Близнецы. Солнце и Луна

Но план Татии накрылся звездецом. Когда они дошли до крыльца, в сторону которого Майкл и направлялся, там уже разыгрался спектакль, на который их позвать забыли. — … ты никому не нужен, мальчик, — как раз с садистким наслаждением договаривал Первородный папаня, держа за загривок Кэтрин, и смотря через порог на Клауса, чьи глаза были полны… слез. Татия внутренне застонала, а в ее сердце что-то против воли кольнуло. Клаус и его гребаные глаза. Тот сейчас, как и тогда в мотеле, был самой картиной страдальца. Ну вот как это у него выходит?.. Быть одновременно тираном и таким печальным очаровашкой с тонкой душой художника? Ну как?!.. Но думать об этом было некогда. Тут Кэтрин вдруг встала и бросила пару вербеновых гранат в сторону гибридов, а Деймон, внезапно появившийся за спиной Клауса, взял и резко… толкнул того наружу. Чем тут же воспользовался Майкл и бросился на гибрида. Тут уже не выдержала Ребекка, окончательно поняв, что не может допустить, чтобы ее брата убили. Мудака — да, но брата. — Нет! — крикнула она, и бросилась к дерущимся родственникам. Ребекка раскинула руки перед братом и встала лицом к отцу. — Что ты делаешь, глупая девчонка? — крикнул Майкл с удивлением и раздражением смотря на дочь, которая, кажется, передумала, и вновь встала на сторону своего ублюдочного брата. У него даже на миг возникло ощущение дежавю. Некогда та так же восстала против него с мечом в руках, защищая это чудовище. Пока все были отвлечены, Татия вновь мысленно поблагодарила запасливых Блэков, и глотнув Феликса Фелициса, который нашла на Гриммо, направила палочку на Майкла и мысленно произнесла: — Империо. В другой бы раз не подействовало. Или же эффект был таким же, как с Клаусом тогда. Только тело бы на пару мгновений удалось сковать. Но благодаря зелью удачи, которое приняла брюнетка, став еще более везучей, Майкл в этот миг вдруг стал самым большим неудачником на Земле, а в его разуме появилась брешь. Небольшая, но достаточная для того, чтобы Татия внушила ему несколько нужных ей ложных воспоминаний, мыслей и слов. И этого хватит. Мужчина слегка растерянно моргнул, что можно было принять за изумление из-за поведения дочери, а потом вдруг крикнул: — Как ты выбралась, непослушная девчонка?.. Ррр… Надо было тебя все же заколоть и утопить в вербене, после того, как заставил тебя его сюда заманить, чтобы ты не спасала этого ублюдка! Знал же, что ты всегда на его стороне, а не на стороне семьи!.. Ребекка поразилась, но кинув незаметный взгляд в сторону Татии, которая спряталась за изгородью и слегка ей кивнула, быстро оправилась, и вскинув голову, довольно правдиво сказала: — Он и есть моя семья! Ты сам все разрушил!.. …и я сама чуть все не испортила… Блондинка тряхнула головой, и несмотря на удивление, что какой-то ведьме удалось заставить отца говорить то, что ей нужно, продолжила играть свою роль. Хотя больше и не нужно было, ведь Клаус наконец отмер, и схватив забытый всеми кол из белого дуба, набросился на Майкла, пронзив его им. Мужчина поражено вскрикнул и, упав на землю, почти сразу вспыхнул в пламени. Ребекка невольно вскрикнула и прикрыла рот руками, то ли с ужасом, то ли с облегчением смотрела на стремительно сгорающего в огне родителя, который за эти столетия превратился в преследователя. — Это правда? — хрипло спросил Клаус сестру, смотря на сгорающего Майкла. — Он тебя заставил мне позвонить?.. Как не пытался, гибрид не смог скрыть робкой надежды в голосе. Блондинка, за его спиной, прикрыла глаза, прекрасно ее уловив и проглотив вину, твердо сказала: — Посмотри на меня, брат. Я — избита, а моя кожа горит от вербены, запах которой я боюсь, буду вымывать из своих волос не одну неделю. Я хочу выпить половину, а то и всю толпу, что ты сюда нагнал от голода, что меня мучает все эти дни, но вместо этого я стою перед тобой. Как и всегда… и навсегда. Помнишь? Клаус развернулся и пару минут смотрел на сестру. — Помню, — наконец тихо сказал он, и Ребекка робко улыбнувшись, подошла к нему, и крепко обняла, пряча от брата, полные вины за ложь, глаза. Клаус обнял ее в ответ и тихо сказал: — Он больше не тронет тебя, сестренка. Никогда. — Я знаю… Я знаю, — слезливо сказала она, и добавила: — Спасибо. Вот только говоря это, Ребекка смотрела в ту сторону, где стояла та, что помогла ей, и благодаря которой она сейчас обнимает брата, а не лежит в гробу с кинжалом в груди из-за предательства. Татия ей слегка кивнула, показывая, что она уловила ее благодарность, и вытерев кровь, которая пошла у нее из носа, растворилась в тени, пока ее не заметили.

***

В дом Татия буквально ввалилась. Зелье удачи — это, конечно, хорошо, но все же влиять на волю древнего вампира, пусть и всего минуту, было очень тяжело. Ее трясло, она чувствовала себя так же, как после Битвы за Хогвартс, то бишь абсолютно истощенной. И физически, и магически. Голова раскалывалась так, что хотелось выцарапать свой мозг. А еще ей хотелось жрать, спать и блевать, причем все и сразу. Хреново ей было, короче, но в принципе, она была довольна. Татия не соврала Ребекке, хотя и не все сказала. Она и впрямь не думала, что Майклу удастся убить Клауса, скорее уж усыпить, как тот не одно столетие делает со своими братьями. Но самое главное, она была уверена, что гибриды, которых тот создал, первым делом после впадания в спячку своего хозяина, тут же убили бы ее и Елену. А потом и вовсе утопили город в крови. Их слишком много, и Татие, даже с помощью Скуби банды, было бы их всех не убить. Поэтому она и решила все это провернуть. Не зря же ее шляпа хотела в Слизерин засунуть, епта. И в принципе все сложилось удачно. Кровопролития, по крайней мере пока, избежали, от охотника, от которого все равно никакой пользы, избавилась, так же появился должник в лице Первородной, а заодно удалось удержать, подальше от все этой фигни, Елену. Все живы и счастливы. А способ договориться с Клаусом, она найдет. В крайнем случае, всегда есть А — заклятие Адского Пламени, после которого камни-то плавятся, не то что древние вампиры, а еще есть план Б — рама портрета Вальбурги Блэк, который она успела вынести с Гриммо, как и многие другие портреты, в своей чудо-сумке. Чем могла бы помочь рама, против вампиров, кто-то мог бы спросить? А тем, из чего она была сделана. Ей еще Сириус рассказал, а скорее, пожаловался, что его маман не пожалела денег и потратила непомерную сумму на то, что бы ее портрет был помещен в раму из весьма редкого дерева. Белого дуба, если быть точнее. Так-то. Но это на крайний случай. Как говорил Грюм: «Постоянная бдительность!» И как еще он же говорил: «Убивать ублюдков — это, конечно, хорошо, но иногда их надо убивать вовремя». А пока ей чуйка говорила, что такой момент еще не наступил. То, что где-то в глубине ее души пищал тихий голосок, с надеждой, что такой момент и не придет, Татия уже привычно проигнорировала.