***
Медленно, но верно Шурик узнавал Мирона ближе. Времени для общения с ним едва хватало. В течение недели Шурик пропадал на учёбе то утром, то вечером. На выходных старался попасть в гости к Юре, а после успеть на работу в клуб. Но минимум раз в неделю они с Мироном встречались за ужином. В основном это были сугубо бытовые разговоры: что они планируют попробовать из еды, в какое время в квартире требовалась абсолютная тишина, и что из кухонной утвари лучше купить — блендер или миксер. Изредка Мирон рассказывал о себе. Так Шурик выяснил следующее: оказывается, они уже давно жили не на те деньги, которые Мирон грамотно стащил у дяди, а на те, которые он в данный момент зарабатывал. Куда делась огромная заначка было непонятно, но Шурик не решался уточнить. Кем же работал Мирон? Это тоже ускользало от Шурика, но Мирон работал удалённо, а его расписание напоминало офисное. С понедельника по пятницу в одно и то же время с утра до вечера он пропадал в своей комнате, выходя из неё около пяти раз за день. В первой половине дня он то и дело с кем-то ожесточённо ругался. Хотя Шурик уже не был уверен, что быкующий Мирон — это злой Мирон. Вполне возможно, что подобное поведение являлось его стандартной манерой разговора. Прожив с ним бок о бок два месяца, Шурик понял, что, возможно, Мирон ещё никогда не злился на него по-настоящему. Судя по всему, работа была крайне прибыльная. Зарплаты Мирона хватало на то, чтобы содержать их обоих и съёмную квартиру. Шурик чувствовал себя неловко из-за этого. Он был старше, но между ними лежала бездонная пропасть. Мирон уже успел устроиться в жизни без образования, а Шурик получал копейки в клубе, при этом хватая сплошные трояки на учёбе. Что касается тех денег, который Мирон высылал ему еженедельно, Шурик тратил их только на покупку продуктов и бытовой химии. Любые другие крупные приобретения он всегда обсуждал с Мироном, потому что не чувствовал себя вправе распоряжаться чужими деньгами. Оставшаяся часть зарплаты копилась на карте, а Шурик так и продолжал ходить в заштопанных футболках и старых кроссовках. Мирон лишь раз спросил, куда Шурик так быстро девал все свои деньги, но он не нашёлся, что ему ответить. Шурик берёг их на всякий случай, если они однажды понадобятся Мирону обратно. Также Мирон достаточно исправно следил за своим здоровьем, если не считать того, что он любил сладкое и мог легко сбить режим сна. Со сном у Мирона всё было плохо. Зато он ходил в качалку примерно три раза в неделю, даже если не выспался. В этом вопросе его дисциплине и силе воли можно было позавидовать. Шурика беспокоило лишь то, что Мирон начал выходить из дома после того случая с таблеткой. Но Мирон успокоил его тем, что старался соблюдать меры предосторожности: закрывал лицо медицинской маской, натягивал на голову капюшон, а подходящая качалка обнаружилась в Богом забытой секции по айкидо среди внутренних дворов. Мирон бы мог и дальше продолжать тренироваться дома, но ему не хватало инвентаря, и он решил, что небольшой, как ему казалось, риск всё же стоил того. Информацию удавалось собрать и без общения. Шурик отвечал за стирку, поэтому знал, что Мирон одевался скучно и однотипно. В основном во всех оттенках серого. Шурик насчитал пять одинаковых футболок, причём все они были одной фирмы и одного кроя. Словно мультяшный персонаж, Мирон ходил в одном и том же, будто других цветов не существовало вообще. Его гардероб состоял из носков, белья, футболок, спортивок, джинс и толстовок с капюшоном. Больше ничего не было, совсем. Ни рубашки на выход, ни смешной пижамы, ни костюмных брюк или пары дурацких цветных носков. Если Шурик был вынужден ходить в одном и том же, то Мирон поступал таким образом осознанно. При этом вся его одежда была брендовой, дорогой и качественной. Узнать об этом можно было только по бирке изнутри, что тоже говорило Шурику о многом. Хоть Мирон пальца о палец не ударял относительно чистоты всей остальной квартиры, но в свою комнату Шурика не пускал категорически, поэтому там ему приходилось убираться самостоятельно. Узнать, насколько Мирон хорошо с этим справлялся, не представлялось возможным, но Шурик считал Мирона чистоплюем. Именно он был инициатором покупки пароочистителя вместо удобной швабры. Также он менял футболку каждый божий день, даже если никуда не выходил из дома. Несмотря на заморочки Мирона, Шурик остался при своём и прибирался в доме без фанатизма. По большей части он лишь поддерживал чистоту и старался ничего не запускать, чтобы генеральная уборка требовалась не чаще, чем раз в месяц. Мирон никогда не жаловался на его способ ведения хозяйства, и это не могло не радовать. Пицце и бургеру Мирон предпочитал домашнюю еду Шурика. Никогда не отказывался от овощей и действительно ел всё, что Шурик приготовит: ни кабачки, ни сельдерей, ни редька его не пугали. Но если в шкафу лежала шоколадка в заначке, то дольше недели она там не задерживалась. Мирон незаметно угощался ей в одиночку, пока Шурика не было дома. Совпадение? Шурик так не думал! В первую половину дня Мирон пил минимум три чашки кофе, а потом до конца дня существовал на двух литрах зелёного чая. В итоге Шурика задолбало отмывать френч-пресс по сто раз в день, и он потребовал от Мирона взять на себя хотя бы половину ответственности за эту задачу. Мирон пообещал решить вопрос, и на следующий день курьер привёз им кофемашину. Это было не совсем то, что Шурик имел в виду, но протестовать он не смел: вопрос действительно был решён. Чем больше Шурик узнавал Мирона, тем сильнее убеждался в том, что его было за что уважать. Мирон был для Шурика примером и идеалом. Возможно, оттого их отношения так и оставались немного натянутыми. Шурик не мог общаться с этим человеком на равных. Да и как можно чувствовать себя на равных с тем, кто во всём был взрослее и круче тебя, когда всё должно быть наоборот?! Так их жизнь постепенно наладилась до того уровня, при котором Шурик перестал испытывать постоянный стресс.***
— Это что сейчас было? — Мирон разве что не кричал, высунувшись из своей комнаты. — Я… чихнул? — только что вернувшийся Шурик стоял в коридоре, хлопал глазами и не мог понять, где он опять накосячил. — Да, именно это ты и сделал! — Мирон показал пальцем на дырявые кроссовки на ногах Шурика. — Потому что ты в декабре ходишь вот в этом! — Я не болею, честно! Я просто в сугроб случайно ногой попал. Сейчас сделаю чай и, — Шурик замахал руками, пытаясь оправдаться, но Мирон уже не слушал. — Какой у тебя размер ноги? — сложив руки на груди, потребовал он. — Сорок первый… а что такое? — Шурик почувствовал неладное, но не ответить на вопрос не мог. Он частенько чувствовал себя обязанным перед Мироном, поэтому крайне редко уходил от его вопросов. На следующий день у Шурика появилась первая в его жизни зимняя обувь. Мирон никак не посчитался с Шуриком и выбрал её на свой вкус. Это оказались высокие чёрные ботинки на шнурках без каких-либо опознавательных знаков. Но когда Шурик обратил внимание на надпись на коробке, ему поплохело. Он не разбирался в брендах и был далёк от мира моды, но для того, чтобы не знать об этой фирме и о том, что их продукция стоит как четверть почки Шурика, нужно было жить на луне. Ему стало ужас как неудобно перед Мироном. — А мы можем их вернуть? — осторожно спросил он, пряча глаза в пол. — Не можем. Потому что ты будешь их носить, — ответил Мирон, будто у Шурика не было другого выбора. — Если ты заболеешь, я тебя убью.***
В декабре Мирон сдался. Он попросил Шурика прибраться в его комнате. Шурик никак не ждал, что достигнет подобного уровня доверия, но дело было вовсе не в том, что Мирон решил подпустить его поближе. Когда Шурик зашёл в комнату Мирона, то стало ясно: Мирон попросту не справлялся с этим сам. Все вещи были на месте, но повсюду лежал внушительный слой пыли. И вроде бы уборки требовалось не так много, но Мирон в последнее время с головой ушёл в работу, потому что готовился к чему-то важному. Шурик заметил, что Мирон заканчивал работать позже обычного, и у него постоянно были красные глаза в конце дня. — Только давай договоримся, что ты ничего не будешь тут трогать и всё будешь делать очень осторожно, — причитал он. — Всё, что ты видишь на столе, можно протирать только специальным средством. И тряпка должна быть едва влажной. Внутри вообще только сухой! Шурик послушно кивал и рассматривал рабочее место Мирона. На столе стояло два огромных монитора, а позади находилась большая коробка с процессором. Даже мышка и клавиатура выглядели не совсем обычными. Всё подсвечивалось яркими неоновыми цветами и выглядело подозрительно футуристично. И кресло сияло словно сидение пилота боевого робота. — А можно спросить? — Шурик уже давно не слушал указания Мирона и глазел по сторонам, но всё равно сгорал от любопытства. — Ну? — А кем ты работаешь? — А ты не знаешь? — искренне удивился Мирон. — Юра же должен был тебе рассказать… — Юра тоже не знает, — растерянно ответил Шурик. Мирон нахмурился. Шурику стало неловко. Они жили вместе уже приличное количество времени, при этом Мирон был уверен, что Шурик знает то, о чём он даже не догадывался. Какой стыд! — Я киберспортсмен. — Кто? — переспросил Шурик и захлопал глазами. Но он не ослышался. Просто впервые услышал это слово.***
В тот день, когда Шурик узнал о работе Мирона, общение между ними не заладилось. Мирон разозлился и оставил Шурика прибираться одного, а на следующий день приказал ему сесть рядом. Шурик сидел тише воды ниже травы на мягком ковре и смотрел то на Мирона, то на экран, впитывая информацию. Со стороны казалось, будто Мирон просто играет в компьютерную игру, но делал он это настолько сосредоточенно и резко, что у Шурика мурашки шли по коже. Вся суть игры заключалась в том, что нужно было ходить по однотипным запутанным лабиринтам и перестрелять друг друга. Шурик ничего в этом не понимал, но остался глубоко впечатлён тем, насколько серьёзной оказалась игровая индустрия. Раз в час игра останавливалась, а Мирон выходил на связь с коллегами. Это не всегда были одни те же люди, но чаще всего он разговаривал с теми, кто играл с ним в одной команде. Так Шурик обнаружил, что Мирон общался подобным образом не только с ним, но и со всеми остальными: почти в каждой его фразе читался наезд или упрёк, и он вечно был всем недоволен. Из того, что Шурик услышал из этих разговоров, стало ясно, что в данный момент его команда усиленно готовилась к важному международному матчу. И оттого Мирон тратил ещё больше времени и нервов, хотя и раньше уже не хватало ни того, ни другого. Ноутбук Шурика едва тянул видео в высоком разрешении, что уж говорить об играх? Он в них совершенно не разбирался, поэтому не мог оценить способности Мирона по достоинству и лишь наблюдал за ним, открыв рот. Он понял только то, что Мирон был самым молодым в команде, но это никак не отражалось на отношениях с другими. Все относились к нему серьёзно и требовали от него ничуть не меньше. — Ну как? — спросил за ужином Мирон. — Очень здорово! — торопливо ответил Шурик. — Я даже не знал, что можно заработать, играя в игру. Огурка тоже играет, кстати! — Профессиональный киберспорт отличается от обычной игры. Юра играет как любитель, это другое. — Да? — удивился Шурик. — Но у него целых две приставки! — Тогда давай мы с ним как-нибудь сыграем. Только ты ему ничего не говори. Посмотрим на его реакцию, — усмехнулся Мирон. Шурик впервые видел Мирона таким азартным, поэтому тут же согласился подшутить над своим лучшим другом. Возможно, у Шурика не было ничего святого… но как тут устоять, когда Мирон выглядел таким довольным?***
Юра читал очередную главу в исполнении Шурика, прищурившись. Несколько раз его брови поднимались вверх от удивления. Шурику стало страшно. Обычно Юра только качал головой, может, иногда цокал языком, но такой реакции Шурик ещё не видел. — Что там? Что такое, огурка?! — Шурик уже не выдерживал и канючил, хотя знал, что Юра терпеть не мог, когда его отвлекают от чтения. — Почему у тебя такое лицо? — Я удивлён, — заключил Юра, отрываясь от экрана. — Чему? Мы же с тобой планировали этот эпизод месяц назад! — защищался Шурик. — Нет, не этому. Ты стал писать лучше, — сказал он. Шурик в шоке приоткрыл рот. Даже в самых смелых мечтах он не представлял, что Юра однажды скажет ему подобное. — Ты серьёзно? — осторожно спросил Шурик. Возможно, Юра решил над ним пошутить? — Абсолютно. Диалоги стали в разы правдоподобнее. И сцена свидания особенно удалась. Я прямо хорошо представил атмосферу, — серьёзно заявил Юра. — Не знаю, где ты понабрался опыта, но стало приличнее. Шурик не ожидал похвалы от всегда строгого Юры и замолчал от смущения. Он прокручивал в голове последние месяцы и понимал, что правдоподобностью диалогов и умению создать атмосферу всецело обязан опыту, полученному в клубе. Шурик никогда не сидел там без дела и старался впитывать всё, словно губка. — Чем вы там с Мироном занимаетесь вообще? — уточнил Юра, заметив на лице Шурика нехарактерное для него стеснение. — Что? О чём ты? — захлопал глазами Шурик. А потом до него дошло. — В смысле? Нет! Ты что! Огурка, как ты мог подумать такое?! — Шурик в панике начал размахивать руками. — Всё-всё, угомонись, я тебе верю, — Юра быстро отмахнулся и поправил очки пальцем. — Но момент с главным героем придётся переписать. — Ну кто бы сомневался, — вздохнул Шурик, разворачивая ноутбук обратно к себе. Рано радоваться! Вся эта похвала не стоила и выеденного яйца (хотя в случае с Юрой она и правда была уникальна), если в итоге Шурику не удалось написать хотя бы один абзац с участием главного героя, который полностью устроил бы сурового редактора. У Юры имелась нездоровая одержимость главным героем. Когда они изначально договорились взять именно этот сюжет для того, чтобы превратить его в оригинальный роман, Шурик и подумать не мог, что причиной выбора послужат не хитросплетение судеб и интересный сеттинг, а всего-навсего главный герой. Не было ещё ни одного раза, чтобы Юра не внёс как минимум одну правку в его реплику или действие. Иногда Шурику казалось, что Юра критикует его не из вредности или стремления к совершенству, а оттого, что Юре таким образом хочется прикоснуться к творению Шурика наравне с создателем. К счастью, Шурик не страдал от комплекса неполноценности как автор и изначально смирился с тем, что ему не светит работать в одиночку, поэтому спокойно отдавал главного героя на растерзание Юре. — Я так понимаю, что он опять появился слишком обыденно? — уточнил Шурик, положив руки на клавиатуру. — Как ты догадался? — нахмурился Юра. — Да так, случайно, — ответил Шурик, с трудом сдерживая смех. Внутри себя он орал: ДА ПОТОМУ ЧТО ТЕБЕ КАЖДЫЙ РАЗ КАЖЕТСЯ, ЧТО ОН ПОЯВИЛСЯ НЕДОСТАТОЧНО ЭПИЧНО, ОГУРКА!!! Шурик весь извёлся, так и эдак описывая, насколько крут этот главный герой, что каждая женщина при виде его хваталась за сердце, а её ноги раздвигались сами по себе. Мало того, этот же эффект распространялся на героев мужского пола, иначе как всё в итоге придёт к гейской любовной линии? Главный герой был ярче звёзд и луны, ярче солнца. Он был Эрос и Аполлон, свет в окошке всей империи. В общем, увидев его лишь раз, ни один персонаж не мог забыть его впредь. Шурику казалось, что они всё же переборщили. Огурка настолько свихнулся на главном герое, что забыл про логику, а Шурик попросту не умел с ним спорить. Однако главный подвох заключался в том, что в комментариях никто по этому поводу не возражал. Всех совершенно устраивало, что главный герой был слишком идеальным. Шурику оставалось смириться. — Он бы никогда не сказал подобную чушь, — отметил Юра, тыкая пальцем в одну из реплик. — Пусть скажет ему катиться подальше! Они выиграют битву и без поддержки старого кретина. — Почему, огурка? — не без сомнения в голосе поинтересовался Шурик. — Глупый вопрос! Потому что это главный герой! — уверенно заявил Юра. — Это всё-таки не объяснение… Но Шурик ничего не мог поделать. По логике Юры главный герой мог всё. Вероятность успешного завершения очередного героического приключения без посторонней помощи по задумке Шурика была ноль процентов. Но, видимо, в случае с главным героем любые расчёты теряют смысл. Шурик тяжело вздохнул и принялся вносить новые правки. — Всё, я закончил. Остался последний эпизод. Момент, когда происходит передача духовных сил между главными героями. Вот, смотри, — Шурик развернул экран к Юре. — Эпизод отвратительный, зато длится недолго, — через две минуты вынес вердикт Юра. — Понял. Перепишу, — тихо ответил Шурик и поник головой. Он очень старался, когда писал, но примерно догадывался, что у него в очередной раз не задалась презентация Его Величества Главного Героя. — Запомни следующее: он любил главного героя весь роман. Весь. Просто выясняется это в конце. А где тут любовь? Я вижу только уважение. — Но они же к тому моменту едва знают друг друга! — попытался защититься Шурик. — Без разницы, — покачал головой Юра. — Это же главный герой! Ты вообще понимаешь, какой он? — Я уже не уверен, — сокрушался Шурик. Хотя он и являлся его создателем, но Юра вёл себя так, будто достоверно знал главного героя лучше всех и вообще был знаком с ним лично. — Тебе не кажется, что он слишком хорош, огурка? — осторожно спросил Шурик. Юра задумался. Или сделал вид, что задумался? — Нет, — Юра пожал плечами. — Он просто лучший, вот и всё. Шурик тяжело вздохнул, перевёл усталый взгляд на Юру и задал последний вопрос: — Ты думаешь такие люди бывают? — Не исключено, — загадочно улыбнулся Юра.