Точка невозврата

      Лиловые сумерки опустились на весенний лес, окутывая деревья молочной дымкой тумана. Пока Эри разводила костер, Какаши сбегал к шумящей неподалеку реке и наловил рыбы, и теперь они сидели у костра и ждали, когда испекутся нанизанные на палку овощи и недавний улов. Эри, наконец, решилась задать вопрос, не дававший ей покоя с самого начала их путешествия. - Знаешь, я ведь думала, что ты носишь маску из-за шрамов. Что под ней что-то ужасное, отталкивающее. А ты на самом деле очень симпатичный. Так... зачем? - А чтобы враги меня не узнали.       Какаши говорил таким серьезным тоном, что девушка почти поверила, пока не увидела знакомую улыбку- только он умел так улыбаться глазами. И с чего она взяла, что он ей откроется? Вздохнув, она отвернулась к костру и стала смотреть на огонь. Танцующие языки пламени странным образом успокаивали непонятную, необъяснимую тоску, сковавшую грудь девушки. То, что Какаши продолжит говорить, она точно не ожидала. - Когда умерла мама, отец практически перестал меня замечать. Он уходил на миссии, возвращался с триумфом, вся деревня говорила про его подвиги, а он тут же уходил снова. Сейчас я понимаю, что ему, наверное, было очень тяжело находиться дома, где всё напоминало о ней. А мне очень его не хватало, я хотел, чтобы он всегда был рядом, но отец уходил снова и снова. Мне казалось, что всё из-за того, что я недостаточно хорош, что ещё не заслужил его внимания. Я мечтал стать таким, как он, быть достойным сыном Белого Клыка Конохи, наследником клана Хатаке. Стал упорно тренироваться, чтобы показать, что я тоже что-то стою. Раз за разом отрабатывал удары, бросал сюрикены, учился контролю чакры. Я думал, что если про меня начнут говорить другие люди, я привлеку и внимание отца. Но ничего не получалось. Взрослые восхищались не моими успехами, нет. Они говорили: "Какой милашка!". Меня называли очаровательным малышом, норовили потрепать по щеке, погладить по голове. Иногда вообще принимали за девочку. Я практически возненавидел это смазливое личико, из-за которого никто не воспринимал меня всерьёз. Мечтал стать Анбу и надеть маску с диким зверем, которая вызывала бы страх и трепет. Но достать маску анбу было непросто. И я заменил её обычной тёмной тканью... Со временем отец смирился с потерей. Стал чаще бывать дома, больше времени проводил со мной. Конечно, дело было не в маске, но с тех пор, как я её надел, жизнь стала... проще. Наверное, я просто боялся, сняв её, снова превратиться в того слабого и ранимого малыша. - И с тех пор ты маску не снимаешь? - Снимаю иногда. Например, когда бреюсь. Ну и сейчас я же без маски. - Конечно, тебе же нужно быть непохожим на Копирующего. Никому и в голову не придет искать Какаши Хатаке среди людей с открытым лицом. - Да меня никто и не ищет. А вот тебе нужно поменьше привлекать к себе внимание. - Внимание? Какое внимание? Меня никто не замечает, даже если кто-то смотрит в мою сторону, он взгляд не задерживает, как будто я- пустое место. И почему жизнь так несправедлива? Кому-то достается сногсшибательная внешность, но он прячет её под маской, а кому-то в зеркало тошно смотреть. - Погоди, это ты про себя? Но ты же на самом деле совсем другая, это всё лишь для маскировки. - Я сама не знаю, какая я. Лицо в зеркале для меня такое же чужое, как лица окружающих людей. Я не помню ни их, ни себя настоящую...       Какаши хотел сказать ей, что внешность не имеет никакого значения, что важно лишь то, что у человека внутри, но девушка вскочила и, бросив короткое "я скоро приду", ушла в ночную темноту. Юноша не стал её преследовать- возможно, Эри было нужно уединение, поэтому он лишь убедился, что в темноте не прячется никакая опасность, и вернулся к огню. Рыба с овощами уже давно испеклась и источала дивный аромат, от которого желудок скрутило в тугой ком, а рот наполнился слюной. Свою порцию он по привычке проглотил почти мгновенно, а потом взобрался на ближайшее дерево, лег на ветку и стал смотреть на усыпанное яркими звездами небо. Эри вернулась много позже, молча поела и улеглась спать.       Ночной кошмар, давно ставший привычным, но оттого ничуть не менее болезненным, заставил Копирующего проснуться в самый тёмный предрассветный час. Костёр давно потух, луна скрылась в облаках, и лишь редкие звезды, проглядывающие в прорехи между тучами, слабо освещали место стоянки. Он не видел свои руки, но испытывал нестерпимое желание смыть с них кровь- иллюзорную, но для него всё ещё абсолютно реальную, но едва он поднялся, как рядом с ним оказалась маленькая хрупкая фигурка. Светло-зеленое свечение, исходящее от её рук, в темноте было практически ослепляющим, а эффект от ирьёниндзюцу был ошеломляющим- все ощущения разом притупились, пульс пришел в норму, дыхание выровнялось, тревога отпустила. Зеленое свечение погасло, но девушка не спешила убирать руки, они осторожно скользнули по плечам юноши и сомкнулись за его спиной. Маленькое хрупкое тело прижалось, согревая своим теплом, к груди Какаши, и в ответ он тоже потянулся к ней, зарываясь лицом в волосы девушки, слишком потрясенный и ошеломленный, чтобы анализировать свои действия. На мгновение он позволил себе быть тем самым маленьким мальчиком, которому так не хватало тепла и участия в его одиноком детстве, позволил себе впустить в свой закрытый, тщательно изолированный от окружающих мир другое живое существо, позволил себе быть слабым- роскошь, недоступная практически всю его жизнь.