Когда веленью чувств готовы мы поддаться

Хорошенькая темноволосая женщина плыла по Пале-Роялю, глазея по сторонам. Она так давно не бывала здесь! Успела забыть изысканную роскошь дворца и соскучиться. Да и в Париже для неё теперь всё в диковинку. Осев в Бургундии, она сделалась такой провинциалкой! - Господин аббат, - приветствовал даму шевалье де Нантуйе, отвесив ей поклон. - Зовите меня мадам де Санси, негодник, - строго сказал аббат де Шуази, но не удержался и подмигнул. Кавалеры его совсем не привлекали, однако очень уж приятно получать от них комплименты. Шуази буквально жил ради того, чтобы восхищались его красотой. Ведь не зря он сызмальства втирал в кожу жидкости из кожи теленка и мази из бараньей ноги. Этим хитростям его научила покойная матушка. - Вы наконец-то вернулись в Париж? – спросил маркиз де Марсийяк. - А вам зачем это знать, проказник? – Шуази остановился и смерил его взглядом. Затем, подобрав юбки, скрылся за дверями спальни Месье, которые для него отворили лакеи. Кавалеры переглянулись и разразились хохотом. Аббат де Шуази был персоной известной. Шокировал приличных людей с самого юного возраста. Его маменька, дама учёная и властная, решила, что Шуази непременно должен подружиться с Месье. Она знала, что по приказу кардинала Мазарини с принцем обходятся как с девочкой, а потому стала то же делать с сыном. Месье хоть и был постарше Шуази, но всё равно проникся к нему большой симпатией. Брал его к фрейлинами, которые наряжали мальчиков в платья, румянили им щёки и укладывали волосы. Месье и Шуази росли хрупкими, нежными и в девичьем обличье могли обмануть кого угодно. Казалось, даже вкусы и характеры их схожи. Они любили наряды, драгоценности и комплименты, но на этом сходство заканчивалось. Мазарини по большему счёту с Месье потерпел поражение. Его никогда не думали превратить в содомита, ибо история знает много случаев, когда содомиты вели за собой войска и побеждали в битвах. За примером ходить далеко не надо: те же Конде и Люксембург питали слабость к смазливым юношам. С Месье хотели поступить более жестоким образом: сломить его волю. В нём воспитывали женские качества, главные из которых - робость и покорность. Чтобы у него никогда не возникло охоты выступать против короля. Тот, кто Месье знал плохо, мог решить, что задуманное удалось. Однако это было не так. Месье, к досаде Анны Австрийской, стал рано влюбляться в мужчин и нравом обладал взрывным. Он мог быть нежным, как маленький котёнок, но если его разозлить, кусался и выпускал коготки. Он не уподобился Гастону Орлеанскому, потому что не видел смысла в новой Фронде. Допустим, он пойдёт против своего брата короля и что дальше? Какая ему выгода от непослушания? Месье совершенно не представлял. Зато легко мог представить к какой разрухе приведёт междоусобица. Если ему позволят жить, как он хочет и с тем, кого он любит, Месье покажет себя лучшим из принцев. Такой была его философия. А вот на Шуази специфическое воспитание подействовало именно так, как кардинал и задумывал. Он вырос настоящей дамой. Даже его фигура на мужскую не походила. Много лет по настоянию матушки он носил корсет, из-за чего его талия стала тонкой, а бёдра и грудь - пышными. В шкафах аббата почти не было мужских костюмов, зато они ломились от платьев. Тщеславием он не уступал жеманницам и, казалось, скорее обойдётся без воздуха, чем без комплиментов. Тем удивительнее было то, что Шуази любил исключительно женщин. Он сделал детей нескольким девицам, которые искренне верили, что в свою постель пускают подругу и наставницу, а не переодетого мужчину. Это всегда приводило к скандалу и очередной случился совсем недавно, заставив Шуази сорваться с насиженного места в провинции. Молодая актриса понесла от него. Пришлось спешно подыскать ей муженька, а потом сбежать. Увы, его жизнь – вечное бегство. Из Парижа в провинцию, из в провинции в Париж. - Мадам де Санси! – обрадовался Месье и сделал знак портным, столпившимся вокруг него, чтобы уходили. С него снимали мерки для новых костюмов, но встреча с другом детства куда важнее. - Сколько лет прошло с нашей последней встречи? – Месье спустился с табурета, на котором стоял, и шагнул к аббату. - Ужасающе много! – Шуази закатил глаза и упал в объятия. Пять лет назад в Опере с ним приключился позорный случай. Он имел несчастье приглянуться маленькому дофину, который принял аббата за даму. Однако воспитатель дофина, чудовище по имени герцог де Монтозье, во всю глотку заявил, что Шуази – мужчина, который пренебрегает своей удачей. Ибо родиться мужчиной – именно что удача. Только дурак станет корчить из себя женщину. Резкое обхождение и насмешки в зрительном зале сломили аббата. Вдобавок старшие братья обрушились на него с руганью. Вот он и решил на время схорониться в провинции. - Но тем не менее вы не изменились, - улыбнулся Месье. – Разве что краше стали. Наверняка там, где вы жили, всех сразили наповал. Месье знал, что комплименты для Шуази слаще мёда. Он их жаждал и мог расстаться с возлюбленной, если той перепадало больше похвалы. Поэтому реакция Шуази оказалась предсказуемой. Он скромно потупил взор, но раскраснелся от удовольствия. - Когда речь заходит о красоте, вы можете служить примером, - в ответ сказал Шуази. – С вас снимают мерки для костюмов? А как же платья? Вы больше их не носите? - Я буду в них смешон, - печально улыбнулся Месье. – То ли дело вы. Завидую вам и восхищаюсь. Шуази взял принца за руку и подвёл к зеркалу. Приподнял его кудри, обнажив шею. - Вашу лебединую шейку должно украшать ожерелье, а не кусок ткани, - промурлыкал он. Затем оставил волосы принца в покое и сжал его талию. – А какой у вас тонкий стан! И это без корсета! Ваше высочество, молю, составьте мне компанию. Две прекрасные дамы посетят театр и посмотрят "Ифигению". - Но дамы не могут ходить в театр без сопровождения, - возразил Месье. – Франсуа… - Зовите меня Анжеликой, - перебил Шуази и сгладил это улыбкой. - Для меня всё изменилось, - Месье в зеркале поймал его взгляд. – Недавно мне исполнилось тридцать пять… Шуази звонко рассмеялся, прикрывая рот ладонью. - Это не ваши мысли, а какой-то негодяй вбил чушь вам в голову! Месье выскользнул из рук аббата и в смятении отошёл к окну. На него нахлынуло столько воспоминаний. Он вспомнил, каким был в юности: беззаботным, прелестным. Бегал на тайные свидания и думал только о любви. А чтобы его никто не узнал, переодевался в даму и носил белокурый парик. Шуази надул губы и сердито поглядел на него. - Вы добровольно себя замуровали! – воскликнул он. – Хоть на один вечер дайте себе свободу! - Не могу, - вздохнул Месье. Но по его тону было понятно, что он колеблется. Шуази приблизился и склонил голову ему на плечо. - Все знают, что я – это я, - вкрадчиво произнёс он. – Поэтому сопровождающий не понадобится. А про вас станут думать, что вы – таинственная незнакомка. Разве не забавно? Месье не ответил. Внутри него шла борьба. Он покусывал нижнюю губу и глядел в одну точку. - Начнём с маленького шага, - решил Шуази. – Велите принести белокурый парик. Он ведь ещё у вас? - Не хватило духу выбросить, - признался Месье. Он вызвал лакея и отдал распоряжение. А пока лакей ходил в гардеробную, Месье сурьмой подводил глаза. Шуази смотрел на него с восхищением. - У вас дивные очи! - заявил он. – Когда вы их подводите, на ум сразу приходит царица египетская Клеопатра. - Какой ловкий из вас искуситель! - Месье покосился на него. – Но учтите, я порог не переступлю в таком виде. Как я могу забыть, что у меня четверо детей, один из которых болен? К тому же у меня жена… Шуази не удержался и фыркнул, хоть это было не очень по-женски. - Весь свет знает, с кем вы живёте. Господин де Лоррен наверняка одобрит вашу шалость. - Нет-нет! - испугался Месье. – Не одобрит! Он ничего не должен знать. И не узнает. Ведь я никуда не пойду. Однако его действия противоречили словам. Месье уже прилепил мушку из чёрного бархата в уголке рта, что означало, что он готов к поцелуям. Когда лакей принёс парик, много лет лежавший без применения, Шуази сам водрузил его принцу на голову. Получилось очень пикантно. Чёрные глаза и белокурые локоны! Сочетание притягивало взор, интриговало и благодаря белоснежной коже Месье парик мог сойти за свои волосы. - Граф де Гиш обожал вас в этом образе, - прошептал Шуази принцу на ухо. - Не напоминайте! – Месье сделал вид, что рассердился. Однако ему нравилось то, что он видел в зеркале. Осталось только накрасить губы и будет идеально. - А теперь отправьте лакея за платьем! – Шуази в молитвенном жесте сложил ладони. – Красоте нужна соответствующая оправа и грех её прятать в четырёх стенах. Месье собирался возразить, но вместо этого только слабо взмахнул рукой, позволяя Шаузи самому отдать распоряжение. Через час Месье был полностью одет и почти неузнаваем. Если он нацепит маску, никто не догадается, кто он такой. - Мы ещё успеваем в театр, - Шуази стоял у него за спиной и помогал застегнуть жемчужное ожерелье. - Моя дорогая, я же сказал… - Месье не мог оторвать взгляд от своего отражения. - Неужто вы боитесь? – нахмурился Шуази. – Прежде вы были храбрецом. - Ну хорошо! – не выдержал Месье. Он повернулся к аббату и тот отступил на шаг. Месье был подобен грозной богине: глаза сверкают ярче драгоценных камней, подбородок гордо вскинут, плечи расправлены. - Один визит в театр – это ведь пустяк, не так ли? – Месье явно убеждал в первую очередь самого себя. - Маленькое невинное развлечение, - кивнул Шуази и стал озираться. Вместе с платьем лакей принёс муфту и накидку с капюшоном, и положил их на кушетку. Когда последняя деталь дамского костюма оказалась на Месье, Шуази пришёл в восторг. Что-то похожее мог ощущать Пигмалион, любуясь Галатеей. - Идёмте? – поторопил он, снедаемый нетерпением. - Но только не в те двери, - Месье поманил аббата за собой. Они покинули Пале-Рояль через чёрный ход. Месье не хотел, чтобы кавалеры его видели. Для шевалье он оставил записку, наспех нацарапав, что едет кататься с аббатом де Шуази в парке - каком именно специально не уточнил. Под его подписью расцвела большая клякса. Но какая разница? Если всё пройдёт удачно, шевалье записку не увидит. Месье вернётся раньше и порвёт её. Шевалье сейчас во Фромоне, а значит, допоздна задержится. Он повёз туда Ленотра, чтобы показать садовнику местность. Другими словами, шевалье чрезвычайно занят замком. Надо же и Месье чем-то себя занимать. А чем поход в театр не вариант? Тем более с другом детства. Месье не собирался с кем-либо кокетничать. Просто ему в самом деле необходимо расслабиться. Последние недели он был так напряжён. Из-за выходки шевалье, болезни герцога де Валуа и призрака первой Мадам. Сплошная головная боль. Возможно, сама Фортуна послала к нему Шуази, чтобы взбодрить. В юности Месье обожал переодеваться в даму. Потому что ловил на себе взгляды даже тех кавалеров, которые обычно на него не глядели. И взгляды эти говорили, что он желанен. Но за пределами королевских дворцов Месье запрещалось устраивать маскарад. Он, разумеется, чхать на это хотел. Считал, что имеет моральное право нарушать запреты. Его много лет рядили в платья и красили, а потом вдруг стали ругать, когда он сам проявлял подобную инициативу. Какое лицемерие! Однако, став старше, Месье платья забросил. Переодевался только для любовных утех с шевалье. Не сказать чтобы ему хотелось делать это чаще, но раз подвернулся случай, почему бы не тряхнуть стариной? Успокоенный такими аргументами, Месье забрался в карету.