1
Поздний вечер в Уайтчепеле. Очередной взгляд на наручные часы, и Анджелина достаёт из небольшой сумочки ключи от машины; после того, как автомобильные двери открываются (притом, стоит заметить, вертикально) садится за руль. Единожды оценивающе смотрит в зеркало, поправляет прическу, скорее, из привычки, достаёт из бардачка пачку сигарет и позволяет себе закурить. Ей не привыкать к сомнительного рода заведениям, спертому в душных комнатах воздуху и запаху крепкого табака в задымлённом салоне собственного автомобиля. И ей не привыкать к грязи. По крайней мере, для неё игра на вечер — не удовольствие, а лишь очередной мотив забыться. Тяжко вздыхает после очередной затяжки, кривит губы от подступающих эмоций в неком предвкушении вечера, успокаивает удушающее чувство колотящей в висках паники и стряхивает пепел в приоткрытое окно. Возможно, в современном мире позиция «испытать психоэмоциональный шок, напиться вина и переспать с коллегой по работе» и является адекватной, но привыкнуть к осознанию этого Мадам сумеет не сразу. По крайней мере, ночь оставила противоречивые последствия — она могла догадываться, что Сатклифф был хорош в постели, но то, что он окажется эгоистом предполагать не могла. Анджелина выходит из своей машины. Приталенное платье из чёрной кожи доходило по длине до колен, но верх все равно выглядел более чем вульгарно, приковывая взгляды к откровенному декольте. Но ей почему-то было плевать. Очередной сценический образ — иногда, искуссные актёры способны примерять на себя и не такие наряды. Потому, в своём роде Даллес была не больше, чем любителем-самодеятелем. Избежать охраны было проще, чем казалось ранее. Значит, сегодня без происшествий. Она помнит, что раньше не позволяла себе таких нарядов. И таких заведений посреди ночи. А спиртное только в своей квартире, прямо из серванта в кабинете. Ситуация вынуждает абстрагироваться, вникнуть в новый сюжет, пока книга не заполниться абзацами и лирично описанным текстом. Среди лиц с грустными людьми она находит свободное место, прямо возле барной стойки. Вариантов развития событий было немного — осмотреться, недолго оценить обстановку, принять решение крупно напиться, пока банковская карточка в руках не перерастет в безлимит. Всё, чтобы снова забыть. Или дать себе разгон до двухста для размышления. Убийца и самоубийца в прошлом. Как низкосортный кофе 2 в 1. Сблизится с Сатклиффом было крупным кушем, также как и крупной ошибкой. Он буквально толкнул её в пропасть, и одновременно поднял с самого дна саморазрушения. И уже через минуту рука в чёрной перчатке касается стакана с алкогольным напитком. — Знал, что Вы придёте сюда, — окликая её, произносит брюнет, — Я правильно понимаю Вас, почему? — Вас не обманешь, я так посмотрю, — она пробует коктейль на вкус и замечает, что таких напитков на языке ей ещё не доводилось ощущать. Довольно сладкий, но все равно отдающий в глубине горечью кюрасао. — Вы сделали все правильно, — как-будто перейдя на официальный стиль, произносит Уильям. Будто они снова на работе, в душном от разговоров кабинете. Накуренный бар — не то место, где Анджелина хотела бы выслушивать поручения начальства. — Правильно или нет… Это уже не играет ровно никакой роли… — вздыхая, Анджелина снимает очки и аккуратно откладывает их в сторону. Её зрение успело упасть, но не настолько критично, чтобы сейчас она не видела перед своими глазами собеседника. Удивительно привлекательного, даже под градусом, сохранившего неестественно ровную осанку и спокойное выражение. Как-будто весь пазл собран, а всего одного маленького кусочка на остальные девять сотен не хватает. И все бы ничего, ты отчётливо видишь картинку и понимаешь, что изображено для ней. Но именно эта маленькая потерянная часть не даёт тебе покоя, и заставляет искать её, чтобы усладить своё довольство. — Позвольте угостить Вас? — Уильям едва заметно указывает на свою заинтересованность в дальнейшем диалоге, и подзывает бармена для нового заказа. Ром, теккила, лимонный фреш и заглушающие вкус спиртного сиропы. — Вам понравится, я думаю. — Приворотное зелье? — принимая бокал, Анджелина иронично подшучивает над брюнетом. — Не иначе. Помогает прояснить сознание. — Кажется, Вы что-то путаете. Недолго Даллес ощущает, ей наконец беззаботно весело. Она не отдыхала душой и телом уже давно, а обстановка слишком располагала для приятного времяпрепровождения. — Так,… и отчего Вы считаете, что эта сама часть так важна? — Я не знаю, просто… чего-то не хватает. — она медленно допивает свой коктейль и смотрит на выставленные на полках бутылки со спиртным, — Наверное, хочется понять чего. — Вы вспомнили как умерли, не все способны на это. Так почему Вы хотите восполнить в памяти что-то еще? — пододвигая к себе стакан, он проводит пальцем по краю бокала. Даллес не находит нужных слов на ответ. Буквально в полной тишине допивает свой коктейль. — Будьте любезны, повторите, пожалуйста. — приподнимая подбородок, Уильям оценивающе-наименно смотрит в барную карту. — Нет-нет, — посмеиваясь, Анджелина незаметно касается носом каблука ноги мужчины, стараясь отодвинуться. — Пить в Вашей компании — опасно! Слишком сушит на утро. — Так для этого и нужно вовремя смочить горло. — бокал оказывается напротив женщины слишком настойчиво, а интересные по вкусу сочетания так и манят пройтись тонкой струйкой по губам. — Не знала, что Вы способны на такое. — помешивая коктейль, Анджелина томно охватывает губами соломинку, позволяя проценту увеселить её. Прикусывает губы, с театральной наигранностью заглядывает в глаза. Такая невероятная возможность вывести на чистую воду Уильяма — она бывает так редко, и благоскнонный подарок воспользоваться этим упустить из ладоней никак нельзя! — Это исключительно Ваши личные фантазии. — вскинув бровью, Т. Спирс словно читает её, как открытую книгу. — Никогда не строила фантазии с Вашим участием. — Это только пока.2
Переместившись от барной стойки в противоположную сторону к закрытой зоне, мгновение пронеслось настолько быстро, что Анджелина уже не помнит толком, в какой момент стол был заставлен алкогольными напитками. — Давайте поговорим,… — Уильям уже более расслабленно откидывается на спинку кресла, удерживая стакан с крепким напитком. — Вы верите в судьбу? Ответьте как человек, а не как сотрудник Департамента. — Судьба?.. Возможно. Судьба подобна чему-то, что уже написано в книге о вас самих. Как нечто такое, что вы не в состоянии переписать или перечеркнуть жирным чёрным маркером. Анджелина немного наклоняется, удерживая свои колени в ладонях и сжимая бедра вместе. — Это занимательно. Особенно занимательно… Т. Спирс тихо стучит пальцем по стеклу. — Итак,… — Уильям размеренно поднимает стакан с шотландским виски, словно подготавливаясь к тосту, — Мы уже достаточно близки, а значит… — пауза на размышление затягивается на промежуток глотка горячительного, — Пора вторгнуться в личное пространство друг друга. Переписать судьбу, или оправдать её? — Нет, мы не договаривались так! — женщина любезно протягивает свой бокал, соударяясь стеклом до характерного звона, и начинает дегустацию неизвестного по счету коктейля. Уильям опускается чуть ниже, для более удобного зрительного контакта, заглядывая прямо в душу. Даллес трудно поверить в то, что даже такой конченый педант способен к флирту — или это действительно лишь её разыгравшееся воображение? — Вы просто не помните. — протягивая ладонь, призывая встать, Анджелина плавно поднимается с дивана, оставив выстроенные в беспорядке пустые бокалы. — А я помогаю Вам в этом. Посетители бара степенно собираются в центре зала, занимая места у сцены с живой музыкой. А намёк на один танец уже перетекает в прямой текст. — Вы же не умеете танцевать. — Анджелина без капли издевки смеётся, и лишь секунду ловит довольную ухмылку. Она ожидала любой реакции — отрицания, расстройства, но никак не удовлетворения. — Это верно. — отсутствие танцевального навыка никак не мешало несколько минут неловко «покачаться» под джаз; несколько минут унижения, и одна зримая возможность. Он притягивает едва одетое и разгоряченное тело, наблюдает, как от прерывистого дыхания поднимается её декольте. Вытягивает её изящную руку, опуская вниз в повороте, и не давая опомнится, не разрывает контакта. Задумчиво льнет к её шее, опуская голову, спускаясь руками по тонким изгибам талии, запоминая каждый рельеф. Стоит ли ей убежать сейчас или позже, действия чёткого ответа не дают; она удерживается за плечи брюнета, с вопросом смотрит в его глаза сквозь стекла очков, — Помогаете вспомнить? — Анджелина качает головой, — Вы просто пытаетесь задержать меня. Или обольстить? Олл-ин. Даллес решает поставить на всё или ничего. Резко вырывается из странных и страстных объятий. И только сильная хватка удерживает и тянет снова к себе. Не позволяет убежать столь легко. Уильям-таки пытался соблазнить её. Пальцы зарываются среди мягких волос, пропуская локоны, не позволяя отпрянуть. А поцелуй выходит слишком грубым, ломая все шаблоны касаемо образа строгого начальника. Среди толпы людей, на виду у всех, крайне властно он раз за разом не собирался отпускать её с каждым новым движением губ. Мадам довольно расплывается в посмешке сквозь поцелуй, тянет его галстук на себя, не меняя позиции и упираясь коленом ниже живота. — Смерьте пыл. И просто дайте уйти. — Анджелина хитро ухмыляется, ослабляя хватку. Поспешным движением забирает клатч, уходит молча, качая бёдрами и хватая жадные взгляды со стороны. А растопить эту ледяную глыбу оказалось всё-таки не запредельно тяжело. Требовалась лишь выдержка. — Вы такая, какой Вас и описывал Сатклифф. И убедится в этом оказалось проще. — тихо умозаключает Уильям, медленным шагами возвращаясь к столику. Единожды приподнимает бровь, увидев чек — и ради этого ему приходится платить такие суммы за счёт в баре. Какое разочарование.3
Телефонный разговор Рональда и Грелля оказывается недолгим. Прознай об этом начальство — мигом завязало болтливый язык в узел. А чрезмерное любопытство оказывается топливом для разрешения назревающего конфликта. Сатклифф назвал бы Нокса той ещё крысой, но и сам был не лучше. Так или иначе, информация не была лишней. Уильям находится в поиске жертв лоботомии — иначе отсутвие мозгов объяснить было бы проблематично. Отмерить и вырезать — с первым перемудрили, и сильно заморачиваться не стали. Больше — лучше. — Анджелина, мать твою, возьми трубку! — Грелль нервно бьёт пальцами по экрану повторно набирая номер. Гудки раздаются в сознании, и без ответа. Мужчине было страшно подумать, куда могла уехать Даллес на ночь глядя, особенно, помятуя произошедшее. Её повяжут. Точно, повяжут. И Сатклиффа заодно. За дело, которое они даже не совершали. Так какого черта? — Да?.. — на обратной линии раздаётся женский голос, несколько растерянный, — Грелль, что тебе нужно?.. Между нами ничего не было и не будет, не питай надежд. В чёрном тоннеле сомнений появилась непроглядная белая полоса. Упустить Анджелину сейчас, среди шумного и давящего Лондона — категорическая ошибка. Искать её по районам равнозначно поиску закладки без координат. — Анджелина. Это срочно. Где ты сейчас? — Грелль почти на взводе, его тон раздраженный, и времени на лишние любезности нет. — Ты хочешь приехать за мной?.. — похоже, она пьяна. Очень пьяна. Настолько, насколько может себе позволить. А позволяла себе женщина много. Мужчина метается, сильнее сжимая руль. Он чувствует себя конченым идиотом, раз позволил бросить Даллес на произвол судьбы. Сатклифф лишь хотел малым образом проучить Мадам, но крупно облажался. — Прие-едешь? — голос из трубки задумчиво протягивает вопрос, ещё больше позволяя закипеть; Грелль машинально кивает, скрипя зубами. Адрес — это единственное, что ему нужно сейчас. С извинениями он разберется позже. Ему нужно лишь успеть. — Приеду. Только назови адрес, прошу. — …Тогда, катись нахуй. Гудки. Разговор был окончен. Сатклифф проебался. Крупно проебался.