Близнецы. Солнце и Луна

…и тут же оказалась в теплых объятиях. Татия вяло моргнула, краем глаза замечая, что на нагом плече, к которому она прижималась щекой, была знакомая татуировка, а это значит, что ее обнимал… — Клаус, — прохрипела она, чувствуя, что в ее горле было суше, чем в пустыне Сахара. — Почему от тебя несет так, будто ты купался в чане с бухлом? И впрямь от гибрида (такого тепленького, что не мог не заметить ее спутанный разум, и не могли не ощутить озябшие чресла) веяло весьма сильным амбре бурбона, что Татия даже удивилась, как ее еще не затошнило, как прежде, от запаха этой алкашки, которую любят члены этой семейки. Включая Рика. Плечо, на котором были изображены птицы, как и все теплое тело ее обнимашкина, тем временем затряслось, и она поняла, что гибрид смеется. Гулким и хриплым смехом, от которого Татия почувствовала, как у нее по спине пробежали приятные мурашки. — Фу, и выглядишь ужасно, — выдала она, когда немного отодвинулась, чтобы посмотреть на мужчину, который столь неожиданно ее обнял. Не считая того случая в бассейне, они больше особо друг друга и не касались с той ночи в мотеле, уже тем более в столь раздетом, в случае Клауса, виде. Гибрид закатил глаза, и отодвинулся от нее, словно только сейчас поняв, что делает, и насмешливо сказал: — Ну, ты единственная в этом доме кто в последний месяц хорошо спала, любовь моя. Татия моргнула. Месяц? Какой еще?.. Тут ее взгляд наткнулся на сестру: бледную, с синяками под глазами и порядком исхудавшую, и на Джера рядом с ней, такого же осунувшегося, и… Волосатого? Как?.. Он еще днем был лыс, как коленка! А сейчас щеголял уже вполне себе явным ежиком волос. Девушка облизала сухие губы, и по внимательнее посмотрела на всех в этой комнате. И ей это не понравилось. Все были какие-то помятые и уставшие. Даже клыкастые и мохнатые. И… — Джейн-Энн? — удивленно просипела она, заметив первую ведьму, которую Татия встретила в Новом Орлеане во вполне себе бодрствующем состояние, стоящую рядом с Давиной, и… еще одной молодой девушкой, которая показалась ей смутно знакомой. Но где она ее видела?.. Тут она ощутила пинок своего сыночка, и рефлекторно коснулась живота. И замерла. Татия медленно опустила глаза, и поняла, что ей не кажется, и ее живот… Стал больше. Намного. Стыдно сказать, но в следующие мгновение у нее вдруг все поплыло перед глазами, и она позорно хлопнулась в обморок.

***

— Мы должны ей рассказать, — тихо прошептала сестре Софи, и махнув рукой в сторону комнаты, откуда они тихо вышли, оставляя наедине Первородных и прочих членов их странного клана. За прошедший месяц, она уже успела смириться и принять то, что уготовила ей судьба, и теперь Софи хотела, как можно скорее приступить к укреплению их порядком ослабшего шабаша. По крайней мере, в физическом смысле, ибо их осталось неприлично мало. В данный момент всего пятеро. Джейн-Энн, чья магия так и не вернулась была не в счет. Нет, были еще и мелкие фракции ведьм, но они были главным ковеном Нового Орлеана, и если они не хотели потерять свою позицию, им нужно сплотиться, к тому же теперь, когда их сила возросла, и на их стороне вполне может оказаться семья древних вампиров. Не лучший союз, но сейчас в квартале пришло время смуты, и с новыми правителями лучше дружить. Особенно теперь, когда подружка Клауса была… — Не сейчас, — твердо сказала Джейн-Энн. — Ты же видишь, девушка в шоке от осознания того, что проспала целый месяц. Пусть придет в себя… — Но… — начала Софи, но строгий взгляд сестры ее остановил, и она надулась. Тем временем в комнате… — Тата, сядь, — умоляюще сказала Елена, смотря на свою наконец пробудившуюся сестру, которая придя в себя во второй раз подскочила и теперь обхватив спину ходила по комнате. Татия жестко фыркнула. — Спасибо, я уже належалась, — раздраженно сказала она все еще не придя в себя от новости, что продрыхла целый месяц. Какого черта?!.. Нет, немного придя в себя, она вспомнила, что именно произошло перед тем, как… Перед тем, короче. Давина, ураган-дожди, Марсель-идиот, благословение праха, а потом… Странный прилив сил, который она разделила с Софи Деверо, которая сначала была в восторге, а потом, когда эйфория спала, пришла в ужас, поняв, что она хоть и стала старейшиной, но и Татия тоже. Причем старшей из них. Она сама была в шоке и не понимала, как так. Она же не викканка! Но Деверо, более сведущая в этой своей хрени, была очень даже уверена в том, что случилось, и несмотря на то, что явно хотела вцепится ей в глотку, все же быстро привела Татию в чувство, дав ей пощечину, сучка, и жестко сказала, что она должна встряхнуться, и перезать горло Давине, или им крышка, и… …она это сделала. А потом пришла тьма. И то видение-не-видение, в котором она имела честь пообщаться с Майклом, и лицезреть кучу недовольный ведьм и колдунов прошлого, которых она послала нахрен, не без помощи того, кто всегда мог парой слов привести ее в состояние бешенства или же просто привести в чувство. Но она то думала, что это все заняло, ну ночь, ну сутки, но никак не месяц! Месяц, в течение которого Рик обзавелся парой новых седых прядей в бороде, Джер успел обрасти, Елена превратилась в хмурую барабашку, Элайджа стал носить элегантные, но джинсы, а Клаус стал алкашом. А еще ее пузико… И его житель, который довольно сильно успел подрасти, и до чьего рождения осталось куда меньше времени, чем она рассчитывала. Про то, что ее магия стала ощущаться как-то странно и говорить нечего. Только то, что все живы, город на месте, а Давина и, надо полагать Моника, были воскрешены, делало эту ситуацию не столь кошмарной. — Что за это время произошло? — сказала она наконец немного угомонившись, и перестав метаться по комнате. Тут ее взгляд уже в четвертый или пятый раз зацепился за голый торс Клауса, отчего у нее пересыхало в глотке, вот только уже не совсем от жажды, и Татия рявкнула: — И надень уже рубашку, Мерлина ради! Гибрид поднял бровь, и показательно прислонившись к тумбе, с фальшиво-невинной улыбкой, сказал: — Зачем? Мне и так неплохо. В конце концов я у себя дома. В том, что на него накатила поразительная усталость от облегчения, что эта заноза в его заднице все же проснулась и теперь ходит тут и сверкает своими невыносимыми глазищами, он не собирался признавать. Хватить и того, что за это время столько людей видели, как он разваливался на куски. Но этого достаточно! Пора взять себя в руки. Вот как Клаус решил с того момента, как его ведьма пробудилась. Татия закатила глаза и отвернулась. — Ну? — выпалила она. — Я жду. В комнате повисла тишина, пока Джереми вдруг не выпалил: — В доме куча недовольных новых гибридов, Марсель бунтует, еще одна кучка оборотней, которые с помощью каких-то мутных колец могут контролировать свое проклятие нарисовалась и качают права, фракция людей осталась без главы, есть подозрения, что какие-то ведьмы тоже что затевают, и… короче, мы в заднице, как и всегда. Вот. Девушка подняла бровь и моргнула. — Потрясно, — впечатлено сказала она, и устало села на кровать. — И почему я не удивлена?..