World on fire with a smoking sun, Stops everything and everyone. Brace yourself for all will pay, Help is on the way. World on Fire — Les Friction
— Чего, блять? Собираться и ехать искать этих уёбков? Ты ебанулся? Лео поморщился. Иногда ему хотелось помыть Рафу рот с мылом, а себе уши. Хотя какое там иногда. Часто. Чуть ли не каждый раз, когда они разговаривали. — Я-то в полном порядке. Это тебя не узнать. Предлагаешь сидеть на месте и ничего не делать? С каких это пор тебе без разницы, что планируют футы? Майки сбежал по лестнице со второго этажа в холл. С увесистой стопкой комиксов в руках прошмыгнул мимо и хохотнул у выхода: — С тех пор, как у Рафи появилась девушка! Теперь он семейный мутант. Ты погоди, скоро будет целыми днями валяться пузом кверху на диване и в телек залипать. Бедная Бетти! Микеланджело увернулся от тычка брата, поправил покачнувшуюся стопку журналов, возмутительно по-ребячески показал язык и выбежал наружу. Леонардо хотел было окликнуть младшего, но тот успел скрыться за дверью. За время проживания в доме Майки обзавёлся неимоверным количеством вещей, которые всерьёз вознамерился взять с собой. Где он собирался комиксы хранить? В Шелрейсере, за то время, пока он невостребованный стоял в гараже, места не прибавилось. Рафаэль проводил злобным взглядом захлопнувшуюся за Майком дверь и перекинул зубочистку в другую сторону рта. — Вот чё вам неймётся? Ну футы, да. Ну в Калифорнии. И чё? Мы вот тоже в Калифорнии, хотя всю жизнь в Нью-Йорке прожили. Времена такие, Лео. Все куда-то перемещаются. Нам можно, им нельзя? — Мы не знаем, зачем они здесь. Почему сейчас, а не раньше? Раф хмыкнул. — Собственно, а чё бы и нет? — Должна быть причина, —Лео начал терпеливо пояснять: — С начала эпидемии футы скрылись в бункере. Была информация, что они проведут в нём не одну пару лет. Выждут, когда зараженные сами перемрут. Но они вышли раньше, хотя эпидемия, судя по тем ордам, которые мы встречаем, сейчас в самом разгаре. Я хочу знать, почему футы выбрались наружу. — Ответ "потому что" тебя уже не устраивает? — Раф скрестил руки на пластроне и саркастически приподнял надбровную дугу. — Нет, не устраивает. Никогда не устраивал, — Леонардо выпрямился и строго посмотрел на брата. — И мне непонятно, почему теперь он устраивает тебя. Золотистые глаза дрогнули. Перестали смотреть с прежней непрошибаемой уверенностью. Брат отвёл взгляд, будто бы устыдившись. — Блин, Лео, — Раф переступил с ноги на ногу, помотал головой и поднял потяжелевший взгляд. — Слежка за футами обернётся тем ещё дерьмом, я уверен. Ну узнаем мы нахрена они здесь, и что дальше? Попрём на них в открытую? Тебе напомнить, что мы не в Нью-Йорке? Куда бежать будем, когда запахнет жареным? Под боком нет логова, куда можно будет от футов спрятаться. Пригородные трассы — это открытая местность. Нихрена не мегаполис. Если мудилы на вертолётах захотят нас преследовать — оторваться на Шелрейсере не получится. Подорвут нас ракетами и всё, кранты. — Нам нужна только информация. До открытого противостояния не дойдёт. Раф закатил глаза. — Ага. Так, конечно, и будет. У нас же, блять, каждый раз всё по плану идёт, да? Нет, не каждый. Но они успешно справлялись с неожиданными изменениями... в большинстве случаев. — Раф, — Лео подступил к брату вплотную. — Мы должны ехать. Футы — наша ответственность. Рафаэль ответил не сразу. Молчал, недовольно раздувал ноздри, отчего-то медля и недоговаривая. — Бет только недавно поправилась, — понизил он голос, явно не желая, чтобы их слышали. — Ещё пока учится с протезом ходить. У нас... у неё наконец всё понемногу начало налаживаться. А ты предлагаешь тащиться прямо в лапы к футам. Это будет нихрена не увеселительная прогулка, Лео, — он покачал головой. — Если футы реально какую-нибудь хрень вытворяют и нам придется вмешаться — будет бойня похлеще стычек с мертвяками. От зомбаков-то хотя бы понятно, чего ожидать. Тупые они. Футы же надерут нам зад, хвостом чую. Ладно мы, мутанты. Всё как на собаках заживёт, не впервой же, — он заговорил ещё тише, практически перейдя на шёпот: — А Бет?.. Ей и так нелегко сейчас. Если... если всё пойдёт по пизде... она же к футам никакого отношения не имеет. Даже знать про них не знает. А мы её с собой потащим. Нельзя так. Нехорошо это. Холодок коснулся затылка и перетёк на шею. Получается, Лео насильно волочит семью на войну, в то время как они хотят иного? Может Раф прав, и о футах стоит забыть? Продолжить жить мирно на берегу океана. Развести сад, возделывать зёмлю. Найти рабочий катер и выходить рыбачить в море. На ужин жарить свежий улов на костре... ... а после дружно идти выкашивать толпы мертвецов у оградительного забора. Нет, такая жизнь лишь иллюзия мира. Всё может стать хуже, если клан Фут захочет использовать воцарившийся хаос в собственных целях. Из-за болезни отца им пришлось на время забыть о кровном враге, оставив его без надзора. Как видно, вирус футов не уничтожил. Те благополучно пережили конец света и теперь зачем-то показались из своего укреплённого даже на случай ядерной зимы бункера. Чтобы что? Неизвестно. А неизвестность — непростительная слабость, что станет ахиллесовой пятой, в которую, несомненно, враг позже всадит стрелу. Нельзя более оставаться в неведении. Незнание опасно. — Раф, — Лео старался придать голосу убедительности. Брат должен понять. Должен. — Если футы и правда планируют что-то — это может коснуться и нас. Если не будем действовать сейчас, то поплатимся за это позже. Я не прошу идти на передовую. Будь с Бетани, охраняй её. Но езжай с нами. Прошу. Он положил ладонь на плечо брата и крепко сжал. Так же крепко он желал сжать в объятиях Рафаэля, но предполагал, что тот не позволит. Вцепиться в него, обвив руками, не дать и помыслить о том, чтобы отделиться от семьи. Пары ведь стремятся к уединённости, так? Однажды Раф скажет, что они с Бетани устали от постоянного присутствия братьев неподалёку. Заявят, что хотят жить отдельно. И уйдут. Чем не хороший повод сделать это сейчас, когда лидер требует подвергнуть себя и возлюбленную опасности?.. Нет. Отец верил, что Рафаэль и Бетани их не покинут. Леонардо доверял суждениям Мастера, однако червячок сомнения не давал покоя и периодически давал о себе знать, нашёптывая: "он уйдёт, уйдёт". Хотелось думать, что братские узы крепки и нерушимы. Даже после смерти отца. Рафаэль хмуро посмотрел на чужую руку, дёрнул плечом, скидывая, и раздражённо проворчал: — Ладно. Тебя хер переубедить. Пойду шмотки собирать, чё, — Раф развернулся и зашагал наверх, оставив Леонардо в прихожей одного. Невидимая удавка перестала сдавливать горло. Дышать стало легче. Леонардо облегченно прикрыл на пару мгновений глаза. Он просто накручивает. Раф их не покинет. Снаружи раздался шум двигателя. Должно быть, Донни проверял исправность работы Шелрейсера. Им не так часто пользовались в последние месяцы, лишь изредка на грузовике выбирались за продуктами в ещё не до конца разграбленные супермаркеты. Предстояла дальняя дорога на другой конец штата. Вряд ли они ещё раз вернутся сюда, на побережье. Это место недолго побыло их домом... нет, не домом. Временным убежищем. Настала пора его покинуть. Только сделать ещё пару вещей: пройтись вдоль пляжа, попасть на который так стремился на закате жизни Мастер; дотронуться до солёных волн, над которыми был развеян прах; ещё раз задать вопрос: "почему ты молчал, отец?"; услышать лишь шум прибоя в ответ. И в путь.***
Донателло удалось настроиться на частоту футов. Однако расшифровать сигнал — увы, нет. Дешифровка без нужных кодов оказалась гиблым делом. Донни провозился с компьютером пару часов, пока были в пути, но не достиг результата. Однако ему удалось установить довольно точное расположение источника сигнала. Для Леонардо этого было достаточно. Всё равно необходимую информацию они вряд ли бы получили из радиопереговоров. Личная встреча с футами — вот то, что им нужно. Спустя почти сутки пути по трассе — с частыми остановками на дозаправку, расчистку пути от машин, баррикад, и парой часов ожидания, когда транспорт минуют орды зомби, неспешно бредущие по шоссе, — капот Шелрейсера упёрся в оградительный забор. Пять метров сетки венчались колючей проволокой. Позади первого стоял ещё один. Табличка предупреждала, что тот находится под напряжением и лучше бы случайному путнику пойти в другую сторону. За забором начиналась территория военной базы. — Нам точно сюда? — Майки хрустнул чипсами за кухонным столом, отправив в рот сразу горсть. — Донни, может, ты не ту частоту поймал? Военные, наверное, также шифруются. Донателло нацепил спецочки поверх обычных, крутанул колесо настройки линз и принялся настороженно всматриваться в ангары по ту сторону забора. Леонардо сжал руль крепче, приготовившись в любой момент дать задний ход. Из жилого отсека вышел Рафаэль. Бетани, видимо, осталось в их с Рафом спальном закутке, второе место в котором ей любезно уступил Микеланджело, перебравшись спать на диван. Закуток, под хихиканье Майки, им же был объявлен "любовным гнёздышком" и занавешен шторкой для придания хоть какой-то приватности. Единственное свободное пространство Шелрейсера — комнату Мастера — никто трогать не решался. Слишком рано. Наверняка это брат попросил Бетани остаться в наиболее защищенном месте транспорта. Окна — потенциально самое слабое место Шелрейсера. В отличие от спального отсека, в кабине их много. — Похоже, военных здесь уже нет, — Донателло развернулся на сидении. Громоздкие окуляры делали его глаза неправдоподобно огромными и придавали сходство со стрекозой. — База заброшена. Видите птицу на заборе? Напряжения нет. Трупы в бронежилетах повсюду, никто их не убрал. Не думаю, что те бы своих оставили так лежать. Леонардо кивнул. Ещё одно место, которым завладела смерть. Оказывается, к подобному можно привыкнуть. — Людей нет на всей территории базы? Что на радаре? Донателло всё же поднял окуляры, поправил очки под ними, вглядываясь в экран бортового компьютера. — Пусто. — То есть? — Рафаэль сел на кресло позади. — Живых нет, — произнёс брат, поёжившись. — Парни... — позвал Майки неуверенно. — ...значит мы пёрлись сюда напрасно? — перебил его Раф. — Если здесь и были футы, то они передохли без нас, так что ли? — Я... я не знаю, — Донни потерянно вглядывался то в экран приборной панели, то в планшет на коленях. Смотрел так, будто графики, цифры и диаграммы его предали. — Ну заебись, чё, — Раф откинулся на спинку и скрестил руки на пластроне. — Впустую скатались на другой конец штата. — Парни... — Донни, что с сигналом, который мы преследовали? — проигнорировал Лео младшего. Донателло спохватился и взял в руки планшет с полки под лобовым стеклом. — Он... он исходит отсюда. Должно быть вертолёты футов, с которых велась передача, всё ещё здесь. — На кой хер нам эти жестянки? Нашему лидеру футов во плоти подавай. И чтоб дышали и разговорчивыми были. Здесь же только одни дохляки будут. — Парни, тихо!!! — Майки подскочил со своего места, метнулся к сиденью Рафа, дотянулся до кнопок возле окна, перегнувшись через брата и чуть ли не залезая тому на колени. Когда стекло опустилось, он высунул голову наружу, проигнорировав угрозы и шипение Рафа, схватившегося за нос, который пострадал от чужого локтя. Почти сразу Майки нырнул обратно в кабину. — Слышите? Все замерли. Звук отчётливо доносился из окна и усиливался с каждой секундой. Словно что-то разрезало воздух, наращивая обороты. — Вертолёт! — воскликнул Дон. За одним из строений тут же показался летательный аппарат. Он набирал высоту. На его черном металлическом боку отчётливо вырисовывались красные всполохи — эмблема Футов. Подобные вертолёты они часто встречали в Нью-Йорке. Даже как-то захватили один, но его пришлось оставить, так как хранить такой внушительный агрегат было негде. Вертолёты с виду (и наверняка по бумагам) являлись гражданскими, однако по факту были оснащены как военные. Не каждый боевой вертолёт имел на борту такой арсенал. Прежний Шелрейсер еле пережил столкновение с таким, на своей обшивке прочувствовав всю мощь вооружения преступного клана. Дон среагировал молниеносно. Щелкнули тумблеры. Стекло стало менее прозрачным, но, вместе с тем, более защищенным. Двигатель заглох. — Там глушилка. Поэтому радар не распознал, что здесь люди, — с горечью пояснил Донателло. Он не любил, когда техника подводила. Леонардо мог его понять. Если бы катаны вдруг не с первого раза отсекли мертвецу голову, он был бы раздосадован не меньше. Техника — оружие Донателло. Он также хочет, чтобы та была идеальным инструментом его воли. К сожалению, такое возможно не всегда даже с более простым по устройству оружием — таким как меч. Что уж говорить про сложный механизм. Леонардо сжал руль, наблюдая, как вертолёт, набрав высоту, полетел в их сторону. Шелрейсер мог сойти за брошенный грузовик с прицеплённым позади трейлером. Ничего необычного, таких сейчас много. Если удача будет на их стороне, то вертолёт не обратит внимания на транспорт и пролетит мимо. Они смогут последовать за футами, двигаясь за сигналом, дождаться, когда тот сядет, а затем выведать у футов для чего те здесь. План казался неплохим. Даже если футы заподозрят слежку — что ж, Шелрейсеру есть чем ответить, если начнётся обстрел. С одним вертолётом они точно справятся. Шум раскручиваемого винта усиливался и в какой-то момент превратился в гул. Будто бы его издавал не один аппарат, а... — Чёрт возьми! Их здесь куча! — воскликнул Микеланджело. Позади вертолёта показались ещё три, точно такие же. Едва взлетели над крышами ангаров, тут же направились в сторону первого. Ко всеобщему облегчению вся эта процессия не направлялась прямо к Шелрейсеру, а держала путь чуть левее, на восток. Значит, пока их никто не рассекретил. Стоит выждать какое-то время и двинуть следом. Леонардо не мог оторвать взгляд от первого вертолёта. Летательный аппарат снизил скорость, вероятно, чтобы дождаться остальных. А потом произошло то, чего не ожидал никто. Лишь только остальные три подлетели достаточно близко, первый резко взял влево. Его корпус развернулся, нос теперь был направлен в сторону соплеменников... ... по которым он открыл огонь. Загрохотала пулемётная очередь. Один вертолёт начал дымить и снижаться. Мгновение — он влетел в скалу. Взрыв разбросал охваченные огнём обломки, которые рухнули к деревьям под горным массивом. Взлетевший первым вертолёт вновь открыл огонь по союзникам. Пули повредили корпус ближайшего. Тот закачался, начал кружить на месте, пока не зацепил хвостом соседнего. Вместе они устремились к земле и рухнули в лесной массив. Практически мгновенно последовал взрыв. Пламя полыхнуло над деревьями, лизнув обшивку единственного оставшегося в небе вертолёта. Тот резко взял вверх и влево, уходя от огня и места взрыва. Вдруг его начало заваливать в сторону. Из хвоста пошёл дым. Вертолёт закружил в опасной близости от макушек деревьев, чуть ли не срезая их винтом. Потом, казалось, выровнялся, но буквально через секунду его брюхо подмяло под себя деревья, а тело скрылось в лесу. Он упал. — Нихрена ж себе, — озвучил мысли всех Рафаэль. — Вот это вот щас чё было? Хороший вопрос. Ответить на него никто не спешил. Леонардо взволнованно вглядывался в окно. Взрыва упавшего последним вертолёта не последовало, однако от места крушения шёл дым. В тех местах, где упали другие, дым был густой и тёмный, а над деревьями временами мелькали красные всполохи. Разгорался лесной пожар. Нужно разворачиваться и уезжать, пока он не добрался до трассы. Но... что-то мешало ему объявить об отступлении. Вертолёт, открывший огонь по своим, не давал покоя. Если они сейчас уедут, то не узнают причины. А так может что и выведают. — Там могут быть выжившие, — Лео поднялся и направился к шкафчику с оружием. — Нужно проверить. — Вероятность крайне мала, — подметил Донателло. — И всё же нужно проверить, — настоял Леонардо, торопливо закрепляя катаны на панцире. — Иначе других футов нам придётся искать долго. — Мне правда надо объяснять почему это плохая идея? Там лес горит! Если поднимется ветер, то огонь начнёт распространяться быстрее! Нужно уезжать! — Да, парни. Дон дело говорит! — согласился Майки. — Мне как-то не очень хочется стать жареной на гриле черепахой. — Вы остаётесь, — не терпящим возражения тоном скомандовал Лео. — Я пойду один. — Ага, щас, — Раф хрустнул шеей, разминаясь, и поправил клинки на поясе. — Я с тобой. Лео смерил брата предупреждающим взглядом. — Раф. — Нет, Бесстрашный, один ты туда не полезешь и точка. Внутри Лео кипели противоречивые эмоции. Конечно, Раф прав. Одному идти нельзя. Лео миллион раз повторял остальным, что на миссиях всюду нужно действовать парами. Но как же порой тяжело следовать этому правилу самому... Леонардо нехотя кивнул. — Тогда выдвигаемся. Нужно спешить. Они обговорили точку сбора. За время, пока они будут искать выживших футов и что-то из уцелевшей техники, Донателло должен будет вывести Шелрейсер к виднеющемуся вдали ориентиру — водонапорной башне. Та возвышалась над лесным массивом и находилась близко к основной трассе. Леонардо спрыгнул на дорогу и повернулся к открытой двери Шелрейсера, ожидая брата. Рафаэль задержался в кабине. Прихрамывая, Бетани вышла из спального отсека. Брат бережно взял Бетани за руки, что-то шепнул, склонившись низко к девушке. Их лица приблизились, губы соединились в лёгком поцелуе. Лео отвернулся. Наблюдение за такими проявлениями привязанности он всё ещё находил некомфортным. Даже тревожным. А порой... взывающим неприятное колющее чувство в груди. Вскоре Рафаэль выбрался из транспорта. Леонардо обернулся, словил решительный взгляд брата и утвердительно кивнул. Он моргнул, опуская третье веко, которое защитит глаза, когда они будут продираться через заросли. Раф поступил также. Сквозь прорези красной банданы смотрели два непроницаемо белых ока. Почти синхронно они рванули вглубь леса. Донателло был прав — пожар только разгорался. В воздухе чувствовался запах гари, небо начало тускнеть за слоем дыма. Леонардо ускорил бег. Необходимо поспешить, если они хотят добраться до места крушения до того, как там всё будет в огне. Вскоре показались пострадавшие от падения вертолёта деревья. Ветви были обломаны, у некоторых вместо пышной кроны остался лишь расщеплённый ствол. Вначале Лео увидел хвост, а позже и остальную часть летательного аппарата. Вертолёт лежал на боку, наполовину зарывшись носом в землю. Кабину изрядно покорёжило, в особенности крышу. Дверь была деформирована и распахнута. Леонардо настороженно приблизился и заглянул внутрь. Никого. Вдалеке послышался нарастающий гул. — Лео! — ожил передатчик. Голос у Донателло был неспокойным, даже испуганным. — Там ещё вертолёт! Летит к вам! Уходите оттуда! Леонардо замешкался. Не хотелось признавать, что вылазка была проведена впустую, но, видимо, так оно и есть, ничего не поделать. Хотя то, что внутри никого не оказалось, давало предположить, что пилот мог выжить и выбраться самостоятельно. Либо его тело просто выкинуло из кабины от удара. Тоже вероятно. Вдруг краем зрения он уловил движение и тут же прижался к металлической обшивке. Неподалеку Раф молниеносно забрался на дерево и скрылся в листве. Кто-то приближался к месту крушения. Леонардо выглянул из-за укрытия. Невысокая фигура неспешно двигалась среди деревьев, направляясь к ним. Пилот? Вместе с тем гул всё нарастал. Вертолёт был уже неподалёку. Донателло прав, нужно убираться. Вот только... Лео не мог оторвать глаз от приближающегося к ним человека. Что-то заставляло его неотрывно смотреть, как фигура становится более чёткой, выступая из мутной пелены дыма. Нечто знакомое было в том, как человек двигался. Пока ещё неуловимое, но с каждым шагом всё более осязаемое. Тонкая нить понимания, ведущая к воспоминаниям, становилась прочнее. Из глубин сознания всплыл образ, который он часто видел во снах. Нет... не может быть... ему просто кажется. Разум играет с ним злую шутку, вновь показывая её черты в лицах каждых встречных людей. Это не может быть она. Не может. Передатчик не смолкал. Донателло твердил, что необходимо быстрее возвращаться. Рафаэль рычал, что кинет сай в Лео, если тот не сдвинется с места. Но он не мог оторвать взгляда от той, кто, покачиваясь и придерживая бок рукой, направлялась к ним. Над головой нестерпимо громко зашумело. Ветер от зависшего над ними вертолёта бил в лицо. Леонардо с усилием оторвал взгляд и заставил тело шевелиться, переместившись так, чтобы его не было видно сверху. Забравшись под часть обшивки, глазами он тут же нашёл её. Прожектор освещал застывшую на месте фигуру. Запрокинув голову и полуобернувшись назад, она смотрела на то, как по верёвочной лестнице к ней спускаются двое солдат клана Фут. Хотя ладонью она прикрывала лицо от яркого света, Леонардо знал... знал... что это была она. Он помнил эти острые плечи, осиную талию, изгиб бёдер. Помнил, как чёрная одежда всегда облегала её стройное тело. Помнил, как из-под коротко стриженых волос на затылке открывался вид на полоску светлой кожи шеи... Караи... это была она. Нестерпимо захотелось обнаружить себя, чтобы всё её внимание было сосредоточенно на нём одном, как в те моменты, когда они сражались. Хотелось вновь почувствовать на себе её взгляд. Неважно какой: насмешливый, озлобленный, разочарованный. Любой сгодится. Но она на него не смотрела. Даже не знала, что он здесь. Всё её внимание сосредоточено на солдатах, которые высадились неподалеку. Рукой она придерживала прикрепленные к ремню на поясе ножны со вложенным в них оружием. Футы приближались со спины. Позади неё часто были люди в черном. Редко когда Леонардо бывал с ней один на один, но именно те встречи он вспоминал с особым трепетом. Однако сейчас она не одна. Беспрекословно следующие за куноичи слуги были рядом, готовые к указаниям своей госпожи. Нет... сейчас не время и не место для их с Леонардо встречи. Завеса дыма становилась всё гуще, в горле першило от гари. Им всем пора выбираться отсюда как можно скорее. Его переполняли противоречивые чувства: радость от осознания, что она жива, и горечь от понимания, что вскоре их пути разойдутся вновь, и лишь боги знают, когда они свидятся в следующий раз. Леонардо сместился, намереваясь покинуть укрытие и двинуться с Рафом к Шелрейсеру, как вдруг... куноичи рывком развернулась к своим солдатам и одним рассекающим взмахом отрубила руку ближайшему. Рёв лопастей вертолёта заглушил истошный крик. Мужчина схватился за изувеченную конечность, рухнул на колени и забился всем телом в агонии. Другой обнажил меч как раз вовремя, чтобы отразить следующий удар. Секунда промедления, и лезвие ниндзято перерезало бы человеку горло. Караи отпрыгнула, подняла меч для следующего выпада, однако ей пришлось уйти в защиту, когда солдат фут выхватил из-за пояса кусаригаму и метнул оружие. Цепь с фундо — металлическим грузом на конце — ударилась о сталь и едва не обвила лезвие. Куноичи успела отвести меч вовремя и уклониться от следующего броска цепи. Караи подняла лезвие, яростно выкрикнула слова, которые было никак не разобрать из-за шума, и рванула вперёд, на противника. Леонардо ошарашено следил за разворачивающейся схваткой. Что происходит? Разве это не её солдаты? Почему она с ними борется? И почему те атакуют её, свою госпожу? Караи сражалась не так как обычно. Движения более размашистые, порой неуклюжие. Её шатало из стороны в сторону. Она часто оступалась, а раз даже припала на колено, не удержав равновесия. Казалось, оружие вот-вот выскочит из недостаточно крепко сжимающих его рук. Она словно сражалась из последних сил. Однако противник совершил роковую ошибку, когда схватил её за запястье. Он сдавил его, заставляя бросить оружие. Караи скривилась от боли и разжала ладонь. Но то лишь была мнимая победа. У куноичи никогда не бывает лишь одно оружие. Девушка выхватила из голенища высокого сапога потайной клинок и всадила его в шею солдата, прямо под горло. Кровь брызнула из повреждённой артерии. Человек зашатался, распахнул рот, безуспешно пытаясь поймать воздух, и рухнул на землю. Тем временем вертолёт снизился максимально близко к земле. Шасси практически задевали вершины деревьев. Вдруг из двери показался ещё один футклановец. Сердце пропустило удар, когда Леонардо разглядел снайперскую винтовку в руках человека. Мгновение — дуло оружия направилось вниз, туда, где находилась Караи. Нет!!! Тело резко пришло в движение, а из горла вырвался крик, который потонул в шуме раскручивающихся в небе лопастей: — Караи! Она не может умереть! Не после того, как он нашёл её! Леонардо выскочил из укрытия, запрыгнул на крышу потерпевшего крушение вертолёта. Рука заученно метнулась к поясу, обхватила рукоять куная. Что есть силы он оттолкнулся ступнями от металла и в прыжке метнул кинжал. Лезвие прорезало воздух, наконечник вонзился в грудь человека, высунувшегося из двери вертолёта... ...но было уже поздно. Выстрел был сделан. Караи схватилась за шею. Ладонь перестала сжимать рукоять кинжала, сталь упала в траву. Куноичи сделала нетвердый шаг, но её ноги подкосились, и она осела на землю. Неловко качнувшись, завалилась на бок. Встать не пыталась. Даже не шевелилась. Нет нет нет Леонардо не мог двигаться от ужаса. Вертолёт грохотал над головой. Сквозь невыносимо громкий звук пробивался голос брата, перемежающий ругательства с его именем. Каждый вдох вызывал першение в горле и раздражал лёгкие — огонь подбирался к участку, где развернулась битва. Всё неважно. Важна лишь Караи. Но она мертва. Мертва. Жизнь покинула тело. Пуля забрала душу, оставив лишь пустую оболочку. Глаза слезились от дыма. Горло сдавил спазм. Он так хотел увидеть её. Так мечтал вновь словить на себе её взгляд. И чтобы её губы сложились в лёгкую полуулыбку и произнесли его имя. Невозможно. Её больше нет. Насмехаясь, судьба показала её живой только чтобы через мгновение забрать её у него. — Караи... — ЛЕО!!! Он заторможено поднял голову на окрик. Брат стоял рядом. Когда он успел слезть с дерева? Лео не заметил его перемещения. Он вообще ничего не замечал. Плохо. Враг всё ещё рядом. Вертолёт кружил над головой, прицеливаясь. Но что-то с ним было не так. Он издавал странный скрежет и раскачивался. Цепь. Кто-то кинул кусаригаму, та намоталась на винт и заклинила лопасти одного из винтов. Раф? Вертолёт шатало так, что, казалось, он вот-вот заденет хвостом деревья или наклонится вперёд и влетит носом в землю. Видимо, пилот прекрасно понимал это, поэтому потянул штурвал вверх. Вертолёт стал набирать высоту. Шум лопастей отдалялся. Похоже, футы рассудили, что лучше уйти живыми, чем тратить время на мутантов, ведь вскоре здесь разверзнется настоящий ад. Пламя подбиралось к месту крушения. Огонь охватывал деревья, сжигая их заживо. Что было бы, если брат не пришёл на выручку? Пулемётная очередь превратила бы тело в решето, если бы пилот не медлил и открыл огонь. Леонардо забылся и подставился под удар. Чужие руки легли на плечи. Раф сжал их с такой силой, что будь Лео человеком, то кости бы треснули. Его тряхнули так, что зубы клацнули, ударившись друг о друга. — Уходим, идиота ты кусок!!! — заорал он, брызжа слюной. Лицо искажено от злости, однако в глазах читался страх. Он волновался. Леонардо не до конца осознавал, что едва не попал под пули. Разум был сосредоточен на другом: на терзающем сердце нестерпимой болью осознании, что её больше нет. Он тяжело сглотнул и перевёл взгляд на Караи. Сломанной и брошенной куклой она неподвижно лежала в траве. Нужно забрать тело. Похоронить как подобает. Освободившись от Рафа, он приблизился к куноичи. Так страшно увидеть, что с ней стало от выстрела. Смерть никогда не бывает красивой. А он хотел запомнить её такой, какой знал много лет — прекрасной и чарующе притягательной. Однако вид забрызганного кровью тела с рваной раной на горле останется с ним навсегда. Это не то, что так просто вычеркнуть из памяти. Вот только... крови не было. И раны не было. Не веря в то, что видит, Леонардо опустился на колени рядом с куноичи. Дрожащей рукой дотронулся до плеча, перевернул девушку на спину. В шею, прямо над высоким воротом одежды, был воткнут шприц с красным оперением. Транквилизирующий дротик. Не может быть! Он поспешно извлёк иглу и прижал палец к горлу. Тук-тук. Под кожей билась жизнь. Жива! Она жива! — Нихера ж себе, — раздалось удивлённо над головой. — Думал, показалось, а это реально она. Злобная сука что-то не поделила со своими верными шавками? — Раф закашлялся и нервно обернулся на окутанный дымом лес. — Ладно, пошли уже. "Жива, жива, жива", — билась единственная мысль в голове. Хотелось прижать Караи к груди, чтобы ощутить теплоту живого тела. Склониться к лицу, чтобы почувствовать дыхание и убедиться, что не мерещится, и под веками действительно беспокойно двигаются зрачки. Однако время не позволяло медлить. На светлой коже и в угольно-чёрных волосах танцевали отблески подбирающегося пламени. Жар горячил кожу, воздух обжигал ноздри. Пора уходить. Он дотянулся до ниндзято, вложил его в ножны на поясе куноичи и бережно поднял девушку с земли. Такая лёгкая. Неужели она всегда была такой миниатюрной? Совсем невесомая. Рафаэль смерил его недовольным взглядом, фыркнул и отвернулся. Даже учитывая нелюбовь брата к куноичи, Лео не поверил бы ушам, если бы тот предложил оставить Караи. В свете открывшейся правды это было бы непростительно. Да, они считали её врагом... считают. Но она не только враг. Она — кровь и плоть отца. Они не станут её убийцами. Лео прижал Караи к пластрону. Тёплая. Живая. Настоящая. Раф рванул в противоположную от горевшего леса сторону. Леонардо поспешил следом, как можно более аккуратно удерживая девушку на руках. Он не хотел ненамеренно ухудшить её состояние излишней тряской. Неизвестно, насколько опасное вещество было в дротике. Хорошо, если безвредное снотворное. А если яд?.. Нет, сейчас не время об этом думать. Мчась со всех ног, они пробирались через лес. С каждым шагом Лео понимал, насколько они были близки к тому, чтобы пожар загнал их в ловушку. Огонь обступал со всех сторон, оставляя лишь узкую тропу из пока ещё не подожженного леса. Деревья были объяты пламенем. Величественные сосны превратились в исполинских духов, в титанов, которые тянули к ним сотканные из огня руки, желая сжечь вместе с остальным миром. Нет, Леонардо так просто не дастся. Прижав свою драгоценную ношу к пластрону, он ускорил бег. Неожиданно лес кончился. Ноги больше не утопали в траве, сандалии застучали по асфальту. Дорога. — Направо! — дал указание брату, углядев в дыму очертание водонапорной башни. Из серой пелены показался Шелрейсер. Вид нетронутого транспорта принёс неимоверное облегчение. Леонардо запрещал себе думать, что с остальными могло что-то случиться за то время, пока они были порознь. Дверь открылась сразу, как только они поравнялись со входом. Лишь только Раф заскочил внутрь, пропустив Лео вперёд, Шелрейсер дёрнулся, взяв резкий старт. Вещи попадали с полок. Кружка скользнула по столешнице, достигла края, брякнулась о пол и покатилась по салону. Леонардо качнулся, поспешно прошёл вглубь транспорта к дивану, положил на него Караи и сел на пол рядом. Взял крошечную девичью руку в свою, прижал палец к запястью. Под бледной кожей слабо бился пульс. Жива. Донателло не щадил транспорт: вдавил педаль газа до упора. Двигатель ревел на высоких оборотах. Шелрейсер взял резко вправо, объезжая препятствие. Край капота зацепил преграждающую путь машину. Салон сильно тряхнуло. Раздался вскрик. — Бетти! — Рафаэль подлетел к сидящей в кресле девушке. Та до побелевших костяшек вцепилась пальцами в подлокотники. Раф вытянул ремень безопасности и пристегнул девушку. Бетани благодарно улыбнулась. На её раскрасневшемся от высокой температуры воздуха лице читался испуг. — Держитесь! — Донателло выкрутил руль в сторону. На этот раз проезду мешало поваленное дерево. Объятое огнём дерево. Дорога представляла собой путь сквозь адские земли. Слева, справа — повсюду был огонь. Языки пламени пожирали лес. Столпы огня угрожающе возвышались по обе стороны трассы. Огонь завихрялся, создавая трубу. Впереди — всё сужающаяся лазейка. Словно они очутились под волной, и та готова вот-вот обрушить на них всю мощь океана. С тем различием, что обрушится на них самая разрушительная стихия — огонь. В салоне отчетливо ощущался запах дыма. Кондиционер не справлялся с очищением воздуха. Казалось, ещё немного — и стёкла лопнут от температуры, а жар начнёт плавить обшивку Шелрейсера. — Донни, вывози нас отсюда! — торопил брата Микеланджело, с нескрываемой паникой в голосе. Донателло ничего не ответил. Лишь сильнее вцепился в руль и вновь вывернул его в сторону. Бетани вскрикнула, когда перед ними, чуть не свалившись на капот, рухнуло объятое огнём дерево. Шелрейсер подскочил, колёса проехались прямо по горящему стволу. Запахло жженой резиной. Ками-сама, помоги им. Вдруг пламя расступилось: они выехали на мост. Все в салоне облегченно выдохнули. Горящий лес остался позади. Леонардо не осознавал, что всё это время держал Караи за руку. Смутившись своих действий, он положил ладонь девушки на диван. Куноичи по-прежнему была без сознания. Черты лица разглажены, рот чуть приоткрыт. Можно было подумать, что она спит. По сути, так оно и было, с тем отличием, что сон был вызван искусственно. Главное, что всё же жива. Жива. — Ох, парни, это было стрёмно, — Майки вытер пот со лба. — Ну а теперь, когда наш зад не находится в опасной близости к тому, чтобы запечься до хрустящей корочки — давайте не будем игнорировать слона в комнате, — он развернулся, поджав под себя колени, обхватил руками спинку кресла, спрятавшись за ней, словно за щитом, и ошалелыми глазами уставился на ту, кто лежала на диване. — Панцирь меня подери, это что, Караи?