Когда веленью чувств готовы мы поддаться

Месье сидел в своём кабинете и писал маркизе де Монтеспан, уверяя её, что чувства короля не угасли. Скоро всё будет как прежде. Король поддался давлению церковников, возмущённых тем, что он открыто живёт с Монтеспан, но его покладистости скоро придёт конец. Тем более что маркиза чудо как хороша. До сих пор самая красивая дама при дворе. Заменить её невозможно. Хоть письмо и выходило очень душевным, Месье на самом деле мало думал о заботах маркизы. Шевалье должен был приехать с часу на час. Если по дороге новая блажь не втемяшится ему в голову. Но Месье полагал, что это маловероятно. Всё-таки нельзя отрицать, что шевалье любит роскошь и власть, а потому как он может отказаться от Фромона? Да и Месье бросить не так-то легко, ведь он брат короля. Второго такого во Франции нет. Про то, что шевалье может его просто любить, Месье старался не думать. Он до сих пор был порядком обижен. При этом понимал, что если продолжит хранить молчание, сделает себе хуже. Потому что тогда шевалье точно взъерепенится. Натворит новых глупостей. Надо его вернуть и жить дальше как ни в чём не бывало. Рано или поздно обида отступит. Месье, в общем, не умел сердиться долго. Да и глупо было бы с его стороны таить обиду вечность. В этом есть смысл только тогда, когда ты намерен с обидчиком поквитаться. Месье же хотел для шевалье только самого лучшего. Он отложил перо и подошёл к шкафчику из орехового дерева, в ящиках которого хранились камеи. Выдвинул один из ящиков, обитый изнутри синим бархатом, и стал разглядывать недавние приобретения. Это были камеи, вырезанные в Риме ещё до Рождества Христова. Все они имели оправы, украшенные драгоценными камнями. А изображены на них были герои древности. Месье любовался ими, пока не услышал шум за дверью. Кто-то громко стучал каблуками, направляясь к его кабинету. Ощутив трепет радости, Месье осторожно убрал на место камею, которую держал в руках, и стал ждать, когда визитёр покажется. Двери отворились и шевалье застыл на пороге, оценивая обстановку. Затем сделал ещё несколько шагов и поклонился. - Эффиа и Нантуйе написали, что вы желаете моего возвращения, - сказал он официальным тоном. - А как же моё письмо? – спросил Месье. – Похоже, не слишком вас впечатлило. - Отчего же, - возразил шевалье. – Очень даже впечатлило. Ведь я здесь. - Я этому рад, - кивнул Месье, перенимая тон фаворита. Они помолчали, глядя друг на друга. Первым взгляд отвёл Месье. Снова повернулся к шкафчику. Такое поведение означало, что аудиенция окончена. Любой другой на месте шевалье должен был откланяться. Он же почувствовал возмущение и раздражение. Что это за дела? Равнодушный приём противоречил тому, что Месье писал и сделал: приобрёл для шевалье замок! - Всё ещё дуетесь, - догадался шевалье. - О чём это вы? – спросил Месье рассеянно. Тогда шевалье приблизился к шкафчику и с шумом задвинул ящик, который Месье выдвинул. - Вы могли бы просто забыть, что я существую, - заметил шевалье. - Мог ли? – пробормотал Месье и поспешил отойти к окну. Шевалье кинулся за ним и хотел схватить за руку, но Месье вовремя её отдёрнул. Тогда шевалье попытался заключить его в объятия, но Месье увернулся. - Довольно, Филипп, - сказал шевалье сердито. Месье изобразил непонимание. - Выскажите наконец то, что накипело, - шевалье сделал осторожный шаг к нему, словно укротитель дикого зверя. - Милый, всё в порядке, - заверил Месье, прикидывая, в какую сторону лучше метнуться. – Вам, наверное, хочется отдохнуть с дороги. - Я не устал, - возразил шевалье и кинулся вперёд. Месье не успел опомниться, как оказался в сильных руках. - Тогда поговорим о делах, - затараторил он. – Фромон будет записан на Шарля. С этим ничего не поделать. Но какая разница, что на бумаге? Можем сегодня съездить поглядеть на замок. Ещё довольно рано. Даже успеем вернуться до заката. Думаю, вам понравится. Там большой парк, который спускается к Сене, однако он требует, чтобы его преобразили в соответствии с текущей модой. Шевалье прижал палец к пухлым губам, нежно провёл по ним. - Я хочу поговорить о нас, - прошептал он. - Что о нас говорить? – удивился Месье. – Мы воссоединились. Счастливый конец. - Вы написали мне всего одно письмо, - шевалье осуждающе покачал головой. Месье помолчал. - Два, - поправил он, давая волю раздражению. – Два письма. Первое вы проигнорировали. Хотя оно было прелестно. - Я оценил, - шевалье стал развязывать кружевной галстук принца. - А почему не писали вы? – спросил Месье, останавливая шевалье. – В Шийи не было чернил и бумаги? - Я злился, - промурлыкал шевалье, целуя принца в шею. - Не надо! – Месье оттолкнул его и поглядел сердито. – Вы злились? Это мне следовало злиться после вашей выходки! Шевалье проигнорировал вспышку. Прикоснувшись к Месье, он ощутил, как в нём разгорается пламя. Невинные ласки хороши только в качестве аперитива. А шевалье был так голоден после недель воздержания, что страстно желал перейти к главному блюду. - Вы должны понять меня, - вздохнул он. – Всё выглядело так, будто я вам надоел. Иначе зачем вам защищать Варанжевиля? Будь я на вашем месте, приказал бы ему заткнуться и не порочить того, кого я люблю. Месье предпринял ещё одну попытку вырваться на свободу, но шевалье держал его крепко. Пришлось сдаться. - Для меня нет никого важнее, чем вы, милый, - проговорил он. – Разве что мои дети. Но к ним-то вы не станете ревновать? Однако я для вас - лишь одно из увлечений. Вы любите столь многих… Шевалье не выдержал и расхохотался, запрокинув голову. - Что за вздор, Филипп? – он взял принца за подбородок и повернул его бледное лицо к себе. – Я трахаю многих. Этого отрицать нельзя. Но люблю только вас. Вы – моя единственная любовь. Не появись вы в моей жизни, я бы полагал, что не умею любить вовсе. - Тогда зачем вам другие? – спросил Месье, не скрывая сомнения. Шевалье задумался, чувствуя, как чёрные глаза внимательно за ним следят. - Чтобы не потерять себя окончательно, - нехотя признался он. – Вы нужны мне больше, чем я вам. Месье открыл рот, собираясь возразить, но шевалье едва заметно покачал головой, призывая молчать. - Со мной всё понятно, - сказал он с деланным весельем. – Но как быть с вами? Зачем вам Шатийон и эта вошь Варанжевиль? Я могу подыскать вам секретаря получше. - Нет, милый, - Месье, пользуясь тем, что шевалье потерял бдительность, расцепил его руки. – Я вполне доволен Варанжевилем. Шевалье глазам не верил. После его нелёгкого признания Месье продолжает дуться! Что за паршивец! А Месье между тем уже оказался у окна. - Ну простите меня! – не выдержал шевалье. – Я сам себя кляну за сцену в парке! Хотел бы взять слова назад, да не могу! Этого вам достаточно? - Милый, вам и у Варанжевиля надо прощения простить, - заметил Месье серьёзно. Он понимал, что рискует. Шевалье может уйти, хлопнув дверью, но надо было убедиться в правдивости его слов о любви. Лицо шевалье вытянулось. На скулах заиграли желваки. Серо-зелёные глаза стали стального цвета. Так всегда бывало, когда он злился. - Ради меня, - попросил Месье. Шевалье заскрежетал зубами, борясь с самим собой. Его гордость приказывала ему послать Месье к чёрту. Однако шевалье не мог так поступить. Он провёл вдали от Месье три недели и не хотел, чтобы этот срок увеличился. Таким вот слабаком он стал. - Ладно, - процедил он и рухнул в кресло. – Зовите сюда секретаришку. Покончим с этим раз и навсегда. Когда Варанжевиль явился, увидел, что Месье стоит у окна, с трудом скрывая довольство, а шевалье, мрачнее тучи, сидит в кресле, покачивая ногой. Недолго же длилось его отсутствие. Варанжевиль испытал сильнейшую досаду. Как же без супостата было хорошо! - Ваше высочество… - поклонился Варанжевиль. Месье бросил взгляд на шевалье. Тот прочистил горло. - Сударь, - сказал шевалье, разглядывая свои ногти, - Месье хочет, чтобы я извинился перед вами. Варанжевиль, торжествуя, приготовился слушать извинения, но, похоже, это они и были! - И это всё, что вы можете предложить мне в качестве сатисфакции?* – воскликнул Варанжевиль, приходя в возмущение. - Желаю вам не хворать и процветать, - равнодушно продолжил шевалье. - И чтобы члены вашего семейства не хворали и процветали. - Ваше высочество, - Варанжевиль дёрнулся в сторону Месье, - господин де Лоррен должен заверить меня в дружеских чувствах и в том, что опасаться мне нечего! На лице Месье возникло непонятное выражение, однако он сказал: - Милый? Шевалье оторвал взгляд от ногтей и заявил: - Это, право, слишком для одного дня! Варанжевиль побледнел от злости, но настаивать не решился. Он чувствовал, что Месье было достаточно таких извинений, а то, что они походили на насмешку, принца не волновало. - Полагаю, инцидент исчерпан, - Месье кивнул Варанжевилю, отпуская его. Какое-то время в кабинете было слышно только тиканье часов. - Вы довольны? – наконец спросил шевалье. - Спасибо, милый, - Месье отбросил всю холодность и теперь сиял от радости. Шевалье вскочил и в три шага оказался рядом с ним. Обнял его, отрывая от пола. - За такое мне полагается награда, - заявил шевалье. - Всё, что пожелаете, - кокетливо ответил Месье. Шевалье огляделся, прикидывая, какая мебель лучше подойдёт, и понёс его к столу. - Милый, я ведь тяжёлый, - смеялся Месье. – Отпустите. - Чтобы вы убежали? – хмыкнул шевалье. Однако ему всё же пришлось отпустить Месье, чтобы смахнуть со стола бумаги и чернильницу. Месье ахнул, глядя на то, как на дорогом турецком ковре ширится чернильное пятно. - Ничего, - невозмутимо сказал шевалье. – Слуги ототрут. Он усадил Месье на стол и пристроился между его ног. Наклонился к нему, чтобы поцеловать. Губы Месье приоткрылись, впуская язык шевалье, а пальцы вцепились в его плечи. Казалось, каждый дюйм между телами любовников причиняет им дискомфорт. Они жадно целовались, прижимаясь друг к другу. Целых три недели приходилось жить, лишь вспоминая прошлые ласки! Руки Месье заскользили по рукам шевалье, пролезли за пояс его штанов и стали высвобождать сорочку. Месье желал прикоснуться к обнажённой коже. Но шевалье заставил его прекратить. Он сам расстегнул штаны и спустил их. Месье потянулся к его члену и задрожал, ощутив, какой тот твёрдый. Пока Месье ласкал выдающийся орган, шевалье держал его лицо в ладонях и целовал. Соскользнув со стола, Месье стал возиться с пуговицами на своих штанах, но шевалье было невмоготу ждать. Он просто развернул Месье спиной и дёрнул штаны вниз. Пуговицы попадали на пол, но Месье внимания не обратил. Опёрся руками о мраморную столешницу, пока шевалье обнажал его задницу. Плюнув себе на ладонь, шевалье смазал член, затем пристроил его между белых ягодиц. Ввёл член грубо, заставив Месье вскрикнуть и зажмуриться. А затем задвигался, вызывая у него стоны разной тональности.