Судьба, которую мы творим сами

      Вашингтон, округ Колумбия       31 июля 2004 года, суббота, 16:00              У адмирала Моррисона с самого утра было нехорошее предчувствие. Он скверно спал ночью и приехал в Пентагон в дурном расположении духа. Причиной тому стал доклад командира группы, посланной по приказу адмирала к месту нахождения корпорации «МАРС».       Там сообщалось, что они не нашли каких-либо следов разыскиваемых лиц, а только десятки раненых солдат и охранников разной степени тяжести. Брайана Шоу, живого или мёртвого, также нигде не было. При этом помещениям головного здания, особенно, серверным комнатам и электрическим сетям нанесён значительный ущерб.        Становилось очевидным, что этим так называемым терминаторам удалось уйти, а вместе с ними и дочери Брустера с её приятелем. И адмирал боялся даже представить себе, к чему это может привести в дальнейшем, чего от них ждать, куда они явятся и что сделают. Ситуация явно выходила из-под контроля, но самое страшное, что вариантов решения Моррисон не видел.       Советоваться с Портером и Блейком он не мог ― шла череда важных совещаний, ― да и не хотел. Председатель Объединённого комитета начальников штабов понимал, что именно он прежде всего несёт ответственность за всю эту историю. И нужно с достоинством принять поражение, если такое случиться. Но как при этом быть с позором, который неизбежно ляжет на его плечи?       При этом на публике, среди своих подчинённых адмирал продолжал играть роль мудрого и полностью уверенного в себе человека, у которого всё и всегда под контролем. Он старался внимательно слушать выступление одного за другим докладчиков в рамках совещания, но едва ли запоминал и половину.       Моррисон не расслышал какую-то фразу и как раз просил повторить, когда в кабинет робко вошла его секретарь и, держась вдоль стенки, подошла к своему шефу. Нагнувшись, женщина шёпотом сообщила на ухо адмиралу, что ему звонок по спецлинии от президента. Адмирала непроизвольно передёрнуло, но он взял себя в руки и, вежливо извинившись перед остальными, прошёл в соседнее помещение к аппарату правительственной связи.       ― Мор… Моррисон слушает, господин президент. Приветствую вас! ― отчеканил он в трубку почти ровным голосом.       ― Адмирал, буду прям и краток: я звоню вам в связи с чрезвычайными обстоятельствами весьма неприятного характера. Сегодня утром ко мне прямо в кабинет явились… э… некоторые лица, которые должны быть вам известны. Я говорю о Кэтрин Брустер, Джоне Конноре и…       ― Я понял, господин президент, ― позволил себе перебить главнокомандующего Моррисон, почувствовав, что теперь субординация уже не имеет значения.       ― Хорошо, ― продолжил Маршалл, не обратив внимания на дерзость. ― Так вот, они рассказали и… показали мне вещи, которые плохо укладываются в голове, но тем не менее заставляют поверить в произошедшие события и принять их как факт.       ― Господин президент, позвольте, я поясню...       ― Конечно поясните, адмирал! Но позже и в письменной форме. Я требую у вас полный отчёт обо всём, что касается этого дела, начиная с 25 июля 2004 года, когда вы вызвали на доклад генерала Брустера. Одновременно с этим сообщаю, что принял решение отстранить вас от исполнения обязанностей до конца расследования. Я уже информировал об этом решении министра обороны ― в самое ближайшее время он ещё раз сообщит вам обо всём официально...       ― Сэр, я… ― в голосе адмирала зазвучали жалобные нотки.       ― Не надо, Джеймс! Давайте не будем тратить ни моё, ни ваше время… Я знаю, мы долгие годы были заодно, вы помогали мне, но… всему есть предел. Мне очень жаль, что приходится так поступать, но другого выбора у меня нет!       ― Господин президент, но они же не люди! ― в очередной раз попытался оправдаться теперь уже опальный адмирал.       ― Зато мы с вами ― люди. Ваши необдуманные, поспешные действия поставили под угрозу всё человечество!.. И ещё полбеды, что вы не проинформировали меня обо всём или незаконно посадили под арест Брустера и его людей, но вы также передали эту… систему в руки другой машины, которая рассчитывала полностью восстановить работу Скайнет ― он получил бы доступ к арсеналам, и тогда…       ― Что вы имеете ввиду? Какой машине?       ― Тот, кого вы считали Брайаном Шоу, тоже был терминатором! Уверен, вы не знали, но лучше от этого ситуация не становится.       Моррисон хотел ещё что-то сказать, но слова так и застряли у него в глотке. Мужчина почувствовал подступающую дурноту, а рука сама собой положила на место телефонную трубку.       Мир вокруг словно утратил краски, превратившись в какую-то страшную галлюцинацию. Невероятно! Как такое могло случиться?! Он сам… сам передал в руки нечеловеческого создания технологию, способную поработить мир?! Как же это?.. Почему?..       Моррисон закрыл лицо руками. Ему казалось, что он сходит с ума. Это конец. Конец всему: карьере, авторитету, репутации. Конечно, достоянием широкой гласности это дело никогда не станет, но для него это уже ничего не меняет ― с ним покончено.       Адмирал машинально взял в руки лист бумаги и авторучку, стал писать ― президенту ведь нужен отчёт. Но спустя несколько минут, исписав половину страницы, Моррисон понял, что впустую тратит время, да и текст получается абсолютно бессвязным и бессмысленным. Он отбросил ручку в сторону, а лист искомкал.       Тут снова раздался звонок, уже по другому аппарату. Судя по номеру, это был Портер. Говорить с ним не хотелось, но Моррисон как-то непроизвольно ответил:       ― Алло.       ― Ну что, дождался, Джим! ― с ходу упрекнул его глава ЦРУ. ― Меня отстраняют от дел и требуют письменного отчёта о наших совместных делишках! Президент настроен решительно ― не знаю, насколько он осведомлён… Ох, будь проклят тот день, когда я во всё это ввязался!       Моррисон не стал слушать дальше и вернул трубку на место, после чего уже сам сделал звонок.       ― Эбигейл Моррисон у телефона, ― раздался на другом конце провода приятный, мягкий голос его жены.       ― Дорогая, это я, Джеймс.       ― Джеймс?.. Что случилось?       ― Я… я просто хочу сказать, что люблю тебя и что я… В общем, извини за то, что я так мало времени уделял тебе!       В трубке повисло молчание ― супруга адмирала была очень удивлена внезапному звонку, да и ещё и по такому поводу. Она успела отвыкнуть от подобных проявлений внимания со стороны мужа.       ― О… ну даже не знаю, что сказать, дорогой!.. Это так неожиданно и… приятно!       По голосу Моррисон услышал, как она обрадовалась.       ― Ты придёшь сегодня на ужин? Я могла бы приготовить телятину…       ― Нет, Эби, к сожалению, я не приду… Прощай!       А в это время к дверям его кабинета подходил сам министр обороны США. Взволнованная появлением высокопоставленного посетителя секретарь Моррисона даже привстала со своего места и собралась было что-то сказать, но министр жестом руки остановил её.       ― Не трудитесь, мисс. Я в любом случае должен войти к нему!       Он уже протянул ладонь к дверной ручке, когда изнутри раздался приглушённый, но всё равно различимый звук выстрела.