Фаворитка короля

      То, что произошло в деревне, нарушило планы Анжелики добраться до Монтелу. Подождав некоторое время Мальбрана, она решила идти прямо в Плесси.       — Господь спасет нашего Мальбрана? — донесся позади нее шепот Жаннин.       — Я уверена, что Мальбран постоит за себя. Тем более он из бывших военных, — старалась подбодрить девушку Анжелика, хотя сама тряслась, как осиновый лист.       Перед глазами стояла мать, державшая в руках ребенка. От этой картины сердце разрывалось от стыда, захлестывая ее новой волной скорби. Анжелике было тяжело признать, что именно этой женщине несколькими месяцами раннее она пообещала уберечь их от драгонад. Та плакалась ей и молила о помощи. А она что? Правда подобно каленому железу жгла ее изнутри, напоминая о муках ада.       — Простите меня, простите! Я была слишком самонадеянна! —оправдывалась она.       Вина ее неоспорима, но почему так произошло? Она поехала с целью остановить противостояние, а сама потеряла голову от любви! Как низко и кощунственно! Правда привела Анжелику в отчаяние. Но она же пыталась! Она говорила и ей отвечали, что есть небольшие осложнения. Она же верила королю и отгоняла сомнения.       Сумерки в тенях деревьев давно перешли в глухую ночь. Женщины стали передвигаться медленнее. Любой шум воспринимался как опасность, которую они пережидали, падая ниц на влажный настил из листьев. Не было смысла дожидаться утра, ночи по-зимнему холодны, а огниво осталось у слуги. Интуиция подсказывала Анжелике, что они находятся недалеко от поместья. С каждым шагом росла ее уверенность, что вскоре они выдут на знакомый ориентир. Жаннин вела себя намного собранней, чем в начале пути, ее судорожные вздохи прекратились. Испугавшись, девушка старалась беспрекословно подчиняться хозяйке, которая ни на секунду не показывала слабости. Периодически Анжелика одаривала ту фразой ободрения. Казалось, что маркиза дю Плесси ни капли не растерялась и держит все под контролем, будто ей не впервой находиться в такой ситуации. Но Жаннин не могла понять причин поездки в такое место. И почему король допустил это, девушка же была свидетелем довольно близких отношений между ним и своей хозяйкой.       Анжелика рукой остановила Жаннин.       — Стой! Слышишь?       Жаннин напряглась и услышала четкий всплеск воды и кваканье.       — По-моему, мы недалеко от озера Рамбургов, в него впадают каналы из Плесси.       Радость отразилась на лице Анжелики, она чуть слышно рассмеялась, дружественно пожимая руку служанки.       — Мы почти дома! Я прекрасно знаю эти места.       Они увидели красноватую гладь пруда, окрашенную огненным закатом. Вдалеке различались башенки средневекового замка соседей. Повернув голову в противоположную сторону, Анжелика попыталась среди силуэтов деревьев различить знакомый фасад. Бешеный ритм сердца разогнал тревогу, вселяя надежду.       — Лучше нам передохнуть и дождаться темноты, — предложила Анжелика, присаживаясь на крутой берег заводи.       В ответ полная девушка хмыкнула и развалилась на траве. Мысли о скором спасении расслабили их, и навалилась усталость. Обхватив руками колени, Анжелика положила на них голову. Слабость затягивала ее в сон, но, борясь с дремой, маркиза пыталась думать. День был неудачный и поездка тоже. Сейчас она бы гуляла при свете огней в Фонтенбло и радовалась ухаживаниям любимого мужчины.       Перед глазами возникла картина, будто она зритель, наблюдавший через окно. Шикарно убранный зал заполнен блеском от изобилия хрусталя и зеркал. Король выглядел невообразимо обворожительным. Он что-то говорил, одаривая притягательной улыбкой даму. Изящно он поднял руку и коснулся ее шеи. Женщина повернулась лицом к нему, и Анжелика узнала себя. Совсем другая, она стала с кокетством отвечать и затем рассмеялась. Смех показался Анжелике таким неприятным, что это заставило ее отпрянуть от окна. Чьи-то руки сразу отодвинули ее за стоящего рядом человека. Зрителей было много. Вокруг нее стояла разно пестрая толпа, одежда людей показывала, что здесь находятся все слои общества. Не скрывая любопытства, люди заглядывали в окна, чтобы получить хоть частичку удовлетворения. В их глазах читалось не только восхищение, но и злоба, и зависть вперемешку с обидой. И в Анжелике вспыхнуло желание уйти, спрятаться и не видеть всю эту театральщину. Она осознала, что король далеко от простых людей.       Сильный толчок в спину в момент заставил ее проснуться. Чей-то сапог прижал ее к земле, сильная хватка рук заломила ей руки назад. От боли женщина неосознанно закричала.       — Замолчи! Закрой рот! — послышался мужской грубый голос.       Приподняться не давало острое колено, упирающееся между лопаток, и рука прижимающее плечи к земле. Анжелика почувствовала, как мужские руки шарят по ее одежде.       — Шпионишь, красотка?       Нападавший склонился к ней. Лица его не было видно, но то, что он гладко выбрит показывало, что он солдат. И явно был не из Пуату, акцент выдавал корни с севера.       — Хозяева-еретики специально послали тебя разведать окрестности, чтобы улизнуть? Ничего не получится! Мы сегодня наведаемся и к вам, и в Плесси, в ваше тайное убежище.       — Отпустите! — угрожающе проговорила Анжелика.       Попытка освободиться лишь усугубила ситуацию, он сильнее прижал ее к земле.       — Вы перепутали! Сейчас же отпустите! Я хозяйка замка Плесси.       Хриплый смех раздался в тишине.       — Ну да! Сама маркиза приехала из Парижа и разгуливает в платье крестьянки! Всем известно, что хозяев нет, а слуги возомнили себя безнаказанными. Но приказ короля — наказывать всех…       Впервые Анжелика пожалела о своем возвращении. Она почувствовала на себе всю тяжесть тела пленителя. Ей стало мерзко, она задрожала, когда ощутила похотливые руки под своей юбкой.       — Если хочешь быть маркизой, то я согласен, мне нравиться! Тогда я стану королем.       В неистовстве женщина пыталась сопротивляться, извиваясь, но мужчина оказался сильнее.       — Вы допускаете ошибку, вас повесят!       Но дыхание над ее головой показывало, что он не слушает ее, продолжая грубо лапать ее под рубашкой. В стороне послышался другой голос:       — Хватить реветь!       Донесся громкий звук пощечины. У Анжелики внутри все похолодело, она поняла, что предстоит самое ужасное.       — Отпусти меня, плебей! Я тебе приказываю! Я не гугенотка! —закричала она, но рука солдата зажала ей нос, и воздуха стало не хватать. В отчаянии Анжелика пыталась дать отпор, но силы были не равные.       — Так ты католичка? — проговорил мужчина, натягивая на ее шее шнурок с ладанкой и скручивая его, как удавку. — Я с тобой, милашка, буду поаккуратнее, а это для того, чтобы ты не кричала.       Она хрипела от удушья и давилась слезами от стыда, чувствуя его грязные действия. Когда он взял ее, в голове была единственная мысль о том, чтобы спасти ребенка. На войне женщина не имеет титулов и положения, она жертва мужской похоти. Сдерживая тошноту, Анжелика считала секунды унижения. Внезапно он повалился на нее и обмяк.       — Мадам, мадам! Простите, что вас не спасла!       Оттолкнув бездыханное тело, Анжелика увидела, что Жаннин вонзила нож в спину насильника. Но через секунду за девушкой возникла огромная гора, это был подельник, отлучившийся на минуту. Анжелика лишь смогла рвануться в сторону, уворачиваясь от сабли. В глазах Жаннин она прочла ужас, и лицо служанки стало окрашиваться в красный цвет.       Анжелика вскочила и побежала в темноту, слыша долетавшие ругательства напарника ее насильника. Они были драгунами, красные мундиры были различимы в темноте. Анжелика не знала откуда у нее взялось столько сил бежать. Лишь перебравшись через канал, она дала волю чувствам. Весь мир превратился в месиво, ее пространство рушилось, как фарфоровый домик, превращаясь в пыль. Сжав руки в кулаки, она сказала себе, что необходимо пройти по аллее и постучаться в двери своего замка. В голове шумело, ее поддерживала только мысль о детях. Она была уверена, что Молин выполнил ее приказ.       «Бедная Жаннин, бедная! Зачем я поехала сюда? Зачем?»       Она шла, поясницу тянуло, это были признаки потери ребенка. Но Анжелика отгоняла от себя отчаяние, сосредотачиваясь на пути.       Со стороны замка Рамбургов стали доносится выстрелы, там было сражение. Пересиливая слабость, Анжелика ускорила шаг и вдруг впереди увидела группу людей, бегущих в сторону ее замка. Это были дети и женщины. Они бежали в Плесси, чтобы спрятаться. Анжелика закричала, пытаясь остановить их. Ведь там могут быть ее дети, и она прекрасно поняла, что драгуны тогда наведаются к ней в замок. Но было слишком далеко, и ее голос заглушался ветром.       Через некоторое время она увидела всадников с факелами, которые стали окружать несчастных. Крики мольбы и проклятия превратились в гул преисподней. Анжелике казалось, что она видит кошмарный сон и сейчас проснется. Расправа над несчастными заставила маркизу побежать вперед, чтоб успеть спасти домочадцев Плесси. Но дорогу ей преградил всадник, несколько секунд всматривающийся в темноту. Задержав дыхание, Анжелика замерла, но белый чепец нельзя было спрятать.       Развернув лошадь, драгун пустился в ее сторону. Анжелика метнулась в кусты, за которыми простирался лес Ньеля. Она снова бежала, как перепуганный зверь на охоте. Не замечая цепких веток кустарника, она пробиралась вперед, пока внезапная резкая боль внизу живота не захватила ее разум, вгоняя в темноту.       Периодически чьи-то руки протягивали к ее рту горькое варево, заставляя выпить. Она противилась, но чтобы от нее отстали, делала пару глотков. Тошнота подкатывала к горлу, затягивая снова в темноту. Открыв глаза, Анжелика узнала место, где она находилась. Это была пещера Мелюзины. Солнце давно встало. Все тело ныло, в горле першило. Молодая женщина пыталась вспомнить ночные события, но шум в голове не проходил и не давал сосредоточиться. Рука невольно легла на низ живота.       — Господь не забрал этого ребенка, — сказала колдунья, присаживаясь к ней. — Он скоро станет для тебе отдушиной.       Чашка с отваром была снова пригублена. Пересиливая тошноту, Анжелика выпила его.       — Как я оказалась здесь?       — Ты думаешь, что я бесчувственная старуха? Я спешила на помощь людям, но по дороге повстречалась ты. Твой ребенок вне опасности. Радуйся, мать. Тебя оберегает вот это, — сказала Мелюзина, пальцем показывая на темный мешочек.       Анжелика потрогала болезненную борозду вокруг шеи, и перед глазами стала проясняться картина вчерашнего. Холодный пот выступил на висках и ее стал бить озноб, ведь она так и не добралась до замка. С трудом она встала. Глубоко вдохнув, она узнала знакомый запах гари.       — Мне надо идти. Спасибо тебе, — поблагодарила Анжелика Мелюзину.       — Не иди туда! Там ждет горе. Месть никому еще не приносила облегчения.       Но Анжелика лишь помотала головой, потому что возникшее предчувствие стало сковывать ее всю внутри. Непонятный страх перерос в панику, затем появилась боль, которая затуманила разум, покрывая все вокруг мраком.       Анжелика приблизилась к замку Плесси, но ей казалось, что она не в своем доме, а где-то глубоко-глубоко в колодце, только впереди окошко света, через которое она все видит. Под ногами она ощущала холодные, каменные тела людей. И среди них она увидела кудрявую головку своего сына. Малыш спал на руках бездыханной Барбы.       Мать задрожала от радости. Протянув руки, она не верила своим глазам. На лице малыша отпечаталась умиротворенная улыбка. Она позвала его и стала трясти рукой. Откинув кудри сына, Анжелика увидела причину его безмятежного сна — красная полоска на шее с капельками запекшейся крови. С трудом вырвав Шарля-Анри из окоченевших объятий няни, растерянная мать прижала его тельце к груди. Она услышала нарастающий гул, который медленно заполнял все пространство. Сердце стало бешено биться от горя, и звук стал раздражать. И тогда до нее дошло, что это кричит она сама. Ее сын мертв! Она была как та обезумевшая женщина. И не было предела ее горю.       К ней подошли военные. Мужчина, лицо которого она не узнавала, что-то говорил ей, но слов она не могла разобрать. Лишь поняла, что он прибыл за ней по приказу короля. Когда Анжелика услышала имя любовника, из нее вырвалось горе, волной перераставшее в истерику. На глаза ее опустилась занавесь ненависти. Ведь она ему доверилась, она к нему приехала. А он думал только о себе.       Лица того, кто обращался к ней, не было видно из-за солнца, которое образовывало ареол вокруг него, и Анжелике показалось, что это сам Людовик XIV предстал перед ней. Она отпрянула от него, продолжая держать на руках мертвого ребенка. Пересиливая боль, она в неистовстве кричала, захлебываясь слезами:       — Почему? Почему вы так поступили со мной? Что я вам сделала? Вы убили Жоффрея, во имя вашей войны погиб Филипп! Но вам было мало, ваш эгоизм желал получить меня. Я к вам приехала, я вам поверила, я вам отдала свое сердце… Я подарила вам... свою любовь. Только чтобы бы вы услышали меня. А вы …Что вы дали взамен? Вот это? — она протянула руки с Шарлем-Анри. — Вы уничтожаете всех кого я люблю. Вы чудовище! Будьте прокляты! Сегодня я похороню свою любовь к вам с телом сына. Я сделаю все, чтобы отомстить вам. Будь проклят тот день, когда я впервые увидела вас! Будьте прокляты вы! Я желаю, чтобы мой не родившийся ребенок никогда не узнал имени своего отца. Ему не стоит знать убийцу брата…       — Мадам маркиза сошла с ума, — проговорил военный графу де Бриену, который не скрывая ужаса слушал ее слова.       Анжелику отвели в разграбленный дом Молина.       — Где мой сын Флоримон?       — Он уехал, мадам.       — А где Молин?       Перед ней появился Флипо с перевязанной головой, а потом и старик Молин, сильно постаревший от увиденного.       — Мадам, я вчера утром отправился в Монтелу, чтобы передать вашу просьбу барону пристроить на пару дней Шарля-Анри с Барбой. Но чуть не попал под сабли драгун. Ваш брат был в отъезде и вернулся под вечер. Ночь я провел в замке. Я… я не мог предположить, что такое может произойти. Я был против укрывательства гугенотов.       Анжелика жестом показала, что поняла, и их оставили одних. Она лишь крепче прижала к себе сына и поцеловала его в лобик.       — Молин, я не знаю, что произойдет дальше. Я не смогла прекратить все это... Вы знаете куда поехал Флоримон?       Молин утвердительно кивнул.       — Это хорошо. В моих вещах есть кое-какие украшения, возьмите их и передайте моему сыну. Я даю разрешение ему… уехать... как он хотел. Главное не говорите что произошло. Пусть не знает. А я, — она сделала паузу и прильнула щекой к волосам ребенка. — А я поступлю так, как должна.       В Версале, в королевском кабинете, маркиз де Лувуа, читая донесение, через каждое слово останавливался, искоса наблюдая за реакцией короля. Людовик XIV сидел молча, всматриваясь в одну точку на столе.       — Маркиза закричала… — министр сделал паузу, смущенно посмотрел на монарха и встретил его ледяной взгляд.       — Продолжайте, сударь.       — Сир, я не могу это читать. Потому что эти слова оскорбляют Ваше Величество.       — Подайте мне, господин де Лувуа, я сам, — король протянул руку к донесению.       Несколько минут он изучал написанное. Каждое слово, подобно игле, вонзалось в сердце, превращая его в кровоточащую рану. Его кинуло в жар, он встал и подошел к окну. Наступила тишина.       — Почему вы ее не привезли? — тихо спросил Людовик.       — Господин де Бриен рассказал, что на следующий день после похорон сына маркиза дю Плесси исчезла бесследно. Все кинулись на поиски, но из-за военных действий ее не смогли найти.       Король кивнул и потер пальцем переносицу.       — Господин де Лувуа, мой приказ остается в силе. Я надеюсь, что вы выполните его в ближайшем будущем.       — Ваше величество, я сделаю все возможное.       — Совещание окончено.       Людовик прошел в соседнюю комнату для отдыха. Дрожь невозможно было унять, душа его разрывалась на части. Прижавшись лбом к стеклу, мужчина почувствовал прохладу. Он пытался взять себя в руки, но ее проклятия звучали в голове, и это было невыносимо. Сжав кулак, король со всей силой ударил о стену, но легче ему не стало. Он знал, что ему не жить без ее глаз, ее волос, ее губ, ее голоса.       — Анжелика, ангел мой, вернитесь! Я люблю вас!