«В час луны полной, отдав свою за другого, жизнь новая Смертная получит.
Ночь одарит её силой, слабости день лишит.
И станет она Рождённой Луной и охранит Свет от Тьмы.
И Тьму она охранит от Света, и станет Стражем Сумерек».
Горькая ирония заключалась в том, что какие-то старые, пожелтевшие листы бумаги с текстом решили судьбу обыкновенной студентки факультета журналистики. Нужно ли мне всё это на самом деле? — Герой, — Макс подошёл сзади бесшумно, так, что я даже не успела обернуться на поступь его шагов по паркету. — Всё в порядке? Не знаю, сколько минут или часов я простояла напротив окна в квартире Фолла. Я потеряла счёт времени, когда осознала, как один и тот же пейзаж за окном воспринимался совершенно по-разному в зависимости от тяжести морального состояния. Придерживая двумя пальцами полоски жалюзи, сквозь образовавшуюся щель я наблюдала, как солнце медленно опускалось за крыши высотных зданий у Центрального парка. Я всегда любовалась закатом, тем, как облака, переливаясь красными оттенками от густого бордового до ярко-алого, были подобиями кусочков сахарной ваты. Зрелище завораживало красотой и таинственностью одновременно. А сейчас видела лишь растекающееся по небу кровавое зарево, предвещающее неотвратимую смерть, жестокое кровопролитие и полное уничтожение. — Да, — сжав пергамент в кулаке, я отпустила жалюзи и обернулась к Максу. — Всё в порядке. Встреча с серо-зелёными глазами привела к попытке улыбнуться, но, глядя на грозно нахмуренные брови оборотня, я выглядела слишком неубедительно. — Извини, — быстро сдалась я и, уткнувшись лбом в крепкое мускулистое плечо, выдохнула: — Ни хрена не в порядке. Любимых и дорогих сердцу людей трудно обмануть даже во благо. Они словно видят насквозь и сразу распознают ложь. Каким бы честным ты ни пытался сделать своё лицо — для них ты открытая книга, хоть и боишься быть до конца откровенным, боишься ранить своей правдой. Макс обнял меня одной рукой, затем прижался губами к макушке, прошептав: — Ты сильная девушка, Мия, а для сильных людей жизнь уготовила столько испытаний, что, порой, бо́льшая часть сразу сдаётся без борьбы, тем самым выставляя себя слабаками, — слегка шершавыми пальцами он осторожно приподнял моё лицо за подбородок, заставляя взглянуть в глаза. — А некоторые, такие, как ты, идут до конца, особенно когда впереди финишная прямая. — Мне просто повезло с друзьями, — я растерянно пожала плечами. — С теми, кто в меня верит. Если бы не вы, я попросту стала бы заложницей собственных страхов, а больше всего я боялась ответственности, которую нужно было брать на себя. Так же боялась необходимости принятия важных решений, в основном старалась избегать непосредственного участия в них. Мне стало вдруг неловко, будто бы сморозила очередную глупость. Я опустила взгляд на изрядно потёртый пергаментный свиток с пророчеством, всё ещё находящийся в руке, и задумалась вслух: — Стою тут перед тобой, распинаюсь о полной ерунде, но, знаешь, ещё задолго до всего этого безумия, решения принимались не мной, будь это колледж или выбор профессии — родители распорядились всем сами, а мне оставалось лишь покорно следовать направлению. И меня всё устраивало, правда, пока однажды я не попала на чёртов маскарад. В комнате повисло молчание. Было слышно только как на улице стрекотали сверчки, а их пения я давно не слышала. — То есть, я для тебя какой-то там друг? — усмехнулся Макс, чем вызвал желание дать ему смачного подзатыльника. — Ауч, герой, ты чего дерёшься? — искренне удивился он, потирая место удара. — Я столько всего наговорила, а ты услышал только это? — возмутилась я. — Ты легкомысленный засранец, Фолл. — Да я же пошутил, ну перестань, — сквозь смех отмахиваясь от моих попыток вновь нанести удар, Макс подхватил меня под ягодицы и легко, без малейшего усилия, поднял над полом, вынуждая обнять его ногами. Свиток соскользнул, моментально выпал из руки, стоило погрузиться в глубину любящего, как мне казалось, взгляда. Неужели это и есть признание? Волк, в глазах которого сверкала непреклонная решимость, только что, не проронив ни единого слова, обозначил отношения между нами — это раз и навсегда. Пропали звуки сверчков, тревога, переживания. Всё ушло на задний план, стало второстепенным и таким неважным. Целый мир для двоих на мгновение остановился во времени. Но лишь на мгновение. Требовательный звонок в дверь вернул нас к реальности. — Мы кого-то ждём? — с опаской спросил Макс, опустив меня на пол. В ответ я растерянно пожала плечами. Кроме Виктора, который прибыл вместе с нами обратно в Нью-Йорк сегодняшним утром, никто не знал о возвращении. Ван Арт не из тех, кто в позднее время лично приезжал на другой конец города, чтобы о чём-то сообщить. Ему хоть и давно за сотню лет, но телефоном пользоваться умел. Фолл пошёл проверять первым, а мне ничего не оставалось, как плестись следом. Почему-то по всему телу вдруг пробежала холодная волна плохого предчувствия, оседая противным комом в горле. Парень открыл дверь, и все опасения растворились в воздухе. — Фрэнсис! — я облегчённо воскликнула, впрочем, наивности мне не занимать. Заметив на лице вампирши выражение ужаса и чего-то ещё, что не удалось распознать сразу (или я просто отказывалась верить), напряжение резко усилилось. — Что-то случилось? Триша с тобой? — Дьявол… — на скулах Макса нервно забегали желваки. Он тоже всё понял? Нет, я не верю… — Где Триша? — мой голос дрожал от переполняющей ярости, я слышала, как он становился громче, будто принадлежал вовсе не мне. — Отвечай, чёрт возьми! — Мия, я… — Фрэнсис, до сих пор стоявшая на пороге, опустила голову вниз и виноватым голосом произнесла: — Триша мертва, мне очень жаль. Сказанные слова призрачным эхом отдавались в глубинах подсознания. Дрожащие колени подогнулись, и я почувствовала, что проваливаюсь в разверзнувшуюся пропасть. Сердце воздержалось от своих обязанностей, перестало биться, с каждой грёбаной секундой замедлялся стук. Нечем дышать, воздух не поступал в лёгкие, окончательно разрывая меня огнём изнутри. Будто бы толкнули со спины в жерло вулкана, где вся моя жизнь, надежды и сознание сгорели заживо. Я умерла. Снова. И лучше бы навсегда. Настоящее время. Сиэтл. Металлические пластины со скрежетом перекрыли каждое окно по очереди, а все лампы в ресторане резко погасли, лишь за одним единственным столиком светильник источал тусклый свет. Почему я сразу не заметила три фигуры? Лица двоих, что сидели передом ко мне — Прайс и незнакомая девушка. Горящий взгляд ярко накрашенных глаз и мертвенная бледность на лице всё-таки выдали её с потрохами — она вампир. Третья девушка сидела напротив них, я могла видеть только спину, прикрытую бежевой тканью длинного платья, да чёрные вьющиеся волосы. — А вот и наша расхитительница манускриптов, — приветствие Теодора эхом отразилось от стен. Он что-то шепнул рядом сидящей особе, после чего она слегка кивнула ему и пересела на свободное противоположное место. Прайс с недоверием проследил за каждым её движением, пока та не видит, затем с улыбкой взглянул на меня. — Прошу, присаживайся. Я в недоумении села за стол. В глаза бросился полный стакан воды, ужасно захотелось пить, но, когда я взяла его и случайно посмотрела в сторону третьей девушки, стакан выпал из моих трясущихся рук и со звоном разбился о каменный пол. — Невозможно, — тихо прохрипела я пересохшим горлом, чувствуя, как слёзы дорожками побежали по щекам. — Триша… Каждую клеточку тела пронзил ток боли, хотелось кричать изо всех сил, перепрыгнуть через стол и крепко прижать к себе подругу, убедившись, что она действительно жива, но меня буквально парализовало с головы до ног, вследствие чего не получалось даже вздохнуть. — Оу, так вы знакомы? — наигранно удивился Теодор, поправив чёрный галстук. — Надо же, какое совпадение. Всё вокруг закружилось, и казалось, что водоворот событий полностью поглотил меня. Перед глазами пронеслись похороны: дубовый гроб, в котором лежал безжизненный труп; кладбище и как я стояла рядом с отцом, убитым потерей единственной дочери. Милое, с азиатскими чертами лицо мёртвой подруги выглядело умиротворённым. Облачённая в бежевое, с открытыми плечами платье, облегающее силуэт, — то самое, что и сейчас было надето на ней, — добавляло красок при всей бледности. Закрытые глаза, погаснувшая теплота холодных губ, руки, сложенные на груди крест-накрест — всё выглядело настолько естественным, будто так и должно быть. Окаменение медленно отступало, кровь разогналась по мышцам, возвращая прежнюю работоспособность. Я поспешно соскочила со стула, намереваясь кинуться в объятия Триши, но Прайс крепкой хваткой вцепился в моё запястье. — Пустите, — сквозь зубы прорычала я, стараясь выбраться. — Ну же, отпустите! Отпустите меня! Я кричала, в бешенстве молила о том, чтобы Теодор наконец отцепился, судорожно брыкалась, невзирая на отличную физическую форму мужчины. — Твою мать, угомонись, — он грубо дёрнул меня вниз, и я обессилено рухнула обратно на стул. — Она уже не та надоедливая соседка по комнате, которую ты когда-то знала. Пелена слёз застилала глаза, я почти ничего не видела. Я вся содрогалась от рыданий, и тошнота в очередной раз подступила к горлу. Но, приглядевшись к родным изгибам лица, я с ужасом осознала — Теодор прав. Триша безэмоционально смотрела вперёд. Совершенно равнодушный взгляд, сложилось впечатление, что ей с высокой колокольни плевать на всё происходящее. Может, так оно и было? Она не двигалась, можно сказать, почти не дышала, и неестественно редко моргала. Прямо как кукла, сошедшая с витрины магазина: без души, без сердца и не наделённая разумом. — Что с ней? — рассмотрев чуть получше открытые участки тела, в районе декольте я заметила у неё волдыри от ожогов в виде рваных линий квадрата, а внутри него красовался небольшого диаметра круг, вырезанный из верхних слоёв кожи. — Это я и хочу выяснить, — Прайс положил руку на спинку моего стула. — Кстати, Мия, знакомься, моя помощница — Тиффани… Дорогая, прости, забыл фамилию. Она у тебя есть вообще или после прожитых трёхсот лет такие мелочи никого не интересуют? — мужчина нахально обратился к вампирше. Я стала прокручивать в голове недавний диалог с Ван Артом: — Действовали по плану: мы ехали в сторону Сиэтла, чтобы встретиться с тобой и, кажется, твоей подружкой. — Тиффани. Она не моя подружка — просто давняя знакомая. Так вот как выглядит дрянь, благодаря которой произошла та авария на пути к Сиэтлу. Нужно сообщить Виктору, что я нашла её быстрее, чем он. — Я и не называла её тому, кто попросту недостоин такой чести, — ответ Тиффани походил на плевок в лицо, но Теодора, судя по всему, это только забавляло. — Обожаю упырей за их редкостную стервозность, — Прайс тихо рассмеялся, обнажив хищный оскал белоснежных зубов. — С другой стороны, здесь есть небольшая заковырка: вы полны безмерной гордыни, и за это я вас ненавижу. Последние слова прозвучали резко, полоснув тем самым воздух, как лезвие бритвы. С каждой пройдённой секундой атмосфера накалялась. Видимо, заметив моё напряжение, Теодор провёл горячей ладонью по спине, отчего я заёрзала на стуле ещё сильнее. Странное, пугающее тепло его прикосновений током ударило сразу по всем нервным окончаниям. Что-то неуловимое и до боли знакомое трепетало в груди, желая выбраться наружу. Скорее всего я сошла с ума, но сдаётся мне, что это было давно забытое ощущение бабочек в животе. Да что со мной? Так, надо переключиться, или я сейчас действительно устрою настоящую истерику. Соберись же, тряпка! — Это Gletcher SW B6, — свободной рукой Прайс внезапно достал из кобуры оружие, направив ствол на Тиффани, — шестизарядный револьвер, стреляющий инъекционными дротиками. Напомнить их содержимое, м? Не советую впредь экспериментировать над моим терпением, иначе пристрелю как уличную шавку, — держа палец на курке, он приготовился стрелять. Всё происходило словно в замедленной съемке, я должна была что-то предпринять, остановить его, совершенно не понимая, как какой-то дротик мог навредить вампиру, но всё же я не вправе допустить прежнюю ошибку. — Мистер Прайс, — в помещение ворвался молодой парень, помешав моему спутнику выстрелить. — Сорян за беспокойство, но у меня уже всё готово. Это кто ещё такой? Очередной подручный Теодора? Парнишка совсем не похож на того амбала, который пытал Макса. На вид лет восемнадцать. Полностью расстёгнутая клетчатая рубашка демонстрировала накаченный торс, чёрные зауженные джинсы, на ногах зашнурованные высокие ботинки, а светлые волосы завивались в лёгкие локоны. На секунду я увидела в нём Фолла, настолько сильно он был похож на него. Теодор выдохнул, нехотя убрав револьвер. — Благодарю, Шон, можешь пока… Стоп, что?! — Шон? — снова повернувшись к парню и приглядевшись к лицу, я признала в нём того напуганного волчонка, чуть не ставшего жертвой вампира. Он улыбнулся своей фирменной улыбкой, в которой я всегда видела поддержку, и произнёс: — Здравствуй, Мия. Давно не виделись.