***
Масамунэ и Мэй сидят вместе в снятом домике. Мэй рассказывает ему о том, о какой жизни мечтает. Они мечтают вместе. Они ходят вместе на фестиваль и держатся за руки. Он защищает ее. - Мы сблизились так сильно. Иногда даже кажется, что мы стали одним целым. Как же это началось? Мэй вспомнила: "- Понимаю, скромность и отличное воспитание не позволяют тебе говорить со мной свободно. Но раз мы вместе побывали в бою, разделили тяготы дороги, ночуем под одной крышей, и нас объединяет общее дело… - Я тебя услышала, - Мэй улыбнулась бывшему самураю так же искренне."***
Но это был лишь омут чужих рук. Чужих. Оказалось, что они очень похожи, череда событий раскрывала их друг перед другом, раскрывая те части, о которых они и сами не хотят знать, ни вспоминать, ни видеть. Она помогла ему, а он помог ей. Даже не произнося слов знали, что нужно сделать. Будто чувствовали друг друга. Ей спокойно, когда их плечи легко соприкасаются, а ещё, когда они крепко-крепко обнимают друг друга. Я знаю, что он не станет идти слишком далеко. Он всегда рядом с ней, не больше и не меньше. Такие отношения проходят плавно, размеренно, они уверены друг в друге и не сомневаются, не ссорятся. А с Кадзу… Это совсем, совсем другое… (Мы провели ужасно много времени с Масамунэ. В один момент мне показалось, что я не смогу жить без него. Или, скорее, не хочу?) - Я так привязалась к тебе… - Мэй склонила голову к его груди.Масамунэ
Он всю жизнь жил, охраняя самурая и помогая ему преследовать поставленные цели. У него нет увлечений, хобби. Но зато он владеет клинком, у него две катаны. В бою, однозначно, силен. Стойкости характера, воспитания ему тоже не занимать. Какая бы у него была работа, будь он обычным обитателем деревни? Хотя, выбор не столь широк в наше время. Развлечения... Он ведь никогда не развлекался с девушкой?.. Мысли не о том. Он ведь собирается умереть, только как ему представится удобный случай. Может быть действительно ради него, а может и нет, она украла его первый поцелуй. Если быть откровенной, то и объятие, и ещё что-то важное...***
Мэй нашла себя в полуосвещенной комнате, одинокой и заплакавшейся. «Когда я успела стать такой? Как я могла… я ведь гейша. Пф… Этого уже нет. Нет ничего из прошлого, кроме праха гейш, и я не одна из них… Почему?!» - девушка ударила по ближайшей деревяшке. Голову начали заполнять воспоминания: "- Мэй, ты помнишь наш побег? Ты всегда была такой сильной. Не похожая ни на кого. Бежала из последних сил… Не лиса даже меня утащить смогла. - мужчина успокаивал её." Будучи прижатой к любимому, девушка заплакала. - Мэй? - ниндзя опустил голову и разжал руки, чтобы понять причину всхлипов. Он мог ждать от нее всего, она ведь особенная, особенно для него. Что в один момент она наконец поймет, что он убийца и что это значит. Что она решит остаться с Масамунэ, ведь он может быть всегда с ней, он нашел в ней смысл жить, что может быть связью крепче? Но она была связана с ним, полюбила. Это всё он понимает. Но понять, что же происходит с ней именно сейчас, не может.***
- Я плохой, этого уже не изменить. - Кадзу прижал Мэй к полу, раздвинув ноги коленом. Впился губами, стараясь быть грубым. Когда он отпрянул, девушка не была напуганной, не превратилась, и не издала ни звука, чтобы привлечь на помощь или показать протест. Она закрыла глаза, вдыхая уже родной запах ниндзя. Потянулась к нему единственной свободной рукой, гладя спину партнёра, в то время как вторая была безнадежно прижата к полу. Мужчина не ожидал такой реакции. Он надеялся на противоположную, готовился к слезам любимой, к расставанию. Это было лучшим решением для нее, для ее блага. Он не хочет видеть ее убитой, не хочет знать, что она в опасности, далеко от него. Что представляет его жизнь? Сплошные смерти: подготовка к убийствам, готовность умереть в любой момент, страх быть пойманным и подвести клан. Хотя, страх - это точно не присущая ему черта. Скорее, четкое понимание действия и его последствия. - Ну же, - позвала тихим голосом девушка, отрывая от мыслей Кадзу. На его лице выражались злость, и, в малой степени, отчаяние, готовность сделать все возможное, лишь бы она поняла и направила жизнь в спокойное, надёжное русло. Мэй, тем временем, вышла из состояния нежущейся в долгожданной близости и начала понимать ситуацию. (Почему он не продолжает? Мой макияж испортился? Или я показалась ему легкомысленной и он разочаровался... Подождите, он злится? Но почему, я ведь тоже хотела...) Кадзу слез с девушки и, как пришел в себя, возобновил их разговор: - Много говоришь о Масамунэ. Вы провели много времени вместе, - гораздо меньше, чем со мной, это ясно, хотел продолжить он. Показалось, что это была сцена ревности, попытка сделать её "своей" силой. Но ведь, на самом деле, это было не нужно... Оставалось много вопросов. После длинной паузы Мэй поняла, что его слова не искренны. Но она уверенна в этом человеке. Не смотря на его репутацию, она ему доверяла так, будто по-другому невозможно жить. Он бы никогда не пожелал плохого ей, совсем не такие у них отношения... - Я ведь прекрасно понимаю, что дело не в этом, - Мэй приняла позицию гейши, будто устраивающей мероприятие, показывая, что они отдалились. Не посмотрев и мимолётно, ушёл, оставляя после себя лишь нить, которая так крепко их связала, показывая, какая, в самом деле, она запутанная.