от спальни Тео. Дважды забытая. *** Беспокойное состояние вытеснило все мысли о теме урока по истории. Чарли собирался сегодня ответить как нельзя лучше, он знал эту тему прекрасно, благодаря его увлечению пятнадцатым веком и игрой Assassin’s Creed в классе шестом. Не нужно даже читать параграф, чтобы назвать основные особенности в правление Борджиа. Но Чарли не смог сохранить инициативу до самого урока. Её разрушил случайно подслушанный разговор. И ведь сам же виноват. Только он не рассчитывал, что может привлечь чье-то внимание. — Отнёс тетрадь? — между делом спросил Сэм. Он успешно получил пятёрку за хорошо подготовленный реферат по Родриго Борджиа, известном Папе Римском. — Угу… — на автомате брякнул Чарли, гипнотизируя одну из картинок в учебнике истории. Ярко-жёлтый герб с изображением красного буйвола или быка. Отнюдь не сочетающиеся, режущие глаза цвета. — Конечно, зачем я ходил, по-твоему? Ложь. Он не говорил никому о своём озарении. Какой смысл? Чарли успел убежать достаточно далеко, чтобы обнаружить в руках пустоту вместо тетради. И что прикажете делать с этим? Он так растерялся и перепугался, что не придумал ничего лучше, кроме как пойти на историю и напряжённо ожидать кары. При любом шуме снаружи сердце готово было перестать биться, потому что устало каждый раз волноваться. Но никто не заходил к ним уже как десять минут с начала урока. Все жили обычной школьной жизнью, думали об особенностях правления Борджиа в Италии и беззаботно вздыхали, не имея ненужных тревог, в отличие от Чарли. — Прекрасно! Молодец, Оливер, — учитель по имени Бедис Минарро, эмигрировавший француз с чуть оттопыренными ушами и тёмными короткими волосами занёс в классный журнал очередную хорошую отметку. — Если вы все так хорошо знаете эту тему, то контрольная на следующем уроке будет для вас самой лёгкой! Может, контрольная была бы кстати и сейчас… Чарли проще письменно изложить все мысли, чем начать говорить. Иначе страх выдаст его через голос, и кто-то наверняка что-то заподозрит. — Давайте обсудим его детей. Как насчёт самых, наверное, именитых? Чарли Ельников, попробуешь? Конечно! Всегда это происходит. Чарли вымученно улыбнулся и тяжело поднялся из-за парты, чтобы ученики его видели. — Ну… Чезаре Борджиа? — вопросительно взглянув на учителя, он неуверенно выдохнул для сбора мыслей в кучу. Брать все свои напечатанные тексты не казалось удачным, он всё равно будет долго искать нужную информацию. Раз хотел полагаться на свои силы, то будет идти до конца. — Итак, одно из его известных достижений и одновременно недуач — это попытка создать собственное государство в центральной Италии. Он родился в… Половица за его спиной скрипнула. Чарли не обернулся, решил сначала закончить основную часть про политического деятеля. Кажется, самим нутром он предчувствовал, что увиденный гость лишит его дара речи, и лучшее решение — оттягивание момента. Перешёптывание среди учеников относилось не к Чарли. Скучающие одноклассники успели несколько раз посмотреть, кто пришёл. Удивительно тихо человек шёл по классу, ничего не говоря. Только профессор Минарро на миг посмотрел за плечо Чарли, чтобы кивнуть на немой вопрос неизвестного: может ли тот присесть за свободную парту, хоть и опоздал? — В тысяча четыреста девяносто седьмом году Чезаре, по словам многих, заразился сифилисом и носил специальную маску для скрытия гнойных воспалений на лице, — Чарли закончил свой рассказ и вдруг понял, что не давал себе даже секунды на передышку. Он судорожно глотнул воздух, схватившись ладонями за края парты. Смутно послышался довольный голос учителя: — Верно-верно… Это в тему нашего недавнего праздника — Хэллоуина. Жаль, Чезаре носил маску не забавы ради. Всё получилось неплохо… Хотя от волнения и заложенности в ушах Чарли не удалось расслышать свою оценку. Он не рискнул уточнять, просто безжизненно упал на стул. А опоздавший ученик успел сесть прямо позади Чарли. Это стало очевидно, когда Теодор вкрадчиво прервал короткий перерыв между разговорами: — Профессор Минарро, а как же Лукреция Борджиа? Вопрос безобидный, с одной стороны. Но ученики не забыли выходку Тео на литературе и синхронно повернули к нему головы. — Ах, да, разумеется. Незаконно рожденная дочь Родриго… — не почувствовавший подвоха профессор задумчиво прошёл к доске, взял мел и поспешными движениями изобразил набросок профиля миловидной женщины. — Как ни странно, точной внешности её никто не знает, но многие полагают… — Я не совсем об этом, — Тео не впечатлили каляканья учителя, бывшего своего рода художником, ведь рисунок вышел весьма профессиональной работой. — Что вы думаете об упоминании инцеста между ней и её братом, Чезаре? Чарли переглянулся с Сэмом. Серия игр о периоде Возрождения в Италии тоже не оставила без внимания эту деталь и сделала сестру с братом настоящими грешниками. Он почти не удивился, это было не новостью для него. Но зачем Тео поднимать такую тему на уроке? — Мистер Бэнкс, где Вы такое прочитали в нашем учебнике? — извечная улыбка профессора померкла. — А я люблю читать все источники, не только школьные учебники. Знаете, полезно сравнивать… Учитель вернулся за свой стол, отодвинул стул, но так и не сел на него. С каждым новым словом Тео ему будто бы становилось неудобно находиться в одном с ним классе. — Боюсь, тогда Вы прочли лишь гипотезы. Нет никаких достоверных доказательств их… связи. — Долгий испытующий взгляд учителя должен был пристыдить зазнавшегося ученика. Однако вышло наоборот. — Но если предположить? — Тео не замолкал. — Как Вы считаете, можно ли их осуждать? — В то время кровосмешение было популярным явлением. Знатные роды так пытались предотвратить гибель своего семейного древа… Несомненно, это не принято в наши дни и считается аморальным. Для Чарли весь разговор казался не таким ужасным. Хоть каннибализм, хоть ещё что — это всё значило, что тетрадь по древнеанглийскому не заметили. Как минимум Тео. Уж он-то воспользовался бы случаем и пристыдил бы его, швырнул бы на виду всего класса тетрадь… Успокоившись, Чарли коротко повернул голову и заметил будто бы вдохновение во взгляде Теодора. — А вдруг Лукреция и Чезаре просто… — одноклассник проигнорировал вперившегося в него Чарли. Его всерьёз взволновала дискуссия, и личные неприязни и обиды отошли на второй план, — …случайно полюбили друг друга? Что им было ещё делать, профессор Минарро? Тео принимал близко к сердцу возможность инцеста между Борджиа. — Инцест — есть инцест, — проворчал учитель. — Он будет всегда осуждаем, потому что это гибельно и для физиологической стороны эволюции. Часто рождаются уроды, если мать с отцом приходятся друг другу близкими родственниками. — Не все хотят детей. Хотя ещё есть версия о связи Лукреции с Родриго, её отцом… — не смущаясь, увлечённо продолжал Теодор, будто рассказывал о чём-то невинном. Кашель, вдруг вырвавшийся изо рта профессора Минарро, неоправданно громко разразился по классу. Он показушно прикрыл руками лицо и нарочно продолжал издавать звуки болеющего человека, покуда не заглушил полностью Тео. — Да, это очень непростая тема, гм-м… — ещё дважды кашлянув, восклицал мужчина. Он, конечно, притворялся больным, но всё равно весь побледнел, его смуглая кожа не скрыла этого. — Дети, да! Ребята, кто-то хочет рассказать о другом ребёнке, Джованни Борджиа?.. Эмма, чудесно! Все внимательно слушаем! С удвоенной радостью учитель кивнул в сторону робко поднявшей руку ученицы. Чарли почему-то был уверен, что как бы плохо или хорошо она ни выступила, ей поставят высший балл. Минарро слишком старался отвлечь класс от обсуждения Лукреции с Чезаре. Точнее, исключительно от инцеста. Но зато Чарли успешно ответил, учитель не спросит его повторно. Пока оставалось немного времени до конца урока, появилась возможность спокойно сидеть и без стыда размышлять о посторонних темах. Почему же всё-таки Тео пристал к профессору с инцестом? С одной стороны, это выглядело, как попытка позабавиться, ничего необычного. Но уроки истории не вызывали в однокласснике столько ненависти, в отличие от литературы. Да и слишком серьёзно говорил Тео… Чарли никак не мог найти логичное оправдание, почему именно инцест. Может, у Тео есть сестра? Вроде бы, нет… Другие безумные идеи Чарли сразу отверг, как инцест, например, между погибшими родителями Тео. А вот директор… Эрнест — его старший брат. Что если вспомнить интерес Артура к мужчинам и соотнести это с… с кем? С Эрнестом? Ну, не с Тео же! Неприязнь племянника к дяде стала бы очевидной: он раскрыл тайную связь своего отца с Артуром и никак не может это простить им… Хотя что-то тут всё равно не сходится. Причем тогда здесь Кристофер? Тео ненавидит и его. Чарли прослушал домашнее задание, с безалаберностью начирикав в тетради лишь обрывки слов профессора Минарро, который с облегчением прощался с учениками. Послушно следуя за Сэмом, юноша бегло посмотрел на Теодора. Сегодня никто из его компании не возмущался, что Чарли прошёл первее к выходу. Юджин, как и всегда, был соседом Тео по парте, но настроение его побуждало к мрачным раздумьям, а не к пакостям. У выхода всё застопорилось. Пробка из учеников дожидалась, пока из соседнего кабинета выйдут ученики и освободят коридор. — Ельников. Чарли вздрогнул. Он узнал эту интонацию, полную злостного предвкушения. Отвязаться от разговора невозможно — везде тупики. — Ты ничего не забыл? — с чрезмерной вежливостью Тео участливо расширил глаза и приподнял брови. — О чём ты? — предчувствуя неладное, осторожно уточнил Чарли и не удержался от того, чтобы осмотреть всего Тео, ожидая увидеть торчавшую из его сумки или из рук тетрадь по древнеанглийскому. — Ты знаешь… Скажи, Чарли, мы же приятели? — вдруг резко сменил тактику одноклассник, с изумительно идущей ему доброй улыбкой он назвал его по имени чуть ли не впервые. — Как думаешь, а? Происходящее не могло быть правдой… Нет, Тео не мог без каких-либо намерений подойти к нему ближе и… приобнять, как старого друга, нуждавшегося в поддержке. Бред. Чарли сразу отступил назад, собираясь вырваться из кольца рук. Но хватка у Тео оказалась сильнее, и, что ещё хуже, не остановилась на этом, превращая простое подбадривание в крепкое, будто бы под влиянием сильнейших чувств объятье. — Надеюсь, ты хороший приятель и при подслушиваниях будешь молча наслаждаться этим, как ты привык, либо… — очень тихо говорил одноклассник, склонив голову к уху Чарли. Дыхание Тео щекотало его и так покрасневшую щёку. Конечно, другие ребята моментально заинтересовались этим странным зрелищем, но никто не слышал их разговор, только лишь со стороны походящий на перемирие, — …либо сразу докладывать мне, если я должен что-то знать. А тетрадка твоя находится у директора, он позаботился, чтобы её не помяли и не испачкали… Смотри, как бы тебя самого не растоптали, Ельников. Представление завершилось. Тео позволил Чарли выбраться из своих «объятий». Он расслабил лицо, и почти настоящая доброта с дружелюбностью испарились. Неподалёку кто-то шумно выдохнул, охнул. Пробка ни на каплю не уменьшилась, хотя снаружи было полно место. Пропускавшие их вперёд одноклассники то хмыкали, то пытались что-то сказать. Но оба «артиста» молчали, Тео с торжеством, Чарли с потерянностью. — Ой… Здравствуйте ещё раз… — На повороте влево ему преграждали дорогу. Чарли даже не испугался профессора Миллинга, некстати явившегося на беседу с учителем по истории. — И д-до свидания… — До свидания, Чарли, — сразу откликнулся Кристофер, многозначительно посмотрев сначала на демонстративно невежливого Тео, затем на поздоровавшегося Чарли. Он тоже стал свидетелем этой диковинной сцены. *** Артур набрал по мобильному Ричарда. Их разговор с Тео не успел завершиться из-за подозрительно знакомой оброненной тетради. Дядя отправил племянника на историю, но по окончанию уроков не обнаружил его в нужном месте, хотя Тео было чётко сказано вернуться обратно в общежитие. Звонить мальчику бесполезно. В подобные моменты Тео предусмотрительно выключал телефон, чтобы в пределах этих бесконечных стен его не удалось отследить. Как только Ричард присоединился к поискам, они тут же направились в недостроенное крыло пансиона. Теодора нигде не было. Ричард пообещал прочесать улицу и сообщить, если наткнется на Тео. Ничего не оставалась, как отправиться к себе в апартаменты. Артур порядком устал и перенервничал от этой бесконечной беготни. Может, пора блаженно налить себе немного припасенного коньяка и запереться ото всех… Каково было его удивление, когда, зайдя на кухню, он увидел там Тео. — По мороженому? Племянник по-хозяйски поставил на маленький круглый столик две вазочки с мороженым, украшенным свежими ягодками. — Теодор, — серьезно проговорил Артур, затормозив в дверях. — М-м-м? — Теодор с беззаботным видом уселся на одном из стульев и вооружился десертной ложечкой. — Ты отдаешь себе отчет в своих действиях? — Ты о мороженом? Конечно. Не сердись. Остынь, — улыбнувшись, Тео пододвинул вторую вазочку еще ближе к краю стола, приглашая Артура сесть. — Я не о мороженом, — раздраженно выдохнул мужчина, садясь напротив него, но не притрагиваясь к лакомству. — Мы не закончили наш разговор. Я о твоей выходке на уроке литературы. — А я его предупреждал, — Тео пожал плечами, облизывая ложку. Артур, до этого смотревший на племянника, отвел взгляд. Повисла минутная пауза. — Теодор, так не может продолжаться. Я надеялся, что до этого не дойдет, но ты меня вынуждаешь. Кристофер давно просил нанять тебе психолога, но я отказывал. Он просил перевести тебя в другой закрытый пансион, но я отказывал. Если ты не успокоишься, я сделаю так, как он просит. — Тогда я позвоню в службу опеки и скажу, что ты педофил-наркоман! — Ну, давай, звони! Я это заслужил! — Артур яростно двинул стулом, так что ножки мебели жалостно завизжали от трения с полом. Он гневно смотрел на Тео. — Что же ты не звонишь? Или мне самому набрать их номер? Где же твой энтузиазм, Теодор?! Тео насупился и смотрел на него исподлобья, безрадостно помешивая ложечкой мороженое, где красиво уложенные ягодки утонули в потерявшей форму каше. — Мог бы и сказать, что ты наркоман, — пробубнил он, опуская глаза. — А ты не мог бы не рыться в моих вещах?! Тео недовольно на него зыркнул и ничего не сказал, запихивая в рот побольше мороженого. Чувствуя, что совсем выходит из себя, Артур взял свою вазочку, надеясь, что это поможет ему успокоиться. Он закипал в прямом смысле слова: столько всего ему хотелось высказать. — Я бы ни за что туда не позвонил, — с обидой в голосе проговорил Тео, не глядя на Артура. Директор ничего не ответил, чувствуя, что опять может сорваться на крик. Он решил немного переждать, сосредотачиваясь на невнятном вкусе мороженого. — Раз ты теперь не увиливаешь от вопросов, ответь мне. Я хочу услышать это от тебя самого… — выдохнул слегка успокоившийся Артур. — Это по твоей милости все учителя в курсе, что за Чарли заплачено? — А то они были не в курсе, — хмыкнул Тео. — И я тут не при чем… — Не начинай мне! — Ты первый начал! — огрызнулся подросток, кажущийся теперь словно пятилетним обиженным ребёнком. Эгоистичным ребёнком. Они перекинулись враждебными взглядами. Тео закусил губу и снова опустил глаза. Не так ему представлялось их поедание мороженого. Хотя глупо было думать, что Артур растает, как мороженое в вазочке. Мужчина шумно выдохнул и нервно побарабанил пальцами по столешнице, поставив на нее полупустую вазочку. — Ты прав. — Непросто ему дались эти слова, ведь он признавал свою вину. По правде говоря, они оба стоят друг друга с их общей гордостью и эгоизмом… — Я первый начал. И я сожалею об этом. — Зачем сожалеть? Ты же смотришь на меня, как голодный зверь, — Тео горько улыбнулся и посмотрел на дядю. — Голодный зверь, весьма точно… Стоит ему насытиться, и все закончится. — Но ты же не наедаешься мороженого за один раз на всю жизнь. Неужели думаешь, что я надоем тебе быстрее, чем мороженое? — улыбка юноши стала смелее. Подбадриваемый собственными мыслями, он хотел вселить уверенность и в Артура, который слабо улыбнулся. — Не знаю. Не каждое мороженое мне приходится по вкусу. Не в состоянии объяснить причину, Тео вдруг обрадовался и смутился. Он снова уставился в свою вазочку, чтобы не показывать Артуру своих настоящих эмоций. Конечно же, ему бы понравилось это мороженое. Но в голову полезли слишком пошлые образы. Не видя со стороны Тео никакого контакта, Артур снова взял свою вазочку с мороженым. Они доедали уже невкусное лакомство в молчании, где каждый думал о своем. А там, кто знает, может, их мысли были об одном и том же… Артур поднялся со стула и направился к раковине, прихватив со стола опустевшие вазочки и ложки. За шумом воды он не услышал, как Тео подошел к нему, заметил мужчина его уже, когда потянулся за полотенцем. — Дядя, — ласково позвал племянник и мягко улыбнулся. — Давай поиграем в прятки от всего пансиона? И от Кристофера тоже… Артур смотрел на него, не отвечал, а потом так же молча принялся вытирать вазочку. Комок в горле мешал ему говорить. Неприлично было признавать, насколько ему нравилось это предложение и как он хотел на него согласиться… Но не мог. — Приходи ко мне, когда надумаешь с ответом, — тем же тоном проворковал Тео и покинул кухню. Вслушиваясь в последние падающие капли воды с закрытого крана, Артур прикрыл глаза. Он не пойдёт к Тео. Этого нельзя допустить. *** К разочарованию Теодора, директор действительно проигнорировал его приглашение, как минимум в этот понедельник. Но если Артур не пришёл, значит, придётся самому взять инициативу в свои руки. Было около часа ночи, когда Теодор, наспех одевшись в рубашку и брюки, незаметно выбрался из общежития и отправился в покои директора. Предусмотрительно Тео обулся в мягкие тапочки, чтобы в случае чего уйти незамеченным. У него было два варианта отступления в зависимости от обстоятельств. Если окажется, что Артур и Кристофер не спят, он попытается оправдать свой приход призраками. Возможно, Артур даже согласится пойти к нему, хотя вряд ли удастся его задержать, но попытаться можно. А если голубки всё же будут погружены в сон, то лучше просто тихо уйти. Но другой вариант хотелось увидеть вживую куда больше: один лишь Артур в своих апартаментах, никакого Миллинга. Тогда все должно получиться. Несмотря на прошлые поражения, Тео продолжал верить в свой успех. Тенью пробегая по коридорам, юноша бесшумно поднялся по винтовой лестнице, ведущей на чердак. В полной темноте он на ощупь отыскал замочную скважину и, знатно поскрежетав, наконец попал в нее ключом. Уверенный, что своим вторжением точно разбудил спящих, он все-таки не отступился от своего намерения. Затаив дыхание, с бешено колотящимся сердцем Тео приоткрыл дверь в спальную Артура. Свет не горел, но его глаза уже немного привыкли к темноте. Стоя в дверях, он прекрасно видел, что Артур сегодня один. Мужчина спал почти посередине огромной кровати, повернувшись на бок. Надо успокоиться. Глупо радоваться раньше времени… Но как Тео мог не радоваться и не воспринимать это за добрый знак? Боясь в ночной тишине шума собственного дыхания, он дышал так, будто находился в клетке со спящим зверем, а не с человеком. Да кто же знает, каким будет Артур, когда проснется? Но Тео и не подумывал уйти. Не сводя с дяди глаз и убедившись, что тот спит, а не притворяется, подросток стал медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Волнение мешало ему делать это быстро. Нервничая, он корил себя, что не додумался надеть кофту. Расправившись с рубашкой, Тео опустил ее на пол и опять уставился на Артура, дернувшегося во сне, но по-прежнему не проснувшегося. Подростку хотелось облегченно вздохнуть, но он боялся, что это разбудит Артура. Хотя дядя, судя по всему, спал крепко. Обдумывая варианты, чтобы поласковее его разбудить, Тео стянул с себя штаны и оставил их на полу возле рубашки. Как бы решительно он ни был настроен, все-таки волнение и смущение играли свою роль, так что трусы он оставил на себе. Пусть лучше их снимет Артур. Теодор позволил себе наконец вздохнуть и залезть на кровать. Он подполз к Артуру со спины, но тот по-прежнему спал… или уже притворялся? Тео был уверен, что он такого визита любой должен проснуться, хотя к нему самому такие визитеры никогда не заглядывали. — Дядя, к тебе гости, — прошептал он на уху Артуру, теребя его за плечо. Мужчина открыл глаза и испуганно ахнул, подавшись к краю кровати, как будто на него хотели напасть. Он тут же ударил рукой по сенсорному светильнику, но все еще не верил своим глазам, ошалело глядя на Тео. — Привет, — юноша робко улыбнулся. — Те-Тео? — не понимая, что происходит, Артур отполз от него на самый край кровати, словно Тео мог ему угрожать. Он осмотрел наготу юноши и, видимо, еще больше убедился в странности всего происходящего. — Ты что здесь?.. — он думал, что Теодор ему снится. Это и не удивительно. Но ощущения во сне какие-то уж слишком живые. Хотя, подобное бывало… — Здесь. Что, опять накидался своей наркоты и думаешь, что я твой глюк? — улыбка на губах Тео стала веселой. — Бред какой-то, — пробормотал Артур, выключая светильник и поворачиваясь к Тео спиной. — Ничем я сегодня не закидывался, — он с раздражением закрыл глаза. — Даже во сне в своей манере… По правде говоря, директору уже не казалось, будто он спит. С некой тревогой Артур повернулся на другой бок и посмотрел на темный силуэт, сидящий плечом к подушкам. Тео явно размышлял, как убедить дядю, что происходящее — не сон. Правда, сначала он был готов воспользоваться этой идеей, подыграть мужчине, чтобы все получилось. Но что, если Артур будет думать, будто ему все приснилось? Тео такое не устраивало. Все должно быть по-настоящему. — Ты правда здесь? — мужчина снова включил светильник и осмотрел Тео, на этот раз с недоверием и смущением. — Привет еще раз, — юноша улыбнулся. — Где твоя одежда? — Артур смотрел на его голую грудь. — Потерялась, — Тео беззаботно пожал плечами, в свою очередь осматривая его: дядя спал в пижамных штанах. — Но одежда нам и не нужна. С цветущей улыбкой и легким румянцем он придвинулся к Артуру и перекинул одну ногу через его бедра, а руками уперся над плечами мужчины в подушки. Дядя, напрягаясь всем телом и вжимаясь в подушку, словно ища в ней укрытия, прошептал: — Чт-то ты творишь? — он не мог оттолкнуть Тео. И при этом не мог позволить себе прикоснуться к его голому телу… — Тебе лучше знать, — прошептал племянник, наклоняясь к лицу дяди. Артур отвернул голову, словно это могло помочь ему спрятаться от поцелуя. Его взгляд упал на тумбочку, и в голову пришла кое-какая идея. — Принеси мне воды, — быстро проговорил он. — Воды? — Да, воды, ужасно хочу пить, — мужчина повернул лицо обратно к Тео. Тот с недовольным видом неохотно слез с него. — Если ты удерешь, пока я хожу за водой, то не знаю, что с тобой сделаю, — пробурчал он, с недоверием глядя на Артура и слезая с кровати. — Я не убегу, — пообещал дядя с улыбкой. В дверях Тео повернулся к нему и сделал знак рукой, будто следит за ним, после чего вышел из спальной. Как можно быстрее вернувшись со стаканом воды, он увидел, что Артур прячет в ящик тумбочки пластинку с таблетками. — Это что, для кайфа? — он протянул Артуру стакан. — Для кайфа, — дядя сделал несколько глотков, хотя уже проглотил все без воды. — А мне? — Тео улыбнулся. Мужчина оценивающе окинул его взглядом, достал спрятанную пачку таблеток и выдавил одну на ладонь Тео. Он подождал, пока тот проглотит пилюлю и запьет ее водой, после чего спрятал таблетки обратно в ящик прикроватной тумбы и погасил свет. — Но я хочу со светом, — потребовал Тео. — Мало ли, что ты хочешь, — отозвался Артур, залезая под одеяло. Его тело уже сковывало тяжестью. Для лучшего эффекта действия он выпил и таблетки, и капли в большем количестве, чем требовалось по инструкции. Тео тоже залез под одеяло, не зная, как отстоять свои права на свет и желательно без одеяла. Видя, что Артур не реагирует, он похлопал его по щеке, а потом потащил с него одеяло: — Не притворяйся спящим, дядя… Стащить одеяло стоило Теодору невероятных трудов. Он вдруг почувствовал себя ужасно слабым и обессиленным. Глядя на спящего Артура, безвольно лег рядом с ним, и последней мыслью его бодрого сознания была догадка, что ему дали снотворное. Утро наступило слишком рано, и об этом возвестил будильник на смартфоне Артура. Одеревенелой рукой мужчина кое-как нащупал гаджет на прикроватной тумбе, нажал на кнопку и тут же уронил голову обратно на подушку. Теодор, тоже разбуженный резким пиликаньем будильника, застонал, не понимая, почему ему так трудно пошевелиться и даже приподняться на руках. Тело весило будто тонну. Казалось, словно он не спал всю ночь, а наматывал километры вокруг пансиона. — Ну ты и гад… — с обидой и хрипотцой в голосе проговорил Тео, кое-как приподнявшись на локтях. К горлу Артура подкатывала тошнота из-за щедрой дозы снотворного, имевшего кроме своего быстрого действия кучу побочных эффектов. Минутой позже вместо выяснения в сотый раз отношений или хоть жалкого подобия на перемирие они оба судорожно бегали в туалет для очищения организма.