Бажённый

Артур убрал руку с пояса Чарли и отступил к своему креслу. Сам подросток молча повернул голову в его сторону: он был слишком удивлен произошедшим, чтобы здраво рассуждать. Однако предыдущий горький опыт не позволял ему радоваться так, как прежде. Все казалось ложью. — Я ведь вам не нравлюсь, — с горечью выдал он, глядя на Артура. — Разве я такое говорил, Чарли? По-моему, я сказал, что ты очень симпатичный юноша, — мужчина добро ему улыбнулся. Чарли все еще не верил в происходящее. Это не могло быть правдой. — Вы врете, — с болью прошептал он. — Не вру. Какой в этом смысл? Мне нравятся симпатичные юноши, можешь считать это моим признанием, Чарли, — несмотря на ситуацию, какой она была в глазах Чарли, Артур выглядел совершенно беззаботным. Или казался беззаботным. — Вы шутите, — все еще с недоверием пробормотал мальчик. — Не шучу. Неподходящий момент для шуток. Директор взял его за руку и не резко, деликатно потянул к себе. Чарли послушно шагнул ближе, пребывая в растерянном молчании. — Это ведь твой первый поцелуй, верно? — мужчина добро улыбнулся. — Д-да, — взволнованно пролепетал Чарли. — Не самое приятное воспоминание, учитывая Теодора. Исправим? Чарли не успел что-либо ответить, возразить или согласиться, как Артур снова наклонился к нему, положив одну руку на поясницу, а другую — на щеку юноши. Чувствуя губы мужчины, его язык, осознавая, что они одни, что они делают, подросток чуть не задохнулся от стыда и своих собственных мыслей, одновременно напрягаясь и пытаясь расслабиться, не зная, правильно ли он отвечает, и как нужно отвечать на такие поцелуи. Его собственные руки неловко обвились вокруг талии Артура и сжали его пиджак на спине. Чарли первый отстранился и еле слышно прошептал, краснея от смущения: — Д-дверь ведь не заперта. — Можешь запереть ее. Или уйти, — руки Артура плавно соскользнули с щеки и поясницы Чарли, якобы случайно прикоснувшись к его плечу и ягодице. Нервно поджав губы, юноша, словно пьяный, нетвердой походкой обошел директорский стол и направился к двери. Он знал, что запрет ее, и корил себя за это. Он поступал неправильно, но не мог уйти, ведь тогда больше не представится шанса… Не об этом ли были его тайные мечтания? Повернув внутреннюю защелку, глядя себе под ноги, Чарли вернулся к Артуру, не решаясь посмотреть ему в лицо. — Напуган? — тихо проговорил директор, мягко спуская пиджак с его плеч. — Нет, — прошептал Чарли, подняв на него глаза. — Я не боюсь, но… Он запнулся, совершенно не зная, стоит ли говорить о своем волнении, или это и так понятно. Да каждый бы запутался в своих чувствах, беспомощно гадая, по какому сценарию могут развиваться события дальше. Они остались вдвоем в запертом кабинете. Это будоражило и волновало, фантазия не решалась рисовать самые смелые варианты, потому что даже мысль об этом вгоняла Чарли в густой румянец. То, что казалось невозможным еще вчера, сегодня могло осуществиться. Артур бросил пиджак Чарли на свое кресло, а за ним и свой собственный пиджак. — Но? — он подошел к подростку вплотную, а тот в нерешительности отступил, упершись в письменный директорский стол. — Но… — пробормотал Чарли, чувствуя себя еще более неловко. — Окна… Но за окна он зацепился, чтобы не говорить о своем смущении. Артура будто не волновали ни дверь, до этого не запертая, ни окна позади них. Хотя на них и были тонкие светлые шторы, можно было бы задвинуть и плотные… — С улицы ничего не видно, — мягко улыбнувшись, мужчина со знанием дела и невозмутимым спокойствием принялся расстегивать пуговицы на черной рубашке Чарли. Юноша оперся руками о столешницу и сжал ее края, не имея понятия, куда деть свои конечности и даже взгляд. От волнения грудная клетка вздымалась слишком высоко, так, что он боялся дышать полной грудью, поэтому затаил дыхание и жалко наблюдал, как пальцы Артура ловко расстегивают пуговицы одну за другой, случайно и намеренно прикасаясь к разгоряченной коже Чарли. Расправившись с первым этапом раздевания, мистер Бэнкс опустил рубашку с его плеч, он уже не думал слушать новые слова с отступлениями Чарли. В его взгляде проскальзывало знакомое чувство, напомнившее мальчику тот его смущающий визит за тетрадью по древнеанглийскому, когда мужчина затуманено улыбался и в прямом смысле наслаждался приятным досугом, запретным и сладким. Но сейчас ничего не искажало разум Артура, он, как бы это не казалось нереальным, сам захотел остаться с Чарли в кабинете без ограничений по времени и конкретного делового плана. Или план все же был, но касался вовсе не рабочей сферы… Чарли сжал ладони вспотевших рук. Жарко, несмотря на выключенный камин и приближающуюся зиму… Артур не дал ему опомниться, наклонился к плечу Чарли и принялся целовать его нежную и чувствительную кожу, прикусывая. Он перемещался от плеча к шее, впиваясь в нее долгими поцелуями и наслаждаясь несдержанными вздохами мальчика, зажатого между столом и самим Артуром. Его руки гуляли по телу юноши, лаская оголенную спину Чарли сперва кончиками пальцев, затем напористо прижимая к себе, не давая тому умоститься на столе, как на стуле. Столь большое количество поцелуев пробуждали в ранее не целованном мальчике первые намеки на ответное, дикое желание. Особенно, когда Артур оставлял на его шее приятно горящие красные скользкие отметинки. Времени на слова попросту не находилось. Только тихие выдохи и вздрагивания: Артур мягко прикусил мочку уха Чарли и, цепляя кожу щек, бегло их целуя, переместился к его губам. Он уверенно накрыл их своими, одновременно перемещая одну руку с поясницы мальчика на его затылок. Сперва Чарли считал, сколько раз директор целовал его губы, но уже на пятом поцелуе сбился, отдаваясь во власть мужчины и полагаясь на его умения, кажется, во всем на свете. Чертовски хорошо, чтобы так было и дальше. Иногда слабые опасения прорывались в опьяненное сознание, но буквально на секунду. Чарли уже освободил свои запястья от рукавов рубашки, оставив ее где-то позади себя на письменном столе. Его руки тянулись к Артуру с пугающими и неведомыми прежде ощущениями. Он трепетал от каждого прикосновения мужчины, его поцелуя, вздоха, заставляющего тело прижиматься еще ближе. Соприкосновение их языков усилило жар в теле Чарли, и дрожь желания, захлестнувшая еще от поцелуев в шею, заставляла его тело изнывать от невозможности получить большего. Каким-то образом, руки мальчика залезли под рубашку Артура. Коротко взглянув на его лицо, директор переместился к плечу, к выступающим ключицам Чарли, не оставляя и их без внимания. Он сжимал талию подростка, пальцами другой руки обводил ареол его соска. И тут случилось, что Артур опустил руку вниз, на ремень школьных брюк мальчика. — Я… — вдруг вырвалось сквозь частые вздохи у Чарли. Он не понимал, что хочет сказать, это больше страх перед неизведанным пытался как-то заявить о себе. — М-м? — откликнулся Артур, на секунду замерев. Он не спешил вынимать из отверстия в ремне мальчика язычок, только проводил по металлу, будто дразня. — Нет, ничего… Артур понимал его опасения, нечто подобное он испытывал, изучая друг друга с Себастьяном на первом курсе в Оксфорде. Они не знали, насколько правильно было то, что их тела желали большего, чем примитивное нахождение рядом. Когда-то страх совершить ошибку едва не прервал все, если бы не уже тогда опытность Себастьяна. Настал и черёд Артура управлять ситуацией. Звон пряжки приятно слился со скрипящим звуком стягивания ремня с бёдер Чарли. А потом за ненужностью аксессуар бросили в сторону, на спинку кресла. Верх брюк подростка чуть спал, осев на тазобедренных косточках. — Скажи мне… — пока появилась возможность на разговоры между поцелуями, Артур тоже захотел спросить: — В твоей стране это до сих пор не принимают? — Да… — не зная, куда себя деть, Чарли уже начинал сомневаться вновь. Лучше бы директор не спрашивал про это, не пробуждал в нем воспоминания… Мужчина без предупреждений обхватил ладонями края брюк мальчика и приспустил вниз. Чтобы полностью снять их с него, нужно преодолеть препятствие в виде сидячего положения Чарли, но это поправимее, в отличие от заметно выпирающего бугра в паховой зоне. — Значит, чудесно, что ты больше не живёшь там. — А что… что… — Чарли не успел осознать, инстинктивно приподнимаясь и видя, как брюки перекинулись на кресло следом за ремнём. Уже зная, он все равно стыдливо прошептал: — А что мы будем делать? — Какой ты забавный… — усмехнулся Артур. — Мне рассказать детально? Чарли и сам понял, какую глупость сморозил, и постарался выбросить все мысли из головы. Чем больше он думал, тем меньше наслаждался процессом. Для него, как для вечно стесняющегося мальчика, было потрясением вот так просто сидеть в одних трусах и носках перед директором пансиона. Это показалось нечестным. Пользуясь зарождающейся смелостью, он потянулся к верхней одежде Артура. — Можно? — снова без надобности спросил Чарли, расстегнув только одну пуговицу на груди мужчины. Другие верхние не требовали освобождения из дырочек в рубашке, ведь Артур решил утром не застегивать их. Кто бы мог подумать, что из трагедии все обернётся в бездумную страсть? — Было бы дико отказать тебе. До чего же хорошо владел собой Артур, терпеливо ждущий, когда Чарли дойдёт до последней пуговицы. Сглатывая, сбивчиво дыша, мужчина блуждал ладонью по предплечью мальчика, поглаживая, пока не задумал поторопиться: он скинул с себя рубашку, небрежно отбросив на пол, взял руку Чарли и, пристально наблюдая за его реакцией, положил ее к себе на плотно облегающие джинсы. Разумеется, не чтобы юноша оценил качество ткани. — А… а может… — Чарли нервно замер. Мысль, что директор был не на шутку возбуждён, и через руку отчётливо ощущался жар от его эрегированного члена даже сквозь ткань джинс, действовала в нужном ключе. Чарли болезненно выдохнул: ему так хотелось не стесняться и не глупить, но первый опыт давал о себе знать. Косо взглянув и на свой выпирающий в трусах член, он по привычке хотел было прикрыться, дёрнул руку от ширинки Артура к себе. — Я уже видел тебя таким, Чарли, — покачал головой мужчина и остановил попытки подростка сделать очередной шаг к отступлению. — Не нужно стыдиться этого. Тогда нам обоим должно быть стыдно. Никто прежде не позволял ему трогать себя в подобном месте и уж тем более не тянулся к Чарли в ответ. Но Артур прекрасно знал, как и что делать, и оставалось лишь расслабиться… — Вы… после отравления конфетой я… — сбивчиво заговорил Чарли о своём первом неловком стояке при Артуре, но зато сейчас он уже спокойно сидел с раздвинутыми ногами к прижимавшему его директору. — Я не знаю, почему так вышло… — Да, такие побочные эффекты бывают… В жизни бывает много чего. Сколько фантазировал ранее Чарли, никогда он не думал о воплощении этого в жизнь. И точно не в столь неподобающем месте, не на столе, не с опустившимся на колени Артуром. Признаться, и на поцелуй он раньше не сильно надеялся. — Позволь мне показать тебе, — лицо мужчины было прекрасно видно и с такого положения. Лукаво улыбаясь, Артур не ждал разрешения, а потянул за резинку боксеров Чарли. Шорох летящего прочь последнего клочка ткани показался роковым. И все же приятно ощутить, как ничего не сковывает там. Но при мягком прикосновении ладони Артура мальчик уже не смог смотреть и от смеси стыда и наслаждения резко поднял голову к окну. — Чарли… — Да? — неуверенно выдохнул Ельников, выпрямив чересчур сильно спину, словно на осмотре у врача. — Не бойся. Посмотри… От этого будет приятнее вдвойне, поверь мне. Внутри все вздрогнуло. Ещё немного, и Чарли бы мог испытать как минимум душевный выброс наслаждения. Он судорожно вздохнул, стыдясь своего желания, едва сдерживался от мимолётных движений. Будто Артур мог передумать и отстраниться от него, перестать мягко сжимать ладонью член Чарли, как бы позволяя мальчику сначала привыкнуть к факту прикосновения постороннего человека. Артур всегда был холоден, но сегодня от каждой клетки его кожи распространялся жар. И это нужно было или превратить в мощное пламя, или потушить. А лучше все вместе. — О… м-м… — сдавленно вырвалось из Чарли. Чуть влажные губы директора приятно потерлись о головку члена подростка, а его шоколадные глаза успели исподлобья глянуть на мальчика, затуманено и сладко. Каждый шаг Артура был продуман, благодаря многолетнему опыту. Не то, что девственно робкий Чарли… Мужчина отвлекал и расслаблял его, чтобы в нужный момент сразу обхватить ртом основание — самое чувствительное место в нем. Мгновенно это вызвало новую волну потрясения в Чарли, который даже не смог более сидеть на столе, то ли от смущения, то ли от экстаза обессилено улёгшись спиной назад. Шум чего-то падающего совершенно не привлёк их внимания. Постепенно увеличивающиеся по скорости манипуляции Артура не знали приличия, были беспардонно уверенными, наглыми, с крайне пошлыми выдохами сквозь перерывы — ведь он и сам жаждал того же, но упорно доставлял наслаждение одному лишь Чарли. Их левые руки случайно сжались вместе, и они могли знать, кто именно порой терял всякий контроль. Чаще это исходило от Чарли, конечно, не привыкшего к роскоши минета, к шустрому языку Артура и его чуткому пониманию, когда следует ускориться или сделать паузу. Если бы кто-то смог зайти, то увидел бы растянувшегося на директорском столе ученика, повалившего книги на пол от своих беспорядочных метаний в грядущей встрече с одним из самых приятных чувств для человечества. А причиной служил Артур Бэнкс, отнюдь не смущавшийся стоять на коленях перед Чарли, буквально воплощая в жизнь недавние слова Тео об извинении на коленях… Только в самом греховном смысле. И, к радости Ада, никто не зайдёт, запертая дверь не позволит. Чарли все чаще поглядывал на директора, под давлением возбуждения наконец ему стало плевать, как неловко он мог выглядеть, правильно ли поступает, не пожалеет ли об этом или что-то ещё. — Я… О, я… — не зная, зачем, попытался предупредить Ельников. Единственное волнующее — это невозможность остановить завершение. Уже нет, поздно для отступления, и Чарли, с болью кусая внутреннюю часть щеки и снова повалив на пол какую-то статуэтку, с глухим стоном осознал, как сперма высвободилась из него, и, наверное, могла испачкать дорогой ковёр или остатки одежды на Артуре… Но потом стало так хорошо, что и это ушло из головы. Русский мальчик не догадывался об особых хитростях, помогающих устранить распространение своего семени на поверхности вокруг. Но он же кончил, он совершенно точно кончил! Если только не… Волны оргазма отступали, возвращали остальную чувствительность. Вновь смутившись уже от своего состояния, от факта предусмотрительности Артура, Чарли приподнялся на локтях и со смесью восхищения и рассредоточенности посмотрел на мужчину, который хитро ухмылялся, вытирая последние следы спермы на своих губах, проглотив большую часть. Это было настолько доверительным, странным моментом, навсегда оставшимися в памяти, и язык юноши не поворачивался спросить, какой Чарли был на вкус. Боялся втайне проснуться, очутиться в реальности, где ничего этого не случилось. Но это не сон… Артур раскрыл перед ним одну из завес тайн желаний человеческих тел. — Думаю, тебе понравилось, — задумчиво прошептал директор, схватился руками за край стола по обе стороны от Чарли и поднялся на ноги. — Или нет? — Не то слово… — хрипло выдавил подросток и уже с большим жаром воскликнул, словно боялся расстроить Артура: — Это потрясающе! Правда! — Прекрасно… — ласково улыбнулся ему мужчина, хотя в глазах его был по-прежнему неугасаемый огонь. Чарли полностью сел. Голый на столе, надо же… и носки в процессе умудрился снять, не помня толком этого. Но с куда меньшим дискомфортом он чувствовал себя нынче. — А можно я… — Пока рано, — Артур заметил робкий взгляд Чарли на свою ширинку. До сих пор директор не разделся до конца. — Не думаю, что у тебя получится с первого раза. — Но это нечестно, ведь Вам… — осекся Ельников, -…тебе нужно тоже. Глупо нарываться самому сделать то, что он правда не умел и никогда не думал пробовать. Месяц назад Чарли искренне считал себя гетеросексуалом, а там никак не опробовать минет… — Это не у всех получается сразу, Чарли… — успокаивающе поглаживая ученика за щеку, добавил Артур. — Я не хочу причинять тебе неудобства. — Но Вам же я не причинил неудобства! Ой, тебе… — Да. Но… как бы это объяснить, — понимая, что Чарли упёрся, Артур тяжело вздохнул. — Хм-м… Ладно, пойдём-ка в ванную. Для подстраховки. До мальчика не сразу дошло, почему бы не сделать это в кабинете. Артур мыслил рассудительно и не надеялся на его успех, поэтому Чарли всерьёз решил доказать мужчине обратное, он так сильно думал об этом, что не удивился наличию ванной в кабинете. Дверка туда скрывалась за шторкой. Артур не включил свет, хотя и спросил у Чарли его мнения. — Не знаю… — вдруг растерялся юноша. В кабинете было естественное дневное освещение, не очень яркое. А в ванной можно только с ослепительной лампочкой… — Тогда оставим дверь приоткрытой, — нашёл устраивающее обоих решение Артур. Чарли в полумраке подвели к большой ванной. Их лица были видны, но не эмоции на них. Может, даже к лучшему. С неловкостью Чарли расстегнул ширинку Артура, замер, вслушиваясь в его частое дыхание. Не смеялся ли мужчина над ним мысленно? Вдруг он просто пожалел Чарли? Нет, только не сейчас. К черту идиотские страхи! Разозлившись, Чарли направил свою энергию на резкое снятие чёрных джинс с директора, тот, правда, немного помог ему, поднимая то одну ногу, то другую. Наконец, дело дошло до последнего. Артур усмехнулся, видя нерешительность Чарли, и снизошёл самостоятельно снять нижнее белье. Все было отброшено на стул рядом с раковиной. С вентиляции в потолке слышались тихие посторонние звуки, как голоса учителей на уроках, эхо шагов и скрип дверей. Это создавало иллюзию, что они с Артуром спрятались где-то в полуметре от огромного класса. Никто не знал, чем они занимались… Это поистине пугало и возбуждало. Чарли не заметил, как около минуты смотрел ниже бёдер Артура, словно на произведение искусства, удивленно и восхищенно. — Не ожидал? — по голосу понятно, что мужчина едва сдерживал улыбку. — Да… — Не спеши. Ты можешь воспользоваться иным способом… — Нет, я… Я смогу. Но Чарли не особо верил в свои слова. Он не ожидал, что у Артура будет столь внушительных размеров достоинство. Для новичка в этом деле лучше начинать с чего-то среднего, как у самого Чарли, а тут… Как и полагалось, юноша опустился вниз, на колени, озадаченно смотря пока на расстоянии на член Артура. Он честно собирался исполнить все качественно. Однако уже просто смотреть туда без скованности было достижением. Пусть ещё недавно Артур сам ему доставлял наслаждение, это все же другое… Если что-то пойдёт не по плану, а так наверняка и случится, Чарли будет ненавидеть себя до конца жизни. Ладонь Артура коснулась волос мальчика, утешая и даря спокойствие. Чарли беспомощно запрокинул голову назад, к лицу мужчины, как бы спрашивая, как быть дальше. И Артур дал подсказку: другой рукой сжал несуществующий предмет, будто держал что-то длинное… Чарли понял. Горячий, твёрдый от возбуждения член мужчины приятно лёг в руку мальчика. Кажется, для Артура прикосновение возымело сильный эффект: он неосознанно дернулся бёдрами к Чарли, как будто желал обладать им полностью… — Чуть сильнее… — шептал ему мужчина, направляя его и давая советы. Как не странно, указания Артура не расстраивали, а возбуждали и Чарли повторно. Было в этом что-то властное, могучее… — Не настолько сильно… На голых коленях стоять долго не получилось, крайне больно на жесткой плитке. И Чарли поднялся, радуясь возможности встать чуть сбоку от Артура, прижимаясь к нему и нерешительно целуя его плечи, шею, опасаясь этим наоборот отвлечь. Необычно стоять вплотную к тому, кто постепенно погружается в сладкое забытьё. Будь у Чарли силы, он бы и сам себя тоже попытался бы удовлетворить. Слишком горячо это — наблюдать за получающим удовольствием человеком, которого ты хочешь. Артур задышал тяжелее, прерывистее, довольно прикрыл глаза, приобнимая сильнее юношу, который не смог сдержаться и начал тереться пахом о бок мужчины. Предсеменая влага выходила у них обоих. — Не останавливайся… Не останавливайся… — резко вцепившись в трубу рядом, мужчина заерзал, реагируя на каждое движение вверх-вниз руки Чарли, повторял эти два слова так сладко… — Не останавливайся… Директор медленно переступил с ноги на ногу, поворачивая и себя, и подростка лицом к ванной. — Ох, Чарли… Сумерки скрыли результат, но слух уловил, как что-то резко полилось прямо по стенкам кабинки. Чарли приостановился, чувствуя одновременно два источника горячего семени. Он кончил вместе с Артуром, второй раз, причём почти не лаская себя. От силы мыслей, возбуждения. Поразительно и постыдно. Но ему не было стыдно, уже нет. Беспорядочно дышали эти двое в ванной комнате, опираясь о бортики кабинки, наслаждаясь последними моментами оргазма. — Не было больно? — первым решился прервать тишину Чарли. — Лишь немного в начале, — безобидно сообщил Артур и сглотнул. — Ты быстро учишься. Похвала директора в умении Чарли ласкать кого-то порадовала сильнее, чем если бы это касалось древнеанглийского. Дыхание их уже выровнялось, Артур выпрямился и сгреб мальчика в свои объятия. Чарли прижался щекой к груди мужчины — новый вид близости, где ты оголенный и соприкасаешься с кожей другого, но не принимаешь попыток перейти черту. Ведь они уже сделали это несколькими минутами ранее. Мужчина ласково поглаживал спину и ягодицы Чарли, пробуждая в нем ответную смелость. Почему бы и нет?.. Но пощупать и Артура не удалось нормально от смущения, странности затеи и смешка обладателя куда более упругих, твёрдых ягодиц. Чарли не мог с такой же легкостью сжать округлости мужчины. Переведя одну руку на поясницу, а другую — в межлопаточную область Артура, подросток прикрыл глаза и, казалось, был готов простоять так час, день или вечность. Только тьма и далекие звуки в вентиляционном отверстии не гармонировали с бурей мыслей и эмоций, бушевавших внутри. В какой-то момент и Артур перестал гладить спину Чарли, прижал его к себе, так, что тот чувствовал рельефные мышцы его торса. Словно из другого измерения в вентиляционном отверстии послышался гул колокола, возвещавший о начале или же конце очередного урока. Шумно выдохнув, Артур убрал руки от Чарли, прошептав с тенью сожаления: — Завтра обсудим все, тебе явно нужно прийти в себя после случившегося. Он отвернулся от Чарли, взял с крючка полотенце и, коротко намочив его, обтер их обоих. Подросток молча закусил губу, наблюдая, как Артур натягивает на себя трусы. Молча взяв туфли и джинсы, мужчина вышел из ванной. Чарли направился за ним, с жадностью разглядывая его тело в тусклом свете кабинета. Тут его взгляд упал на беспорядок на полу и кресло у стола, в котором сидел Теодор. Воспоминание от вида побелевшего лица одноклассника неприятно скрутило Чарли живот. Он беспомощно взглянул на Артура, надевавшего на себя рубашку. Однако Артур Бэнкс не смотрел на него. Чарли молча поднял свои трусы, оставленные на полу возле директорского стола, натянул их. Что-то непонятное образовалось в атмосфере кабинета, и мальчик не мог понять, что. Артура будто всё устраивало, ничего особенного, каждый бы рутинно приводил всё в порядок. Или дело не только в этом?.. Директор взял с кресла всю одежду мальчика, чтобы завалиться туда и протянуть ему его рубашку. Застегивание пуговиц под пристальным взглядом Артура и его губ в полуулыбке отчего-то смутили Чарли. Когда он закончил, мужчина подал ему пиджак, затем брюки. Заправляя в них рубашку, Чарли наблюдал, как Артур с задумчивостью смотрит на сложенный пополам ремень и проводит по нем рукой. Смутившись, подросток опустил взгляд и стал обуваться. Непонятно улыбнувшись, Артур протянул Чарли ремень. Покорно засунув его под петельки и застегнув, ученик посмотрел на директора одновременно с ним. — Я же могу прийти к Ва… к тебе на древнеанглийский? — пробормотал Чарли, отчего-то боясь, что Артур может отказать. — Конечно, Чарли. У тебя есть мой номер? — мужчина поднялся, неторопливо натягивая на себя джинсы. — Нет, — юноша, готовый записывать номер, лихорадочно сунул руки в карман брюк, но телефон был там, благополучно пережив все приключения, произошедшие с брюками. Артур окинул взглядом хаос, царивший на его столе, однако подставка с визитками стояла по другую сторону от кресла, более уцелевшую от разгрома. Он достал одну из карточек и протянул ее Чарли. — Звони, если что. — А мой номер?.. — У меня есть твой номер, — Артур мягко улыбнулся, чуть прикрыв глаза. Чарли не стал спрашивать, почему и откуда, ведь директор никогда ему не звонил. Или у него были номера всех учеников?.. — Не ходи сегодня на уроки, — вместо того, чтобы поправить воротник рубашки Чарли, Артур приподнял его, а после провел руками по плечам юноши, разглаживая складки пиджака. — Хорошо, только рюкзак заберу, — пролепетал тот, глядя в лицо директора. Отчего-то сердце его снова заходилось в волнении. Может, потому, что нужно было идти к двери и отпирать ее… Он схватился за мысль о беспорядке, как за спасительную соломину, Чарли предложил свою помощь, но Артур сказал, что сам приберется. — До свидания, — прошелестел мальчик, оказавшись у двери и чувствуя себя таким беззащитным, словно шел не в коридор, а в клетку с дикими животными. — Пока, — Артур добро ему улыбнулся. Нехотя Чарли вышел в коридор. К его счастью, колокол возвещал о начале урока, а не перемены, так что он спокойно добрался до туалета, где сперва разглядывал себя в зеркало, а после приводил в порядок мысли и чувства, насколько их возможно было привести в порядок после случившегося.