Около года спустя Катсуми отделилась от своей не слишком дружной команды и вступила в известную в родной стране шпионскую группировку "Дети звёзд". Они занимались тем, что выполняли особо секретные миссии и добывали информацию для правителя страны или отдельных важных персон. Личность и происхождение Катсуми для всех, кто имел дело с группировкой, в том числе для других её членов, и здесь держались в строжайшей тайне.
Нельзя сказать, что имеющиеся требования к фигуре шиноби со временем снизили эмоциональность Катсуми - скорее наоборот, она стала только раздражительнее и строптивее. Друзьями она так и не обзавелась - сказался и горький жизненный опыт, и жестокая реальность за пределами дома. Но её добрая душа так и осталась жалостливой и понимающей. Она никогда не убивала своих врагов, стараясь лишь обезоружить их.
В то время велась тяжелая война, так или иначе затронувшая все страны мира, и Катсуми успела получить ранг чунина в последний момент перед тем, как молодых шиноби массово стали посылать на поле битвы. Отец Катсуми выступал категорически против участия в войне дочери, поэтому сделал все возможное, чтобы девушка находилась как можно дальше от ужасов военных действий. Именно поэтому он определил её в группировку, которая готовила искусных шпионов и разведчиков в течение двух лет. Обучение проходило преимущественно в просторных подвалах, отчего Катсуми чувствовала себя заключённой. Однако тренировки оказались действенными: через семь месяцев её мастерство в тайдзютсу превзошло все ожидания. Возросла и её выносливость; она могла подстроиться почти под любые условия, под любые обстоятельства, чтобы получить необходимую информацию. А в скорости и гибкости ей практически не осталось равных среди товарищей - именно поэтому она получила прозвище "Электрическая саламандра".
В день окончания обучения их сразу же послали на первую миссию. Катсуми не задумывалась, сколько выполнила их за последние месяцы перед тем, как группу отправили в местность, прежде незнакомую ей.
В малой деревне, где им было велено выведать местоположение тайного склада с похищенным оружием и тайными свитками, проходила ярмарка. Один из прилавков особенно заинтересовал Катсуми, но не потому, что она увидела там нечто подозрительное: торговец продавал марионеток.
- Не проходите мимо, девушка,- предложил мужчина.- У меня большой выбор.
Катсуми коснулась рукой к одной из кукол и присмотрелась к тому неприметному месту, где обычно указывался производитель. Её сердце ударилось о рёбра с особенной силой, но беспокойство и удивление могли выдать только на секунду взлетевшие брови.
- У вас прекрасный вкус,- прокомментировал торговец, сверкнув глазами.- Акасуна но Сасори - действительно мастер своего дела.
- Акасуна? - переспросила девушка, не припоминая подобного прозвища.
- А Вы разве не слышали? Он довольно известная личность. На войне благодаря его марионеткам были повержены десятки шиноби.
- Кто поставляет Вам товар?
- Это секретная информация,- нетерпеливо отозвался мужчина.- Так Вы будете брать или нет?
Катсуми вернулась к главной цели своего пребывания здесь в глубокой задумчивости. Сасори хладнокровно убил столько людей, что даже получил "кровавое" прозвище. Но ведь это война. Под впечатлением от увиденного на прилавке, хоть это и были обычные марионетки, она вспомнила лицо Комуши и содрогнулась, непреднамеренно представив его в качестве марионетки Сасори. Как далеко он готов зайти?
Она воскресила в памяти черты красноволосого кукловода, которые так и не стёрлись из её головы. Сердце Катсуми забилось как-то болезненно быстро, указывая на ещё не угасшие чувства. Все это время она ни на день не забывала его, но теперь на неё с новой силой навалился страх, природу которого она ещё не определила.
Пока девушка рассеянно бродила между прилавками, полагая, что ищет намёк на похищенное оружие, одна из членов её группировки приблизилась к ней:
- Тот торговец, с которым ты разговаривала - он только что подзывал какого-то мутного типа и что-то шепнул ему, проводив тебя взглядом. Здесь что-то явно не так.
- Возможно, он просто возмущался, что я не купила его товар,- усмехнулась Катсуми, в самом же деле будучи солидарной с коллегой: интуиция подсказывала ей то же самое.
Члены группировки скрылись в толпе до вечера, зорким глазом не упуская из виду подозрительного торговца и его ближайших коллег.
В сумерках помощник продавца затравленно огляделся, прежде чем взять собранные коробки с остатком товара и отнести их на склад. Катсуми и несколько её товарищей проследили за ним, но их внезапно перехватили три неизвестные личности.
- Что вы тут вынюхиваете? - рявкнул один из них. В обязанности "Детей Звёзд" не входили переговоры с противником, поэтому часть группировки атаковала одновременно и сразу, в то время как оставшиеся двое шиноби продолжили преследовать мужчину с коробками, который внезапно побросал все и бросился наутёк, активировав дымовую шашку.
Бандитов обезвредили быстро, но помощника торговца упустили. Он оказался довольно хитрым ниндзя.
- Мы доставим их на базу,- решил самый крупный член группировки Катсуми, имея в виду их мужскую половину.- Куноичи вернутся в город завтра к обеду, чтобы расспросить об этом торговце поподробнее у других продавцов. Он сам уже наверняка не вернётся на это место.
Подчиненные кивнули, и на этом им дали отбой.
Катсуми загорелась идеей к утру добраться до деревни Песка, поскольку как раз там марионетки пользуются особой популярностью. К тому же, если Сасори - один из производителей, он должен знать, кому уходят его куклы.
Она остановила себя на пол пути, обреченно прислонившись к дереву.
Неужели она и правда собралась заявиться к нему на порог после того, что сказала ему в их последнюю встречу? Она назвала его бездушной куклой.
Катсуми пришлось взять себя в руки и усилием воли и мысли унять бешено колотящееся сердце: все ради задания. Ей безразличен этот Сасори. К тому же, он действительно бессердечный и высокомерный мальчишка. А ещё такой таинственный и мечтательный. Катсуми мотнула головой, избавляя себя от нежелательных розовых мыслей и продолжила свой путь. К рассвету деревья остались позади, и она уже преодолевала густые и рассыпающиеся песчаные горы.
Незаметно для чужих глаз перебравшись через границу (не без помощи гендзютсу), Катсуми с дрожью волнения пробралась вглубь деревни, скрывая за матовым плащом лицо и чёрный костюм своей группировки.
Улицы ещё не были так оживлены с утра, но Катсуми все равно боялась увидеть среди немногочисленных прохожих знакомое лицо. Она запомнила Сасори ещё подростком-генином. Сейчас ему, должно быть, чуть больше 17-и. Интересно, какой он сейчас? Как он изменился?
Из размышлений девушку вывели очертания дома, который та сразу узнала. Не давая себе шанса передумать, она ускорила шаг и, оглянувшись перед самой дверью в поисках возможной опасности, постучала.
До безумия раздражающий стук сердца теперь раздавался и в висках Катсуми, вызывая тошнотворную головную боль.
Голос по ту сторону показался ей резковатым, но девушка не могла не признать его.
- Кто это?
- Это Хошизора Катсуми, подруга... Сасори,- голос её дрогнул. Но едва она закончила, как дверь тут же растворилась перед ней.
- Катсуми! - Чиё выглянула из проема, приглашая её внутрь. Катсуми так и не поняла, радостна хозяйка или же расстроена. Вид у неё был замученный и облегчённый одновременно.
- Проходи,- сказала женщина, когда гостья, войдя, принялась разуваться и скидывать плащ.- Как давно тебя не было видно!
- Как Вы? - не став вдаваться в подробности своего долгого отсутствия в деревне, вежливо поинтересовалась девушка.- А где Сасори? Он в мастерской?
Проводив гостью в комнату, Чиё обернулась, и её лицо стало бледным и прозрачным, точно её внук умер. Катсуми мысленно взмолилась, чтобы это не подтвердилось.
- Сасори сбежал. После смерти Комуши,- она говорила с трудом,- ой, ты же не знаешь.
- Я знаю,- перебила Катсуми, не теряя самообладания.- Тогда я была в Суне в последний раз.
- Сасори уже тогда окончательно очерствел. А потом... Ему только исполнилось пятнадцать, и он забрал почти всех своих марионеток и тайно ушёл. Я не успела его остановить,- Чиё опустила голову, не в силах сдерживать горестные воспоминания.- Это моя вина. Это я научила его искусству управления марионетками. Он зашёл с ними слишком далеко.
Выслушав женщину, Катсуми подняла на неё серьёзный взгляд:
- Чиё-сама, здесь нет Вашей вины. Вы дали мальчику отдушину, Вы дали ему смысл жизни,- она сделала многозначительную паузу.- Я люблю Вашего внука. Но даже не ставлю себе цель быть с ним, так как он не разделяет мои чувства. Я хочу помочь ему вернуть его сердце и его человечность. Где-то в глубине души, я это знаю, он не такой уж и хладнокровный. Это я вижу не потому, что он мне дорог, а потому, что я бы не привязалась к человеку абсолютно бесчувственному.
Чиё подняла голову с выражением удивления и внезапного осознания на лице. Затем она улыбнулась, и её потухший и холодный прежде взгляд вдруг потеплел.
- Не думаю, что у него не было к тебе чувств, Катсуми.
Женщина поднялась с дивана и, подозвав к себе девушку, отвела её в мастерскую. Они прошли чуть вглубь тускло освещённой комнаты, и Чиё указала на одну из висящих у стены кукол. До Катсуми не сразу дошло, что такого особенного в этой конкретной марионетке. Пока она не рассмотрела её повнимательнее.
- Если бы ты не имела для него значения, он бы не создал это.
Теперь девушка не могла сохранить самообладание, и её рот и глаза шокировано распахнулись. Она поняла, что словно смотрит на себя в зеркало.
Затем веки её опустились, и все лицо скривила горечь.
Кукла, в отличие от боевых марионеток Сасори, безусловно получилась красивой и трогательной. Разрез глаз, маленький рот, который, впрочем, судя по прорезям по обе стороны от подбородка, мог открываться, как и у других кукол; аккуратный нос, прямые, блестящие волосы - он даже потрудился приделать ей ресницы! Одета кукла была просто, но цвет ткани оказался ей к лицу, а само тело - что особенно тронуло девушку - юноша мастерил из белого дерева, чтобы как можно больше приблизить её цвет к настоящему оттенку кожи Катсуми.
- Неужели он планировал ею драться?
- Судя по всему, нет,- покачала головой Чиё.- Её единственным оружием, насколько я успела понять, он сделал язык.
Женщина совершила манипуляцию, от которой рот куклы раскрылся, и оттуда выдвинулось нечто наподобие лезвия с круглым, ребристым наконечником, на самых кончиках которого предупредительно поблескивал яд.
"Иронично,- не теряя серьёзности, подумала Катсуми.-
Выходит, он хорошо запомнил сказанные мною в порыве гнева слова. Эта кукла действительно похожа на меня, вплоть до ядовитого языка".
- Это одна из тех немногочисленных кукол, которые он оставил здесь. Как и копии своих родителей,- продолжала Чиё.
- Что ж, он предпочёл оставить то, что причиняло ему боль, дома, чтобы ничто впредь не отвлекало его,- она обратилась к хозяйке, и в её глазах сверкнула уверенность:- Я найду его. У меня есть для этого навыки. Я найду Сасори, и он ответит за то, что причинил Вам боль.
- Катсуми! - в ужасе воскликнула Чиё.- Уж не собираешься ли ты с ним драться?
- Вряд ли,- улыбнулась девушка, покидая комнату.- У нас у обоих, конечно, есть темперамент. Но недаром он наградил меня злым языком. Я попытаюсь выяснить мотивы его поступков.
"Если только он не убьет меня в порыве ярости и не сделает из меня человеческую марионетку",- эти мысли Катсуми не озвучила, чтобы не нагнетать обстановку и не демонстрировать свой страх.
Чиё проводила гостью до входной двери.
- Спасибо тебе,- сказала она напоследок.
- За что? - Катсуми искренне удивилась.
- За то, что приняла его даже таким, каков он есть.
Девушка задумчиво перевела взгляд куда-то в сторону.
- Я не заменю ему родителей.
- Но ты сама могла бы стать ему семьёй, о которой он так мечтал с детства.
- Для этого у него уже есть Вы.
С этими словами и прощальной улыбкой Катсуми скрылась за крышами пыльных домов.
Катсуми понимала, что ей будет страшный выговор, если она хотя бы к вечеру не покажется на точке, где нужно было следить за ходом ярмарки. Но куноичи повезло: не успев покинуть Суну, она наткнулась на ещё одно знакомое лицо: того самого торговца, который теперь ждал покупателей здесь.
"Ага! Значит, чутье меня не обмануло!" - решила она, в душе поражаясь, насколько часто жизнь сталкивает её с этой деревней.
Как только солнце скрылось за горизонтом, торговец переступил границу другой деревни, граничащей со страной Ветра. Он порывисто огляделся, но, не заметив ничего подозрительного, завернул за угол одного из зданий. На край низкой крыши приземлилась чёрная кошка, заставив нервного мужчину вздрогнуть.
- Ой, ты меня напугала, киса! А ну брысь отсюда!
Кошка, словно не понимая, мяукнула в ответ, но торговец уже потерял к ней интерес.
Зрение обмануло его: мужчина не видел, что вместо животного там стоял человек.
Эта была любимая техника Катсуми: для подобного гендзютсу не нужен был длительный зрительный контакт; жертва тут же попадала в иллюзию от одного взгляда на девушку, не успевая даже сообразить, что это обман.
Ещё у границы городка девушка птичьей почтой отправила своим соратникам сообщение с координатами местонахождения таинственного торговца, не упуская из поля зрения цель. Он постучался в дверь какого-то неприметного строения и вскоре скрылся внутри.
Катсуми развеяла иллюзию, приходя к выводу, что осталась незамеченной. К счастью, ещё до того, как цель покинула помещение с новым товаром в коробках, крыша наполнилась с десятком шиноби в чёрных костюмах.
- Оперативно,- заметила Катсуми, обращаясь к ближайшим товарищам.
- Повезло, что от прежнего пункта до этого места всего два часа пути. Мы старались прибыть, как можно быстрее.
- Будем брать торговца? - спросила у лидера одна из куноичи.
- Нет. Он привёл нас к тем, кто поставляет ему товар. Их и нужно проверить.
Сказано - сделано. Как только несчастный торговец покинул домишко, ниндзя тут же залетели внутрь. Началась битва. Некоторые сражавшиеся повалили на улицу. Катсуми оказалась в их числе. Кем бы ни были поставщики товара, их защита превзошла все границы допустимого в потоке железного дождя из всевозможного метательного оружия и мелькавших между стенами противников. Прежде Катсуми имела дело только с малым количеством оппонентов, как правило, сражаясь с кем-то один на один.
Теперь же её охватила растерянность. Девушка с трудом могла отличить врагов от соратников в кровавой ночной потасовке, которую собой представляло происходящее вокруг неё.
Кое-как оценив ситуацию со стороны, она вступила в схватку. Напряженные минуты летели, сливаясь с высокими и зловещими тенями на стенах домов.
В какой-то момент сзади её сбил с ног сильный толчок, и Катсуми отлетела в сторону, будучи настолько поглощённой рукопашным сражением с несколькими противниками, что не успела среагировать на подлый удар со спины. Затем последовал новый - на этот раз в неё летел кунай. Успешно отбив оружие, она оказалась между двумя атакующими ниндзя. Один успел схватить её сзади, пока второй применял на ней неизвестную технику. Получив прежде грубый удар в живот, она тут же была скована временно парализующим ниндзюцу. Вражеский шиноби откинул её к земле, как использованную вещь, и собираться добить сверху клинком. В ту короткую секунду осознания своей грядущей гибели Катсуми успела разочароваться в себе как в шиноби. Как она может так легко погибнуть на каком-то рядовом задании! Неужели этот несчастный склад действительно стоил того, чтобы отдавать за него жизнь? Что там такого, что его так рьяно защищают эти безжалостные люди?
Блеснувший над головой клинок заставил её вспомнить слова скептичного Сасори: "Да какой из тебя ниндзя? Ты и понятия не имеешь, что это такое".
"Ты был прав, Сасори. Я просто заигралась".
Поглощённый битвой, никто не заметил подозрительно отделившуюся от стены за углом тень. То был человек, чьё лицо скрывалось за темно-алым капюшоном накидки. Если его ещё до сих пор не заметили, следовательно, он выбрался отсюда через чёрный ход, но не из трусости, иначе его вдумчивые и внимательные глаза не выражали бы такого завидного спокойствия. Скорее ему просто не хотелось тратить своё время и силы на этот бесполезный бой. Однако его внимание уже несколько минут назад привлек один из шиноби в черном - именно поэтому он ещё до сих пор не покинул места схватки.
Когда Катсуми откинулась навзничь, поверженная чудовищно несправедливой техникой, он мысленно выругался, точно нехотя и в каком-то нетерпении разворачиваясь к ней.
Катсуми шокировано проследила, как нечто выбило из рук её несостоявшегося убийцы холодную сталь, а затем пронзило его насквозь своей. Затем "существо" исчезло, и она лишь на мгновение успела заметить возле себя стройный силуэт человека в алом капюшоне, прежде чем он ловко подхватил её на руки и прыгнул на самую высокую башню поблизости.
Катсуми уже начала отходить от странной техники, заблокировавшей почти все её мышцы, но на ногах ещё держалась с трудом. Тем не менее незнакомец опустил её и даже не предложил о него опереться.
Она почувствовала, что её спаситель намерен убраться отсюда, оставшись нераскрытым, однако вместо благодарности она резко стянула с него капюшон.
- Ты! - она едва не упала с крыши от изумления.
- Не спрашивай, зачем я это сделал.
- Это как раз меня удивляет ещё больше. Но я все равно не могу поверить. Как тесен мир.
Перед ней стоял никто иной, как Акасуна но Сасори. Все те же огненно-рыжие волосы, идеальные черты лица и глубокие мутные глаза. Однако теперь в нем заиграла какая-то жизнь, он уже не казался ей таким отрешённым - скорее самоуверенным. Она успела мысленно отметить, что он несколько вытянутся в росте по сравнению с ней, которая с прошлого года не прибавила ни сантиметра.
- Слишком много говоришь. От тебя одни проблемы,- проворчал он.
- Тогда позволил бы меня прикончить.
Сасори вдруг с азартом улыбнулся, что заставило сердце Катсуми замереть от восторга - и почему он не улыбается так каждый день!
- Надо было.
- Что ты вообще здесь делаешь?
- Не твоего ума дело. Каждый раз, когда мне что-то мешает, это оказываешься ты. Тебя, признаюсь, тоже не ждал увидеть здесь, в этой бесполезной потасовке.
- Бесполезной? Мы пытаемся найти человека, который обворовал несколько складов с самым извращенным оружием и украл ценные свитки с запретными ниндзюцу.
Сасори смотрел на неё, явно не удивлённый наивностью девушки. Теперь на его лице промелькнула полубезумная усмешка, и, обойдя Катсуми сзади, он нагнулся к ней.
- А вам не нужно никого искать,- прозвучал у неё над ухом его вкрадчивый, сладко-спокойный голос.- Все это взял я.
Он заглянул ей в лицо.
- Не делай такие глаза. Они и так слишком огромные.
Она только что нарушила главное правило их команды: разболтала их цель. Пусть она и так была наверняка ясна ему как день. Но кто знает, что на уме у этого человекоподобного Скорпиона.
Кто бы мог подумать! Ну конечно - украденное необходимо ему для создания марионеток.
- Ты ведь не покажешь мне, где все это держишь?
За спиной послышалось насмешливое фырканье.
- Если я тебя не выдам, меня исключат,- призналась Катсуми. Взгляд её сделался стеклянным, как будто речь её была произнесена на автомате.
Но следующий жест Сасори заставил её вздрогнуть: он резко приставил к горлу девушки сверкающий холодной сталью нож.
- Попробуй.
- Я и не собиралась тебя сдавать, Сасори,- раздосадованная его жесткостью, не смогла соврать Катсуми. Поразмыслив, он убрал клинок и неслышно скрылся за крышами домов.
"Он поверил мне на слово? Или ему просто плевать, если я все расскажу?"
- Подожди! - нагоняя Сасори, позвала она.
- Что ты за мной увязалась? - раздраженно брякнул он.
- Я не могу вернуться, зная, что мы должны искать тебя.
Он небрежно усмехнулся.
- Какое тебе до меня дело? Думаешь я боюсь твоих приспешников?
Сасори остановился на расстоянии от Катсуми и вызвал марионетку.
- Нет,- покачала головой девушка.- Я скорее встану на твою сторону, чем...
Она не успела договорить: кукловод пустил в ход свою марионетку, и та выстрелила в неё рядом игл.
Девушка успела спрятаться за деревом, чтобы избежать ранения.
- Да ты можешь выслушать или нет?! - вспылила она. Сасори в привычной ему манере выдержал паузу.
- У меня нет времени тут с тобой возиться.
- Я хочу пойти с тобой. Я могу помочь тебе.
Кукольный мастер насторожился.
- С чего ты взяла, что будешь мне полезна? Ты будешь только мешать.
Катсуми сглотнула, совершая над собой некое усилие.
- Чем захочешь.
Она не рискнула выглядывать из-за дерева, не желая продолжать битву, поэтому не могла видеть его лица.
- Даже убивать за меня будешь? - вопрос был задан с явным насмешливым недоверием. Он хорошо изучил Катсуми, несмотря на показное безразличие ко всему, кроме своего искусства, и знал о её мягкосердечности.
- Убивать не буду - ты сам с этим неплохо справляешься, как я уже слышала,- неожиданно твёрдо заявила Катсуми.- Но у меня есть навыки, которые могут пригодиться тебе.
"Ты можешь мне пригодиться только в качестве новой марионетки. Да и то вряд ли,- в раздражённом нетерпении подумал Сасори.-
Я зря теряю время".
Он даже не хотел продолжать эту, на его взгляд, "бессмысленную битву", так как не верил, что эта девчонка за такое короткое время успела бы добиться каких-либо высот в искусстве ниндзя. Хотя... Исходя из его воспоминаний двухлетней давности, он был немало впечатлён её техникой "Светового шара", применение которой юноша видел с одного из домов во время боя Катсуми на границе Суны - да, он видел этот бой, хоть и словом не обмолвился об этом.
- Когда тебя хватятся, здесь не останется даже твоего тела.
Он все ещё не мог полностью доверять ей, и вся эта ситуация казалась нетерпеливому кукловоду до абсурда смешной.
- Необязательно все время напоминать, какой ты хороший падальщик! - она усмехнулась.- Когда меня хватятся, они найдут здесь только мой протектор, - Катсуми выглянула из-за дерева и метнула в его сторону кунай. Когда тот приземлился у ног Сасори, тот заметил, что к оружию была привязана повязка страны Созвездий.
- Я отправлю сообщение, что погналась за преступником, и укажу координаты; по пути они найдут мою повязку и решат, что меня похитили. А потом мы подстроим мою смерть, чтобы меня не искали.
Лицо кукловода изобразило крайнюю степень скуки.
- Что за детский лепет? Я не буду так заморачиваться.
- Не хочешь, не заморачивайся,- Катсуми, улыбаясь, вышла из-за дерева.- Но я все равно с тобой пойду.
- Ну если ты меня предашь... - Сасори просверлил её настороженным взглядом, но марионетку все же убрал.
- Я не предатель,- посерьёзнела девушка.- Если я и надумаю от тебя уйти, это произойдёт по взаимному решению, либо в самом крайнем случае.
Не знай он Катсуми достаточно хорошо, Сасори вряд ли пошел бы на подобный риск. Но приобретение помощника на первый взгляд казалось не таким уж и плохим предложением.
- Смотри. Надумала идти за мной - чтоб я нытья потом не слышал,- она поравнялась с ним, и они двинулись в путь по верхушкам деревьев.- С детьми нянчиться я не напрашивался, а ты для меня ребёнок, и я сомневаюсь, что твоя психика выдержит то, что я делаю.
Катсуми смекнула, что он намекает на человеческих марионеток.
- Я уже псих, раз связалась с таким чокнутым марионеточником.
- Что ты сказала? - сощурившись, бросил парень через плечо.
- Я сказала, ты мастер своего дела.
Разумеется, Сасори не усыплял бдительность, но по большей части не видел в своей "ассистентке" никакой опасности.
- Сасори-семпай,- вновь обратилась к нему девушка.
- М? - нехотя отозвался тот.
- Почему ты ушёл из дома?
- Это тебя не касается.
- Я знаю. Но я недавно была у тебя и...
Сасори резко остановился, размышляя о чем-то неприятном. Они уже преодолели лес и теперь шли пешком по степи.
- Что ты там забыла?
Судя по его реакции на каждый её вопрос, общение с ним будет непростым. Катсуми с трудом сдерживала гнев.
- А это уже моё дело.
Он круто развернулся.
- Нет, не твоё,- кажется, в его глазах застыла суровость. Катсуми боялась, что он разозлится, но этого не произошло.
- Неужели тебе совсем не жаль свою бабушку? Кроме неё ведь у тебя никого нет.
Он усмехнулся холодно и, как ей показалось, мрачно.
- Давай договоримся: никаких личных вопросов друг другу не задавать. Иначе до утра ты не доживешь.
Катсуми ничего не ответила, но в её молчании чувствовалась затаенная обида.
"Смертью меня пугать вздумал. Я уже многим рискую, увязываясь за ним".
Добравшись до одинокого дерева посреди степи, Сасори бросил взгляд на сонную девушку и предложил сделать привал.
Со стороны склона до путников дошёл звук ручья.
- Я наберу воды. Побудь здесь,- сказал парень и оставил Катсуми одну.
Он отсутствовал не больше двух минут, однако, вернувшись, обнаружил свою спутницу мирно спящей под этим самым деревом. Она успела скинуть с себя душную форму шпиона, под которой у неё остался чёрный топ и узкие шорты.
На небе уже некоторое время занималась заря, окрашивая его в мутно-голубой и розовый.
Минуту Сасори задумчиво наблюдал, как мирно дышит это хрупкое с виду существо и трепещут его ресницы. Во сне Катсуми глубоко вздохнула, согнув одну ногу в колене, и от непроизвольных движений на одну из её чётко очерченных ключиц упала тень.
Катсуми очнулась, когда солнце уже во всю светило на небе, отбрасывая круглые блики почти на все, что попадалось глазу.
Девушка опустила голову и обнаружила на себе ткань знакомого плаща, что от её движений успел сползти в ноги. Она оглянулась через плечо и успокоилась при виде сидящего к ней спиной кукловода. Мышцы его рук напрягались от привычных ему движений при создании марионеток, и он вертел в руках одно из своих творений, приводя его в рабочее состояние.
Катсуми улыбнулась, подтягивая к коленям съехавшую ткань его накидки. Обида её прошла, так как последний поступок Сасори она восприняла как проявление заботы.
- Я прилегла всего на минуту, пока ты отсутствовал, и не заметила, как заснула. Почему ты не разбудил меня?
- Ты мне нужна бодрая,- сказал он, не поворачиваясь, так, точно на самом деле вовсе не задумывался над причиной.
- Семпай,- Катсуми закусила губу, пытаясь сдержать улыбку. Накидка у неё на коленях придала ей внезапной уверенности.- Ты вспоминал меня? Хоть однажды?
Его пальцы замерли на пол пути к детали.
- Мы же договорились вроде,- он помолчал.- Зачем это тебе?
- Просто интересно. Я вспоминала.
Сасори не ответил. Но ей показалось, что он как-то неопределённо вздохнул.
- Неужели ты совершенно ничего не почувствовал, когда увидел меня сегодня спустя столько времени?
- А что я должен был почувствовать?
Катсуми приняла хладнокровный вид, глядя уже прямо перед собой.
- Я не знаю. Это ты мне скажи.
- Что ты пристала? - проворчал он себе под нос и затем сказал уже громче: - Любите вы, женщины, тратить время и мысли на бесполезные вещи.
- Так говоришь, словно в твоей жизни было много женщин,- скептически огрызнулась Катсуми. Сасори снова вздохнул, начиная терять терпение.
- Я не способен на чувства. Пора бы тебе это уже усвоить.
- Хочешь сказать, ты не человек? У тебя нет сердца? А это тогда что? - метким броском она запустила в него его плащ.
Сасори оставался до невозможности спокойным, хотя с его лица читалось усталое раздражение.
- Если ты заболеешь в попытках соблазнить меня,- он вернулся к работе,- От тебя не будет толку.
Равнодушная рассудительность кукловода взбесила Катсуми. Но она спустила это едким смешком.
- Соблазнить? Кажется, тебя способны соблазнить только твои куклы. Живые люди тебя не интересуют.
- Верно,- он одобрительно улыбнулся, не прекращая мастерить свой шедевр.- Ты сама назвала меня бесчувственной куклой.
- Все равно я тебе не верю. Не верю, что ты можешь быть таким безразличным ко всему.
Сасори все-таки поднял голову и наполовину развернулся к ней. Его глаза озадаченно блеснули, точно он обдумывал какую-то безумную мысль.
Катсуми спиной ощутила, как он поднялся и, приблизившись к ней, опустился совсем вплотную к девушке.
Гнев внезапно улетучился, но признаки жара на лице остались и её пульс предательски участился. Она с досадой понимала, что не может контролировать себя, поэтому решила замереть, не совершая никаких резких движений.
И тут он прикоснулся к ней. Лёгким и аккуратным движением откинул длинные волосы Катсуми с плеча и склонил голову к её шее. А затем поцеловал. Его губы едва притронулись к ней, но Катсуми вздрогнула, словно её ужалили.
Он отстранился.
- Что... ты делаешь? - спросила девушка, раздумывая, поднять ли на него глаза. Когда она все-таки оглянулась на молодого человека, глаза Сасори отдавали сталью, демонстрируя, что этот поцелуй для него ничего не значит.
- Ты довольна? Убедилась?
- В чем?
- В том, что я бесчувственная кукла.
- Ты только что доказал мне обратное.
- Я сделал это только затем, чтобы ты успокоилась и перестала доставать меня по пустякам.
Теперь в глазах Катсуми блеснули игривые огоньки, хоть лицо и осталось притворно серьёзным.
- Извини, Сасори-семпай, до меня не доходит с первого раза.
Его губы тронула едва заметная усмешка.
- Дура ты.
Он снова нагнулся, но на этот раз впился в её губы.
Это был единственный раз, когда Сасори допустил подобную вольность. Последующие несколько месяцев он использовал Катсуми исключительно в качестве ассистентки и помощницы. Первое время, когда они добрались до его тайного склада, она приносила и подавала ему, как хирургу на операции, необходимые детали для сбора марионеток. Но однажды он, пока она ещё спала, без предупреждения отлучился. А, вернувшись, сбросил с плеч на стол безымянный труп.
Катсуми отшатнулась к стене в ужасе, пока Сасори с абсолютно равнодушным лицом готовился приступить к работе.
- Что ты стоишь? Принеси мне инструменты,- ровным голосом попросил он.
Дрожащими руками, с побелевшим лицом Катсуми поднесла ему то, что он просил, но выронила часть инструментов на пол.
- Извини,- почти беззвучно пролепетала она, сложила все скраю стола и вжалась в стенку, стараясь не смотреть на то, что творил Сасори.
Занеся скальпель над телом, мастер вдруг остановился.
- Иди отсюда,- вздохнул он, обращаясь к Катсуми. И, как будто ждав этого позволения, она выбежала из комнаты.
Как только она оказалась на улице, Катсуми принялась жадно поглощать свежий воздух. Сасори появился через пару часов, и за это время девушка даже не подумывала его побеспокоить.
- Ещё не передумала? - спросил он с долей издевки.
- Назад пути нет,- холодно отрезала куноичи, даже не глядя на него.
- С таким отношением ко всему тебе будет трудно выжить в мире шиноби.
- Да, мир жесток, Сасори! Но я по-прежнему не могу представить, с каким сердцем ты делал то же самое со своим другом! Есть вещи, которые в здравом уме просто не прикосновенны. Даже в таком жестоком мире.
- Замолчи. Не тебе меня учить.
- Да я уже поняла, что в тебе не осталось ничего святого. Ты ни во что не ставишь жизнь.
- Как долго до тебя доходило! - огрызнулся Сасори.- Тебе не понять. Я превращаю тела в искусство. В то, что не будет разлагаться, превращаясь в ничто, а будет служить вечно. Это вечная красота, которую не берет ни время, ни боль, ни смерть. Живые люди уязвимы, они слабы: если их сломать, этого уже не исправить; а сломанную куклу можно починить. Сколько угодно раз.
- Ты превращаешь людей в чучела,- саркастично заметила девушка.
- Они все равно мертвы. Им уже все равно.
Катсуми молчала, не в силах продолжать бесполезный спор. Он кинул рядом с ней повязку шиноби, на которой был выцарапан символ страны Снега.
- Можешь взять его протектор. Он ему все равно больше не понадобится.
Катсуми взглянула на лежащую подле неё железку.
- Этот шиноби был... из страны Снега? - она тут же отвернулась.- Я не возьму. Не собираюсь обкрадывать мертвых.
- Хватит вести себя, как ребёнок. Я помыл её, можешь не брезговать. Без повязки тебя скорее примут за сбежавшую оттуда, где ты раньше числилась.
- Сасори-семпай, а ты... Ты сам его убил?
- Он напал первым. Если это тебя успокоит.
Он старался не приближаться к ней без особого повода, так как уже жалел о том поцелуе, который каким-то образом мог повлечь за собой нежелательную привязанность. Но её неожиданное признание заставило его чуть задержаться возле неё:
- Если честно, я скучаю по своей семье,- она задумчиво уставилась вдаль.- Отец отправил меня в эту организацию на целых два года, только чтобы я не отправилась на войну. Да я и не хотела. Но поскольку я теперь шиноби, меня вполне могли удостоить такой "чести". С тех пор, как я начала проходить обучение, я их не видела. Мы общались только с помощью писем, и я уже начала забывать их голоса. Одной мне было вполне комфортно, пока я знала, что с моими близкими все в порядке. Но по сути мне было даже не с кем поговорить: кроме семьи у меня совсем нет друзей, а с товарищами по организации мы обсуждали только работу. Я знаю, что ты "ничего не чувствуешь" и тебе "на все плевать", но рядом с тобой мне почему-то не так одиноко, даже когда ты просто молчишь. Может быть, потому, что ты сам выглядишь одиноким.
Она не могла увидеть, как его взгляд померк на фоне каких-то мыслей.
- Отправь им письмо, что с тобой все в порядке. Нельзя заставлять их ждать неизвестности. Невыносимо чего-то ждать.
С этими словами он ушёл, не желая продолжать разговор.
Катсуми последовала совету Сасори и отправила своим родителям письмо с просьбой не беспокоиться за неё. Несмотря на несовместимость характеров этих двух путников, Сасори пошёл на уступок и решил сам возиться с марионетками, теперь доверяя Катсуми собирать необходимые ингредиенты для создания всевозможных ядов. Он обдумывал вариант, что когда-нибудь девушка решит воспользоваться его знаниями в своих целях, но тут же успокаивал себя мыслью, что, заподозрив что-то, тут же расправится с ней. Поэтому он не прогонял её, когда Катсуми с любопытством наблюдала за процессом создания очередной отравы на рабочем столе. К тому же, Сасори был почти уверен: ей не хватит навыков, чтобы разобраться во всех этих травах и химических соединениях.
- Ты жестокий гений,- с восхищением хвалила как-то она, когда жидкость в пробирке таинственным образом меняла цвет или же превращалась в густой дым.- Как ты ещё сам не отравился за такой опасной работой?
- Будь я таким неуклюжим и невнимательным, как ты...
Лицо Катсуми нацепляло недовольную мину.
- Ах ну да. У тебя уже давно выработался иммунитет: ты ведь сам весь пропитан ядом.
Но несмотря на едкие замечания в адрес друг друга, Катсуми все больше привязывалась к нему. Она много раз обдумывала, как в одном человеке может уживаться и такая утонченная красота; и такой притягательный ум, что есть самое интересное качество в мужчине, и собранность; и руки, которые способны создать что угодно - то само по себе талант; и в то же время такая досадная жестокость и нечеловеческое хладнокровие. Все эти столь противоречивые качества, соединенные вместе, представляют собой великую опасность, что одной Катсуми не под силу было устранить. Но все-таки он человек, а значит, даже у такого, как он, должна иметься слабость.
Они провели вместе чуть больше двух с половиной лет. За это время они оба хорошо изучили повадки друг друга и научились доверять.
Родители Катсуми не могли оставить её исчезновение, как есть, и отправили на поиски девушки целую группу шиноби. Кроме этого, её все ещё искали члены "Детей Звезд", считавшие её похищенной, и самого "похитителя", информацию о котором им понемногу удалось раскопать. Сасори и кроме этого уже нажил достаточно врагов, что только усложняло их путешествие.
Однажды Катсуми попалась на глаза как раз одному из таких недоброжелателей. Повязка шиноби ничуть не смутила мужчину, и он схватил Катсуми, когда куноичи и мастер-кукловод остановились поесть в мрачной и шумной забегаловке.
- Эй, подруга! Ты весьма напоминаешь мне одну беглую принцессу - только вчера видел твоё лицо на листовке, которую мне всучили какие-то ниндзя! Представляешь, сколько я смогу за тебя выручить?! А перед тем можно как следует развлечься - ты ведь никому не скажешь, правда? - монолог поддержали громогласным смехом сидящие подле него бандиты, хищно прицениваясь к девушке. Её тонкая рука побелела от силы, с которой ту сжимал громила, но она все равно сделала попытку вырваться.
- Отпусти по-хорошему,- попросила Катсуми. Но это не возымело никакого эффекта. Тогда рядом прозвучал голос Сасори:
- Отпусти её.
Его лицо, как обычно, скрывалось за капюшоном, и от природы мягкий и глубокий оттенок голоса не напугал пристававшего. Однако то, с какой силой парень вцепился в широкую руку последнего, заставило его насторожиться.
- Эй, парень, не лезь не в своё дело! - прорычал бандит, пытаясь высвободить руку. Тут из под капюшона показалось два хладнокровных и пугающих своей бездонностью глаза, и мужчина отступил на шаг.- Да я тебя знаю!
Поднявшись с места, Сасори толкнул Катсуми себе за спину.
- Ты можешь выйти. Я справлюсь сам.
На этот раз девушка не стала спорить со своим спутником, будучи уверенной в его силах, и поспешила к выходу. Не успела она оказаться на улице, как сзади послышался глухой стук кулаков, треск стульев и бутылок и свист холодной стали.
Недолго Катсуми прождала своего приятеля: чьё-то тело пролетело через окно в нескольких сантиметрах от неё, заставив стекло тем самым разлететься на тысячи острых обломков. Следом за вылетевшим оттуда выпрыгнул, только гораздо более изящным способом, сам Сасори. Обнаружив глазами её, он не медля схватил девушку за запястье и на скорости потащил за собой.
Катсуми лишь мельком успела заметить раскинутые по полу и надтреснувшим столам стонущие и бездыханные тела мужчин.
Девушка не понимала, почему они убегали, полагая, что Сасори расправился со всеми, кто желал посягнуть на их личное пространство. Но, казалось, молодого марионеточника все ещё беспокоило что-то. Когда он резко затормозил посреди на первой взгляд пустующей улицы, в двух метрах от них буквально с неба приземлился все тот же инициатор конфликта.
- Ты убил моих людей,- заявил он со заинтересованной ухмылкой, как будто произошедшее больше впечатлило его, чем расстроило.- Но я тоже не так прост.
- Да что ты,- Сасори улыбнулся по-юношески дерзко и мрачно одновременно.
По обе стороны от неприятеля встало ещё двое его выживших в недавней схватке приспешников.
Катсуми давно не видела Сасори в действии, и его излучающее азарт лицо словно кричало о боевом настрое, точно он и сам был не против продолжить битву. Наблюдая его уверенность, она приготовилась прикрывать его.
Парень даже не стал заморачиваться и обошёлся всего тремя марионетками. Однако противник слышал об отличительных особенностях его оружия, а следовательно, старался избегать даже малейшего ранения куклой Сасори. Им долго не удавалось даже приблизиться к увлекшемуся битвой кукольнику. А если Сасори увлечён, значит, противник действительно представляется ему интересным. Но враг рискнул обхитрить его, заранее велев третьему своему приятелю ожидать в засаде. Тот, понаблюдав за боем со стороны и поразмыслив над тактикой, решил внезапно атаковать из укрытия.
Катсуми периферическим зрением заметила движение сбоку и, кинувшись к Сасори, судорожно выдохнула:
- Семпай!
Не разбираясь, видел он то же или нет, девушка в последний момент загородила собой кукловода и в попытке отразить кунай со взрывной печатью электрическим щитом потратила значительную часть своей чакры. Взрыв был поглощён, никого не задев, но в следующее мгновение, воспользовавшись секундной заминкой запыхавшейся девушки, главный преступник добавил дыма своей шашкой и грубо перехватил куноичи.
Сасори как раз закончил с двумя другими его приятелями, что растянулись на земле, корчась в предсмертных муках. Теперь он ждал, пока Катсуми освободится от крупного ниндзя, чтобы наконец прикончить и его. Его временно отвлёк возникший на поле боя шиноби, что атаковал из укрытия. Отправив в адрес Сасори ещё несколько малых сюрикенов, он спрятался за углом дома, чтобы тут же не получить ответ в виде дождя из пропитанных ядом игл. Но Сасори оказался хитрее: две из своих марионеток он выдвинул напрямую к противнику, пока третью незаметно отправил на крышу. Как только шиноби полностью сосредоточился на несущихся на него вооружённых куклах, другая обрушилась на него прямо сверху, не забыв вонзить в него свой зубчатый клинок.
Не теряя из виду последнего шиноби, он направил к нему деревянного воина, так как битва уже начала выводить юношу из себя. Однако в процессе рукопашного боя с девушкой тот умудрился потянуть её на себя и обвить тонкую шею своей мощной рукой, тем самым подставив Катсуми под удар.
Мастер кукол успел остановить марионетку.
- А я все думал, замешкаешься ли ты перед ней. Видимо, это девчонка не просто твоя пешка - она по какой-то причине дорога тебе.
Держа руку наготове, Сасори, независимо от своих мыслей, сохранял серьёзный и хладнокровный вид. Катсуми и не надеялась, что он что-то ответит: враг все крепче сдавливал её шею и она наскоро соображала, как ей высвободиться.
Как раз перед тем, как ей удалось дотянуться до спрятанного в поясе оружия, ловкие пальцы кукловода дёрнулись, и марионетка выпустила густой токсичный дым. Секунда - Катсуми на ощупь пырнула своего мучителя остриём сюрикена, и, получив свободу, успела судорожно вздохнуть прежде, чем ядовитый воздух достиг их. Ничего не видя перед собой, сдерживаясь из последних сил, чтобы не вдохнуть отраву, она бросилась сквозь густую пелену. Едва девушка выбралась, она с хрипом упала на землю, принявшись жадно поглощать свежий воздух.
- Ты едва не убил меня! - просипела она, исподлобья взглядывая на Сасори, который, по-прежнему бесстрастный и спокойный, взирал на неё сверху. Она не заметила, что мгновение назад, пока она приходила в себя, на его лице промелькнуло облегчение.
- Но не убил же.
- Как ты можешь быть таким спокойным?
Но их диалогу не суждено было продолжиться: не успел дым рассеяться, как оттуда неожиданно вырвался танто, сверкающий своим заточенным остриём. Предвидя опасность за долю секунды, Сасори среагировал быстрее девушки: прикрепив к ней нити чакры, он резко потянул её на себя, вместо куноичи чудом успев подставить свою куклу. Катсуми с силой стукнулась о его грудь, но на ногах устояла. Она по инерции задрала голову, почувствовав скользнувшую по её пояснице ладонь, но он не смотрел на неё, а лишь напряжённо вглядывался в растекающийся дым, ожидая появления выжившего врага.
Тот не заставил себя долго ждать: держась за раненный бок, он выступил вперёд. Его массивная грудь тяжело вздымалась, свидетельствуя о продолжительном воздержании от воздуха.
- Какая милая парочка! - захохотал вдруг он.- Брось её, Сасори! Зачем тебе эта девица? Она только обуза тебе; какой от неё толк?
Сасори не двинулся с места, гадая, в чем подвох внезапной болтливости противника. Но, задетая за больное место, Катсуми отреагировала гораздо более эмоционально: позабыв о по-прежнему лежащей на её спине руке, она кинулась от него в атаку.
- Катсу! - шикнул парень, не успев ухватить девушку за одежду. Он попытался снова вернуть её нитями чакры, однако из-за её резких движений ему не удавалось её поймать.
Катсуми не хотела и дальше оставаться в тени гениального кукловода, и без того болезненно переживавшая его хладнокровную снисходительность в отношении неё. Этого языкатого громилу необходимо было остановить.
Игнорируя слабость, Катсуми яростно налетела на него с танто, вырванным из деревянной груди марионетки. Жаждя убрать с дороги девчонку, тот заставил Сасори ответить на нападение клона, который вырвался из земли позади кукольного мастера. Расправившись с ним, Сасори развернулся к настоящему врагу и, увидев, наконец, что тот открыт, заставил своего деревянного воина метнуть в него удлинённый кинжал. Этого и ожидал противник: применив технику замены, он исчез, и Катсуми, что норовила атаковать сзади, сама оказалась под ударом Сасори. Все произошло слишком быстро, и оружие просвистело совсем рядом, задев её сбоку.
В первые секунды Катсуми не почувствовала боли - только жжение. А затем какая-то непонятная дрожь заставила её ноги ослабнуть - она упала на колени. Перед глазами стояло почти виноватое лицо Сасори, который смотрел ей прямо в глаза ровно пару мгновений, после чего больше ни разу не взглядывал на неё. Огненная копна волос и его силуэт быстро размылись в одно коричневое пятно. Теперь Катсуми ощущала только боль и давящую усталость.
Сасори все-таки удалось достать врага, и расправа была жестокой. Оставшись один в окружении окровавленных тел, он начал удаляться и только на приличном расстоянии оглянулся на лежащую среди всех поверженных шиноби Катсуми. Несмотря на своё плачевное состояние, она все ещё находилась в сознании, и боль стремительно нарастала, то погружая её обессиленное тело в дремоту, то резко выкидывая из неё, шокируя новой волной судорог и страданий. Она заранее понимала, что, в случае её ранения ядом, Сасори оставит её здесь умирать. Он как-то делился с ей, что против его яда не так просто создать противоядие, и раненый человек умрет в течение нескольких дней мучительной смертью.
Она не знала, кажется ей или нет, но бордовое пятно приблизилось к ней, и вдруг стало так легко и тепло, точно она взлетела над землёй.
"Наверное, так выглядит смерть",- размышляла она в бреду.
- Я так люблю тебя, Сасори! Как бы больно мне ни было, ты правильно сделал, что оставил меня. Сама виновата: если бы я не вела себя так безрассудно... Я люблю тебя... так сильно люблю тебя.
Все, что говорила тогда Катсуми, было благополучно забыто ею, когда она окончательно лишилась сознания от переизбытка боли, навалившейся на её тело.
В следующий раз Катсуми очнулась уже в каком-то полутемном подвале, где тусклый свет свечей отбрасывал на землистые стены причудливые тени.
Девушка повернула затёкшую голову и обнаружила Сасори сидящим на табурете на расстоянии вытянутой руки от её ложа. На столе перед ним лежали какие-то бинты и лекарства.
- Ты очнулась,- констатировал он. Она попыталась встать, но лёгкое головокружение и сильная слабость во всем теле позволили ей только приподняться на локте.
- Что случилось? Почему я почти ничего не помню?
Он продолжал смотреть на нее неопределённо-отрешённым и полусонным взглядом, подперев рыжую голову рукой. Катсуми сложно было напрягать память под таким взглядом, и она могла думать только о том, как он красив даже такой уставший и грустный. Подрагивающие от сквозняка тени играли и на очертаниях его мужественного тела. Сейчас он был одет по-другому, и зелёный жилет только подчеркивал рельеф его открытых крепких плеч и полностью обнаженных рук.
- Ты спала несколько дней,- только и объяснил он. Теперь Катсуми вспомнила: Сасори случайно ранил её во время их последнего боя, и яд на острие клинка проник в девушку.
Осознание происходящего шокировало её.
- Так ведь ты сказал, что ещё никто не прожил более трёх-четырех дней, отравившись твоим ядом. Почему я все ещё жива?
- Я дал тебе обезболивающее, чтобы от боли ты не скончалась ещё раньше.
- Значит, я все ещё могу умереть?
- Нет. Я нашёл способ тебе помочь,- он отвернулся к столу.
Катсуми откинулась на подушку.
- Я была уверена, что ты меня бросишь.
- Жалеешь об этом?
- Смеёшься надо мной, да? - она нахмурилась, припоминая.- Я, кажется, болтала что-то во сне... Не очень помню. Кажется, винила себя.
- Лучше тебе не вспоминать, что ты говорила.
- Почему это?
Сасори протянул ей емкость с прозрачной жидкостью.
- Тебе нужно пить много воды,- игнорируя вопрос, пояснил он. Катсуми неуверенно приняла чашу.
- Дай угадаю: я сказала что-то такое, за что ты снова решил меня отравить. На этот раз наверняка.
Он усмехнулся, заставляя её тело наполниться теплом.
- Нет, пей, не отравлю.
Катсуми повернулась на бок, но, почувствовав резкую боль, сдержанно застонала и поморщилась. Быстрым жестом задрав край кофты, она с удивлением обнаружила швы на своём боку.
- Это ты сделал? - она подняла глаза на Сасори.
- Да. Тебе придётся потерпеть, пока не заживёт.
Катсуми наконец приложилась к воде, тщательно скрывая своё смущение.
Когда она осушила чашу, он снова отвернулся, поставив ёмкость на стол.
- Тот громила был прав. Я тебе только мешаю.
Сасори бросил на неё короткий взгляд искоса. Её - опустел и наполнился смирённой досадой. Она не догадывалась, насколько прекрасной и беззащитной выглядела в этот момент. Сасори усилием воли отогнал от себя мысль об этом. О красоте, которой в один день суждено будет увянуть под действием старости или под горой трупов на поле жестокого боя.
- Ты гораздо более собран, а я действую необдуманно и иногда глупо.
- Я никогда не считал тебя глупой.
- Разве не ты сам постоянно называешь меня безрассудной и неуклюжей? Хотя этим невероятно бесишь, и поэтому я с тобой всегда спорила.
- Это было не всерьез.
- Сасори,- он уже не смотрел на неё, и она позвала его, со смехом повинуясь неожиданному порыву.- Поцелуй меня. Мне станет гораздо легче.
Он недоуменно выгнул бровь.
- У тебя все ещё жар. Тебе нужно отдохнуть.
Он собирался подняться, но она обхватила его спину сзади, заставив его застыть.
- Наверное, лучше бы ты позволил мне умереть.
Пару секунд он не двигался с места, положив свои ладони на её руки, словно пытаясь сохранить самообладание, а затем уверенным жестом расцепил их, вставая.
- Вот теперь ты ведёшь себя безрассудно.
Не поворачиваясь к ней, он вышел из комнаты.
- "У тебя жар"! Да пошёл ты, - процедила она вдогонку, дразня его, и добавила чуть тише:- Я уже давно сгорела.
Все время, пока она восстанавливала силы, её спутник лишь время от времени её навещал - в иные часы он отсутствовал, и девушка могла только гадать, где он и что делает.
Однажды ночью ей не спалось, и Катсуми вышла на воздух (благо силы уже позволяли ей подняться с кровати). У выхода из временного пристанища, снаружи напоминающего старую лесную хижину, она обнаружила спящего Сасори. Он спал, прислонившись спиной и щекой к холодной стене скалы, что прилегала ко входу их убежища, и согнув одну ногу в колене. Выходя наружу, Катсуми едва не споткнулась о другую его ногу, расслаблено вытянутую перпендикулярно телу.
Девушка поежилась от прохладного ветра и нахмурилась.
"Бедный Сасори. Ну почему он спит снаружи, да ещё сидя? Лучше бы улёгся на полу рядом с моей кроватью. До чего же гордый",- наивная девушка действительно полагала, что все дело в его гордости.
Она принесла старую простынь, которой накрывалась сама, и кое-как укрыла его, после чего беззвучно опустилась на один уровень с ним. Во сне он казался беззащитным ангелом: черты его красивого лица ласкал бледный блик Луны, и юноша размеренно дышал, чуть приоткрыв рот. Девушка медленно протянула руку с намерением коснуться его щеки, но замерла, так и не достигнув цели. Её сердце пугающе сжалось от мысли, что они возможно никогда действительно не будут вместе. Принцесса и простой ниндзя. Мастер-кукловод и неуклюжая куноичи. Тёплая и мягкосердечная девушка и бессердечный молодой человек. Но в одном они были очень похожи. Оба любили искусство, что заполняло их одиночество, что заменяло им недостающее счастье. Оба обладали тем печальным и мечтательным взглядом, что всегда выделял из толпы этих два отрешенных от мира человека.
Катсуми оглянулась на круглую Луну, что отбрасывала мистические голубоватые тени на скалы. Муза посетила Катсуми так же внезапно, как и всегда, и она нырнула в пещеру в поисках листка бумаги, чтобы записать новые стихи.
Сасори проснулся с рассветом и, перекусив тем, что осталось под рукой с прошлого вечера, первым делом решил проверить работоспособность своей последней марионетки. Вид с небольшого оврага, на вершине которого остановились Катсуми с Сасори, открывался великолепный. Едва парень закончил со своим новым шедевром, до него донёсся радостный голос Катсуми:
- Семпай, я только что закончила свою песню!
Она так надеялась, что он заинтересуется её работой, что на бегу не заметила кривую корягу, попавшую ей под ноги. Споткнувшись, она влетела прямо в спину бедного кукловода, и, лишившись равновесия, они оба покатились вниз по склону. Благо, он оказался пологим, и они собрали собой только пыль, не получив серьёзных ушибов.
Когда падение прекратилось, Катсуми обнаружила себя прямо под Сасори. Тот вытянутся на руках, почти растерянно глядя на неё сверху. Он хотел вскочить, осыпать её всевозможными замечаниями и попросить не приближаться к нему так неожиданно. Но она вдруг поморщилась, ухватившись за все еще беспокоящую её рану.
- Болит? - спросил он, сдерживая предательски выступающую улыбку.
- Да,- она уставилась на Сасори тёмными в тени его тела глазами, и её лицо выглядело ещё более растерянным, чем его. Длинные волосы рассыпались по земле в хаотичном порядке, и некоторые локоны прилипли ко лбу и щекам девушки.
- Что, ты там говорила, нужно сделать, чтобы тебе полегчало?
Она не успела ответить, так как его лицо медленно приблизилось к ней, срывая с её губ продолжительный поцелуй. В отличии от первого, этот казался самым искренним и настоящим, и, под властью этой его нежности и чувственности она бы, скорее всего, позволила Сасори сделать с ней сейчас все, что угодно. Но он нехотя прервался и отполз от неё, после чего принялся небрежно отряхивать одежду от пыли.
Катсуми приподнялась.
- Это что сейчас было, Сасори? Ты снова неудачно пытаешься доказать мне, что ты бесчувственная машина для создания смертоубийственных марионеток?
- Забудь, что сейчас было,- сказал он, не глядя на неё.
- Это ты, кажется, забыл, что техники лишения памяти в твоей коллекции ещё нет.
- Сама виновата, что так неожиданно свалила меня.
- Аа, так это ты от неожиданности? Шиноби должен быть готов ко всему,- она победно усмехнулась.
- Так ты вроде сама была не против,- произнёс Сасори как-то неопределённо, точно не понимал причину её беспокойства.
- Ты знаешь, а ты действительно мастер! Умеешь чинить не только марионеток, но и людей: рана действительно больше не болит.
Парень больше не реагировал на её колкости, и, только принявшись взбираться наверх, бросил:
- Поднимешься сама.
- Ну джентльмен из тебя, как из меня кукловод.
Вскоре после этого дня, когда Катсуми окончательно поправилась, он забрал её, и они отправились в следующий пункт по плану Сасори. Девушка больше не разбавляла их нудное путешествие своими колкостями, а только всю дорогу молчала, уставившись куда-то в сторону. Приближаясь к деревушке, Сасори заговорил с ней сам:
- Здесь живёт мой давний враг и обладатель весьма интересующих меня способностей. Я давно хотел поквитаться с ним и обновить свою коллекцию,- он оглянулся на девушку и недовольно закатил глаза, уловив на её лице полное отсутствие энтузиазма.- Ты вообще слушаешь меня?
- Я вся внимание.
- В чем дело?
- Мы договорились не задавать вопросы о личном,- съязвила куноичи.- Да и мне действительно все равно, кого ты там решил ещё убить.
- Да какая муха тебя укусила?
- Не муха. Членистоногое.
Осознавая, что это был камень в его огород, Сасори изобразил собой ещё большее скучающее раздражение и проворчал, мысленно сваливая все происходящее на женскую мнительность и частые перемены настроения:
- Как я вообще терплю твой характер...
У стен высокой ограды она остановила его.
- Сасори, почему ты все-таки не хочешь вернуться домой?
- Я уже объяснял тебе. Не лезь туда, куда тебя не просят.
- Почему ты такой грубый?! Я провела с тобой столько времени, и ты так и не научился доверять мне.
Он развернулся, схватив её протянутые к нему руки за запястья.
- Чего ты хочешь? - он смотрел ей в лицо так, словно действительно пытался увидеть там ответ.- Хочешь, чтобы я доверял тебе? Хочешь,- он неожиданно для себя запнулся,- чтобы я любил тебя? Я уже говорил...
Катсуми разочарованно отвела взгляд.
- Ты не умеешь любить. Я знаю это. И не нуждалась я в твоей любви! - она вдруг резко подняла на него зеленые глаза.- Я хочу, чтобы меня любил настоящий мужчина, который будет меня ценить, восхищаться мной, а не собственник и эгоист, кто заставляет меня чувствовать себя унизительно.
Его раскосые глаза в каком-то затуманенном помешательстве бегали по её утонченному лицу, впитывая то, что она выговаривала ему.
- Замолчи,- выдавил он, сильнее сжав её запястья.
- А ты заставь меня! Мне надоело слушать, как ты пафосно рассуждаешь, что человеческая жизнь ничего не стоит и что нас, глупых женщин, не стоит воспринимать всерьёз! Ты просто...!
Он не дал ей закончить, потому что во внезапном порыве, что в одно мгновение рушил почти все представление о его неизменной уравновешенности, не нашёл ничего лучше, чем закрыть ей рот еще одним, но на этот раз резким, поцелуем. Его ладони отпустили её руки и теперь жадно обхватывали её лицо.
Шокированная его неожиданной страстью, она с силой толкнула его в грудь.
- Хватит играть со мной! Я не твоя марионетка!
- Стоит мне захотеть, и ты ею станешь,- он улыбнулся, и в этой улыбке она прочитала лишь безграничную надменность и открытый намек на безумие. Его слова возмутили её ещё больше и она, не думая о последствиях, со всего размаха влепила ему пощечину.
- У меня нет слов, Сасори,- она посмотрела на него с холодным осуждением. Улыбка сбежала с лица парня, и он нахмурился, приложив ладонь к покрасневшей от удара щеке и пытаясь совладать со стремительно нарастающим негодованием.
- Зачем же ты пошла за мной? - справившись с собой, он теперь со спокойным превосходством взирал на нее сверху.- Я - такой, меня не изменить, и ты это знала.
- Видимо, мне нужно было время, чтобы смириться с этим. С меня хватит. Я ухожу. Если ты попытаешься меня остановить, я буду драться.
Услышав это, он окончательно помрачнел, и, возможно, раньше Катсуми бы испугалась такого взгляда. Но за время, проведённое с ним, она уже свыклась со всеми ужасами, на какие он способен.
- Не стоит меня злить, Катсуми,- процедил он.- Мне ничего не стоит прикончить тебя.
Разворачиваясь, девушка грустно улыбнулась.
- Я это уже слышала. Прощай,- она ускорилась, отдаляясь от Сасори все больше и больше. Она была готова получить от него удар в спину. Но удара не последовало. Она поборола желание обернуться, чтобы не поддаться соблазну вернуться. Сасори не мог прицепить к ней нити чакры на таком расстоянии, но ей все равно казалось, будто что-то тянет её назад.
***
Катсуми не сразу переступила порог дома. Несколько минут девушка просто стояла, нерешительно переминаясь, и раздумывала, как объяснить родителям своё долгое отсутствие. В итоге она решила сказать правду, не вдаваясь в подробности. Охрана тоже не сразу узнала наследницу поместья. Когда Катсуми вплотную подошла к воротам, они преградили ей путь:
- Стоять! По какому делу?
- Я вернулась домой,- спокойно ответила девушка.
Мужчины повнимательнее всмотрелись ей в лицо.
- Не может быть! Вы...
Шокированные, охранники выронили своё оружие.
- Я дочь хозяина.
- Леди Катсуми, ну конечно! Проходите, Вас наверняка заждались.
"Заждались. Я заставила их ждать".
Родители и её бабушка по матери выбежали в коридор сами, едва им сообщили, что их дочь и внучка вернулась.
Женщины в слезах кинулись обнимать Катсуми - а ведь её не было несколько лет,- и даже отец проявил особенную нежность при этой встрече.
Катсуми и сама лишь усилием воли сдерживала слезы. Она ожидала их осуждения, упреков и считала себя заслужившей наказания. Однако тёплая реакция растопила ей сердце, и она выдавила из себя:
- Я сожалею о том, что меня долго не было дома. Я сбежала из организации.
- Да, мы уже знаем,- ответил отец.- Тебя видели с каким-то парнем.
- Это - она запнулась - мой друг.
- У нас ещё будет время обсудить это, а пока тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок.
Катсуми действительно было трудно узнать: она похудела, и лицо её немного осунулось, из-за чего глаза стали казаться ещё больше; одежда износилась, а волосы выглядели непривычно растрёпанными.
Оставшись одна, девушка все-таки не смогла больше сдерживать накопившуюся боль и расплакалась в душе. Вода, успокаивая девушку, постепенно смыла и грязь, и тяжесть в груди, и, вернувшись в комнату, Катсуми почувствовала себя значительно легче. Она собиралась сообщить родным за обедом, что больше не хочет быть шиноби и планирует заняться политикой и принять наследие отца.
Блуждая по комнате охваченная ностальгией, Катсуми наткнулась на шкатулку, что сделал для неё Сасори. Теперь ей казалось полным абсурдом, что такой человек, как он, мог в принципе делать подарки. Протянув руку к деревянной коробочке, она стояла, задумавшись, пару секунд, после чего решительно убрала шкатулку подальше.
Дверь в комнату скрипнула, и послышался голос бабушки:
- Ты уже искупалась?
- Да,- девушка моргнула, смахивая навязчивую мысль, и обернулась,- Я уже чувствую себя бодрее.
- Хочешь рассказать, где ты все-таки была?
- Я была с Сасори. А где мы были - трудный вопрос. Много где.
- Сасори - это тот парень, который сопровождал тебя когда-то в Суну?
- Да. Ты помнишь.
- Конечно, ведь он тебе нравился.
- Он,- она запнулась, и слезы вновь предательски выступили из глаз, скатываясь с нежных и бледных щёк.
- Катсуми...
Девушка вздохнула, вытирая лицо.
- Он меня не любит.
Бабушка Катсуми подошла к ней и склонила голову внучки себе на плечо, прижимая её к себе.
- Ну откуда ты знаешь, что не любит? У него кто-то есть?
- У него никого нет. Он сирота. Только бабушка. Но он и её оставил. Я пообещала вернуть его домой. Но так и не сдержала слово.
- Вот как. Но человека нельзя заставить любить насильно. Будет кто-то другой, кто полюбит. К тому же, он совсем тебе не ровня.
- Но мне другой не нужен.
Девушка вдруг сдавленно улыбнулась.
- Представляешь, он несколько раз спас меня от смерти, хотя говорил, что для него человеческая жизнь ничего не значит. Может быть, он не такой уж и бесчувственный.
***
Сасори снова ночевал под открытым небом. Прежде он всегда спал крепко, но в ночь после ухода Катсуми его мучила бессонница. Раскинув ноги в разные стороны, он лежал на спине, и застывший на небе взгляд наблюдал за тем, как мерцали и падали звезды, поблескивая то красным, то синим.
Любые мысли, связанные с Катсуми, он старательно отгонял.
Но одно воспоминание все-таки задержалось в его голове.
Тогда они как раз собирались покинуть одно из мест своего временного пристанища. Он пришёл за ней очень рано и попросил поторопиться. Но девушка снова задержалась.
- Сколько можно ждать? Я же просил побыстрее,- шикнул он в пещеру.- Если ты сейчас же не выйдешь, я уйду один, и делай, что хочешь.
Катсуми выскочила, на ходу натягивая ботинки.
- Извини, семпай. Не надо так ворчать,- она улыбнулась так обезоруживающе, что возмущённый Сасори отвернулся от неё, чтобы - ещё чего не хватало - не смягчиться.
- Пошли,- промямлил он, начав движение. Он злился, потому что не мог просто зайти и за руку вывести её на улицу, попусту не дожидаясь, пока эта копуша соберёт свои разбросанные повсюду вещи и соберется сама. А все потому, что в прошлый раз он зашёл к ней не вовремя: она переодевалась, и, осознав, что в ступоре уже несколько секунд созерцает её обнаженную спину, Сасори бросился вон из логова. Он вдруг обнаружил, что проклятое смущение побороть труднее прочих эмоций, так как лицо горело совершенно против его воли.
Катсуми, однако, вовсе не смутилась, а напротив, весело и невинно покинула помещение, словно наслаждаясь его смешной реакцией. Это внутренне бесило его ещё больше.
Но, вспоминая все это позднее, когда рядом не было никакой Катсуми и его проблем вследствие поубавилось, он почему-то не чувствовал ожидаемого облегчения. Его больше не раздражали их различия, и теперь он, уже полусонный, сам не заметил, как участившееся биение сердца почти начало приносить ему удовольствие.
Постепенно веки его сомкнулись, и он все-таки заснул. Во сне юноша видел счастливых родителей, бабушку и даже Комуши, и, казалось, они всегда были здесь, живые и близкие, словно все это время ждали его объятий.
Родители подзывали его к себе для семейной фотографии, но неожиданно для себя он растерялся.
- А где Катсуми? Где эта копуша?
- Кто такая Катсуми?
- Как, Катсуми, она...- он запнулся, так как и сам не знал, кем она может ему приходиться. Но сердце вдруг сжалось от неприятной горечи, и он, озабоченный разными мыслями, пробормотал: - Я должен её найти.
И Сасори действительно бросился её искать. Он разрывался, давно тайно мечтая вновь увидеть своих близких всех вместе - пусть с его скептицизмом подобная мечта казалось полнейшим абсурдом,- но вдруг она не придёт? Вдруг он потеряет и её?
"Ты же говорил, что тебе будет все равно, если меня не станет?" - он не видел её, но откуда-то отчетливо доносился её смеющийся, почти презрительный голос.
"Мне все равно. Ты не нужна мне. Никто не нужен",- машинально повторял про себя он, но ноги не слушались его, продолжая уносить все глубже и глубже в переулок и все ближе к звучащему голосу.
- Где ты? - шепнул он в пустоту, словно на мгновение сдаваясь внутреннему порыву. Но голос больше не отвечал ему.
Беспокойство нарастало и нарастало, но песчаные улицы были пусты, и нигде он не замечал знакомого силуэта.
Так он и проснулся, с каплями пота, выступившими на лбу, и с уже приевшейся пустотой в груди.
***
За неделю пребывания дома Катсуми уже стала чувствовать себя настолько привычно, словно никогда не покидала поместья. Ей казалось, кровопролитные бои и жестокий мир шиноби остались за пределами её неприступной крепости. Однако военные действия ещё продолжались на территории некоторых стран, и дом Хошизора нельзя было полностью считать безопасным.
Одной из напряженных прохладных ночей мрачные тени за окнами казались Катсуми особенно пугающими. Девушка ходила взад-вперед в ожидании вестей. Внутренне она опасалась, что эти вести окажутся неутешительными, и враг ворвётся в её дом, зальёт отполированные стены кровью его обитателей, а затем жестоко казнит и её. Она вздрагивала от каждого постороннего шороха, её напрягал ровный строй стражи за окном, мужские голоса, напоминающие предупреждение. Всюду ей чудился запах приближающейся смерти.
Чтобы хоть как-то отвлечь себя, она кинулась писать письмо Сасори. Она не надеялась, что он когда-нибудь найдёт его, но, как только мысли неровным почерком отпечатались на бумаге, ей стало немного легче.
Шаги за дверью заставили её броситься к двери.
Их тени коридора выступил отец.
- Папа! - она больше не могла сдерживать достигший своего пика страх.- Скажи, что наши побеждают!
Но Навато опустил голову, отводя взгляд.
- Катсуми, вернись в комнату.
- Что... скажи, что случилось?! Пошли меня в конце концов! Позволь мне пойти и защитить наш дом!
Взгляд отца, устремлённый теперь на неё, смешал в себе одновременно боль и ярость.
- Даже не вздумай! Я запрещаю тебе.
Внизу с силой распахнулась дверь, и девушка не могла понять, кто приложил к этому усилие, ветер или... человек?
Навато встревоженно вскинул голову, а затем затолкал дочь в комнату и запер дверь.
- Папа, открой дверь! Отец!
- У нас больше нет армии, Катсуми! У нас больше нет охраны. Они уже здесь,- прозвучал судорожный и отчаянный голос отца по ту сторону. Чужой голос.
Катсуми отшатнулась от двери в ужасе. Её трясло, и она едва держалась на ногах. Она вспомнила взгляд отца в последний момент: она впервые видела его таким напуганным.
Девушка принялась нервно дергать ручку двери, тщетно пытаясь открыть её.
- Ты должна спасать себя,- твердо проговорил Навато, сдерживая себя.- Если они поднимутся, дверь задержит их, а ты успеешь вылезти в окно и спрятаться.
После этого звук шагов отца стих, и на её зов больше никто не отвечал. Катсуми с гулким биением сердца прислонилась к двери, прислушиваясь. Откуда-то издалека послышались громкие и грубые голоса и лязг оружия. Среди всеобщего шума она уловила спокойный голос отца и нервный - матери.
Слезы уже ручьями лились из её глаз, и она прикрыла рот рукой, сдерживая всхлип.
Теряя контроль, она принялась, что есть силы, колотить по двери кулаками с истеричными криками:
- Идите сюда, мрази!! Возьмите меня! Не смейте трогать мою семью! Я вас уничтожу!
Затем, окончательно потеряв хладнокровный рассудок, она решительно отскочила от стены и зарядила по ней "Когтями зверя". Дверь треснула, однако, не поддалась.
"Мало сил. Ещё!" Катсуми повторила приём, и на этот раз прочное дерево разлетелось в щепки. Схватив висящую на стене катану и выскочив в образовавшуюся дыру, Катсуми бросилась вниз.
Но, увидев собравшихся у входа головорезов, она притормозила. Ни матери, ни отца там не обнаружилось, и девушка решила повременить с открытой атакой. "Не веди себя безрассудно",- как-то говорил Сасори. Возможно, родителям удалось отвлечь их внезапной атакой и сбежать. Или же их кто-то держит в другом крыле дома. Или... Катсуми не хотела об этом думать.
Девушка осторожно выглянула из-за угла, пытаясь сосчитать противников. Пятеро. Нужно их разделить.
Как по заказу один из бандитов начал подниматься по лестнице:
- Я слышал наверху крики. Пойду посмотрю.
- Возможно, это дочка нашего "императора",- усмехнутся другой.- Прежде чем прикончить, приведи её сюда живой. Хочу на неё посмотреть,- вся группа поддержала его извращённым смехом.- Небось изнеженная и избалованная какая-нибудь штучка - надо ей показать реальную жизнь, пусть узнает суровость наших парней!
Катсуми закатила глаза, крепче сжав своё оружие.
"Пусть только попробует приблизиться".
В запасе девушки было всего четыре техники, включая иллюзии: Коготь зверя для атаки, Грозовой купол для защиты и Световой шар. Чакры осталось не так много, поэтому нужно было как следует измотать противника - а в собственном доме это под силу ей.
Не успел враг ступить на последнюю ступеньку, как Катсуми метко отправила несколько сюрикенов в место крепления люстры, и та, находясь прямо под головорезом, с грохотом обрушилась на него. В последний момент тот успел отскочить, но ему понадобилось несколько секунд, чтобы протереть глаза от пыли.
Катсуми бросилась в свою комнату и на скорости выдернула ящик в столе, от чего тот выскочил, обрушивая на пол все содержимое. Катсуми подобрала выпавшую повязку ниндзя страны Снега, что осталась при ней.
Когда мужчина вбежал в комнату, он тут же увидел Катсуми, сидящей на подоконнике с катаной в зубах. Волосы девушки были подобраны в высокий хвост, а тело облегали узкие чёрные брюки и темно-фиолетовый топ с рукавами и окончанием на уровне живота из чёрной сетки. Прежде чем шиноби решил, что эта куноичи не может быть дочкой феодала, девушка кинула в середину комнаты дымовые шашки и спрыгнула вниз. Зацепившись за карниз нижнего этажа, она влетела туда. До ушей дошёл звук посторонних шагов, и она быстро спряталась в темном углу комнаты. По лестнице, видимо, приняв падение люстры за звуки борьбы, пробежали остальные шиноби.
Двое все же остались внизу. Катсуми возникла из тени за спиной того, кто помоложе, неожиданно и бесшумно, после чего тот почувствовал на своей шее тугую леску. Второй шиноби обернулся на хрип товарища, но Катсуми была готова к этому. Выхватив катану из-за пояса, она успела обернуться, чтобы скрестить меч с оружием врага. Противник был крупнее и сильнее физически, но Катсуми выдержала удар, схватившись за катану двумя руками.
Лязг металла привлёк внимание остальных, но на месте они обнаружили, что один из товарищей только приходит в себя после попытки удушения, а другой бездумно машет клинком в разные стороны.
- Чертова девчонка загнала меня в гендзютсу! - скрипнул он, отойдя от иллюзии.- Я думал, что сражаюсь с её клонами, а это были миражи!
Катсуми успела сбежать как раз в тот момент, когда едва показались другие противники. Она знала, что они разделятся, чтобы найти её. Однако не просчитала, что на самом деле их в доме гораздо больше.
Другая часть шиноби из шести человек оккупировала вторую часть дома, и, остановившись только перевести дух, она услышала, как над ухом просвистел сюрикен, расцарапав ей плечо. Адреналин вернул ей внимательность, и принцесса выставила вперёд свой клинок, загораживаясь им.
Ниндзя слетелись, как мухи, на свою жертву, но Катсуми не дала к себе приблизиться.
Она попыталась дать отпор катаной, и ей даже удалось отбить меч у одного из противников, однако количество врагов все увеличивалось, и даже на пределе своей скорости девушка не могла справиться со всеми шестью. Ощутив движение сзади, Катсуми быстро сложила печать, из-за чего ей пришлось выронить клинки:
- Стихия молнии: Грозовой Купол!
Техника сработала, и трое отлетели на расстояние, содрогаясь в судорогах.
Она снова сбежала. Но из-за следующего угла выскочило ещё двое ниндзя из первой группы, и она на скорости влетела в одного из них.
Она попалась. Хватка оказалась слишком сильной, чтобы тут же высвободиться. Куноичи с наступающим страхом чувствовала, что чакра скоро будет на исходе, и останется только воля.
Вражеский шиноби развернул её лицом к остальным, и она тут же получила удар кулаком по лицу. Здесь никто не смотрел ни на её пол, ни на статус, ни на юность и красоту. Здесь всем было плевать на её жизнь.
Следующий удар пришёлся в живот.
И даже в состоянии фактической неизбежности перед её глазами стоял образ Сасори. Она знала, что он не придёт ей на помощь, но безрассудное сердце отказывалось подчиняться холодному разуму.
"Сасори, они убьют меня".
"Я для них ничто".
"Но мне не больно. Больно, когда думаю, что для тебя я ничто".
Она вдруг вспомнила его поцелуй и то, как он спас её от смерти.
"Жизнь человеческая для меня ничего не значит",- стальным голосом утверждал он.
"Ты лжёшь, Сасори",- уверила себя Катсуми, теряя последние силы. И вдруг осознание этого придало ей энергии.
Занеся кулак для нового удара, ниндзя вдруг услышал какое-то мычание. Спустя мгновение он догадался, что звуки исходят от повисшей в руках товарища Катсуми.
- Ты что, ненормальная? Я случайно вышиб тебе мозги, и ты решила спеть перед смертью?
Но пение усилилось: теперь девушка пела в голос, насколько ей позволяло осипшее горло. И даже новый удар не прервал звучания мелодии.
Наконец Катсуми подняла решительные глаза на врага, и в них загорелся символ Рюгана. Потерявший бдительность шиноби попался ещё во время пения вместе с остальными ниндзя, но взгляд в глаза только усилил эффект для стоявшего напротив.
Они все видели умиротворяющий снег, который значительно замедлил их реакцию. И, зная, что не может долго сдерживать иллюзию, Катсуми, превозмогая боль, оттолкнула врага обеими ногами, тем самым заставив пошатнуться державшего её. Толчок лишил его равновесия, а ей позволил перевернуться через его голову и завалить на пол. Руки освободились, и, не теряя времени, Катсуми снова бросилась бежать. Вслед ей летели мелкие сюрикены, но, прыгая из стороны в сторону, она избегала столкновения с ними.
Девушка петляла между коридорами, чтобы оторваться от погони. Наконец, ей удалось перехитрить врагов и выкроить для себя немного времени.
Ворвавшись в полутемную библиотеку, она заперла за собой дверь и, вся дрожа от нервного возбуждения, кинулась к стеллажам в поисках необходимой книги. Каким-то чудом Катсуми вспомнила о существовании техники, способной телепортировать пользователя или несколько человек, которых наметил пользователь.
Из чистого любопытства она пыталась изучать её, хотя та считалась запрещённой, но прежде старания Катсуми не увенчались успехом.
- У меня не так много чакры. Что мне делать? Что мне делать... Сасори, если бы ты был здесь... - заикаясь, бормотала она, судорожно перебирая спрятанные заранее книги и свитки. Поднимая за собой шум, убийцы приближались, и девушка испуганно озиралась, молясь, чтобы хватило времени и сил применить технику.
Разложив свитки кругом на деревянном полу, она опустилась в центре. Унять нервную дрожь в руках ей оказалось не под силу, поэтому девушка сразу принялась складывать печати. За окном вовсю лил проливной дождь, свирепые раскаты грома накаляли обстановку выше предела, и белые вспышки молнии отбрасывали на стены тени причудливых знаков, что скрепляла ладонями Катсуми. В дверь что-то врезалось с силой. Они здесь. Катсуми пришлось собрать все своё мужество, чтобы проигнорировать их попытки выломать дверь. В технику она вложила всю энергию, что еще оставалась в ней под действием адреналина. Но как только девушка выполнила ритуал и отпечатала своей кровью имена членов семьи на трёх разложенных вокруг свитках, пространство начало испускать голубоватый свет. Следуя инструкции, принцесса тут же разорвала один из них пополам, чтобы состоявшийся переход перекрыл врагу любую возможность последовать за ней.
Дверь сломалась как раз в тот момент, когда Катсуми, впитывая энергетическое свечение, прыгнула в шкаф.
Злоумышленники принялись переворачивать все, что попадалось им на глаза, включая высокий деревянный шкаф, стоявший рядом с затоптанными ими свитками. Но тот оказался пуст.
И даже просмотрев испачканные грязью остатки продолговатых листов, они не могли понять, что сделала Катсуми, чтобы исчезнуть: описание техники осталось в книге, что девушка успела надёжно спрятать перед ритуалом.
Они надеялись, что девчонка не могла уйти далеко. Поэтому разделились, чтобы во что бы то ни стало найти её и прикончить. Удивительно, но её родственники тоже таинственным образом испарились.
Входная дверь дома Хошизора вновь распахнулась от истеричного ветра, впуская ещё одного человека. Его глаза с настороженностью обнаружили следы от грязных ботинок на прежде всегда отполированном до блеска полу, и вошедший достал из-за спины удлиненный клинок.
Он медленно огляделся, надеясь увидеть знакомый силуэт и чтобы понимать, в каком направлении лучше двигаться, при этом сохраняя внимательность в случае внезапной атаки. Но вместо этого из тьмы коридора выскочил чужак.
- Ты кто такой? - резко задал вопрос новоприбывший.
- У меня тот же вопрос к тебе, щенок,- огрызнулся другой. Но вместо открытого нападения первый молодой человек незаметно дёрнул пальцами свободной руки, и некто сзади скрестил клинки у горла противника.
- Где принцесса? - взгляд юноши у двери отдавал сталью.
- Мертва твоя принцесса! - выплюнул вражеский шиноби, будучи в бешенстве от своего незавидного положения.
Глаза молодого человека вдруг расширились, наполняясь известным только ему чувством, после чего голова его опустилась, и резкий взмах пальцами заставил клинки сдавить горло жертвы, впрыскивая наружу алую кровь.
Он поднялся по лестнице, и первая дверь, которая попалась ему на глаза, была выбита, обнажив в стене проход в просторную комнату. Сквозняк из распахнутого окна свалил со стола все, что попадалось ему. Ящики были выдвинуты, и содержимое в полнейшем хаосе раскинулось на полу. Юноша переступил хлам и наткнулся на разодетую куклу, чьи глаза опустошенно уставились прямо перед собой. Какой-то порыв побудил его поднять её и не случайно: она оказалась знакомой ему.
"Любимая кукла Катсуми",- промелькнуло в мыслях нежданного гостя.
Ветер снова подул, в очередной раз поднимая в воздух замученный листок бумаги, но теперь он остановился, встретив препятствие в лице человека.
Глаза последнего бегло пробежали по короткому тексту, вырывая оттуда отдельные слова:
"Сасори", "Прости", "Страшно", "Одиноко". Бумажку вырвало из рук ветром. Лицо молодого человека в этот момент выглядело озадаченно-опустошенным, точно именно этот текст лишил его последней надежды.
В поисках каких-либо улик он обыскал дом, уничтожая каждого чужака, кто попадался на пути. Наконец чутьё привело его в библиотеку, где он обнаружил только разбросанные, разорванные свитки и книги. И окровавленные пятна на полу.
Он опустился на колени, как будто мог опознать источник этих следов. Но все, что ещё несколько минут назад можно было изучить, уничтожил ветер и армия варваров.
"Я не успел",- беззвучно бормотал юноша.
В коридоре раздался шум, и в зале вновь показались оставшиеся бандиты.
- Эй! Здесь ещё один! - вскричал один из них. Парень медленно поднялся, зная, что имеют в виду его. В темноте на самом деле трудно было разобрать, кто есть кто, но тут сверкнула молния, и лицо юноши, скрытое под капюшоном накидки, показалось группе шиноби во всей красе.
- Стойте! Это же... Тот парень из Суны, Акасуна...
- Правильно,- глухим и глубоком голосом ответил молодой человек, и его глаза блеснули недобрым огнём.- И я буду последним, кого ты видел.
Он достал свиток - во тьме выросло десять высоких теней. Призвавший вскинул руки, и скоро вся группа была повержена. То, что Катсуми не смогла сделать за пару последних часов, всего за несколько атак он сделал один.
"Катсуми".
Окружённый бездыханными телами, оставленный теперь в покое, он просто стоял, уставившись в пустоту. Никто не видел его страданий, и он сам не мог узреть своё измученное лицо и подавленный взгляд. Никто не осудил бы, дай он волю своим эмоциям, но они словно задеревенели внутри, и он просто не мог выдавить то, что сдерживала его истерзанная душа.
Он только и способен был оживить в сознании светлые воспоминания, болезненно связывающие его с ней, словно в наказание себе.
Он опоздал. Хотя прежде никого не заставлял ждать. Никогда. И вот теперь история с ней оставила ему лишь чувство вины.
Его опоздание стоило ей жизни, и какова ценность этой хрупкой до безобразия жизни, если её можно так легко отнять?
Люди не вечны. Люди не совершенны. Зато прожить можно очень долго, если не иметь души.
Такой вывод сделал Сасори, как и делал его прежде много раз, убеждая себя, что человек слаб и беспомощен, и чувства только мешают ему двигаться дальше. И если тело человеческое так же столь чувствительно и тленно, нужно от него избавиться.
