***
Стоя перед зеркалом, Юра поправил праздничную бабочку — зелёную в красную полоску. С этой штукой на шее он выглядел смехотворно, но она была подароком сестры на прошлый Новый год. Юра уже в третий раз пытался уложить волосы назад. Не помогало. Что бы он ни предпринимал, всё равно выглядел нелепо. Но не бабочка делала из Юры посмешище. С этой задачей прекрасно справлялось его собственное природное уродство. Кто угодно смотрелся бы лучше с подобным аксессуаром. Вздохнув, Юра отлип от своего отражения, которое лишь нагоняло тоску. Какой смысл готовиться к празднику, если всё обречено на провал? Мама с папой одобрили просьбу старшего брата притащить на семейное застолье свою девушку, не посоветовавшись с остальными. Ведь сын не мог сделать ей предложение без благословения родителей. Познакомиться с родными в Новый год показалось самым удачным решением. Вот только все забыли, что помимо них за столом будут ещё трое человек, которым нахрен не сдался этот цирк. Почему Юра должен терпеть чужака в самый важный праздник в году? Если эта девушка окажется тупой и бесячей, куда ему деваться? И ладно бы его предупредили заранее, так ведь всех поставили перед фактом прямо в день праздника, мол, у старшего для вас сюрприз! — Ну ни хрена себе сюрприз, — ворчал Юра, натягивая неудобные костюмные брюки. Всех вынудили одеться по-парадному, чтобы произвести на девушку приятное впечатление. Как будто Юра на такое способен! Скорее добьётся обратного эффекта, и бедняжка сбежит в ужасе. И потом его же во всём и обвинят! А вот если бы пришли Шурик с Мироном, то всё сложилось бы иначе. Увы, Юра уже два месяца не видел Шурика, морально готовился к тому, что его с Мироном посадят, и увидеться с ними получится нескоро. Ведь скорее помрёт Лев Григорьевич, чем эти бешеные. Когда заварушка с Мироном только началась, Юра мысленно похоронил его одного. Но после того, как Шурик самоотверженно бросился защищать Мирона, Юра перестал переживать. Волноваться надо было о бедном дяде и его верных бандитах, ведь сладкая парочка могла поубивать друг за друга. Родители никак не могли взять в толк, отчего Шурик подверг свою жизнь опасности. «Они ведь даже не родственники», — удивлялась мать. «Почему ты его не уговоришь? Тебе всё равно, что станет с твоим другом?» — подхватил следом отец. Забавно, как они умудрились разом обесценить дружбу и упрекнуть Юру в том, что якобы она для него ничего не значит. Их паника его забавляла. Впервые за долгое время благотворительность, прикрывающая эгоистичные мотивы, обернулась против них. Шершанские поняли, что влипли в серьёзную криминальную историю, и сразу поджали хвосты. В самом деле, неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы Шурик оставил Мирона одного. Ничто не мешало им умыть руки и отказаться от участия в суде. Но Шурик, сам того не осознавая, вынудил их шевелить задницей и взять на себя ответственность за произошедшее. Юра ликовал. То, что отца могут посадить в случае промаха, его не сильно волновало. По Шурику Юра не скучал. Тот писал ему каждый божий день. Присылал новые главы, рассказывал всё об их с Мироном личной жизни, разве что фотографии каждого приготовленного блюда не отправлял. Судя по всему, курсовая занимала одного Юру. Шурик устроил себе внеплановый отпуск совместно с медовым месяцем. Что касается Мирона, то Юра искренне его жалел. Бедняга терпел Шурика двадцать четыре часа в сутки. Судя по рассказам, в характере Мирона уже произошли необратимые изменения, и он потерял самого себя. Шурик сведёт с ума кого угодно. Но лучше бы Юра жил вместе с ними, чем справлял Новый год дома.***
За праздничным столом воцарилась натянутая атмосфера. Девушка вела себя скромно и отмалчивалась. Разговор всё не завязывался. В ход пошли глупые вопросы родителей. Он не знал, открывать ему рот или притвориться мебелью, чтобы это всё поскорее кончилось. К одиннадцатому часу Юра незаметно выпил уже шестой бокал вина, и вечер перестал быть томным. Девушка старшего брата успела стать невестой, а родители пообещали помочь молодой семье с ипотекой. Хорошо, что к этому моменту Юра достаточно подобрел от алкоголя, иначе бы высказался на эту тему. Его выводил из себя тот факт, что родители наплодили четверых детей, но не додумались обеспечить им комфортную жизнь. Они дали базовое образование, а дальше разбирайтесь как хотите. Юра представлял мрачное будущее, в котором четверо детей пашут до конца дней, чтобы выплатить долги за свои маленькие квартирки за МКАДом. Впрочем, если бы Шершанские одумались и остановились, то у Юры не появилась бы сестра. А лучше сестры с ним в жизни ещё ничего не случалось. В честь этого Юра молча поднял очередной бокал. — Братик, а ты тоже однажды уйдёшь жить со своей девушкой? — Сестра забралась Юре на коленки и серьёзно посмотрела ему в глаза. — Ага, щас! Как будто я тебя брошу ради какой-то девушки! — заявил Юра и принялся щекотать мелкую. Она завопила и убежала в сторону ёлки. Веселье продлилось недолго. Отец встал из-за стола и торжественно объявил: — Пришло время подарков! — Точно! Всего полчаса до Нового года осталось, — согласилась мать и направилась вслед за ним. — Мы всем подарки выбирали вместе с Алёной, — с гордостью поделился старший брат. — Ты бы хоть заранее сказал, что она придёт! Мы же ей ничего не приготовили, — сокрушался средний. — Братик, братик, смотри! — сестра вручила Юре небольшую зелёную коробку. Целый год она откладывала мелочь, чтобы порадовать близких, но пока денег хватало только на безделушки. Тем не менее Юра относился к её знакам внимания очень серьёзно. В этот раз он получил набор для соли и перца с мультяшными изображениями енотов. Возможно, дело было в алкоголе, но Юра растрогался до слёз и заобнимал сестру. Он обещал пользоваться подарком до скончания дней. От остальных Юра, как обычно, получил деньги. Раньше Юра бы распереживался, что за столько лет никто так и не удосужился узнать о его интересах и предпочтениях, но сейчас искренне обрадовался. Ведь у него был хитрый план. — А мне? — выпрашивала сестра. — Что ты мне приготовил? — А что ты любишь больше всего делать? — Юра погладил её по голове, создавая интригу. Все с интересом наблюдали за обоими. — Что делать? Что делать… Сестра и вправду задумалась, а затем громко заявила: — Играть с братиком! — А ещё? — продолжил Юра, хотя такой ответ вызвал улыбку. — Ещё? Она молчала несколько секунд. Вся семья затаилась в ожидании. Но, кажется, у сестры не было правильного ответа. Она робко предположила: — Рисовать? Юра обнял сестру и чмокнул её в макушку. Как же хорошо он её знал! — Точно. И поэтому с февраля я буду водить тебя в художку. Сестра раскрыла рот от удивления. — Правда? Правда-правда? Ты не обманываешь? — маленькие кулачки сжались на рубашке Юры. — Мама с папой ведь не разрешали! — А нам больше не нужно их разрешение, — Юра погладил сестру по голове. — Я сам всё оплачу. Она кинулась обниматься, сопровождая проявление чувств громкими воплями о самом лучшем братике на свете. Только молчаливое осуждение в глазах остальных членов семьи портило прекрасное мгновение. Лишь невеста смотрела по сторонам и не могла понять, что происходит. Но Юра оказался готов к натиску и улыбался, глядя им в глаза. Он умудрился переиграть всех: воспользовался их же безразличием к его интересам и отложил деньги на важное дело. Юра даже продал несколько фигурок из своей коллекции накануне, чтобы ему точно хватило на хорошую школу рисования. После трогательной сцены мама с трудом уложила сестру спать. Юра остался наедине с четырьмя парами глаз, прожигающих его насквозь. Невеста еле сдерживала любопытство. Юра никому не дал и рта раскрыть — играя на опережение, поднялся с места и заявил: — Мне пора! Всем хорошего вечера. — Он взял со стола закрытую бутылку вина и направился к выходу из зала. Хватит с него и того, что он проторчал весь вечер на этом унылом мероприятии ради сестры, но всему есть предел. — Юра! — позвала мама с лёгким отчаянием в голосе. — Подожди! — Не надо, — остановил её отец. Разумеется, Шершанские не стали бы выяснять отношения на глазах у будущей жены старшего брата. Оказывается, её визит тоже сыграл Юре на руку. Сначала Юра собирался встретить Новый год у себя в компании вина, но чем дольше он оставался один, тем сильнее ощущал обиду на домашних. Вместо того, чтобы похвалить Юру за смелость и щедрость или порадоваться за сестру, они не постеснялись продемонстрировать чужому человеку глубокое разочарование в собственном сыне. Да чем, в конце концов, Юра заслужил такое отношение? Он уже давно безуспешно боролся за возможность устроить сестру в художку. Неужели они не ожидали подобного исхода? Хмель должен был помочь справиться с нахлынувшей грустью, но вместо этого придал смелости. Юра рассудил, что хуже точно не будет, и, воспользовавшись суетой в зале, полез в кабинет отца. Он знал, где хранится запасной ключ от нового замка в квартире Мирона. Возможно, его впустили бы и просто так, но захотелось перестраховаться. Новый год Юра встретил на улице в лютую метель. Погода не остановила местных от запуска салютов, грохот которых доносился из всех углов одновременно. Юра шагал в одной куртке без шапки и шарфа, и ему даже не было холодно. Алкоголь и злость грели изнутри. Из левого кармана торчала бутылка вина, которой он собирался догнаться прямо на месте. Не идти же в гости с пустыми руками! А в правом Юра теребил пальцами ключи. Он ещё сомневался, стоит ли поступать настолько опрометчиво. И Юру пугал даже не дядя Мирона, а то, что о краже и побеге наверняка узнают родители. Как будто выходки с сестрой было недостаточно, чтобы обратить на себя их праведный гнев. С другой стороны, быть может, они вздохнут с облегчением, когда узнают, что больше никто не портит им праздничное настроение.***
Как и ожидалось, единственная рубашка тёмно-синего цвета, купленная ещё в школьные годы, оказалась Мирону мала. Выдавали этот факт не только плечи, но и натянутая ткань на пуговицах в районе груди. Ужасно не хватало галстука, который прикрыл бы конфуз. Но ради Шурика Мирон был готов пойти на то, чтобы встретить Новый год в узкой неудобной рубашке. — Я всё, — громко оповестил Мирон из кухни, усаживаясь на свой стул напротив дивана, на котором обычно обитал Шурик. — Только не смейся. — Об этом я должен просить, — послышался тихий голос из коридора: судя по звуку, Шурик мялся у самого порога. — Слушай, ну какая мне разница, в конце концов? Ты ведь это для себя… Мирон не успел закончить мысль. Слово «делаешь» он промямлил под нос. Шурик вышел к праздничному столу в том самом красном платье, которое неделю назад попалось им после стирки. Мирон испытывающе сканировал новый образ с головы до ног. Это был всё тот же Шурик, только в платье и с распущенными волосами. Ничего особенного. Тогда почему Мирон потерял дар речи? — Ну как? — шёпотом спросил Шурик, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, что в любой момент он готов был убежать переодеваться обратно. Мирон не мог оторвать взгляда от короткой юбки и длиннющих тонких ног под ней. До этого он видел Шурика либо в мешковатых джинсах, либо в пижамных штанах, которые совсем не подчёркивали его фигуру. — Не молчи, — жалобно попросил Шурик и закрыл лицо ладонями. — Мне очень стыдно. — Почему? — удивился Мирон. — Потому что я выгляжу глупо, — сокрушался Шурик. — Не дури, всё в порядке. Садись уже, — скомандовал Мирон. После этого Шурик засеменил к дивану. Обстановка за столом быстро разрядилась, а Шурик быстро расслабился. Мирон не знал, удалось ли им воспроизвести ту атмосферу, о которой так мечтал Шурик. Однако сам он чувствовал себя воодушевлённее обычного. Возможно, дело было в свечах. Или в том, что Шурик казался счастливее? — Ничего себе, уже столько времени! — охнул Шурик, взяв в руки телефон. — Десять минут осталось! — Но шампанского-то нет, — усмехнулся Мирон. — И хорошо, что нет, — неловко улыбнулся Шурик. — Ты же меня знаешь… Всё бы ничего, но Мирон никак не мог выкинуть из головы ноги Шурика. Воспользовавшись неловкой паузой, он решился спросить: — А можно потрогать? — А? Что? — очнулся Шурик. — Твои ноги, — пояснил Мирон. Шурик приоткрыл рот, забегал глазами по кухне и сгорбился. — Ну-у-у, наверное, — протянул он неуверенно. — Можно? Мирон пересел на диван и испытывающе смотрел на Шурика. — Мне… что-то сделать? — уточнил тот и заложил прядь за ухо. — Положи ноги мне на колени, — попросил Мирон. Мирон недоумевал, почему Шурик забрасывал ноги на Юру, не задумываясь, а тут растерялся, что ему делать. Будто Мирон просил его о чём-то запрещённом. Шурик мялся целую минуту, а потом медленно и по одной неловко поднял ноги наверх. Он зачем-то протянул их аж до подлокотника, лишь бы не касаться коленей Мирона. Весь процесс он сопровождал оттягиванием юбки пониже — наверно, чтобы скрыть бельё. При этом Шурик не просто избегал зрительного контакта, а нарочито отвернулся лицом к стенке. Мирону нашёл его поведение слегка драматичным, но подкалывать вслух не стал. Не то Шурик и правда сбежит… — Охренеть, — произнёс Мирон, поглаживая коленку. Сквозь капрон не было видно ни единого волоска. — Что? Что там?! — Шурик вновь повернулся к нему лицом, но смотрел на руки Мирона через щёлку между ладонями. — У тебя нет волос на ногах? — Есть, — прошептал Шурик. — Просто их не видно. — А можешь снять? Не отнимая рук от лица, Шурик кивнул. — Только отвернись, пожалуйста. — Зачем? — недовольным тоном спросил Мирон. Блин, да чего он там не видел-то? — Ну пожалуйста! Мирон цокнул языком, сложил руки на груди и посмотрел в другую сторону. Он думал, что Шурик встанет, долго будет стягивать с себя колготки, и лишь потом вернётся обратно на место, но тот едва шевелился. Пару мгновений спустя Шурик тихо позвал: — Уже можно. Мирон развернулся и сразу увидел, в чём дело: Шурик надел не колготки, а чулки. И один из них оказался чуть приспущен вниз. Мирон не смог удержаться от того, чтобы не посмотреть на второй. Только сейчас он заметил край бортика, слегка выглядывающий из-под платья. Когда Шурик стоял, заметить его было невозможно, но в таком положении открывался вид на эту милую деталь. Оголённая нога оказалась такой же гладкой. Мирон осторожно коснулся её, чтобы убедиться. Волоски были, но светлые, мягкие и почти не ощущались под пальцами. При близком рассмотрении на ногах Шурика обнаружилось несколько шрамов, один из которых располагался на внутренней стороне бедра. Он машинально протянул туда руку, но Шурик её резко перехватил. — Стой! — отчаянно взмолился тот. За окном загрохотали салюты. Наверное, Новый год уже наступил, но Мирона это совсем не волновало. Шурик вцепился в его руку; казалось, что он насмерть перепуган и в то же время вот-вот расплачется. Его плечи вздрагивали от учащённого дыхания. Кажется, Мирон его напугал или воскресил неприятные воспоминания. — Ты в порядке? — спросил он. Шурик зажмурился, мотнул головой и прошептал: — Больше не трогай. Только Мирон открыл рот, чтобы ответить, как в коридоре послышался звон ключей. Всё случилось настолько быстро, что Мирон даже испугаться не успел. Шурик наспех натянул чулок обратно и вскочил с дивана. Секундой позже дверь распахнулась, и за ней оказался не кто иной, как Юра.***
— Без паники, — Юра выставил руку вперёд, запрещая тревожиться, а второй с грохотом захлопнул входную дверь. — Это всего лишь я. Хозяева встретили его напряжённой минутой молчания. Юре захотелось себя ущипнуть, чтобы проверить: это происходило на самом деле или он в бреду? Почему они оба смотрели на него так, будто увидели покойника? Первым ожил Шурик. — Огурка! Огу-у-урка-а-а! — он рванул к Юре. Эх, вот бы его дома так встречали! Шурик повис на шее, не давая даже снять куртку: — Я так скуча-а-ал! — Ну-ну, — Юра сочувствующе похлопал его по спине. — Хорошо, что вы из дома не выходите! Там такая дичь… Следом в коридор вышел Мирон с таким мрачным выражением лица, будто застукал жену за изменой. Но Юра не дал застать себя врасплох и наехал на него первым: — Ты чего ребёнка не обнимал?! — рявкнул он. — Видишь, как он изголодался по объятиям! Мирон недовольно цокнул языком. Загребущие руки Шурика обнаружили бутылку вина. Разумеется, их интересовало, как Юра смог проникнуть в убежище. Не аукнется ли им это в будущем? Признаться честно, Юру и самого волновал второй вопрос. Однако он и не думал давать слабину, а вместо этого привёл убедительные аргументы. Во-первых, дату суда утвердили на следующую неделю после праздников. Во-вторых, какой бандит будет работать в Новый год? В-третьих, даже самые преданные делу сталкеры отвлеклись бы на салюты, во время запуска которых Юра прошёлся по району. В общем, он продумал всё. — Но родителям лучше об этом не знать. Если только они уже не… — Ты пришёл, потому что захотел нас увидеть? — уточнил Шурик, усаживая его на диван. Удивительно, что Юре понадобилась помощь для этого, ведь он был не настолько пьян. Или был? — У тебя дома ничего плохого не случилось? — Случилось. Но для того, чтобы рассказать, мне нужно догнаться, — заявил Юра, а затем обратился к Мирону: — Можешь принести бокалы? Только два! Этому не наливать, — Юра показал пальцем на Шурика. — Э-э-эй! Ну вы же проследите, чтобы я не много выпил! — запротестовал Шурик в спину уходящему Мирону. Дождавшись, когда Мирон отойдёт достаточно далеко, Юра наклонился к Шурику и прошептал ему на ухо: — А почему у тебя не накрашены губы, хотя ты в платье? Вы что, целовались? — Чт… что?! — тихо возмутился Шурик. Его лицо вспыхнуло от румянца. — Да с чего бы нам это делать? Ты с ума сошёл?! — Что я пропустил? — Мирон поставил два бокала на стол с недовольным выражением лица. — А тебе всё расскажи да покажи! — съехидничал Юра. — Ничего! Ничего не пропустил! — Шурик запаниковал пуще прежнего, сел Юре на колени и закрыл ему рот. Но это даже не требовалось, потому что Юра и так задыхался от смеха. Ему доставляло превеликое удовольствие издеваться над сладкой парочкой. Вино, пронесённое через метель, показалось ему ужасно вкусным. На радостях Юра вылакал целых два бокала. Попутно он высмеял кривые бумажные снежинки, расклеенные по стенам. Не со зла, а потому что они выглядели действительно комично. — Я прошу прощения, а ты специально такой образ выбрал? — Юра показал пальцем в грудь Мирона. — У тебя же пуговица скоро оторвётся. Это намёк? — А почему ты туда пялишься? — ухмыльнулся Мирон. — У меня тот же вопрос, — Шурик покосился на Юру. — Про моё новое платье ты ничего не сказал! — Как ты предлагаешь мне его увидеть, если ты постоянно липнешь ко мне? — Ой, извини, — смутившись, Шурик отполз в другой конец дивана. — Вот, смотри! Юра окинул Шурика прицельным взглядом с головы до ног, делая очередной глоток. Не найдя в платье ничего примечательного, он сосредоточился на интересной детали: из-под юбки Шурика выглядывал один кривой бортик от чулок. — Ого, чулки? Недурно! Шурик поспешно оттянул юбку вниз. Мирон рассмеялся. — Ну вы, конечно, вырядились оба, — подытожил Юра, звонко икнув. — Я точно ничему не помешал? — Как знать, — пожал плечами Мирон. Его второй бокал подходил к концу. — Мы программу заранее не составляли. — Вы оба! Достали со своими шутками! — в отчаянии пролепетал Шурик и вскочил с места. — Напились и несут какую-то чушь! Юра сразу смекнул, что намерения друга не чисты, и быстро осушил бокал, после чего демонстративно поставил его на стол. Шурик надулся, но не растерялся: выхватил бокал из рук Мирона и выпил то, что оставалось на самом дне. — О-о-о, что тут у нас? Непрямой поцелу-у-уй! — прыснул в кулак Юра. В очередной раз лицо Шурика налилось краской. Он молча взял подушку с дивана и принялся избивать Юру, который не переставал громко смеяться. Мирон прервал их невинные игры третьим бокалом. Остатки вина он разлил на всех. Каждому досталось по два-три глотка, но Шурик всё равно был доволен, что его не обделили. Юра поделился, как прошёл Новый год в доме Шершанских. Из него полилась желчь в сторону родителей, которую он долго держал в себе. Но сейчас, расслабившись в кругу друзей, он смог высказаться. — Они и правда странные, — согласился Шурик. — Я не хотел тебе рассказывать, но, раз уж зашла речь… ты ведь знаешь, что они только сейчас начали по-настоящему помогать Мирону? — Да конечно знаю, — пожал плечами Юра. — Даже удивительно, что они зашевелились из-за тебя. — Ты хотел сказать — из-за тебя? — заметил Мирон. — В смысле? — нахмурился Юра. — Ты думаешь, почему они за него так впрягаются? — таинственно улыбнулся Мирон. Юра напрягал извилины, как мог, но ответ не приходил. — Но ты ведь тоже его друг, — вмешался Шурик. — А с меня они уже всё получили. — Я не понимаю, о чём ты, — Юра снял очки и устало потёр переносицу. — Ты разве не знаешь, на каких условиях они согласились спасти фирму моего отца? Я думал, ты в курсе. — удивился Мирон. — По контракту ты имеешь право претендовать на половину дохода, если мы выиграем дело. Юру словно окатили ушатом холодной воды. — Их бизнес по наследству перейдёт двум другим сыновьям. Но когда появилась возможность обеспечить и тебя, они тут же за неё ухватились. Ну и, разумеется, если со мной что-то случится, то по контракту владельцем будешь числиться один ты, — объяснил Мирон. Юра не мог поверить своим ушам. Ему ничего об этом не рассказывали! — Как ты можешь так легко говорить об этом? — Шурик сложил руки на груди. — Они же просто оставили тебя на произвол судьбы! — Так они заботятся о Юре. Да, по-своему, да, странно, но разве это не естественное желание родителей? Разве ты не сделал бы для своего ребёнка то же самое? — Не знаю, — покачал головой Шурик. — Это здорово, что они так стараются для Юры. Но всё-таки это неправильно… — Я их об этом не просил, — подал голос Юра. — Если бы они не решили всё за тебя, мы бы сейчас тут не сидели, — заметил Мирон. — Чёрт его знает, куда бы меня нелёгкая занесла. Я им благодарен. И условия они поставили справедливые. Если бы я отказался, то остался бы ни с чем. Хмельное веселье подошло к концу. Мирон говорил по делу. В Юре бушевали смешанные чувства. С одной стороны, он никак не ожидал, что в семье так много о нём думали и старались обеспечить его будущее любой ценой. С другой — он злился, что родители не считались с желаниями своих детей. Может, они хотели устроить Юре очередной «сюрприз» этой новостью, но почему нельзя было заранее узнать, надо ли ему это? Как будто он согласился бы воспользоваться положением Мирона! Через полчаса Юра почувствовал непреодолимое желание поскорее лечь спать и засобирался домой. Ему хотелось, чтобы этот странный, неоднозначный и полный переживаний день подошёл к концу. Ещё не известно, каких пиздюлей он получит за свои выходки с утра, а перед этим ему требовалось набраться сил. Шурик заобнимал его напоследок и пообещал зайти в гости сразу же по окончании суда. Прокравшись в дом, Юра сначала положил ключ на место, и только потом вернулся в свою комнату. Судя по всему, пропажи блудного сына никто не заметил. Возможно, одного нагоняя всё же удастся избежать.