Бажённый

Вторник, 3 ноября После сообщения Кристофера о влюбленности племянника Артур не смог остаться в кабинете и сосредоточиться на работе. Чтобы отвлечься, он решил прогуляться по пансиону в надежде, что просторные коридоры смогут развеять беспокойные мысли, плотно обступавшие его в пределах директорской обители. Самые разные мысли… Например то, что последний раз он видел Эрнеста живым, когда просил об отпуске из-за Теодора, тоже навсегда осталось в этом кабинете. Но даже если полностью сменить меблировку, даже если сменить сам кабинет, эта мысль все равно не покинет его. Смерть естественна, но трагедия… Он никогда не думал, что с ним может приключиться нечто подобное. Казалось, словно какая-то сверхъестественная сила подслушала обещание, данное под землей, и решила исполнить его, насмехаясь над Артуром и его слабостью. Случайно услышанные слова заставили его замедлить шаг и оставить свои мрачные размышления. Миссис Праймер разговаривала с мисс Вульф — докторшей пансиона, высокой стройной блондинкой с длинными густыми волосами. Она рассказывала ей о результатах анализов Чарли и делилась сомнениями о том, что это вовсе не аллергия. Коридор раздваивался таким образом, что пройти дальше незамеченным было невозможно, поэтому Артур решил отойти назад к окну. Он примерно понял суть их разговора — благо, уже шел урок, и нигде не носились ученики. Услышанное не могло оставить его равнодушным, и факт своего подслушивания скрывать он не собирался — наоборот им воспользовался. — Какие-то проблемы? — со смесью строгости и любезности в голосе Артур повернул в коридор к женщинам. — Джулия сомневается в результатах анализов, — мелодичный и услужливый голос мисс Вульф нравился ему куда больше, чем упертость миссис Праймер, не согласной с результатами анализов. Как жаль, что в тот понедельник в пансионе была только медсестра. — Вот как? — Артур посмотрел на миссис Праймер, приподняв брови. Она видела достаточно. Конечно, её сомнения имели основания. Досадно, что некоторые люди не велись на умасливание посредством денег, желая добиться справедливости. — Если это не запрещенное, то по крайней мере не безопасное вещество и тот, кто подсунул его Роксину, должен быть наказан, — серьезно проговорила миссис Праймер, выдержав тяжелый взгляд директора. — Похоже, у вас даже есть предположения, кого нужно наказать, — приторно-сладкий тон голоса никак не вязался с ледяной улыбкой на губах мужчины, но это не смущало миссис Праймер. Мисс Вульф, видя назревающий конфликт, отступила к стене, а после, неслышно ступая на носки туфель, скрылась за дверью медицинского кабинета. — Ученики сказали, что Теодор рылся в рюкзаке Роксина, — холодно проговорила женщина. — Кто сказал? — голос Артура сделался жестким, под стать его выражению лица. Они смотрели друг на друга в напряженном молчании. — Миссис Праймер? — он прозвучал почти зловеще из-за ядовито-мягкой интонации, таящей угрозу. — Томас Нильсен, — сдалась женщина после внутренней борьбы. — А вам все-таки следует поговорить с Теодором, — бросила она и, цокая невысокими каблучками, быстро скрылась в медицинском кабинете. Стерпев совет, больше смахивающий на оскорбительное указание, Артур продолжил свою прогулку по коридору в еще более мрачном настроении, чем до встречи с медиками. Как бы ни хотелось это признавать, но с Теодором ему действительно нужно поговорить. И чем быстрее, тем лучше. Но он уже забирал племянника с литературы и врываться на следующий урок за ним не хотелось. К тому же, Тео не всегда ходил на факультативную географию... Артур не стал его искать, боясь найти там, где никто не найдет их. После уроков директор направился в комнату Теодора, но племянника там не оказалось — Артур на всякий случай отпер его комнату своим ключом, чтобы проверить наверняка, ведь иногда Тео специально молчал, притворяясь, что его нет в комнате. И не раз после таких засад вешался Артуру на шею. Шторы на окнах были плотно задвинуты, в комнате царил полумрак, а тайный голос фантазии шептал поискать самого Тео. Несколько раз таким образом он прятался в шкафу, но сегодня шкаф оказался пустым. Рассеянно передвигая рубашки и брюки на тремпелях, Артур поймал себя на мысли, что ищет платье. Интересно, куда Тео его спрятал? Или выбросил? В любом случае, не стоит шарить в его вещах и подавать дурной пример. Вздыхая, мужчина осторожно отодвигал шторы по бокам окон, едва впуская бледные тонкие полоски тусклого света. У последнего окна он задержался дольше, завидев темную фигуру, приближающуюся к упавшему дереву. Тео. «Что ж, можно считать, что я тебя нашел», — с улыбкой подумал Артур, продолжая стоять у окна. Но долго смотреть на Теодора он не мог. Горестно вздыхая, он покинул комнату племянника, запрещая себе идти к нему на улицу и предлагать прогулку вдоль ручья. Мучительный день. Когда в дверь его апартаментов постучали, он думал, что это Тео. Он был уверен, что там Тео… Чарли. Четверг, 5 ноября Лучше поздно, чем никогда, хотя для Артура происходящее было нескончаемым замкнутым кругом. Утром он рано встал, до занятий оставалась полчаса, когда ноги привели его к комнате Тео. На его стуки никто не отозвался. Пришлось самому отпирать дверь и входить, с предусмотрительностью сразу отступая влево, так как Тео обычно нападал с правой стороны двери. Засады не было, Теодор не капризничал. Он лежал на своей кровати, читая какую-то художественную книгу и слушая музыку в наушниках. Артур не понимал, как можно одновременно читать и слушать музыку, особенно, если слушать ее в наушниках и на большой громкости — Тео не слышал его стука. — Что я натворил на этот раз? — племянник тут же вынул наушники и отложил книгу, принимая сидячее положение. Артур молча улыбнулся и, закрыв дверь, подошел к двуспальной кровати — очередной привилегии для наследника пансиона — и сел в ноги Теодора. — Ничего. — Ничего? — с недоверием Тео оглядывал Артура, как бы ища в происходящем подвох. — Пришел поговорить с тобой. — Давай поговорим, — улыбнувшись, Тео откинулся на подушки, вытянувшись на кровати так, что пальцы его босых ног доставали до Артура. Он легонько толкнул его в бедро. Артур положил руку на голень племянника, как бы предотвращая повторный пинок, сбивающий с мыслей. — Дай угадаю, Миллингу не понравилось, что я не прыгаю от радости из-за нашего проекта? — Тео ухмыльнулся, закидывая руки за голову и глядя на директора. Его ступня, словно маятник, ходила туда-сюда, нервируя Артура. — Вашего проекта? — У меня совместный проект с Ельниковым. Ты не знал? Артур сместил свою руку на голеностоп Тео, сжав его, и юноша перестал дергать ногой. Словно задумавшись, Артур медленно перевел взгляд на лицо племянника. — Видишь, у Миллинга появились от тебя секретики, — Тео довольно улыбнулся. — Секреты здесь повсюду, Тео. И кое-кому не мешало бы научиться их хранить. И я не о Кристофере, а о тебе. Тео снова попытался мотать ступней, но Артур оперся на руку частью своего веса, так что Тео не мог повернуть ногу в голеностопе — мог шевелить пальцами ноги, но дотянуться ими до директора тоже не мог, хотя пытался. — У меня есть вторая нога, — с этими словами большим пальцем свободной ноги он ткнул Артура в тыльную сторону кисти. Мужчина поймал его вторую ногу и тоже прижал ее к кровати, надавливая в области голеностопа. Теперь обе ступни Тео касались его бедра. — Ладно, не буду подниматься, а то ты убежишь, — Тео снисходительно улыбнулся, наслаждаясь руками Артура на своих голых лодыжках и игнорируя дискомфорт в затекших мышцах. Однако сам директор, вопреки своим собственным ожиданиям, понял, что в подобном положении не сможет остаться равнодушным и продолжать разговор. Убрав руки с лодыжек Тео, он передвинулся к изножью кровати. Племянник с недовольным видом приподнялся на руках, чтобы сесть спиной к подушкам. Артур сцепил пальцы кистей и, не глядя на Теодора, заговорил: — По поводу конфет… — Опять? — Тео закатил глаза. — Кто-то сказал Праймер, что это ты рылся в сумке Роксина и подсунул ему конфету. — Кто? — юноша нахмурился. Артур многозначительно на него посмотрел. — Она не сказала, кто. — Да это точно Ельников, — хмыкнул Тео. — Чарли даже мне не признался, когда я его спрашивал. — Даже тебе, — передразнил Теодор с еще большим раздражением. Дядя проигнорировал желчь в его словах и продолжил: — Ты доверяешь своим друзьям? — У меня нет друзей, — холодно заметил Тео. — Люди, с которыми ты общаешься, — терпеливо повторил Артур. — Ты доверяешь им? — Ну… немного. Артур слабо улыбнулся, глядя на племянника. — Тебе стоит быть аккуратнее со всеми этими людьми. — Особенно с папочкой, который напару с Миллингом решил подружить меня с Ельниковым? — огрызнулся Тео. Голос и лицо его ожесточились. — Тео, я совсем не это имел в виду, — Артур устало вздохнул. — Тогда что?! — он резко выпрямился. — Прошу тебя, не делай глупостей. Достаточного того, что случилось на физкультуре и на Хэллоуин. — Это не по моей вине. Все из-за Ельникова и Миллинга, — Тео снова откинулся на подушки. — И не только я один здесь творю глупости. Артур поднялся. — Извини меня за призраков, я не должен был так поступать. Это моя ошибка. Одна из многих… — Может, останешься, и я почитаю тебе книжку? — Тео невинно улыбнулся. — В другой раз. — Ах, да, забыл, теперь же Миллинг читает тебе книжки, — злобно фыркнул Теодор, надевая наушники. Расстались они, как всегда, не на самой приятной ноте. *** В четверг у одиннадцатого класса был урок, полный долгожданного безделья. Учительница по правоведению задала им проанализировать и сравнить уголовное право по Англии и любой другой стране, но прямо сейчас она уже пятнадцать минут обсуждала по телефону нюансы своих предстоящих родов с гинекологом. Поэтому все могли позволить себе заниматься другими, не связанными с правом делами. Сэм листал учебник, а Чарли со скучающим видом пытался поймать вай-фай, который то ловил, то не ловил независимо от места в пансионе, словно по какой-то своей прихоти. Или только ему так не везло? Тео, сидящий впереди него, повернулся и положил перед ним маленький скомканный листочек бумаги. Чарли посмотрел на Сэма, как если бы сомневался, что записка предназначалась ему, но сосед если и заметил послание Теодора, то упрямо его игнорировал. С сомнение Чарли развернул листочек. «Мне нравится твоя нежная кожа». Что? Накрытый волной негодования, он думал, что неправильно перевел фразу или слово, но спрашивать перевод у Сэма не стал. Вдруг тот решит, что Чарли совсем деградировал и позабыл элементарное в английском? Сконфуженно глядя то на послание, то на спину самого хозяина бумажки, Чарли написал под его фразой «отвали», после чего ткнул в спину Теодора обратной стороной ручки и вручил записку. Во время передачи записки Тео смотрел на него с неоднозначной ухмылкой, но Чарли был уверен, что заскучавший одноклассник решил над ним поиздеваться из-за вчерашней стычки в храме. Тео снова швырнул ему на парту записку. Под предыдущими фразами на том же листочке значилось: «Любишь понастойчивее?» Игнорируя его вопрос, Чарли написал свой: «Разве ты не гомофоб?» И после очередного обмена записками получил такое же игнорирование: «Ты девственник?» Чарли не понимал, почему слова Тео на этом проклятом огрызке бумаги заставляли его так смущаться. Заметив, что Сэм посмотрел на него, он словно случайно накрыл ладонью свою переписку с Тео, но друг тут же вернулся к уголовному кодексу, явно не желая встревать в то, что так или иначе связанно с Теодором. — Нет? — с усмешкой прошептал Тео, оборачиваясь и глядя прямо в глаза Чарли. И без того румяный Ельников загорелся еще больше, как если бы признаваться в своей девственности ему было стыдно. — Или да? — Тео положил свою руку на руку Чарли, которой тот прикрывал листок. Реакция последовала мгновенно: Ельников резко выдернул ладонь вместе со злосчастным листком. — Отстань, — прошептал Чарли. — Я все равно узнаю, — с самодовольной улыбкой Тео отвернулся от него. Это звучало как обещание, которое непременно исполнится в… самом пошлом виде, от чего Чарли стало не по себе. Он скомкал листик с их перепиской и запихнул его в карман брюк. — Ко мне он тоже приставал, — прошептал Сэм, не отрываясь от уголовного права. — И к тебе? — с досадой прошептал Чарли. — Да он много кому гадости пишет, — попытался успокоить его пухлый сосед, поправляя очки. Но это были не гадости, не оскорбления, хотя Чарли чувствовал себя гадко и оскорбленно. После стычки в храме он решил наведаться к директору, чтобы снова спросить, как ему сдать вступительный экзамен для зачисления в пансионе по-честному, но тут же в памяти всплыл визит во вторник за тетрадью по древнеанглийскому, когда мистер Бэнкс сперва ласково, а потом настойчиво самым наглым образом облапал ногу Чарли. Конечно, это была лишь нога, а не то, что между ног, но произошедшее всё равно не давало Чарли покоя. Именно это, а не то, под чем был директор. Еще и Тео со своими пошлыми шуточками… Не зная, откуда шли чувства непонятной обиды и злости, Чарли оторвал кусочек листка в конце своей тетради, написал на нем «и не мечтай», после чего больно ткнул Теодора ручкой между ребер, чем вызывал его резкий разворот в свою сторону, подправленный недовольным взглядом. Чарли протянул ему записку. Тео прочел ее, не отворачиваясь. — Какой ты самоуверенный, Ельников, — прошептал он, с дерзкой ухмылкой буравя Чарли взглядом. — Смотри, как бы тебе снова не пришлось бегать по пансиону в одной набедренной повязке. С этими словами Тео скомкал листик и швырнул его в лицо Чарли. Тот только успел зажмуриться: маленький комочек бумаги упал между его ног после столкновения с щекой. — Я заставлю тебя мечтать о побеге отсюда, — сквозь зубы процедил одноклассник и отвернулся. У Чарли было такое чувство, словно ему дали пощечину, и ему хотелось дать сдачи в ответ. Но это была не пощечина, а всего лишь листик бумаги с его собственными словами, вернувшимися к нему. Он сам виноват, разве нет?.. Нет, ибо Тео первым начал кидать записочки! Но если они не найдут общий язык, то как делать совместный проект по литературе? От этой мысли у Чарли неприятно скрутило живот. Судя по тому, что творил Теодор со слов Сэма и того, что Чарли видел своими собственными глазами относительно Миллинга, приемный сын директора слов на ветер не бросал. — Лучше бы ты ничего не писал ему в ответ, — прошептал Сэм, косо глядя на него. Но было уже поздно — Чарли написал достаточно. Он мучительно ждал новых записок от Тео, напрягаясь при каждом даже случайном повороте темноволосой головы. Ему удалось вывести Чарли из спокойствия как минимум до конца учебного дня. А у них ещё имелось два объединённых урока… Может, притвориться больным? Нет, тогда Тео убедится в своём влиянии! Хочет или нет, Чарли должен посетить информатику с экономикой. — Так, ладно, давайте немного проверим ваше домашнее, — с рассеянностью предложила через десять минут преподавательница. Она, видимо, не утруждала себя запоминанием их имён, поэтому жестом указала на кого-то в среднем ряду. — Ты, вон тот мальчик с русыми волосами. Готов? — Она тебя, кажется, — подсказал Сэм, пока Чарли старался отыскать вокруг ученика по ее описанию. — Да, готов… — на автомате откликнулся он и сглотнул. Теодор не удержался от разворота к нему, причём даже пододвинул ближе к их парте свой стул, точно заинтересованный зритель. — Как твоя фамилия, напомни? Можешь рассказывать, только кратко… — подавив откровенный зевок, женщина поднесла ручку к пустым клеточкам в классном журнале. — Ельников. Чарли Ельни… — но ему не дали договорить, перебив с насмешливой, приторно-удивлённой интонацией: — Вы что-о, не слышали о нашем русском мальчике? — Кто это сказал? — учительница с лёгким раздражением огляделась, ведь её как раз отвлекли от проверки своего беременного живота, будто бы она могла в любую минуту родить. Откинувшись на спинку стула и спустившись так, что ноги по-домашнему вытянулись во всю длину под партой, Теодор невинно выдохнул: — Я. — Не довелось. Я сейчас не слежу за новостями пансиона… Думаю, можно догадаться, почему, — без доли вины объяснила учительница и коротко осмотрела Чарли для приличия. — Значит, ты из России, Чарли? Зачем переспрашивать, как будто последует отрицательный ответ? И что такого в том, что он из России? Подумаешь!.. Но Тео намеренно сказал это. — Да… И я решил взять уголовное право своей родной страны… Читать? — судя по молчаливому кивку преподавательницы и выжидательному прищуру Теодора, иного выбора у него и не оставалось. Внимание остальных одноклассников не нервировало и вполовину так же сильно. Помявшись, полистав туда-обратно тетрадь с выписанным текстом, Чарли сконфуженно начал: — В уголовном кодексе Российской Федерации два источника норм уголовного права — это… Но вновь насмешливое перебивание: — Извините, можно ли задать вопрос? — Лучше дай закончить твоему однокласснику, — сухо ответила женщина, неодобрительно поглядев на Тео, который наглым образом опёрся локтем о парту Чарли, подпирая свою голову. — Но это касается и его тоже, — слегка тревожно продолжил Теодор. Лицо его было по-прежнему повёрнуто к Чарли, поэтому учительница не заметила его притворства с издевкой. — Видите ли… Я тоже взял для сравнения Россию. Хотел, так сказать, приобщиться к культуре нашего новичка, а то у нас слишком разные менталитеты… И гадкая улыбка расплылась на лице одноклассника. Чарли отвлёкся на это и не заметил, как свободной рукой Тео провёл по его открытому пеналу, со странной медлительностью беря то ластик, то карандаш и перебирая их, как сокровища, и с презрением бросая обратно. Нет сомнений, сам Тео, в отличие от других учеников, был знаком женщине, ибо она не осмелилась ни упрекнуть, ни отказать ему, ни попросить хотя бы не сидеть спиной к ней. Поводов находилось достаточно. Чарли мог легко сказать об этом, в отместку за всё. Тео тоже имел блат, если можно так выразиться. Он был наследником пансиона и сыном директора. Разве это не наравне с семьей Чарли, любящей всюду совать деньги для его продвижения? — Тоже Россию? Хм-м… Давайте сделаем так: Чарли прочитает половину своей работы, а ты закончишь, дополняя его. Преподавательница разрешила Чарли продолжить. Он бы предпочёл полностью передать слово Теодору, раз тот проявил такое рвение к России. Как удивительно… было бы, не знай он о любви Тео к пакостям. — Э-э, так, Российская федерация… — под подбадривающий взгляд Сэма Чарли поднялся с места, хотя никто не просил его об этом, но зато можно легче игнорировать развалившегося на их парте Тео, почти как на кровати. Читать написанное всё равно было тяжело, ежесекундно ощущая внимание сына директора, а иногда и слыша его тихие расслабленные вздохи, вгоняющие в смущение. Чарли с радостью захлопнул тетрадь и юркнул обратно на стул, на скорости закончив третий абзац. Если бы его спросили, что он читал, в ответ услышали бы невнятные бормотания от него. К счастью, никакие вопросы учительница не задала Чарли, просто равнодушно кивнула, дала знак Теодору и уткнулась в свой телефон. Приятно было обнаружить вновь принадлежавшую только Сэму с Чарли парту: Теодор мгновенно убрал руку и полтела с их территории, встал, не торопясь с речью. Напоследок ему приспичило глянуть на Ельникова, в глазах юноши недобро блеснуло. — У меня есть поинтереснее детали… — без надобности прокашлявшись, Тео отбросил тетрадь в сторону, заговорив своими словами. — Мы все знаем, что в Великобритании не существует единого уголовного кодекса с прописанными досконально преступлениями. А в Российской федерации это есть, причём целых триста шестьдесят статей и тридцать четыре главы. Впечатляет, не правда ли? Я полагаю, это из-за неумения русских соблюдать закон без конкретики. Им нужно, словно детям, прописывать уточнения. В Британии народу достаточно общего права и уставного права, нам не хочется ничего нарушать… Я не был в России, но слышал, что там не уважают и половину прав людей, поэтому… — торжественно разведя руки в стороны, одноклассник трагично вздохнул, но внезапно словно что-то вспомнил, с оживлением продолжая:. — Ах, совсем позабыл, исключения всё же есть: повезло тем, кто на шее у богатых родителей… Чарли не заметил, как вскочил со своего места, а стул позади него опрокинулся. — Спасибо за информацию! Садитесь все! — почуяв опасность, учительница тоже предупредительно поднялась. — Но лучше не будем так критичны к другим государствам, Теодор. А теперь… Возможно, Чарли бы послушно сел, если бы Теодор замолчал. — Почему же? — с разочарованием протянул Тео, склонив голову набок. — Давайте спросим Чарли! Вдруг он уже имел опыт с законом? — Что?! Глубоко плевать, как обернётся это после, пусть хоть к директору вызывают, Чарли и сам с радостью пойдёт к нему и выскажет всё! Потому что он был зол, осознавая напрасность их недавней стычки с Тео у церкви. Нужно было врезать ему тогда, не сдерживаясь! — Что? — издевательски спародировал его голос ненавистный одноклассник, не обращая внимание на стучавшую ручкой по столу учительницу. — Я задал обычный вопрос. Они стояли так по-разному: расслабленный Теодор осторожно присел на край своей парты, демонстративно отвернувшись от учительского стола, с нетерпением наблюдая за неестественно выпрямленным Чарли, кипевшим от ярости. Юджин с тревогой посматривал на Тео. Он бы предпочёл вернуться к уроку, а не наблюдать новые стычки своего лучшего друга. Это теряло шарм и превращалось в какое-то безумие даже для него. Стоило задуматься о корне проблем, скрытых глубоко в Тео, а не подыгрывать ему и с инициативой создавать новые. — Ты обвинил меня в том, что я преступник! — на весь класс заорал Чарли и ударил ладонями по парте, служившей единственной преградой между ними. Сэм тихо пытался успокоить его, дергая за карман брюк, но это было бесполезно. — Брось, это ты сам додумал. — Ни капли не испугавшись, скучающе заметил Тео. — У нас тема урока такая, если ты не забыл, Ельников. Гипнотизирующая и давящая на уши тишина воцарилась только на несколько секунд. Но этого хватило, чтобы все присутствующие ощутили незримую, токсично-химическую связь между двумя одноклассниками. Обычно так завороженно смотрят в бездну, зная о неминуемом конце, стоит только сделать шаг вперёд, но ядовитая сладость с притягательностью от этого не теряются. Они растут, пленяют вдвойне. — Достаточно! — как из другого измерения донёсся взволнованный голос преподавательницы. — Вы оба дали полезную информацию, но нам нужно спросить ещё хотя бы пару ребят до конца урока! Пожалуйста, Томас… Мрачный друг Теодора, как ни странно, отреагировал сразу на умоляющие нотки женщины и с готовностью встал из-за третьей парты, на повышенной громкости начал свой доклад. Будто это сразу всех успокоит… Словно пчелиный рой, шёпот и упоминание имён нарушителей порядка в их классе разлетались по каждой парте. — А вы… — женщина строго указала на Чарли с Тео, поманив их к себе пальцем. Мальчики направились к ней, взаимно желая задеть друг друга плечом, обогнать, сбавить ход, толкнуть или подставить подножку — всё очевидно по их напряжённым лицам. — Идите-ка прогуляйтесь. Оба. Негоже ссориться из-за уголовного права. Чарли попробовал сгладить сложившееся о нём впечатление, виновато извинившись: — Мы оба перегнули палку, миссис… э-э… Вот и пришла западня в незнании её имени. Стоило всё-таки переспросить у Сэма… — Миссис Рейбен, — Тео встал позади Чарли, обдавая его шею своим горячим дыханием, — будьте спокойны, на следующем уроке вы увидите, как мы сдружились. — Я надеюсь на это, — с сомнением кивнула женщина и буквально с облегчением прикрыла за ними дверь. Помощи от Теодора он не ожидал. Убедившись, что в классе зашумели за обсуждением уголовного права Италии, Чарли с нехорошим предчувствием обернулся. Вышло не очень удачно из-за малого расстояния между ними, но и отступать было некуда — только упираться в дверь. — Будем мириться? — с непонятной интонацией поинтересовался Теодор, соизволивший отшагнуть и дать Чарли немного свободы.– Или слегка приукрасим правду? — Что тебе нужно? — напрямик потребовал Чарли, надеявшийся хотя бы сейчас избавиться от общества одноклассника. Все слова Тео в любом случае лживы, полны сарказма и злого умысла. — Ты не способен дать нужное мне, Ельников. Надоедливые усмешки, фырканье и злоба отошли на второй план. Теодор сказал это спокойным тоном, как о неоспоримом факте, законе Вселенной. Они молча стояли, а затем одновременно решили пройти вперёд, дабы их пререкания не доносились до класса. — Тогда останови этот цирк! Дай мне спокойно учиться, — говорил Чарли, смотря на него через плечо. — Хоть за меня и заплатили, как ты выразился, но оценки я зарабатываю сам… — А что делаю я, по-твоему? — Тео иронично приподнял тёмные брови. — Не знаю… Но ты часто прогуливаешь и срываешь уроки. Ты не лучше моих родителей, пользуешься положением сына директора. — О, не совсем… — По дороге встретился приоткрытый класс, из которого доносились голоса учителя и отвечавших ребят. Пришлось и Теодору быть осторожнее, понизив голос до полушёпота: — Я пользуюсь положением будущего себя в качестве директора. Они все не посмеют ничего мне сделать, потому что через год я могу их вышвырнуть с работы с ужасными рекомендациями. Возразить нечего. Чарли угрюмо ускорился, чтобы ученики перестали пялиться на них через открытую дверь. Как назло, у тех ребят шёл урок древнеанглийского. Только бы не пересечься с Эмилией… — Куда ты идёшь? — не вытерпел он, планируя уже пятый раз на новом повороте расстаться с Тео и побыть одному. Но то ли специально, то ли случайно одноклассник хотел идти именно тем же маршрутом. — В библиотеку. Как и ты, полагаю. Или ты не хочешь поскорее отделаться от проекта Миллинга? Чарли кивнул. Для них обоих будет лучше пересилить себя, потерпеть друг друга пару дней, неделю максимум и после разойтись по разным дорогам. Правда, учитель по литературе ожидал иного результата. — Ельников, ты это серьёзно написал в той записке? — часто шагая то перед его носом, то позади, нервируя, Теодор решил напомнить о себе заодно через беседу. Как предусмотрительно, будто бы Чарли не чувствовал его острый взгляд на себе! — Что именно? — раздражённо переспросил Ельников. Ответа не последовало. До него доносились только шаги следовавшего за ним Теодора. Он упорно боролся с желанием резко обернуться. Не так уж ему и любопытно… Это Тео начал. Пусть и заканчивает, если хочет. Пол под ногами в некоторых частях пансиона скрипел, как и сейчас, когда кто-то не вытерпел медленной прогулки. Чарли успел повернуть голову и увидеть обгоняющего его Тео, не сводящего с него взгляда. Пока он думал, что замыслил одноклассник, очевидное ускользнуло от внимания. Идти и дальше было невозможно без смены маршрута. Тео остановился на расстоянии вытянутой руки, да так резко, что Чарли едва ли успел среагировать. — По-твоему, я похож на гомофоба? — в паре сантиметров от губ Чарли прошелестел Тео, довольно наблюдая за созданными им же неудобствами. Чарли хоть и подставил инстинктивно ладонь, упёршись в солнечное сплетение одноклассника, но это было сделано уже после секундного столкновения их туловищ и почти лиц. Благодаря стойкости Тео оба удержались на ногах. — Н-нет… — потерянно выдавил Чарли, отскакивая от него на метр в сторону. — Замечательно. И с равнодушием, достойным покойника на своих похоронах, Тео шагнул назад. Словно концерт был завершён, и он вернулся к обыденной жизни по расписанию. Одно можно сказать: у Тео удивительный дар менять одну эмоции на другую. Поразительно быстро, что Чарли продолжал с глуповатым, испуганным видом стоять на том же месте ещё некоторое время, пока не опомнился и не стал догонять надменно удаляющегося одноклассника.