Фаворитка короля

      Чистый лист на столе, в руке гусиное перо, на конце которого подсохшие чернила. Вечер посвящен написанию писем в Пуату. Но попытки заканчивались на первой строке. Чем Анжелика могла порадовать Молина? Что она не держит обещания? Как объяснить, что они не забыты ею?       Неделя пролетела, а Анжелика не продвинулась ни на шаг в решении проблемы. Навязанное бездействие ее сильно беспокоило. Для ожидающих в Пуату это огромный срок. Там, в поместье, находились ее сыновья, пока не получившие гарантию безопасности. Это заставило встревоженную мать обратиться к господину де Жевру, который считался ответственным за ее персону, и выразить ему сомнение в необходимости посещения Версаля во время отсутствия короля. Справедливый вопрос удивил дворецкого, но отвечая за навязанную поруку, мужчина пообещал уточнить это у монарха, и предложил приехать за ответом утром.       Прошло два дня, но ничего не изменилось. Король не проявлял интереса к ней. Перед ее глазами постоянное всплывала мимолетная встреча. Взор Людовика так красноречиво говорил о чувствах, что даже неискушенная женщина с легкостью определила бы взгляд вожделения, а именно такой устремлен был на Анжелику. Ее сердце с трепетом отозвалось на приятный домысел, и было мучительно согласиться с его реакцией. Большая часть женской натуры признавала некую притягательность этого мужчины и покорность ему, словно она нуждалась в нем.       Из-за таких мыслей злость вспыхнула в душе. Сжав губы, Анжелика в отчаянии топнула ногой, будто могла изменить этим ситуацию. В глазах защипало от слез досады. Причина крылась в несправедливости, так как Анжелика не могла бороться сама с собой. Если неделю назад маркиза не представляла себя в его объятиях, то этим вечером, окутанная сумраком, она ощущала сильней свое горькое одиночество, которое подобно червяку грызло изнутри, заставляя совестливо признаться, что не отказалась бы повторно познать прикосновение королевских губ. Было бы кощунственным отрицать тот факт, что монарх целовался довольно умело. Ей вспомнилась его улыбка перед их поцелуем, легкая и искренняя. Возникший порыв, невзначай заставил ее коснуться пальцами собственных губ, желая воспроизвести этот момент, и чувствительность отозвалась мелким покалыванием. Вздохнув с благоговением, женщина попыталась смахнуть рукой неожиданное наваждение и переключиться на письмо.       Медленно выводя буквы, она пыталась утешить не своих близких, а саму себя. Молин прочтет слова заверения, что маркиза в ближайшем времени будет принята у короля. Барбе даны указания о сборе вещей для переезда в Париж. Анжелика благоустраивала запущенный отель, требующий небольшого ремонта после полицейского обыска. Большинство комнат были приведены в порядок, но оставались места, где проглядывались пустоты на стенах от сорванных ковров и картин. Будто искали потаенные помещения или двери, задаваясь вопросом, как удалось сбежать маркизе дю Плесси де Бельер? Проход в колодце ищейки не обнаружили, в этом она убедилась в первый вечер приезда. Механизм защелки двигался с трудом, но после некоторых усилий все же поддался ей.       Анжелика ответила на письмо Нинон де Ланкло. Судя по тону послания, та была обижена и надеялась увидеться вскоре с ней. Анжелика извинилась за свою рассеянность, пообещав, что на днях обязательно найдет возможность перекинуться парой слов. И это была еще одна причина ожидать выходных. Молодая женщина надеялась наладить собственные дела в Париже, посетить отель Филиппа, заехать в гости к старым знакомым и к Раймону, который покажет последнее пристанище их брата-художника.       Во второй половине дня королевский двор уезжал в Фонтенбло, поэтому с утра все были увлечены сборами. Маркиза дю Плесси демонстративно прогуливалась по террасе, чтоб показаться на глаза и со спокойной душой уехать в Париж. Но неожиданная встреча изменила ее планы.       Высокий господин в дорогом офицерском костюме вышел из только что подъехавшей кареты. Лицо скрывалось под широкими полями шляпы, на которой красовались шикарные страусиные перья, заигрывающие с легким ветерком. Твердой походкой прибывший стал подниматься по мраморной лестнице. Поравнявшись с Анжеликой, он приостановил ход и озадачено посмотрел на молодую женщину. Его голубые глаза прищурились, будто не верили увиденному, и брови приподнялись вверх. Маркиза сама почувствовала неловкость, только скандала ей сегодня недоставало. Встреча была неизбежна, поэтому изобразив благосклонность, она веером дала знак, что не против переговорить с бывшим любовником, адмиралом Франции герцогом де Вивонном.       Мужчина сразу понял о причине срочного приглашения в Версаль. Чтоб как-то сдержать себя и не поддаться на провокацию прекрасных глаз, де Вивонн с бесстрастным выражением лица приблизился и поклонился. Но через секунду вспомнил, что эта женщина подобно героини эпоса Калипсо подчинила его волю, и из-за этого он совершил много глупостей, несовместимых с его статусом. И сейчас мифическая красавица предстала перед ним. Игривость ее глаз цвета морской волны притягивала, а смятение, проскользнувшее на идеальном лике, намекнуло о незабытой страсти. Это заставило жизнерадостного адмирала дрогнуть и захотелось заполучить ее вновь. Сделав шаг назад, он провел невидимую линию между ними. Нервозность герцога была замечена Анжеликой, которая достаточно хорошо изучила его мимику за недели легкого романа, и вызвала плохое предчувствие.       — Маркиза дю Плесси, — обратился он, целуя кончики ее пальцев. — Я рад снова увидеть вас живой и невредимой.       Анжелика улыбнулась и ответила фразой принятой при дворе:       — Герцог, давно мы не виделись.       — Да, мадам, — с ноткой фамильярности произнес молодой мужчина. — Я сожалею, что не смог прийти вам на помощь. Знайте, что я не забыл о нашем путешествии. Даже если сегодня буду дышать смрадом Бастилии, то не откажусь от воспоминаний о минутах, проведенных рядом с вами.       Мысль о Бастилии отозвалась в сердце Анжелики едким ужасом, молниеносно распространяя холодок, от которого кожа стала гусиной, несмотря на солнце. Анжелика закрыла зонт, подставляя оголенные плечи под палящие лучи.       — Господин де Вивонн, о чем вы таком говорите? — пробормотала маркиза, пристально уставившись на красивое лицо, на котором с удивлением обнаружила пожирающие ее глаза и кривоватую улыбку.       — Ах, милая и прекрасная Анжелика! Я сам ломаю голову и теряюсь в догадках, что могло быть общего между мной и вами, и зачем я срочно понадобился Его Величеству, — пошутил герцог. — Меня ждут. Пожелайте мне удачи, незабываемая Анжелика.       Проводив взглядом де Вивонна, Анжелика не могла поверить, что монарх может так мстить сопернику. Прошел год, она в немилости. По словам адмирала была ясна причина его приезда. Вся ситуация выглядела комичной и абсурдной, будто скопирована с постановки бродячего театра. Финал несуразно представлялся гибелью одного из соперников, то арлекин убивает короля, то монарх затягивает петлю на шее комедианта. Поэтому разумнее для нее было бы избежать неприятностей и уехать в Париж.       Постояв пару минут, молодая женщина направилась в сторону кареты, но господин де Жевр пресек побег. Мужчина средних лет, он всегда отличался вежливой учтивостью, как полагалось главному дворецкому монарха. Маркиза дю Плесси задавалась вопросом, попадал ли господин де Жевр в компрометирующие ситуации? Но ничего не приходило на ум. Такое ощущение, что у того не было слабостей. Зрелый король стал разборчив и осмотрителен в выборе близкого окружения и почти никогда не ошибался относительно того кого приблизить и кому доверять.       — Мадам, Его Величество желает переговорить с вами. Следуйте за мной.       Она не пыталась протестовать или наоборот выразить благодарность и спокойно последовала за ним. То, что происходило внутри нее, было неописуемо, чувства менялись подобно картинкам калейдоскопа. То страх, то радость, то опасение, то откуда-то возникла нежность, которая переросла в жалость. На ходу женщина оглядела свой наряд, и сочла его достойным для встречи с королем. Прикрывшись веером, она покусывала губы, чтобы как-то вызвать их красноту. От волнения Анжелика бледнела, что, по ее мнению, совсем не украшало лицо, но изменить ничего было нельзя. Теперь переживания де Вивонна полностью переселились в нее. И шуточные предположения, высказанные несколько минутами ранее, перерастали в сюжет трагикомедии. Почему ее так беспокоила реакция монарха? Будучи свободной женщиной, Анжелика дрожала как неверная жена. Она предположила, что вся нервозность возникла из-за трудной недели ожидания и еще не забытого ритуала покаяния.       У кабинета ее попросили подождать, чтобы доложить о приходе. Дверь закрылась. Анжелика осмотрелась, подыскивая себе занятие. Вокруг нее были малознакомые люди, искоса наблюдающие за ней. Эта атмосфера показалась гнетущей, она усугубляла малоприятную ситуацию. Поэтому маркиза продолжила бесцельно изучать дворян с привычной манерой Версаля, с гордо поднятой головой, со скукой в глазах. Встречаясь взглядом со знакомым, она получала лестное приветствие. Если маркиза находится у кабинета сюзерена, означает ли, что фаворитка прощена? Атмосфера неизменной притворности разочаровала и отталкивала от мыслей остаться жить при дворе. Наконец открылась дверь, и ее пригласили войти в кабинет.       Настал момент, которого она страшилась. Людовик сидел за столом, рядом у окна стоял герцог. Анжелика присела в глубоком реверансе, ожидая решения своей участи.       — Маркиза дю Плесси де Бельер, — донесся приятный баритон короля.       Он подошел к ней и протянул открытую ладонь для ее руки. Она подняла голову и встретилась с мирным выражением его лица, что стало бальзамом для нее. Ее пальцы оказались в теплой широкой ладони, которая аккуратно сжала их и поднесла к устам монарха.       От действий короля Анжелика оторопела. Прочитав это на ее лице, он начал говорить:       — Герцог де Вивонн нас проинформировал, что столкнулся с вами во дворце. Нас интересует ваше путешествие по Средиземному морю, которое прояснит некоторые вопросы, — аккуратно сжимая ее кисть, он повернулся к герцогу, заставляя Анжелику сделать шаг в сторону того.       Неожиданную скованность она пересилила и выдавила слова непонимания.       — Сир, я в замешательстве от ваших слов. Чем мой рассказ может быть полезен в решении политических дел?       Король усмехнулся и загадочно перевел взор на стол, предлагая ей сделать тоже самое. На столе, как несколько лет назад, создавая эффект дежавю, была разложена карта Средиземного моря.       — Мадам, скромность вам к лицу. И нас слегка удивляет ваше поведение. Взгляните-ка сами. Ваше героическое путешествие можно отнести к крестовому походу, — в его голосе проскользнули нотки сарказма, и это аналогия заставила улыбнуться Анжелику.       — И чем я отметилась как героиня?       — Всем, мадам. Не так ли, господин де Вивонн?       Герцог присоединился к их диалогу и продолжил четко излагать свой рассказ, как положено военному.       — Годом ранее влияния Османской империи на Средиземноморье было налицо. Наши позиции были шаткими. А причина — не только флот Константинополя, война на море шла по правилам пиратской войны. Главными врагами Франции были самые пресловутые и знаменитые пираты, которые вам известны не понаслышке. Меццо-морте — ренегат, адмирал алжирского флота. И хитрый, неуязвимый пират Рескатор, поверенное лицо Великого Турка, и лучший друг Муллея Исмаила, — он сделал паузу и взглянул на Анжелику.       — Поведайте нам, мадам, кто они? Вы с ними общались и можете составить не только словесный портрет, но и слабости, которые замечает лишь женщина.       Карта и указка, двигающаяся по изрезанной береговой линии, напомнили ей путешествие, и вызвали воспоминания минут позора и унижений, рабства. Чтоб не выдать себя, она пристально уставилась на карту. Так молодая женщина переживала боль, которая жгла душу. Но ее отвлекла и стала полным откровением рука короля, коснувшееся ее похолодевших пальцев. Он отыскал ее ладонь в складках юбки, предоставляя ей поддержку. Этот жест оказался действенным. Повернув голову в сторону короля, Анжелика увидела правильный профиль, склонившийся над картой — лицо, погруженное в думы. Ей оставалось лишь высказать свое мнение о страшных прожигателях жизни.       — Ваше Величество, я их не знаю. Меццо-морте довольно жестокий человек, а с Рескатором я долго не общалась. Но по разговорам, он не последователь ислама, а христианин.       — Тем хуже для него, — сквозь зубы проговорил де Вивонн. — Будь-то изменник родины или перебежчик, для нас не имеет существенных отличий. Он служит нашим врагам.       Анжелика хотела возразить, но остановила свой порыв. Меццо-Морте и Рескатор не находились на одной и той же ступени. Всем было известно, что итальянец недолюбливал пирата в маске. Но Анжелике не было смысла переубеждать присутствующих. Она молила бога в душе, чтоб все это закончилось, разговор был так неприятен ей. И если они затронут жизнь в Марокко, воспоминания о которой были свежи и болезненны, то она не выдержит и разрыдается.       — С вашей помощью, мадам, Рескатор обезврежен. Он отказался от дел на Средиземноморье, — продолжил де Вивонн и многозначительно взглянул на женщину, которая была удивлена его словами.       — Маркизе дю Плесси неизвестно, что ходят слухи о его исчезновении. И причиной являетесь вы, — объяснил король, заставляя ее перевести непонимающий взгляд на себя.       Бездонные зеленые глаза, сжатые губы и сдвинутые брови подсказали королю, что она шокирована известием.       — Сир, я действительно не могу понять причины его исчезновения. Моя персона наделала шуму, и, возможно, людская молва соединила мое бегство и его пропажу, чтобы создать легенду о пирате.       Она говорила спокойно, но внутри появилось легкое разочарование от грустной новости.       — Но это нам на руку, — весело перебил адмирал, окидывая ее беззаботным взглядом.— Единственный, кто остался — Меццо-морте. Но на данный момент в Алжире неспокойно и речь идет об очередной смене власти. В северной Африке набирает силу султан Марокко, который не намерен быть под пятой Великого Турка. И если будет угодно Господу, то союз между Францией и Марокко уменьшит влияние Османов, и направит их гнев на алчного адмирала, которого поддерживают невидимые силы, чтоб он мог укрепить свою власть на суше, — самодовольная улыбка поддержала его следующие слова. — А вы, мадам, стали первым французом, который достойно представил своего короля.       Кровь отхлынула от ее лица, мысли о гареме заставили панику вырваться наружу. Как было с их стороны неправильно называть ее рабство «выгодой Франции»! Напряжение, скопившееся за неделю, достигло максимальной точки, и нервы стали сдавать. Последние несправедливые слова доконали ее. Как они могли ставить ее выше людей, которые лежали в безымянных могилах африканской пустыни? Только потому, что она, одна из немногих, избежала смерти. Обида стала душить ее. Сделав глубокий вдох, Анжелика не выдержала и постаралась разъяснить.       — Я не могу согла… — только успела сказать она, и земля стала уходить из-под ног. Чьи-то крепкие руки подхватили ее и усадили в кресло.       Сколько она была в забытьи Анжелика не знала, но глоток холодной воды привел ее в чувство. Людовик XIV с разочарованным видом склонился над ней. Сдвинутые брови на переносице, хмурость взгляда исчезли в тот момент, когда он заглянув в глаза женщины, к которой был неравнодушен. Она смотрела на него пустым и далеким взглядом, отражавшим весь страх пережитого. Ему стало не по себе от увиденного.       — Мадам, я сожалею, что наш разговор расстроил вас.       В комнате они были одни. Анжелике понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Попытка привстать не удалась из-за мужской руки, удерживающей ее на месте.       — Сир, мне неловко за свое недомогание, но воспоминания вызывают страдания, — она осеклась, понимая, что своими словами признает поражение, поэтому постаралась перефразировать сказанное. — Виною жаркий день. Не стоило мне стоять на солнце.       Король с глубоким пониманием кивнул головой. Изменив тактику, он позволил себе присесть на подлокотник кресла. Ему хотелось прикоснуться к ней и взбодрить. Приобняв за плечи, мужчина одним движением приблизил ее к себе. Она не сопротивлялась, и это вселяло в него надежду. Ее щека ощутила гладкий атлас, и приятные мгновения прошлого всплыли с ароматом корня фиалки. Тишина не удивляла. Анжелика внимательно вслушивалась в дыхание и стук сердца мужчины, одаривавшего ее чувством защищенности и спокойствия, которые замедляли ход неприятных мыслей. Ладонь Людовика приблизилась к ее подбородку, но прикосновения не произошло, будто что-то останавливало его. Тыльной стороной указательного пальца он стал водить по линиям ее лица, еле касаясь, заставляя этим жестом замереть Анжелику на месте. Ласки для нее стали удивительно приятными. Продлевая момент близости, он не останавливался, продолжая изучать пальцем ее лицо подобно слепцу, который пытался запечатлеть образ прекрасного. Поднимался от шеи до виска, обрисовывая гладкий лоб, оценивая шелковистость ресниц, плавно переходя на скулы. Опустившись по линии носа, он непринужденно прошелся по красной кайме губ, которые вздрогнули от нежного прикосновения. Но его пальцы лишь остановились в области подбородка и приподняли его, чтоб лицезреть лицо богини.       — Мадам, вы искали встречи со мной? О чем вы хотели поговорить? — сказал он тихим голосом.       Ненавязчивые ласки обезоружили Анжелику, и мысли в голове разлетелись в стороны, как брызги на море. Сложное испытание — покориться сильному искушению, но именно оно сдерживало ее, вынуждая оторваться от короля. Но его рука на талии не давала сделать этого, поэтому маркиза постаралась все перевести в разговор.       — Я обеспокоена ситуацией в моей провинции, сир.       Его действия прервали слова, она ощутила его дыхание на своих губах. Теплый взгляд с неимоверной нежностью смотрел ей прямо в глаза.       — Мадам, нам необходимо объясниться, — сказал король, продолжая находиться на опасном расстоянии от ее губ, но не осмеливаясь закончить начатое. — Но меня ждут важные дела. Ваша комната возвращена вам. Вы останетесь сегодня?       Как не прискорбно, но Анжелика категорично покачала головой. В ответ почувствовала прикосновение к правому виску. Король явно разочарованный ответом с сожалением вздохнул и встал. После затяжной паузы с иронией проговорил.       — Я ожидал от вас такого ответа, моя куколка, но терпение мое не иссякло. Поезжайте в Париж и передайте в письменном виде господину де Жевру все ваши опасения относительно происходящего в Пуату.       Он сидел за столом, и глаза были грустные.       — Вы можете не приезжать в Версаль.       Ни посещение подруги, ни заезд в отель Плесси не смогли успокоить Анжелику и снять наваждение от встречи с королем. Что это было? Она все не могла дать точную оценку поведению Людовика. В нем не угадывалось беспрекословного желания обладать ею. Перед ней стоял все тот же человек, но одновременно она не узнавала его. Что могло изменить его за год? Душевные терзания по утраченной фаворитке? Или страдания от любви? Нет, король не был однолюбом и всегда подчеркивал это. Разбалованный женским вниманием, он как утонченный эстет интриговался новым объектом вожделения. Анжелика была почти уверена, что для него недосягаемое перерастало в желаемое, и поэтому он требовал от нее быть с ним. А хотела ли этого она сама? К вечеру она полностью запуталась в догадках, понимая, что новый король ее волнует и не отталкивает.       Анжелика вернулась поздно и ей хотелось крепко заснуть. Комната с камином, соединяющая спальни, в которых по задумке архитектора, должны уединяться супруги, являлась ее излюбленным местом. Камин разожгли к ее приходу. Маркиза не могла свыкнуться с прохладой ночей Парижа, а точнее с мыслью о холодной постели, которая будет согрета только ее молодым, но одиноким телом. Хроническое ожидание не покинуло ее, но первый шаг был сделан. Утром она встанет и подробно изложит все в письме королю.       Ее руки потянулись к огню, и оказалось, что жар не согревал и не приводил в порядок ее чувства. Она стала мерить шагами комнату. Как все же глупо вышло! Необходимо было заранее написать. Почему она об этом не подумала? Неосознанно потерев ладони, маркиза заметила, что пальцы снова холодны — признак волнения.       В дверь протиснулась краснощекая служанка и сообщила о ночном госте.       — Это господин Дегре?       — Нет, мадам, он назвался графом де Вексином.       Хозяйка была удивлена.       — Опиши мне его.       — Мадам, он офицер. И довольно недурен собой.       Любопытство и настороженность соперничали друг с другом, желая помочь ей сделать вывод. Наконец перевесили доводы в сторону приема. «Возможно, принесли вести от короля?»       Первый взгляд на гостя заставил мадам дю Плесси остановиться и растеряться. Ее ожидал сам король. Одетый в мундир мушкетера, он все-таки мало походил на того, так как его выдавали дорогой парик и властный взгляд, который сразу потеплел при виде Анжелики. Опередив ее, монарх элегантно поклонился и сразу начал разговор.       — Мадам, позвольте мне представиться, я — граф де Вексин, начальник охраны Его Величества. Он прислал меня, чтоб переговорить с вами.       Король предпочитал не афишировать себя, и Анжелика согласилась подыграть ему.       — Я с радостью выслушаю вас, граф, — протянула она руку в приветствии.       Людовик приблизился и увидел на лице женщины отчуждение и недоверие. Он поцеловал руку, но не отпустил, и виной тому стали ее ледяные пальцы. Некоторое время он изучал кисть и затем прикоснулся губами ее запястью. Завороженная Анжелика наблюдала, как он расстегивает камзол и укладывает ее кисть под ткань. Его жест снова заставил сердце женщины оттаять и сделать шаг навстречу. Так они стояли некоторое время. Маркиза все не могла прийти себя, а он наслаждался ее смятением, но потом из его уст вырвалась мольба:       — Чего или кого вы боитесь, мадам? Вы удивлены, что я готов на безумства ради вас? Вы чувствуете, как мое сердце вырывается из груди? Дайте ему шанс согреть вас.       После секундной паузы Людовик продолжил с нежностью:       — Хотя бы ваши прелестные ручки.       Анжелика стояла, сдерживая нахлынувшую дрожь, хотя внутренне она разрывалась на части. Единственный шаг мог привести ее либо к триумфу, либо к краху ее надежд. Но напротив нее мужчина продолжал ждать, весь изнемогая от страсти, и главное, не принуждая. Все должно было произойти по ее желанию.       — Сир...       — Граф де Вексин.       — Граф де Вексин, — словесная игра разряжала обстановку. — Вы меня действительно согрели.       Нехотя молодая женщина оторвала руку. Сомнения были отражена у нее на лице, и Людовик постарался развеять ее неприятные мысли:       — Мадам, мне известно, что на втором этаже есть камин, который наверняка растоплен. Вам будет комфортнее. Не лучше ли переговорить там?       Не дожидаясь ответа, он подхватил под локоть Анжелику, удивленную знанием ее дома королем. С какой уверенностью поклонник вел ее наверх, а она останавливалась, будто его гостья! Она попыталась это выяснить.       — Граф, я не припоминаю чтобы ранее принимала вас.       — Ах, мадам, король слишком привязан к вам. Поэтому мне требовалось досконально изучить вашу жизнь.... — ответил он шутливо, но это была лишь ширма его искренности.       Они шли по галерее, и ей казалось, что это сон. Ведь король ради нее прибыл сюда, и от этого веяло неким романтизмом страны Морфея. Его поведение простое и сдержанное, беззаботный взгляд раскрывали человека с другой стороны. Он откидывал все условности и этим заставлял Анжелику взглянуть на него, как на мужчину, без каких либо регалий и титулов, которые значения не имели. Они зашли в комнату и посмотрели друг на друга с видом заговорщиков, и улыбнулись.       — Здесь вы можете согреться, — взмахом руки он предложил подойти к камину.       — Вы очень внимательны, граф, — ответила молодая женщина, принимая его предложение.       Расслаблено облокотившись о колонну камина, монарх внимательно наблюдал за движениями Анжелики. Хотя ее руки были у огня, но взгляд короля сильнее согревал, испепеляя ее и заставляя взглянуть на него. Анжелика все не могла решиться, груз прошлого держал. Опустившись на колено, Людовик приблизился, продолжая испытывать ее на прочность.       — Ваши духи совсем не те, которые я привык ощущать на вас. Что это?       — Это мириам и дикая роза.       — Дикая роза...       Это было сказано задумчиво, с искрой страсти. Она не могла более сопротивляться, и он ждал ответа. Гордость не давала сделать ей шаг, но напротив нее стоял мужчина, который был притягательным и которого она желала.       Он догадался о ее колебаниях и рывком притянул к себе. Глубокое дыхание подсказывало о нарастающей страсти к ней, и от этого ей стало дурно. Напряжение в его теле, желание обладать ею росло, заставляя ее подаваться. Рукой она обвила его шею.       — Мое наваждение, моя Анжелика! Я сейчас осознаю, что неправильно поступал. Вы подобно дикой розе, которая откажется от ухоженной клумбы ради тернистой свободы, чтобы одаривать всех прекрасным благоуханием. И она намного прелестнее и притягательна среди неухоженного сада. Скажите, вы боитесь меня? Графа де Вексина? Король остался во дворце, и я прибыл полным надежд на ваше прощение.       Анжелика лишь опустила веки, даря разрешение сорвать поцелуй с ее уст. И через секунду ощутила сладость поцелуя. Его губы заставили ее двигаться в такт, вызывая в ней желание, которое подобно мелкой ряби понеслось с течением крови во все клеточки тела.       Он поднял ее на руки, продолжая осыпать жаркими поцелуями, которые притупляли реальность. Она не заметила, как оказалась на постели. Умелые руки партнера, давшего волю ласкам, от которых перехватывало дыхания, с легкостью освободили ее ноги от чулок, скидывая подвязки. И горячая истома подхватила молодую женщину, соскучившуюся по утонченной любви. Так она себя давно не чувствовала. Она притянула его к себе, наслаждаясь властностью его рта. Дрожащими руками, не мешая друг другу, они снимали одежду слой за слоем, избавляя объект страсти от ненужной оболочки.       Их осеребренные лунным светом тела казались божественными с их формами и грациозными и плавными движениями. Анжелике не хотелось изощряться и проявлять все свои навыки. Ее желания сейчас соответствовали естественным инстинктам. Она видела из-под полуопущенных ресниц, как глаза ее партера горят от счастья и наслаждения.       Людовик был поглощен игрой, разыгрываемой совместно с женщиной, о которой он грезил долгие годы. Восхищаясь ее формами, он поцелуями ставил печать любви на бархатистой коже. Он ощущал и ее вздрагивания от прикосновений, и страстные прижатия к нему, и путающиеся в его волосах пальцы. Это возбуждало и заставляло усиливать ласки. Больше всего его манили полуоткрытые губы Анжелики, над которыми выступили жемчужинки пота, влекущие снова припадать к ним и закрутить их тела в вихре безудержной страсти. Она поддавалась и ему казалась подобной амброзии. Истинная богиня, она была достойна его. Ее тело извивалось, оно пело, как инструмент в руках виртуоза. И было понятно, что эта ночь запечатлеется в их сердцах, как нечто трепетное и незабываемое.       Заря зарождалась на небе, а любовники не замечая усталости, не могли оторваться друг от друга. Она прильнула к его груди и чувствовала, как его пальцы прогуливаются вдоль позвоночника. В его глазах читалась трогательная нежность. Каждый боялся начать разговор. Все было сказано в движениях любви. Думалось, что партнер сегодня был на высоте, и хотелось заново познать друг друга.