Как мне жить без тебя?

– Ну, как он себя вел? – интересуется миссис Тонкс, пропуская нас в дом. – У меня не слишком большой опыт в таких делах, но, по-моему, идеально, – отвечаю я. – Хорошо погулял? – она склоняется над коляской и вынимает оттуда Тедди. На матрасике остается несколько ярко-зеленых волосков, которые на глазах тускнеют и становятся непонятного мышиного оттенка. – У малышей часто вытираются волосы, – поясняет миссис Тонкс, заметив мой удивленный взгляд. – Видишь? – она демонстрирует мне проплешину на затылке Тедди. – Это как с молочными зубами? – догадываюсь я. – Совершенно верно. У Тедди выпавшие волоски теряют волшебную силу, и их цвет тут же меняется. – Круто! – Гарри, – она оценивающе смотрит на меня, – как ты думаешь, сумеешь покормить Тедди из бутылочки? Мне надо закончить с обедом. Расслабилась и не успела все доделать к вашему приходу. – Ну... – тяну я с опаской, – никогда не пробовал, но могу попытаться. Вот оно – истинное гриффиндорство! Или гриффиндурство! Браться за то, о чем ты и понятия не имеешь! А с другой стороны, что тут может быть сложного? Точно не труднее, чем бороться с василиском или искать крестражи. – Вымой руки и садись в кресло, – командует миссис Тонкс. Я послушно следую ее инструкциям. – Вот так, – она накрывает меня пеленкой и подает сперва Тедди, а затем и бутылочку с молоком (или чем там положено кормить таких маленьких детей?). – Держи его головку на сгибе локтя, остальное он сделает сам. И не забудь дать ему отрыгнуть, когда он поест. Действительно, как только я подношу к губам Тедди бутылочку, он принимается прилежно сосать, урча и причмокивая. Вскоре молока в ней остается совсем на донышке. Что там сказала миссис Тонкс про «дать отрыгнуть»? Почему-то в памяти сразу всплывает пьяный Хагрид, и я фыркаю от смеха. – Уже закончили? – выглядывает из кухни миссис Тонкс, очевидно (и вполне справедливо), считающая, что мне, как начинающему кормильцу младенцев, необходим строгий и тотальный контроль. – Да, похоже, Тедди очень проголодался, – я демонстрирую пустую бутылочку. – Отлично! Я сейчас покажу тебе, как его надо поносить, чтобы помочь ему отрыгнуть. Встань-ка. Я снова подчиняюсь. Удивительно приятно, когда рядом есть кто-то, кто совершенно точно знает, что тебе нужно делать. – Вот так, – миссис Тонкс по-новому устраивает Тедди у меня на руках. – А теперь походи с ним немного. Будет хорошо, если ты слегка похлопаешь его по спинке. Я тщательно выполняю все инструкции. Несмотря на то, что наука заботы о младенцах и Зельеварение относятся к абсолютно разным областям знаний, мне почему-то снова вспоминается Северус. Вернее, профессор Снейп. С его четкими указаниями, отступить от которых значило запороть весь процесс. Сколько раз я именно так и поступал. Иногда от невнимательности, иногда от раздражения, постоянно испытываемого мной на его уроках, а в последний год – из-за неразделенной влюбленности. Впрочем (да простит меня Северус!), возиться с Тедди гораздо приятнее, чем кромсать коренья и до посинения мешать зелье в котле. Я наворачиваю круги по гостиной, а он ерзает и похныкивает, пока наконец не издает совершенно недвусмысленный звук и тут же успокаивается. – Миссис Тонкс, – я захожу на кухню, откуда доносятся дразнящие обоняние запахи, – мы, кажется, справились. – Вот и отлично! – улыбается она. – Походи с ним еще пару минут и просто положи в коляску. Он уже почти спит. *** Десять минут спустя я сижу за столом, с аппетитом уминая восхитительное жаркое. – Попробуй пирог с мясом, – миссис Тонкс подает мне маленькую тарелку с куском румяного пирога. Насколько я помню уроки этикета, которые однажды вздумала давать мне тетушка Мардж (судя по ее собственному поведению за столом, сама, похоже, знакомая с этими правилами лишь в теории), такая тарелка называется «пирожковой». – М-м-м… – вырывается у меня, – просто невероятно вкусно! – Спасибо! – слегка краснеет она. – А ведь до замужества я совершенно не умела готовить. Да это и не удивительно! Все домашнюю работу за нас делали эльфы. А Тед... – она еле заметно вздыхает, – обожал вкусно поесть. Вот и пришлось осваивать с нуля практически все. Хорошо еще, что моя свекровь оказалась очень добра ко мне и, вместо того чтобы пилить за полное неумение вести хозяйство, взялась обучить меня всему. – У нее отлично получилось! Вы восхитительно готовите! – Значит, решено: будешь обедать у нас каждое воскресенье. – С условием, что вы позволите мне покупать Тедди одежду и игрушки. Вы написали мне список? – Да, – снова вспыхивает она, – в прежние времена я бы, разумеется, отказалась, но сейчас... – Мне совсем не трудно, уверяю вас! – поспешно говорю я. – Тедди – мой крестник, и я хочу помочь ему, чем только смогу! – Ты поможешь ему, даже если просто станешь навещать его, – она закусывает губу, стараясь сдержать слезы, – но я не в той ситуации, чтобы отказываться. После обеда я настоятельно прошу ее разрешить мне немного поработать домовым эльфом и привести в порядок сад, а заодно и дверной колокольчик. Я не слишком вежливо прерываю новый поток благодарностей и интересуюсь, где Тед Тонкс хранил садовые инструменты. Миссис Тонкс ведет меня в сарай, в котором царит форменный бедлам. У меня уходит около часа лишь на то, чтобы расставить все по полкам, зато теперь каждая вещь лежит на своем месте. Еще через час трава в небольшом садике идеально подстрижена (особой моей заслуги тут нет, ведь у мистера Тонкса – отличная зачарованная газонокосилка), живая изгородь – безупречно ровная, а болтавшийся на одном гвозде дверной колокольчик уже не оторвется при первом же прикосновении. – Мерлин, сколько всего ты успел сделать! – восхищенно восклицает миссис Тонкс. – Тедди – я имею в виду покойного мужа – не любил возиться в саду. Ему нравился – как же это? – дикий ландшафт. Мы с ним часто ссорились из-за этого! Я-то привыкла к безукоризненно подстриженным лужайкам и чисто выметенным дорожкам. «Угораздило же меня жениться на настоящей леди! – усмехался он всякий раз, едва я принималась пилить его. – Рядом с тобой я просто садовый гном». Сейчас, когда его нет, все это кажется таким... мелким и не стоящим внимания... В смысле, – спохватывается она, – я неимоверно тебе благодарна за все! Чай мы пьем в саду. Жара уже потихоньку спадает. В воздухе стоит запах роз. Мне не хочется возвращаться в Блэк-хаус, где меня ждут изматывающие воспоминания и недопитая бутылка огневиски. Мне страшно вновь оказаться в одиночестве, но я не смею попросить ее позволить мне остаться на ночь. Да и с чего бы это? Ведь я уже взрослый мальчик и должен научиться справляться самостоятельно. Да и кормить меня миссис Тонкс будет чересчур накладно. – Я обязательно приду в следующее воскресенье и принесу все, что вы включили в список. А вы найдите мне какую-нибудь работу. Наверняка я что-то упустил из виду. – К сожалению, в этом доме работы – непочатый край, – с горечью говорит она. – Крыша совсем прохудилась и зимой непременно протечет. В комнате Тедди отклеиваются обои. Я клеила их наспех с помощью магии, но бытовые чары – не моя сильная сторона. В кухне у нескольких шкафчиков просели полки... Нет, Гарри, – осаживает она себя, – так не годится. Ты же мой гость, а не домовой эльф. Не представляю, как обходится без них Нарцисса, – вздыхает Андромеда. – Миссис Малфой? – оживляюсь я. – А что с ней, кстати? – Они с Драко – под домашним арестом, – с болью в голосе отвечает она, – ждут суда. А пока – понижение в правах, запрет на магию и все, что полагается в подобных случаях. И это им еще повезло. Миссис Крэбб и Гойл с матерью, как я слышала – в Азкабане. – А когда суд? – я вдруг понимаю, что последний раз держал в руках «Ежедневный пророк» дней десять назад в Мунго. – Через две недели. Разумеется, Нарциссу очень приободрила статья, вышедшая из-под пера Риты Скитер. – Вы имеете в виду репортаж о завещании профессора Дамблдора? – Да, – кивает она, – Дамблдор поступил невероятно благородно, упомянув Драко в своем завещании. Теперь никому не придет в голову утверждать, что он принял Метку по собственному желанию. Но вот Нарцисса... Она согласилась предоставить свой дом этому... – миссис Тонкс сглатывает ком в горле, – убийце! В газетах писали, что в подвалах Малфой-мэнора нашли обезображенные трупы пропавших без вести волшебников и магглов. Мерлин, как подумаю, что Тед тоже мог оказаться там... – она больше не в состоянии сдерживать слезы. – Ваша сестра сделала это не из-за своей преданности Риддлу. Ее наверняка шантажировали, – тихо произношу я, осторожно дотрагиваясь до ее руки, – угрожали убить Драко и Люциуса. А еще она... спасла мне жизнь в Запретном лесу. – Что? – пораженно переспрашивает миссис Тонкс. – Каким образом? – Она сказала Риддлу, что я мертв, и тем самым спасла меня, – не вдаваясь в подробности того страшного утра, говорю я. – У меня перед ней Долг жизни. – Ты дашь показания на суде? – умоляюще шепчет она. – Конечно, – киваю я, с твердым намерением непременно выполнить свое обещание. А еще постараться не пить. Хотя бы до окончания суда над Малфоями. *** Не пить... Это проще сказать, чем сделать. Я отрубаюсь, едва моя голова касается подушки, но где-то в середине ночи снова вижу во сне Северуса. На сей раз мы с ним сидим на скамейке в каком-то парке. Смеемся. Едим мороженое. А потом он склоняется ко мне и целует липкие от мороженого губы, и у меня от возбуждения чуть не останавливается дыхание. Я хочу большего. Хочу почувствовать его губы на своем члене. Хочу принадлежать ему настолько, насколько это вообще возможно. В ту же секунду парк и прогуливающиеся вокруг нас магглы исчезают. Остаемся лишь мы одни. Северус трансфигурирует плед из носового платка и тянет меня за собой. – Не боишься? – шепчет он мне в ухо, словно кто-нибудь может нас подслушать. – Нет, – мотаю я головой, от страха покрываясь мурашками. – Я готов. – Звучит так, будто ты идешь на казнь, – усмехается он, подныривая прохладными ладонями под мою майку. Я жадно целую его, в порыве страсти до крови прикусывая губу. – Ты просто жаждущий крови вампир, – смеется он. Я впервые слышу его смех, и от этого в моем сердце разливается тепло, перерастающее в жар. Моя одежда летит в сторону. Я буквально висну на нем. Мне плевать, что наверняка будет больно – ясно же, что будет! Как его немалых размеров член, который сейчас скрывают джинсы, сможет вообще поместиться в меня? Северус укладывает меня на спину, проводит по лицу кончиками пальцев. Ласкает шею, ключицы, обводит ставшие болезненно чувствительными соски, щекочет живот и наконец накрывает ладонью пах. Я выгибаюсь ему навстречу. От желания сводит пальцы на ногах. Северус видит это, но не торопится. Он мучает меня долгой подготовкой. Я понимаю, что все это – для моей же пользы. Если бы не моя гребаная девственность, он бы уже давно набросился бы на меня. А так ему приходится из последних сил сдерживать себя, точно я хрустальный и могу разбиться от неосторожного прикосновения. Впрочем, вскоре я осознаю: спешить незачем и некуда. Его чуткие пальцы во мне творят настоящие чудеса, постоянно задевая простату и приближая меня к оргазму. Это настолько здорово, что я забываю обо всем, растворяясь в ни с чем не сравнимых ощущениях... – Перевернись на живот, – доносится до меня его хриплый голос. «Зачем? – мысленно отвечаю я ему. – Мне и так охрененно хорошо!» Я приоткрываю один глаз и вижу Северуса. Абсолютно обнаженный, он стоит на коленях рядом со мной, а его член – большой, ровный, перевитый голубоватыми венами – практически прилип к животу от возбуждения. – Перевернись, пожалуйста, – повторяет он, тяжело дыша, – на спине гораздо больнее в первый раз. Ну, ему, конечно, виднее. Я не желаю спорить и подчиняюсь. – Приподнимись, – коротко командует Северус и подпихивает под меня невесть откуда взявшуюся здесь подушку. А затем... Затем он входит в меня. Очень медленно, чтобы не причинить боли. Впрочем, никакой боли я не испытываю. «Это же сон! – понимаю я на краю сознания. – Во сне все должно быть так, как хочется мне!» Успокоенный этим, я совершенно расслабляюсь, полностью доверившись Северусу. – Тебе не больно? – озадаченно спрашивает он. «Десять баллов со Слизерина, профессор Снейп! Это же мой сон! Здесь будет так, как я захочу. А я хочу получить от секса с вами максимальное удовольствие!» Тот факт, что мне не больно, ободряет Северуса и побуждает действовать смелее. Его руки сильнее сжимаются на моих бедрах. Он тянет меня на себя. Не опасаясь, врывается на всю длину. Так как это сон и можно ничего не стесняться, я довольно быстро перехожу от стонов к крикам. Сдерживаться абсолютно невозможно. Мое тело прошивают сотни разрядов чистого наслаждения, и в конце концов они переплавляются в бурный оргазм... Я резко подскакиваю на постели. Моя пижамная куртка расстегнута. На животе и в паху – липкая корка подсыхающей спермы. Лицо мокрое от пота и слез. Низ живота сводит от отголосков оргазма после потрясающего секса с человеком, которого уже нет в живых. Мысленно проклиная все на свете, я плетусь в гостиную, выуживаю из буфета бутылку огневиски и снова напиваюсь.