Бажённый

Вдоволь наплававшись на физкультуре, Чарли нужно было постирать одежду. У Сэма спрашивать после случившегося ему ничего не хотелось. Оставался только один человек — Тео. Но и он послал Чарли к своему другу. Не имея каких-либо других перспектив, пришлось идти в компании Юджина, тоже прихватившего кое-что постирать. Желательно было запомнить дорогу, чтобы больше никого не просить о сопровождении. Пока они шли, Юджин не отставал от Чарли, расспрашивая про русскую нарко-мафию. Несмотря на все отнекивания, тот не переставал задавать новые вопросы, упорно не веря в незнание и неосведомленность Ельникова и в его непричастность к владению наркотиками. — Тео очень сложный человек, я еще и удивился, как ты сдружился с ним, — с лукавой улыбкой Юджин смотрел на Чарли. Пришлось смириться с тем, что сдружился он с Тео через наркотики. Но ведь это неправда! Тео и тут смог его обставить. С другой стороны, это позволяло самому Чарли кое-что разузнать новое и взглянуть на сына директора под другим углом. С точки зрения задиры-Юджина, а не задираемого Сэма. — А как ты сблизился с Тео? — Ну, это долгая история, мы не сразу сдружились. Раньше Тео был другим человеком, паинькой и круглым отличником. Как-то я в седьмом классе повздорил с Томом, мы сцепились, а Тео полез нас разнимать. В общем, я вдарил и по Тео, — Юджин со смущением почесал затылок. — И всех нас тогда впервые повели к директору. Тео сдал меня с поличным, откровенно так наябедничал своему папаше, а мне мелкому жесть, как было страшно перед директором… Он так холодно смотрел, так серьезно говорил, что я чуть не расплакался, боясь, что меня исключат… А как Тео расстроился, когда получил первую тройку у старого профессора! Тот еще был гад, хотя Миллинг, конечно, тоже не лапочка, но старый Вайтроуз был невыносимый старикан. Такой вредный, у него только Роксин ходил в любимчиках, поэтому Тео не выносит литру и Сэма. Ну, а в восьмом классе после смерти родителей Тео сам смахивал на труп, особенно под конец года, тогда и начал прогуливать. Да и в целом по учебе съехал, но кто бы не съехал на его месте? Я пытался его как-то ободрить, мне было его по-человечески жаль. Том иногда давал ему списывать домашку, так что тогда мы и начали более-менее общаться. Я же тоже у Тома домашку списывал, — Юджин улыбнулся. — Ну, иногда мы и у Тео списывали… Директор давал ему ответы на все проверочные работы. В начале девятого класса как-то я решил распотрошить рюкзак Роксина, пока из класса все разбежались. Том стоял на стреме, но Тео удержать не смог. Я уж было приготовился к взбучке, но он только спросил, что мы делаем. Так мы и стали проказничать и частенько бывать в гостях у директора. Тео берет все грехи на себя, поэтому никому из нас особо не перепадает. Да и я уже не мелкий, чтобы трястись перед директором, тем более, что Тео нас выгораживает. Задирать зубрил забавно, хотя иногда бывало и чересчур, — он посмотрел на Чарли. Они уже спускались в подвальный этаж, где находилась прачечная и другие хозяйственные помещения. Загрузив грязное белье в стиральную машину, мальчики отправились в обратный путь. — А когда было чересчур? — поинтересовался Чарли. — В десятом классе, в начале осени, Роксина чуть не затоптали. Чарли вспомнил, как Тео ему говорил нечто подобное после утерянной тетрадки по древнеанглийскому. От этого ему стало не по себе. — Чуть не затоптали? — Тео с малых лет катался на лошадях, так что хорошо управлялся с ними, в отличие от Роксина, чей конь взбесился. Толстяк свалился, а Тео направился к нему, как если бы хотел затоптать. Но на самом деле он хотел напугать Роксина, конь должен был перепрыгнуть через него… А вместо этого животное тоже отчего-то взбесилось, встало на дыбы и реально чуть не затоптало Сэма. Мистер Ранс вопил тогда так, что перепугал остальных коней. После этого директор решил, что конный спорт в пансионе окончен, — Юджин коротко рассмеялся. — Н-да уж, — буркнул Чарли, представляя, сколько всего пришлось пережить Сэму. — Думаю, ему все еще очень тяжело, — серьезно заговорил Юджин, но имел ввиду Тео, а не Сэма. — Тео почти никогда не говорит о родителях и не любит, если о них говорит кто-то другой. Моя тетка дружила с его матерью и часто бывала у них в гостях, хотя сам я там никогда не был. Но когда я про это сказал, он не обрадовался. Оказалось, его хотели женить на моей двоюродной сестре. — А твоя сестра тоже учится здесь? — Нет, к счастью для меня и для Тео, — Юджин рассмеялся. — Мне нужно в библиотеку, — Чарли замедлил шаг у приоткрытых дверей, ведущих в книжную обитель. — Не потеряйся там, — с доброй усмешкой бросил ему парень. Но Чарли не собирался идти в библиотеку, чтобы собирать материал для проекта. Его интересовала картина, вернувшаяся на прежнее место. Точнее, почти на прежнее: ее повесили еще выше, как если бы опасались, что кто-то может ее снова достать и повредить. Не желая затягивать визит в библиотеку под покровом ночи, Чарли решил отправиться прямиком к Тео, чтобы это обсудить. Встретили его, как и ожидалось, не радушно. Хотя слова Юджина о Тео заставили Чарли немного пересмотреть свое отношение к нему и тоже сжалиться. На время. — Тебе нравится бесить меня, Ельников? — прошипел Тео вместо приветствия, не сразу отперев дверь. — Я по поводу картины, — неуверенно проговорил Чарли. Тео молча впустил его внутрь комнаты. — И что не так с картиной? — Ничего. Просто хотел спросить, когда мы пойдем ночью в библиотеку? — Пока смена Ричарда, лучше туда не ходить, а то Артур еще решит забрать у меня ключ, — мрачно проговорил Тео, проходя обратно и садясь в кресло у письменного стола лицом к Чарли, который по-прежнему стоял около дивана и не садился. — Я… я хотел сказать, мне очень жаль, что случилось с твоими родителями… — Жаль? — лицо Тео исказила кривая усмешка. — Брось, Ельников, мне нахер не нужна твоя жалость. — Ну, я пытался тебя подбодрить… — Можешь не пытаться. Проваливай, если сказал все, что хотел. И снова это откровенно скотское отношение взбесило Чарли: — Я стараюсь относиться к тебе по-хорошему, несмотря на то, как беспричинно гадко ты относишься ко мне, но ты все равно этого не ценишь! — А что я должен ценить? Твою показушную заботу? Или растрогаться от твоей показушной жалости? Я сыт показухой по горло. Мой папа лапал прислугу, а мама заигрывала с мужем своей «лучшей» подруги, и при этом каждый из них пытался привить мне высокие нравственные устои. И если ты хочешь, чтобы я растрогался или что-то оценил в тебе, то сначала отвали от Артура со своим гребанным древнеанглийским! — Но я ведь уже говорил, что мне нужно с ним заниматься… — попытался Чарли оправдаться, но без особой уверенности. — Ты такая же лицемерная и эгоистичная тварь, как и все остальные. Я уже давно вырос из тех лет, когда верят в ложную доброту, Ельников. Своими попытками сдружиться со мной ты напоминаешь мне Миллинга и оттого бесишь ещё сильнее. Но, в отличие от него, ты знаешь куда больше и все равно поступаешь по-своему, пытаясь меня обмануть. Должно быть, гордишься своей вчерашней остроумной ложью? Зря. Если теперь тебе больше нечего сказать, то выметайся, — Тео кивнул ему на дверь. — Но я правда не хотел ссориться с тобой, это ты накинулся на меня с первого моего дня здесь, — беспомощно пробормотал Чарли, отступая к двери от угрожающе надвигавшегося на него Теодора, поднявшегося из своего кресла. — Я ещё не накидывался на тебя, Ельников. И лучше тебе не знать, на что я способен, когда действительно решил на кого-то накинуться. Чарли уперся спиной в дверь. Тео подошёл к нему вплотную, глядя на него сверху вниз. — Думаешь, если мы с тобой «друзья», и я рассказал тебе пару секретов, то тебе можно ничего не бояться? Я и один смогу придумать, как тебя проучить, — словно долгое время держа в себе гнев, слова лились из юного Бэнкса с бешеной скоростью, не переходящей на крик, но с жуткой убийственной интонацией. — Ты не Миллинг, которым дорожит Артур, тебя некому защитить, никто за тебя не вступится. Артур уже знает, что ты ему наврал, неужели ты смел надеяться, что он поверит тебе, а не мне? Не будь таким самонадеянным, Ельников. Здесь все карты играют на меня, а таким, как ты, лучше не становиться на моем пути. Я тебя предупредил. С этими словами Тео открыл дверь, и Чарли, не чувствуя за спиной опоры, молча вышел в коридор спиной вперёд, не переставая смотреть на одноклассника. Дверь закрылась. Растерянный мальчик стоял один в бесконечно длинном коридоре общежития. *** Чарли решил лечь пораньше, чтобы быть хотя бы физически готовым к завтрашнему дню. Теперь стало ясно, что Артур знал о его обмане, а до их следующей встречи… то есть, занятия оставалось не так много времени, уже через несколько часов произойдёт позор или как минимум очень напряженный момент. Чарли не сомневался. Он хотел пооткровенничать с кем-то, посоветоваться. Узнавать чужие секреты — это, конечно, захватывающе, но нелегко держать их в себе и думать, как лучше поступить с ними. Никто не мог выслушать его, а выговориться просто необходимо. Понять, что он сам не сошёл с ума вместе с Бэнксами и не потерял контроль. Но вдруг уже поздно? Единственный друг разочаровался в нем и сейчас тихо сидит на соседней кровати под одеялом и читает книгу с фонариком. Уже дня три в их с Сэмом комнате царило молчание. Чарли как-то звонил родителям, на секунду решил поведать им часть подробностей своей жизни в пансионе, но увидел очередной укоризненный взгляд Сэма, сопоставил его со схожей реакцией мамы, постеснялся и, выйдя в коридор, монотонно повторил, как у него все прекрасно. Словно боялся нарушить эту священную тишину, иллюзию стабильной идеальности. Постепенно жизнь в такой обстановке надавливала на психику с особенной силой. Долго он не выдержит. Нужно что-то делать. Но что?.. И так со всем! Чарли лишь разводил руки и беспомощно прокручивал в голове количество нерешенных вопросов. План хорошенько выспаться отложился на полчаса, затем ещё на час. К половине второго ночи Чарли так устал от своих угнетающих мыслей, что вытащил из-под подушки телефон. Лучше бессмысленно понажимать на разные статьи, самому поискать материал по древнеанглийскому, например. Однако как-то случайно он вдруг открыл Instagram и увлёкся просмотром множества фотографий своих приятелей из бывшей школы Британии. Слегка неприятно было нажимать на «сообщения» и не видеть почти ничего в обновлениях. В первую неделю его переезда несколько ребят если и писали о том, как у Чарли дела, то сейчас у самих них жизнь продолжала идти без него. Как и у него, наверное. Но настоящие друзья бы не забыли, наоборот бы забеспокоились долгим отсутствием каких-то новостей от Чарли. Улыбаясь от приятных воспоминаний, Ельников заглянул в свой профиль: самые поздние фото касались каратэ, и не удивительно, он много времени проводил в зале и на соревнованиях. Затем образы сменились на окна самолетов, красивых пейзажей Британии. Меньше его лица, больше мира вокруг. Может, выложить селфи? Но он ничего и не снимал… Недолго думая, Чарли сфотографировал часть своей головы и окно позади, в котором виднелся полумесяц луны. Без лишних пояснений он добавил ее в профиль. Но налюбоваться проделанной мрачно-тёмной работой не удалось: внимание привлекли люди, которых ему порекомендовало приложение. Никого он не знал по аватаркам, общих подписчиков у них не имелось, но один все-таки бросился в глаза. TheoBBest. Какой надменный никнейм… Чарли быстро перешёл в профиль незнакомца, прекрасно зная, кто это. Фотографий было не очень много, но все поражали своими двусмысленными намеками: если в самом низу безобидная пара изображений богатого особняка, то после Чарли натыкался на фото курящего Тео, одновременно показывающего средний палец камере, на какие-то осколки и щепки явно в стенах пансиона, неоднозначные граффити с призывом сдохнуть, немного разнообразия в виде волн моря, скляночек парфюма, а последний пост… Изображение приоткрытого шкафа, внутри которого находилось женское платье. Чарли долго разглядывал это, увеличивая, чтобы понять, где он уже это видел. Темно-синее… Это в нем Тео был на Хэллоуине! И за ним он пришёл на урок древнеанглийского, помешав Чарли с Артуром. События того дня всплыли яснее, расставляя пазлы в пустующие места неразгаданного. Значит, Тео сделал весь этот маскарад ради Артура… Чтобы добиться его расположения. Или всего его, что вероятнее… Шумно выдыхая, Чарли стыдливо огляделся, будто ожидал увидеть проснувшегося Сэма, знавшего о его времяпровождение. Но разве это было запретным — смотреть Instagram Теодора Бэнкса? Интересно, а у директора есть профиль здесь? Или у профессора Миллинга? К разочарованию, Тео не выкладывал ничего вместе с Артуром, ни с кем-то из друзей. Будто существовал только он один в этом мире. Или считал неразумным выносить дорогих людей на всеобщее обозрение. Чарли зевнул, а палец чуть сдвинулся на экране. Что-то перекрасилось в красный… Сердечко перестало быть прозрачным, обозначая одно — эта фотография понравилась пользователю. То есть Чарли. Только этого не хватало! Он поспешил убрать лайк и по глупости снова нажал на «нравится». Дурацкие нервные пальцы! Предприняв ещё попытку, Чарли вообще вышел из приложения и перевернулся на спину в постели. Нервная получается ночь, хотя хотелось вызвать сонливость сидением в интернете. Сердце неспокойно билось, мешая любому позыву ко сну. Ладно, зато успел среагировать и убрать лайк, пусть и не сразу… Под подушкой завибрировало. Чарли не хотел проверять, наверное, кто-то из бывших одноклассников увидел его новое фото. Но почему-то вибрация повторилась. Затем ещё. Звук потревожил соседа, который кашлянул во сне и что-то пробормотал. Успев поудобнее улечься, Чарли с раздражением потянул руку к подушке, на ощупь ища мобильный. Экран мгновенно загорелся от нового уведомления с Instagram. Действия совершал один конкретный пользователь, без остановки лайкающий фотографии Чарли. Внутри все похолодело. TheoBBest находился в сети и успел увидеть его ошибку. Конечно, профиль Чарли его тоже заинтересовал так, что он не удержался и зашел туда. «Что ты делаешь???» — Чарли решил не ждать самого худшего и прервать это безумие, написав однокласснику. «Не понимаю, о чем ты: D», — Теодор прочитал и ответил через пару секунд, другие уведомления о лайках прекратились, казалось, все закончилось. «Зачем ты лайкал все мои фото?» Теперь пришлось ждать дольше, прежде, чем увидеть ответ с непривычным новым смайликом-сердечка. «Еще не все! ❤» Кажется, собеседник решил окончательно выбить Чарли из спокойствия и назло долайкать все остальные фотографии у него в профиле. Даже не удавалось обновлять полностью, как поступали новые лайки. Резко пришло ещё два уведомления от Тео. Сообщение «Мы же друзья!», и комментарий под его только выложенной фотографией. Чарли успел пожалеть о своём решении заявить о себе в Instagram, выбрав фото с частью лица и окном в ночи. «Одиноко? Хочешь, помогу с этим?» Стало совсем несмешно. Чарли не мог понять, зачем даже здесь издеваться, если ещё днём Теодор, откровенно говоря, послал его куда подальше. Отвечать на такое двусмысленное сообщение — прямой путь к продолжению бесконечной игры. Но он слишком устал и надеялся хотя бы в интернете на спокойную жизнь. «Я случайно лайкнул тебя. Прекрати уже!» «А то что?» — прямо спросил Тео и начал было печатать что-то ещё. Чарли взволнованно вышел из диалога, стараясь успеть перейти в настройки. Если сообщение от Тео придёт первее, он же не удержится и прочитает, ответит снова… Это ловушка, замкнутый круг. Нельзя поддаваться! Ощущая себя словно на соревнованиях по скорости тыканья в телефон, Чарли наконец закрыл свой профиль. Успел… Комментарий Тео он тоже удалил, чтобы его родители, Татьяна и Михаил Ельниковы, не прочли это. К досаде его, они были подписаны на Чарли, а ещё их часовой пояс мог позволить им случайно зайти сейчас… Ладно, пока волноваться рано. Если бы увидели — сразу бы позвонили. Неожиданная усталость пришла к Чарли, когда он прятал отключенный от вай-фая телефон обратно под подушку. Пусть хоть сотня лайков и сообщений каким-то образом дойдут через барьер закрытого профиля, но на сегодня с него хватит. Настоящий эмоциональный аттракцион! Он даже слегка вспотел, пока боролся с натиском одноклассника. С мыслями о бодрящем прохладном душе, пришедшимся бы кстати, сон соизволил-таки прийти. К утру Чарли проснулся почти бодрым и сразу потянулся к телефону. Глаза ещё не привыкли фокусироваться на чем-то и не могли прочитать, кто хочет добавиться к нему в подписчики. Буквы размывались, медленно приобретая очертания, превращаясь в одну зловещую фразу: TheoBBest отправил заявку. Теодор и не думал сдаваться. *** После первого урока религии, прошедшего без внезапных порно-роликов, когда в классе почти никого не осталось, Теодор вместе со своей проверенной сегодня контрольной работой направился к профессору Минарро. У него не было вопросов по поводу своей отличной отметки, его больше волновало стихотворение, так и оставленное в листах между ответами на контрольные вопросы. Тео надеялся, что Бедис первым заговорит про послание, но, поскольку учитель игнорировал стих, как если бы и не нашел его, юноша решил снова взять инициативу в свои руки. — Профессор Минарро, — едва ли не промурлыкал юноша, приближаясь к учительскому столу. — Какие-то вопросы по контрольной, Теодор? Тео, не смущаясь, достал «песню» Блейка и положил ее прямо на стол Бедису. — Вы прочли его? — с ноткой обиды спросил он. — Конечно, я его прочел, — равнодушно отозвался учитель. Не такой реакции от него ждал Теодор. Профессор Минарро молча взирал на Тео из своего кресла, а Тео — на него с высоты своего роста. — Должно быть, ты забыл это стихотворение в своей контрольной? — невинно спросил Бедис. Но подросток никак не мог забыть стихотворение по литературе в контрольной работе по истории, и Бедис это знал. — Я его специально там оставил. — Вот как? Мужчина, свободно раскинувшись в кресле, смотрел на Тео. Он притворялся, что ничего не понимает, хотя все понимал прекрасно. Из-за этого Тео терялся в том, как себя вести, ощущая провал буквально за каждым новым шагом вперед. Но отступать было не в его правилах. — Возможно, профессор Миллинг рассказывал вам, как я читал «песню». Он не мог не рассказать, — с непонятными эмоциями в голосе проговорил Тео. — Действительно, что-то такое припоминаю. Что ж, я рад, что «песня» Блейка так тебе понравилась, что ты решил ей поделиться со мной, — с улыбкой Бедис протянул листок обратно Теодору. Тео неуверенно посмотрел на протянутый ему клочок, а потом на учителя. — Если он тебе не нужен, я выбрасываю. — Выбрасывайте, — мальчик поджал губы. Не заставляя долго ждать, Бедис тут же разорвал лист со стихом на две, а затем на четыре части и выбросил их в мусорку под учительским столом. — Всего доброго, профессор. — Всего доброго, Теодор, — доброжелательно отозвался Бедис на его бормотание. Не повелся и не купился… Но Тео не отчаивался, ведь битва только началась. *** Весь учебный день прошёл для Чарли спутанно, невнимательно. Он не слушал учителей, два раза вообще растерялся и молча стоял у доски, как дурак, но пока ему это сходило с рук: на литературе, например, Кристофер в своей любезной манере помог русскому ученику и рассказал буквально за него сюжет произведения. Для профессора Миллинга состояние Чарли легко объяснялось: нелегко успевать делать и домашнее задание, и важный проект к будущей пятнице. Он даже спросил, не нужна ли ребятам какая помощь. Лучше бы просто поставил двойку, чем упоминал об этой неудачной теме. Ответить не удалось внятно, Чарли не знал, как лучше сообщить профессору о проблеме, возникшей по ходу проекта… Он лишь неосознанно бросил взгляд на парту Теодора, игнорировавшего его весь день. Правда, и Чарли и не пытался сам с ним заговорить. Время шло, в ближайшие дни нужно сделать это, предупредить учителя, чтобы не подводить никого. С другой стороны, почему должен он? Это же Тео вышвырнул его прочь и решил всё делать в одиночку! Изменившему правила под свои прихоти и необходимо сообщить об этом другим. А заявку Тео подписаться Чарли так и не принял. Сразу нервно отклонил, однако непрочитанное сообщение ещё с ночи напористо маячило в правом верхнем углу экрана. «Если ты зашёл ко мне и потрудился даже открыть одну из фоток, это не случайность, Ельников». Безмолвная борьба, где Тео повторно отправлял ему заявки, а Чарли, не выпускавший телефон из рук и на уроках, отклонял и отклонял. В реальности они почти не смотрели друг на друга. Парта Чарли была занята им одним, Тео демонстративно не садился к нему, хотя Юджин по привычке собирался к Эстрейе и с непониманием обернулся на зовущего его друга у первых рядов. Не то, чтобы в принятии ежесекундно приходящей заявки в Instagram было что-то недопустимое, но рисковать не хотелось. Откуда знать, что Тео ещё прокомментирует и как? Он способен на… на всё, похоже! Заблокировать бы его — и дело с концом. Что-то пока мешало идти на такие крайние меры. Чарли не заметил, что стоял в проходе в раздевалку, не решаясь зайти внутрь. — Эй, долго тебя ждать? — мало общающийся с ним одноклассник, неприятный на вид из-за слишком больших заячьих зубов, недовольно окликнул его. — Извини, — буркнул пришедший в реальность Чарли и послушно прошёл к своему шкафчику в раздевалке. Снова бассейн, снова раздевание почти догола и ощущение косых взглядов. Точнее, так казалось. Или нет? Сегодня он постарался думать об этом поменьше, просто сделать пару телодвижений, снять школьную форму, надеть плавки, стоя спиной к остальным. Не очень-то и боязно, когда поблизости нет Теодора, обожавшего вытворять и гадости, и любезности. Что попадётся, то и будет. Никаких гарантий. Переодевание завершалось, многие ребята уже вышли в бассейн, где доносился свисток учительницы, требовавшей не сильно резвиться в воде, хоть ещё и перемена. Чарли посмотрел на свой торс в зеркале дверцы, в руках мня шапочку для плавания. Как странно иметь вполне сильное, выносливое тело и столько страхов и неуверенности в душе. Несопоставимо! Мелькнула мысль о том, чтобы снова проверить телефон, но он не успел и вытащить его из дальней полки ящика. Опоздавшие явились сюда. — И лучше сделать это сегодня. Конечно, есть много неудобств, но… Кхм-м… — Теодор, едва заметив в раздевалке Чарли, замер и помрачнел, не забывая недобро улыбаться. — Я тут подумал… Друзья должны следить за социальными сетями друг друга. Как думаешь, Юджин? — Ну, да… — на автомате согласился тот. Похоже, до этого они с Тео говорили о чем-то другом, и резкая смена темы сбила его с толку. — А, кстати, ты так и не сказал, что это у тебя там за фотка с плать… Шкафчик у Тео открылся с такой силой, что ударился о соседний: он выразил этим злость, протест, так же громко захлопывая его обратно. Юджин не придал этому значение, ловко спуская с себя трусы, затем уже рубашку, и собирался открыть рот для договорения фразы: — Там ещё шкаф… — Замолчи-ка и иди быстрее в бассейн, — сухо перебил его Тео. — Мне нужно обсудить кое-что с Чарли. Ты же понимаешь… — Без проблем, сразу бы так! Примирительно раскинув руки, Юджин наспех закрыл шкафчик, с интересом косясь на Чарли и зачем-то на его сжатые в кулаки руки, словно надеялся увидеть там что-то. Наркотики? Об этом Чарли успел позабыть… Ещё бы, теперь спроваживать друзей Теодору легче, списывая всё на тайность и осторожность, передача запрещённых веществ лучше без свидетелей для их же безопасности. — А ты… — после ухода Юджина Тео перестал улыбаться, сбросил с плеч пиджак. — Я могу взломать тебя и разослать всем твоим близким что-то интересное… Но это скучно. — На что тебе сдался мой профиль? — он практически не смутился резкому снятию одежды с одноклассника, потому что взгляд его устремился на лицо юного Бэнкса. Без торопливости Тео расстегнул пуговицы на чёрной рубашке, повесил её на крючок на дверце и лениво стянул с себя брюки вместе с трусами. К русскому мальчику он стоял спиной, но этого хватило для возникновения румянца на щеках у Чарли. Ведь это ещё не всё. Теодор повернул к нему голову, лукаво улыбнулся, подождал секунду-другую, прежде чем развернуться к Чарли всем телом. — Не люблю, когда что-то закрыто. И я не успел как следует посмотреть твои фотографии. — Тео не спешил надевать плавки, перешагнул через брошенную на пол одежду и направился к стоявшему всё ещё у своего шкафчика Ельникова. — Каратист, значит? Чарли выдержал его зловещий или, скорее, предупреждающий взгляд. Смущаться нечему, в занятии когда-то каратэ точно ничего постыдного. Но на секунду показалось иначе… Если подумать об этом в ином ключе, в любимом для Теодора — мерзко-пошлом. И лучше не смотреть вниз… — Жаль, из-за своей упрямости ты упускаешь возможность найти профиль Артура. Наверняка тебе интересно? Слова не сразу доходили до сознания Чарли. Неловкость мешала среагировать мгновенно, поэтому юноша спросил с запозданием: — Он там тоже есть? Арт… — показалось кощунством называть директора по имени, помня свой обман и стыд за это. Но Чарли же хотел перестать бояться… Подумав, он повторил, понимая, что это разозлит одноклассника: — Артур зарегистрирован там? Однако подозрительно, что Тео, учитывая его нездоровую ревность, сам сообщил о профиле своего дяди. Это не без злого умысла. — Там есть все, и без меня ты не найдешь его. Он не любит любопытных, как ты, — по его напряжённым желвакам стало очевидно, как ему не понравились слова Чарли. Но вслух он сказал другое: — Я тоже закрыл свой аккаунт, и я принимаю только… взаимные заявки. Резкий шаг Тео к нему вывел из ступора. Чарли без раздумий отскочил и трусцой направился в бассейн к дожидавшемуся их двоих классу с учительницей. Звонок уже прозвенел, и это мало волновало Тео, довольного побегом Чарли. Ещё немного, и их тела бы соприкоснулись, особенно в области паха. *** Не случись бы ничего, Чарли бы подумал, что зачастил с визитами к директору пансиона. Но ведь мистер Бэнкс сам попросил его прийти через день после их занятия… Правда, тогда ему ещё не было известно об обмане Чарли. Всего одна фраза, опровергающая обвинения Тео и выставляющая того на посмешище. Ненадолго… Сейчас Чарли придётся примерить на себе эту роль. Он так и не решил, что делать с заявкой Тео в Instagram. Важнее было увидеть Артура, как тот будет реагировать на него. Наверняка все хорошее отношение мужчины к нему уже разрушилось… От этой мысли становилось настолько грустно, что Чарли готов был вообще не идти туда, лишь бы не видеть осуждение в глазах директора. И все же он должен переступить страхи. — Ты раньше на десять минут, — ровным тоном заметил мистер Бэнкс, открывая ученику дверь. Ничего не выявляло в Артуре плохих эмоций. И хороших тоже. Только учтивая рабочая нейтральность. — Садись. Я виделся с миссис Стэнфастннесс, все прошло неплохо, как я понял? — Да… Я хотел сказать кое-что… Они прошли вглубь апартаментов, в привычную для занятий гостиную. После крушений и метаний от Тео сдвинутые вещи вернулись на свои места. — Что-то непонятное по разбору текста? — с готовностью вытаскивая учебник из книжной полки, Артур не смотрел на осторожно присевшего на краешек дивана Чарли. — Ничего, сегодня мы все наверстаем. — Нет, я все понял… — нервно отозвался мальчик. Рот открылся для продолжения речи, но через секунду губы его обессилено сжались, когда Артур повернулся к нему лицом. И все. Не мог Чарли продолжить, уточнить, что причина его неудобств заключалась в посторонней от учебы вещи. С каждой проходящей секундой решительность уменьшалась. А если директор примется объяснять нюансы древнеанглийского, Чарли не решится прервать его и будет весь урок пялиться на свои руки, с трудом разбирая суть происходящего. Вред в обе стороны. Он должен собраться! Разве лучше услышать первым нотацию от мужчины, чем признаться самому? Артур уже подсел к нему, с прежней деликатностью соблюдая расстояние и не бросая лишних взглядов на Чарли, переворачивая страницы в учебнике. Хотя иногда казалось, что мужчина выбирает подходящие моменты и внимательно посматривает на него. Удостовериться в этом не получалось: Артур удачно утыкался в текст книги, видя движение головы ученика к нему. Глубокий вздох, а воздуха все не доставало. — Я солгал вам. Я… — наплевав на охрипший голос, Чарли опасливо повернулся всем телом к мужчине. — Мистер Бэнкс, я все знаю о Вас с Тео. Может, добавить больше конкретики? Упомянуть о нездоровой привязанности Тео к Артуру? Или это понятно и так? Конечно, директор не удивился. Просто продолжил безучастно смотреть на него, но рука его замерла на полпути, так и не перевернув новую страницу в учебнике. — Это не новость для Вас, ведь так? — не выдержал молчания подросток. — Да, Чарли. В фантазиях реакция Артура выглядела иначе. С большим участием, эмоциями. А сейчас же… он словно остерегался и заново обдумывал, как себя лучше вести с Чарли. — Я не злюсь на тебя, — наконец тихо продолжил говорить Артур. Взгляд его из мертвого оживился. — Правда? — приглушенно переспросил Чарли, не замечая, как руки его от волнения впились в тканевый диван до побледнения костяшек пальцев, а будь больше силы, он бы сделал в тех местах дырки, не заметь это Артур. — За что же злиться, — не торопясь, директор потянул ладонь к одному из запястий юноши, ненавязчиво одергивая те от непричастного дивана, — когда секрет превосходит по непозволительности все остальные? Они понимающе переглянулись. Возможно, Артур потому и осторожничал поначалу с ним, что боялся, как бы Чарли чего не выболтал. Это было даже обидно. Зачем ему это? Вредить Артуру не входило в планы, пусть и мысль о связи директора с другими мужчинами, тем более родственниками, и злила, и захватывала Чарли. Осталось понять, почему ему была небезразлична именно судьба семьи Бэнксов. Он знал где-то в глубине души, просто старательно отгораживался от этого. — Мистер Бэнкс, — вдохновлённый от их откровенного разговора, Чарли неуверенно спросил: — Значит, это правда, что Вам тоже нравится Тео? На этот раз мальчик зашел слишком далеко. Озвученный вопрос выглядел зловеще, чем ожидалось. Он успел испугаться возможных криков или просьбы Артура немедленно покинуть его комнаты — у мужчины как-то особенно побледнело лицо, хотя куда уж бледнее… — Правда. Но давай не будем об этом… — по крайней мере, ответ был дан, несмотря на щепетильную тему. Артур тяжело выдохнул, без злобы замечая: — Кажется, наши разговоры не по теме урока уже становятся нормой. Если сейчас ворвётся Тео, я не удивлюсь… Но он не знает о сегодняшнем занятии. Попробуем использовать этот момент? Директор слабо улыбнулся, выжидательно глядя на ученика. Чарли только сейчас осознал, что рука мужчины продолжала лежать в миллиметре от его. От кожи Артура исходила приятная прохлада, как от апрельской весны, а ещё можно было уловить новый парфюм… Что-то с грейпфрутом. Сколько у директора одеколонов в запасе? — В к-каком смысле? — неприличные образы бесконтрольно замаячили в голове. От мистера Бэнкса не ускользнуло, что Чарли подумал не о нужном. Но он понимающе усмехнулся и положил ладонь обратно к учебнику, лишая мальчика тактильного контакта. — В любовном… Никогда ранее Артур не был похож так сильно на своего племянника. Точно такая же хитрая улыбка растянулась на его лице, делая мужчину мгновенно моложе на лет пятнадцать. Чарли потерял дар речи, покраснел, и детали во внешности Артура ускользнули от него. — …По отношению к предмету. — Как в тумане, губы директора едва слышно продолжали складывать слова в предложения. — То есть позаниматься. А ты что подумал? Шутка… Всего-то. А Чарли уж и… Ах, какой идиот! — Да… Конечно! — с чрезмерной горячностью воскликнул юноша, будто он всем сердцем жаждал изучать древнеанглийский, а не человека, помогавшему ему с этим. То ли пытаясь утешить, то ли и сам сожалея о необходимости отбросить посторонние разговоры, Артур вернул себе серьёзный вид, нашёл нужный параграф в учебнике и устало сказал: — Я надеюсь, чуть позже у нас ещё предоставится возможность обсудить все. Завтрашний приезд преподавателя из Оксфорда создаст немало суеты и хлопот в пансионе. А в этом году — особенно… Чарли явно не показалось, и мистер Бэнкс совсем помрачнел. Но, может, директор просто не любит посторонних? Или ему больно от мысли, что для племянника это - последний год в пансионе?