Бажённый

Во вторник Чарли проснулся с первыми лучами солнца и повернулся от стены к обстановке вокруг, сонно жмуря глаза. Полностью его пробудил вид пара, выходящего из его рта. Вскочив, он недоуменно осмотрелся. Обещанные заморозки ступили в их края, Чарли позабыл плотно прикрыть окно. Обычно за него это делал Сэм с его раздражающей мерзлячестью, несмотря на его запасы жировых тканей, но друг… бывший друг… В общем, сосед явно не ночевал в комнате и не воспользовался своим статусом равенства, не перекрыл поток хладного ночного воздуха. Не чувствуй Чарли вину за происходящее, он бы обрадовался. Рутинные приготовления к походу в душ ознаменовались всеобщим сумраком. — Привет, — осторожно начал он, увидев уже выходившего Оливера. — Угу, — безрадостно кивнул тот. — Сэм… — сглотнул Чарли, боясь узнать нечто неприятное. — Он у тебя? — Да. Имел ли Чарли право спросить что-то ещё? О… самочувствии, настроении Сэма? Но брошенные на эмоциях слова бывшего друга, особенно одно, «педик» не позволили решиться ни на что больше. Только молча проводить Оливера взглядом. Этот короткий разговор оставил неприятный осадок, и повёрнутый не в ту сторону кран в душе не испугал русского мальчика, не заставил вздрогнуть под напором ледяных струй. Он с расстроенным видом стоял, не сразу принявшись за намыливание тела. Все в этом мире злило его, бесило до отвращения. Где была справедливость? Кто виноват, а кто подлец. Все?.. Невозможно не запутаться! Кольцо, так яростно присосавшееся к его пальцу, внезапно спало и звонко ударилось о мокрую плитку. Не радуясь этой новости, Чарли равнодушно поднял его и, выглянув за кабинку, бросил в свой полураскрытый рюкзак. Великолепие потолка и стен сейчас не радовали, скорее, те насмехались над ним, яростно поблескивая под лучами предзимнего солнца. Других источников света не было. Электричество до сих пор не дали, он почти уже и забыл об этом. Полное отсутствие света не шло в сравнение с другими проблемами. Однако Чарли рано сделал выводы. Понервничать пришлось по возвращении в общежитие, распарившись после горячей воды. Он заметил свой брошенный мобильник на рабочем столе, и голос матери мгновенно возник в голове, словно она была рядом, отчитывала его с укором и разочарованием. Разряжен. Напрасно Чарли откладывал звонок родителям. Теперь только гадать, как сильно они будут волноваться, что подумают о его отключённом телефоне. Вот бы как-то отправить им хотя бы сообщение… Вряд ли при отключённом электричестве была хорошая связь для звонков. Он все равно не может проверить ничего из этого. На уроках Сэм объявился, но пришёл раньше и сидел вместе с Оливером. Делать нечего — история повторялась, участь изгоя была явно в крови у Чарли. Или кто-то настолько его ненавидел, что хотел внушить ему это?.. *** Литература, как и предыдущие уроки, была при свечах. Класс украшали напечатанные портреты английских писателей в рамочках — над доской, с картинами в массивных рамах — на стене, противоположной окнам. Учительский стол освещал кованый подсвечник и свечи. На партах учеников — то же самое. Хотя день был в самом разгаре, морозное солнце недолго радовало их, от силу час утром. Увы, снова полил дождь, злой и неумолимый, как обиженный ребенок, которого никто не мог утешить. Задумавшись, Кристофер смотрел в окно и находил погоду мрачно-прекрасной. Поддавшись вдохновенному порыву, он едва ли не решил отыграться сегодняшним днем за Хэллоуин — надел белоснежную рубашку с жабо и пышными рукавами. Плевать, что напоминает о Себастьяне. Рубашка отлично сочеталась с классическими, чуть зауженными брюками и туфлями с пряжками — тоже на манер старины. Кристоферу хотелось так одеться, и он так оделся. Что с того, что в учительской на него косо смотрели! Ах, как порой прекрасно было плевать на все вокруг и поступать так, как ему хотелось. Когда-то было намного проще так поступать… Ученики о чем-то шушукались. Не отворачивая головы от окна, Кристофер окинул класс косым взглядом. Юджин кому-то улыбался, чуть повернувшись лицом к учителю — думал, что тот не смотрит на него и не видит. — Юджин, кому ты там глазки строишь? — Никому, — Гастрел тут же сел ровно и взялся за ручку. — Читай свое рассуждение. — Но я еще не дописал… — Читай, что написал. — Вы как-то недолюбливаете меня, профессор Миллинг, — обиженно проговорил Юджин. — Это у нас с тобой взаимное, ты ведь меня тоже недолюбливаешь, — Кристофер отвернулся от окна и с улыбкой посмотрел на ученика. Настроение было каким-то неадекватно грозно-веселым и вдохновенным. Эмоции искали выход, но не могли его найти, не могли найти свое воплощение. — Неправда, я… — Юджин посмотрел на Тео, потом на профессора, — Я вовсе Вас не недолюбливаю. Учитель хитро улыбнулся. Юджину стало не по себе от того, какие секреты ему открыл вчерашний день. Ляпнуть что-то не то он боялся — не хотел обидеть Теодора. Но Миллинг ни за что цеплялся к нему… Вообще-то было, за что, но не сегодня — так считал Юджин. Он уставился в свою тетрадку с парой написанных предложений и со вздохом обречения прочел их. Чарли вновь пришлось сидеть на задней парте в одиночестве, но со своей позиции ему было видно, кому Юджин «строил глазки». Признаться, отсюда открывался хороший обзор. Как Чарли этого раньше не видел? Или просто не смотрел? А Юджин, как-то непонятно улыбаясь, сперва повернул голову к Тео, а потом в сторону и назад. Чарли сам не понимал, зачем проследил за его взглядом — Юджин улыбался Томасу. Будто заговорщики… Томас словно почувствовал наблюдение Чарли и глянул на него уже без улыбки, когда Кристофер как раз вцепился в Юджина. Русский мальчик поспешно отвел взгляд, ощущая себя крайне неприятно. Эта гадкая компашка снова что-то замышляла. Знать бы только, что. Но Чарли не мог знать — мог только морально подготовиться к очередным неприятностям. В действительности, ребята еще ничего не замышляли. Причина была примитивнее: Юджин заметил, как Тео смотрел на Миллинга — так пристально, будто сожрать хотел взглядом… или раздеть. От этих пошлых мыслей и навеяло игриво-веселое настроение. Но Чарли, наученный вчерашним днем, подвох искал во всем! Кое-как с этими переглядками Ельников накалякал свое эссе и устало выдохнул. Другие ученики либо продолжали дописывать свои работы, либо передавали друг другу записки, чтобы не привлекать внимание перешептываниями. Кто-то страдал откровенной ерундой, но каждый экономил заряд на телефоне. Кроме Чарли, которому повезло в этом плане меньше. Напряжение не успело уйти, как внимание приметило уже одного Томаса: одноклассник сидел в крайнем правом ряду на второй парте, откинувшись на спинку стула, чтобы ему было удобней разглядывать Чарли. Да на что тот пялился?! Вроде, скучающе, без интереса, лениво, но нагло и неотрывно! Русский мальчик решил не уступать и тоже вперил взгляд в Нильсена, правда, долго не выдержал, испуганно принявшись изучать собственный внешний облик: школьные брюки в порядке, кажется, и свитер заправлен ровно, носки подтянуты высоко, шнурки на туфлях были завязаны… рюкзак висел на крючке. Все, как у всех… Чарли чувствовал себя беззащитно открытым и был как никогда рад звонку с урока. Он вышел первее всех, не оглядываясь. Жаль, предчувствие плохого не уменьшилось, отравляя все крупицы оптимизма. *** География с английским прошли в спокойной обстановке, а после физкультуры, взбодрившись от резвого плавания, Чарли решил выбраться на улицу сразу же. Он надеялся, что заморозки уже ослабели. Осторожно, изучающе всматриваясь в горизонт с лабиринтами садов и лесом за пределами пансиона, юноша шагнул на каменные ступеньки. И ощутил на себе чудеса физики: подошва ботинка со свистом поехала вперед, грубо тяня за собой и остальное тело. Чарли раскинул руки в стороны, не зная, за что взяться, чтобы не покатиться кубарем вниз. Хорошо, что никто не увидит его падения… Безуспешно сопротивляясь, подросток катился к краю ступеньки… Дверь скрипнула, кто-то ещё вышел во двор в удачный и позорный одновременно для Чарли момент. Неизвестный зритель мог насладиться его позором или помочь. Чарли зажмурился, смирившись с будущим ушибом. Сбитое дыхание, сжатые до боли пальцы в кулаке, стремительно сокращающееся расстояние ступенек и… Рывок назад. — Ох, спасибо! — искренне поблагодарил Чарли, совершенно не заботясь, кто являлся его спасителем. — Я уж думал… Оливер как схватил его, так и оттолкнул от себя, будто тот был заразным. Хмурый, покрасневший, он едва дослушал Ельникова, холодно спросил: — Где моя одежда? — Где твоя… Что? После этих слов до Чарли дошло, что Оливер действительно выглядел странно. Почти как он сам в в первый учебный день здесь. Пусть не в полотенце, а в банном халате. Но, в отличие от Чарли, Оливер не выглядел жалко или смешно. Скорее, зловеще. — Одежда, — прочеканил одноклассник, щурясь. — Ты знаешь, Чарли. Не притворяйся. — Я не притворяюсь! — в отчаянии воскликнул он и перевел дыхание. — Может, ты объяснишь с самого начала? Оливер до скрипа поджал челюсти, словно сдерживаясь от рукоприкладства или скандала. — Моей сменной одежды нет в шкафчике. Кто-то её взял, и теперь мне приходится ходить в халате, чтобы не замерзнуть в одних мокрых плавках, — каждое слово Даггла давалось с обманчивым спокойствием. — А знаешь, что самое интересное? — Нет… Покрытый корочкой льда двор пансиона не казался уже столь страшным и отталкивающим. — Вместо одежды я нашел только записку. «Спроси Ельникова, он знает», — выждав полминуты, Оливер подтянул рукава халата и с вызовом посмотрел на Чарли: — Так вот, я спрашиваю тебя ещё раз. Теперь ты наконец скажешь, где моя чертова одежда? Возможно, дай бы Чарли ему желанный ответ, все было бы хорошо. Но проблема в том, что он понятия не имел! — Я ничего не знаю… — выдохнул подросток, стараясь всем видом показать, как ему тоже неприятна эта ситуация. — Давай… Давай поищем её вместе? Увы, Оливер не оценил это и, то ли замерзнув, то ли устав от его общества, закатил глаза и прошипел: — Да иди ты!.. — руки его странно дернулись, а потом опустились обратно по швам. Видимо, Оливер захотел толкнуть Чарли обратно к опасному спуску, но успел одернуть себя. — От тебя только неприятности! Лучше бы ты никогда сюда не приезжал! Второй человек сказал ему то, что долго копилось у него на сердце. Чарли с болью принимал это в себя и не протестовал, подавленно провожая уходившего Оливера взглядом. Ведь в чём-то и Сэм, и Оливер были правы… Очевидно, его хотят со всеми рассорить, но противостоять этому он пока никак не мог — враг действовал исподтишка, неожиданно, гадко, в стиле мстительного хулигана. Поймать его с поличным было сложно. Чарли как раз повернул из бокового коридора в главный холл — собирался идти к себе в комнату -, как тут его глазам предстало нечто: какой-то школьник, хохоча, визжа и вереща одновременно скатывался по периллам главной лестницы, таким же закрученным, как и сама лестница. Другой снимал все это на камеру и тоже нечленораздельно что-то выкрикивал, посмеиваясь. Шокированный, Ельников так и замер в проходе, глядя на этот цирк. Внезапно юный наездник перил навернулся, полетев прямо в цветы вместе со своим дружком-оператором в самые дебри растительности, круша все кругом. Охранника на посту не было — эти двое специально улучили момент, чтобы им не помешали. Девочка, спускавшаяся по ступенькам, торопливо сбежала и прошмыгнула мимо Чарли, как будто не желая быть ни свидетельницей, не участницей произошедшего. Добродетельный и сочувствующий порыв толкнул Ельникова к поломанным цветочным кустам и парням, извалявшимся в грязи, словно свиньи. Они ругались и нервно хихикали, потешаясь над своей оплошностью. Хотя не так уж это было смешно: наездник, видимо, растянул связки — не мог наступать на ногу; на телефоне треснул экран. Вот делать им ничего… — Вам помочь? — он робко улыбнулся, протягивая руку. В грязи разбитых горшков валялся павербанк. Чарли подумал, что надо бы и себе заказать такой, чтобы не ходить с разряженным мобильником. Ребята, оба черноволосые и коротко стриженные, были на вид то ли с восьмого, то ли с девятого класса. А самое главное — очень похожи. — Да нет, мы сами, ты только директору не говори… Бля, идти-то можешь? Идиот! Давай быстрей сматывать, пока охранник не пришел. Но другой школьник, держась за руку своего приятеля-оператора, ойкнул, наступая на ногу. — Помочь вам дойти до медкабинета? — вновь вмешался Чарли. — Ну, помоги, — сказал оператор. Руки пострадавшего перекинули через шеи носильщиков. — Сука, телефон не включается, — ругался оператор. — Я говорил тебе, навернешься, еблан! — Заткнись, сам еблан, без тебя тошно! Знаешь, как нога, блять, болит? — процедил навернувшийся. Они притихли и воззрились на Чарли, который, закусив губу, смотрел в сторону. Почему-то происходящее его забавляло, хотя ситуация была ужасной. — Это ты в полотенце и рубашке по карнизу лазил? — вдруг спросил пострадавший. И Чарли было уже не до смеха. Его и на улице видели?.. — Я… А что? Пострадавший засмеялся: — Это он, братюнь, прикинь?! Братюня тоже пялился на Чарли. Ельникову стало дурно — он аж холодным потом покрылся и споткнулся о больную ногу своей ноши, так что та завопила благим матом. — Ой, прости-и-и! Откуда вы меня знаете? — Да ты ж спайдермэн в полотенце! — и носильщик-оператор заржал, как конь. У Чарли все внутри похолодело. — Это что, кто-то снял на камеру? — спросил он упавшим голосом. Они все вместе остановились, чтобы отдышаться. Все-таки тащить человека с портфелем и свои собственные рюкзаки было непросто. — Ага, Миха заснял тебя и выложил на свой ютуб канал. — Что еще за Миха? — растерянность и стыд возвращали Чарли в свой позорный день. — Миха из десятого «Б», ты че, его не знаешь? Он такие видосы пилит! Подбитый школьник поторопил их. — Вы долго лясы точить будите, хотите, чтоб я сдох нах? — Вот если б сдох — было б избавление! Не понимая, всерьез школьники пререкаются друг с другом или это их обычный стиль общения, русский мальчик выждал пару секунд, а потом осторожно спросил, глядя на их одинаковые серые глаза с удивительно длинными ресницами. — Вы братья? — Не видно што ль? Родаки нас еще и назвали по-дурацки. Фантазии, блять, у них не было… Я Ален, а это — Алес. — По-моему, красивые имена. Я Чарли, — Ельников глупо улыбнулся. Мальчишки были на сантиметров пять пониже его, выдавая их разницу в возрасте. Осталось узнать у них, что это еще за Миха такой… Не успел он сформулировать вопрос, как они дошли до кабинета, куда впихнули вроде как Алеса — парни были очень похожи друг на друга, Чарли и не видел в реальности таких близнецов прежде. — Ты только директору не говори, ок? — Не скажу, — пообещал Чарли. — Но ведь миссис Праймер скажет. — Вот я дундук, блять! Надо было сказать этому уебку, чтоб придумал другое имя. Твою ж… Уже и так в сентябре были у директора! Как что, так сразу, блять, на ковер к директору! Он еще и запомнил наши рожи. Сука, как их не запомнишь… — парень скис. — А что было в сентябре? — поинтересовался русский мальчик. — Алес, придурок, решил интернет, блять, покорять… Он на скейте проехался и врезался в этого ебанного Теодора. Нет, блять, в кого угодно врезался бы, угораздило его именно в директорского племянника! — И директор очень вас ругал? — Еще б он не ругал, сука, мы же с ног сбили его племянника и все втроем проехались по полу коридора. А скейт вперед наших рож укатил. Но я даже рад, что этот верзила, как там его, не помню, прихвостень-дружок директорского племянника, высокий такой, брутальный, сломал этот гребанный скейт, а то бы братец-придурок еще и по лестнице на скейте проехаться вздумал. Дверь открылась, показалась миссис Праймер и поманила за собой другого братца, косо глянув на Чарли, который остался один стоять в коридоре. В голове крутился переизбыток ругани, но это стоило услышанной истории. Может, еще что-то расскажет Ален интересного? И надо найти этот канал, посмотреть на свой позор и попросить удалить. Хотя Чарли не верил в успех своей будущей просьбы, но все же… А может, подать тогда жалобу, чтоб удалили?.. Вышел расстроенный Ален. — Вот ублюдок собачий, ногу сломал! Пидор, в прошлый раз ему мало было, что руку вывихнул! Ходил довольный, козел, мог ничего не писать целый месяц… Паренек пошел в боковой коридор, чтобы подняться в общежитие не по главной лестнице — там же такой хаос. Как будто если увидят, то подумают на него. — Еще, блять, и родаков вызовут, плакал мой новый айфон… И тут словно назло им обоим попался Тео. Видимо, тоже запомнил лицо Алена. Еще и Чарли в его компании. Тео чему-то улыбнулся, как будто своим мыслям, но ничего не сказал. — Ты это, держись от него подальше, он на всю голову ебанутый, — посоветовал новый знакомый. — Я знаю, — вздохнул Чарли, ограничиваясь от подробностей. Парень остановился у одной из общажных дверей. — Ты в одиннадцатом «А» что ли? — Да. — Блять, не повезло тебе, сам знаешь! Но ты не кисни: всегда можно прокатиться по лестнице и сломать ногу, как мой придурок-братец, — Ален весело улыбнулся, будто пытался подбодрить и себя, и Чарли. — И не ходить на занятия. Это ж вообще курорт… Вот Алес, засранец, мог бы и мне сказать, а я не додумался! Валяешься себе там, нихуя не делаешь, еще и сексапильная докторша за тобой ухаживает… — Миссис Праймер что ли? — голубое нутро Чарли возмутилось такой сексапильности, хотя раньше такого не было. Но теперь он знал, что для него сексуально и не мог вернуться к прежнему себе, равнодушному. — Рыжая? — фыркнул Ален. — Не, блондинка, высокая такая. Раньше мужик был, потом уволился. Она не каждый день здесь. Ты че, ни разу в медпункте еще не был? — Неа, — соврал русский мальчик. — Ну ты даешь! А как же отпроситься с урока, типа болит голова-живот-жопа? Это ты многое теряешь, ботаник что ли? — Нет, как-то не додумался так схитрить… Спасибо за совет, — Чарли улыбнулся, запоминая номер комнаты парня, сам не зная, зачем. — Обращайся, — ухмыльнулся Ален. — А ты в каком классе? — В девятом «В». Ну… Чарльз, да? Рад с тобой познакомиться, спайдермэн, — он протянул ему руку. Чарли отчего-то зарделся, игнорируя неправильность имени. Это «спайдерэман» звучало вовсе не так уж оскорбительно. Пожимая руку, он спрашивал название ютуб-канала и надеялся, что скоро дадут свет. А впрочем… — Можно мне твоим павербанком воспользоваться? — Да бери, если он рабочий после такого… Мой смартфон, походу, Криспу придется нести на ремонт. — А он что, технику ремонтирует? — Чарли удивился. — Он же программист, еще как шарит, подшаманит мне тут, и все заработает. Главное, чтоб директор родаков не вызвал, а то пиздец! Мамкины оры — это страшнее папкиного ремня… Ладно, я пошел, домашка, блять, сама себя не сделает. Еще и двойку за контрошу поймал у сучары-Миллинга, надо исправлять. Держи павербанк, отдашь вечерком, ок? — не дав Чарли договорить, подросток сразу же спросил: — Ты в какой комнате? — Триста двадцать первой. — Ну, если что, я сам к тебе загляну. Спасибо, что помог дотащить моего придурка, — Ален отсалютовал ему и скрылся в комнате. И Чарли, уже не такой раздосадованный, пошел к себе в комнату заряжать телефон, чтобы скорее посмотреть на себя, заснятого каким-то Михой. Видимо, тот был одним из сложных учеников, шастающих по двору, а не сидевших на уроке. *** К вечеру свет еще не дали, но телефон уже не выглядел мёртвым, успешно заряженный и полный готовности к работе. Правда, Чарли намеренно не читал сообщения о пропущенных звонках, вместо этого пролистал от и до ютуб-канал Михи и сразу поставил в режим самолёта сим-карту. На всякий случай. Он ещё не придумал, как именно будет объясняться перед родителями. В дверь комнаты Чарли раздался стук. Теодор что ли?.. Но затем проснулась слабая надежда на своего нового знакомого и, встав с кровати, подросток открыл дверь. Он был бы рад любому гостю: сидеть вместе с Сэмом, начисто игнорировавшем и Чарли, и стук, в такой тишине непросто. — Здорово! — задорно подмигнул ему Ален. — Привет, — Чарли улыбнулся и протянул ему павербанк. — Я стучал к тебе, но комната была закрыта. — А я как раз кое за кем ходил. Ты там не сильно занят, выйдешь к нам? После Теодора и всех его выходок у Чарли любое дружелюбие вызывало мнительность, сомнение и недоверие. Отдав павербанк, он вышел в коридор и закрыл дверь. В свете свечей весь внутренний облик пансиона менялся до неузнаваемости — сразу создавалась другая, мистическая атмосфера, не то, что при свете ламп. Правда, ученики в джинсах и толстовках в атмосферу не вписывались, а вот если в школьной форме, то и впрямь фильм ужасов. Но никто не носил школьную форму после окончания уроков. За дверями Чарли ждал уже знакомый Ален — в разодранных джинсах и безразмерной толстовке. Рядом стоял другой парень: кучерявый, рыжеволосый, с голубыми глазами за черной оправой очков. Ярко-алая футболка с принтом сакуры в центре резко била по глазам в полутьме. — Смотри-смотри, кого я нашел, — зашептал радостно Ален, глядя то на Чарли, то на своего приятеля. Непонятно, к кому из них он обращался. — Это что, мой ниндзя? — рыжеволосый знающе улыбнулся. — Какой, блять, ниндзя, это спайдермэн! — А ну не матерись, где твои манеры? — Проебал я все свои манеры! — Не слушай его, это просто невыносимое хамло, я вот от него тоже заразился, — юноша протянул Чарли руку. — Я Максимилиан, можно просто Макс. — Чарли, — русский мальчик с улыбкой пожал его руку, удивляясь еще одному знакомству в этом дне. — Что, так и будем стоять в коридоре? Пошли ко мне, у меня кровать свободная, — Ален хихикнул и вприпрыжку поскакал в сторону своей комнаты. — Те еще братцы, — тихо смеясь, проговорил Макс. У него был мягкий, приятный голос, отличающийся от дикторского в видео. — Но ты не обращай внимания, так они вообще безобидные. — Я не безобидный! — донеслось от Алена. — Как разъеб… — Ты смартфон свой починил, разъебщик мелкий? — Неа, Крисп куда-то подевался, а позвонить ему не могу — смартфон разъебан, а у Алеса, сам знаешь, та еще развалюха! Максимилиан покачал головой, пропуская Чарли первым в распахнутые двери темной спальной. Ален зашел за ними и засуетился, зажигая свечи. Как же не по себе было сейчас находиться в этой компании! Эти двое настолько контрастировали буквально со всем классом Ельникова, даже с Сэмом, что у Чарли создавалось впечатление, будто он попал в совершенно другой мир. Дружелюбный. Простой. Или это очередной обман? — Как там братец твой? — Братец мой — то еще хуйло, раъебашил себе ногу… — Разве можно так при незнакомцах? — Чарльз не против! Да, Чарльз? — Ален весело улыбнулся, завалившись на свою кровать и вытянув ноги кверху, словно демонстрируя присутствующим свои цветные носки. — Я вообще Чарли, — Ельников робко улыбнулся. — Мой класс совсем другой, даже непривычно как-то… — Ой, Чарли… Я это, имена путаю, ты не сердись. Папу моего Чарльзом зовут, я почему-то подумал, что и ты тоже Чарльз… Так, надо запомнить, но ты все равно не обижайся. Вон Миха уже привык! — Да хватит уже, твое Миха приелось ко мне, как… — заканчивать Максимилиан не стал, не желая ругаться при Чарли. Ален и фыркнул, и прыснул со смеху: — А я вообще думал, что он Михаэль! Ты только не спрашивай меня, почему Михаэль, я и сам не знаю, — принялся объяснять он Чарли. — Просто я так подумал и звал его Михой, а потом уже ради прикола… Ну, и приелось. — Так что теперь и ты Чарльз, — заключил Максимилиан. Новоиспеченный Чарльз сдержанно улыбался, сидя рядом с Максом на свободной кровати. Ален все не успокаивался, казалось, у него найдутся любые темы для разговоров: — Этот гребанный у… — Кто? — переспросили оба старшеклассника. — Да Миллинг, чтоб его! Затрахал меня своими двойками, не могу я нормально писать его ебанные сочинения… — Ты безнадежно потерян для Миллинга, — сочувственно вздохнул Макс, устраивая одну подушку себе под спину и предлагая другую Чарли. Русский мальчик, все еще чувствуя себя неловко, покорно принял её, тоже разулся по примеру и залез с ногами на кровать. — Но давай мы не будем проклинать Миллинга, ему на твои проклятья пое… плевать. — Вот если бы он у тебя вел литру, тебе было бы не пое… плевать! — передразнил его Ален, принимая сидячее положение. Он старательно взбивал свои подушки, как будто от этого они могли стать более мягкими. — Ну, рассказывай, как ты ходил по карнизу, — с улыбкой выдохнул Максимилиан и повернул свое лицо к Чарли. Ельникову вдруг показалось, что сидят они слишком близко, но передвигаться он не стал. — Вообще об этом не думал, пока твое видео не посмотрел, — растерялся юноша, не сразу собрав мысли в нечто связное. — Да и не знаю я, чем думал, когда в окно полез… Меня паника охватила, что я уроки прогуляю, что неизвестно, когда меня найдут и отопрут, вот я и полез в окно. А как полез, назад дороги уже не было, только вперед. Старался не смотреть вниз и искать открытое окно. Наверное, если бы не каратэ, я бы точно упал… — Ты каратист? — в голосе Макса звучало удивление и почтение. — Видишь, он и впрямь ниндзя! — Не ниндзя я, — сконфузился Чарли. — Но ты же каратист? — улыбка Максимилиана стала лукавой. — Занимался несколько лет, а потом бросил… — А на шпагат садишься? — Извращенец, — подал голос Ален, до этого молча слушавший их разговор. — Что такого? — с жадностью увлекшийся каратистской темой Макс недовольно выдохнул: — У нас в классе никто на шпагат не садится, а я хочу посмотреть! — Ой, ну что ты гонишь! Я же знаю, ты хочешь, чтобы на шпагат сели именно для тебя! Секундная пауза не вызвала дискомфорт у одного Чарли, который плохо ещё понимал намёки и шуточки новых знакомых. — А вот этого можно было и не говорить, — теперь смутился Макс. — Спайдермэну необязательно садиться на шпагат, — подбодрил Чарли Ален, хитренько улыбнувшись, как бы безмолвно добавляя " я на твоей стороне». — Я как-нибудь в другой раз сяду, когда в спортивных штанах буду, в джинсах неудобно, — пошёл на компромисс Чарли. — А мне можно будет посмотреть? — атаковал Ален. — Конечно, — он благодушно согласился, впервые за такое время вдруг почувствовавший интерес к своей персоне и своим умениям. Интерес без насмешек. Так… непривычно! — Заебись! Мелкий и впрямь ругался, как сапожник. — Кстати, я еще видео со скейтом смотрел, когда вы в Теодора врезались. Там правда только скейт пострадал? — Чарли ощущал себя всё раскрепощённее, он наконец выдохнул про себя с облегчением. — Там, блять, я пострадал! — полушутя, но хмурясь воскликнул Ален. — Ой… Ты про это не рассказывал. — Да как тут все рассказать, когда придурковатый братец чуть шею не свернул нам обоим? Опять! И огребу я — опять! Вот завтра директор ввалит мне пиздюлей, а не Алесу. Алес же теперь ин-ва-лид, — перекривлял школьник кого-то. — Прям инвалид? — встрепенулся Максимилиан. — Не знаю, медсестра так сказала. И сам он хныкает, что нога болит… А нехуй было катиться с лестницы, я ему говорил! Вот и докатался, придурок, — Ален явно сердился на брата и одновременно переживал за него, и за себя тоже — что ему влетит. — Нечего было его поддерживать, — возразил Макс. — Да ведь кто мне сочинение напишет, если не Алес? Мне эту гребанную контрошу переписать надо, а тут еще какое-то, блять, размышление по Шекспиру, чтоб он там сдох еще сотню раз, этот его Шекспир проклятый и все эти писатели. Ненавижу литру! — А что тебе нравится? — спросил Чарли, сдерживая смех от вида такого эмоционального потока в сторону литературы. — Рисовать. — Это да, он реально круто рисует! — поддержал Макс. — Я говорил ему мангу рисовать, но он со своим Марвел… — Я буду рисовать, что сам захочу, понятно?! — Его не переубедишь, а ты теперь, Чарльз, его новый спайдермэн, — тихо посмеялся Максимилиан. — А был какой-то другой Чарльз-спайдермэн? — улыбнулся Чарли. — Не-а, ты еще нас с братцем выручил, прям как Паркер, а тут и по стенам так ползаешь, улет! — Что, влюбился? — хитро прищурился Макс. И ранее расслабленный, весёлый голос Алена сделался ледяным и враждебным: — Не влюбился я, отъебись уже со своим влюбился! В другой ситуации, например, в компании Тео, Чарли бы напрягся от такого поведения, привыкнув, что за этим следует нечто нехорошее, как ответная месть или колкость. Но здесь, с этими ребятами, всё иначе. Никто не желал нагадить другому. — На самом деле, он влюбился в докторшу, мисс Вульф, — примирительно поведал Макс. — Но зовет ее Розой. — Потому что… не твое дело, — Ален вдруг насупился и потянулся к тумбе, шурша тетрадями. — Да ладно, я знаю, это Чарли не знает… Но раз ты разболтал ему про мою мечту о шпагате, то и про твою Розочку ему тоже стоит знать, не так ли? — Блять, не смешно, — обиженным тоном проговорил тот снова. Настолько обиженным, что, казалось, разрыдается. — Фигня твои шпагаты, а у меня чувства! — А что такого в шпагате? Или я чего-то не понял? — засомневался Чарли. — Да он на ниндзя… — Ален не закончил свою фразу, протягивая ему альбом для рисования. Макс ничего не стал возражать, молча ожидая, пока Чарли пролистает альбом с рисунками. Ярым фанатизмом к Марвел русский мальчик не пылал, но знал это в общих чертах. Да и Ален и впрямь рисовал очень похоже каким-то специальным карандашом или ручкой: как настоящий комикс, хотя много текста там не было — редкие вставки облачек с фразами, в основном действие, которое и повествовало о происходящем вместо слов. — А это кто? — спросил Чарли, видя незнакомую героиню. — А это — Розочка, — выдал довольный Ален, польщенный его заинтересованность. — Это мисс Вульф. Ты ее не видел? — спросил Макс. — Нет, — на этот раз Чарли не врал. — Красивая. Восхищение, с которым он это произнес, было обращено больше не к докторше, а к самой способности так рисовать. Сам он этим похвастаться не мог. — В какой-то степени, я благодарен братцу за ту затею со скейтом, иначе бы не узнал её, — донеслось от Алена. Чарли привстал с кровати, возвращая альбом с рисунками хозяину. — Так что там со скейтом? — поинтересовался он, решив, что нашёл подходящее время для узнавания продолжения истории. Очень хотелось узнать реакцию Теодора, да и не только его. — Да что б его, как его… — Юджин Гастрел. — Мне все время хочется назвать его Джеймсом! Так вот, он как въебашил мне! — Ален, глядя на Чарли, указал пальцем себе на лицо. — Как будто это я виноват и сбил Теодора! А все блять потому, что мы, сука, на одно лицо! — Ну не совсем на одно, — возразил Максимилиан. — Это ты привык уже, а вот Чарльз бы точно нас не отличил! Чарли не знал, стоит ли ему поправлять свое имя. — Он Чарли, — за него это сделал Максимилиан. — Тьфу ты блин, прости, Чарли, я правда не со зла. Меня и к логопедам водили, и к психологам, все как одни галдели, что я должен читать и развивать память, пока один нормальный наконец не понял, что у меня дислексия. Это как раз перед поступлением было. А учителя все равно твари!.. Если бы не кружок по рисованию, я бы точно тут сдох уже! В общем, влетело мне, как самому последнему неудачнику, этот пидор со своей камерой кинулся бежать, а Джи… — Ален сосредоточенно зажмурился, но сдался и обратился к Чарли за помощью: — Как ты там сказал? — Юджин. — Блять, Юджин! Я бы запомнил, выучил бы, как всех гребанных учителей и… ладно, все, не ною. Юджин нас обоих нехило тряхнул, а въебашил мне. Я осыпал его всем, чем думаю и тем, что не заслужил нихера. А братец, чтоб его, подставил меня, что я — это он. Так бы сам ему и врезал тогда! Еще бы не врезать, у меня так щеку саднило, думал, зубы выпадут или глаза вытекут. Максимилиан тихо рассмеялся, пытаясь спрятать лицо за подогнутыми коленями. — Смейся, смейся, предатель хренов! — всё равно заметил близнец. — А вот Роза… Роза выходила меня. Ален счастливо улыбнулся и делиться дальше своим сокровенным не стал. — А на самом деле как ее зовут? — поинтересовался Чарли. — Беатриса. — А Теодор потом вас не трогал? — русский мальчик подступал к волнующей его теме и очень боялся оступиться на этой дорожке истины и лжи. — Ну, как не трогал, — от воспоминаний Макс помрачнел. Настала его часть рассказывать: — Он попросил, чтобы я удалил видео, а я удалять не стал. С какой стати? Там и лиц толком не видно, уж его-то точно, выскользнул из-за угла, как змея. Да он и есть та еще змея, ты с ним поаккуратнее. — Он в его классе, — подал голос Ален. — Оу, не повезло тебе, сочувствую, Чарли… Кстати, я тебя толком раньше нигде и не видел. Ты новенький, да? Я слышал, девчонки обсуждали, как Бэнкс какого-то новенького изводит, не тебя случайно? — Меня, — признался Чарли. — Ты-то когда успел ему дорогу перейти? Вот и настал момент истины. То есть лжи. — Не знаю, — Чарли пожал плечами. -Наверное, потому что я ночью с ним столкнулся, и его сторож поймал… Мы просто поздно очень приехали. — Ну ты крепись. Или врежь ему, — Макс с улыбкой махнул рукой, так что очки сползли на кончик носа, а патлатая рыжая челка упала на глаза. — Как это делается по-нормальному, Чарли? Я смотрел видео, пытался повторять, но, похоже, такому никак не научиться самому… — Тренировка, разминка, растяжка, а потом уже отработка движений сначала в одиночке, а потом с партнером, — поведал тот, вспоминая будто до смерти заученные слова. Уроки каратэ сразу всплыли в памяти. У него вдруг промелькнула мысль предложить Максимилиану научить его парочке приемчиков, но внутренний добродетель стушевался в страхе оказаться слишком навязчивым. — Ребят, может кто-нибудь поможет написать мне сочинение по Шекспиру? — тревожно спросил Ален, оглядывая их по очереди. — А то Миллинг меня съест. — У меня тоже он литру ведет, ты попробуй с ним нормально поговорить, он, вроде, адекватный, — сказал Чарли и мысленно добавил слово «почти». — Да знает он, заебал со своим «все равно нужно стараться», а то будто у меня одна литра! Я на всех уроках «все равно должен стараться». — Их с Алесом не хотели разлучать, потому и отправили в пансион вместе, — объяснил Макс Чарли. — что там за тема с Шекспиром-то, давай, мы с Чарли что-нибудь смозгуем. Или ты уходишь? Максимилиан посмотрел на Ельникова. Тот как раз проверял время на своем телефоне — было около одиннадцати. Уходить было невежливо. Он согласился помочь с сочинением, заодно и обменялся контактами с коммуникабельными знакомыми, а на предложение встретиться завтра тоже согласился. Что ему терять? С Сэмом, похоже, контакт восстановить не получится. Свечи по-прежнему горели, придавая совершенно пустынному коридору поистине зловещий вид. Ален провожал их и одновременно направлялся в душ. Чарли переваривал всю услышанную информацию, пытаясь отсортировать полезное от бесполезного. Так толком и не услышал он историю со скейтом, но Максимилиану и Алену везло — они не были одноклассниками Теодора, пересечься с ними можно было только на перемене или в столовке. Все трое затормозили у комнаты Чарли, и Ален сразу ускакал в сторону душевой. — Ты не бери в голову про шпагат, это так… Я просто аниме увлекаюсь, слышал про такое? — Конечно, — Чарли ободряюще улыбнулся. Максимилиан отошел к окну, и юноша проследовал за ним. — Есть люди, которые обс… это все Ален, говорю, это заразно, ты с ним осторожней! В общем, презирают любые чужие вкусы, насмехаются, сразу такие высокомерные, будто ты дерьмо… Идея у меня была для видоса, типа встреча с ниндзя. Я даже костюм припас, правда, себе, думал на Хэллоуин наряжусь, но не сложилось: в доставке напортачили, привезли мне какую-то х… розовое платье, как для феи. Чарли улбынулся, представив посыльную коробку с розовым платьем в блестках. Перепутанные посылки казались ему ребячеством в сравнении с тем, что кто-то наряжался в платье для своего дяди. Хотя… А Чарли бы нарядился для Артура?.. Максимилиан тем временем, несмотря на значок «курение запрещено» приоткрыл окно и достал пачку сигарет из кармана толстовки. — Я им такой красноречивый отзыв настрочил, что мне и деньги вернули, и костюм тут же отправили, но так обидно было, бл…блин. И привезли костюм мой первого ноября… куришь? -предложил он. Чарли помотал головой и тут же пожалел, что не согласился. Хотелось попробовать. После наркотической конфеты и специального чая табак — сущий пустяк. — Не возражаешь, если я закурю? — Не возражаю. Это прозвучало галантно на контрасте их болтовни моментом ранее о костюме. Как и Тео, Макс старался выветривать дым наружу, но Чарли все равно слышал приятные, вроде, вишневые нотки. — Такие вот дела, — выдохнул новый знакомый, подытоживая то ли все сказанное, то ли какие-то свои мысли. Чарли подумал, что пора прощаться и идти спать. — Бэнкс, конечно, меня не за… не доставал, как некоторых, потому что есть более удобные жертвы в его классе. Будь я в его классе, меня бы он тоже гнобил — не отделался бы я угрозами Гастрела, что он мой телефон смоет в унитаз, и прощай мой канал. Та еще шайка, конечно. Наверное, это из-за смерти родителей он такой, ты слышал? — Что они в автокатастрофе разбились? — решил уточнить Чарли. — Ага, — Максимилиан убрал лохматую челку, выдохнул дым. — Я вообще пацифист, но это такая хрупкая позиция. Ты не нарывайся, чтоб он к тебе не лез. Уже нарвался, — подумал про себя Чарли, а вслух произнес: — Но если он ни за что цепляется к людям, которые ему ничего не сделали? Приятеля моего гнобит только за то, что тот полноват. — Вот я и говорю, что сложно быть пацифистом, когда есть таки придурки, вроде Бэнкса. Хотя какая-то часть меня пытается его оправдывать. Но другая знает о нем столько скверных слухов, что тут уж никак не опр… — БУАХАХА! Непонятно откуда раздался зловещий вопль. — Ты че, блять?! — завопил Максимилиан, толкая Чарли, у которого в горле застыл немой крик. Оба, побледнев, заозирались по сторонам, готовясь и бежать, и обороняться. Рядом с ними стоял Ален, ухмыляясь: — Испугались? — Придурок ебанный! Чарли, слыша почти уже привычные матерные слова, с облегчением выдохнул. Сердце продолжало громко колотить в груди, не успевая прийти в норму. Надо же… Испугаться какой-то мелкой проделки! Но в полумраке коридора, освещенном тусклыми свечами, такая детская выходка становилась зловещей. — О чем шептались? — спросил Ален, довольный произведенным эффектом. — О том, какой ты дебил… Я из-за тебя сигареты уронил, — Макс свесился с окна, ища взглядом пачку, но в темноте ничего видно не было. Он закрыл окно. — Так о чем шептались? — Да о видео моем про ниндзя! — Тс-с, — Ален приложил палец к губам. — Не ори, а то всех разбудишь. — Кто бы говорил! Чарли молча улыбнулся. — Давайте завтра у меня запилим твоего ниндзя с Чарльзом? — подлизался брат-близнец, взяв главную проблему с реализацией идеи Макса в свои руки. — Если Чарли не против. — Я не против, — согласился Ельников, не зная, зачем. Наверное, сейчас было такое настроение, когда любое предложение воспринималось положительно. Он, признаться, не знал, хотелось ли ему стать ниндзя, но находиться в комнате с Сэмом — точно нет. Для подстраховки Чарли уточнил: — Только чтобы лица моего не было видно, ладно? — Не переживай, ты будешь в маске, тебя никто не узнает, — успокоил его Максимилиан.