Я хочу тебя в себе… Хочу всё — тебя! Каждый день…

— Перестань! — Неа. — Перестань сейчас же! Мы свалимся. — Наслаждайся! Восстановишься — будешь летать сам. Вэй Ин вжался в Ванцзи с такой силой, будто хотел срастись с ним. — Прости. Как прилетим, убей меня пару раз… Нет, не то. Как у тебя получалось… А, впрочем, так и получалось… Прости. Прости меня, Вэй Ин! Я глупости говорю… Ну, ты понимаешь… М? — Понимаю. Теперь — понимаю. И ты меня прости. После произнесённого хором «Мгм» до Пристани Лотоса они не проронили больше ни слова. *** — Чем обязан? Гостеприимство хозяина било через край… прямо под дых. — Привет… ствуем тебя, Глава Цзян! Твой клан процветает… — Вэй Ин пытался вспомнить правила этикета, которых никогда не знал. — Короче! Широкоплечая тень закрыла главу Цзян от света, когда Ванцзи в один шаг сократил расстояние между ними и остановился прямо у стола. Вэй Ин не видел реакции Цзян Чэна, но слышал до боли знакомое потрескивание. — Мы привезли тебе в подарок… — Фиг! Из облачного рукава на стол посыпались фиолетовые фрукты. Один особенно спелый плод шмякнулся на пол, кожица треснула, потёк сок. Ванцзи ловко подцепил его двумя пальцами (теми самыми!) и отправил прямиком в рот, другой рукой проводя над тут же исчезающим пятном. Сёрбнув, втягивая сок, он осмотрел пальцы и облизнул сначала один, потом второй, а потом оба, переводя при этом взгляд с Цзян Чэна на Вэй Ина и обратно. Затем он наклонился над столом, опираясь только что облизанной рукой о покачнувшуюся стопку документов. — Я тут подумал, что лучше один раз увидеть… — Сомневаюсь, что ты подумал!!! — От рыка Цзян Чэна дрожал пол. «Дурацкая это затея…» Вэй Ин устало поднялся, подошёл к Ванцзи и попытался сдвинуть с места гору. — Пожалуйста, — прошептал он, — и гора мгновенно осела туманом в тени дальней стены. — Брат, — Вэй Ин провёл пальцем вдоль ворота ханьфу, оттягивая его. Дышать было трудно, будто на сердце лежала вся стена послушания. — Нам… Мне. Мне нужна твоя помощь. Цзян Чэн презрительно хмыкнул. — Что же я могу такого, чего не может твой Ханьгуан-цзюнь? Из темноты прямо перед ним приземлилась ещё одна фига. — В рукаве завалялась… — Нахально извиняющийся тон напомнил Сюэ Яна, отчего Вэй Ину стало уже совсем не по себе. — Пойдём выйдем, тут дышать нечем… Цзян Чэн с хмурым сомнением смотрел на названного брата, всё больше проникаясь беспокойством. Особенно эта безропотность… — Ну, пойдём, выйдем. Белая тень последовала за ними. В Юньмэне вовсю цвели лотосы, окутывая пристань нежнейшим ароматом. Это было любимое время Вэй Ина, но сейчас этот запах навевал грусть. Он блуждал вокруг невидящим взором, словно сквозь пелену времени тщась найти то, чего уже нет… — Мы привезли тебе в подарок… — он протянул Цзян Чэну шкатулку, — чай… Хороший чай. И… Цзян Чэн проследил за его взглядом, схватил за руку и потащил к беседке над озером, где редкие совместные вечера проводили Цзян Фэнмянь и госпожа Юй, неизменно ссорясь… — Давай свой чай! — На стол с грохотом опустился сжатый кулак, окружённый сонмом фиолетовых искр. Дерево жалобно застонало. Среди рассеивающихся искр показался фарфоровый чайничек с двумя пиалами. Цзян Чэн рванул его вверх — за ним оказалась третья. — Воды! — рявкнул он. Тихий вздох, взметнувшийся рукав и как из облака показавшаяся струйка воды, от которой шёл пар, затекла под приподнявшуюся крышечку вместе с потянувшейся из мешочка дорожкой чайных листьев. «Зачем это представление? Для меня?» На плечи Вэй Ина легли тёплые ладони, и он ухнул в белоснежные объятия, как вода в фарфор. Полторы вечности беседку окутывало безмолвие тающих воспоминаний. Затем Цзян Чэн быстро наполнил пиалы и опрокинул в себя чай, словно лекарство. — Ну? Вэй Ин подался было вперёд, но слов не нашлось, и он откинулся на грудь Ванцзи, закрывая глаза. Ему больше ничего не хотелось. — Что с ним? — Нужна сонастройка с ядром для восстановления матрицы тела, в котором оно было сформировано. — Как? — Замкнуть контур. — Голос звучал спокойно и отстранённо, как гул ветра в снежных скалах. — И как вы себе это представляете? — Как надвигающаяся под раскалённым солнцем песчаная буря. Вэй Ин пошевелился, пытаясь избавиться от ощущения дежавю. — А-Чэн, там, в шкатулке, ещё подарок… от Лань Сичэня. Шорох. И тишина. И снова тишина. И опять. Вэй Ин разлепил веки — любопытство не раз подводило его к краю смерти, но также и возвращало к жизни. На столе перед Цзян Чэном лежали увитые узором из облаков по светлому серебристому металлу… наручники. Крупные браслеты с короткой цепочкой из нескольких звеньев. А в воздухе таял талисман-записка «для меня». Недоумённое моргание, в сомнении нахмуренные брови. Тяжёлая ладонь с треском опускается на стол, голова запрокидывается… Цзян Чэн смеётся? — Идём. Будем тебя чинить. *** Он привел их в комнату… В ту самую комнату… В его, Вэй Ина… — Ты её восстановил…? — Тебя ждал. Как дурак. Как… Не важно. — Спасибо. — Тебе… Ладони, держащие мир, всё ещё покоятся на его плечах. Нужно собраться… И раздеться. Как же всё медленно… Цзян Чэн одним рывком развязывает пояс и сбрасывает ханьфу. Тянет руку к Вэй Ину… Теплые ладони исчезают… «Как холодно!» …Ванцзи оказывается за спиной Цзян Чэна. Как же всё быстро… Вэй Ин начинает проседать, но его подхватывают, встряхивают. Волна тепла проходит вдоль позвоночника, с тихим звоном оседая в нижнем даньтяне. Вторая волна с шелестом падает на пол. Одежда. Надежда. Не нём больше нет ничего, кроме давящего на душу камня. У него больше нет ничего… Резких хлопок и огонь на щеке. Что это было? Пощёчина? И ещё раз — с другой стороны… — У тебя есть я! А у меня есть ты. Ты — во мне!!! Эй, зефирка, что же ты молчишь? Твой выход. …Почему же так тяжело? Это ведь могло бы быть так весело… Ладони касаются ладоней, подушечки пальцев — подушечек пальцев. С внешней стороны стоп чувствуются чужие стопы. Нет, родные. Почти родные. Острые соски толкаются в грудь… Эм… Зефирка, где же ты?! — Лань Чжааань… Мягкий толчок в поясницу — Вэй Ин прогибается вперёд и его живот касается… Золотая вспышка озаряет всё, кроша камень и сжигая тело. Ещё одна. И ещё. Яростная пульсация заполняет всё… А и нет ничего — есть только эта дикая пульсация света. Удар. Удар. Ещё удар. Гул тока крови, биение сердца. Вдох. Мир возникает из ниоткуда. Выдох. Возвращается память. Руки, держащие мир? Вот же они! Его руки. Могучие плечи. Ему всё по плечу. Хотя нет, по колено. А что не по колено — то по хуй. О, кажется, Вэй Ин вернулся! Кстати, во что там упёрся его живот? — Цзян Чэн! Брат! Ты так соскучился по мне? Что это в глазах? Забота? Нежность? Слёзы??? — Цзян Чэн! Ну, что ты? Я ж живой!!! — Ага. — И всхлип. Ладони всё ещё касаются ладоней. Подушечки пальцев — подушечек пальцев. Колени — коленей. Подсечка — и оба рушатся на пол, так и не разъединив рук. Контур нарушен — теперь это просто два человека. Два брата. Два героя. Вэй Ин меньше, тоньше, легче — но это его ладони держат мир. И брата. Который рыдает ему в грудь, как… — Спасибо… Спасибо за то, что ты жив… За то, что вернулся… За то, что ты… Ты. — А-Чэн… Слов нет. А, точно, настройки Лань. Но есть тепло. Есть сила. Есть дух мира. — Люблю тебя! Ты слышишь, А-Чэн? Хочу, чтобы ты знал. И помнил. Всегда! — Мгм. «Это заразно?» *** Это был очень долгий день. 16 лет небытия — ничто в сравненьи. Цзян Чэн, краснея, что-то вещал про общий тонус, про выброс энергии… Но нет, его стояк уж не развидеть. В конце концов он что-то пробубнил про благодарность за подарок и ушёл к себе. *** Бабочка-вестница добралась до Облачных Глубин далеко за полночь. Сичэнь медитировал. И ждал. «Сейчас!» Когда это было? Сколько часов назад? Но, зная Ваньиня, можно было предположить… «Ты ждал?» «Я всегда жду!» «Ты всегда так нетерпелив…» «Твоя была идея?» «Не только.» «!!!» «…» «Спасибо. Спасибо, что вернул брата. И за подарок.» «Понравился?» «Ещё бы! Так и горю желанием… А ты о чём?!» «Я… про подарок. То, что Вэй Ин хорош, понятно по Ванцзи.» «…!!!» «Не злись, я скоро буду.» «Попробовал бы ты не быть!» *** — Соскучился? — Угу. Я думал, они всей Пристани спать не дадут. Но нет, тихо. Вэй Ин стал соблюдать режим? — Гм, нет. Он изобрёл полог тишины… — …!!! — Согласен. Ты знаешь, я с тобой на всё согласен. — Сейчас проверим. Иди сюда… Надень. Вот так. Теперь… А как поставить этот полог?