***
Он вышел на балкон. Нильсен тяжело отдышался, руками крепко вцепился в подоконник. Он был сделан не из твердого материала, поэтому на нем сразу появились едва заметные вмятины. Александр дышал. Громко, прерывисто. Его грудь резко вздымалась и опускалась, а сам он медленно отстранился от подоконника. Окно было открыто настежь, и ветер с улицы больно ударил Нильсена по щеке, растрепал и без того не аккуратную укладку. Щеки Александра горели, а ладони словно онемели. Он смотрел вдаль. Смотрел на удаляющиеся в ночной мгле машины, слушал оживленные голоса толпы на границе города. И в тот момент ему казалось, что все, все голоса до единого — осуждают его. Александр, не сводя глаз с ночного города, дрожащими руками залез в карманы пиджака, нащупал новую упаковку сигарет. Послышался шорох разрывающегося пакета. Нильсен поспешным движением запихал тонкой пакет, который обрамлял пачку сигарет, в карман. Достал одну сигарету. И. Закурил. Впервые за несколько месяцев. Сначала он поморщился от запаха гари во рту, все-таки парень не курил достаточно долгое время. Отвык от того больного и одновременно расслабляющего ощущения, когда из губ вылетает пар дыма, разбивается об кирпичные стены и исчезает. Все знали Александра Нильсена в столице. Если не знали лично, то явно были наслышаны. Были наслышаны о «работяге-скромняге», который прикладывает все усилия для того, чтобы его приход в сферу бизнеса был значимым. Все знали это имя, и произнося его, людям явно приходила в голову образ эдакого идеального персонажа из книги. Его все любят, он качественно выполняет свою работу, все женщины города мечтают о нем, а старшеклассницы смотрят, как на идола. А сам он, зная свое превосходство над другими парнями, вовсе не задаётся. Остаётся добрым, честным, всем помогает, отдает деньги на благотворительность. Все ли было действительно так? Конечно нет. Александр, воспроизведя этот вопрос и ответ на него у себя в голове, с силой сжал подушечкой пальца сигарету, от чего несколько крошек пепла скатились вниз. Нильсен прикрыл веки, пытаясь восстановить все свои мысли в хоть какую-то связную цепочку, и у него перед глазами предстала пелена. А после — воспоминание, которое было словно теперешним, словно не прошло столько месяцев.***
— Докончил смену и опять? — спросил статный мужчина в возрасте, поспешно закрывая папки. Он выглядел гораздо старше Александра, но это не делало его менее непривлекательным. Бледная кожа, худые руки, копна позолоченных волос, которые слегка завивались. Безразличный взгляд чайного цвета глаз и потрёпанный, старый деловой костюм. — Не твое дело, Фредерик. — Александр очень быстро стянул с себя пиджак, повесил его на высокую вешалку, оставаясь в одном красном бомбере. — Вот как. — Фредерик хитро улыбнулся, а после покачал головой. — А в твоём городе у тебя совершенно другая репутация. Все думают что ты — парень солнце, всех любишь, всем помогаешь. — Мне плевать! — рявкнул Александр. Однако Фредерик оставался непреклонным: за все время работы в Штатах с Александром он уже привык к его пылкому нраву, который был настолько изящно завуалирован в постоянном месте его работы. Нильсен, помедлив, опустил голову: — Ладно, извини. Просто не затрагивай эту тему, ладно? Фредерик пожал плечами. Руками подобрал со стола маленькие очки в золотистой оправе, надел их, садясь за компьютер. Хмыкнул, побарабанил пальцами по столу. — Как знаешь. — повисла пауза. — Тебе письмо от Харрис пришло, кстати. В тот момент Александра словно облили ледяной водой. Он стоял к Фредерику спиной и на дальнем расстоянии, но даже сейчас мужчина почувствовал, как содрогнулись позвонки у Нильсена. Как задрожали его руки, и как капля пота появилась на лбу. Фредерик встал, пошарил руками в небольшом шкафчике. Вынул из шуфлятки белое письмо, которое было полностью усеяно марками. Протянул его Александру: — Твое дело, читать или не читать, отвечать или нет. Мое дело передать тебе его. Парень дрожащими руками взял конверт. — Спасибо. Пока. — бросил он, и вышел из офиса. На дворе стояла темная ночь. Тогда Александр впервые так задержался на работе. Он поднес к глазам свои наручные часы. — Сколько?! 2:30?! — прошипел Александр, облокотившись на кирпичную стену. На ней было нарисовано какое-то граффити, как минимум которому было лет 20. Этот переулок особенно отличался от других: центр Штатов, офис бизнесменов. И вот такой маленький проспект, с одним «по желанию» работающим магазином, пугающим музеем странных картин и разрисованными кирпичными стенами. Александр бывал в Штатах неделями, а спустя пару — приходилось возвращаться в Лондон, а чтобы попасть на ближайший самолёт, до аэропорта стоило добираться на метро. А метро было только здесь. В этом переулке. Поэтому он часто здесь бывал. Прямо над головой Нильсена светил яркий фонарик. Александр повертел в руках письмо. И вправду, не глупый розыгрыш, действительно Агата весточку подала. — Могла написать сообщение. — размышлял Нильсен. — Или совсем мои контакты потеряла? Он рассматривал забавные марки, которые можно было приобрести только в лондонской почте. На одной — лев, на второй — какой-то смешной человечек. И почерк. Неряшливый, местами смазанный. Послышался шорох. Нильсен раскрыл конверт, начал читать письмо: оно было не длинное, умещалось в один обычный лист. «Александр, здравствуй, ты ведь знаешь. Наверное, тебе уже передали. Свадьба отменяется. Мы с Фредом расстались, он меня обманул и вообще. Не могу об этом писать, слишком больно. Но я уверена, слухи уже дошли до тебя. Хотела тебе сказать, что я увольняюсь со своей должности. И я переезжаю. И вообще я не в настроении сейчас, чувствую себя неважно. Мне нужно время и одиночество, поэтому давай пока не будем общаться, ладно? Я вернусь, я обязательно вернусь в свое прежнее состояние, только не сейчас. И не вини себя. Да, это ты сказал мне, что Фред хороший человек. Что ему стоит доверять. Я знаю тебя гораздо больше времени, поэтому, конечно, я тебе поверила. И это моя вина. Он мог быть хорошим для тебя, а для меня. Так получилось. Ты только себя не вини. Просто хотела написать, что пока нам лучше не общаться. Пока, Александр, и спасибо тебе за все, за что ты на данный момент для меня сделал. Агата.» Александр облокотился об кирпичную стену с таким грохотом, что повредил спину. — Блять. — сорвалось с его уст, и он аккуратно поднялся. Достал из широкого кармана бомбера пачку сигарет, закурил. За одну минуту он выкурил три. — Придурок, идиот, дурак, мразь. — говорил про себя Александр, уже задыхаясь от переизбытка гари во рту. — Почему я первый не признался ей в своих чувствах? Зачем улетел в Штаты на неделю раньше положенного времени? Он застонал, прикрыв глаза. — Агата. Нет, чувствую плохо это кончится. Сейчас же я поеду к ней. — он ногой раздавил окурок сигареты, укусил себя за губу. Это была, по мнению Александра, самая большая и влиятельная ошибка в его жизни — когда-то, когда они вместе с Агатой и Фредом пошли в кафе, и когда Фред отошёл за коктейлем, Агата спросила его: — Александр, этот вопрос может показаться тебе странным. Однако, ты знаешь Фреда больше, чем я. Скажи, ему можно доверять? — Да, конечно можно. — с широкой улыбкой ответил Нильсен. Александр, вспоминая тот момент, всегда скалился и готов был от злости рвать свои волосы. — Да, можно доверять. — шептал Нильсен, быстро спускаясь по каменным ступеням в метро. — Знакомый, контактировали с ним всего несколько раз! Черт его побрал. Александр никогда не дружил с Фредом, они были просто знакомыми. И хотя Нильсен понимал, что винить себя за несколько слов столько времени — это абсурд, он все равно продолжал уверять себя, что если бы он не сказал Агате тогда, что нет, нельзя этому типу доверять, ее бы жизнь была сейчас нормальной. По правде говоря, Александр сам не верил, что Агата ему так доверяет. Друзья детства. Но чтоб его мнение Харрис воспринимала так близко, чтоб оно было так важно. Спустя день этой посиделки в кафе Нильсен улетел в Штаты. По одной простой причине — он знал, что Агата непременно пригласит его на свадьбу, но идти он туда не хотел. — Наблюдать, как проебал свой шанс собственноручно? Нет уж, спасибо. — именно так всегда отвечал Александр Фредерику, когда его любопытный старший друг все время спрашивал, почему он приехал раньше, и именно тогда, когда у его близкой подруги случается в жизни такое знаменательное событие. Александр сел в метро. Никого. Все дома, приехали. А Нильсен только выезжает.***
Добрался до Лондона он аж через два дня. На первый самолёт не успел, а на второй день из-за дождя отменили все рельсы, и Нильсену пришлось ночевать в аэропорту. И только когда он шел по улицам Лондона, размышляя, что делать дальше, до него дошло: — Я же не знаю её нынешний адрес. Такая задача сначала показалась бизнесмену нерешаемой: это как искать иголку в стоге сена. Но через секунду он понял, что выход есть всегда: — А эта Харрис.. Бизнес леди, надежда всего их офиса. Спилась, говорят. — краем уха услышал Александр. По его шее пробежали мурашки. Он подкрался чуть ближе, и, увидев, что посреди города стоят несколько женщин и о чем-то, что касается Агаты, разговаривают, Нильсен стал тихим, как мышь: — У нее жених этот.. Красавец, Фред. Бросил говорят, изменила она ему. Руки Александра непроизвольно сжались в кулаки. — Да что вы такое несёте? — подумал он. Он хотел подслушать что-то ещё, но его старания прервало лёгкое касание чьей-то женской руки до его плеча: — Александр? Надо же, какая встреча. — обернувшись, он увидел перед собой Бриджит. Бриджит Стюарт — работница из офиса Агаты, насколько знал Александр, они были с ней подругами. Смуглая, высокая, с идеальной фигурой и кудрявой, темной шевелюрой: она была настоящей красавицей, а сейчас, увидев старого знакомого, расплылась в широкой, белозубой улыбке: — Ты впервые так поздно приехал. Знаю, что у вас командировка в Штатах обычно неделю, а тут две с половиной. — Но прилетел туда я тоже поздно. — хотел сказать Александр, но вместо этого он ответил: — Привет. Рад тебя видеть. Он не знал, что сказать ещё. В голове эхом доносились слова тех женщин, такие болезненные, и самое главное: неправдивые. Карие глаза Стюарт весело сверкнули, и она засмеялась: — Не думай ты об этих идиотках, — она весело стукнула Александра по плечу. — Сплетни, подумаешь. Но после девушка заметно погрустнела. — Про спилась это бред, но Агата сейчас. Очень плохо выглядит. — Бриджит, ты мне очень нужна! — поспешно воскликнул Александр. Он был так счастлив, что встретил ее: он хватался за каждое сказанное слово девушки как за последнюю соломинку надежды. — Где сейчас живёт Агата? Куда она переехала? — Собираешься к ней? — Да. — Ну что-ж. Садись в пятый автобус, едь до конечной, свернешь направо — увидишь пятиэтажку. Это легко, она там одна. Этаж пятый, квартира под номером 14. Если что, напишешь мне на Watt's up, я тебе покидаю фотографии, с прошлого визита остались. Именно так состоялся первый приезд Александра к Агате.</i>***
— Я не заслуживаю ее. — думал Александр. — Подставил, на самом деле совершенно не такой, как обо мне говорят. Совершенно. Лицемерный, слабый. Сбежал. Сбежал из-за безысходности и ревности. Грубил Фредерику. Курю. — он повертел в руках окурок сигареты, вновь опустил глаза. — Александр! — услышав голос Агаты, он резко обернулся. Снова это чувство в груди. Снова это ощущение бабочек в животе. Снова. Она подбежала к нему. Александр приоткрыл рот от шока и от появившихся ассоциаций: Агата сейчас выглядела точно также, как раньше. Да, гораздо худее и слабее на вид. Но теперь на худом лице наконец-таки появился румянец, исчезли синяки под глазами, в глазах снова появился этот блеск. Блеск глаз, который можно было сравнить только с горящим костром во мгле, указывающий путь: блеск глаз Агаты Харрис. — Ты чего?! — крикнула она. Резким движением она выхватила из рук Александра сигарету, разломала ее и растоптала. — Курить?! Да что с тобой такое вообще?! Александр прошептал: — Агата, прости. Я тебя не заслуживаю. Я в во всем виноват.. Я подставил тебя. Если бы я тогда не сказал, про Фреда.. Неожиданно Агата порывисто обняла Нильсена. Ее худые руки так сильно цеплялись за его спину, что Нильсен был шокирован: — Откуда в этой хрупкой девушке так много силы? — Ты не виноват. — шептала она ему на ухо, по прежнему обнимая. — Ты излечил мои шрамы, теперь настала моя очередь: излечить твои.