Бажённый

Артур знал, что кара за побег со дня рождения настигнет его. Если даже Кристофер — терпимый и снисходительный — засомневался в честности Теодора, то другим учителям ничто не мешало накинуться на директора при первой же возможности. Артур сам вызвался напороться на неудобный разговор. Он был не доволен своим нынешним образом жизни — на утренние пробежки не хватало сил из-за вечной бессонницы, а по средам обычная леность мешала ему ехать в тренажёрный зал. Кататься туда-сюда в свой небольшой выходной, одновременно проводя древнеанглийский с Чарли в пансионе, казалось пустой тратой времени. Но сегодня отговорка в виде репетиторства отсутствовала, и Артур наконец взял себя в руки и навестил на первой перемене мистера Ранса. Он твёрдо решил хорошенько поплавать этим вечером в бассейне. — Да, сегодня никаких тренировок нет после трёх часов дня. Вы можете прийти, когда Вам будет угодно, мистер Бэнкс, — сквозь шум бегающих в раздевалку семиклассников, дал ему ответ физрук, сверившись с огромной тетрадью. — Прекрасно. Спасибо. — Что Вы, спорт — основа нашего здоровья. Было бы прекраснее вдвойне, если бы на этом всё и завершилось. Но Артур не успел и шагу ступить, как учитель деланно закашлял и мимоходом спросил: — А как там Теодор? Он придёт ко мне на урок? Вот и началось. Любезные расспросы, будто бы Рансу действительно важно самочувствие Тео. Скорее уж недовольство из-за сорванного празднования. — Немного лучше, но я решил дать ему день для отдыха, — медленно произнёс Артур. — Слышал, ничего серьёзного? — продолжал физрук с любопытством. — Можно сказать и так. Ездили прижигать ему сосуды. У него часто шла кровь и раньше, — нервно усмехнулся директор и с видом обеспокоенного и недовольного «папочки» засетовал: — Порой подростки — такие паникеры… — Всё же странно, никогда не видел ранее у него кровь из носа. А ещё… Чёрт, не сработало. Артур протяжно вздохнул, мысленно ненавидя и себя, и физрука, и весь учительский состав заодно. Хотел или нет, а придётся выворачиваться, подыгрывать, принимать главную роль в этом маскараде. — Мистер Ранс, я кое-что вспомнил, — громко произнес Артур и завороженно посмотрел куда-то в стену, где ему якобы нарисовалась нечто важное. Это сразу заткнуло физрука. — Вам вот-вот должна прийти зарплата вместе с положенной премией. Вы уже проверяли Ваш счёт? Не нужно быть гением, чтобы понять, какие алчные мысли пронеслись у физрука. Вся его заинтересованность Теодором улетучились. Глаза учителя заблестели не хуже макушки его гладко выбритой головы, а голос понизился до полушёпота: — Нет, не проверял. А как скоро? — Очень скоро, — так же тихо и вкрадчиво ответил Артур, а для лучшего эффекта встал за спиной Ранса и положил руку ему на плечо. — До вечера точно придёт. Видите ли, я решил оформить всё чуть раньше десятого числа. Всё-таки в честь грядущего Рождества почему бы и не внести… поправки. Верно? Сцена напоминала разговор грешника и дьявола, уговаривающего продать ему душу. И, очевидно, сделка свершилась. — Верно… Да-да, ничего страшного, думаю, многие хотят перед Рождеством закупиться пораньше, ну, Вы понимаете… — радостно заметил физрук. Поначалу мистер Ранс старался сохранять серьёзность, но не выдержал: шумно выдохнул, потянулся рукой вглубь кармана, шаря там. Пытался найти телефон, чтобы проверить счёт. Нащупав его, он замер, вспомнив о стоявшем рядом директоре. Нельзя было так нагло, в открытую показывать свое нетерпение и готовность стать покорным молчаливым сотрудником за щедрую премию. — У меня сейчас седьмой класс… Хороший класс, очень. Приятно с ними, — зачем-то проинформировал он Артура. Артур старался не рассмеяться, когда из мужской раздевалки с визгом вылетели чьи-то штаны. — Ну, не буду Вас задерживать, мистер Бэнкс! — спохватился Ранс и преградил ему вид упавшей одежды. — Сейчас будет урок, и… э-э, мне надо бы пересчитать… детей. — Разумеется, — прекрасно понимая скрытый подтекст, довольно кивнул Артур. — Хорошего Вам урока. Чудом он удержался и не добавил «а также пересчитывания». Но маскарад требовал от каждого своих правил. Каждый должен играть свою роль до конца. *** Чарли решил поделиться всеми своими переживаниями и домыслами с Артуром после второй литературы. Лучше действовать сразу, пока он не поддался сомнениям и не передумал. Правда, по расписанию у него оставалась физкультура… Но Чарли мог бы ей пожертвовать, чтобы попить чай с директором, если тот предложит. Как раз и торт утром был не доеден, несколько кусочков им бы хватило на двоих. И обязательно с поеданием сливок на верхушке десерта… Сперва Чарли побежал к кабинету Артура. Там оказалось заперто, на стук никто не открыл, поэтому чердак был его следующим пунктом назначения, но также без успешного результата. Снова закрыто. Достаточно побегав, словно разминувшись перед физкультурой, он уже собрался идти на сам урок с чувством горечи неоправдавшихся ожиданий. Да и затея все рассказать Артуру больше не соблазняла. Что, собственно, он мог сказать? Горячее желание поделиться догадками затмилось досадой от неудавшихся поисков. И Чарли поплелся на физкультуру. Когда он уже подходил к спортивному залу, его телефон внезапно зазвонил — это был папа. Помня, как они расстались, как папа пытался сказать что-то про Миллинга, Чарли тут же взял трубку. В его голове мелькнула тревожная мысль, будто он опять накосячил, и сейчас его отчитают. — Чарли, мы уезжаем, проводишь нас? — Но уже скоро урок начнется… — неуверенно начал Чарли, но слова заглушил зазвонивший колокол. Это напомнило ему день его приезда в пансион. Тогда Чарли ужасно попрощался с семьей — скомкано, поспешно. Он был слишком зол и обижен на родителей, а те хотели скорее уехать то ли ради «время — деньги», то ли желая отдохнуть от ворчаний сына. Он не задумывался над этим, будучи на иголках после странной ночки без сна. И встретившегося ему тёмного силуэта со светящимися глазами… В трубку тоже было слышно звон, родители, видимо, уже находились на улице. — Отпросись у учителя, — послышался робкий голос отца, когда колокол стих. Мама тоже что-то говорила, Чарли не мог разобрать слов, но по тону ее понял, что ей эта затея не нравилась. Имелся выбор. Если сослаться на важность урока, то можно и не прощаться, не слушать очередные поучения о важности учёбы и идеальных оценок. И Чарли ощущал сейчас странное желание обидеть их в ответ, чтобы они поняли, как тогда обидели его. Но Михаил говорил без присущих ему равнодушия и деловитости, а неуверенно, идя наперекор Татьяне. Что-то поменялось в папе… — Сейчас приду. Вы где? — поддержал Чарли инициативу отца. В конце концов, раз он решил прогулять физ-ру, так тому и быть. Просто вместо посиделок с Артуром появилась другая причина. Чарли не стал отпрашиваться у мистера Ранса или просить одноклассников предупредить учителя. Ему хватило смелости развернуться прямо на глаза у ребят и побежать прочь от входа в спортивный зал. В вестибюле Чарли не встретил никого, кроме удаляющейся уборщицы. С музыкального класса она успела перебраться сюда для мытья полов и оттирала пятна в дальнем углу. Конечно, ей было невдомек, что Чарли практически благодаря ей нашёл тайный проход. Но мучившая совесть приказала ему не попадаться пожилой худощавой женщине на глаза. Весь в напряжении, Чарли делал большие шаги, осторожно прокрадываясь к выходу. Наконец он потянулся к ручке массивной парадной двери, оглянулся — он почти не наследил. А какой в этом смысл, когда после урока сотня ног занесет вымытый пол своей пылью, грязью, мокрым снегом с улицы? Но в этом и была суть. Иначе зачем ей работать? С самим собой он мог быть честен хотя бы в такой простой вещи. Ему было все равно, заметит она следы его ботинок, отмоет ли повторно или не уследит. Так же и большинству людей плевать на путь добродетели. Отлично учись, не кури, не пей, не матерись, не ввязывайся в проблемы, не привлекай внимание, будь правильным, будь идеальным… идеальным до отвращения, как этот вымытый пол — и ты станешь только грязнее, в тебе найдут и добавят недостатки. Заранее проигранная схватка, в которой человек предаёт свои и гадкие, и невинные желания, мечты, все настоящее в нем. Рано или поздно он теряет последнее — себя. Неожиданные мрачные рассуждения из-за вызванной ассоциации с чистым полом не ну шутку подпортили Чарли настроение, пока он спускался по посыпанным солью ступенькам. На днях обещали нормальную для Британии погоду с пятью градусами тепла и дождями, а не снегом. Но сейчас мороз ещё царствовал на улице, и в одном пиджаке было холодновато. Его уже давно ждали у приоткрытых ворот, но не только родители. Ричард, само собой, и… Это было приятным сюрпризом. Артур был как выглянувшее солнце в вечных облачных краях. — Ты что это без куртки? А шапка? Хоть бы шапку надел! — завидев вдалеке сына, заверещала Татьяна, опять чем-то недовольная и срывавшая эмоции на нем. — Да я же быстро… — стушевался Чарли, стыдясь ее упреков перед Артуром. Он спрятал руки в карманы брюк и сгорбился в напряжении. Тихий смешок и одновременно кашель раздался от сторожа Ричарда. Он с Артуром странно переглянулся. — Закаливание — тоже своего рода физкультура, — директор сказал это специально громко и мягко, сбивая Татьяну. — Чарли, как прошли уроки? Юноша благодарно выдохнул: — Хорошо! Особенно литература, у нас их было сегодня даже две! — А что на ней было? — присоединился к разговору Михаил, причем с нескрываемым любопытством. — Мы смотрели фильм про… — Чарли осекся, не зная, как на это отреагирует мама, стоявшая за его спиной. Вдруг увидит в этом очередное безделье? — Что-нибудь документальное? О жизни одного из писателей, наверное? — предположил папа, рассеянно и поспешно, словно отнюдь не содержание фильма его интересовало. И он то и дело с опасением поглядывал на пансион, как будто ждал кого-то. — Нет… просто таинственный фильм про подростков. Чарли хотел соврать, подтвердить слова отца, но почему-то не стал. Это бы сделал прошлый он, боявшийся и желавший услышать похвалу от родителей. При Артуре же тем более не хотелось так поступать, директор одним своим присутствием давал силы бороться с привычными покорностью и страхом. — Надеюсь, это был не случайно найденный фильм, и мистер Миллинг хотел, чтобы вы посмотрели со стороны на чужие ошибки, а не пробовали все подряд, — Татьяна подчеркнула последнее слово, пристально вглядываясь в сына, а после на мужа, мысленно призывая его внести свою лепту. — Да-да, всегда нужно думать, прежде чем делать глупости, — неохотно кивнул Михаил. — Таня, мы не опаздываем на рейс? — Давно пора ехать, — она нахмурилась, сверившись с дорогими часами на тонкой цепочке, украшенной бриллиантами. — Ну все, Чарли, мы тебе позже позвоним. Она сдержанно чмокнула сына в щеку и коротко приобняла, сразу отступая, чтобы «передать» эстафету по прощанию с сыном Михаилу. Но тот не торопился. За это время все встали таким образом, что образовали круг около прохода у открытых ворот, и каждый мог видеть лица друг друга. Чарли не удержался от полуулыбки и секундного любования Артуром. Невозмутимым в их компании был лишь сторож Ричард, спокойно встречавший на себе взгляды как недоверчивой Татьяны, так и покрасневшего Михаила. — Мистер Бэнкс, мистер Лонт, проводите мою жену к машине? — папа первый разрушил их кольцо, настойчиво увлекая за собой сына в сторону. — Я бы хотел тоже попрощаться с Чарли. Татьяна не сразу поняла его намерение поговорить с Чарли наедине, уже открыла было рот, чтобы возмутиться — почему без неё? Благо, Артур завёл разговор о прелестях русского языка и поспешил увести женщину к парковке. Ричард молча следовал за ними. Добившись уединения, Михаил сразу тихо спросил: — Сынок, у тебя точно все хорошо? — Пап, у тебя что-то случилось? — вопросом на вопрос ответил растерянный Чарли. — Нет, ничего, — резко замотал головой Михаил, но тягостный вздох говорил об обратном. — Понимаешь, из-за нашего графика мы можем редко видеться с тобой, и… мама может перегибать палку, как и я. Но мы оба очень любим тебя. — Я вас тоже люблю. Оба с неловкой паузой посмотрели себе под ноги. — Ты не видел Себастьяна после чаепития? — снова заговорил Михаил. — Видел, — осторожно, коротко сообщил ему Чарли. Ему было неприятно вспоминать, как делегат прямо на его глазах почти домогался папы. — А он… ничего запоминающегося не говорил? — Запоминающегося? — Про… Ладно, не бери в голову, — как быстро начал, так и замял неожиданную тему папа и обнял сына. — Про что? — насупился Чарли, обнимая его в ответ. — Я уже и забыл. Ладно, сынок, мне пора, а то мы точно на рейс опоздаем. Еще и дорога тут прям как на трассе в России, — Михаил натянуто рассмеялся. — Па, — еще больше надулся юноша. Отец ласково погладил Чарли по голове. — Пиши в мне в Фейсбук, если хочешь сказать что-то важное, — тихо произнес мужчина и направился к воротам. Находясь по разные стороны высокого кованого забора, они несколько раз махали друг другу рукой, пока отец не скрылся из виду. Писать в Фейсбук? Сказать что-то важное? То есть чтобы мама не знала? Чарли недоумевал: что такого запоминающегося сказал папе Себастьян? А тем временем Ричард с Артуром успели вернуться обратно. — Артур… ты же не отправлял никакого письма? — подал голос Чарли, когда они миновали сторожа. Послышался скрип закрываемых ворот за их спинами. — Нет, конечно. Это все Тео… не иначе, как по его науськиванию кто-то залез в кабинет и взломал мою рабочую почту. Чарли облегченно вздохнул. — Можно еще спросить? — Спрашивай, — улыбнулся ему директор. — Помнишь, как мы с Тео и ребятами ходили в заброшенное крыло? — Такое ли забыть, — добро усмехнулся Артур. — Просто в самую первую ночь я же ночевал там, и… правда кое-что видел. Чарли рассказал ему о темном силуэте со светящимися глазами, а затем о странном полупрозрачном блондине на улице в канун Хэллоуина. Он долго думал, что и как говорить, поглядывая на выражение лица Артура: не разозлится ли тот, что Чарли последовал примеру Тео с этим помешательством на призраках? — Это не призраки, но тебе не показалось, — спокойно ответил Артур. — Это голограммы. Я поставил их в нескольких местах и полагал, что так напугаю Тео, и он перестанет нарушать комендантский час. Но это была в высшей степени ребяческая затея с моей стороны. Тео, разумеется, не испугался, хотя, похоже, сам не нашел мои… сюрпризы. А дальше ты и сам знаешь, чем это все закончилось. Обдумывая его слова, Чарли так и не решил, говорить ли ему о тайных проходах или пока промолчать. Проекции были намного безобиднее секретов внутри стен пансиона. Да и Чарли, идя рядом с Артуром, откровенно наслаждение его обществом. Когда в последний раз они оставались вдвоем, чтобы никто не мешал, не нарушал атмосферу умиротворения и защищенности? Все сомнения, все тревоги таяли, словно снег на ладони. Рядом с Артуром Чарли шёл полностью довольный своей жизнью. Зачем нужны все эти Оксфорды, построение карьеры, поиск друзей? Было достаточно смотреть на профиль Артура, иногда соприкасаться с рукавом его чёрной куртки и вдыхать его дурманящий одеколон. Словно во сне, директор положил руку на плечо Чарли, поглаживая и притягивая его к себе ближе. Чарли не имел никаких возражений, выдохнув от смущения и радости, позволяя привлечь себя, будто собирался слиться с телом Артура или обнять его крепко и бесконечно долго, как минимум. Но постеснялся. Пускай в кабинете они делали вещи более откровенные, сейчас они находились на улице, и их могли увидеть даже во время уроков. Так что Чарли просто податливо шел вплотную к Артуру на онемевших от эйфории ногах. Подходя к пансиону, он осмелился посмотреть в глаза своему покровителю: с благодарностью и обожанием. Плечом он ощущал рельеф мышц Артура — настолько сильно терся об него. Хотелось попасть в петлю времени и всегда переживать этот момент. Тогда бы тревоги никогда не мучили его. Не с Артуром рядом. В главном холле их сказочные полуобъятия продолжилась: уборщица ушла, охранника тоже не было на месте, и Артур провёл Чарли немного дальше, до лестницы. Можно ли было это принять за знак? Показывал ли так Артур, что считал Чарли своим мальчиком? — Я скажу мистера Рансу, чтобы он не злился за твоё опоздание, — прошелестел мужчина и неохотно освободил подростка от своей руки. — Спасибо, — только и выдохнул трепетно подросток, вкладывая в это слово все на свете. Ведь Артур проводит его до конца, побудет с ним ещё немного! — Все для тебя. Артур медлил, небрежно осматривая холл. Что он задумал? Эта шаловливая улыбка одним краешком губ, где был почти незаметный шрам… — Что-то не так? — зашептал обеспокоено Чарли. — Все так. Артур сделал резкое движение, и Чарли не успел ни удивиться, ни вздрогнуть — директор схватил его за руку, потянул под лестницу и припал к его губам. Все для этого поцелуя. Как жаль, что риск был всюду, потому и время их ограничивалось секундной страстью. Чарли даже не удалось поцеловать Артура в ответ, как тот уже стоял напротив и смотрел на него. — А теперь идём, — шепнул директор с игривой улыбкой и неугасавшим огнём в глазах. Чарли готов был бросить что угодно, лишь бы не покидать этот обманчиво укромный уголок, их убежище. Мнение родителей об учебе и прогулах волновало его все меньше, но быть хоть немного начитаннее, умнее и спортивнее, чтобы порадовать Артура — другое дело. Он запоздало понял, что хотел бы почаще совершать такие неожиданности. *** Как бы ни хотелось Артуру посещать учительскую, но изредка приходилось там появляться. Проверять документацию, росписи и поддерживать образ руководителя, следившего за порядком. К тому же лучше встретить все препятствия разом, когда слова так и вертелись на языке — лишь повторяй их каждому учителю. После физрука ближе к последним урокам Артур успел столкнуться с пожилым Висусом, но тот даже не задавал вопросов про Тео и, кажется, в силу своего возраста начисто забыл о случившемся. Затем у дверей в учительскую, едва ему стоило распрощаться с Чарли, случай свёл его с Бедисом Минарро, который заходил забрать папку с материалами. Он был настроен не безмятежно и не алчно, что было в пользу Артуру. — Зарплата пораньше — это хорошо, но, мистер Бэнкс, не думаете ли Вы, что Тео… — намёк о щедрой премии не вызвал ожидаемой реакции у учителя истории. Тогда на помощь директору пришло новое уточнение, понаглее: — Если не ошибаюсь, размер премии составляет примерно шестьдесят пять процентов от суммы самой зарплаты. — Правда? Это всем? — Бедис удивленно раскрыл рот, купившись на отвлекающий маневр директора. Каким же это было облегчением. Стоило им немного поддаться соблазну, как самое сложное оставалось позади. — Нет. Только тем, кто хорошо поработал в этом месяце. И так Артур будет говорить каждому, чтобы они почувствовали себя особенными, отвлеклись на самолюбовь и тщеславие, а не разгадывание подробностей здоровья Теодора. Не забыть бы перевести к вечеру обещанные средства. Утомившись с документацией, Артур присел в крайнее кресло у длинного стола и залюбовался видом падающего снега за окном. Приятно было находиться в учительской во время уроков. Прекрасное уединение. Он бы с удовольствием приходил сюда чаще. Если бы не возникали неожиданные визиты. Стук трости разносился ещё неблизко, у Артура была возможность спокойно уйти. Однако у порога он с досадой осознал, что побег выставил бы его в дурном свете. Коридор пустовал, только они с Эмилией находились здесь. Просто развернуться и идти прочь, даже не поздоровавшись, крайне невежливо. — А, миссис Стэдфастнесс, — Артур подождал, пока женщина приблизится к нему и обратит внимание. — Добрый день. Трость замерла в худой, жилистой руке учительницы. Распущенные темные волосы с заколотой по бокам челкой делали ее моложе и безобиднее. — Добрый? — голос Эмилии источал свойственную ей настороженную отрешенность. — Значит, у Вас все в порядке? — Лучше, чем опасался. — Теодору тоже лучше? Предвидя это, Артур спокойно сказал: — Верно. Ездили прижигать ему… — Сосуды, я знаю. — Небрежно перебила она, словно желая услышать что-то ещё. — А причину его лихорадки выяснили? Он растерянно замолчал, предательски выдавая свою неподготовленность для защиты в этом вопросе. — Простите? — Мистер Бэнкс, у меня хорошее зрение. Теодор был ненормально бледен и мокр. От обычного кровотечения из носа такого не происходит. Наблюдательности Эмилии не занимать. Зашла дальше, чем другие учителя. — Он сильно перенервничал. Да, чуть не забыл про одну важную новость… — Артур чувствовал себя куда неувереннее, озвучивая уже выученную речь про баснословную премию. Но лицо женщины было неизменным и в начале заманчивой новости, и в ее конце. Денежные средства ее нисколько не впечатлили и не отвлекли. — Понятно, — сухо кивнула она и настойчиво спросила снова: — Так что вы думаете делать с Теодором? Не сработало. Хотя, в случае с Эмилией, Артур опасался подобного результата. Что в молодости, что сейчас она была принципиальная и неподкупная. Шумно выдохнув, директор невзначай шагнул подальше от дверей учительской, ближе к коридору, пытаясь намекнуть о своей занятости. — Он сегодня отдохнёт, я освободил его от уроков, — Артур натянуто улыбнулся. — Я не об этом, — ответно полуулыбнулась Эмилия, но это напоминало мимолетное снисхождение королевы перед смертной казнью. — Я заметила, что Теодор очень интересуется Вашей жизнью. Вероятно, он хочет чаще участвовать в ней. — Ну, конечно… — Вы не видели, как он подглядывал и прятался, когда мы Вас поздравляли и вели на корпоратив? В ступоре, Артур смог лишь выдавить: — А Вы видели? — Тогда он выглядел вполне здоровым, — утвердительно продолжала она.— Поразительно, как за несколько минут может поменяться человек… Ещё и в самый разгар торжества. Он сильно привязан к Вам и готов на многое, не так ли? Бледность на лице Артура грозила сравняться по оттенку со вчерашним гримом Тео, а язык онемел от ужаса, захлестнувшего его. Под пронизывающим взглядом Эмилии он терял свою броню и уверенность, думая о самом страшном. Она говорила вещи, которые не следовало знать. То, что давало путь к разгадыванию их главной тайны с Тео. Что если она и ее знает?.. Нет! Невозможно! Тогда почему он продолжал стоять перед ней, как школьник, не выучивший домашнее задание? Артур боялся дрожи в голосе, лишних эмоций. Если Эмилия не знала, ничто не мешало ей прямо сейчас все понять через его реакцию. Ему нужно взять себя в руки, успокоиться, но как? Паника порождала беспорядочные мысли, но никак не связные предложения. Казалось, он медленно сходит с ума. — Мистер Бэнкс, вот Вы где! — раздался за спиной чей-то весёлый голос. И дальше бы Артур думал, что это в его голове, если бы его не похлопали по плечу. Себастьян встал между ними, любезно склонился перед хмурой Эмилией: — Здравствуйте, миссис Стэдфастнесс. Медленно, но хоть как-то рассудок возвращался к Артуру. — Мистер фон Гинцбруг? Да, и правда, как удачно мы встретились, — он поймал многозначительный взгляд Себастьяна и быстрее заговорил: — Нам… надо разобраться с Вами по поводу одного дела, Вы помните? — Да-да, я как раз искал Вас, чтобы оформить пригласительные для отличившихся учеников на экскурсию в Оксфорд. Какая ещё экскурсия? Артур впервые об этом слышал, неужели Себастьян не мог придумать что-то получше? Но уже поздно, и для спасения себя из общества Эмилии Артур деловито кивнул: — Что ж, пройдемте. Всего хорошего, миссис Стэдфастнесс! С важным видом директор и делегат направились в неизвестном направлении по коридору. Артуру было все равно, куда идти, главное — поскорее избавиться от пристального взгляда Эмилии. — Удачно я решил найти тебя, — заметив его оглядывания, тихо сказал Себастьян. Артур молчал до самого поворота. В тишине последнего урока любой шорох был слышен. Он не хотел, чтобы Эмилия уловила тревогу даже в его эхе. — Ты в самом деле меня искал для экскурсии? — тяжело вздохнул мужчина, когда они отошли достаточно далеко. — Я выдумал ее. Но это отличная идея на будущее! Себастьян увидел его состояние и деланно выпятил грудь, расправив плечи, как бы радуясь своей сообразительности не хуже маленького хулигана, но Артур был не в состоянии забавляться с этого. — Если мы доживём до этого будущего… — угрюмо пробурчал он. — У меня ощущение, что все беды вокруг — как знак надвигающейся катастрофы. — Тогда мы и доживём, и переживем ее. Лучше проводи меня. — Возвращаешься в Оксфорд? — Артур только заметил, что Себастьян накинул без завязывания шарф поверх скромного, коричневого пиджака, а в руке нёс небольшой портфель. — А где же твоя шуба? — В машине. Ельниковы тоже уехали? Все хотел с ними попрощаться, видел на перемене Михаила, но он словно испугался меня и поспешил скрыться в толпе… — в вестибюле Себастьян распахнул парадную дверь. — Русские порой чересчур недоверчивые! — Ты бы ещё на глазах у его жены приставал к нему… Артур первым вышел по его приглашению на улицу, ёжась от холода. Себастьяну было словно всегда жарко — и не думал нормально завязывать шарф. — Значит, твой племянник тоже запал на Чарли? — спросил делегат с сомнением. Ступеньки уже не были опасно скользкими, наледь таяла, но снег продолжал падать и слепить глаза. — Нет, это… — Артур запнулся. — Чтобы Кристофер не узнал. — А-а, — неодобрительно протянул Себастьян. — Что мне оставалось делать? Я не могу сказать ему правды, — возразил директор, заслышав в голосе делегата упрек. — Рано или поздно Крис догадается. Это только вопрос времени. — Ты что, предлагаешь мне все ему рассказать? — Я предлагаю тебе завязать хотя бы с Ельниковым. Ты же сам хотел его спровадить. — Но я не могу так поступить с Чарли! — с возмущением прошептал Артур, проходя мимо садовника, который отбивал остатки льда на каменистой плитке. — А с Крисом можешь? — тихо спросил Себастьян. — Ты его правда любишь? — Конечно, люблю, — без запинки отозвался директор. Был ли он честен? Артур уже размышлял на эту тему и почти признал, что его привязанность к Кристоферу не равна по силе другой, к Теодору, не полна убивающего желания и безумства. Но именно спокойная любовь и нужна Артуру. Правда, теперь в его жизни был и третий — Чарли… Выйдя за ворота, мужчины шаг в шаг двигались к парковке. Здесь их никто не мог подслушать. — Но разве так поступают с тем, кого любят? — вкрадчиво продолжал допытываться Себастьян под щелчок своего автомобиля — разблокировал электронным ключом в кармане. — Разве у меня есть выбор? — устало вздохнул Артур. — Выбор есть всегда, — серьезно проговорил тот и зачем-то пошёл к задней двери машины. — Но не всегда в нас есть силы сделать выбор. Без интереса наблюдая, как Себастьян нырнул вглубь задних сидений и чем-то зашуршал, Артур не мог и подумать, что вдруг ему в руки всучат два огромных подарочных пакета. — Держи. Дарю. Их вес оказался обманчиво легким. Артур согнулся от неожиданности и чуть не уронил содержимое в пакетах. — Это что?.. — Шубы. И не одна, а две. Тебе и Тео. Разглядывая одинакового цвета и покроя чёрный мех, Артур обреченно спросил: — Но зачем? Сколько ты заплатил за них? — Не больше, чем ты — своих нервов за этот месяц, — хоть Себастьян говорил серьезно, на лице его появилась довольная ухмылка. — У меня после общения с одним дизайнером осталась парочка… В общем, хочу, чтобы семья Бэнксов имела достойное утепление на зиму. Мало ли, вдруг вы вздумаете поехать в Россию… — С какой стати? — возмутился Артур. — Никаких возражений! — даритель шуб быстро сел на водительское кресло, откровенно сбегая. — Мне некогда тебя убеждать, ещё на лекцию успеть нужно. Ну, счастливо! Себастьян завёл рычащий мотор, хвастаясь мощностью машины, молниеносно газанул и был таков. Вздыхая, Артур смиренно поплёлся обратно, про себя чертыхаясь и думая, как бы успеть до звонка с последнего урока. Ещё не хватало привлечь внимание учителей с этими пакетами! Однако надежды его не оправдались: сама Эмилия стояла на крыльце пансиона и курила. Почему именно сейчас ей понадобилось делать это? Она будто ждала Артура: сразу же бросила окурок в пепельницу над мусоркой и открыла перед директором дверь. — Новый делегат и новые правила, мистер Бэнкс? — Не понимаю, о чем вы, — нервно улыбнулся Артур. — Все Вы прекрасно понимаете. Как и я прекрасно понимаю, что Вы пытаетесь замять разговор о Теодоре. Паника пронзила его с новой силой. — Я приятно удивлен, что Вы настолько обеспокоены здоровьем моего племянника. — Скорей, неприятно удивлены. На это Артуру нечего было возразить — она будто насквозь его видела. — Миссис Стэфастнесс, — он устало вздохнул, — Вы весьма проницательны и наблюдательны. Тяжелые шубы не позволяли ему ускорить шаг и сослаться на дела. А Эмилия, хоть и с тростью, легко шла рядом с ним и доставала его по полной своим… неравнодушием. — Вы же не думаете, что от этих слов я стану менее проницательной и наблюдательной? — Я вовсе так не думаю. Но Теодор тот ещё проказник, и я искренне не понимаю, почему он Вас так взволновал. — Жаль, что Вы столь недогадливы, мистер Бэнкс. Теодор ещё в седьмом классе дежурил у Вашего кабинета. Вас это не наводит ни на какие мысли? — Какие мысли? — Артур чувствовал, как тревога снова сжимает его горло. — Коль скоро у вас с Теодором выходной, будьте добры, поразмыслите над этим. Желательно, в его компании. Полагаю, он сам вам все скажет. Артур хотел было пообещать, что поговорит с Тео, но застрявший в горле комок мешал ему говорить. Пронесло, или Эмилия обо всем догадалась? Они миновали обе лестницы и уже шли в сторону директорского кабинета. Там можно спрятаться… — Так же я обеспокоена успеваемостью Ельникова: ему пора писать контрольную, а его Вы тоже освобождаете от занятий, — напомнила ему женщина. — Видите ли, произошло кое-какое недоразумение, из-за которого приехали мистер и миссис Ельниковы прямо на моё день рождение… и нам с Чарли не удалось позаниматься. — Насколько мне известно, занимаетесь Вы с ним по средам, а не по вторникам. Артур сокрушенно вздохнул. Все-то ей известно. — Я слишком много выпил вчера, поэтому не смог с ним позаниматься, — признался он. — Безответственный Вы человек, мистер Бэнкс, — Эмилия покачала головой. — Каюсь, — он виновато улыбнулся, чувствуя в её голосе оттепель, несмотря на сказанные слова. Да и кабинет был уже близко. — От покаяний не будет никакой пользы, лучше постарайтесь больше времени уделять Теодору. Я могу позаниматься с Ельниковым после уроков в любые удобные для него дни. Бесплатно. — Что вы, Чарли меня совершенно не обременяет. — Я настаиваю, — жёстко проговорила Эмилия. — Хорошо, я подумаю, — согласился Артур только для того, чтобы наконец от неё отвязаться. — Всего доброго, миссис Стэдфастнесс. — Всего доброго, мистер Бэнкс. Зайдя в кабинет, Артур выронил сумки и устало прислонился спиной к двери. Что за женщина! Не удивительно, что её боятся ученики — у него самого ноги едва ли не подкашивались. *** Снегопад закончился. Белое декабрьское солнце тускло светило через серые тучи, тут и там посреди травы, припорошенной легким снежком, виднелись черные мешки, которыми садовник укрыл на зиму цветы и кустарники. Ричард прохаживался по территории пансиона неподалеку от своей сторожки, где его и нашел Теодор. — Предатель, — прошептал юный Бэнкс. Он проснулся после полудня, но так и не отдохнул от тягостных раздумий. — Я думал, ты на моей стороне. — Когда это я дал повод так думать? — притворно удивился Ричард. — Слишком много раз. — По-моему, ты должен был играть в равнодушие… — Как я мог играть в равнодушие?! — перебил его Тео, но тут же снова заговорил в полголоса. — Как я мог играть в равнодушие в дядин день рожденье? Я должен был его поздравить и поздравить так, чтобы он это запомнил. Разве можно оставаться равнодушным в такой момент? Разве можно оставаться равнодушным, когда Миллинг сообщает, что намеревается сделать дяде предложение? — И что же, Миллинг сделал предложение? — ровно осведомился Ричард. — Нет, но он ведь собирается! Как мне быть, когда он его сделает, а дядя согласится? — Рушились куда более крепкие союзы, чем между Миллингом и твоим дядей. Нужно только приложить достаточно усилий. — Я и так стараюсь! Но Миллинг терпеть меня не может после всего, что я ему сделал. Он хоть мне и улыбается, но все равно насторожен, будто я его укушу. Знаешь, я на выходных его ногу «случайно» задел под столом, так он замер, как кролик перед удавом! Ничуть не похоже, чтобы я ему нравился. — Ты кое-что путаешь, — спокойно проговорил сторож. — Что же? — Это ты влюбляешься в Миллинга, а не он в тебя. — Это одинаково сложно! — обреченно выдохнул Тео. — И что же ты предлагаешь? Чтобы я помог тебе влюбиться в Миллинга? — усмехнулся Ричард. — Я такого не предлагал. И вообще вся эта затея кажется мне полной херней. Ничего у меня не получается. Впрочем, как всегда… Ричард ничего не сказал в ответ, Теодор тоже замолк, но не отставал и шагал рядом со сторожем между всех укрытых цветков. Их путь окончился у сторожки. — Не понимаю, зачем ты меня тогда поцеловал? — пробурчал Тео. — Не понимаешь? — Ричард снисходительно усмехнулся. — Это подсказка. — Хватит подсказок, скажи прямо. — Я ожидал большего от твоей смекалки. — Пожалуйста, — протянул Тео, миленько улыбаясь. — Если хочешь, я тебя за это даже поцелую. — Поцелуй лучше Миллинга. У Тео чуть не отвисла челюсть. Его обескураженный вид вызвал у Ричарда новую усмешку: — Он тоже попытается понять. *** Ближе к восьми вечера к Теодору в комнату постучали. — Неужели папочка решил наведаться ко мне в гости? — усмехнулся Тео. — Я хотел предложить тебе поплавать со мной в бассейне, — Артур замер на пороге комнаты племянника. — Поплавать? Со мной? Серьезно? — взгляд Тео упал на объемную бумажную сумку в дядиной руке. — Это еще что? — Это тебе подарок от Себастьяна, — Артур с явным облегчением передал ему шубу. — Так… ты составишь мне компанию? Даже не потрудившись заглянуть в пакет, Тео поставил его на диван и направился к комоду. — Составлю ли я тебе компанию? Без Миллинга и Ельникова? Глупый вопрос! — он выудил из комода плавки и повернулся к Артуру лицом. — Только ты и я. Мне нужно поговорить с тобой. — Поговорить? — Тео, выходя из спальной, не упустил возможности задеть Артура бедром. Дядя отошел от племянника на пару шагов, пока тот закрывал свою комнату. — Поговорить? — снова спросил юноша, видя серьезное лицо Артура. — Разговоры у нас с тобой всегда получаются очень продуктивными. Обожаю, когда мы с тобой разговариваем, папочка, — с дразнящей улыбкой он протянул ему руку, однако вместо приглашения Артур отступил еще на шаг. — Не здесь и не сейчас, Тео. Это очень важно. — Важно? Я заинтригован! Путь до бассейна оказался не из легких — Теодор то и дело пытался взять Артура за руку, приобнять или, на худой конец, идти к нему плечом к лечу. Настоящее испытание. В раздевалке Артур и вовсе закрылся в туалете, чтобы надеть там плавки без надоеданий Тео. Эта была не самая лучшая идея — звать племянника для серьезного разговора в бассейн. Но оставалось все меньше и меньше мест, где они могли бы поговорить без свидетелей. Огромное здание пансиона с его бесчисленным множеством комнат казалось тесной, прозрачной клеткой. — Ты выйдешь оттуда или нет? — послышалось за дверью. Артур осторожно выглянул. Как он и опасался, Теодор попытался поймать его в свои объятия. — Хватит! Отчаянное, отчаянное отрицание желаемого. И Артур как можно скорее выскользнул из раздевалки, минуя душевую, в бассейн, с разбегу прыгая в спасительную воду. — Хватит? Я даже еще не начинал! — крикнул ему вслед Тео. Он присел на край бортика, спустив ноги в воду, но погружаться полностью в неё не торопился. Артур проплыл несколько бассейнов и остановился на противоположной стороне, подальше от Тео. Племянник по-прежнему не торопился лезть за ним в воду. Ни за разговорами. — Тео, — шагом Артур добрался до середины бассейна. Он стоял по грудь в воде. — Так не может продолжаться. Кристофер, даже Эмилия подозревают… — Училка по древнеанглийскому? Мне на нее плевать, — фыркнул Тео и с размаху ударил ногой по воде, так чтобы брызги долетели до дяди. — Мне не плевать! Она опасная женщина, она слишком много видит и слишком много замечает! -сорвался Артур на крик, его голос эхом загулял по залу. — Я даже боюсь предположить, сколько она знает и что подозревает! — Если ты будешь орать, то кто-нибудь точно узнает, — пробурчал Теодор. — Здесь не услышат! Здесь я могу орать! — он ударил руками по воде. — Мы должны это прекратить! Немедленно! Иначе… иначе все они узнают… Тео вслушивался в отголоски дядиных слов, молча оглядывая высокие потолки залы и болтая ногами в воде. — Это все из-за Ельникова, — наконец проговорил подросток. — Это все из-за твоего сообщения! — Может, сообщение и мое, но ничто не мешало тебе отшить этого русского. Но ты почему-то не оттолкнул его, а меня продолжаешь отталкивать уже несколько лет. — Тео… я не могу так поступить с тобой, неужели ты не понимаешь? — Не понимаю! Я не понимаю, почему ты не можешь, если ты можешь и хочешь! — он соскользнул в воду и поплыл к Артуру. Напрягшись, мужчина пошёл назад, к самой мелкой части бассейна, будто сбегавшая жертва, преследуемая охотником. Но Артур не был жертвой, ведь он первым загнал племянника в безвыходную ловушку своих чар. Или в ловушку он загнал самого себя? — И я тоже этого хочу, — прошептал Тео, вставая рядом. — Нет. Этого нельзя допустить. Тео… я правда очень дорожу тобой, я бы… я не могу, понимаешь? — Артур будто молил о пощаде. Но Теодор и так достаточно долго щадил его. — Можешь, — шепнул он, опуская руки на пол, и Артур оказался зажатым в угол бассейна. — Брось их обоих сегодня. Брось сегодня или пожалеешь. Тихий голос Теодора дрожал то ли от ярости, то ли от страсти. — Пожалею? — Артур возмутился. — Ты забыл, с кем разговариваешь? Я твой отец! — Я помню. Ты мне не отец. Тео вцепился в дядины плечи мертвой хваткой и впился в его губы грубым поцелуем. Артур зажмурился, плотно сжав челюсти. До них донёсся внезапный всплеск. Кто-то прыгнул в бассейн. Резко мотнув головой, Артур оттолкнул Теодора. К ним плыл Чарли. — Ты пожалеешь, я обещаю, — прошептал Тео. Потревоживший их Ельников был ещё не близко. — Если ты не мой, то у них я тебя тоже заберу. — Ты грозишься убить меня? — прошептал Артур, задыхаясь от возмущения. — Я убью тебя, как ты убил меня, — прошипел Тео, перелезая через буйки на другую дорожку. — Как в балладе Рэдингской тюрьмы. *** Кристофер застал Чарли, рассеянно караулившего дверь в комнату Теодора и поджидавшего самого хозяина. — Ищешь Тео? — не сдержал сочувствия в голосе Миллинг. — Ну… да. Чарли не мог себе объяснить, кого именно искал: Тео для обсуждения призраков, Эстрейи с Юджином или же ему нужен был больше Артур. Когда оба находилось неизвестно, где, ему было уже не до выбора. — Он в бассейне с Артуром. Желаешь к ним присоединиться? Отчего-то эта новость смутила подростка. Он попытался отказаться, но проснувшийся в Кристофере спаситель решил иначе. — Ничего, — успокоил Миллинг. — Пойдём туда вместе. И не отвертеться, если Чарли не хотел вызывать подозрения. Так и пошёл он смиренно с Кристофером в приглушённом свете свечей и ламп. В раздевалке Чарли быстро стаскивал с себя одежду и напрасно прислушивался к гулу из бассейна. Что там происходило? Сюда почти не доходили посторонние шумы — душевая между помещениями мешала этому. Кристофер отвлёкся на звонок и задержался, чтобы ответить. — Алло. Себастьян? — пробубнил недовольно он, нервно захлопывая шкафчик. — Когда я согласился созваниваться, я не имел в виду делать это через несколько часов с момента прощания! Чарли с облегчением поспешил первым в бассейн. Ему было очень волнительно от грядущей встречи с обоими Бэнксами, еще и в плавках… Случайно услышанный обрывок разговора Миллинга не заинтересовал его. Вряд ли это что-то важнее полуобнаженных Бэнксов. А Кристофер, одновременно и злясь, и смущаясь, все же неохотно ответил на приветствие Себастьяна. — Что делаешь? — мигом донеслось из трубки. А если Артур зайдет, услышит, разозлится или расстроится? Было ли что-то плохое в беседе с Себастьяном? Нормально ли это — общий бывший возлюбленный? — Плавки натягиваю. Ты теперь каждый вечер будешь мне звонить? Себастьян томно вздохнул: — Плавки… я бы тоже с вами поплавал. Ты там с Артуром? — Нет, один. — Один, — снова вздохнул Себастьян. — Ты что, дрочишь на мой голос? — возмущенно прошептал Крис. — Нет, но я не против начать. — Я же пошутил! — Я тоже. — Не смешно, — фыркнул Кристофер, с напряжением посматривая на приоткрытую дверь в душевую и бассейн. — Все, мне некогда! — А когда будет не некогда? — не отставал Себастьян. На это Кристофер решил промолчать и сразу дать отбой. Иначе разговор затянется надолго. Со взаимными ироничными шутками, намеками, порой молчанием. Как раньше… Как раньше? Вздрогнув от этого сравнения, Кристофер поторопился вглубь другой комнаты, к бассейну, но с досадой затормозил у двери. Телефон снова зазвонил. Может, кто-то из семьи? Глянув на экран, Крис почти не удивился. Не из семьи. Очевидно же. — Да? — Когда мне перезвонить? — спросил Себастьян без обычной насмешки, куда вежливее, учтивее. Или Кристоферу так показалось? Конечно, показалось, он же не видел лица Себастьяна. Но почему продолжал молчать? — Крис?.. — Завтра, — не своим голосом выдавил Кристофер и бросил трубку. *** За эти короткие секунды, когда удалось услышать перепалку между Бэнксами, увидеть их поцелуй, Чарли тяжело было думать о последствиях. Он всё пожирал их глазами, медленно шагая к кромке воды. Каждый — Тео и Артур — был неповторим и при этом един с другим. Они стояли по пояс в воде, с их мокрых торсов и чёрных волос стекали капельки воды. Чарли видел стройного Теодора и крепкого Артура. Вместе, почти нагие, так близко друг к другу и так далеко от него самого. Увидеть на секунду и осознать, что ситуацию надо спасать. Но его язык не знал слов для спасения. Потому что… он хотел быть рядом с ними. Хотел целовать их губы в ответ. Единственное в его силах — это прыжок, громкий и выводящий Бэнксов из поцелуя. Он поплыл на автомате, игнорируя попадавшую воду в глаза и рот. — Там Кристофер в раздевалке, — шёпотом произнёс Чарли, будто сообщал секрет, останавливаясь в полуметре от Теодора. — Вот они! Оба! — крикнул юный Бэнкс, в бешенстве морща мокрое лицо. — Ты говорил, что мы будем вдвоём! Как же мне хочется закричать, чтобы Миллинг наконец все услышал! Голос Теодора, звенящий в пустоте водной залы, долетал до него, словно через слой воды, напоминая музыку. Песню отчаяния и боли, любви и ненависти, песню чувств, в которой можно утонуть, если не умеешь плавать. — Кричи! Здесь хорошая звукоизоляция, так что ни в душевой, ни в раздевалке ничего не слышно! — рявкнул в ответ Артур. Чарли стоял рядом в воде и наблюдал за их ссорой, подвергаясь брызгам от бурной жестикуляции Тео, который отчаянно воскликнул: — Ненавижу тебя! Очередной всплеск раздался с другого конца бассейна, и все в воде замолкли и повернули головы на источник звука. К ним плыл Миллинг. И его приближение искажало всю картину в глазах Чарли, как если бы идеальный фильм выключили на самом интересном моменте. Едва завидев Артура, Кристофер поплыл к нему, поднимая дождь из брызг и отчаянно мотая головой в попытке избавиться от липших к глазам волос. Ни очки, ни шапочку он тоже не надел. Лицо его искажали непонятная злость, перевозбуждение, азарт. Оказавшись рядом с Артуром, не отдышавшись, Кристофер повис у него на шее и впился в его губы таким жарким, таким голодным поцелуем, будто хотел съесть или утопить — лишь бы доказать самому себе, что нисколько не всколыхнул его Себастьян, не пробудил ни каплю былых чувств в нем. Рука Артура соскользнула с пола, являвшегося одновременно и бортиком бассейна. Чарли замер, откровенно пялясь на них. Он был пристыжен, но, к своему удивлению, не испытывал отвращения, помня слова Артура об их собственных ничего не обязывающих отношениях. Чего нельзя было сказать о Теодоре, который тут же вылез из бассейна. — Тео! — опомнился Чарли, пока Артур и Кристофер без стеснения сосались. — Отвали! — рявкнул Тео. Роль Чарли требовала от него участия и обеспокоенности. Он тоже порвался вылезти из бассейна, но кто-то поймал его руку. Артур. — Пусть идет, — мужчина изогнул брови в непонятной эмоции. — Поплавай с нами. Это было заманчивым предложением, за исключением одного. Союз Бэнксов был словно создан для Чарли, где он все меньше чувствовал себя лишним. Но Тео ушёл, и вместе с ним сдулась атмосфера запретов и соблазнов. Кристофер вызывал только дискомфорт, пробуждал муки совести, не ведая об их грязных тайнах. — Нет, я… я все же пойду, — собрался с силами Чарли. — Не хочу, чтобы Тео натворил глупостей. Выбираться из бассейна было тяжелее, чем прыгать в него с головой.