Flashback
— А спорим, — начал пьяный Юнги, наклоняясь ближе к столу и вытягивая указательный палец. — Что ты ебаный слабак, Тэ? Типа, от тебя мелкий убежал, а ты и пальцем не повел, — пьяный Юнги — человек совершенно противоположный трезвому. Пьяный любит игры на спор, отрываться и азарт. Тэхен на него не обижается, лишь смеется глупо, потому что фраза Мина его развеселила. — Юнги, знаешь, когда дело касается человека, которого любишь, — начал Виктор, смотря прямо в упор на парня. — Хуй ты его удержишь, если он не любит в ответ. Хосок тяжело вздыхает. Он не самый трезвый, но и не самый пьяный; где-то посередине застрял, хотя выпил довольно много. — Признайся, что нихуя сделать не смог, — Юнги откидывается на спинку дивана, нащупывая вслепую руку Хосока, и, найдя, закидывает ее к себе на плечо. — Мелкий не умеет пиздеть. Он любит тебя, а ты убедил себя в том, что все, что у вас было — пиздеж. — Потому что, блять, так и есть, — у Тэхена тон голоса вполне серьезный. Его не злит разговор, но мнение Юнги бьет молотком по голове; может, он даже прав. — Будь иначе, он бы не съебался. Забоялся обстоятельств или того, что я предложу отношения. Какие отношения? С ним? Да нихуя, — Ким выглядит невозмутимым. Хосок, молчавший до этого момента, все-таки подал голос. — Окей, мы знаем, что ложь иногда полезна, — он кивает, будто давая своим словам подтверждение. — Но ты же знаешь, что сам себе пиздишь, — Чон без укора кинул взгляд на Тэхена, который слегка и едва заметно изменился в лице. Раньше на нем была непробиваемая уверенность, а сейчас такое выражение лица, будто его словили на вранье. Хотя, конечно, так и есть, но тот не до конца подал виду. — Так что и нам смысла пиздеть нет. — Во-во, — Юнги кивает. — Так что ты ебаный слабак. Ты даже ему не позвонил ни разу. А вдруг он на улице подыхает? — Мин облизывает пересохшие губы, тянется к столу, зацепив пальцами рюмку с соджу. Парни тоже хватают свои, чокаются и быстро выпивают, даже не закусывая. — Ты даже не позвонишь ему, если будешь волноваться из-за того, что я сейчас сказал. А почему? Потому что ты баран. Именно поэтому ты просираешь мне спор, и я выставляю условия. Тэхен не хочет признавать, но в этой игре в изучении собственных чувств он действительно просрал. Юнги, каким бы пьяным не был, может видеть даже то, что скрыто от чужих глаз. И читает он Виктора как открытую книгу. Юнги — очень умный человек. Наверное, из него вышел бы хороший психолог или того хуже — мозгоправ, но тогда тому придется быть под градусом постоянно. В трезвом состоянии он не станет лезть не в свое дело, потому что у него есть собственная норма приличий. Виктор дергает бровями, мол давай свои условия, мне уже плевать. Мин довольно лыбится, делая взгляд игривым. Юнги никогда не проигрывает, и, зачастую, даже в азартных играх, но тому лишь неимоверно везет в таких моментах; как-нибудь он все-таки просрет все деньги в казино. — Ты прямо сейчас берешь и красишь волосы, — Юнги, упуская момент удивленного тэхенового взгляда, устремляет свой на Хосока. Тот ни менее изумлен подобным заявлением. — Какой цвет выберешь, Хоби? — А я че, сам не смогу выбрать? — Виктор слегка недоволен — это видно по лицу. Он никогда не красил свои волосы и всю жизнь пробыл брюнетом. — Мои условия, Тэ, — напоминает Юнги. — Ну? — уже обращается к Хосоку, который конкретно задумался над выбором цвета. Тот облизывает губы, приложив пальцы к подбородку, всматриваясь в пустоту на долю секунды, а после его осеняет и он радостно улыбается. — Я думаю, тебе пойдет светло-русый. Когда Тэхен смиряется с этой затеей, проходит целый час. Юнги стоит сзади, пока Тэхен сидит на стуле, и красит его волосы в светло-русый. Смеется, пьет, и ему весело, пока Виктор на него мысленно гневается. Он никогда не задумывался о смене цвета волос, потому что ему нравился его родной. Слово нужно свое держать, раз поспорил. Выполняй условия до конца — даже если проиграл. Хосок молчаливо наблюдает за ребятами, развалившись на диване. Юнги стоит с дымящейся сигаретой в губах, слегка щурится, на руках у того целлофановые перчатки, измазанные в осветлителе, — по совершенной случайности, потому что у Юнги руки из задницы, — но в целом справляется с покраской волос не так плохо, как стоило ожидать. — Пиздец, ты на ненормального похож, — серьезно говорит Юнги, потому что покрашенные волосы Тэхена превратились в шапку, прижавшись к коже головы. Ким недовольно цокает на комментарии Юнги, выхватив у того из губ сигарету и закурив. Ему хоть как-то нужно было смириться с идеей Мина до конца. — На дебила, скорее, — Хосок смеется, пока Тэхен смиряет его взглядом. И он не может понять: этот взгляд скрывает за собой недовольство, или мольбу о помощи? — Да ладно, это всего лишь волосы. Новые отрастут. — Легко, блять, вам говорить, — бубнит тот, чувствуя, как Юнги продолжает мазать кисточкой с краской по локонам волос. У него кожа головы неимоверно чешется, и он просит у Мина почесать там, у уха, что Юнги покорно исполняет. — Не вы же краситесь. — Я думаю, Чонгуку очень даже понравится, — Хосок дергает бровями, пытаясь подбодрить парня, на что тот отрицательно качает головой, как бы прося, чтобы тот даже не напоминал о нем. Хмурится, выпивает сразу две стопки соджу, налитых до этого Хосоком, а Юнги приподнимает брови, хлопая Виктора по плечу, мол ты охренел без нас пить? Проходит еще один час. Юнги и Хосок смеются, потому что у Тэхена на голове целлофановый пакет. Тот отвечает им средним пальцем, а те не остаются в стороне — тоже выставляют свои на показ. Братская любовь — лучшее, что есть на свете, определенно. Тэхен все-таки снимает пакет с головы, идет мыть голову, и Юнги с Хосоком остаются наедине. Молчат сначала, а потом разговор завязывается самостоятельно. — Грустно мне за нашего братка, — начинает Юнги, повернув голову к Хосоку. — Как думаешь, че в самом деле случилось у них там? — Не знаю, — честно отвечает. У Хосока даже сил нет предполагать, потому что тема отношений Тэхена и Чонгука довольно сложна в своем понятии. — Точно не обычная ссора, раз Чонгук сбежал. — Это и тупой поймет, — хмыкает Юнги, косясь в сторону. — Ощущение у меня такое тупое. Хосок приподнимает бровь, чтобы тот объяснил свою озвученную мысль. — Ощущение, что Со Мунджо гадит нам по очереди, — Юнги запивает слова соджу, слегка хмуря брови. Может, его предположения и были верными, но никто не мог их подвердить или опровергнуть. Так что он и сомневался, и верил в это одинаково. — Сначала Чимин, а сейчас это. Прошла всего неделя после изнасилования Чимина, и вдруг выскакивает еще одна проблема: Чонгук просится в город после секса с Тэ. Его можно понять: первый раз — всегда страшно. На следующий день может постыдился, — или че там малолетки после потери девственности делают? — но Тэ сразу бы это просек. Он не тупой же, — Юнги продолжал делиться своими догадками с Хосоком, пока Тэхен упорно отмывал голову в ванной. — Значит он сказал чето такое, что разбило сердце пацана. А че говорят, когда пытаются разбить его? Самое хуевое, что придет в голову. Это че значит? — Юнги выжидающе посмотрел на Хосока, надеясь, что тот продолжит его мысль, но тот лишь пожал плечами. — Это значит, что Чонгук пытался его специально оттолкнуть от себя. Чтоб Тэ наверняка отвалил, — и, выдохнув, Юнги снова запил свою болтовню алкоголем. — Но для чего? — когда Хосок пьяный от него дождаться какой-то умной мысли сложно. — Хоби, не тупи, — Юнги цокнул, и, услышав, что вода выключилась, он быстро продолжил. — Чонгук наверняка сделал это не по своей воле, кто-то этому поспособствовал. — О чем речь? — Тэхен проходит вглубь комнаты, суша волосы движениями махрового полотенца. Парни обращают внимание на пришедшего Виктора. Его волосы отдавались при свете лампы золотистым отливом, и смотрелись довольно интересно. Даже Юнги не сдержался и рот от удивления приоткрыл; Тэхену очень шел этот цвет волос, и делал его чуть старше своего возраста. Он выглядел как солидный мужчина, у которого карманы полностью набиты деньгами. — Пиздец, не думал, что скажу это, но выглядишь бомбически, — Юнги, вставший с дивана, кивнул подбородком на тэхенов силуэт, прежде чем уйти на кухню за еще несколькими бутылками соджу. — Он прав, — подтверждает Хосок, довольно кивая, ни разу не сомневаясь в выборе цвета. Тэхен подошел к висящему на стене зеркалу, разглядывая себя с интересом. Прошелся ладонью по лбу, стирая теплые капли воды, по губам, дернув бровями своему отражению, оставаясь явно довольным тем, как выглядел. Парни распивают две бутылки соджу буквально за полчаса. Они и до этого выпили довольно много, но не останавливались, продолжая милую беседу о всяких мелочах. Тэхеновы волосы за полчаса успели высохнуть и на вид казались очень мягкими, шелковыми, и парни не смогли удержаться: пару раз потрогали его волосы, говоря, что они очень мягкие на ощупь. Виктору действительно шел светло-русый. — Как там Намджун? — задается вопросом Тэхен, подняв взгляд на Хосока, присосавшегося к рюмке с алкоголем. — Я даю ему еду и питье, — Чон ставит опустошенную стопку на стол с тихим звуком, вытирая уголки губ. — Все ждем, пока ты к нам присоединишься. Без тебя скучно будет руки марать, — признается он, вставая с дивана, как бы приглашая пойти за ним. Парни идут следом за Хосоком в подвал. Тот включает свет, и Намджун, сидящий на полу, поднимает голову на пришедших. Его брови взлетают вверх, улыбка просится на лицо, а Тэхену от одного его взгляда на себе противно, потому что он неистово ненавидел этого человека за то, что тот сотворил. Даже если щеночек ушел от Виктора — он ни за что не забудет выпущенную Намджуном пулю в его ногу. Наверное, Чонгук бы тогда умер, если бы Тэхен вовремя не толкнул Кима. — Выглядишь солиднее, — Намджун улыбается. У Тэхену сразу прилив агрессии происходит. Он шагает к Намджуну, присаживаясь возле на него корточки, смотрит с укором и чешет кончик носа. — Спасибо, блять, за комплимент. Больше всего ждал его именно от тебя, — тэхенов взгляд становится более озлобленным, и Намджуна это почему-то смешит. Виктор вскидывает брови, задаваясь вопросом, но тот мотает головой, отсмеиваясь. — Есть базар. Парни остановились позади Тэхена, и, будто отзеркаливая друг друга, устроили руки на груди. Они наблюдают за развивающейся картиной с неподдельным интересом, потому что и сами не в курсе о чем Тэхен хочет поговорить с Намджуном — они это не обсуждали. — Со Мунджо, — выдает на одном вдохе. — Знакомо? Намджун наигранно задумывается, и Тэхена такая несерьезность к делу раздражает. Кончики пальцев колит, он думает, что еще чуть-чуть и не выдержит: ударит этого подонка по лицу, чтобы шестеренки в мозгах побыстрее зашевелились. — Да, знакомо, — у парней рот приоткрывается. — Вопрос на заметку: что ты хочешь от меня услышать, говоря об этом человеке? Что он ебаный мудак или, все-таки, что он ебаный мудак? — Намджун слегка опускает голову, смотря на Тэхена из-под насупленных бровей. — У меня навязчивая мысль, — Ким слегка склоняет голову, приближаясь к Намджуну лицом, словно пытаясь того запугать. Только тот не поддается, упорно смотрит на него в ответ, без всякого страха. Его происходящее ни чуточку не пугает. Другой бы от такого взгляда давно бы сдал все с потрохами. — Навязчивая мысль о том, что ты с ним заодно. Юнги и Хосок, обмениваясь взглядами, хлопают ресницами пару секунд. Они явно не ожидали услышать подобное и были к такому не готовы; ладно, может, Намджун — тот еще урод, который поступает не совсем правильно по отношению к Сокджину и парням, но быть заодно с Со Мунджо — говна не стоить. Намджун хмурит брови, будто бы обижаясь на Тэхена за его сомнения в нем. С одной стороны его можно понять: Намджун недавно их предал и пустил пулю в Чонгука, а с другой стороны — они провели все вместе довольно долгое время, и босс уж точно не заслужил такого чреватого мнения. — Из меня хуевый товарищ, — признается тот, пожимая плечами, вовсе не предавая этому особого значения. — Но я не настолько низко пал, чтобы связываться с такими мудаками, как он. Уж поверь, — он убеждающе посмотрел на Виктора. — Верить тому, кто предал нас? Пиздец ты приколист, — Тэхен усмехается, неверяще мотая головой, затем останавливаясь и всматриваясь в стену напротив, будто концетрируясь на мысли. — От тебя всего можно ожидать, Джун. Но если ты с ним заодно — я из тебя органы выпотрошу, — Намджун знает, что тот вовсе не шутит, но все равно в лице остается неизменным. Он с этим человеком был рука об руку столько лет, что тот своим поведением ни капли не пугает. — Что ты знаешь о нем, Намджун? — Юнги вскидывает голову, обращая внимание всех на себя. Не спеша подходит к парням, тоже садясь на корточки, а Хосок, с выдохом, становится у старинного стола, упираясь бедрами в край. — Каждый третий в Сеуле — его враг, — Намджун слегка хмурит брови, прикусывая нижнюю губу, пытаясь вспомнить еще что-то неочевидное, но нужное для юнгиевского вопроса. — Отморозок, еблан, предатель — все про него. Он мой старый знакомый, в колледже раньше учились, — Намджун вспоминает этот момент не без тоски. — У него навязчивая идея — взять всех под контроль и управлять. — Комплекс Бога что ли? — Юнги оценивает намджуновы слова с усмешкой, а затем его взгляд внезапно притупливается. — Именно, — Намджун кивает. — В колледже он был совершенно другим человеком, — тяжело вздыхает. — Мы даже были корешами, пока у него не поперло желание подчинить всех под себя. Хосок тяжело вздыхает, потирая переносицу. Тэхен внимательно слушает, кивая очередной фразе, задумываясь буквально над каждым словом. — Я сначала подумал, что дело в семье. Или в тупых уебках из колледжа, которые травили и били его за углом. Всегда приходилось его защищать, — Намджун издает короткий смешок, всматриваясь в пол с сожалением, будто представляя Со Мунджо перед глазами. — А оказалось, что он болен какой-то херней, — комплекс Бога, вроде, да? — но на тот момент я уже прекратил с ним общаться. Знаешь, Юнги, — Мин моментально смотрит на него, поджимая губы. Некомфортно, что Намджун вспоминает это все с неким разочарованием. — Когда-то мы были лучшими друзьями. На сегодня — мы заклятые враги, — Юнги кивает, как бы давая понять, что принял его слова к сведению. — Так что я обратился бы к нему в последнюю очередь. Он слишком ненавидит меня, потому что, цитирую, ты меня бросил. Я устрою тебе сладкую жизнь, чтобы ты понял, каково мне было. С одной стороны Тэхену хочется Намджуна избить. С другой стороны он благодарен тому за информацию, которая должна привести их к какому-то выводу. Меньше всего он ожидал, что у Со Мунджо — комплекс Бога. Виктор мало изучал об этом психологическом расстройстве, не особо интересуясь, но расстройство конкретно отвечает за все поступки Со машинально. Симптомы этого комплекса заключаются в том, что независимо от того, насколько сложна проблема, человек с таким недугом имеет абсолютно непоколебимую веру в то, что он совершенно прав в любом решении. Человек с комплексом Бога всех принижает, ставя себя на первое место, — везде и всегда, — потому-то Со и убирает своих конкурентов. Потому-то у него изворотливое мышление, и потому-то он на первом месте среди наркобаронов Сеула. Все складывается в логическую мозаику постепенно. — Я бы тебя пристрелил, — Тэхен поднимается с корточек, устало потирая переносицу. — И мне не хочется давать оправдания твоим поступкам, но я теперь понимаю, — он не торопится заканчивать. — Как башку сносит от любви. Намджун, до этого смирно сидящий, все-таки встал с пола, посмотрев на парней по очереди. — Я знаю, — тот кивает. — В подвале хорошая слышимость. Вскоре Намджуна они успешно отпускают, при этом пригрозив, чтобы больше никаким образом не противостоял ни им, ни судьбе.End flashback
— Может, выпьем еще разочек? — Юнги дергает бровями, а парни смиряют его удивленным взглядом. — На этот раз без споров, — предупреждает Хосок и отпивает глоток кофе, который за время рассказа успел остыть. — У меня нет желания красить волосы. Друзья помогают Тэхену как только могут: веселят, пьют вместе с ним за компанию, вытягивают из ужасного состояния одиночества. Он искренне им благодарен, потому что без них бы не справился.🧨
Вдоволь напившись, парни рассаживаются по тачкам, решив промыть кости, освежить дух. Ночью красиво, и Тэхен невольно вспоминает про ту ночь с Чонгуком, которая оказалась последней. Выпитый алкоголь пробыл успокоительным недолго: Виктор снова чувствует щемящую боль у сердца. Злится, грустит, и надеется, что, прокатившись по ночному, мирно спящему, городу ему станет легче хотя бы на чуть-чуть. Потому что думать о Чонгуке невыносимо. Потому что, вспомнив лишь один его образ, Тэхен хочет разбиться насмерть, лишь бы забыть его. Он боялся, что тот где-то скитается по ночным улицам Сеула. Боялся, что ему холодно, и ничего не мог со своим воспаленым разумом поделать — Ким за него переживал даже несмотря на то, что конец их истории был весьма печален. Юнги садится к Хосоку в его бмв. Он обожает эту тачку больше, чем себя и свою жизнь. Синяя молния, которая разгоняется за считанные секунды, разливает по его телу трепетное тепло. А когда Хосок за рулем и напряженно следит за дорогой, умело выворачивая руль прекрасными руками, у Юнги мир перед глазами плывет. Хосок настолько красивый за своей тачкой, что не влюбиться в него попросту невозможно. Хосок пьян, но Юнги это ни разу не пугает. Он смотрит в переднее окно автомобиля с уверенностью, доверяя все свое существо целиком. Потому что знает, что Чон даже под градусом владеет бмв профессионально. Ниссан едет впереди, бмв его настигает и обходит; Юнги машет Тэхену, посмотревшего в сторону машины, ладонью, и показывает язык, как бы говоря, что тот уже обречен на провал. Только Ким не сдается, вдавливает педаль ниссана в пол и едет хвостом за хосоковым бмв. Тэхен не выглядит напряженно, его эта дружеская гонка наоборот расслабляет — и неважно, одержит он победу или нет. Он отдается этому чувству стопроцентно. Быстрым действием открывает окно возле сиденья, и его лицо обдает прохладный воздух. Единственное, что спасает его от навязчивых мыслей о Чонгуке — скорость. Он ни на секунду не думает о нем, следуя за хосоковым бмв по пятам, и мысленно благодарит себя за это, потому что порядком надоело страдать. От машин, что едут вдоль трассы с особой скоростью около двухсот километров в час, с асфальта поднимаются клубки пыли. Тэхен улыбается, крепко сжимая кожаный руль ниссана, и все-таки обгоняет Хосока. Он пока что лидирует, но бмв Чона не так проста; если за ней умелый водитель, то она вывернется с позиции второго. Потому Ким только продолжает давить на педаль газа, пока в проеме приоткрытого окна автомобиля метаются виды ночного города. Они проезжают тоннель с визгом шин, и Тэхен впервые за этот день чувствует себя живым. Небо темно-синее, на нем — миллионы звезд, невольно заставляющие на себя посмотреть. На улицах тихо, только звуки гоняющих между собой машин слышатся, и можно подумать, что без них город будто бы омертвел. Тэхен смеется, держа одной рукой руль, а другую вытягивая в приоткрытое окно, ловя бьющий по коже воздух ладонью. Высовывает голову, — а что еще может прийти в голову пьяному человеку? — и смеется пуще, чувствуя, как тело отпускает боль, заменяя на легкость. В этот момент он действительно счастлив. Хосок успешно выруливает на встречную полосу, напряженно поджимая губы. Бмв разгоняется до двухста тридцати километров в час, что позволяет Чону вновь обогнать тэхенову ниссаночку. А Тэхен, все еще держащий голову в приоткрытом окне автомобиля, перестает дышать от увиденного.🧨
Чонгуку тошно от самого себя. Тошно от воспоминаний, тошно от своего поступка, которому он не найдет оправдания; хотя, конечно, виноват во всем только некий Со Мунджо, который поспособствовал его страху, но Чон все равно ощущает себя неимоверно виноватым. Не перед собой, а перед Тэхеном тире Виктором, которого уже целых два дня не может забыть хоть на минуту. Он въелся в его мозг, даже не желая из него вылезать. И это Чонгука убивает. Ночной город и прогулка по нему, по предположениям Чонгука, должна была успокоить его и навести на новые мысли, которые никак не связаны с Виктором. По крайней мере он надеялся, что это поможет освободиться ему из оков боли хоть на секунду. Конечно, от чувства ненависти к себе он так и не избавился. От Тэхена в голове — тоже. Так что он смиряется и медленно бродит по бордюру моста, смотря в асфальт под ногами, пиная камушек носком ботинка. Мало сказать, что он себя ненавидит; не подойдет ни один научный термин, который описывает его состояние. Это что-то вроде смеси депрессии, ужасной моральной боли, беспомощности и самобичевания. И, к слову, это самая отвратительная смесь, которую Чонгук на себе ощущал. Потому что она рвет органы на части, разъедает тело кислотой, потому что от него, этого чувства, невозможно избавиться, как бы он не старался. Он не хотел сделать Тэхену больно. Он хотел помочь ему, защитить его от некого Со Мунджо. Погеройствовал и сам себя этим убил, похвально, Чонгук. И ведь убил не только себя, но еще и Виктора, за что чувствует двойной стыд. Двойную боль. Двойное плохое все. Наверное, странно было сбежать вот так вот сразу после секса. Тэхен подумал, что это как раз-таки из-за него, а не из-за чего-то другого. Может, это даже к лучшему, что он даже не допустил мысли о том, что Чонгук пытался его защитить от Со. Меньше проблем. И Чон надеется, что Мунджо его не обманул, когда сказал, что с головы Виктора не упадет ни один волос. Искренне надеялся, потому что делать ему больше ничего не оставалось, кроме как питать себя надеждами о лучшем. Он ведь самостоятельно отказался от Тэхена и всего, что с ним связано. На улицах тихо. Чонгук поднимает голову только тогда, когда слышит рев двигателей. Думается ему, что в такое время редко ездят люди, а потому всматривается в дорогу, чтобы увидеть тех придурков, что решили не оценивать будущие штрафы за огромную скорость на дороге. Он выжидающе смотрит, пару раз моргая, замечая резко метнувшийся мимо него хосоков бмв — эта чертова синяя молния, которую он ожидал увидеть меньше всего, а за ним — ниссан гтр. Все происходит как в замедленной съемке: Тэхен, заметив его, смотрит в чонгуковы глаза в упор, не без удивления, а Чонгук — в тэхеновы. Из замедленной съемки жизнь будто ускоряется, а у Чонгука подкашиваются ноги. Ниссан на огромной скорости пролетает мимо и с грохотом сталкивается со столбом. Ниссан по асфальту скользит, переворачивается в воздухе два раза; искры, от трения металла машины с асфальтом, сверкают. Ниссан издает противный скрежет, окна лопаются от силы столкновения, отваливаются зеркала заднего вида. Чонгуку спирает горло от увиденного, он не знает, как дышать, стоя на месте на ватных ногах. С асфальта в воздух поднимается пыль. Ниссан начинает нещадно дымить, заполняя им окружающее пространство. Чонгук стоит, смотрит на убитую тэхенову ниссаночку, и не может двинуться с места, потому что его пугает мысль о том, что ее обладатель тоже может быть мертв. Синяя молния резко разворачивается, свистя шинами. Хосок давит на педаль газа с такой силой, что ноги дрожат. У него глаза слезятся, губы поджаты, а сердце неровно стучит. Юнги кричит имя друга, сразу же вываливаясь из хосоковой машины на едва передвигающихся ногах, падая на колени возле лопнувшего окна ниссана, собирая коленями осколки. Он ранится о них, но ему плевать. Ниссан лежит на асфальте в перевернутом виде, дымится, будто собираясь скоро взорваться, а Чонгук не дышит. Он видит, как Юнги и Хосок с трудом вытаскивают тело Тэхена из тачки, видит, как осматривают кровавое лицо. Только спустя длительных десять секунд Чонгук решается подбежать. Ему дышать нечем, ему спирает горло, он не знает, как дальше жить. Чонгуковы ноги дрожат, в глазах слезы блестят, которые хлынули моментально. Он, запыхаясь, бежит к Юнги и Хосоку, сидящих возле Тэхена. Юнги пытается привести того в чувство, кривля лицо в немом вопле. Чонгук видит, как ему больно. Чувствует всем своим существом. Юнги никогда не показывает своих эмоций, но в этот момент его буквально разрывает на части. Чонгук впервые увидел его слезы и впервые услышал крик, который режет по ушам. Хосок дрожащими руками набирает что-то в телефоне. — Ребята… — Чон, подбежав к парням, чуть ли не падает на колени от вида окровавленного лица Тэхена. У него веки прикрыты, у него рот приоткрыт, он не дышит. Юнги поднимает голову вверх, хмуря брови. У того лицо в слезах. У того на нем написано, как невообразимо больно потерять близкого друга. Он мигом поднимается с колен и идет на Чонгука, вытирая нос кулаком. — Какого хуя тебе надо, Чонгук? — орет он, срываясь, и резко толкает того в грудь; с такой силой, что Чонгук едва ли удерживается на ногах. Чону больно. Очень больно. — Это ты, нахуй, виноват в этом! Он виноват? — Из-за тебя, блять, это произошло, — он коротко тыкает пальцем в сторону лежащего Тэхена. Чонгук нервно дышит, отшагивая каждый раз, когда Мин к нему сердито приближается, и хочет сказать лишь слово, оправдать себя, но не получится. Ему самому начинает казаться, что в том, что Виктор разбился, виноват только он. — Из-за тебя, нахуй, одни проблемы. Нахуй ты появился в нашей жизни, Чонгук? Нахуй ты появился в его жизни? — Юнги не унимается, кричит так громко, что на уши давит, задыхаясь в собственных слезах. Чонгук сам срывается, не останавливая выходящие наружу слезы, морща лицо от пришедшего осознания. Чон подставляет лицо под гневный кулак Юнги, который бьет очень уж сильно, срывая на нем всю боль: губа лопается и из нее начинает нещадно литься кровь. Еще один удар, более сильный, и теперь хрящик носа хрустит. Еще один и еще один; они падают на асфальт, пока Мин, не переставая, избивает Чонгука до кровавого лица. И Чон это заслужил. Его вину даже не загладят эти удары. — Перестань, Юнги! — Хосок, подбежавший к ним, стягивает Мина с Чонгука, крепко прижимая к себе. Юнги сопротивляется еще пару секунд, а затем, будто тело стало ватным, падает на колени и громко ревет, накрывая лицо ладонями в крови Чонгука, размазывая ее по лицу. Хосок, больше не сдерживаясь, плачет вместе с ним. А Чонгук лежит на асфальте, давясь собственной кровью из губы и носа, и думает, что сегодня звездное небо стало бесцветным. Как будто это лист бумаги, в центре которого выжгли дыру, а за той дырой — сплошная чернота. Каково это, звезды, падать вниз? У неба цвет его слез.