Фаворитка короля

      — Флипо, о чем ты хотел поговорить со мной?       Подросток стоял перед Анжеликой и теребил пальцами свободный край сюртука. Молодая женщина с интересом наблюдала за ним. Что могло так взволновать прожженного жизненными перипетиями бывшего жителя Двора Чудес? Он пришел утром, когда Анжелика, пересиливая сон, заставила себя проснуться. Легкая и приятная слабость в теле, перемешанная с удовлетворенностью и безмятежностью души, не давала собраться. Мысли о ночных часах не покидали ее.       Примирение состоялось и превзошло ее ожидания. Измученная неудачами последнего года, Анжелика не могла до конца поверить в чудо, так она охарактеризовала их сближение. Подозрительность приостанавливала ее, да и собственная интуиция не давала полной уверенности, что происходящее реально. Это больше походило на сон, когда от тебя ничего не зависит, и радужные фантазии в момент превращаются в кошмар. Но как можно было не откликнуться на искренность короля, узнавшего о ребенке? Король не скрывал своей радости. Она была впечатлена и устыдилась своих обвинений днем ранее.       Анжелика настояла на помощи и подала одежду любовнику. Привыкший к церемониалу, Людовик неожиданно смутился от ее предложения, но отказать не смог. Изящными движениями Анжелика аккуратно расправляла свободные концы галстука, вытягивала манжеты на рукавах. Задержав дыхание, влюбленный мужчина заворожено наблюдал за ней, для него впервые эта сцена стала трогательной.       — Я бы не выдержал ежедневно наблюдать за такими хлопотами.       — Вам не нравится? — прошептала она, поднимая глаза вверх. — Желаете, чтобы я вызвала прислугу?       Мужчина выдохнул и придвинул ее к себе.       — Нет, но после такой притягательной заботы я бы не смог окунуться в проблемы королевства. Так что вы, моя красавица, не обязаны делать это.       — А если я этого хочу?       — Ха, так для чего у меня такой огромный двор? Подданные заслуживают видеть короля. Мне достаточно вашей любви.       — Лучше скажите, что они заслуживают ублажать вас! — воскликнула Анжелика, пытаясь отстраниться, но он не дал сделать этого. Ее слова лишь потешили его.       — Ну, что за гордыня, мадам! Я пытаюсь облегчить вам жизнь, а вы переиначиваете все мои слова. Роза снова выпустила шипы?       Страстный поцелуй отвлек ее внимание, но слова неосознанно осели в душе. Ведь фаворитка такая же придворная должность, как и все остальные. Она не жена и никогда не будет ею. А чем отличается султан-баши от метрессы? Ничем.       Сегодня маркизе дю Плесси де Бельер было необходимо появиться при дворе, как желал ее любовник и... господин. От такого сопоставления из ее груди вырвался нервозный смешок. Ей вспомнился аукцион в Кандии и хозяин в черной маске. Нет, сравнение несопоставимо и нелогично. Там выбора не было, как и в гареме. Анжелика не раздумывая, выбрала бы короля, который был ей приятен, в отличие от мужчин, подавлявших ее волю. Она выбирала свою судьбу по любви.       То, что Анжелике рассказал верный слуга, прервало ее размышления, возвращая к проблемам.       — Маркиза, сегодня утром я сопровождал кухарку на рынок. Знаете этих проповедников-монахов, вечно странствующих и взывающих на площадях на борьбу с грехом?       — Ну, как же мне не помнить, Флипо, — ответила Анжелика с легкостью, не придавая его словам значения. — Ты сам прекрасно помнишь их по прошлым временам, когда некоторые твои друзья даже прониклись их проповедям. Помнишь того кривоногого ловкача… Ммм, как же его звали?       — Ян-костыль из Польши, — подросток сморщил лоб от нахлынувших воспоминаний.       На красивом лице хозяйки отпечаталась улыбка радости.       — Да, Ян-костыль! Он после исповеди ушел в монастырь, а ведь какой был пройдоха! Ну и что проповедник такого наговорил сегодня, что тебя это так задело, мой милый Флипо? — по-матерински заботливо поинтересовалась Анжелика у молодого человека.       На щеках парня заалел румянец. Он давно привязался к красивой женщине, и ее семья была для него родной. Переступая с ноги на ногу, Флипо начал разъяснять:       — Монах вначале кричал как обычно о гиене огненной. Я бы не прислушался, если бы меня не заинтересовала фраза «Пути Господни неисповедимы! Меч да покарает всех не угодных ему, врагов истинной католической церкви! Наши братья воюют во славу веры не только на далеких землях, но на святой земле Франции. Да воздастся отвага нашим братьям аббатства Ньеля, которые усердно одерживают победу над еретиками Пуату. И с помощью Господа очистится земля от гугенотских наставлений».       Анжелика лишь пожала плечами.       — Флипо, такими острословами полон весь Париж.       — Нет, мадам, я бы не рассказывал, если бы в этом монахе не узнал нашего Яна-костыля.       Хозяйка пристально посмотрела на слугу, всем видом показывая, что ждет объяснений.       — Я знаю, что вестей из Плесси давно не было, поэтому и подошел к Яну. Тот сразу узнал меня. Многое начал говорить и к слову рассказал, что только вернулся из Пуату. Там происходит ожесточенное противостояние между королевскими отрядами и гугенотами. Многие еретики ушли в лес, чтобы воевать с драгунами, а те не останавливаются и почти на корню уничтожают их деревни. Такая бойня, в которой участвовал Ян, произошла недалеко от Монтелу и Плесси.       Анжелика побелела, как мел.       — Может, он преувеличивает?       — Нет, маркиза, — тряхнул головой Флипо. — Вы же знаете, что выходцы Двора Чудес говорят друг другу правду. Он сказал, что там властвует только Бог. Никто не может остановить вражду. Поэтому он пришел собрать добровольцев на борьбу с ересью. Идет священная война!       — Война? — смогла лишь ответить Анжелика, почувствовав, как внутри все затряслось от паники. Там были ее дети, и вестей давно нет.       Она подошла к окну и подождала немного, чтобы прийти в себя.       — Спасибо, Флипо, что рассказал мне, но я не думаю, что все так плохо. Ян наверняка приукрасил. Я сегодня постараюсь узнать правду.       Флипо поклонился и вышел, а Анжелика продолжила одеваться. Разговор полностью изменил ее настроение, ее первым порывом было помчаться в Пуату к детям. Но потом, вспомнив о своих планах и обязательствах, она решила сначала все разузнать у компетентных людей.       «Что я так разнервничалась, поверив бредням фанатика. Людовик не допустил бы такого, и в письмах не было ничего тревожного, что могло бы угрожать детям»       Еще не было и полудня, когда Анжелика приехала в Версаль. Сегодня был день прошений, поэтому посетителей оказалось много. У салона Мира Анжелика незаметно присоединилась к придворным дамам. Они обсуждали бегство и возвращение мадемуазель де Лавальер, а Анжелике оставалось только вздыхать от нетерпения.       — Вы не видели маркизу де Севинье? — поинтересовалась Анжелика, надеясь, что Мария в курсе всех дел в Версале.       — Нет, мадам, сегодня ее не было, — ответила одна из фрейлин. — Вечером король устраивает бал, и многие заняты приготовлением. Маркиза обязательно появится к ужину.       Она все же попыталась в толпе разыскать подругу, в которой именно сегодня нуждалась. Королева со свитой направилась на дневную мессу, и Анжелика проследовала туда. У входа в часовню король ждал супругу, и присутствие любовницы было сразу отмечено мимолетным, но ласковым взглядом темных глаз.       Анжелика не смогла пересилить себя и улыбнуться в ответ. В уме она перебирала имена присутствующих вельмож, которые могут помочь ей прояснить ситуацию в Пуату. Однако всем было известно, что обсуждения на государственных советах не разглашаются. Не подходить же ей к маркизу де Лувуа или какому-то военному чиновнику. Единственный выход — спросить у короля.       В комнате ее ждала записка от короля с приглашением на прогулку и с подтверждением свидания в Трианоне. Анжелика не удивилась, это было обговорено еще ночью. Взяв накидку, она направилась на террасу.       Выход ее рядом с сюзереном для многих не стал неожиданностью. Двор приветствовал новую фаворитку короля. С самого приезда Анжелика ловила на себе пристальные взгляды и приятные улыбки, но все это не было главным. Мужчина, волновавший ее, сегодня не скрывал своих чувств. Анжелике вспомнилось, что пару недель назад она и подумать не могла, что будет счастлива находиться рядом с ним.       Обычно на прогулке в разговорах придерживались легкой светской беседы. Даже если желание любовников являлось обоюдным, и внутри бушевала необузданная страсть, все должно было происходить в рамках установленного этикета. Вопросы о Пуату вертелись на языке, но большая часть жизни монарха была доступна общественности, поэтому личные вопросы не обсуждались. Плотно сжатые губы возлюбленной, в которые периодически вонзались зубки, Людовику подсказали, что Анжелика нервничает. Он предположил, что причина в его открытом ухаживании.       — Мадам, вы расстроены?       — Немного, сир.       Король замедлил шаг, и вся процессия остановилась около многоярусной клумбы. Он повернулся к цветам, будто хотел показать их своей даме, а на самом деле, чтобы на секунду они могли остаться наедине. Людовик ждал взгляда любимых глаз.       — Ваши слова меня настораживают. Что могло расстроить мою красавицу? Вас кто-то обидел? — монарх элегантно обвел рукой свиту.       — Нет, Ваше Величество, — на губах Анжелики отразилась легкая улыбка. — Это внезапно налетевшая грусть.       Несколько секунд мужчина ждал более подробного ответа, но не получил его. Людовик пальцем погладил ворс ее шерстяной накидки.       — Я более не желаю видеть вас грустной. Что я могу предпринять?       — Вы уже много сделали, сир.       Прогулка пошла на пользу и немного развеяла ее тревогу. У входа в галерею они официально попрощались. В какой-то момент Анжелике стало не по себе из-за столь неизменного этикета. Под маской пристойности и выдержанности будет проходить ее жизнь. На людях он — король, а она… фаворитка короля. Она знала, что через несколько минут они снова встретятся в Трианоне, ее любовник будет с ней, а затем вернется к королевским обязанностям.       Маркиза дю Плесси де Бельер сказала себе, что не желает превращаться в даму, которая когда-то была влюблена в Версаль. Ей здесь дорог только король, но все вокруг является частью его жизни. На секунду ее глаза встретились с глазами герцогини де Лавальер, стоявшей поодаль и с грустью наблюдавшей за прогулкой короля. В ответ Луиза опустила глаза, не скрывая румянца на щеках. Анжелики почувствовала ее боль, боль покинутой женщины, и всю правду ее жизни. «В будущем вы так же будете стоять в тени и наблюдать за человеком, который никогда больше не будет вашим!»       Проходя через залы и галереи, Анжелика была ослеплена блеском и шиком Версаля. Ей казалось, что все взгляды двора устремлены в ее сторону. Кто-то постоянно ее удерживал, пытался отвлечь пустым разговором. Анжелике приходилось останавливаться, отвечать, потом запоминать собеседника, чтобы фаворитку короля не посчитали невежественной. От перенапряжения затылок ее стал свинцовым, и кровь застучала в висках. Лишь закрытая дверь ее комнаты разрешила Анжелике облокотиться о стену и закрыть глаза.       Она сказала себе, что здесь ей уютно, среди простоты и тишины. Зачем ей это признание? Почему не может быть по-другому? Но ей необходимо свыкнуться с придворной жизнью ради короля и их ребенка. Как сказала маркиза де Севинье, надо показать свою позицию. Если она будет наивной, то ее съедят, как бедную Луизу. Хватит ли ей мужества участвовать в невидимой войне двора, чтоб называться женщиной, достойной короля?       Слезы навернулись на глаза, и чтобы не разрыдаться, Анжелика закусила палец. Чем ей придется пожертвовать? Людовик постоянно не сможет ограждать ее. Для него двор — часть обыденности. Неприкосновенность и недосягаемость возвышают его над смертными и приравнивают к божественному величию. Будет ли у нее столько сил, чтобы удержаться возле любимого мужчины?       Стук в дверь заставил Жаннин прервать размышления хозяйки и известить о поданном портшезе. Время было ехать в Трианон.       В фарфоровом дворце, в колыбели их любви, молодая пара могла насладиться коротким периодом затишья. Это напоминало Анжелике сиесту. Людовик XIV был чрезвычайно доволен, что она приехала, в его глазах читалась гордость. Анжелика кокетничала, бодрилась, отвечала ему шутками.       — Людовик, — она пальцами провела по его волосам, когда ее колени заменили ему подушку.       Открыв глаза, король расслаблено взглянул на нее. Анжелика наклонилась к нему.       — Сегодня я узнала, что в моей провинции не спокойно. Я переживаю, ведь там мои дети. Правда ли это?       — Вам не стоит беспокоиться. Есть кое-какие затруднения, но меры предпринимаются. Ваши близкие в безопасности.       — Но если это так, могу ли я послать за детьми или съездить самой? Я их не видела почти два месяца.       Приподнявшись, Людовик поцеловал ее в губы и прошептал:       — Лучше пошлите за ними, я вас все равно не отпущу. Мне невыносима мысль о разлуке. Тем более, после радостного известия, которое дает мне уверенность, что вы полностью принадлежите мне.       Его руки продолжили начатое губами, не давая Анжелике закончить расспросы.       — Если я и принадлежу вам, это не значит, что мои обязанности перед близкими исчезли.       Она постаралась настоять на своем, постепенно уклоняясь от него, что еще больше распалило короля.       — Нет, любовь моя, — он навалился на нее, принуждая уступить. — Сейчас ваши желания и мои должны быть одинаковыми. Вы желаете покинуть меня?       Темные глаза пронзили ее насквозь, ответ он прочел в ее глазах и довольно улыбнулся.       — Вот так лучше. Я не хочу, чтобы вы покидали меня. Зачем усложнять друг другу жизнь? Не стоит, моя куколка, убегать от меня. Мы связаны, как вы не понимаете!       — Вы думаете, что я собираюсь покинуть вас? — возмутилась Анжелика.       — Это не исключено, вы непредсказуемы. Поэтому я подстраховываюсь и на правах вашего мужчины запрещаю вам куда-то ехать. Пошлите за детьми. Хотите я дам им должности? Младший сын все равно пойдет по стопам своего отца. Все что пожелаете, я постараюсь исполнить.       Анжелика видела как в его глазах зарождалась страсть подобно пылающему солнцу. В его голосе не было мольбы, а было господское притягательное повеление, будто это догма или неизбежность. И ничего не изменится, даже если мир перевернется вверх ногами.       — Чудовище...       — Называйте меня как хотите, но позвольте позаботиться о вас. Вы украли часть моего сердца.       Анжелика обвила руками его шею и приблизила к себе.       — Вы все равно чудовище, любовь моя.       Улыбнувшись, Людовик позволил себе играючи прикусить ее нижнюю губу, этим направляя ее по пути, который не даст их свиданию пройти впустую.       Оставалось часа два до ужина, когда Флипо привез письмо, доставленное из Пуату. Анжелике оно показалось подарком судьбы, который развеет все опасения, но первые же строки ее насторожили. Писал Флоримон. Обычно было еще послание от Молина, но сегодня оно отсутствовало, и после прочтения стала понятна причина этого. Анжелика в негодовании не сдержалась и поругала сына вслух.       Письмо Флоримона дышало авантюризм и действиями, которые мальчик считал героизмом. С его слов в Плесси было все спокойно. Шарль-Анри с нетерпением ждет отъезда к матери. Но Флоримон, считая себя настоящим дворянином, взялся за благородную миссию — помочь другу Натаниэлю де Рамбургу перевезти в Ла-Рошель его братьев и сестер.       Королевские драгуны в последнее время не ограничивались запугиванием. Несколько зачисток деревень показали, что солдаты разозлены из-за отпора жителей. Рамбурги и все дворяне-гугеноты находятся под домашним арестом. Старшие дети с помощью Флоримона убежали и спрятались в Плесси. Это укрывательство чуть не раскрылось. Месье Молин, разгневанный вольнодумствами молодого господина, предложил отправить юных гугенотов в Ла-Рошель. Флоримон не мог допустить, чтобы Натаниэль ехал с детьми один, поэтому, уговорив Барбу отпустить его ненадолго, он покинул замок. Он писал, что оставил брата только на некоторое время и ему ничего не грозит.       У Анжелики сжалось горло. Мальчик своими действиями подвергал опасности и себя, и всех домочадцев. Но самое скверное, что его письмо подтверждало утренний рассказ Флипо. Почему король уверил ее, что ничего страшного не происходит? А если действительно там война? Мерзкий холод пронзил ее до костей, подобно поцелую смерти, которая пришла за долгом. Полного счастья не бывает! Необходимо было что-то делать. Для начала она должна еще раз переговорить с Людовиком.       Она передала Флипо письмо с указаниями Молину.       — Я только тебе доверяю. Утром поезжай в Плесси. В ближайшее время я все решу.       Жаннин помогала шнуровать корсет платья из изумрудного атласа, украшенного замысловатыми узорами из драгоценных камней. Только подвеска и бант на наряде могли прокормить крестьянина с семьей в течение нескольких месяцев. Но хозяйка даже не обратила внимания на такую красоту. Анна, помощница, протянула туфли из белой парчи. Маркиза с легкостью обулась и немного походила, чтобы новая обувь улеглась по ноге. Вечером ей предстоит танцевать. Чтобы успокоиться, она пригубила настойку валерьяны.       Направляясь на королевский ужин, она встретила мадам де Севинье в компании старых знакомых. Появление Анжелики всех сильно обрадовало, даже мадам де Людр изменила свою манеру разговора, высказываясь дипломатичнее.       — Дорогая маркиза, это просто нечестно поступить так со своей приятельницей, — пожаловалась мадам де Севинье. — Вы могли вчера намекнуть мне, что сегодня предстанете здесь!       — Я не была уверена. Всем известна скрытность Его Величества.       Они приблизились к залу Венеры и услышали приглашение глашатая пройти в трапезную.       — Да, таков есть король! А реакция мадам де Монтеспан предсказуема.       Анжелика пожала плечами.       — Каждый борется за счастье по-своему.       — Анжелика, вам еще предстоит отстоять место под солнцем. Король высоко и для него все это суета-сует.       К приходу монарха зал заполнился желающими понаблюдать за королевской трапезой. Последние, кто занял места в зале, были приближенные короля, удостоенные чести табурета. Анжелика заметила, что маркиза де Монтеспан еще в дверях устремила взгляд на нее, и была удивлена спокойствием Атенаис.       Дворецкий короля, поклонившись Анжелике, проговорил:       — Мадам дю Плесси де Бельер, Его Величество распорядился о предоставлении вам стула.       Анжелика заняла место в переднем ряду и тут же услышала шепот в зале. Но все голоса смолкли при появлении августейшей семьи. Королева не скрывала на лице признаков пролитых слез из-за новой фаворитки короля. Уставившись в тарелку, она заставила себя проглотить пару кусочков мяса. Месье, сидевший напротив Анжелики, несколько раз кинул любопытный взгляд в ее сторону. Все остальные члены королевской семьи вели себя как обычно. Король за весь ужин сказал лишь пару слов. Он поинтересовался у будущей невестки о десерте, специально приготовленном для нее. Анжелика чувствовала, что король намерено не смотрит на нее, и это ее задевало, она не понимала тогда необходимости ее присутствия здесь.       Бал начался сразу после ужина. Король открыл его с маркизой дю Плесси, полностью развеяв еще оставшиеся сомнения у двора. Взяв Анжелику за руку, Людовик начал танец со словами:       — Мадам, если вы будете так пристально глядеть на меня за столом, я более не смогу питаться.       — Сир, если вы запрещаете мне лицезреть вас, то лучше удалите меня с торжественных церемоний.       Их разъединили, по возвращении король продолжил:       — Нет, вы должны присутствовать на мероприятиях.       — Тогда завяжите мне глаза! — рассмеялась Анжелика.       — Хорошая мысль, я подумаю.       Была почти полночь, когда Анжелика вернулась в спальню. Король предупредил, что занят и ночью не сможет к ней зайти. Раскинув руки, Анжелика лежала на кровати. Мысли витали где-то далеко, день был насыщенный и неоднозначный. Часть ее души была счастлива, а часть пока не свыклась с происходящим, и даже противилась, напоминая о трудностях.       Жаннин передала письмо от маркизы де Монтеспан, которая просила встречи с ней. Анжелика бы отказалась, если бы не слова «Я желаю мира нам обеим, поэтому необходимо переговорить о нашем сосуществовании». Она не могла ответить себе почему согласилась на встречу. Может подсознательно она желала этого разговора? Слова о сосуществовании ее смущали.       Они встретились утром в покоях Атенаис. Прислуга готовилась к отъезду, пакуя вещи госпожи.       — Я могу поздравить вас, мадам дю Плесси, — обратилась та дружелюбно.       Анжелика не нашла подвоха в ее поведении.       — Несколько недель назад, когда я нанесла вам визит в Париже, мне и в голову не могло прийти, что все так быстро произойдет. Могу только сказать браво, сударыня!       — Атенаис, если вы хотели поздравить меня, то достаточно письма. Я сейчас, как и вы, занята приготовлением к отъезду в Фонтенбло.       Она уже хотела развернуться и уйти, но Атенаис остановила ее.       — Я не еду в Фонтенбло, — глухо сказал женщина. — Мне рекомендовали покой в деревне до рождения ребенка.       Известие было хорошим, и Анжелика не скрыла своей радости.       — Думаю, что провинция пойдет вам на пользу.       — Анжелика, я пригласила вас сюда, так как считаю достойной соперницей. В будущем нам придется проживать вместе и... даже как-то делить короля друг с другом. Мы не в том возрасте и положении, чтобы пускаться в склоки. Король влюблен в вас, это факт. Он счастлив, и как мне не тяжело от этого, но я смиряюсь, потому что ему хорошо.       Пытаясь понять смысл ее слов, Анжелика отгоняла несуразные предположения. Но намеки соперницы были подобно мелким осколками стекла, которые ранили ее сердце. Желая как-то уберечь себя, Анжелика не удержалась от усмешки.       — Вы считаете, что он вернется к вам?       Мадам де Монтеспан нервозно рассмеялась.       — Как я вам завидую! Вы сейчас и не предполагаете с какими трудностями столкнетесь.       — Вы изменили тактику, чтобы сказать мне об этом? Если вы не будете досаждать своими присутствием, то облегчите всем жизнь.       — Нет, маркиза дю Плесси де Бельер, — урожденная Мортемар обмахнулась веером и надменно посмотрела на собеседницу. — Увы, мое присутствие такое же обязательное при дворе, как и ваше. Но если мы договоримся, то только мы сможем получать любовь короля.       — Вы предлагаете мне сделку?       — Я предлагаю мир.       — Вы так уверенны, что король будет уделять вам внимание? Вы меня за кого держите?       — Да поймите, Анжелика, ведь он король, он солнце! Он не простой человек, как все мужчины. Он искренне влюбляется, отдается вам, страстно желает вас, и вы не можете противостоять этому порыву и тоже влюбляетесь. Потихоньку, не заметно, с каждым днем вы начнете понимать, что не в силах обходиться без него, будто поглощаемы им, и в итоге вы растворяетесь в нем, и становитесь полностью зависимой. И в какой-то момент вы не заметите сами, как ваша жизнь полностью перейдет в его руки. И тогда вы будете вставать и думать только о нем, как ему угодно будет, потому что вы уже не сможете обходиться без его тепла. Все ваши желания будут точь-в-точь совпадать с ЕГО. А когда у вас появится ребенок, то ваша любовь увеличится во много раз, потому что вы станете матерью ЕГО ребенка. — Атенаис сделала паузу и продолжила. — Поэтому я и говорю, чтобы как-то оградить нас от его последующих увлечений и поиска им нового объекта страсти, не лучше ли объединить усилия?       — У вас разум помутился, предлагать мне такое. Вы лжете!       — Ну, да! — воскликнула Атенаис, прикрыв ладонью глаза. — Он готов на безумства ради вас, он ревнует вас. Он осыпает вас подарками, он требует постоянного присутствия. Он затаскивает вас в укромные места, чтобы сорвать поцелуй. Вам достаточно доказательств?       — Если вы проиграли, то и меня обязательно ждет то же самое? — сыронизировала Анжелика.       — Вы думаете, что для него вы — любовь его жизни? — пристально посмотрела Атенаис в глаза Анжелике. — Нет, милая моя. Ни Лавальер, ни я, ни вы. Мы — его утешение. Вы знаете, ради кого он пойдет на все?       Анжелика вопросительно глянула на маркизу.       — Ради Франции. Он ее любит больше всей жизни, ради нее он жертвует собой. Мы ей не соперницы, как бы не старались, мы можем стать только утешением его души. Оглянитесь вокруг, он окружен красивыми вещами, одевается изыскано, устраивает лучшие в Европе праздники, ведь он король, он лучший! И подруга рядом с ним должна быть лучшая, чтобы вдохновляла на подвиги, укачивая в своих объятиях. Ведь бремя короля не каждому по плечу. Господь выбирает самого сильного и лучшего, чтобы взвалить на него такой тяжелый крест.       Слушая воодушевленный рассказ маркизы де Монтеспан, Анжелика не могла отрицать, что ее слова имели смысл.       — Ваши слова меня искренне удивляют.       — Этого разговора бы не было, если бы я не поняла, что вы для него стали чем-то особенным. Это случилось после вашего побега. Сначала я пыталась настроить его против вас, но видела только грусть в его глазах. Оставалось ждать. Он все равно добился бы своего, он целеустремленный. Мы не имеем столько сил, чтобы противиться. Я устала постоянно разгонять временных искательниц счастья. Он мужчина. Мелкие интрижки выбивают его из колеи. Перенасытившись, он ищет покоя в объятиях любимой женщины. Мы для него выше, чем плотские утехи.       — Атенаис, я приму к сведению ваши слова. Но это не значит, что соглашусь с ними. Не боитесь ли вы, что я все расскажу Его Величеству?       — Ох, нет! Я вас изучила за эти годы. И, возможно, я говорю так, что бы вас просветить. Вы не та натура, чтобы долго терпеть то, что вам не по нраву.       — А может я изменилась?       — Возможно, но я переживаю за него. Не хочу снова видеть его страдания.       — Значит решение за мной. Время покажет и все поставит на свои места. Я пока не вижу чего-то, что мешало бы моей жизни. Удачной поездки, маркиза де Монтеспан!       Анжелика быстрее направилась к двери, чтобы скрыть волнение. Ее остановили слова соперницы.       — Анжелика, поймите, что у вас начнется новая жизнь, а старая ваша жизнь для короля не важна. Он только вас желает, а ваши увлечения, ваши родные ему не интересны. Память о ваших мужьях, дети от них станут и для вас не важными. Вы в итоге забудете их. И это не какое-то отдаленное будущее, а уже настоящее. Вспомните, где ваши сыновья? Они в Париже или в Пуату?       — Они приедут на днях.       Атенаис кивнула головой, словно получив подтверждение своим словам. Поколебавшись, она все-таки сказала:       — Как мать, даю вам совет. Поспешите забрать их. В ближайшее время там начнется ад.