Бажённый

Тео не ожидал инициативности от Чарли. Похоже, тот и правда желал продолжения их совместного вечера. Трудно было сдержаться и не сказать ему «нет» из привычки вредничать. Но Тео и сам сомневался. Хотел ли он и дальше видеть, слышать, говорить сегодня с Чарли, быть с ним, когда на душе так гадко и тягостно? Не стоило ли провести вечер в одиночестве, размышляя и анализируя над своим допросом с Портером? Ощущение причастности к делу Менди не оставляло его. Тео не планировал влиять на ее судьбу таким образом. Возможно, промолчи бы он, Менди бы и правда не выдала его, и не было бы этой суеты, волнения, страха быть главным подозреваемым… Но Тео дал согласие Чарли и уже спустя полчаса снова направлялся в его комнату. А размышления… Он прекрасно знал, что они не дадут ничего полезного. Иногда лучше отвлечься, пусть и через силу, неохотно и без уверенности. Например, на забавное смущение Ельникова. — Привет ещё раз, — кивнул Тео и, ступая вглубь комнаты, скинул с плеча тяжёлый рюкзак, беря его рукой за лямку и почти катая по полу. — Пошалим? Я тут принёс разного. — В каком смысле? — застыл в дверях Чарли, испуганно косясь на наполненный чем-то рюкзак своего гостя. — Ельников, будь добр, закрой дверь, с коридора сквозит. Тео нравилось называть Чарли по фамилии. Они теперь официально друзья, придётся попридержать язык, но Чарли… сколько их в Британии — этих Чарли? Ельников — вот он, колорит. Бездумно прикрыв дверь, Чарли настороженно разглядывал Тео, который не спешил раскрывать молнию на рюкзаке, оттягивая до последнего. — А про смысл… — юный Бэнкс с улыбкой прищурился. — Будет в том, о котором ты подумал. Признавайся, о чем подумал? — Просто скажи, что в рюкзаке… Не терпелось посмотреть на новую порцию застенчивости Чарли, и Тео ускорил процесс: — Так неинтересно. Я же знаю, что ты подумал о тех самых шалостях. Тишина. Пока ничего особенного — просто затаивший дыхание Чарли. И он решил добавить коронное: — Ты извини, сегодня как-то не настроен на наш дружеский секс. Но не возникло ожидаемого результата. Ничего похожего. Чарли тяжело вдохнул и нахмурился… недовольно? Обиженно. Словно его задевало само выражение — «дружеский секс». — Нет, — кашлянул Чарли и сухо ответил: — Я подумал, что ты притащил какие-нибудь новые галлюциногенные конфеты. Ты же как-то предлагал мне вместе «улететь», помнишь? Серьёзность, с которой Ельников говорил, была не фальшью. Или фальшью, но очень убедительной. Выходит, из них двоих озабоченным оказался Тео? Да уж, надеялся выставить шутливо Чарли в этом свете, а получилось наоборот. — Да? Ну, это тоже как-нибудь в другой раз… А принёс я закусить! — быстро заговорил Тео, почему-то жалея, что затронул тему их специфических особенностей дружбы. Отвлекая и себя, и Чарли, он увлечённо вытаскивал каждый предмет и жестикулировал им, как торгаш: — Пачка попкорна, взял со вкусом сыра. Ее можно подогреть через мою зажигалку, как на костре, но не уверен… Если что, сгоняем в столовую. Звук перекатывающихся зёрнышек в упаковке сменился на новый, шелестящий: — Батончики шоколадные! Один с фисташковым, другой с кокосовым вкусом… Они протеиновые, у Артура нашёл парочку. Он же раньше старался есть протеина побольше для сил, пока не… Пока не отвлёкся на спорт потяжелее — меня. Бросив батончики к попкорну на постель к Чарли, Теодор помрачнел, вспомнив последний разговор с дядей. — Так! — отогнав наваждение, он буквально с надеждой нырнул по новой в рюкзак. — Ещё чипсы, дабы уравновесить баланс белка и вредных углеводов… А это — энергетики, если вдруг решим не спать всю ночь. Силы нам ещё понадобятся. Чарли был не голоден после ужина, но его заинтересовали металлический банки с энергетическим напитком — он таращился на них так, словно впервые в жизни видел и не доверял. — Для чего? — не скрывая свою неприязнь, спросил Чарли опасливо. — Для страха! Я взял флешку с культовыми ужастиками по мнению интернета. Чтобы проникнуться — нужно не быть сонными, — Тео замолк, внезапно понимая. — Ты что, не пил никогда энергетики? Чарли активно замотал головой, как если бы ему нужно было убедить само правительство под угрозой расстрела. — Нет! Конечно, не пил. Они же вредные… — Помнится, на Хэллоуине ты не думал об этом. Если алкоголь не стёр вовсе у тебя тот день, конечно, — усмехнулся Тео. На это возражений у Чарли не нашлось. Лишь вздох поражения. — Вот и славно, — Теодор, не отрывая от него взгляд, нащупал на баночке ключ и надавил. Послышался пшик-полувздох от открывания маленького отверстия и вырывающихся газов наружу. Ещё немного шипения, и все прошло. Ничего не пролились, на то и был расчёт. — По энергетику? Тео довольно улыбнулся, протягивая одну из банок Чарли. Но он не решался сдвинуться с места. До чего же упёртый! — Как видишь, я жив, и с сердцем у меня все в порядке, — нетерпеливо сказал Тео. — А вот избыток всего действительно вреден. «Так сладок мёд, что, наконец, он горек». Слышал такое? — Да… «Избыток вкуса убивает вкус». Я знаю. Колеблясь, Чарли медленно подошёл, так же медленно взял энергетик и ещё несколько секунд выжидающе смотрел на него. Но ни взрыва, ни превращения черной банки в ядовитую змею не последовало. — Молодец. Можешь не пить, но хотя бы сделай вид. Неловко перебирая банку и избегая глядеть на неё, Чарли предпочёл этому поиск лучшего места для просмотра фильмов. Через что же им просматривать материал с флешки? Тео и так подготовил почти всё к их совместному просмотру, а Чарли и элементарного не мог сделать. Нужно обязательно попросить у родителей ноутбук перед их отъездом! Для его же хороших оценок и подготовки к контрольным. — А как мы будем смотреть? — чувствуя себя неудобно, спросил Чарли. — Не в компьютерном же классе? Или сейчас пойдём к тебе? — Всё продумано, — Тео не смутился, похлопал по рюкзаку, оказавшемся не до конца пустым. — Куда положим? И вытащил на свет ноутбук. Чарли бы побоялся класть в объёмный рюкзак и еду, и такую дорогую вещь. Но у них были разное воспитание и достаток. Родители Чарли не сразу стали обеспеченными, когда Тео рос в роскоши всегда, не ощутив на себе дефицит чего-либо. Задумавшись над их различиями и сходствами, он не сразу услышал новый вопрос Тео: — Куда можно поставить ноут? — А… Поставь… — Чарли растерянно осмотрелся и неосознанно сжал энергетик сильнее, позабыв о содержимом. Чудом не пролив, он кивнул на рабочий стол. — Давай туда? Но Тео скривился: — У тебя на нём куча книг и тетрадок. Мне будет казаться, что мы смотрим не ужастики, а выполняем очередную домашку. Нет, — мотнул головой. — Давай на стул, а сами на твою кровать. — На кровать? Чарли сглотнул, представляя себе это зрелище. Их тела наверняка будут тереться друг о друга, а это не ассоциировалось со спокойным просмотром кино. — Что-то не так? — вежливо поинтересовался Теодор, не скрывая веселость в глазах. Он прекрасно понял, о чём подумал Чарли. — Нет. Просто… А мы разве уместимся на ней с комфортом? Тео не сразу ответил. Ехидно ухмыльнувшись, сам взял стул с рабочего стола, поместил на него ноутбук, нажал на кнопку включения. — Не хочешь в одну койку? Ладно. Непонятное выражение то ли лёгкой обиды, то ли издевки сбивало Чарли с толку. — Да я так… — Без проблем, ведь у тебя есть ещё одна. Сдвинем обе, и места будем как у супругов на царском ложе. Заиграла короткая приветственная мелодия в ноутбуке. Тео склонился над стулом, вставляя флешку и кликая на нужную папку. Чарли молчал, боясь подтвердить свои опасения. Но в итоге не выдержал, тихо промолвив: — Не подумай, что я подразумевал что-то плохое. — Но лежать впритык ко мне ты не хочешь. Боишься, что передумаю и захочу пошалить? Чарли мог бы сказать «нет» или как-то вывернуться, но дело в том, что он не боялся и наоборот хотел. А не хотелось другого — чтобы шалости для каждого из них имели разную значимость. Для Чарли не всё происходящее между ним и Тео было «по дружбе». — Ладно, не парься, — почувствовав неладное, юный Бэнкс обернулся. — Я ещё учусь дружить. Не всегда удачно, как ты понял. Оба неуверенно улыбнулись и с радостью переключились на сдвигание кроватей. Физическая работа отвлекла, разбавляя атмосферу. Перепроверив ноутбук, подключив его заранее на зарядку, Тео плюхнулся было на голый матрас своей части «двуспальной» кровати. — Держи, — Чарли поделился с ним пледом и одной из подушек. — Ага. Ждать больше нечего. Теодор включил беспроводной мышкой первый фильм в их марафоне ужастиков и расслабленно сел, подогнув ноги под себя. Чарли последовал его примеру, но очень скоро понял, что ему неудобно ни в этой, ни в какой-либо ещё позе. Да и содержимое фильма проносилось для него, словно в тумане. Чарли ёрзал, боялся свободно дышать, застывал как мумия, а затем резко вздрагивал — волновался с непривычки, ведь они по собственной воле проводили время вместе, без притворств. Кажется, впервые. — Ну, как? — Тео делал вид, что не замечал ворочаний Чарли, но порой скрывал свой тихий смех за шуршанием упаковки чипс. — Что? — слишком резко отозвался тот. — Я об энергетике. Ты за просмотр чуть ли не весь выпил. — Да? — Чарли удивлённо покосился на банку в руке. И правда, она стала куда легче. — Не знаю, странный привкус… — Но тебе понравилось, — уверенно заключил Тео. Помня свою предвзятость к «вредным» напиткам и еде, Чарли ощутил стыд. Он сам себя предавал, хотя понимал, что это пустяк. Дело же было не в энергетике. — Да я просто пить хотел… — Конечно, — хмыкнул Тео и ещё минуту следил за ним. На самом деле, нервничал не только Чарли. Теодор тоже ощущал себя не в своей тарелке, но многолетний опыт притворства позволял ему скрывать своё состояние. Как не старался он отвлечься на кино, а воспоминания о мёртвой Менди, Ричарде, Миллинге и, наконец, Артуре всё омрачали. Но Тео не жалел, что пришёл сюда. Было бы тяжелее справляться с этим в одиночестве. Просто валяться, грызть чипсы, корчиться от невкусного протеинового батончика и подтрунивать над Ельниковым — всё эти мелочи немного поднимали настроение. За окном давно стемнело. К концу второго фильма Чарли уже не напрягался так сильно, да и Тео улёгся звездой на кровати. К их общей расслабленности добавлялась и усталость за прошедший день, полный напряжённых допросов и новостей. — Давай встретим рассвет? — зевнув, Теодор в полусонной улыбке повернул голову к Чарли, который продолжал старательно гипнотизировать экран ноутбука. — Давай, — у самого глаза покраснели от перенапряжения. — Тогда смотрим дальше фильм и пугаемся, чтобы быть бодрячком. Однако вскоре и самые кровавые сцены убаюкивали их, как колыбельная, нейтрализуя действие энергетических напитков. Не успели начаться титры, а они уже сладко посапывали, временами задевая ногами друг друга. Тео не помнил, был ли это сон или явь, но один раз он случайно приобнял Чарли — такой тот был тёплый и мягкий, в отличие от колючего пледа. *** 9 декабря, среда — Ты теперь следишь за мной? — удивился Кристофер. Его догнал запыхавшийся Артур, одетый тепло, как для прогулки. — Вовсе нет. Или да, — он пространно улыбнулся, выхватил из рук Криса тяжелую спортивную сумку и закинул ее лямку себе на плечо. Кристофер ничего не сказал, заметив в нем какое-то нездоровое воодушевление и не зная, списать это на принятие веществ или на обычную бессонницу. В пользу второго говорили осунувшееся лицо и темные круги под глазами. — Почему уезжаешь не попрощавшись? Крис сперва хотел сказать, что Артур порой такой же навязчивый, как и его племянник, но когда заметил покрасневшие от полопавшихся сосудов глаза, ему стало не до шуток. — Ты в порядке? — настороженно спросил он. — Да. Или нет, — Артур снова неясно улыбнулся. — Что с тобой? — Крис уже не пытался скрыть тревоги в голосе. — Не спал всю ночь, а утром выпил чай с тонизирующими травами. Помнишь, ты тоже его пил? — Если это действительно чай с травами… — с сомнением проговорил Крис, думая, что в чае большую часть мог занимать коньяк или что-то еще. — Чай с травами, — повторил Артур, слыша в его голосе недоверие. — Так почему уезжаешь не попрощавшись? — Мы же вроде как попрощались вчера. Артур ничего не ответил и помрачнел. Думал, вчера было не прощание?.. Крис поджал губы и скосил взгляд в сторону стойки охранника, мимо которой он уже проходил без намерения вернуться. Почему-то теперь ему казалось, что он может возвратиться снова. Правда, при мысли о показанном Теодором видео все желание тут же пропадало. Ему вспоминались безосновательные подозрения относительно Себастьяна, хотя тот и говорил, будто Крис ему нравится. Крис и сам в какой-то момент растерялся, не зная, как ему реагировать из-за того, что было между ними. Как раньше, как раньше… Но как раньше никогда больше не повторится. Только вот Артур с Ельниковым не растерялся. Обида засела занозой и обещало сидеть еще очень долго, напоминая о себе. Крис рассматривал ведущие в разных направлениях тропинки и не сразу поймал себя за тем, что рассматривает их слишком пристально, подсознательно прощаясь. Прошлый раз он пробежал через весь двор, ничего перед собой не видя, кроме заветной калитки. Наверное, это было неправильно. И уходить сегодня молча было неправильно. Как разорвал отношения с Себастьяном, так бы и дальше повторял все по одной и той же схеме. Неправильной схеме. От того, что Артур провожал его, на сердце становилось тепло и горько одновременно. Неправильный Артур выглядел убитым, хотя пару минут назад светился непонятным воодушевлением, чем внушал Крису тревогу и беспокойство. Неправильно прощать ему Ельникова, хотя Себастьяна Крис был готов ему простить, списав все их действия на радость встречи, алкоголь или что-то покрепче. Даже что-то покрепче… Молчание не причиняло неудобств, но Крис все же чувствовал необходимость поговорить и нарушить тишину. — Ельниковы после вчерашнего так и не извинились? — Извинились. Забирают Чарли, — бесцветно ответил Артур. — Ты расстроен? — Крис не смог сдержать язвительности. Артур грустно улыбнулся. — Я расстроен, что ты уезжаешь, — он тихо вздохнул. — Мне… будет не хватать тебя… Кристофер посмотрел в сторону, словно отведенный взгляд мог уменьшить болезненность услышанных слов. Хотел сказать, что ему тоже будет его не хватать, но вместо этого выдал совсем другое. — Почему ты это делаешь? — спросил он, разглядывая приближающуюся сторожку. — Что? — Или зачем? Я про наркотики… не понимаю, для чего? Для кайфа? — Прости, Крис, я очень многое тебе не рассказывал, — Артур грустно улыбнулся и виновато опустил голову. — Расскажи сейчас. — Сейчас это уже не имеет смысла, — опустошенно выдохнул он. — Ах, вот как, — ожесточился Крис, начиная злиться. Хотя с чего бы вдруг Артуру откровенничать с ним на пороге расставания, если он до этого его обманывал? Артур ничего не сказал. Когда они подошли к калитке, он вдруг свернул в сторону, обогнув сторожку. — Не имеет смысла, значит, — зло проговорил ему в спину Крис, идя следом и догадываясь, что его решили провести через ворота, ведущие сразу на парковку. — Если скажу, ты будешь меня ненавидеть, — Артур оглянулся на него. — Уже ненавижу, — проворчал Крис себе под нос, но это было неправдой. Вместо того, чтобы идти по тропинке, Артур полез по кустам, Крис — следом за ним, не совсем понимая, зачем им понадобилось сворачивать, тем более что на кустарниках не было никакой листвы, и желающих подслушать их людей в поле зрения не наблюдалось. — Калитка совсем в другой стороне, — не выдержал Крис. — Или мы будем идти к ней вдоль забора? Так получалось дольше всего. — Я скажу, если ты никому не скажешь, — тихо проговорил Артур и внезапно остановился. Крис с разгона ткнулся носом ему в спину, поморщился и отступил на шаг. Повисло молчание. Только чем-то потревоженные вороны каркали в лесополосе через дорогу. — Не скажу, — пообещал Крис, тоже понизив голос. Артур так и стоял к нему спиной, продолжая молчать. Крису ничего не оставалось, как смотреть ему в спину вместо того, чтобы обойти: с одной стороны мешали кусты, с другой — ограда. Артур специально привел его сюда? — Может, повернешься ко мне? — неуверенно предложил он. Вместо ответа Артур закинул голову, глядя вверх, и Крис услышал его шумный вдох. — Не могу говорить это тебе, глядя в глаза. Мог только врать в глаза, — Артур горько усмехнулся. Крис нервно прикусил губу. Что такого страшного Артур собирался сказать? После всего услышанного и увиденного на ум не шло никаких предположений. Вороны продолжали каркать, заполняя раздражающим гомоном очередную возникшую паузу. — Ты скажешь или нет? Артур опустил голову, слегка ссутулился и поправил съезжающую с плеча лямку спортивной сумки. — Это из-за Тео. Из-за меня он такой. Из-за него я такой. — Господи, Артур, его поведение — не повод… — Крис умолк, поймав мрачный взгляд резко обернувшегося Артура. — Не повод винить себя? — он горько усмехнулся. — Ты это хотел сказать? — Ну да, — Крис нахмурился. — Ты прав, — вдруг отозвался Артур. — Пойдем. Но Крис не сдвинулся с места и теперь буравил взглядом уже лицо Артура, а не его спину. — Это же не все. В ответ Артур посмотрел на него как-то затравленно, словно его загнали в ловушку. — Не могу. Извини, — прошептал он. Крис закатил глаза и собрался было сказать, что не выпустит его отсюда, но вопреки его ожиданиям Артур полез напролом через ровной линией подстриженные кусты и укутанные мешками на зиму цветы разной высоты и разных размеров. — Извини? — рассердился Крис и полез следом за ним. — Извини?! — резким рывком он сдернул с плеча Артура сумку и ловко закинул ее себе, когда они выбрались с газона на тропинку. — Можешь не провожать меня. С остервенением он зашагал к ведущей на парковку калитке и только около нее вспомнил, что ключей у него больше нет. Артур шел следом. Вместо того, чтобы открыть калитку, он вцепился пальцами в прутья, словно таким мог препятствовать ее открытию. — У меня нет ключей, — напомнил Кристофер. — Я знаю, — вяло улыбнулся Артур, продолжая держаться за прут ограды. — И?.. И тут у Артура зазвонил телефон. Крис сжал губы в тонкую линию, наблюдая, как Артур трясущимися пальцами пытается кое-как попасть по зеленой кнопке экрана. — Да, слушаю? — фальшиво-беззаботно заговорил он, глядя куда-то над плечом Криса. — Добрый день, да… Конечно, я перечислю деньги… Что вы, не стоит благодарностей, это я должен вас благодарить… Разве? Хорошо, я посмотрю… И вам хорошего дня, всего доброго. — Кто это? — раздраженно выдохнул Крис, слышавший женский голос, но не разобравший слов. — Это по поводу Тео, — Артур убрал телефон, спрятал руки в карманы пальто и посмотрел в сторону парковки. — Я перевожу его в другое место. — Почему? — Крис изумленно изогнул брови. С какой стати делать это сейчас, когда то время, когда он просил об этом, уже прошло? — Потому что… — Артур развернулся всем телом к ограде, продолжая смотреть сквозь прутья. — Потому что я давно должен был отправить его туда. Ради него, ради тебя. Ради нас. Так было бы правильно. Так было нужно. Но я не мог, не мог… я думал, — его голос дрогнул, — что смогу с этим справиться, что он поймет… — он громко сглотнул и замолчал, прикусив нижнюю губу так, что та побелела. — Что он поймет? — Крис нахмурился, глядя на искаженный отчаянием профиль Артура. — Что мы родственники, — обессиленно выдохнул Артур сквозь прутья ограды. — Разве это непонятно? Ответом было очередное молчание, и Кристофера уже начинало порядком раздражать, что ему приходится вытаскивать по слову. Теодор доставал и его, но он не думал, что Артур воспринимает закидоны племянника настолько тяжело и болезненно. — Артур, — Крис глубоко вдохнул. — Дай мне руку, — и протянул ему свою ладонь. Артур косо посмотрел на него, неуверенно вытащил руку из кармана. — У тебя пальцы дрожат… — Крис взял его ладонь, поворачивая слегка в разные стороны, разглядывая его пальцы и аккуратно поглаживая их. А потом посмотрел на Артура. — Мне страшно, — тот скривил губы в подобии улыбки. — Из-за чего? Я же ничего тебе не сделаю, — Крис сжал его руку. — Не буду же я тебя бить, — с губ сорвался нервный смешок от воспоминания о неудачной попытке врезать Себастьяну. — Ты будешь меня ненавидеть, — Артур мельком глянул на его лицо. — Мы ведь решили, что я уже тебя ненавижу, — добро усмехнулся Крис. — По-настоящему. — Я бы все тебе простил, если бы ты говорил мне правду, — Крис с жаром сжал его руку. — Все? Правда? — Артур насмешливо улыбнулся. — Ты же не убийца, надеюсь, — нервно рассмеялся Крис. — В какой-то степени каждый из нас убийца, — Артур высвободил руку из его хватки, спрятал ее в карман и заговорил прерывающимся голосом. — Я… незадолго до того, как родители Тео разбились, я поцеловал его… до конца лета мы остались вдвоем и… я понимал… понимаю, что это нездорово. Думал, он тоже это поймет…- он с опаской глянул на Кристофера. Тот смотрел на него широко распахнутыми глазами, в которых застыло немое восклицание. — Теперь ты знаешь, почему я употреблял, — Артур горько усмехнулся, видя его недоумение. — Но Тео… — попытался возразить Крис, словно таким образом мог опровергнуть услышанное. — Тео, — Артур некрасиво скривил покусанные губы. — Тео хотел поссорить нас с того момента, как увидел вместе, и делал для этого все, что мог. Я должен был отправить его в другое место еще раньше, тогда бы ничего этого не случилось. Но вместо того, чтобы защитить его от себя и себя от него, я продолжал ходить по лезвию… дурак… надеялся, что все само пройдет. Просто не мог так поступить с ним… Эрнест доверил его мне, я хотел все исправить… а в итоге все испортил. Повисла давящая тишина. Кристофер молча хлопал глазами, глядя на Артура и одновременно сквозь него. Он не верил ни в то, что услышал, ни в то, что все время был так слеп, ведь Артур и Тео находились всегда рядом с ним. Чего он только ни думал о Тео, ведясь на обман за обманом, а Артура так вообще ни в чем не подозревал, пока не увидел его вместе с Себастьяном. И только благодаря тому, что он знал Себастьяна, к нему стали закрадываться разного рода подозрения по поводу сомнительных отношений двух давних друзей. — Ничего не скажешь? — хрипло спросил Артур. Крис продолжал молча смотреть на него. В этот раз он чувствовал себя не просто преданным и обманутым, как в понедельник, а втянутым в еще более мерзкую интригу, чем если бы Артур просто изменил ему с Ельниковым или кем-то еще. Спросить о подробностях его отношений с Теодором не поворачивался язык, а от мыслей, насколько все могло зайти далеко, Крису становилось не по себе. Тут ему вспоминалось молчание Теодора на ошибочно отправленное сообщение, его веселость на следующий день… Это ошеломляло и не укладывалось в голове. Ложь была настолько хорошо отыграна, что, слыша правду, Крис в нее не верил. — Так и знал, что лучше не говорить, — грустно усмехнулся Артур. — Открой… ворота… пожалуйста, — деревянно пробормотал Кристофер. Артур отомкнул калитку, пропустил его вперед и молча пошел за ним к машине. Рассеянно Крис лазал по карманам брюк и куртки, пытаясь найти ключи и вспомнить, куда их положил, но не мог. Вместо этого на уме крутились вопросы вроде: «А как же я? Ты вообще любил меня? Или все твои слова тоже были ложью?..», — но язык словно присох к небу. — Вот. Крис вздрогнул от голоса Артура и посмотрел на протянутый им ключ. И вспомнил, что положил его в маленький боковой кармашек спортивной сумки. «Спасибо» застряло комком в горле. Он молча взял ключ за кольцо брелка, нажал на нем кнопку, открыл переднюю дверь разблокированной машины и, не снимая рюкзак, рухнул на водительское сиденье, так что ноги остались снаружи салона. Артур молча открыл багажник, поставил туда сумку, слишком громко хлопнул им, закрывая, и остановился перед Крисом, который бесцельно разглядывал сырой асфальт. — Ключ от твоего дома я в почтовый ящик брошу, — кое-как выдавил из себя Крис и исподлобья посмотрел на Артура. Тот смотрел на него. — Хорошо… Противен я тебе? — он виновато улыбнулся. Вместо ответа Крис скинул с плеч рюкзак, швырнул его на соседнее сидение и развернулся всем корпусом к рулю. — Пожмем друг другу руки? — Артур наклонился, чтоб заглянуть в салон. Крис молча протянул ему руку, только вот первым пожимать не стал и даже не смотрел на него. — Я рад, что встретил тебя, и за все тебе благодарен… будь осторожен на дороге, — тихо проговорил Артур, крепко сжав его руку. Крис часто заморгал, хотел сказать что-то обидное и при этом не расплакаться. — Иди ты… — он резко высвободил свою руку. — …со своими… пожеланиями и благодарностями… — сказал дрожащим от подступающих слез голосом. — Уже ухожу, — покорно выдохнул Артур и направился к калитке, часто оглядываясь через ряды машин. Даже рукой ему махнул. Он издевается? Но вместо того, чтобы отвернуться, Крис провожал его взглядом. Когда тот скрылся из виду, он громко захлопнул дверь и с остервенением ударил ладонью по кнопке гудка, потом кулаком, потом уже двумя руками, словно руль был главной причиной его гнева и обиды, пришедших на смену ошеломлению. Парковку залило прерывистым автомобильным ревом в такт попадания рук по гудку. Когда Крис выдохся и откинулся на спинку сиденья, в ответ выла сигнализация соседней разбуженной шумом машины. Почему с его отношениями постоянно происходит какая-то чертовщина? То один, то другой… Его словно хорошенько избили, попав по самым болезненным местам. От мысли, что Артур его никогда не любил, становилось до слез обидно и тошно. Кого и когда в своей жизни он так обидел, что судьба мстит ему подобным образом? В груди и животе холодело, внутренности скручивались тугим узлом от осознания, что его могли просто использовать все это время. Просто и бездушно… Если вчера он думал разблокировать номер Артура, прислать ему адрес отеля и сказать, что согласен поддерживать с ним связь, что тот может ему звонить и писать, если потребуется какая-то помощь, то сейчас эта идея схоронилась под слоями лжи и внезапно обнажившейся правды. Пусть живет, как хочет: Крис не подписывался на спасителя его гнилой души. *** — Кто там барабанит… Ельников! — Тео разлепил глаза и перевернулся на сторону сопевшего соседа. — Чарли! Наконец, тот испуганно проснулся и оглоушено заозирался. — Что? В полусне не сразу вспомнилось, почему его собственная кровать находилась в центре комнаты, а рядом — плотно сдвинутая другая, на которой и ютился Теодор. Что произошло? Они уснули вместе? Да, точно. Им пришла идея объединить кровати, чтобы не тесниться на одной. Видимо, легли, и так и заснули. Стук повторился. Причем куда нетерпеливее и громче. — Открой, — буркнул Тео и недовольно зарылся с головой под одолженным пледом. Чарли сквозь головную боль приподнялся и ощутил под ногами хруст: полупустая пачка чипсов была раздавлена. Хорошо, что не высыпалось содержимое. Но и без этого в комнате был беспорядок — фантики на туалетном столике, валявшиеся неподалеку банки энергетиков и крошки с непонятными зёрнами на полу. Попкорн! Тео пытался подогреть для них каждое зёрнышко, да занятие это было муторным — им быстро надоело, и они отложили раскрытый пакет в сторону, не уследив за его случайным падением. Морщась, желая поскорее вернуться обратно в кровать, Чарли босыми ногами обошёл стоявший перед ними стул с ноутбуком, давно переключившийся на спящим режим. Отпёр замок и приоткрыл дверь для средней щели. Зачем распахивать, если намеревался разобраться с неизвестным незамедлительно, отложив все дела до наступления хотя бы не раннего утра? В ожидании стоял не один, а целых два гостя. — Доброе утро, — торопливо кивнула мама и сразу перешла к главному: — Собирай вещи. Вечером мы улетаем в Южную Корею. — Улетаем? — Чарли перестал жмуриться, сию секунду пробудившись от дремоты. Рука стиснула ручку двери до боли. — То есть вы улетаете? — Нет, ты полетишь с нами. Нам давно следовало забрать тебя, зря мы давали шанс этому месту. Михаил молча стоял рядом с Татьяной, мрачно вздыхая и всем своим видом показывая, что происходящее ему не по душе. Но делать с этим он ничего не собирался. И все равно Чарли с надеждой обратился к нему: — Пап? — Так нужно, сынок. Эти слова ранили хуже маминых. Папа словно сдался и исполнял роль тени, лишь озвучивая приговор для Чарли. — Но я не хочу… — Что там за бардак у тебя? — перебила мама приподнялась на носочках, заглядывая за плечо сына. — Вовсе не бардак, — сиплым, надрывающимся от накипающих эмоций голосом выдохнул Чарли. — Я не хочу лете… — Кто там? У тебя что, появился сосед? — Таня! Дай ему договорить, — шикнул папа. Он немного оживился, осуждающе поглядев на маму. — Я знаю, что он хочет сказать, — цокнула та. — Чарли, ты посчитаешь нас врагами, но послушай: ты ослеплен под влиянием этого Миллинга, но пройдёт время, и ты будешь нам благодарен. Мы должны вытащить тебя из этого… притона. Я не позволю тебе загубить будущее! Её речь походила на отрывок из тревожного, безумного сна, которую и оспорить полноценно нельзя. Но сдаться, как папа, Чарли не мог. Он буде пытаться! — Я не хочу не из-за Миллинга! Мне нравится это место! Здесь мои друзья, пансион — почти как мой дом! Я наконец-то чувствую себя своим здесь! — позабыв о присутствии Тео в комнате, наплевав, что тот наверняка слышал весь их бурный разговор, Чарли спасительно посмотрел на Михаила. — Папа, неужели даже ты не понимаешь? — Сынок, за тебя говорят факты. Ты скатился в успеваемости, всё время заставляешь нас волноваться, да ещё эта девочка… Я не знаю, что и кто довёл её, но я согласен с мамой. Нам следует предотвратить все риски и увезти тебя в безопасное место. Подыщем школу поприличнее в Корее. — Я не знаю корейского. Вы же сами говорили мне, когда везли сюда! Мама недовольно поджала губы — Чарли подловил их. — Есть англоязычные школы. Договоримся. Это тяжело, но лучше так, — произнёс папа, но смотреть на сына избегал, предпочитая лицезрение своих ботинок. — Обсуждать больше нечего, Чарли, — раздражённо сказала Татьяна. — Всё решено. — Но… — Собирай вещи. Не заставляй нас нервничать, — в который раз перебила она, тон её сделался ледяным и недобрым. Ему не давали выбора. Просто оповестили, как какого-то раба, а не человека. — Мы ждём тебя на завтраке, — мама осмотрела напоследок часть хаоса позади Чарли. От неё вряд ли скрылись и соединённые вместе кровати. Но она промолчала, уверенная в скором избавлении сына от всего, что касалось пансиона. — Не задерживайся. — Чем быстрее примешь это, тем будет легче тебе самому, — папа вымученно улыбнулся, взял маму за руку и потянул её прочь. Чарли ничего не сказал, не в силах до конца осознать новость. Стоял в проёме, смотрел им вслед и едва дышал. Вместе с уходом родителей у него будто забирали самое ценное, важное без возможности вернуть. Так безобидное доброе утро превратилось в начало наихудшего дня. — Надо же, — раздалось за спиной Чарли. — Когда я хотел избавиться от тебя, ничего не получалось, а теперь решил подружиться, и ты уезжаешь. Тео стоял за его спиной, кутался в плед, словно в плащ, и улыбался кривой грустно-насмешливой улыбкой. Чарли молча закрыл дверь и повернулся к нему лицом. — Ты не обязан идти с ними на завтрак, у нас полно еды, — Тео отвел руку в сторону, зажав в кулаке край пледа, и продемонстрировал состоявшее из раскрытых и запечатанных пачек разбросанных по кроватям. Наблюдая эту картину, Чарли попытался выдавить из себя улыбку, но вместо этого скривил губы и шмыгнул носом, стараясь не расплакаться. Тео прошелся по комнате, остановился у кроватей и принялся кое-как отодвигать свою, пока между ними не образовался узкий проход. Или специально повернулся спиной к Чарли и создал имитацию дела, чтобы не видеть наворачивающиеся на его глазах слез?.. Подобрал с пола нераспечатанную пачку печенья, повертел ее в руках, а потом оглянулся на Чарли. — Чего ты притих, Ельников? — улыбнулся по-доброму. — Завтрак в постель, подаю я, ложись давай. Чарли невольно улыбнулся дрожащими губами, слыша игриво-лукавый тон Теодора — тот пытался его подбодрить и рассмешить. Почему они не могли подружиться раньше? — Ладно, — понуро выдохнул он и прошел к своей кровати. — Что на завтрак? — сел на край и посмотрел на Тео, обвязывающего вокруг своей узкой талии вдвое сложенный плед на манер фартука. Тео опустил крышку ноутбука, положил на нее пачку печенья, поставил новую бутылку газировки и протянул Чарли эту конфигурацию на подносе из ноутбука, наклонившись и улыбнувшись услужливой улыбкой официанта. Чарли пробрало на нервный смех. Он взял поданную с «подноса» еду, залез на свою кровать с ногами и зашуршал плотным бумажным пакетом, доставая из него печенье. — Я что-то упустил про Миллинга? — Тео отложил ноутбук на свою кровать и снова сооружал из пледа накидку. — Родители думают, что он меня совратил, — кисло отозвался Чарли. — А еще вчера мама облила а-м… — он запнулся, не зная, как назвать Артура. — Директора в столовой за обедом. И не желая вдаваться в подробности, отправил в рот круглое печенье целиком. — Так вот почему он был в шортах, — Тео тоже вытащил из пачки печенье и залез на кровать к Чарли. — В шортах? — повторил Чарли с полным ртом, удивленно глядя на Тео. Тот собрался было рассказать подробности, но в этот момент в дверь снова постучали, так что он молча сомкнул губы и посмотрел на Чарли, жующего печенье. — Опять они, — угрюмо буркнул Чарли, кое-как проглотив печенье на сухую. — Не получится у меня не пойти на завтрак, — нехотя сполз с кровати и приоткрыл дверь на палец, не отпуская дверную ручку, чтобы не демонстрировать лишний раз беспорядка в комнате и своего гостя. — Доброе утро, Чарли, — в образовавшуюся щель заглянул Артур, склонив голову. — Тео у тебя? И не дожидаясь ответа от застопорившегося Чарли, он просунул пальцы между дверным косяком и створкой и потянул ее на себя, открывая. — Папочка соскучился? — ехидно спросил Тео, откусывая печенье. — Оставь нас на минуту. Прозвучало не как просьба, а как требование. Взволновавшийся и обрадовавшийся было Чарли ощутил себя пустым местом и молча вышел в коридор. С грустью подумал о том, что скоро он и правда станет пустым местом здесь. Сперва хотел подслушать, но потом решил, что может получить дверью по носу, как уже было однажды, и отошел к окну. Посмотрел на улицу. Прошагал туда-сюда у окна. Минута явно была фигурой речи, а не мерой времени. В кармане завибрировал забытый с ночи телефон. Чарли с унынием вяло достал его и посмотрел на экран. Мама. Кто бы сомневался. — Да? — поднес он к уху динамик. — Чарли, мы ждем тебя на завтрак, где ты застрял? — Я уже иду, — сухо отозвался он и сбросил звонок. Посмотрел на дверь, похлопал себя по карманам, зачем-то думая о ключах, а потом наплевал на то, что дверь останется незапертой, и торопливо зашагал по коридору в сторону лестницы. Артур равнодушно оглядел царивший в комнате бардак. Подошел к свободной кровати, отодвинул ее еще дальше от той, на которой сидел Тео, и сел напротив него, сцепив пальцы в замок. — Вчера ты был подобрее, — заметил он с горькой усмешкой, глядя на племянника. — Вчера ты отшил меня, я обиделся, поэтому сегодня злой, — Тео запихнул в рот оставшийся кусок печенья и потянулся к пластиковой бутылке с газировкой. Тишина нарушалась только шипением выходящего газа и шумными глотками Тео. Артур рассеянно разглядывал комнату, избегая смотреть на племянника. — И что ты молчишь? — Тео отстранился от бутылки и стал закручивать крышку. Артур тяжело вздохнул и перевел на него взгляд. К Тео вдруг закралось подозрение, что это может быть из-за смерти Менди. Для чего бы еще дядя искал его спозаранку? — Это из-за расследования? — тихо спросил он. — Расследование уже закончилось. Тео ничего не сказал. Не хотел выдать радость облегчения. Пронесло. Он боялся, что уборщица могла слышать детали их разговора, что детектив не поверит в его версию слов Менди. — И чем оно закончилось? — осторожно поинтересовался он, вытягивая из пачки новое печенье. — Самоубийство, — Артур пожал плечами так, словно самоубийства в Кингстон-Лейси случались каждый день. Его безразличие и лицо, как у призрака, очень не понравились Теодору. — Так зачем ты меня искал? — спросил он, так как Артур снова принялся разглядывать комнату с каким-то отсутствующим видом. — Хотел кое-что сказать тебе, Теодор, — обреченно выдохнул Артур, и от его интонации у Тео по спине пробежал холодок. Дядя словно с силами собирался сказать что-то ужасное. — И что же? — поторопил Тео, думая, что впереди его могут ждать подробности самоубийства, где его все-таки приплели к делу. — Со следующей недели ты поедешь в Гарден-Холл. — Куда? — Тео брезгливо скривился. — В другое место на учебу. — Чего ради? Артур молча смотрел на него с ничего не выражающим лицом. — Совсем что ли? Я никуда не поеду, — пренебрежительно фыркнул Тео. — Поедешь, — ровным тоном отозвался Артур. — Нет, — Тео демонстративно откусил печенье. — Это не обсуждается, Теодор. — Мстишь мне за Миллинга, да? — зло прошипел Тео, скрошив остатки печенья в кулаке. — Это не месть, а необходимость. — Необходимость?! — озлобленно выплюнул Тео. — Ты обо мне хоть подумал? Хочешь, чтобы я был там, как Ельников — тут? — Тебе полгода осталось, как-нибудь отучишься. — Как-нибудь? Ты охренел?! — Наверное, охренел, — безразлично согласился Артур, — причем уже давно. Его спокойствие окончательно вывело Тео из себя. — Все-таки из-за Миллинга, да? Выбрал его, а не меня? Он остается, а я сваливаю, так? — Он уже уехал, так что нет. — Тогда я не понимаю, — голос Теодора задрожал от обиды. — Почему? — Потому что так будет правильно. — Так неправильно! — взвизгнул Тео и швырнул в него упаковку с печеньем. Артур нахмурился и отвернул лицо, не пытаясь защититься. Упаковка ударилась ему в грудь, задела сцепленные руки и упала на пол между ног. — Я никуда не поеду! — Тео взялся за горлышко бутылки, замахнулся, но быстро опустил обессилившую руку. — Поедешь, — Артур поднял с пола упавшую упаковку, положил ее на кровать и сам поднялся. — Это из-за детектива, да? — вдруг осенило Теодора. — Он что-то сказал про меня? — Да, он говорил, — безучастно согласился Артур. — И что он говорил? — Тео содрогнулся от мысли, что, играя на жалости детектива в попытке отвлечь его внимание, слишком перестарался. — Много чего. — И после его слов ты решил отправить меня в этот Гарден-Холл? — Тео подполз к изножью кровати и жалобно посмотрел на Артура. — Я давно думал тебя туда отправить, — тот отвел взгляд в сторону. — Но это из-за его слов, да? — Тео осторожно дотронулся до его пальцев. Артур спрятал руку в карман брюк и отошел к двери, откуда до него нельзя было дотянуться с кровати. — Я же… — растерялся Тео, отчаявшись и не зная, какие подобрать слова, чтобы не рассказывать правду. — .просто хотел потрепать ему нервы. Я уже давно не переживаю из-за родителей. И я бы никогда не покончил с собой… — А кто грозился выпрыгнуть из окна? — Артур слабо усмехнулся. — Я бы не выпрыгнул. Ты бы не дал мне выпрыгнуть, — Тео слез с кровати и подошел к нему. — Прости, Тео, прости меня. Прости, что так и не смог стать тебе хорошим… — Артур запнулся. Отцом? Опекуном? Дядей? — Не надо быть хорошим, — Тео ступил еще ближе. — Просто будь рядом. Артур бросил на него виноватый взгляд: — Мне не стоило быть рядом с самого начала, — и вышел из комнаты. Тео бестолково уставился на дверь, словно оглушенный, и пытался сообразить, что делать дальше, но сообразил только то, что Ельников не возвращается, хотя следовало бы. Выглянул за дверь — никого. Он стал медленно ходить по комнате, внимательно оглядывая все поверхности в поисках ключей, чтобы запереть дверь. Те оказались на письменном столе, так что долго искать не пришлось. *** — Ты все собрал? Чарли, ты что, не расчесывался? — мама накинулась на сына с первых секунд его появления в столовой. — Не успел. Ее упреки не задевали, а проходили сквозь него. Чарли был не в состоянии реагировать на такие мелочи. Что его волновало сильнее — это как родители могли делать вид, словно ничего особенного не происходило. Папа с деланным любопытством ковырял панкейки и вдруг сказал, когда Чарли сел напротив них: — Нет, странный привкус… — отодвинул тарелку с несъеденным и разрезанным вдоль и поперёк лакомством. — Таня, как вернёмся, сделаешь на выходных наши русские оладушки?  — С этими поездками сюда выходных нам точно не видать. Заставил же ты нас понервничать, — Татьяна обратилась к Чарли, повысив тон: — Ты собираешься есть? Или будешь сидеть, как будто у тебя кто-то умер? — Я не хочу. На любые слова сил не было. Но не из-за нехватки физической энергии — после ночных перекусов с Тео сытость оставалась. Даже если бы Чарли съел сейчас слона, бодрее он бы себя не ощутил. Его уничтожили морально, сообщив об отъезде. И лекарство в виде еды не поможет. — Нужно поесть, потом будет некогда. Мы выезжаем в районе полудня, иначе потом опоздаем на самолёт. — Мам, я не хочу лететь, — безжизненно выдохнул Чарли. — Разве ты не понимаешь?.. Родители смотрели на него снисходительно и со скукой, заранее приготовившись к его сопротивлению. — Расхочешь, как увидишь Корею, — вмешался отец с натянутой милой улыбкой. — Ты же сам жаловался на глушь, а там всюду нормальная цивилизация. И у тебя будет комната на двадцатом этаже с панорамными окнами. Это был мой кабинет, но мы с Таней и в ее потеснимся… Хотелось глухо, горько рассмеяться им в лицо. — Какие окна, какая комната? Вы серьезно пытаетесь меня подкупить такой ерундой? — Я лишь рассказываю тебе одни из немногих преимуществ, — нахмурился Михаил. Чарли сжал основание вилки в кулак, сдерживая себя от неизвестных порывов. Он хотел то закричать, то разбить тарелку, то беспомощно заплакать, то исчезнуть — все, что угодно, лишь бы не слушать родителей, лишь бы это безумие закончилось. Смотря на идеально белую чистую тарелку, Чарли медленно, четко проговорил, надеясь случайно не запнуться или не быть слишком жалким: — Мне все равно, хоть там у вас замок. Я же сказал, я не хочу уезжать. Через год мне восемнадцать лет, я почти взрослый. Мама, папа, почему вы решаете за меня? — Взрослый? Вот как? — разозлилась мама, говоря все громче и холоднее: — А позволь узнать, на чьи деньги ты живешь? На наши! Это мы кормим, одеваем тебя, оплачиваем все для твоей учебы, в том числе и этот пансион, даём самое лучшее и ничего не просим невыполнимого взамен. Просто быть хоть немного благодарным. Но тебе и этого мало! — Нет, не мало… — Ты не ценишь ничего, что мы делаем для тебя! — чуть ли плача, воскликнула она. — Я не думала, что ты вырастишь таким… Замолкнув от переизбытка чувств, мама взяла салфетку и промокнула заслезившиеся глаза. Чарли не знал, что сказать, хотя и понимал, что большая часть ее слов были манипуляторством и выдавленными страданиями. — Вы же никогда не давали мне заниматься тем, чем я хочу… — начал он, но понял, что бесполезно. Папа приобнял маму и грустно посмотрел на Чарли: — Возможно, мы и правда избаловали тебя… Ты не представляешь, как мы стараемся, чтобы ты ни в чем не нуждался. Неужели Чарли такой плохой и избалованный? Слушая их, он неосознанно начинал верить в это. Европа, престижные школы, связи и деньги, вклад в будущее — не каждый мог иметь даже что-то одно. Но Чарли никогда и не просил подобное у родителей. Они сами ему давали это, делали из него приличного, образованного человека, хотел он того или нет. Как и сейчас. Было лишь следование их желаниям. Не его. — Простите меня. Мне правда жаль, если я обидел вас, — дав маме время успокоиться, Чарли покорно принял свою вину, только чтобы попытаться дать новое наступление: — Пусть так, но… но ведь теперь я все ценю! Ваш переезд в Корею, вынужденное расстояние между нами. Но я понимаю, что это ради лучшего. Тогда я вас не слушал, а, оказалось, Вы выбрали отличное место для меня. Я очень благодарен вам за это! — сказал он от чистого сердца, думая об Артуре и Тео. — Да и сама Англия — здесь очень хорошая база знаний. И я… я же сейчас не прошу ничего, наоборот просто оставить все, как есть! Позволить мне остаться в стране… — Ты хочешь остаться не из-за учебы, а из-за таких, как Миллинг, — безжалостно перебила его мама, позабыв о своём плаксивом настроение. — Не надо сказок. — Профессор Миллинг тут не при чем! — совершенно искренне возразил Чарли. — Конечно, — скривила губы Татьяна. — Не удивлюсь, если та девочка повесилась, когда узнала, что он другой ориентации. — Но ее самоубийство — случайное совпадение, это может произойти в любой стране! Неожиданный удар по столу от папы испугал и вывел Чарли с мамой из спора. Немногие из учеников, тоже пришедших так рано утром в столовую, обернулись к ним. — Хватит! — гаркнул Михаил с видом раненного зверя. Ему было больно видеть конфликт двух близких людей. Он сам метался и не до конца разделял позицию жены, но и скептически относился к сыновьей: — Чарли, слишком поздно. Бумаги на твоё отчисление уже подписаны директором. Разговор окончен. И все равно Чарли не хотел сдаваться. Что родителям мешало заново оформить документ на его зачисление обратно в пансион? Это он и собирался им сказать, как вдруг заметил приближающегося к ним долговязого ученика. Тео. Молчание Чарли родители восприняли с облегчением, не зная об остановившемся за их спинами юноше. — Здравствуйте, — кашлянул Тео, привлекая к себе внимание четы Ельниковых. Тео выглядел странно — он был не просто грустным или злым. Здесь было всё и сразу. Чарли почувствовал, что их состояние сейчас как никогда перекликалось. Но почему? Не могу же он так проникнуться положением Чарли? Вжиться в роль преданного друга? — Да? — сухо ответила Татьяна, а когда повернулась и узнала Тео, без особой радости промолвила: — Тебя послал мистер Бэнкс? Что-то ещё нужно заполнить по бумагам? Внутри Чарли проснулась надежда. Вдруг Артур вспомнил о нём и правда решил помочь усложнить процедуру исключения? — Нет. Я сам пришёл, — Теодор мотнул головой. — Мне нужно поговорить с Чарли. Неопределённо вздохнув, Татьяна взяла чашку почти допитого чая и равнодушно сказала: — Ну, так говорите. — Вы не так поняли. Я бы хотел забрать Чарли, — с плохо сдерживаемым нетерпением пояснил Тео. — Это ненадолго. — Всё важное ты можешь сказать здесь. — Мам, я правда быстро, — уже и Чарли вмешался, вставая со стула. Но та угрожающе нахмурилась: — Нет уж, сиди! Знаю я эти ваши разговоры. Потому будем искать тебя по всему пансиону и опоздаем! Чарли ощутил стыд за грубое поведение мамы. Почему она пыталась его ограничить в любых разговорах? Словно каждый из пансиона — опасный враг. Это было бы оправданно, узнай она секрет Бэнксов. Но в её глазах, Тео — просто приятель Чарли. Да и на дне рождения Артура родители не выказывали недоверие к нему. В чём же тогда проблема? Паранойя мамы переходила все границы. — Теодор, давай ты поговоришь с Чарли при нас, — примирительно, почти умоляюще предложил папа. — Мы не будем особо вслушиваться, но маме будет спокойнее. Правда же, Таня? — Хорошо. Пусть будет по-Вашему, мистер Ельников. Я присяду? — не дожидаясь ответа, Тео уверенно приземлился на стул слева от Чарли и с пугающим спокойствием взглянул на Татьяну с Михаилом напротив них. — Но в одном вы не правы. — В чём это? — отставила чашку миссис Ельникова и напряжённо выпрямила спину. — В том, что хорошо знаете своего сына. Чарли замер и возмущённо поглядел на Тео, который будто этого не заметил. В голову пришла ужасная догадка, побуждавшая немедленно вмешаться. Тео сейчас расскажет все родителям. Все их секреты. Зачем? Насолить? Но они же теперь друзья. Помочь остаться в пансионе? Это только усилит желание мамы забрать Чарли отсюда. Нет. Тео не пошёл бы на такое… Но после следующих его слов Чарли стало совсем дурно: — Он никогда не имел никаких связей с Миллингом. А вот со мной… Теодор наконец посмотрел на Чарли — решительно и до жути спокойно. Словно полуживой труп, которому было плевать на все. Чарли вдохнул и собирался уже образумить его, но не успел ничего сказать. Тео сорвал план, впившись в его приоткрытые губы, бессовестно просунув язык ему в рот, обхватив шею рукой и ни на секунду не давая шанса вырваться. Это продолжалось достаточно, чтобы даже не желавший поверить в происходящее убедился в том, чем они занимались. Женское аханье напротив было тому в подтверждение. Поцелуй под надзором родителей. С Тео. Возможно, в начале ноября Чарли бы тоже не поверил и подумал, что это сон, что такое не должно происходить, что целоваться с парнем, когда ты сам парень — это ненормально. Но его жизнь успела измениться, а вот позиция его родителей — вряд ли. С причмокиванием Тео разомкнул их с Чарли губы и, быстро дыша, выдохнул: — Как вы поняли, мы встречаемся. Папа закашлялся, непонятно взмахнул рукой, поправил рубашку, наоборот больше помяв ее. Затем резко пододвинул к себе панкейки и начал бездумно жевать их. — Что за ужас ты творишь? — прошипела мама, обращаясь к Тео, и затравленно обернулась по сторонам. Проверяла, не смотрит ли на них ещё кто-то. — Убирайся немедленно! — Конечно, только вместе с Чарли. — Он никуда не пойдёт с тобой! — На правах парня — ещё как пойдёт, — злорадно улыбнулся Тео. — Верно, Чарли? — Я… Мозг кипел, губы онемели от усиленного поцелуя. Не зная, как быть дальше и что говорить родителям, Чарли в любом случае нужно было убраться отсюда, чтобы придумать объяснение или сказать правду корректно. Да и Тео хотел ему сказать что-то важное. Будет возможность узнать. — Да, я тоже пойду, — решил он и принял руку Тео, которую тот протягивал ему. — Сын, ты уверен? — папа не заметил, как покончил с панкейками и беспомощно скрипел вилкой по тарелке, тревожно поглядывая на маму. Та вот-вот грозилась взорваться тирадой или рыданиями о том, какой Чарли неблагодарный сын, и одному это слушать ему явно не хотелось. — Может, останешься? Тео стиснул руку Чарли и со всей силы дёрнул. Они вместе поднялись из-за стола. А Чарли и не сопротивлялся. — Нет, прости. Не останусь, — бросил он за секунду до их стремительного ухода. Но что делать дальше — об этом никто из них не подумал. Они уверенно обежали весь первый этаж, выбежали на крыльцо, минуя шедших тоже подкрепиться полицейских, а затем застыли у лестницы. — Куда мы? — тихо шепнул Чарли, быстро дыша. Снег клочьями покрывал дорожки, местами подтаяв и впитавшись в землю. Без лишних слов Тео первым двинулся дальше, а Чарли послушно за ним. Их руки были до сих пор сцеплены вместе. Намеренно Тео не отпускал его или даже не думал об этом, сконцентрировавшись на поиске надежного места? В любом случае связанные, они сейчас зависели друг от друга, и нельзя было отставать или резко тормозить, чтобы не рухнуть вдвоём в мокрый снег. — Пиздец обалдевшее лицо было у твоей мамки, — вдруг фыркнул Теодор. — Я старался не смотреть… Куда мы? — снова спросил Чарли, начиная беспокоиться от неизвестности. Перед ними близился тупик — забор. Идти было некуда. Разве что… Да нет, зачем? И как? Он резко вырвал руку из хватки Тео и недоуменно остался позади него. В первые минуты побега от родителей страх смешался с приятным чувством волнения, но приятного и даже возбуждающего. Чарли был окрылён и слеп, даже благодарен за этот спонтанный поцелуй от Теодора. Это помогло оторваться от реальности и охотно поддаваться и нынче любым безумным идеям. — Не парься. Прогуляемся вдали, пока все не уляжется. Давай же! — Тео обернулся к нему, поманил, с деланным сомнением добавив: — Перелезть сможешь или твои навыки с каратэ сдулись? — Не сдулись! — хмыкнул Чарли, и тревога снова улеглась. Тео определённо знал, что им делать, у него был какой-то план. Этого достаточно для продолжения безумств. — Сейчас покажу! И, не думая о стеснении, он закатал рукава свитера и напряг мускулы, не замечая нервного, мрачного взгляда Тео, который на секунду отвлёкся и осмотрел территорию пансиона. Но им повезло — они были не с парадной стороны здания, и если кто и мог их увидеть, то лишь из окон. — Ельников, ты больной? — вновь сфокусировав взгляд на Чарли, Тео выгнул одну бровь. — Мы же и так выбежали без курток! — Хочешь, чтобы вернулись за ними? Чарли скрыл обнаженные предплечья и запястья за тканью свитера. — Ещё чего! Лучше замёрзнуть, чем вернуться. Залезай давай! Представив дискомфорт при прыжке в мокрый снег с высоты, Чарли резко расхотелось подчиняться во всем Теодору. — Ещё лучше будет пролезть между прутьев, — предложил он. — Я-то пролезу, но пролезешь ли ты со своими мышцами? — Конечно! — обиделся Чарли. Не настолько уж он был шире Тео. Но затем осекся: — То есть… да, думаю, пролезу. Он умолчал, что уже делал так с Максом. Решил перейти к практике: встать боком и, повернув голову к Тео, почти без труда перебраться на противоположную сторону. Ждать похвалы не стоило. Вместо этого Тео закатил глаза и следом перелез к Чарли. Деревья, росшие внутри и за забором слегка заскрипели от порыва ветра. Ребята синхронно оглянулись, проверяя, не бежал ли к ним тот же Ричард. Но все было по-прежнему чисто. Не медля, Тео пошёл первым, ведя Чарли по неровной почве, полной холмов и скоплений снега. Неподалёку виднелась пустынная дорога — ещё неделю назад по ней проезжал Себастьян на своей дорогой машине, а следом родители Чарли. Насколько же их первый приезд отличался от нынешнего! Можно было назвать его чудесным и безболезненным. Чарли бы отдал все за то, чтобы изменить сегодняшнюю реальность и вытерпеть хоть целых сто неловких застолий в обществе мамы с папой. Но о таком он мог только мечтать. Вероятно, мама уже поставила на уши всех в пансионе, переплюнув масштаб трагедии с Менди. А что делал Чарли? Ограждался от этого, дурачился с Тео, показывая ему мускулы и сосредотачиваясь на обманчивой цели — куда же они идут столько времени, грозясь сломать ноги в этих ямах и холмах. А впрочем, важно ли это? Все потеряло свою ценность, стало давно забытым прекрасным сном… А он продолжал пытаться уснуть и увидеть его продолжение. Прекрасно зная, что не удастся. — Зачем ты меня искал? — ощущая подступавшую боль, Чарли до последнего отвлекал себя. Хруст снега больше не успокаивал, а свежий воздух не помогал дышать спокойнее. — Уже и сам не знаю, — Тео вывел их на тропу поровнее и ускорился. — Но точно не думал, что объявлю нас парой перед твоими родаками. — А если серьезно? Что ещё случилось? Чарли не хотел пока обсуждать болезненную тему своих родителей, но и Тео будто избегал переходить к причине своего прихода в столовую. — То же, что и у тебя. — В смысле? — Пришли, — стеклянно проговорил Теодор, кивая на вид впереди. По звукам журчания и запаху талой воды уже можно было догадаться, где они находились. Перед приездом в пансион Чарли просматривал карту местности и запомнил, что тот небольшой ручей-речка — лишь часть канала, ведущего к заливу. И хотя стояла зима, тонкая кромка льда была лишь у берега. Слева от них с небольшого порога падали струи воды, и бурные всплески мини-водопада могли надолго заворожить. — Ты бывал здесь ранее? — Чарли обернулся к застывшему позади Тео. — Когда-то Артур показал мне это место. — Здесь приятно. — Слушай, Чарли…. — Тео замолчал, тяжело вздыхая. Ему было не до любования пейзажем. Но он до последнего оттягивал момент, будто сама мысль о чем-то доставляла ему муку. — Что с тобой? — сглотнул Чарли. По телу пробежала дрожь предчувствия. — Я тоже уезжаю. Зимний холод не существовал для них, будь они и вовсе без одежды. Все заслонилось обречением. — Надолго?.. — Навсегда, — Теодор болезненно улыбнулся. — Но куда? — Артур перевёл меня в другой пансион, чтобы наконец избавиться от меня. — Он не сделает этого! — с уверенностью сказал Чарли. Тео усмехнулся с его наивности: — Уже сделал. — Значит, ты переубедишь его, — не сдавался Чарли. — Он послушает тебя. — А ты своих родителей переубедил? Нужных слов для ответа не нашлось. Тео и не ждал другого. Он с горьким торжеством посмотрел на залив, на скрывавшиеся за дымкой части полуострова и слабо, почти шёпотом произнес: — Вот и я, кажется, потерял все шансы. Ушло то вдохновение и дух приключений. В груди была тяжесть и разочарование. Чарли прекрасно знал, что нельзя поддаваться собственным иллюзиям, но все равно убежал в детской вере в Тео. Ведь он так убежденно поцеловал Чарли и властно повёл его с собой… Они, подавленные, оба разбитые стояли у залива. Из ручья неизменно лился водопад, но его звучание будто замолкло для них, как и все остальные звуки. Это отошло на второй план, к части той безмятежной стабильной жизни, к которой они уже не принадлежали. — Зато теперь у нас с тобой больше общего, — донеслось от Тео. — Мы бывшие ученики Кингстон-Лейси. Чарли вздрогнул, когда он хлопнул его по спине. — Что мы… ты будешь делать? Ласково улыбнувшись, Тео с нездоровой весёлостью сказал: — Блять, я бы многое отдал, чтобы знать! Ещё прошлый вечером Чарли переживал о том, заснёт ли он после энергетика. Сегодня он мог лишь задаваться одним вопросом: почему? Почему их судьбы резко поменялись в худшую сторону? Это что, наказание? Доказательство существования кары? Чарли блуждал взглядом по воде в поисках спасительного ответа, жалко прошептав: — Нельзя, чтобы все закончилось вот так. Иначе все было зря… — Ты думаешь, я этого хочу? Артур настроен решительно. — А если мы сбежим? Чарли и сам не ожидал, что озвучит столь смелое предложение. — Я уже думал об этом, но это кажется крутым лишь на словах, — покачал головой Тео, ничуть не удивившись. — Конечно, я буду продолжать пытаться его переубедить, но… Он устало опустился на корточки и уставился на кромку льда перед собой. Руки его нервно сжимали колени. Чарли сел рядом, держа равновесие. Минуты две была тишина. — Неужели этот залив мы видим в последний раз? И это наш… последний разговор? — голос Чарли задрожал. — Ну, не все так плохо. Возможно, однажды ты или я снова приедем. Возможно, оба… Шанс на такое едва ли виделся для Чарли. Тео хотя бы будет в той же стране. Корея… Заранее Чарли ощущал неприязнь к этому месту, потому что знал — там он будет ещё большей белой вороной со своими русыми волосами и неспособностью говорить по-корейски. — Кстати, — вдруг что-то вспомнил Тео, — разблокируешь меня в Instagram? — Ой… — удивился Чарли и ощутил лёгкий стыд. — Конечно! Он неловко вынул телефон из кармана, намереваясь сейчас же сделать это. Тео, конечно, сам тогда напросился, но период их вражды прошёл, а Чарли сам не догадался убрать его из чёрного списка. Мобильная связь отказывалась ловиться под любым углом, не говоря уж об интернете. Чарли удрученно поставил экран на блокировку, размышляя. Страшно представить, сколько потом появится уведомлений о звонках и сообщениях, так и кричавших, где он, как посмел уйти и главное — как он объяснит их поцелуй с Тео гомофобной маме. Ему вдруг захотелось поддаться психу и швырнуть телефон в залив, избавиться от любого средства связи. Чтобы их никогда не нашли, чтобы они с Тео сумели начать новую жизнь где-то в лучшем месте. В эту идеальную картинку как-то не входили мелочи в виде денег, еды, крова. Но действительно, что бы они делали? Родители не позволили бы Чарли пользоваться их деньгами, и он был бы он нахлебником Тео. Да и тот не имел полноценный доступ к наследству Бэнксов до своего совершеннолетия. Это ли лучшая версия их будущего? Тео прав. Все это круто в голове, а не в жизни. — Нужно возвращаться, — Чарли расстроено вздохнул. — Мои родители с ума уже сошли, наверное. Тео посмотрела на него, покачиваясь вправо-влево на корточках, и тихо сказал: — Да. Но я не хочу. — И я… — Но нужно, — Тео повторил его слова так, словно рассказывал всеми известное до тошноты правило. — Нужно. Где-то через секунду рядом с ними раздался посторонний звон. И теперь Тео вытаскивал мобильник, заметно помрачнев. — Что? — грубо буркнул он в трубку. Молча выслушивав собеседника, Тео нахмурил лоб. — Ясно, — ничего толкового не ответив, он дал отбой почти сразу. — Это мои родители, да?.. — Чарли стыдливо поёжился. — Почти, — неохотно кивнул Теодор. — Твоя мать уже и до Артура добралась. Это он звонил и попросил меня вернуть тебя им. Они синхронно поднялись, Чарли — от неловкости за поднятый из-за него кипишь, а Тео не мог спокойно усидеть от злости, направленной на Атура: — Сука, он ещё смеет мне приказывать после всего! Возомнил себя моим родителем… Хуевый из него родитель! Сначала поцеловал и сказки плёл, а потом сделал вид, что ничего не было! Чарли подавленно гипнотизировал растрепавшуюся челку на голове Тео и безучастно слушал его монолог. Никто из них не решался первым делать шаги обратно к тропинке. — Ладно, — устав от своих негодований, Тео с сомнением спросил: — Пошли? — Давай постоим ещё минутку? — попросил жалобно Чарли. — Уверен? — Не знаю… Глупо, наверное. Лучше и правда пойт… Тео с прикрытыми глазами устало перебил: — Давай постоим. И время пошло. Мысленно Чарли отсчитывал каждую секунду, игнорировал замерзшие ладони, усиленно вдыхал свежий холодный воздух, к которому добавлялся аромат парфюма с шеи Тео. На второй минуте он понял: они оба дружно делали вид, что не замечали течения времени, предпочитая другое, в заливе. Тянули до последнего. — А хочешь… — не глядя на Чарли, начал Тео: — …обнимемся? — Что? — Ну, попрощаемся заранее. Это же друзья делают? — непринуждённо проговорил тот, будто они обнимались каждый день. — А то только ступим в пансион, как твои предки тебя сцапают и не дадут даже «пока» сказать. Чарли не ответил, слишком заволновался. Просто кивнул и шагнул к нему ближе. Тео одобрительно раскрыл руки в приглашающем жесте. С осторожностью они прижались друг к другу и так и застыли, привыкая к новому ощущению. Забавно. Первый поцелуй, первый первый минет, первый секс — все это у них уже было, но не было самого простого — объятий. Прощальных… Чарли чувствовал сбивчивый стук сердца Тео, а после его дыхание, совсем близко. У своей шеи. Почудилось, что губы его на миг дотронулись до участка кожи, где артерия Чарли. Короткий поцелуй в знак привязанности? Тео не позволил думать над этим долго, поспешно отстранившись. Чарли всматривался в него, грустно и с непонятным волнением. — Тогда заранее до встречи? — он ощущал себя глупо, говоря это. — Или все же… пока? — Пусть будет так, как каждый захочет, — задумчиво ответил Теодор. И неожиданно хлопнул в ладоши прямо перед носом у Чарли, разгоняя всеобщую рассеянность. — А теперь пошли. Иначе твоя мать пошлёт за нами снаряд полицейских. *** По возвращении блудного сына родители успели пережить и шок, и гнев, и ужас. Они если и пытались наброситься на него с расспросами, то очень скоро Михаил устало предложил отложить все на потом и, в первую очередь, уехать наконец из пансиона. Разобраться и устранить гомосексуальные наклонности и без того молчаливого Чарли у них ещё будет время. — Татьяна, Михаил, извините, что задерживаю… — послышалось за их спинами на улице. Родители безрадостно оглянулись и остановились, только Чарли продолжал смотреть перед собой. — Хотел отдать тетради, — Артур виновато улыбнулся, демонстрируя в руке целую стопку, — и кое-что спросить у Чарли, вы не возражаете? Для меня было крайне неожиданной новостью узнать про Тео… — Вряд ли Чарли Вам что-то скажет, — хмыкнула Татьяна. — Он и нам ничего не говорит. — Может, он стесняется, — предположил Артур. — Стесняется, — она пренебрежительно скривилась, с осуждением глядя на сына. — Совести у него нет. — Простите нас еще раз за мистера Миллинга, это так неловко вышло, — пробормотал Михаил, сосредоточенно глядя себе под ноги. Он обращался словно к земле, а не к директору. — Я обязательно передам мистеру Миллингу ваши извинения, — Артур услужливо улыбнулся. Татьяна мешкала, не зная, стоит ли ей оставлять Чарли наедине с директором. Казалось, она теперь подозревала все и всех. Чарли в робком молчании смотрел на Артура через плечо — тот в нерешительности протянул тетради вперед как бы всем и никому конкретно. Обернувшись, юноша взялся за противоположный конец обложек, потянул на себя, но Артур держал крепко и не отпускал их. Михаил, не поднимавший глаз, в этот момент глянул на них, отчего-то занервничал еще больше и нетерпеливо дернул Таню за руку. — Только… — он хотел что-то сказать, но осекся, столкнувшись с просящим взглядом Артура. — Только недолго, иначе мы опоздаем, — сказав это, Михаил быстро пошел к воротам, словно в словах его было что-то ужасно стыдное. Татьяна направилась вслед за ним, молча и явно сдерживая в себе много недовольств. Артур отпустил тетради, и Чарли, державший их уже не так крепко, чуть было не уронил их. — Прости меня, Чарли, — с грустью проговорил директор. — Глупо и некрасиво с моей стороны было так поступать с тобой. Но, — Артур горько усмехнулся и посмотрел на удаляющихся Ельниковых, — я боялся, что ты расскажешь родителям про меня, поэтому не оттолкнул тебя. А потом не смог оттолкнуть. — Я думал, вы меня ненавидите после случившегося, — Чарли настороженно улыбнулся. Артур не мог сообразить, то ли Чарли не понял его слов, то ли он все-таки сговорился с Тео, догадавшись обо всем раньше и решив ему таким образом отомстить в компании такого же обиженного племянника. — За что же тебя ненавидеть? — вздохнул он. — Я сам во всем виноват. — Вы не виноваты! Чарли вдруг торопливо скинул с плеча лямку увесистого рюкзака, расстегнул его, кое-как впихнул туда тетради, совсем не заботясь об их состоянии, и принялся что-то усердно искать. — Что ты ищешь? — Артур помялся, подошел ближе и придержал рюкзак. — Кольцо. Хочу вам отдать, — пропыхтел он, желая достать что-то на самом дне и просовывая туда руку с задравшейся до локтя курткой. — Зачем? Оно твое. Тео подарил его тебе. — Он же украл его у вас, — сердито проговорил Чарли, ухватив что-то в недрах рюкзака и пытаясь теперь это вытащить. — Перестань, Чарли, — Артур дотронулся до его куртки. — Пусть останется на память. Чарли нехотя вытащил руку из рюкзака, расстроенно посмотрев на Артура. Застегнул молнию, откинул ранец за спину и поправил задравшийся рукав куртки. — Я могу звать вас Артур? — осторожно спросил он. — Конечно, — Артур улыбнулся, удивляясь про себя, что Чарли после всего все еще хочет звать его по имени. — Я хочу вас кое о чем попросить, Артур, — проговорил он серьезно, с волнением глядя на него. По какой-то причине Чарли сохранил часть официальности и не перешёл в общении на «ты». Опасался подслушивания? — О чем же? — Помните, на мое день рождение вы спрашивали, хочу ли я чего-нибудь? Артур посмотрел на Ельниковых, стоявших около калитки и ожидающих сына в явном нетерпении. — Помню, — кивнул он, переведя взгляд на Чарли. — Я придумал, что вы мне можете подарить, — тот неловко улыбнулся. — Что же? — Не переводите Тео в другое место, пожалуйста, — улыбка Чарли и взгляд его сделались жалобными. С усилием, словно каждое из слов застревало комком у него в горле, Артур проговорил: — Не могу. Прости, Чарли. Видя, как обиженно поджались губы русского мальчика, он чуть сжал его плечо, свободное от рюкзака. — Пожалуйста, — повторил Чарли уже дрожащим голосом. Все грозило перерасти в слёзы. Предчувствуя это, Артур глубко вздохнул и потянул Чарли к себе, но повисший на одной лямке рюкзак мешал им нормально обняться. — Пообещайте, — Чарли скоро отстранился от него и с опаской оглянулся на родителей. Мать успела послать ему нетерпеливый жест. — Я ничего не могу обещать, — с грустью признался Артур. — Но я могу вам писать? — спросил он тихо, не скрывая разочарования. — Конечно. — Спасибо, — Чарли быстро протер глаза, — за все вам спасибо. Он поспешно и неловко обнял Артура за талию, на миг ткнулся в грудь ему лбом и побежал к родителям. Артур смотрел ему вслед, и на сердце у него было тяжело. Чарли иногда поглядывал на него через ограду, но не махал — присутствие родителей рядом сковывало его руки. Вот и у Артура не поднялась рука ему помахать. Ричард стоял у сторожки и смотрел на директора с сомнением, будто хотел подойти и что-то сказать, но не решался. В проехавшей по дороге машине Артур успел увидеть спущенное окно на задней дверце и светло-русую голову Чарли. Он вдруг осознал, что также ему придется расставаться с Тео, только это расставание обещало быть куда более болезненным.