Бажённый

— Здравствуй, Крис. — Привет, — вздохнул Кристофер, подпирая висок ладонью и глядя в экран телефона, лежащего на столе. — В этом "привет" словно заключено все страдание мира. Что у тебя случилось? — Ничего, просто я устал, — тихо проговорил он. — От чего? — От всего, — Крис снова вздохнул. — Звучит ужасающе безысходно. Поэтому у тебя голос такой слабый? — Нет, просто я в библиотеке. — В такой час в библиотеке? Тогда не удивительно, что ты устал, — усмехнулся Себастьян. — И ты каждый вечер допоздна проводишь в библиотеке? — Не каждый, у меня сегодня здесь встреча. — А, встреча, — протянул Себастьян. — Свидание с Артуром в библиотеке? — Не с Артуром. — С кем-то еще? — Себастьян рассмеялся. Кристофер улыбнулся. — Логично, что с кем-то еще, — решил он подыграть в тон Себастьяну. — И с кем же? — Так я тебе и сказал, — усмехнулся Крис. — Артур в курсе, что ты ему изменяешь? — продолжал веселиться Себастьян. — Я не изменяю, — быстро проговорил Крис, объятый внутренней тревогой. Звучало так, словно он оправдывался. Но Себастьян не мог знать причин его волнения. — Значит, ты занимаешься репетиторством? — не унимался его бывший. — Нет, просто мне нужно кое с кем поговорить. — В библиотеке? — Но не на улице же! — Ты не говоришь, с кем, потому что я знаю этого человека? — в голосе Себастьяна слышались лукавые нотки. — Или не знаешь, — увиливал Крис. — Знаю, знаю. Дай угадаю... Теодор? У Кристофера перехватило дыхание: это имя било точно в цель. То, что Себастьян назвал Теодора, не казалось простым совпадением. Но с другой стороны, кого еще ему было называть? — Я угадал? — донесся довольный голос Себастьяна. Молчание выдало Кристофера с головой. Хорошо, что они разговаривали без видео-связи. Только картины видели, какое выражение застыло на лице Криса в этот момент. — Угадал, — сокрушенно признался Кристофер. — И о чем же тебе нужно поговорить с Теодором в такой поздний час в библиотеке? — Это... личное. — Настолько личное, что нельзя поговорить в комнатах Артура или твоих? — Можно и так сказать. — Даже предположить боюсь, о чем ты хочешь с ним поговорить, — удивился Себастьян. — А у тебя есть предположения? — усмехнулся Крис. — Есть. Но это личное, — вывернулся Себастьян. — Понятно. Криса задело ответное недоверие, прозвучавшее, как насмешка. Себастьян тем временем молчал, и Крис, оглядывая полумрак библиотеки, искал, за что бы ему зацепиться для дальнейшего разговора. Или искал в себе силы сказать "пока"? Они давно так не разговаривали. Неужели ему этого не хватало? Неужели он скучал?.. — Давай так, — серьезно заговорил Себастьян. — Ты мне свое личное, а я тебе свое. — Только после тебя, — улыбнулся Крис. — Но это не моя тайна, я не могу ее так просто рассказать. — И не моя тоже, — Крис передернул плечами. — Ладно, раз ты мне не доверяешь, то говорить нам больше не о чем. И, не желая слушать что-либо в оправдание, он повесил трубку. А спустя минуту поймал себя на мысли, что ждет, когда Себастьян снова перезвонит, как вчера, но тот не перезванивал. Ничто не нарушало тишины, воцарившейся в библиотеке. Миссис Найт давно ушла, отдав Кристоферу ключи. И хотя больше в библиотеке никого не было, Крису было странным образом не по себе говорить в полный голос в этом огромном старинном помещении — обители книг и картин. Была здесь какая-то особенная атмосфера. Может, оттого что библиотека была частью древнего замка? Или потому что именно с библиотеки началось его близкое знакомство с Артуром? Их прогулка... Теодор тоже позвал его в библиотеку. И сам он позвал сюда Теодора... Но Тео не мог знать: Артур не стал бы рассказывать про это племяннику. И вряд ли Теодора интересовало, как, где и когда именно начались отношения Криса и Артура. Или интересовало? Теодор напоминал ему шкатулку с потайным дном. Столько времени Крис копался в нем, пытаясь объяснить себе его поведение, и все время был не прав. Истина оказалась такой банально простой, что Кристофер не мог в нее поверить. Хотя это все объясняло: вечные ссоры Теодора с Артуром; провокации, наезды на самого Криса; отношения с Чарли, чтобы убедиться в себе и не смотреть на Криса. Может быть, Артур все знал? Но Крис не хотел у него об этом спрашивать. Не хотел говорить с ним, пока не поговорит с Тео. Однако подросток не торопился на назначенную встречу, хотя Кристофер был уверен, что все его сообщения просмотрены и прочитаны. И все же он еще раз набрал Теодора: телефон оказался вне зоны действия сети. Тео решил его игнорировать... Едва ли он придет. Тем не менее Крис продолжал сидеть за читальным столом, оглядывая книжные шкафы, витражные окна, скрытые полумраком картины и высокие потолки, приглушенно горящие лампочки в форме свечей в кованных канделябрах. Необъяснимая тоска внезапно сжала его сердце. Был Артур тому причиной? Теодор? Или Себастьян? Это означало, что происходящее с ними ему слишком не безразлично. Но он не мог ответить на чувства Теодора — это казалось ему слишком диким. Не мог ответить на чувства Себастьяна — это было слишком безумным. Но так же он не мог поговорить с Артуром о том, что его терзало и волновало. Это напоминало то время, когда Кристофер только познакомился с ним и боялся слишком откровенничать. Так почему боится сейчас? Он же знает Артура так долго. Или думает, что знает? Что, если Артур, как и Тео — тоже шкатулка с двойным дном? Время близилось к полуночи. Крис еще перед уходом в библиотеку предупредил Артура, что сегодня будет спать у себя. Тот казался ему слишком обеспокоенным таким решением — раньше Крис ночевал у себя в основном после выходок Теодора. Возможно, Артур понял, что дело в Тео... А Крис убеждал его, что это из-за встречи с родителями двух нерадивых учеников он слишком нервничает и не хочет беспокоить Артура. Но на самом деле встреча с родителями его совсем не волновала. Он солгал. Наверное, эта необъяснимая тоска, терзавшая его, была чувством вины за сказанную ложь. Почему он не мог так просто предать чувства Теодора? Почему соврал Артуру? Почему он прятал того, кого ненавидит, перед тем, кого любит? Навязчивая мысль, что Артур знал о чувствах Тео к Крису, не давала покоя. Артур не мог не знать! Но почему он не сказал Крису? Почему сам Крис тоже не хотел говорить об этом с Артуром? Встав из-за стола, Кристофер убрал телефон в карман и, поддавшись минутному порыву, решил обойти библиотеку. Лабиринт... а вот и картины, подаренные Артуру на день рожденье. Побродив среди книжных шкафов, Крис наконец вышел к пустующему библиотекарскому столику и погасил свет. Запирал библиотеку он в тревожном одиночестве с чувством щемящей грусти. *** Пятница, 4 декабря Чарли никогда не боялся проверять свои уведомления так сильно, как сегодняшним утром. Точнее, в получасовые пробуждения он так же тянулся к телефону и, облегченно вздыхая, падал обратно на подушку. Привычка игнорировать и подолгу не отвечать на сообщения у него чудесным образом исчезла и, казалось, перешла к самому Максу — тот мгновенно все читал, но на этом прогресс не продвигался дальше. «Мне так жаль!» «Макс, если бы я знал, я бы сделал все, что в моих силах, я бы никогда не позволил этому произойти! Клянусь!» «Напиши хотя бы строчку о том, что ты в порядке!» Возможно, Чарли написал что-то глупое или обидное? Но разве можно было подобрать слова, достойные прощения? Как ни крути, Макс пострадал по вине Чарли, хотел он того или нет. Тео постарался на славу. Поиздевался, да не один… На видео не было видно лиц остальных, но Чарли прекрасно понимал, кто стоял неподалёку — Юджин, Томас, Саймон… Эстрейя? То ощущение стыда, позора можно только представить и посочувствовать. Конечно, Чарли бегал в полотенце перед всем пансионом, но это было случайностью, не насильственным раздеванием, да и никто не увидел его полностью голым. Нельзя это сравнивать. Перед занятиями Чарли послал новое сообщение без особой надежды и вышел из диалога с Максом, бегло пробежав глазами по другим. Сразу ниже следовал другой человек, имя которого тоже начиналось на «М». Он смутно помнил, что при разговоре с Артуром вчера пришло как раз два уведомления. Увидев угрозу с видео от Теодора, Чарли напрочь позабыл обо всем остальном. Но и здесь было, над чем задуматься. «Чарли, а у тебя девушка не появилась? 😊» И снова этот смайлик. Было в нем что-то пугающее: такой обычно ставят новички в интернете или люди, скрывающие неуверенность. А может, папа так шутил? Нет, только не он. «Нет. А что?» — отправил ему ответ Чарли, надевая рюкзак. Однако папа был на стреме и, несмотря на разный часовой пояс, запечатал: «Ничего, просто спросил 😊» Опять этот смайлик… Чем больше Чарли смотрел на эту натянутую до ушей улыбку, тем больше ему становилось жутко. «Ты какой-то странный, пап…» «Разве я не могу интересоваться жизнью своего сына? 🥺» Внезапный вопрос поставил в тупик юношу. Он привык, что родители, особенно мама, видели в нем лишь цифры из оценок, процентов успеваемости, а не такие примитивные, далекие вещи, как наличие девушки. А папа… Он редко ругал или отчитывал сына наедине, но чего стоили его гневные речи в присутствие Татьяны! Чарли написал «Конечно!» и вышел в коридор, но действительно открываться отцу не собирался. Хотя бы потому, что пассии женского пола у него не имелось. Нервно оглядываясь, он пытался приметить в дюжине волос рыжие. Но то ли Макс был слишком подавлен, чтобы вообще выйти из своей комнаты, то ли судьба всеми путями не позволяла им встретиться. Уже в столовой, в одиночку поедая панкейки, к Чарли приходили неоднозначные мысли. А вдруг так даже лучше? Он же с самого начала не хотел сближаться с Максом. Как раз из-за Тео, из-за всех секретов Бэнксов… И это было хорошей возможностью оборвать полностью общение. Так бы поступил любой из шайки Тео. Но Чарли… Способен ли Чарли полностью отдаться самовыгоде? Не замучает ли его совесть? Это же неправильно, нечеловечно. Через Макса Теодор задумал причинить боль Чарли, заставить страдать, переживать за близкого человека. Почти единственного здесь… Выжить Макса из жизни Чарли, как ранее Тео выжил Сэма. Вот и весь его план. Но жизнь Чарли вертелась исключительно вокруг Бэнксов. Если к Сэму и была симпатия, то только от беспомощности и паники. Приехав сюда, Чарли зацепился бы за любого, кто заговорил бы с ним, как Сэм. Это не было настоящей дружбой. Макс, его унижение — просто неприятное событие, и хотелось больше из чувства долга извиниться перед ним. Последний панкейк остался без своих сородичей лежать на тарелке. Единственный выживший, чуть надкусанный, искореженный, но ещё существующий. Как и Чарли. Осознать своё равнодушие было странным и новым для него. Но зачем бежать от правды и изображать истеричное беспокойство? Поднявшись, Чарли сдал всю посуду и медленно пошёл к двери. Он больше не смотрел на школьников, учителей, не вслушивался в разговоры. Зачем? Гадко и лицемерно с его стороны, возможно, но зато к Максу больше не пристанут. Все закончилось для уже бывшего приятеля — тем лучше для Макса, для них обоих. Урок должен был вот-вот начаться, поэтому большая толпа завтракавших так же спешила в коридор, приостанавливаясь и спрашивая о домашнем задании, если видели своих одноклассников. От этого в дверях образовалась пробка. Терпеливо Чарли ждал, когда очередной шестиклассник даст «пять» другому и рассеянно продолжал размышлять снова о папе, о его необычном поведении. У всех в последнее время происходили какие-то странности… Наконец, Чарли быстро обогнул освободившийся узкий проход между двумя компаниями и чуть не врезался в новое препятствие. Перед глазами мелькнули искры, хотя он и успел затормозить. Нет. Показалось. Реальность ошарашила — то были поцелованные солнцем пряди Макса. — Я… Привет, — глупо улыбнулся Чарли, не уверенный, что сквозь шум его было слышно. — Макс, я знаю о случившемся, и я очень сожа… Но Макс не дослушал, не ответил, а шарахнулся от Чарли, как от огромного шершня, и кинулся прочь от него. Даже толпа хихикающих о чем-то своём девчонок не замедлила его. — Постой! — не сдавался русский юноша, уверенно последовав за ним. Возмущённые грубостью первого беглеца, некоторые девочки накинулись на бедного Чарли, сетуя о хулиганстве и грубости мужской силы. — Да отстаньте! — намеренный идти до конца, он проигнорировал их и вырвался из роя щебечущих девиц. Впереди виднелась часть коридора посвободнее. Но как ни пытался Чарли бежать и окликать Макса, тот как в бездну провалился. Наверное, спрятался где-то в классе, как на днях сам Чарли от него… Какая ирония! Раздавшийся звонок не особо встревожил Чарли, как зашевелившиеся ученики: те болтавшие компании наконец засуетились и последовали прямо в его сторону. Что ему оставалось делать? Не заглядывать же в каждый класс, провоцируя новые слухи. И тихий голос в голове снова вопросил: а вдруг это к лучшему? Для всех… Он попытался. Это уже что-то. А ждать конкретного результата — гиблое дело. Макс сам отказался с ним говорить. Ничего не поделать. Это… к лучшему. Пока Чарли стоял посреди нахлынувшего на него моря учеников, телефон его, переведенный в беззвучный режим, завибрировал от пришедшего сообщения. Думая, что это от Макса, он тут же нырнул рукой в карман. «А друзья у тебя появились, сынок😊?», — писал ему папа. Невыключенный вай-фай в этой точке ловил отлично. Чарли стоял посреди уже пустого коридора и думал над ответом. Как ему хотелось высказаться… Но он не мог рассказать папе и капли правды. «Нет», — ответил Чарли и не успел отключить вай-фай, как Михаил тут же написал: «У тебя точно все хорошо🥺?» Юноша, глядя в экран телефона, неохотно поплелся на урок биологии, поставленный сегодня вместо литературы. «Пап, у меня все хорошо. Это ты какой-то подозрительный. Смайлики эти… ты пьяный, что ли?» Извинившись за опоздание, Чарли вошел в класс. Телефон он положил в пенал. Папа до сих пор что-то печатал, и не терпелось узнать, что там же Михаил собирался ему сообщить. Место Теодора пустовало, и это добавляло нервозности. Вдруг Тео что-то сказал папе? Отправил еще какой-то компромат? Это было бы даже не удивительно. «Чарли, послушай меня… я знаю, что не всегда был тебе хорошим отцом, и возможно, что ты меня за это презираешь, но я пытаюсь стать лучше. Я буду очень стараться, чтобы стать лучше. Я признаю, что далеко не всегда был прав и… это только моя вина. Но я хочу исправиться. Хочу понять тебя, сынок. Хочу, чтобы ты был счастлив, и не хочу, чтобы ты отдалялся и закрывался в себе. Может, я далеко, но всегда готов выслушать тебя. И… я надеюсь, ты не будешь против, если я буду писать тебе почаще? Я… я должен был писать еще раньше, Чарли… и проявлять больше внимания к тебе… Ты простишь меня?» Михаил печатал долго, явно подбирая слова и не раз стирая уже написанное. Чарли, читая это, не знал, что и думать. «Я чуть позже отвечу, у меня сейчас урок» — написал он и наконец отключил интернет. Такое внезапное внимание тронуло Чарли и даже заставило заволноваться. Особенно то, что папа винил себя и просил прощения. И хотя это было по-особенному приятно, все равно казалось странным. Чарли уже на перемене несколько раз перечитал сообщение, но расписывать свои переживания не стал. «Папа, ты чего? Все нормально. Я ни в чем тебя не виню. Конечно, пиши, я буду только рад.» «Хорошего дня тебе, сынок. Люблю тебя… Я могу ставить смайлики? Или тебе не нравятся смайлики?» «Я тоже тебя люблю, пап. Просто непривычно видеть от тебя смайлики🤪» С одной стороны, это было не так плохо — внезапно обрести заботливого отца. Однако неприятное чувство не отпускало Чарли, и он стал подумывать о том, чтобы написать самому виновнику смены поведения Михаила — Себастьяну. *** В отличие от Томаса, Теодор не имел склонности к садистскому причинению боли. Нет, причина его безумного веселья и злорадства была сложнее. Ему срочно требовалась разрядка. Через чужие страдания он мог хоть как-то выпустить свои обиду, ярость и ненависть, отыграться. Дело было не Максе, не в причинении боли ЕМУ. Целью было добраться таким образом до Ельникова, оскорбив и унизив ЕГО. Было бы несправедливо лишать этого русского ощутить то же, что чувствовал Тео. По правде, желания хлестать Макса просто так не было, как и раздевать его. Но ради видео, ради отправления всех унижений Чарли — другое дело. Если бы потребовалось, Тео бы отхлестал еще много раз Макса, жестко, безжалостно… Но после выключения камеры интерес к случайной жертве у Теодора пропал. Он лишь жаждал восстановить справедливость. Муки Макса были для него отвлечением, попыткой сбежать от собственных разрушительных чувств. Знал ли Артур, что происходило с Тео? Понял ли, почему племянник прогнал дядю вчера вечером? Конечно, он же не дурак! Но Артур продолжал закрывать глаза на всё происходящее. Он не хотел понимать Тео. Никогда не хотел, спихивая всё на страх перед обществом, ублюдскую мораль и, в конце концов, опять сбегал. Ответственность страшила Артура. Трус. Вечно сбегающий трус. Почему хоть раз дядя не мог поступить иначе, последовать привычному и желанному? Не бояться? Как тогда... Артур не думал о последствиях, когда целовал маленького Тео. Как не думал и о том, что произойдёт с самим Тео. Единственным объектом беспокойства для Артура была его собственная персона. Он думал только о себе. И кто же знал, что судьба оставит его наедине с Теодором. С необходимостью наконец принимать решения. Тео не мог до конца понять Артура с его патологическим страхом быть самим собой. Возможно, Эрнест с Патрицией повлияли бы на сына в будущем, воспитали бы в нём уважение и трепет к чужому мнению, но этого не произошло. Они погибли, и Тео пришлось научиться принимать решения с ранних лет. Быть свободным. Тео понимал больше в своем возрасте. К сожалению, это не помогало ему решить внутренний конфликт, по сей день таящийся в Артуре. Дядя запутался и запутал других. Эмоции у Тео, напротив, всегда искали осознанный выход. Он знал и понимал, что делает, перенося свою агрессию и злобу на других. На Кристофера. На Сэма и Оливера. Но он не мог навредить Кристоферу так, как хотелось бы. Не мог сказать правды, боясь за отношение Артура. Но… это не тот страх, что у Артура. Другой. Страх потерять Артура… Этот страх вынуждал сражаться за него. Но поражения вызывали в нем новую бурю эмоций. Он ведь осознанно вредил Сэму и Оливеру, разве нет? Заменяя ими Кристофера. Было ли что-то хорошее в этой ситуации, настоящее? Друзья, скажем? Нелепое слово… Тео прекрасно понимал, каким образом привязал к себе Юджина, Томаса, Адриана и остальных. Они ему не друзья, но они боятся его и будут следовать всюду, сделают многое по его указаниям. И Тео пользовался этим. Это неправильно, но его не заботило это. С ним тоже обошлись неправильно, и что с того? Если он страдает, другие тоже будут страдать. Те, кто заслужил, или те, кому просто не повезло. Всё равно. Теодору тоже не повезло. Жизнь — жестокая сука. Сколько можно терпеть, когда единственный человек, которого ты любишь, на твоих глазах проводит время с приезжим русским? Разве это не повод для отмщения? Макс не виноват в своей дружбе с Ельниковым. Случайное стечение обстоятельств. Что не скажешь о самом Ельникове, сблизившимся с Артуром. Он забрал его у Тео, забрал так же, как до этого забрал Миллинг. Все те поцелуи от Артура — его ласка, внимание — доставались другим. Но теперь Тео отыграется на Чарли так, как может. Иначе эти чувства разрушат его самого. Это будет невыносимо. Артур предал его, как ни крути. Дважды. Это больно. Тео всего лишь хотел, чтобы его любили без страха и оглядки. Ему не нужны друзья, он не тосковал по ним, не испытывал чувства одиночества. Потому что был Артур. Артур, с которым он хотел бы делить все свое время. Но Артур больше не хотел обращать на него внимание. Он отвернулся, оттолкнул Тео. Это было последней каплей. И если Артур уже потерян, бояться нечего. С этими мыслями Тео не торопясь шел на первый урок, внимательно выискивая среди учеников знакомых жертв. В кармане он нервно перебирал несколько мелочей, запрещенных и приятных в то же время. Внезапно ему на глаза попался Макс. Завидев Теодора, рыжий десятиклассник тут же поспешил юркнуть в боковое ответвление коридора, лишь бы не попадаться своему мучителю на глаза. Это вызвало усмешку на губах Тео, и он специально повернул вслед за Максом. — Макс, — позвал Тео обманчиво ласковым голосом. — Отстань от меня, — прошептал рыжий, шарахаясь от него. — Это было бы слишком просто. Пойдём, поговорим, как мужчина с мужчиной. — Я-я не хочу с тобой разговаривать, — Макс снова шагнул в сторону, ускользая от протянутой к нему руки Теодора. — Я не спрашивал, чего ты хочешь. У меня есть твои голые фотки, забыл? Прозвенел колокол, под гул которого коридор наполнился учениками, словно набежавшей на берег внезапной волной. Потом все стихло. — Мне… мне надо на урок, — неуверенно проговорил Макс, пятясь от Тео. — Я вижу, что ты без рюкзака, и явно не собирался идти на уроки с таким опухшим лицом. Наверняка ты уже отпросился у миссис Праймер. Меня таким не проведешь, — снисходительно улыбнулся юный Бэнкс. — Пойдём. Он положил руку на плечо десятиклассника, отчего тот сразу же весь сжался и напрягся. — Заходи, — Тео открыл перед Максом дверь мужского туалета. Шмыгнув носом, Макс послушно зашел в туалет. Там было пусто — ни учеников, ни учителей. Все кабинки свободные. — Сюда, — Тео поманил его к окну, в место подальше и поукромнее. И, не церемонясь, он затолкнул Макса в последнюю кабинку и закрыл за ними дверь. — Что ты делаешь? — испуганно прошептал тот. — Сегодня ты не такой храбрый, как вчера? — усмехнулся Тео, кладя руку ему на плечо и с силой надавливая, так что Максу пришлось сесть на крышку закрытого унитаза. Он снял с себя рюкзак, затем с Макса — очки, деловито повесив их себе на карман пиджака. Секундная пауза, резкий звенящий звук, не предвещавший дальнейшую беседу. Когда Тео принялся расстегивать свой ремень, до Макса все дошло: — Я не буду этого делать, — тихо простонал он, отворачивая лицо и закрывая его руками. — Будешь, — прошептал Теодор, сжимая рыжую копну волнистых волос в кулак и резко поворачивая голову Макса лицом к своему паху. — Нет, — захныкал тот, все еще пряча лицо в руках. — Я не хочу… — Я не спрашиваю, чего ты хочешь, — жестко прошептал Тео, другой свободной рукой раскрывая лицо Макса и крепче сжимая в кулак его волосы. Никто не заходил сюда, все шло идеально. Макс снова залился слезами и отчаянно зажмурился. Он тихо хныкал, глядя на член Теодора прямо на уровне своего рта. — Бери. И чтобы я не чувствовал твоих зубов, — Тео в нетерпении двинул бедрами. Давясь тихими рыданиями, Макс обхватил его член губами, и Тео инстинктивно толкнулся глубже, запуская пальцы в его рыжие волосы, крепко сжимая их в кулак и направляя его голову в такт своим движениям. Макс сдавленно скулил, продолжая жмуриться и обливаться слезами, но не противясь. — Глотай, — приказал Тео, уткнув протестующе замычавшего Макса лицом в свой лобок. Выбора не было. С громкими глотками Макс проглотил все семя. — Молодец, — Тео выпустил его голову из своих рук. Оторвав туалетной бумаги, он вытирал член от слюней своего пленника. Хотя Макс не особо сопротивлялся. Почти добровольно, разве нет? Тео застегивал свой ремень под громкие, несдержанные рыдания Макса: теперь никакие препятствия во рту не мешали тому рыдать в голос. — Вытрись, — Тео щедро отмотал туалетной бумаги и сунул ему в лицо. Макс жалобно всхлипнул и послушно принялся утирать слезы, немного успокоившись. Тео накинул рюкзак на плечи и покинул кабинку. Вымыв и высушив руки, он прислонился плечом к двери в туалет, тем самым препятствуя визиту нежеланных гостей. Хныкая, Макс нетвердым шагом вышел из кабинки и направился к раковине. Умываясь, он залился новой порцией громких рыданий. — Хватит, не реви, — раздраженно бросил Теодор. — Что… что тебе еще нужно? — сквозь всхлипы и шум воды простонал Макс. — Хочу вернуть тебе очки, — Тео вынул их из нагрудного кармана. — Почему?.. — Что «почему»? — Почему… — Макс всхлипнул громче и снова принялся умываться, смешивая слезы с водой. С раздражённым вздохом Тео убрал очки обратно в карман, дожидаясь, пока десятиклассник вдоволь наревется и успокоится. Наконец, Макс вытер лицо бумажными полотенцами и с опаской приблизился к Теодору. — Почему я это делаю, ты хотел спросить? — скучающе начал Тео, не торопясь возвращать обещанные очки. — Из-за Ельникова. Не могу навредить ему напрямую, поэтому буду вредить косвенно. Не общайся больше с ним, если не хочешь новых проблем. — Что он тебе сделал такого?.. — Макс шмыгнул носом. Тео молча достал очки и самолично одел их на десятиклассника, вздрогнувшего от этого прикосновения. — Он кое-что украл у меня, — просто сказал юный Бэнкс и улыбнулся, глядя сверху вниз на Макса. — Ты понял? — Что? — подросток всхлипнул, отступив от Тео. — Не общайся больше с Ельниковым. Макс всхлипнул громче, грозясь разразиться новыми рыданиями. Тео мрачно шагнул ему навстречу и поймал его за грудки, грубо дергая к себе: — Не слышу ответа. Ты понял? — Понял, — Макс закусил губу. — Хороший мальчик, — Тео отпустил его и сунул руку в карман. — А вот твоя награда. И он протянул ему конфету. Макс с непониманием смотрел то на руку Тео, то на его лицо. — Я нехило потрепал твои нервы. Бери и расслабься. — Я… я таким не балуюсь, — пробормотал Максимилиан. — Бери, — жестко повторил Теодор, взяв его руку и вложив в нее конфету. — И не отказывайся, когда я предлагаю. Можешь потом выбросить, мне все равно. Проследив за тем, чтобы Макс продолжил хранить в своём кулаке угощение, Тео направился к двери и снова подпер ее плечом: — Но советую тебе слушаться меня. И не перечить. Если бы ты вчера покорно разделся, вся твоя одежда была бы целая. При упоминании вчерашнего дня на глазах Макса снова навернулись слезы, а губы скривились. — Лучше быть моим другом, чем моим врагом, — ласково проговорил Тео. — Понимаешь? Макс всхлипнул, снимая очки и вытирая слезы рукой. — Ты понял или нет? — Понял, — проскулил Макс. — Молодец. Теперь иди ко мне, — Тео поманил его пальцем. Хныкая и не глядя на своего мучителя, Макс приблизился к нему. Тео достал из кармана платок и заботливо вытер слезы на щеках десятиклассника. — Хороший мальчик, — поймав его лицо в свои руки, юный Бэнкс коротко поцеловал его в лоб, снисходительно и с торжеством. Было в этом что-то жуткое, нечто роковое и без возможности изменить. Через поцелуй Тео словно клеймил Макса и сделал своим. *** Обеспокоенный состоянием Теодора, Юджин решил подойти к Миллингу на одной из перемен. — Профессор Миллинг, — он постучал по дверному косяку, стоя в распахнутых дверях. — Юджин? — встрепенулся учитель, завидев его. — Что такое? Юджин молча прошествовал к преподавательскому столу. — Тебя Теодор послал? — тихо спросил Кристофер. — Нет. Понимаете, кхм… знаю, я у Вас не в почете, но я переживаю за Тео… как бы вам сказать… В общем, я знаю про вас, он рассказал. И… — И? — поторопил Крис Юджина, запинаться которому обычно было несвойственно. — Вы же знаете, какой Тео эмоциональный? — юноша робко улыбнулся. — Мне ли этого не знать, — усмехнулся учитель. — Ему сейчас очень тяжело… И я хотел попросить Вас быть с ним подобрее. — Я всегда старался быть с ним подобрее. Юджин поджал губы, не зная, что еще добавить. — Передай ему, что я жду его. Мне нужно с ним поговорить. И я не злюсь, — Кристофер тепло улыбнулся. — Ладно… — подросток попятился от него. — До свидания, профессор Миллинг. — Постой! — мужчина торопливо поднялся из-за стола. — Какой у вас урок? — Право… — Юджин затормозил в дверях. — Я пойду с тобой. И быстрыми шагами Крис пересек класс. — Не надо, профессор, — заволновался Юджин. — Не хочу, чтобы Тео знал о моем приходе к Вам. — Тогда иди, я подойду попозже. — Не говорите ему, пожалуйста, что я к вам ходил, — робко попросил ученик. — Не скажу, не переживай. Юджин поторопился в сторону нужного кабинета. Звон колокола разносился по коридорам пансиона, заставляя запоздавших ребят разбегаться по классам. Кристофер дал ученикам задание и покинул свой кабинет, следуя к классу права. Для вежливости он постучал и без ожиданий открыл дверь. — Мисисс Рейбен, позволите мне ненадолго забрать у вас Теодора? — Конечно, забирайте хоть на весь урок, — рассеянно отозвалась беременная учительница. Оглянувшийся на Кристофера Теодор не торопился подниматься. — У нас же контрольная на следующем уроке, миссис Рейбен, — проговорил подросток неуверенно. — Ничего, подготовишься. Иди-иди, ты нужен мистеру Миллингу. Теодору ничего не осталось, как в гнетущей тишине сложить свой рюкзак и под взоры одноклассников направиться к двери, где его ждал учитель литературы. Взяв Тео под локоть, Кристофер отвел его к ближайшему окну — подальше от дверей, за которыми проходили уроки. — Тео, ты же понимаешь, я не могу ответить на твои чувства, — тихо начал Миллинг, все еще держа юношу под локоть. Он смотрел ему в глаза, а Тео в ответ — исподлобья, вжав длинную шею в плечи. — Понимаю. И ты тоже скоро кое-что поймешь, Крис, — мрачно проговорил Теодор тяжелым голосом. — Что? — Что Артур недостоин тебя, — тем же тоном пояснил Тео, насупившись и еще больше сжавшись, но не шевелясь, словно не хотел, чтобы Крис убрал свою руку с его локтя. — Почему? — учитель нахмурился. — Потому что он обманывает тебя. — В чем? — Во многом, — Тео дернул рукой и, обойдя Кристофера, попятился в сторону лестницы. — Ты его совсем не знаешь. — В чем он меня обманывает? -встревожился мужчина, не желая сдаваться. — Скажи. Теодор ступил на первую ступеньку, но Кристофер успел поймать его за руку, пристально глядя ему в глаза: — Скажи мне. — Я скажу, но не сегодня, — почти в губы выдохнул ему подросток, едва сдерживаясь, чтобы не разрушить таинственный образ холодным смехом. — Когда? — Когда придет время, — Тео высвободил свою руку и пустился бегом по лестнице. *** Встреча с Ричардом в конюшне, его слова о тайных комнатах, медленно, но верно наводили Чарли на некоторые мысли. При этом после их осознания они были очевиднее некуда. Почему раньше он не додумался до этого? Ричард знал о многих вещах… Возможно, он знал все. Все… Это было не догадкой, а обоснованной гипотезой, что намного страшнее. Но быть уверенным окончательно можно только после разговора с самим Ричардом. Именно поэтому после монотонных, едва ли насыщенных яркими событиями уроков, не считая прихода Кристофера за Теодором, Чарли решился найти сторожа. Не торопясь сразу пойти в сторожку, русский мальчик попытал удачу в храме, затем в лабиринтовом саду, искал в коридорах и окрестностях пансиона, но путь его все равно привёл к дверям обители Ричарда. Чарли робко постучал, и очень скоро ему открыли. — Здравствуйте, мистер Лонт, можно с вами поговорить? — Чарли неуверенно улыбнулся. Рядом со сторожем вся развитая в нем уверенность словно уничтожалась. — Заходи, — кивнул ему Ричард. Подросток зашел в сторожку и помялся, глядя на стулья у маленького круглого столика. Когда-то здесь Ричард подстригал ему волосы и рассказывал про то, как профессор Миллинг устроился на работу. — Не стой, как в гостях, — сторож кивнул ему на стул и сам сел за стол. — О чем ты хотел поговорить? — Вы все знаете? — решил в лоб спрашивать Чарли. — Всезнающие только бог и дьявол, Ельников, — усмехнулся сторож. — Если они существуют. — Я… Я не об этом. Я про… Юноша не мог смотреть в глаза Ричарда. Отчего-то взгляд его казался пронизывающим. Будто он уже знал, что собирался сказать Чарли, но хотел услышать это именно от него. — Про А... мистера Бэнкса и Тео. Про мистера Бэнкса и меня, — он смотрел то в столешницу, то в лицо Ричарда, и при этом судорожно перебирал свои пальцами. — Верно, знаю, — спокойно проговорил мужчина, не поведя и бровью. — Но любопытно, как ты узнал, что мне это известно. Кто тебе рассказал? — Тео рассказывал, что ходит к Вам, когда я еще первый раз к ним на выходные поехал. И… я подумал, что он мог рассказать и про меня, и Артура. А еще… Менди как-то говорила, что видела вас вместе с директором, и вы обсуждали… похоже, меня. — Она так сказала? — Нет! Она не поняла, что меня, — Чарли нервно улыбнулся. — Она вообще точно не поняла. Ну, или я не понял, что именно она поняла… — пробормотал он, тушуясь под взглядом темных глаз Ричарда. — Понятно. Глупо было со стороны Тео рассказывать тебе подобное, — сухо заметил сторож. Подростка задели эти слова, но он решил не возмущаться. — Похоже, Артур и Тео очень вам доверяют, — осторожно проговорил он. — Похоже, — согласился Ричард. Чарли не понимал, почему ему так не нравился тон сторожа. Говорил тот спокойно, не кричал, не сердился, но было в его холодности что-то отталкивающее, не как у чопорных англичан. Чарли не мог объяснить себе это чувство тревоги. — Почему Вы следите за мной? — задал он самый нелепый и самый волнующий его вопрос. — Слежу, чтобы ты не наделал глупостей. Он даже не отрицал, что следит за Чарли. Юноша не нашелся, что сказать, молча глядя на сторожа, а тот смотрел на него. Чарли наконец понял, в чем дело, почему он так нервничал: никогда прежде он не сидел за столом напротив Ричарда, не смотрел ему в лицо и не чувствовал его пристального взгляда на себе. — Про Максимилиана Вы тоже знаете? — нарушил Чарли затянувшуюся паузу. — Значит, так его зовут. — Вы… покрываете Тео, — шумно выдохнул подросток. — Верно, Ельников. Ты очень удачно подобрал слово — покрываю, — Ричард сухо улыбнулся. — Это все, что ты хотел у меня спросить? — Да, наверное… — Чарли лихорадочно соображал, задал ли он все волновавшие его вопросы. — Ты мудро поступал, храня молчание. Продолжай в том же духе, — понапутствовал ему Ричард. — Мистер Лонт… если Тео Вам многое рассказывает, может, Вы знаете, как мне помириться с ним? — с надеждой спросил русский мальчик. — Я правда не хочу ссориться с ним. Он… не безразличен мне… Чарли запнулся и смутился. — Полез бы ты приласкать разъярённую собаку, Ельникова? — Нет, — помотал головой юноша. — Вот видишь. Разъяренную собаку можно угомонить только силой, но не лаской. Вряд ли ты достаточно силен. И если не хочешь почувствовать на себе клыки этой собаки, не суй ей руку в пасть. — Ладно, — пробормотал Чарли. — Но… Тео не собака, — попытался возразить он. — Я и не говорил ничего подобного. Я просто привожу пример, чтобы ты понял. Ты понял, Ельников?  — Да… — неуверенно согласился тот, заламывая свои пальцы под столом.  — И что же ты понял? — Ну… знаете, я тоже думаю, что мистеру Миллингу между ними не место, — сдавленно пробормотал Чарли.  — Я рад это слышать, — Ричард усмехнулся.  — Но вы все равно будете следить за мной? — Не бойся, Ельников. Я слежу за тобой не для того, чтобы навредить. Ты умеешь хранить секреты. Это я уже давно понял. — А кто-то еще знает, как мистер Миллинг получил должность? — Чарли оживился.  — Ты про Тео? Нет, если директор ему не сказал.  — Почему Вы мне тогда об этом рассказали? — взволновался юноша.  — Проверял тебя. В наступившей тишине было слышно только тиканье часов на комоде. — Почему Вы тогда сказали, что Тео счастливчик? — Чарли посмотрел в глаза Ричарду. — Я солгал. — А про того человека? Вы говорили, что Бог послал вам кого-то, похожего на ангела. Это же был Артур? — Своего рода спасение, — согласился мужчина. Чарли молча смотрел на сторожа, переваривая все услышанное. — Я… я очень рад, что поговорил с Вами, — наконец с облегчением вздохнул он. — Я тоже рад, что ты со мной поговорил. Все спросил, что хотел? Чарли неловко улыбнулся: — Наверное… а… когда Вы говорили про ад, что это значило? — Черная полоса в моей жизни. С каждым бывает. — Ясно… ладно, я пойду, — Чарли встал из-за стола. — Это ведь наш секрет, ты понимаешь? — строго проговорил Ричард. — Понимаю. Я буду хранить его. До свидания! В начинающихся сумерках Чарли вышел на морозный воздух и, дождавшись, когда за ним закроют дверь, неспешно направился вперёд. Он решил прогуляться еще немного по просторам пансиона, дабы полностью переварить новые факты. Проходя мимо стадиона, Чарли заметил какое-то движение там. Одиноко бегающий ученик, и даже издалека можно было узнать обладателя полной фигуры — Сэма. Чарли затормозил, дождавшись, когда пухлый одноклассник поравняется с ним. — Привет! — громко окликнул он Сэма. Но Роксин не отреагировал и побежал дальше, тяжело пыхтя. — Привет! — снова повторил Чарли, решив побежать следом за ним. Он сам не понимал, отчего вдруг так обрадовался: то ли от того, что встретил Сэма, то ли от того, что пустился за ним вдогонку. Спорт и соревнования были как азартная игра. Чарли был полон сил, а Сэм уже выдыхался. Очевидно, кто из них первым сбавил шаг. — Сэм, — снова позвал Чарли. — Отвали! — наконец выкрикнул Сэм, останавливаясь. Он наклонился, уперевшись руками в колени и тяжело дыша. Кофта на нем была вся мокрая от усиленной физической нагрузки, а кроссовки были в грязи, как и забрызганные штаны. Видя это, Чарли оглянулся и увидел, что и сам успел забрызгать свои джинсы. Но джинсы — не школьная форма, так что он совершенно этим не обеспокоился. — Мы с тобой последнее время вообще не разговаривали, — он виновато улыбнулся. — Я не разговариваю с гомиками, — Сэм выпрямился и вперил в Чарли взгляд, полный презрения. — Почему? — слово «гомики» неприятно резали слух. — Это неправильно, — насупился одноклассник. — Почему? — Чарли искренне не мог понять. — Потому что это противоестественно. — Почему? Сэм, видимо, решил, что Чарли над ним издевается. — Потому что это против природы! — крикнул он ему в лицо. Чарли поморщился. — Но природа молчит, — он пожал плечами и оглядел окрестность. Даже вороны не каркали. — Ты… ты такой же мерзкий, как и твой дружок, — хмыкнул Роксин. — Теперь я понял, почему вы спелись. Оба вы одинаковые! Эти слова поставили Чарли в тупик. Он такой же, как Тео?.. — Я не такой, — попытался он оправдаться. — Не такой, — передразнил его Сэм и поправил съехавшие на нос очки. — Что ты вообще пристал ко мне? — Я не пристал… просто хотел поговорить с тобой. Хотел предложить потренировать тебя. — Я не тренируюсь с гомиками. Больше терпеть Чарли не мог и с обидой буркнул: — Да ну тебя, сам ты гомик! — Я не гомик! — взвизгнул Сэм, не на шутку занервничав. — Чем докажешь? — подавив смех, спросил Чарли. — Мне нравится одна девушка! — А вдруг ты врешь? — не смог подавить он в голосе игривых ноток. Сэм воспринял это, как очередную издевку в духе Теодора, и сурово пропыхтел: — Не твое дело, Ельников. — Значит, ты врешь, — заключил Чарли. — Я не вру! — Так чем докажешь? — хорошо это было или нет, но юноша и сам чувствовал, что его тон звучал, как насмешка. Но это не помогало успокоиться, остановиться. Неужели он и правда такой, как Тео?.. — Я не собираюсь тебе что-либо доказывать! И Сэм пустился дальше по стадиону, но Чарли побежал следом и легко его нагнал, не отставая. — Да отвали ты от меня! — пухлый одноклассник снова остановился. Чарли не признавался себе в том, что ему нравилось доставать Сэма. — Что за девушка? Не отстану, пока не скажешь. — Ладно! Менди, — выдохнул Сэм. — Доволен?! Не дожидаясь ответа, Роксин продолжил бег, с новой энергичностью перебирая ногами, лишь бы избавиться от надоедливого Чарли. Но Чарли так удивился, что не стал догонять своего друга. Бывшего друга. А были ли у него когда-то настоящие друзья?.. Оставаться на сумрачной холодной улице расхотелось. Кто знает, кого ещё он бы встретил по пути? Чарли зашагал к светившимся окнам пансиона. Тревоги о Ричарде забылись. Его волновало другое. Сходство с Теодором. Чарли не видел в этом сравнении чего-то омерзительного, гадкого и порочного. Помнится, ему наоборот было очень неприятно, когда Сэм приравнивал его к лохам и неудачникам. Но быть приравненным к Тео… В его понимании Тео был выше всех этих лохов и неудачников. И достигнуть однажды его уровня казалось невозможным. Тео — это то, о чем он даже не мог позволить себе мечтать. Быть таким же, вращаться в его кругу, там, где не будет стыдно за деньги родителей, там, где он не будет стесняться настоящего себя. На том уровне, где Тео, были и другие люди… Они тоже интересовали Чарли. Именно рядом с ними он хотел бы стоять. Но постепенно невозможные мечты обретали свое воплощение в реальности. Чарли не замечал, как с каждым днём ступал выше и выше. И вот в один момент он оказался на нужной ступени. Чарли уже был там. Вместе с Тео.