Бажённый

Возвращение в комнату общежития впервые за этот месяц было не с целью остаться здесь на ночь, но для собирания вещей. И знание того, что его ждали, подстёгивало Чарли вдвойне, делая его метания от шкафа к рюкзаку торопливее и рассеяннее. Он просто не представлял, какие рубашки взять, нужно ли наряжаться официально для будущего дня рождения… или вообще не стоит? У него тряслись руки. Он прекратил сборы и взглянул на своё отражение на дверце шкафа. Весь испуганный, наполовину расстроенный и взбудораженный, Чарли не узнавал себя. Так ли ему представлялись выходные? В идеальных фантазиях не было ни Тео, ни Кристофера, который, судя по его дорожной одежде на уроке литературы, так же отчаливал вместе с ними. Должны были быть только двое; Чарли и Артур. Может, немного алкоголя и откровенных разговоров… Но, черт, Чарли даже не сможет нормально поговорить с Артуром! О поцелуях, шаловливых вещах не было и речи. И не прикоснуться, не обнять… Ничего. Тогда зачем мужчине звать его к себе домой? Просто так? Или дабы подтвердить ложь насчёт отношений Чарли с Теодором? Кристофер выглядел особенно довольным утром. Он уже знал эту ложь и ожидал увидеть, как мальчики будут счастливо проводить время в доме Артура. В пансионе же не было толком мест для уединения… Это же… О, черт, ему же не придётся ещё и имитировать нежности с Тео?! Зло хлопнув ящиком тумбы, Чарли комком свернул первые попавшие брюки с футболками и втолкнул в рюкзак. Он так разозлился от своих же гипотез, что почти расхотел ехать. Но согласие было дано! В комнату приоткрылась дверь, показался Сэм, настороженно проверявший деятельность Чарли прежде, чем зайти. Это подтолкнуло юношу поспешить. После того случая с мастурбацией, о которой сосед явно догадался, Сэм старался не врываться резко. Это очень вежливо с его стороны, хотя и смущающе. Будто бы под Чарли подстраивались. — Ты уезжаешь? — решился спросить Сэм, недоуменно осматривая толстый от беспорядочно напиханных вещей рюкзак. — Все хорошо? — Угу… — сдавленно кивнул Чарли. — Не закрывай дверь, сейчас уже ухожу. Под чьим-то наблюдением мальчик ощутил себя легче. Эмоции медленно отступали, рациональность возвращалась. Он и правда больше накручивал себя. Кто знает, что на самом деле случится в доме директора? Артур мог легко найти время и для Чарли, ночью, например… Через какую-нибудь тайную записку или фразу, пока все будут спать. — Тео что ли позвал в гости? Не сразу поняв, о чем Сэм, Чарли медлил. Он и позабыл, что сосед даже раньше всех пришёл к выводу об его отношениях именно с Тео. Не Сэм ли помог с придумыванием байки Артуру? Было бы смешно. — Э… Ну… — выдохнул Ельников, отвернулся к окну, чтобы точно не выдать своего раздосадованного лица. Придётся следовать словам Артура и врать. — Как бы… да. Думаю… То есть не думаю, а… И что за бред? Чарли поморщился и захотел удариться лбом о стенку. Не умеет он врать, когда не хочет этого! Ибо язык не слушался, требуя сказать другое. Чарли очень хотел гордо и радостно поделиться, что делал с директором. Хоть с кем-то пооткровенничать! — Можешь не говорить, если не хочешь, — восприняв все иначе, Сэм подбадривающие похлопал его по плечу и сел на свою кровать. — Приятно провести тебе время. Надеюсь, он хотя бы с тобой не такой гад. Жаль, все обернётся наоборот. Тео ещё покажет себя в «лучшей» красе, в этом Чарли не сомневался, но тихо сказал на прощание: — Спасибо… Надеюсь… Он с облегчением вышел из комнаты, но продолжал вместе с Сэмом мысленно молиться на хорошее поведение своего «парня». *** Автомобиль плавно выехал за пределы территории пансиона. Ричард, закрывающий за ними ворота, до самого поворота провожал их задумчивым взглядом. Чарли ощутил его недовольство даже с такого расстояния, через стекло заднего вида. Вздохнув, мальчик сжал крепче мобильник в кармане. Все вещи, его и остальных, были закинуты в багажник, поэтому руки не знали, куда себя деть. Слишком просторно в этом дорогом авто Артура… — Тео, ты мог бы поговорить с нами ещё давно и не стесняться, — не сопоставимый с нервным Чарли голос Кристофера раздался с переднего сидения. Профессор обернулся к сидевшим позади двум школьникам и лучезарно улыбнулся: — Почему ты молчал? Мы бы сразу все поняли, поддержали и посоветовали, неужели стоило пытаться бежать от самого себя? Началось. Было тяжело смириться с такой компанией, но разговаривать — ещё хуже. Чарли проигнорировал взгляд Кристофера, будто бы увлёкшись видом леса в окне. Он не знал ничего, только то, что Тео — его парень. Подробности пусть придумывает кто-то другой. С него хватит и этой лжи! — Да уж… — Тео обречено сдался, но только ради Артура. Впрочем, они все делали что-либо ради Артура… — Да, всякое бывает… Но лучше нам оставить это в прошлом и не обсуждать по сто раз. Пожалуйста. Вежливость являлась полной убийственного яда. Тео искоса посмотрел на Чарли с не самыми дружелюбными чувствами. После того короткого разговора с проверкой Ельникова на половую принадлежность, они не успели ничего обсудить. Каждый, судя по всему, узнал о плане Артура по отдельности. — Думаю, мы молчали достаточно долго, — воодушевленно продолжал Кристофер. — Пришло время говорить. И я не удивлюсь, если ты думал об этом с того самого момента, как увидел нас с Артуром. — То еще мерзкое зрелище, — пробурчал Тео, кривясь и желая провалиться сквозь землю. — Ты из-за злобы на самого себя заставил волноваться всех нас? И даже Чарли? По-моему, вы неплохо провели время, — никак не хотевший угомониться Миллинг снова обернулся к ним с улыбкой. В этот же момент машину дёрнуло. Артур был хорошим водителем, и руль не имел неисправностей, но причиной беспорядочного поворота на обочину послужили сами слова Криса и то, какое впечатление они произвели. — Неплохо провели время? — настороженно переспросил Тео и внимательнее изучил Чарли. Погруженный в свои проблемы, он не замечал ранее ничего странного в Ельникове. Но вот же, кажется, у основания шеи виднелся след на этом чертовом русском, подозрительно напоминавший засос. — Гм-м… угу, — Чарли не мог не подыграть, чувствуя умоляющий взгляд Артура через лобовое зеркало. Но ведь это выдавало часть правды, пусть не для Кристофера… Мальчик по-дурацки улыбнулся, глядя на Тео, надеясь на недогадливость одноклассника. — Ну, что ж, если мы провели неплохо время, то я действительно зря заставил всех волноваться, — процедил Тео, странно побледнев. Челюсть его сжалась до скрежета. Он прекрасно все понял. Кристофер не замечал напряжения, смещая все на издержки первых отношений у мальчиков. Он был как заботливая мать, желавшая угодить каждому. — По пути мы заедем в торговый центр. Думаю, вы бы могли что-то посмотреть для себя, — загадочно подмигнул профессор. — Ещё немного ехать. — Да, — кашлянул Артур, но уже не сворачивал с дороги, держа себя в руках. — И, Крис, ты не мог бы с Чарли пойти первым внутрь, пока я кое-что обсужу с Теодором наедине? — Конечно! — легко согласился тот. До остановки все замолчали, с радостью согласившись на предложение Криса включить музыку. Правда, и здесь он увидел мотив для поддержки «отношений» ребят и оставлял исключительно романтические песни о любви. Чарли старался не прислушиваться, чтобы не краснеть. Обстановка настолько не располагала к расслаблению, что он на секунду подумал о рассказывании всей правды. И сразу после представления последствий одернул себя. Он не имел права рушить всем жизнь. Это не только его история. Припарковавшись, Артур выдернул ключ зажигания, и музыка перестала смущать всех (кроме Кристофера). Мягко улыбнувшись Чарли, директор кивком намекнул ему выходить. После пансиона было непривычно ступать по новому месту, ему хватило сил на стояние у машины. Или это было с целью попытаться понять, подслушать, о чем Артур будет говорить с мрачным Тео… Увы, Кристофер подтолкнул его к видневшимися впереди раздвижным дверям огромного здания, полного магазинов, фудкортов и развлечений. — Чарли, может, зайдём в аптеку? — спросил Миллинг, а Чарли и не слушал его, все оборачиваясь на Бэнксов. Они уже бурно обсуждали что-то. Наверное, Артур будет по второму кругу убеждать Тео играть свою роль и не возмущаться разным деталям в виде засосов… — Пойдём? — терпеливо повторил Крис, перекрикивая уже шум толпы внутри здания. Пятница была в самом разгаре, люди ехали со всех ближайших домов сюда затовариться. — Зачем это? — тупо поморгал Чарли. Они продолжали стоять у входа перед длинным коридором с множеством отсеков и ответвлений. — О, для разных случаев лучше иметь все необходимое… — посмеиваясь от неопытности мальчика, мужчина хитро добавил: — Хочу, чтобы у вас все было идеально. За ними шли новые посетители, и Чарли особенно стало неудобно говорить непонятно о чем, мешая проходить людям. — Я не понимаю… — Скоро поймёшь, — знающе кивнул Миллинг и приложил ладонь к своей груди, в смущенной улыбке молвив: — Для этого у тебя и Тео есть я! Так, начнем с основ. Разные смазки лучше брать от фирмы… — Чарли! В этой суетливой шумной пятнице голос, произнёсший его имя, показался спасительным. С надеждой обернувшись, Чарли разочарованно выдохнул: — Тео? — Пойдём со мной, — сдержано сказал юноша, затем кивнул Кристоферу: — Встретимся через полчаса в машине. Артур, бледный и недовольный, заходил следом за племянником, но Чарли не успел и слова вставить, Теодор упорно потащил его за руку дальше. Противиться не было смысла, лучше так, чем слушать и дальше о смазках от Миллинга. Но тогда Артур останется с Кристофером наедине… Чарли не хотел этого, ревность и обида на секунду больно кольнули в области груди. — Я слышал, что он нёс. Готовит тебя к постельным играм, надо же! — Теодор фыркнул, с пренебрежением выпустив руку Чарли, когда они встали на эскалатор. — Лучше скажи ему потом, что у меня уже все есть для нас. Незачем тратить деньги на то, чем ты не будешь все равно пользоваться. — А… А у тебя есть? — Какая разница? — ощетинился юный Бэнкс, уже не скрывая своё настоящее отношение к Чарли. На втором этаже он немного остыл и то ли для издевки, то ли правдиво произнёс: — Возможно. Теряясь от большого пространства, Чарли послушно шёл за Тео мимо магазина с обувью и смокингами. Невольно он представил, как бы Артур чудесно смотрелся вон в том иссиня-чёрном, что на манекене. — Ну, — резко развернувшись к нему без предупреждений, Тео требовательно вопросил: — Тебе нужно что-то? — Не знаю… — честно признался Чарли. — Не особо… — Тогда пошли в продуктовый. Мне нужны сигареты. — Тебе разве продадут? — он побежал за Тео как задолжавший учителю ученик. — Я не собираюсь покупать их. Одна из табличек над ними гласила, что им нужно идти ещё двести метров до Tesco. В одном из этих магазинов Чарли бывал с родителями так же на выходных. Он, получив от мамы отдельную для него банковскую карту, тогда на радостях наложил в корзину всякого барахла: от газировок до футболок с героями видео-игр. Больше ему не позволяли брать единолично покупки, дабы не «разорять» семью ради чуши. — Но своровать не получится… — попытался остановить одноклассника Чарли. Быть соучастником он не собирался. — Они же у кассы! — Зачем мне воровать, когда я могу дать денег любому идиоту и попросить купить все необходимое? — Теодор удивленно повернулся к нему, похоже, и сам не догадавшись о таком варианте, как воровство. — Тебе алкоголь, случаем, не нужен? — Нет! Охранник у касс посмотрел на них пристальнее, чем на других. Конечно, они же подростки, от таких только воровство и ожидают. — Зря. С таким успехом, скоро нашу аферу с отношениями раскусят. Долго быть молчаливым с Миллингом у тебя не выйдет. Надеюсь, так и будет. Следуя мимо семеек с доверху набитыми тележками и визжащими младенцами, Тео искал одиночную цель. — Ты не подставишь Артура, — нахмурился Чарли, догнав его. — О, уверен? А какая мне выгода? На это ответа не нашлось. Русский мальчик молча наблюдал, как Тео пренебрежительно крутит перед лицом осунувшегося после весёлой ночки мужчины крупной купюрой, заодно подсказывая, где отдел со спиртным, ведь незнакомец явно нуждался в опохмелении. Возможно, иногда наличие богатства открывает многие двери… Только Чарли имел больше проблем, чем успехов с этими чертовыми деньгами. — Если тебе ничего не надо, пойдём, — бросил Тео, когда мужчина направился с бутылкой коньяка к кассе и потребовал у продавщицы три пачки сигарет. Мальчики стояли рядом с ним, и один из них чувствовал себя как никогда неуютно. Алкоголик, зависимый от сигарет и Чарли… Что он здесь забыл? Длинные пальцы Теодора довольно перебирали приобретённые обманным путём пачки сигарет. Прямо в торговом центре он открыл одну коробку, небрежно кидая прозрачную пленку в мусорку по пути. — Точно никуда не надо? — дождавшись отрицательного ответа, Тео сунул сигарету в рот и повелительно объявил, наблюдая за недовольным Чарли: — Тогда возвращаемся, не позволим им нас ждать и сосаться. Они неторопливо подошли к машине, однако Артура с Крисом еще не было поблизости. Тео выкурил свою сигарету, буравя взглядом проход в торговый центр, и на нервах вытащил новую. Чарли даже не отмахивался от дыма, будучи слишком погружённым в размышления о предстоящих общих выходных. Но вот показались знакомые фигуры. — Чо так долго? — Тео бросил окурок на асфальт и притоптал его. — Очередь на кассе, — отозвался Крис все тем же счастливым тоном. Машина заморгала, замок был отперт, и Чарли с Тео залезли внутрь. Продукты тоже поместились в багажник к остальным вещам. Кристофер, едва усевшись на переднее сиденье, тут же обернулся к подросткам. — Ромео ни на секунду не оставляет свою Джульетту, — он лукаво улыбнулся. — Я скорее Гамлет, — сухо возразил Тео. — Офелия, — Крис как-то приторно сладко протянул ее имя, глядя на Чарли, так что к общему дискомфорту у того прибавились стыд и сконфуженность. — Я хотел именно о ней тебе и рассказать в тэ-центре… — О чем?.. –русский мальчик не понял, причём здесь героиня Шекспира. — Не обращай на него внимания, — Тео закатил глаза, и Кристофер решил не продолжать никого смущать, смиренно отвернувшись к лобовому стеклу. Тем временем и Артур на переднем сидении сменил свой мрачный вид, тихо рассмеявшись. Они все знали о каком-то забавном смысле, кроме Чарли, не имевшего дело со смазками. Одна из них как раз называлась «Офелия». *** Круглый стол даже без красиво разложенной на дорогой посуде еды покорил бы сердце каждого. С изогнутыми ножками, покрытыми золотым напылением, он моментально превращал любую трапезу в праздник. Артур с Кристофером сидели друг напротив друга, а по бокам находились Тео с Чарли. Красота-красотой, а неловкость никуда не ушла. Чарли, и без того нервный, потянулся к порезанному ананасу. Тео почему-то это очень заинтересовало. — Сперма потом будет со вкусом ананаса, — вдруг ляпнул одноклассник с наглой улыбкой, и Чарли чуть не подавился ананасом. — Кто бы мог подумать, что у тебя такие глубокие познания, — промурлыкал Крис. Про вселенских масштабов счастье Миллинга даже и говорить нечего. Он искренне рад, что Тео обрел любовь, все прояснилось, и все они довольны. Это же чудесно! Этот мальчик вовсе не такой гаденыш, он просто запутался в себе, но, наконец, распутался. И подозрительные моменты проходили теперь мимо ослепшего от своей выдуманной правды Криса. — У меня хорошие учителя, — ухмыляясь, Тео посмотрел на Миллинга, для себя решив, что пока будет играть в этом спектакле заданную ему роль. — Давайте не за столом, — кашлянул Артур, которого такое подыгрывание Тео немного беспокоило. — Ой, дядя, знаем мы, какую порнуху ты читаешь, — племянник перевел взгляд на него. — Не за едой. — Да неужели? — Тео насмешливо вскинул брови. — Тогда это срочно надо исправить. Артур положил руку на колено Тео и чуть сжал его. И так как никто не вызвался в чтецы, мальчишка продолжил: — Но для начала все едим ананас, чтобы у всех была вкусная сперма. Как не странно, каждый молча наложил себе немного фрукта. Чарли уже доел свои два кружочка, но стеснялся взять еще. Мужчины будто не смущались от факта об ананасе, для них это был прост поистине спелый плод, на редкость сладкий, чуть щипавший губы. — Артур, — Крис с грустной улыбкой прервал ананасовую дегустацию, — ты будто не рад. — Я рад, просто устал, — директор вымученно улыбнулся и спрятался за бокалом вина, пил медленно и вдумчиво. У мальчиков же в распоряжении находилась только вода и сок, но уже апельсиновый. — Ночью я сниму твою усталость, — улыбаясь, пообещал Миллинг. Тео демонстративно скривился. *** Помаду, купленную в четверг, Артур положил перед их ужином с ананасом в верхний ящик комода, на одежду. Кто знает, почему. Возможно, куда успел, туда и закинул, все-таки денек выдался очень своеобразным. И вот, в приглушенном свете, он искал там свой подарок, пока раскинувшийся на кровати Кристофер ждал его. Оба разделись, да не спешили к приятному времяпровождению. Артур сообщил о каком-то сюрпризе. — И что же это за сюрприз? — протянул Кристофер с улыбкой. — Не могу его найти! — раздраженно Артур швырнул на кровать свой свитер. — А ты точно туда положил свой сюрприз? — Точно, — ответил мужчина с досадой. — Может, свет включить? — Не надо, — в Артуре говорило какое-то детское упрямство. Кристофер решил присоединиться к поиску сюрприза, подошел к мужчине, встал очень близко к нему, бок о бок. Как всегда и бывает, под воздействием эмоций люди слепы, и при помощи спокойного Миллинга им удалось куда быстрее найти помаду. Артур облегченно вздохнул, снял колпачок. Выкручивая ярко-алый стержень, с улыбкой наслаждения глядя на Криса, он томно прошептал: — Позволь мне накрасить тебе губы. Кристофер широко улыбнулся, а потом прикрыл глаза и тихо засмеялся, прошептав: — Зачем? — Хочется. — После того, как ты шатался с Себастьяном, я готов ревновать даже к несуществующей женщине, -признался Крис. — Нет никакой женщины. Это все Instagram. Чего там только не насмотришься, — «признался» Артур, отведя взгляд на секунду. Кристофер с сомнением посмотрел на помаду, а потом взял ее из рук директора со словами: — Я сам. И перед зеркалом учитель литературы красиво, аккуратно и щедро начал водить помадой по губам. Зная, что Артур наблюдает за ним, Кристофер не торопился, соблазнительно останавливаясь перед каждым действием. Плотно сжав губы, он распределил цвет так, чтобы всё было равномерно на верхней и нижней, а затем сделал заключительный поцелуй в воздухе с выдохом в зеркало. Помада была оставлена на время кроватных страстей на столике, но к глубокой ночи Артур поднялся за ней, чтобы всё-таки самому накрасить губы Кристоферу, и не важно, получится ровно или нет. И вкус чего-то фруктового будет смешиваться у них во рту с новыми поцелуями, снова и снова, пока каждый не выбьется из сил в сладкой дремоте. *** Мальчики оказались в спальной у Теодора, и пока Чарли в замешательстве и с тревогой осматривал комнату, в которой ему предстояло провести ночь, хозяин комнаты невозмутимо спросил: — Трахались? — Нет, — быстро и с испугом выдал Чарли, уставившись на Тео. Тот плюхнулся на свою двуспальную кровать в углу комнаты и, заложив руки за голову, уставился в потолок. — Дядя только Миллинга трахает. Так любит его задницу, что устраивает весь этот концерт ради него. Забавно, да? Если ты думал, что прыгнешь к нему в кровать, то заблуждался, Ельников. Чарли все еще стоял недалеко от двери, не решаясь пройти в глубь комнаты и сесть в кресло у книжного шкафа или письменного стола, не говоря уже о кровати Теодора. — Для него поцеловать, отсосать и подрочить ничего не значит. Ты просто его не знаешь. Он врёт, как дышит. Врёт мне, тебе и Миллингу. Миллингу врёт больше всех. И Миллинг единственный, кто об этом даже не подозревает. Вечно он где-то в своих облаках, иногда даже завидую его наивности… Когда-то я тоже был таким. Но я давно вырос. Не знаю, что ты себе напридумывал, Ельников, но все будет не так, как тебе хотелось бы. С моим дядей так не бывает. Спокойная речь одноклассника беспощадно ударяла в самое сердце Чарли, продолжавшего молчать. — Ты ещё наплачешься из-за него. Не видя никакой реакции со стороны Чарли, Тео чуть приподнялся на локтях и посмотрел на одноклассника: — Так и будешь стоять там? Впрочем, мне все равно. Можешь спать в кресле, если тебе там больше нравится, — он усмехнулся и снова откинулся на подушки. Переваривать всю услышанную информацию для Чарли было не особо приятно. Его собственные радужные мечты и в самом деле казались ему идиотскими, учитывая слова Тео и свои собственные смутные догадки, хотя до этого он все время пытался оправдать Артура. — Ты что, язык проглотил? Скажи что-нибудь! — хмыкнул Тео, поворачиваясь на бок и следя за Чарли, который осторожно прошел к креслу напротив кровати. — Или ты под таким большим впечатлением, что не находишь слов? Надо было думать перед тем, как ввязываться во всю эту авантюру. Но я в какой-то степени даже рад. Может, у тебя хоть мозгов прибавится, будешь думать головой, а не жопой. Чарли поджал губы, Тео в ответ буравил его взглядом. Повисло молчание, и хотя Ельников пытался подыскать какие-то слова в свою защиту и оправдание, никаких слов, достойных ответа, найти он не мог. Недовольно хмыкнув, Тео сполз с кровати, прошествовал к одному из шкафов в другом углу комнаты, вытащил оттуда еще одно одеяло, самолично под взглядом Чарли вдел его в пододеяльник и после, возвращаясь, швырнул его русскому мальчику. Комок в виде «спасибо» подступил к голу Чарли, но он так и не смог произнести это слово. Тео выключил люстру, остались гореть только тусклые прикроватные торшер и светильник на тумбе. — Можешь спать со мной, если хочешь, я не брезгую, — с усмешкой юный Бэнкс стянул с себя одежду и переоделся в пижамные штаны, после чего залез на кровать под одеяло. С опаской и неуверенностью Чарли топтался на месте. — С какой стати дяде понадобилось прикрывать твой зад и тащить тебя к нам домой? Ты что, бегал без штанов по пансиону? — не унимался Тео, лежа на боку лицом к нему, подперев щеку кулаком. — Нет, — пробормотал Ельников, опуская взгляд на одеяло. — Но в чем-то ты спалился перед Миллингом, я же не дурак. Говори уже, что ты как на допросе? — Я не буду тебе ничего говорить, — Чарли недовольно глянул на него. — Пф, ну, как хочешь… Уж не знаю, чем вы занимались в понедельник, но после этого тебе точно не стоило нигде шастать. Как только ты станешь проблемой, дядя перестанет с тобой возиться. Он найдет, как выкрутиться. Ты даже не представляешь, как он может выкручиваться и лгать, — Тео усмехнулся. Его слова неприятно подействовали на Чарли в который раз. Он понимал, что действительно не знает Артура настолько хорошо и ничем не может возразить Теодору. Прошел только месяц его пребывания в пансионе, знакомства со всеми и Артуром в том числе, когда Тео знал директора… как долго? Явно не один месяц, как Чарли. — Так и… тебе он тоже врал? — сдавленно спросил русский мальчик, не выдерживая взгляда Тео и фокусируясь на стенке. А тот прыснул со смеху. — Чарли, — он в кои-то веки назвал его по имени и без злого умысла, словно со снисхождением. — Когда-то я верил во все, что говорил Артур, пока не увидел его с Миллингом. И если он тебе чего-то наобещал, то ты идиот, если поверил. — Он мне ничего не обещал, — быстро проговорил Чарли, словно желая оправдаться. — Да? Тогда все еще впереди, — Тео со знающим видом улыбнулся. — Наверно. Если честно, мне посрать. Я заебался. Хотя без твоего приезда мало, что изменилось бы в принципе. Все мои попытки спровадить Миллинга оказались провальными. Он втюхался в Артура по уши, что не замечает даже очевидного, даже как дядя напару со своим дружком на прошлой неделе обдолбались наркотиками. А Миллинг решил, что они напились, — он жёстко рассмеялся. — И это в его почти тридцатник! Мне его даже жаль… Хотя нет, вру, не жаль. Надеюсь, однажды он спустится с небес на землю и увидит грязный мир, в котором все это время жил. — А ты? — робко поинтересовался Чарли, комкая в руках одеяло. — А что — я? — хмыкнул Тео. — Тебе же вроде нравится Артур, но ты так плохо о нем отзываешься, — смущенно пояснил юноша. — А я, по-твоему, должен его боготворить? Именно потому… — неожиданно юный Бэнкс замолк, глядя в сторону. — Потому что он такой, какой есть, он мне и понравился буквально с первых разговоров, хотя я тогда этого еще не понял. Их взгляды встретились. Чарли, которому одновременно было интересно и неловко, не знал, как поступить. Узнать историю Тео было любопытно, но в то же время он чувствовал вину за то, что сам умолчал о том, что было между ним и Артуром. Хотя в его понятии не укладывалось, как об этом говорить с кем-то вообще и с Тео — особенно. Вопреки всем сомнениям Чарли, Тео сам решил продолжить свой рассказ: — Это случилось зимой, года три с половиной назад, в день рождение моей мамы, последнее день рождение… Меня жутко задолбали все эти праздники, мое участие в них, мое поведение, то, как я должен себя подать, как должен отвечать. Все это было настолько мерзко, что иногда не хватало сил, хотелось спрятаться хотя бы на пять минут, особенно от одной мерзкой приставучей девки. Со всеми я должен был вести себя мило и обходительно, просто потому, что должен, так решили мои родители. Со всеми из гостей. Кроме Артура… По правде, я как-то и не задумывался на его счет до этого дня. Было некое облегчение, что хоть с кем-то я могу просто поздороваться и не интересоваться его жизнью, делами и прочим. И я даже не замечал, что во время праздников он куда-то пропадает. И при этом он мой родной дядя, даже не двоюродный или невесть какой еще там. Но мне не было до этого дела. До того дня рождения. Именно в тот день я понял, что мы похожи, и так проникся к нему, что сам не осознал, насколько. Мне это казалось таким важным, таким особенным. Так хотелось с ним поговорить, хотелось, чтобы он поговорил со мной, хотя я сам не знал, о чем, потому что все заученные и скучные темы казались бессмысленными, шаблонными, пустыми. Прежде я мог с ним здороваться в пансионе, если пересекался, а после того случая решил заходить к нему в кабинет. Чтобы как-то напомнить о себе… я не особо понимал, зачем, но чувствовал, что хочу так поступить и так надо. И каждый следующий праздник я ждал только ради встречи с ним, каждый раз, когда заглядывал к нему в кабинет и звал на прогулку, всем сердцем верил, что он согласится и погуляет со мной. К весне до меня дошло… Но я боялся это понять и принять, боялся, что я неправильно что-то истолковал, ошибаюсь на свой счет или на счет дяди, додумываю и фантазирую, потому что все еще боялся говорить с ним откровенно, хотя мне так хотелось поговорить откровенно хотя бы с кем-нибудь… И так я и мучился, пока не пришел май, день рождение моего папы. Последнее день рождение. Прям ирония какая-то, да? — Тео горько усмехнулся. — Перед каждым праздником я думал, где бы нам спрятаться, потому что время с Артуром было важнее времени с кем-либо вообще. И вот мы искали место, где бы нас никто не нашел. Погреб тогда забыли запереть. Я решил спуститься, Артур спустился за мной. И нас там заперли. Мы распили бутылку шампанского. Я тогда впервые попробовал настоящий алкоголь. А когда пошел прятать пустую бутылку, споткнулся о свои шнурки и упал. И разбил коленку… Мне было больно, но больше было обидно. Не знаю, сколько я выпил. Наверное, бокал или два. Но все вдруг так накатило на меня, что я разревелся от жалости к себе. Я тогда еще получил первую тройку недавно. Представляешь, какой это был удар для моей семьи? Н-да уж… проклятый старик Вайтроуз, надеюсь, он уже помер. Тот еще дотошный был хер, хотя Миллинг местами не лучше. Одноклассник раздраженно вздохнул и на несколько секунд замолчал. — Я тогда говорил все, что думал. Все, что меня волновало, все, о чем я молчал и плакал, хотя должен был успокоиться. И Артур пытался меня успокоить. но… я все равно продолжал реветь, пока он не пообещал, что уволят одну из служанок, которая наябедничала на меня. Я чуть раньше лазал на чердак, подыскивая место, где мы могли бы прятаться. А потом я попросил, чтобы он не уходил. Конечно, куда бы он ушел? Мы же заперты в погребе! И вдруг он спросил, можно ли меня поцеловать… И я согласился. И когда он пояснил, что в губы, а не в щеку, я опять согласился. А знаешь, что было потом?.. Потом нас все-таки нашли, дверь открыли, и он тут же удрал, сказав, что забыл выключить утюг! Тео замолчал, а Чарли не нашелся, что сказать, переваривая услышанное. — Весь вечер я шастал под дождем и потом слег с температурой на несколько дней… И это были единственные несколько дней, когда я с нетерпением ждал возвращения на занятия, но не ради занятий, а чтобы увидеть Артура. Я никогда в жизни больше так не хотел вернуться в пансион. Но когда я выздоровел и тут же отправился к нему в кабинет, несмотря на контрольные и кучу всего, он сослался, что у него тоже контрольные. А на следующей перемене его уже не было. Я весь следующий день на каждой чертовой перемене торчал у его кабинета, пока Стэдфастнесс не сказала, что Артур взял срочный отпуск! Он просто свалил! И в следующий раз я его увидел только в ту ночь, когда мои родители разбились… Оливковые глаза юного Бэнкса с болью окинули комнату взглядом. — Это было самое необычное лето в моей жизни. Я вообще думал, что мы с ним обвенчаемся. Идиотски звучит, правда? Еще бы после всего, что было… Ведь для меня это все очень много значило. Когда он ласкал меня… я думал, что мы всегда будем вместе, как и обещали. Я даже не грустил из-за смерти родителей. Мне было легко, как будто я вырвался из клетки! И пусть нехотя, но я поверил, что он не спит со мной только потому, что мне без пяти минут четырнадцать… Пока в конце восьмого класса однажды ночью я не загулялся допоздна, и Ричарду не сбрело в голову отвести меня сразу к директору. У меня же есть ключ от его комнат, плевать, что директор спит, племянник же шастает ночью, а не какой-то левый ученик! Но дядя не спал. Сказать, как я охерел, видя его, кувыркающегося с Миллингом, это ничего не сказать! Я выбежал оттуда в слезах и не понимал, куда бегу и зачем! Потом меня нашел Ричард… и сквозь рыдания я все ему рассказал… Чего я только не думал! Что я скучный, тупой, уродливый… Я пытался читать те же книжки, что и Миллинг, даже просил у него список. Как противно… Он все время пытался меня поддержать или помочь, но он ничего не знает! Я не мог ничего ему сказать. Я просто его ненавидел. И ненавижу до сих пор за то, что он появился в пансионе. Если бы не он, все было бы иначе. Возможно… не знаю, — Тео вздохнул и закрыл глаза. Потрясенный, Чарли открыл рот, пытаясь выразить слова сожаления, но вспомнил, как Тео уже отверг его «лицемерное сочувствие». Он действительно не знал, что нужно говорить на услышанное. Из-под полуприкрытых век Теодор посмотрел на Чарли: — Ну, как тебе моя история? Я никому не рассказывал ее, кроме Ричарда. Но если бы я не делился этим хотя бы с ним, мне было бы еще тяжелей. Порой все настолько давит, что все мои поступки кажутся полной бессмыслицей, и хочется просто исчезнуть. Чарли почувствовал укор совести. Может, он правда влез во что-то, о чем сам не имел никакого представления. Но ведь Тео не говорил ему этого всего раньше! — Мне… я… я правда не знаю, что сказать, — пробормотал Чарли. С усмешкой Тео погасил оставшиеся светильники. — Давай спать. — Мне можно с тобой? — робко спросил Чарли. — Я бы мог сказать тебе спать на полу, конечно, но ты вряд ли ляжешь на пол, — сухо ответил Тео, отворачиваясь лицом к стене. В темноте Чарли неуверенно снял с себя все, кроме трусов и улегся на кровать одноклассника со своим одеялом. День был слишком богат на впечатления, услышанное на ночь глядя совсем прогнало сон. Он лежал спиной к Теодору, но непонятное чувство толкало его повернуться к нему и обнять, чтобы утешить, хотя утешить хотелось не только Тео, но и самого себя. — Тео… — Что? — Как думаешь, они спят? Теодор жестко усмехнулся: — Трахаются они. Можешь выйти в коридор и послушать, если так интересно. Чарли сконфузился и не сразу спросил: — А там слышно? — Пойди проверь. Но Чарли не хотелось вылезать из-под одеяла и вставать с кровати. Наверное, не хотелось убеждаться в правоте Теодора. — Если захочешь свалить, можем «поссориться» с тобой в любой момент. Хотя я так понял, ты вбил себе в голову невесть что и уперся в это, как баран. — Я не уперся, я запутался, — прошептал русский мальчик, все еще не до конца понимая происходящее, в которое оказался втянут не без своих усердий. Тео ничего не ответил. Тишина нарушалась только лаем какой-то собаки. Когда животное замолкло, Чарли поймал себя на мысли, что пытается услышать именно те звуки, но слышно ничего не было. Хозяину комнаты тоже не спалось. С шумом он повернулся на другой бок, лицом к Чарли. И хотя Ельников лежал к нему спиной, такой разворот Тео заставил его сердце по неясным причинам забиться в волнении. При этом самому ему было неудобно лежать, хотелось повернуться на другой бок, словно тогда стук собственного сердца было бы слышно меньше. Но это означало бы повернуться лицом к Теодору, а Чарли отчаянно не хотел к нему поворачиваться, неясно, почему. — Ты наверняка жалеешь о принятых тобой решениях, — Тео погладил его плечо через одеяло. Чарли вздрогнул, но ничего не ответил, втягивая шею в плечи и еще более усердно укутываясь в покрывало. — У меня есть наркотики. Давай кайфанем? — Нет, — резко бросил Чарли. — А если я один решу кайфануть, не побоишься остаться со мной в комнате? — усмехнулся Тео, медленным движением руки стягивая одеяло с плеча мальчика. Тем временем Чарли пытался удержать одеяло, хотя без особого энтузиазма, просто из… вредности? — Давай спать, — пробурчал Ельников, резко натянув одеяло обратно до шеи. — Давай. Вроде, все нормализовалось, и пришло время для новых попыток уснуть… Не успел Чарли зевнуть, как Тео самым наглым образом забрался к нему под одеяло, так, что тот, возмущенный, словно произошло покушение на его жизнь и собственность, резко повернулся на другой бок. Оказавшись лицом к лицу с Тео, он уже пожалел о своей затее. Но дикая упертость не позволяла ему вскочить с кровати. Казалось, это игра, и встать с кровати — означало проиграть. Несмотря на то, что в пансионе несколько раз они едва не подрались, от Тео не исходило никакой опасности. В полумраке было видно ухмылку на тонких губах юного Бэнкса. — Доброй ночи, — хмыкнул Чарли, глядя в его лицо и поворачиваясь обратно. Но придвинувшийся к нему вплотную Теодор, его голый торс, соприкоснувшийся с голой спиной Чарли, никак не способствовал тому, чтобы спать. Мысли Ельникова перенеслись в события понедельника, в директорский кабинет… — Он трогал тебя там, верно? — прошептал Тео на ухо Чарли. Его рука скользнула к паху юноши. — Нет, — выдохнул Чарли, неуверенно пытаясь отцепить руку Тео от своих трусов. — Я же слышу, что да, — одноклассник с жаром прижался к нему еще плотнее, сжимая член Чарли через ткань трусов. — Знаешь, у каждого человека есть эрогенные зоны. Давай найдем твои? Чарли наконец отцепил его руку, крепко держа ее за запястье и еле слышно прошептал: — Не надо. — Тогда почему же ты не убегаешь?.. Потому что тебе любопытно, — и с этими словами Тео прикусил мочку уха Ельникова и поцеловал его в шею. Чарли так и замер, ловя себя на роковом, что ему любопытно. Действительно, он должен был вскочить с кровати еще давно, но вместо этого продолжал лежать с Тео и терпеть его мерзкие выходки, хотя на самом деле не считал их мерзкими, и это происходило не из вежливости, а именно из-за интереса. Его хватка ослабла, и освободившаяся рука Тео ласково погладила Чарли по животу, остановившись в области солнечного сплетения. — За последний месяц я поцеловал несколько губ и ничего не почувствовал. Может, Артур так же ничего не чувствует, и все эти поцелуи и в самом деле ничего не значат. А твои губы кто-то целовал, кроме него? — снова зашептал Тео в ухо Чарли, прижимая его к себе сильнее. — Нет, — жалко выдал тот, положив свою руку на руку Тео и не зная, хочет ли он ее убрать, оттолкнуть или только думает, что хочет и должен поступить именно так. — У меня идея. Давай сделаем эту ложь правдой и посмотрим, что из этого выйдет? Хочу увидеть лицо дяди, когда он увидит засосы на твоей шее. Тео безжалостно впился в шею Чарли, словно хотел ее прокусить на манер вампира, а не поцеловать, так что мальчик ахнул, невольно запрокидывая голову и царапая руку Бэнкса, которой тот прижимал его к себе. Навалившись на Чарли, Тео подмял его под себя, не позволяя никуда убежать и даже просто вырваться. Он продолжал целовать и больно кусать его шею, но Чарли не мог сопротивляться и звать на помощь. В какой-то степени, ему это начинало нравиться, потому что с каждым больным поцелуем жар в теле усиливался, и приятное знакомое чувство пробуждалось ниже живота. Прикрывший глаза Чарли не сразу понял, почему всё вдруг резко завершилось. Тео уже сполз с него, деловито осматривая свои труды. Видимо, засосов более, чем достаточно. — Можешь тоже сделать, если хочешь, — предложил Тео. Они оба тяжело дышали. Чарли то и дело косо поглядывал на него, не желая осознавать, что его собственные руки хотят прикоснуться к голому торсу Тео. Потрогать его. Борьба с самим собой и тем, что правильно или неправильно, хотя может быть что-то правильное в общепринятом смысле, учитывая конкретную ситуацию, в которой он оказался? И Чарли, покусав губы, спросил: — Можно? Это прозвучало не то, чтобы жалко или по-детски, но вышло столь забавно, что Теодор рассмеялся. — Ну, конечно, можно, — и с дерзкой ухмылкой он посмотрел на Чарли, который неуверенно приблизился к шее Тее, прошептав: — Я никогда такого прежде не делал. — Сделай уже как-нибудь. Руки Тео легли на талию Чарли и притянули к себе, не оставляя иного выбора. Волнение, накатившее возбуждение перемешались, спутали сознание. Чарли соприкоснулся губами с шеей одноклассника и зажмурился, словно сам боялся увидеть то, что делал. Долго он так не протянет… С каким-то особым отчаянием укусив Теодора несколько раз, мальчик отстранился от него. — Я, пожалуй, в туалет, — промямлил Чарли, вскакивая и почти бегом перемещаясь к двери в углу комнаты. Он заперся на задвижку, судорожно ища выключатель. Ему было очень жарко. Это знакомое чувство появилось не из-за щедро отапливаемого дома. Не хотелось признавать, но факт оставался фактом. Тео не на шутку возбудил его, и просто уснуть Чарли не смог бы. Именно поэтому пришлось со смесью отвращения к самому себе и наслаждения второпях добить начавшийся «процесс» под звуки воды из включённого крана. Когда он закончил и слил воду в унитазе, стало заметно легче. До тех пор, пока не вернулся в комнату, тихо и с опущенной головой. К досаде его, Тео и не собирался спать. — Можно было бы и сэкономить время и пойти вместе, — с лёгким недовольством заметил юный Бэнкс, нетерпеливо ждущий своей очереди. — Мы же пара, забыл? — Извини… — потерянный русский мальчик застыл в проходе. Тео с надменным видом прошёл к Чарли, задел его плечом, чтобы тот отошёл в сторону, и с грохотом захлопнул за собой дверь.