***
Шиганшина. Колоссальный был побеждён не лёгкими путями, но всё же разведчики смогли его захватить, так же как и бронированного. Но увы хороших концов не бывает. Пока Ханджи выпытывала из Райнера информацию, Микаса, перевязывая Жана думала, как дела у Эрена и Армина. Конни старался разговаривать с раненой Сашей, которая что-то ему шептала, и, если хорошенько прислушаться можно было услышать, как она шепчет: «Джим» или «Мерида». Видимо это морально помогало ей не отключаться насовсем, надеясь, что скоро она задушит объятиями сына и дочь. Внезапно, откуда не возьмись выскочила титан-повозка и в одно мгновение забрала Райнера восвояси. Разведчики закопошились, рассердились, пытались гнаться в погоню, пока Ханджи их не остановила. Микаса в то время отправилась выяснять обстоятельства и, увидев обгоревшего с головы до ног друга, пустила сигнальный огонь красного цвета и вся в слезах уткнулась к Эрену в плечо. Тот похлопал её по спине, обещая, что сейчас капитан принесёт сыворотку, что превращает человека в титана, потом скормят Бертольду и с Армином будет всё хорошо, потому что он ещё дышит. Микаса кивнула, стараясь успокоиться. — Теперь я поняла, почему Армин отдал портрет Катрин. А ещё он сказал позаботиться о ней. Так вот это почему… — Микаса, мы его обязательно спасëм, — Эрен поцеловал жену, — Капитан, дайте уже эту сыворотку! Леви решительно кивнул, доставая инъекцию, передавая в руки Эрена. Микаса начала успокаиваться в надежде, что спасут её лучшего друга, и они все вместе вернутся домой к дочерям. Но вдруг, на крышу дома забрался Флок, которого наши герои не очень-то хорошо знают, но дело не в этом. Форстер притащил на себе раннего Эрвина, говоря, что было бы неплохо вколоть сыворотку ему, чтобы тот жил и командовал ими дальше. Леви остановился, прижал коробок к себе и задумался. На лице появилась явная озадаченность или даже растерянность. Микаса снова заплакала, Эрен прижал её к себе и в страхе замолчал. Леви проверил дыхание Смита, и оказалось, что командир ещё жив, но естественно ненадолго. Эрен и Микаса в ступоре ждали, что будет и какого решение капитана. Леви спокойно поднял и также спокойно и уверенно произнёс: — Инъекция достанется Эрвину. Микаса раскрыла рот, но не могла толком ничего сказать. Её руки задрожали. Эрен мгновенно и резко встал, подходя вплотную к капитану. Сейчас ему совершенно наплевать, что перед ним стоит человек, который выше по званию. Он тяжело дышал, как будто лёгкие нарочно отказывались выполнять свою функцию, не давая воздуху пройти. — Вы собирались сделать её Армину. Микаса уже дрожала всем телом. Она не могла поверить, что через считанные секунды Армина может не стать. Эрен сжал кулаки, стараясь не разбушеваться. Леви прекрасно видел их поведение, возможно где-то в глубине души понимал их чувства, но решение как такое не было изменено. Жить будет тот, кто полезен человечеству. Раздался шум клинка. Микаса всё ещё с трясущимися руками, достала оружие и со взглядом последней надежды смотрела на представшую перед ней страшную картину. Она хотела верить, что спит… — Вы хотите убить собственными руками командира разведкорпуса, — холодно проговорил Леви, — Времени нет. Не мешайте. Эрен издал звук злости и отчаяния, перехватывая руку капитана. Ему всё равно, что с ним потом сделают, и ему всё равно, что Эрвин умрёт. Леви, конечно, был в ужасе от такого поведения, но ответил как всегда своим голосом. — Эрен, отбрось эмоции. Йегер просто опешил. Но сознание, которое было в трезвом состоянии отчетливо говорило, чтобы тот вернул инъекцию, иначе, он будет действовать сам, наплевав на своё непристойное поведение. — Отбросить эмоции? А почему вы замешкались, когда хотели отдать сыворотку Армину? Леви ответил, что задумался. Может быть Эрвин ещё жив. И его мысли оправдались. Флок притащил его на спасение, но такого никто не мог предвидеть. Как только Аккерман вновь сказал кому достанется инъекция, Эрен попытался снова выхватить коробку, но его согнули пополам и отшвырнули в сторону. Микаса налетела на Леви, подставляя к его горлу клинок и хищным взглядом смотрела ему в глаза, пытаясь перебороть все свои страхи и доделать начатое, то есть отобрать сыворотку, так как руки Леви начали слабеть. — Вы не хуже меня знаете. Без Эрвина нам никак нельзя. Микаса не желала ничего слушать. Флок начал вставать свои три копейки, поддерживая капитана, прося Микаса пустить его и не быть дурой. Зловещий, пронзающий взгляд остановился на Форстере. Она готова убить и его, если не заткнëтся. Позади послышался хриплый голос Эрена. Он уверял капитана, что без Армина им тоже не обойтись, перечисляя все его заслуги. Истекая кровью, он сорвался на крик. — Человечество спасли не я с Эрвином, а Армин! Разве не так, Микаса?! Микаса твёрдо ухватилась за Леви, всё ещё делая попытки забрать желанную вещь и, прося отдать её. Леви молчал. Флок снова полез можно своими декларациями. Микаса крикнула: «Закрой рот!», но он её не слушал и решил сказать всё, что думает. Рассказал от начала до конца, как Эрвин их мотивировал и в итоге сам оказался пленником своего же плана, но ему надо жить — нельзя умирать. Микаса в панической атаке уже набросилась на небо с оружием и возможно убила бы, если бы Ханджи не остановила её. Жан и Конни с расширенными глазами, в ужасе смотрели то на Армина, то на Эрвина, думая, что это просто всё шутки и, спрашивая за что им это всё? Леви достал шприц. Микаса начала вырываться из хватки Ханджи, оглушительно крича и, плача. Она не хочет в это верить. Зоэ убеждала её, что разведке и всему миру нужен факел надежды, и, если он поганеснет — наступит конец. Микаса захлёбываясь в слезах ответила, что Армин справится с этой задачей. Но ведь как бы Арлерт не был важен, человечеству нужны опыт и сила Эрвина. Сама Ханджи хотела бы вернуть с того света всех тех кто ей дорог. В голове мелькают воспоминания, как Моблит толкает её в колодец, и она видит и слышит его в последний раз. Когда-нибудь все простятся с близкими людьми, после этого невозможно мыслить трезво и смириться с этим крайне тяжело. Это больно. Больно. Но двигаться дальше — обязаны. За пеленою слёз Микаса вспомнила детство, где их тройка ещё маленькие дети. Она вспомнила первый день в разведке. Вспомнила, как Армин содрогаясь счастьем сообщал им, что скоро станет папой. Как они все трое ждали появления на свет своих девочек, и, как Армин с улыбкой на лице нянчит Катрин… Боже мой, а что станет с Катрин? Пусть Йегеры и возьмут её к себе, но она никогда не назовёт Эрена отцом, потому что отец у неё один. Она не сможет дальше жить, зная, что папа обещал вернуться и не вернулся. Но рука ослабла, и бывшая Аккерман сдалась, закрывая глаза, обещая Армину, что позаботится о его дочери и будет её очень любить. Леви уже подготовил инъекцию, подходя к Смиту, но Эрен не собирался сдаваться — вцепился в ногу Аккермана. — Капитан… Вы слышали о море? О большом соленом озере? Мы еще в детстве хотели взглянуть на него, но я позабыл о нём. У меня была цель отомстить за мать, но Армин он не такой… — внезапно в голове промелькнула Катрин, — А как же его дочь? Неужели она останется сиротой? Она же не будет больше счастлива… И мы ей не сможем заменить отца… Правда ведь, Микаса? — Вот именно! У командира, что есть семья, дети? — выкрикнула Микаса. К ней снова вернулась надежда, — Когда Катрин и наша дочь свалились в реку, из нас троих он страдал больше всех. Его еле-еле в чувство привели. Он не мог ни есть, ни спать. День и ночь лил слёзы. Ему было ничего не нужно, лишь бы Катрин вернулась. И зачем же ей — ребёнку испытывать эту боль?! Но Леви только получше обхватил шприц, приказывая всем немедленно покинуть крышу, что Эрвин набросился именно на Бертольда. Эрен зарыдал. Ханджи помогла Микасе встать, сказав, что пора отпустить друга. Жан чуть ли не матерился. Конни, пустив слёзы, попрощался с Армином. Флок взял на себя Эрен, который тянул руку к другу, смотря, как Леви собирается вкалывать сыворотку Смиту. Но тут рука Эрвина резко отпрянула от иглы, которая уже собиралась вонзиться в неё.***
Катрин легла на кровать и посмотрела в потолок. Настроение было, конечно же, не такое хорошее, но как говорится надежда умирает последний. И Катрин надеялась. Что-то в глубине души она чувствовала, что её отец жив. Эти мысли смогли немного её успокоить, и Арлерт, уставшая от слёз и нервов провалилась в сон. Ей ничего не снилось. Ну, как сказать не снилось. Снилось. Но было всё серое и скучное. Даже во сне она не могла полностью расслабиться и отдохнуть. Внезапно, Арлерт начала куда-то падать. Резко её потянуло к самому дну. Подул ледяной ветер, и Катрин ощутила невыносимый холод и какой-то сладкий запах, который стал её в своём роде гипнотизировать. В лицо летела какая-то дрянь, которую она не смогла разобрать. В глаза ударил яркий свет, и перед ней возникло белое полотнище, на котором каким-то огнём выжигалось слово «одиночество». Где-то из бездонной темноты шепнул незнакомый приятный голос. — Бедная, бедная девочка. Никому не нужна. Все её бросили. Матери нет, отец погиб, — последние слова звучали с заметным акцентом, — Что? Бросил тебя папочка. Не любит он тебя, — звучал противный голос. — Нет… Он меня любит. Он живой… Я это знаю… Он ведь мне обещал, что вернётся. — Но не вернулся. Что же за отец такой, который оставляет маленькую дочку на произвол судьбы в этом жестоком мире. Любил бы, не погиб. Смирись. Твоя судьба — одиночество. Ты не нужна никому. — говорил незнакомый голос, — Забудь про своего отца. — Одиночество, — прошептала Катрин, — А ведь и правда… Я не нужна никому… Снова подул ветер, и она вновь стала падать неизвестно куда.***
Яркая вспышка. Бертольд раслепил глаза и опешил, когда к нему подбирался титан. Крепка схватка, из которой уже не выберешься. Гувер понял, что это его последние секунды, начиная звать на помощь то Райнера, то Энни и даже бывших друзей, которых предал много лет назад. Миг! И его больше нет. Наблюдавшие разведчики позакрывали веки и уши, чтобы ничего не видеть и не слышать. — Капитан, почему вы сделали инъекцию Армину? — спросил Флок. — Я решил, что ему пора отойти. Мы пытались затащить его обратно в ад, из которого он еле-еле выбрался. Его партия сыграна. Пусть отдыхает, — Леви собрался с мыслями, — Эрвин, я обещал, что прикончу звероподобного, но с этим придется подождать. — Он уже умер, — тихо сказала Ханджи. Леви чуть вздрогнул. На его лице было что-то наподобие отчаяния. — Понятно… Пошли доставать Армина. Эрен и Микаса самые первые бросились у упавшему на землю титану, наблюдая, как постепенно из него извлекалась человеческая фигура, и через несколько минут разведчики со слезами на глазах доставали Армина из огромного тела гиганта. Микаса зарыдала, утыкаясь в грудь Эрен, тот смахнул с её глаз солëную жидкость, целуя в губы. Пока что спящего Арлерта быстро подняли на стену, укладывая отдыхать. А сами пошли искать выживших, которых естественно не нашли. Итог был таков: в живых осталось девять человек.***
Бесконечная тьма… Одиночество… Несчастье… Серость… Катрин до сих пор падала. Сколько уже туда она летит, никто не знает. Вокруг было темно так, что она не видела своего тела и ей казалось, что у неё есть только глаза. Незнакомый голос до сих пор звучал в голове, нагоняя приступ больных ощущений. Хотелось спрятаться, закрыть уши и глаза, но она не могла этого сделать, так как конечности замёрзли от холодного ветра, не в силах пошевелиться. — Ты никому не нужна! — Меня никто не любит, — прошептала Арлерт. Горячие слёзы полились вновь. Даже во сне она не может от них избавиться. Но вдруг, когда плач уже слышался повсюду, произошло что-то удивительное. — Катрин! — крикнул до боли знакомый голос. Её бережно подхватили на руки и крепко обняли. — Что? — спросила она тихим голосом, — Кто это? — Солнышко, ты что меня не узнаёшь? Катрин подняла голову и увидела улыбчивое, ласковое лицо родного человека, которого она так ждёт. Отец наклонился поближе к дочери и поцеловал её в лоб. — Папа! Ты жив, да? С тобой ведь всё хорошо? — Конечно, милая. Я совсем скоро вернусь. Жди меня… — Папа, — Катрин прижилась к отцу, не желая с ним расставаться. Внезапно, голубые глаза распахнулись, и Катрин подскочила на кровати, прокручивая в голове сон. Что-то сильно кольнуло в голове, и Арлерт ни с того ни с сего начала улыбаться. Тот сон помог ей осознать, что с отцом всё в порядке, ещё чуть-чуть и он вернётся. Теперь она в это верила и уже не сомневалась — всё плохое позади… Счастливая до невероятности Катрин вылетела из дома, побежав искать друзей. — Странно, я никогда в сны не верила, но сейчас я в него верю как никогда! Всё потому что в сердце горела надежда…