***
- А тебе правда двадцать пять лет, мм? - поинтересовался подрывник через некоторое время. Катсуми с трудом удалось подавить очередную улыбку. - На самом деле мне тридцать три. Если бы напарник в это время жевал свою глину, то наверняка подавился бы ею. - Да ты шутишь! - Она не врет,- по-прежнему лукаво и сдержанно улыбаясь, подтвердил Сасори, но затем сделался серьезным.- Поэтому я сам был удивлен, что за много лет она совсем не изменилась. Я старше Катсуми всего на два года. - И Вам пришло в голову, что я тоже сделала из себя марионетку? - Катсуми вскинула на него смеющиеся глаза.- Но на такое до сих пор были способны только Вы. - Теперь я знаю, что всему виной та запретная техника, о которой ты рассказала лидеру. - Все правильно. Именно поэтому Вы преследовали меня до моего дворца? Чтобы найти ответ? Ведь мой способ сохранить молодость гораздо более естественный. - Зато твое тело по-прежнему смертно. Катсуми перевела глаза на другого напарника: - Поскольку той техникой я воспользовалась, когда мне было восемнадцать, можно сказать, я так и осталась в том возрасте,- она задумалась.- Хотя в том мире, куда я себя перенесла, провела несколько больше времени. - А по-моему, на вид тебе не больше пятнадцати,- настаивал на своем Дейдара, внимательно и оценивающе оглядев напарницу. Катсуми рассмеялась. - Пусть будет так. Мне все равно. - А как вообще так вышло, что ты стала шиноби, будучи дочерью феодала? Девушка вдруг с грустью уставилась на остатки дров от их вечернего костра. - Меня всегда интересовали техники отцовских предков-путешественников, особенно тот факт, что меня к ним не подпускали,- она принялась чертить что-то палкой на земле, изредко поднимая большие глаза на напарников.- А еще больше мне нравилось, как красиво самураи нашего дома обращались с мечом и луком. Я видела в этом некую грациозную прелесть. Сначала я была обычной самоучкой, что в тайне от родителей изучала искусство боя. Но потом мне все-таки повезло стать замеченной хорошим учителем, который какое-то время направлял меня. Позже у меня проснулись способности к гендзюцу, и я поняла, что могу одновременно создавать нечто красивое и в то же время - преграды для противников. Я называю это искусством. - Гендзюцу? Искусство? - фыркнул Дейдара, вспомнив свое неприятное столкновение с Итачи в прошлом.- Ничего подобного. - Дело не в самом гендзюцу,- спокойно отреагировала Катсуми.- Дело в моем желании создавать прекрасное, и у меня есть такая возможность. Я могу превратить в искусство почти все, что угодно. Это касается не только иллюзий, но и моего боевого стиля. Я поняла, что драться можно так же красиво, как и танцевать. Кроме того, я могу гипнотизировать пением. Сощурившись, Сасори задержался на ней непонятным взглядом. - Пожалуй, в твоих словах есть смысл,- наконец-то кивнул блондин.- Но меня тебе не удастся загипнотизировать. На меня давно иллюзии не действуют. Катсуми ласково улыбнулась. - Это и необязательно. Я пишу песни, потому что это приносит мне удовольствие. Я не чувствую себя покинутой, а наоборот, полезной. Мастер-кукловод, который все это время молча слушал, теперь отвернулся с отсутствующим выражением на лице. - Данна, а как Вы считаете? - Я по-прежнему считаю, что истинное искусство вечно, как мои марионетки,- как-то безучастно отреагировал тот. - И все-таки оно мимолетно, как мои взрывы,- вдохновлено и горделиво задрал голову Дейдара и бросил многозначительный взгляд на Катсуми.- Ты же солидарна со мной? На этот раз Сасори повернул голову настолько резко, насколько позволяла конструкция его искусственного тела. - Разумеется, она разделяет мои взгляды. Она была моей помощницей на протяжении нескольких лет. Катсуми сдержанно усмехнулась, наблюдая за сценой. - На самом деле, вы оба правы. Вам следует мыслить немного шире: искусство может быть разным. Например, мой танец почти никогда не повторяется в точности, как следующий. Однако свои песни я фиксирую на бумаге, чтобы вновь и вновь возвращаться к ним. Возможно, слова Катсуми не окончательно убедили напарников, однако спор между ними стих. - Вы же не злитесь, мастер, что из-за меня Вам пришлось идти пешком вместо того, чтобы отдыхать внутри Хируко? - спросила Катсуми по пути назад на базу, едва сдерживая смех. - Ты сегодня решила достать меня? - Сасори бросил недовольный взгляд в её сторону.- Вчерашний бой тебя ничему не научил? - Может быть, Вы просто нравитесь мне, Сасори-сан,- её уравновешенный голос звучал иронично.- И Вы совсем не похожи на преступника, когда не сражаетесь. На этот раз он посмотрел на нее уничтожающе. - Похоже, вчера я должен был довершить дело. Катсуми внезапно стиснула зубы от негодования. - Что ж, я тоже ошиблась в Вас. Ваша внешность может ввести в заблуждение. Но на самом деле я знаю, что Вы расчетливый, хладнокровный, хитрый и самонадеянный тип. И лучше всего у Вас получается издеваться над людьми и манипулировать ими, как своими марионетками. - Какая точная характеристика,- он вдруг одобрительно, но в то же время странно усмехнулся.- Я даже не подозревал, что я такой. - Да Вы, к тому же, еще и мастер сарказма,- буркнула Катсуми, растягивая губы в кривой ухмылке. Больше она не пыталась завязать с ним диалог и просто шла сзади, пока её не занял разговором об искусстве Дейдара. Он пребывал в приподнятом настроении, так как в каком-то смысле предпочитал видеть в Катсуми единомышленника. Под своими мыслями она делала вид, что слушает его, и даже иногда весело комментировала его речь, если вдруг улавливала что-то интересное. Сасори постепенно несколько отстал от них и теперь в привычной задумчивости разглядывал их спины. Он воскресил в памяти почему-то именно этот момент, когда принес Катсуми раненую и отравленную в полупустую деревушку, где планировал достать противоядие. Он понимал, что, заявись он на порог какого-нибудь медика, ему придется выдать весь состав своей отравы для создания антидота. Он не мог так рисковать. Будучи специалистом по ядам, он также не был уверен, что сможет самостоятельно создать антидот за столь короткий срок. Да и что кто-либо из ближайшей округи вообще успеет ему помочь. На тот момент его яд ещё был значительно проще по составу, поэтому Сасори удалось сдержать его действие, чтобы выкроить время. Он довольно быстро отыскал заброшенное жилище на окраине деревни и, оставив там свою спутницу, в нетерпении бросился вон, вернувшись только через пару часов со всякими травами и прочими ингредиентами, что ему удалось стащить у местных лекарей. Разумеется, будь здесь Чие... С каждым часом время истекало, но ему на зависть удавалось сохранять холодный ум и спокойствие, так как юноша знал: паника только усугубит ситуацию. Когда ему наконец удалось найти способ побороть ядовитую смесь в организме спутницы, он без тени смущения наполовину задрал её майку, чтобы ещё раз оглядеть обработанную ранее рану. Её следовало зашить. Добыв все необходимое, он ловкими пальцами принялся орудовать иглой. Девушка дернулась во сне и с глухим стоном позвала мать. Только сейчас Сасори позволил себе взглянуть на неё поверх жёсткой кровати. Мокрые от пота волосы прилипли к её лицу, и длинные ресницы Катсуми подрагивали от какого-то напряжённого сновидения. Он дотронулся до её лба тыльной стороной ладони - жар начал спадать; лихорадка отступала. Несколько продолжительных минут он задумчиво смотрел на неё, думая о чем-то, что беспокоило самую глубину его души уже много лет. Она глубоко вздохнула во сне, пошевелив пальцами на подушке, и её только-только порозовевшие губы вновь дернулись, издавая слабые звуки. «Сасори…» Практически машинально он приподнял её ослабленное тело и устроился на кровати, облокотив девушку на себя. Как только его спина оперлась о холодную стену, её мягкая рука буквально упала в его твёрдую ладонь, но он и не подумал убрать её. Вместо этого Сасори, словно не отдавая себе отчета, принялся непроизвольно гладить эту полубесчувственную кисть, и все ещё сквозь сон Катсуми еще раз произнесла его имя, отчего по телу молодого человека разлилось неожиданно приятное тепло, и он, усталый после бессонной ночи, задремал вместе с ней.***
- Почему мы идём другой дорогой? – поинтересовалась Катсуми, когда Сасори, незаметно обогнав напарников, без предупреждения свернул в чащу. Но он определённо знал, зачем. На пути им попалась ветхая и давно заброшенная хижина. - Мне нужно кое-что проверить. Войдя внутрь полутемного жилища, мужчина подошёл к столу и по памяти выдвинул старый ящик. То, что он оставил здесь много лет назад, все ещё лежало там. Тогда, собираясь покинуть свой дом навсегда, он собирал вещи и случайно напоролся на листок с записями, после чего, не придав значение содержанию, на автомате сунул его в карман брюк, чтобы потом выбросить. Но вспомнил он об этом уже здесь, когда в процессе путешествия искал ночлег. Уже внимательнее просмотрев обнаруженный текст, молодой человек вдруг понял его происхождение. И наутро, в спешке покидая жилище, юноша намеренно оставил его там. Теперь он снова взял в руки уже пожелтевший от времени листок бумаги, исписанный корявым детским почерком. Катсуми заглянула ему через плечо, и удивлённые глаза её расширились: - Откуда это у тебя? Я написала это, когда мне было четыре года. Но забыла, где оставила. Сасори не изменился в лице, бросив на неё короткий взгляд через плечо. Когда он снова уставился в текст, в его голове воскресло давно забытое воспоминание. Тогда ему было всего шесть, и мальчик ещё не знал, что его родители больше не вернутся домой. Прогуливаясь вдоль бордюра рядом с рынком, он наткнулся на девочку, что сидела одна на выступе и что-то выводила на листке бумаги. - Привет,- несмело проронил мальчик. Девочка подняла на него очень большие кукольные глаза, которые серьёзно и внимательно уставились на миловидного и застенчивого незнакомца с растрепанными рыжими волосами. Привет,- придя к выводу, что тот ей нравится, она заулыбалась, но в её лице все равно оставалась какая-то робкая сдержанность. - Как тебя зовут? - Я Ка... - она задумалась.- Вообще-то мне нельзя называть своё имя незнакомцам. Иначе могут услышать и воспользоваться этим,- она понизила голос.- Я принцесса. - Принцесса? - в искреннем восторге произнёс юный житель Суны.- А что ты делаешь? Его милая рассеянная улыбка вызвала в ней доверие, и она прочирикала: - Я пыталась написать стих. Мальчик с любопытством заглянул в листок. - Родители не понимают моего увлечения,- поделилась девочка, стыдливо закрывая текст рукой.- Они хотят привить мне интерес к другим вещам. Проницательный Сасори заметил грусть в лице своей новой знакомой и присел рядом. Его необыкновенно красивые глаза мечтательно и туманно глядели из-под полуприкрытых век, уже тогда производя впечатление какой-то глубокой мыслительности. - Это здорово, что ты пишешь стихи. Твои родители поймут. Они же любят тебя. Она улыбнулась. - Хочешь конфету? - желая развеселить новую подругу, спросил будущий кукловод и протянул ей шоколад в шелестящей обёртке. Она с радостью приняла угощение. - Спасибо! А пойдём покачаемся на качелях вон там! Я их обожаю. - Давай,- Сасори кинул озабоченный взгляд куда-то в противоположную сторону.- Только скоро придёт моя бабушка, она просила подождать у ярмарки. - Давай, догоняй меня,- с этими словами девочка подскочила с места и прыгучим мячиком поскакала к качелям.- Мой папа тоже скоро вернётся! - Эй, подожди! - негромко засмеялся паренёк, все-таки подхватывая настроение девочки, и неуклюжим шагом устремился за ней. Спустя минуту мальчик уже с азартом раскачивал принцессу, а она громко смеялась, подлетая к небу. - Сильнее! - Если сильнее, то ты улетишь. Тут она увидела отца, терпеливо дожидавшегося её у бордюра, и попросила притормозить качели. Не успели они остановиться, как девочка бесстрашно спрыгнула и, напоследок обернувшись к приятелю, протянула листок со своим стихом. - Это тебе. На память. Пока! - она убежала, довольная и радостная, что ей удалось покачаться и познакомиться с кем-то в этой негостеприимной деревне. - Пока,- Сасори послушно взял листок и с легким оттенком растерянности заглянул туда. В самом конце стояла подпись: «Кацуми». На этом воспоминание прервалось, и он уловил в её лице осознание. - Так это был ты - ну конечно,- произнесла девушка, точно это было нечто очевидное, и взгляд её наполнился внезапной тоской.- Я совсем позабыла этот эпизод из своей жизни, но теперь все прояснилось. Мы были знакомы ещё до того, как я увидела тебя из окна носилок. Безусловно, она подсознательно не могла сравнивать того милого ребенка с молчаливым и отрешённым парнем, что странным образом так сильно повлиял на её жизнь. В тот день отец впервые привёз её в места своего детства якобы под видом обычного странника, но девочка быстро заскучала в душной деревушке с суровым народом. Этот робкий мальчик стал единственным, кто оставил ей приятное впечатление, и она в каком-то смысле бессознательно полюбила прежний дом отца. - Ты хранил его все эти годы? - в изумлении проговорила девушка. - Это было одним из напоминаний о моем прошлом. "О том прошлом, которое я потерял". - Я решил оставить его здесь, так как избавлялся от всего, что наталкивало меня на мысль об этом. Катсуми была поражена его внезапной откровенностью, так как обычно из него клещами не вытянуть правду. И именно сейчас Катсуми догадалась, кто именно уничтожил все её фотографии во дворце семьи, как будто её никогда не существовало. Он протянул ей листок, и она машинально взяла его в руки. Он всегда знал, когда на самом деле они впервые встретились. Наивный мальчик, задумчиво и увлеченно провожавший её удаляющуюся спину взглядом, верил: они встретятся снова, чтобы подружиться. Но после рокового расставания с родителями поглотившая его тоска обесценила почти все, о чем он когда-либо мечтал. - Здесь очень холодно,- поёжилась Катсуми, но её дрожь была скорее связана с нервным потрясением, нежели чем с температурой. Мужчина опустил опустошённые глаза на свою деревянную ладонь. - Придётся потерпеть. Мои руки не способны тебя согреть,- произнёс он ровным голосом, и девушка озадаченно оглянулась на него. Услышать такое от этого человека было по меньшей мере странным, но, так и не найдя подходящих слов для ответа, она молча вышла из комнаты. Разумеется, она не знала, о чем он думал в том момент. Жалел ли он о том, кем стал? Надеялся ли он, что она вернётся? Но теперь все это уже не имело значения, думала Катсуми. Он отказался от всего, чтобы больше ничего не ждать. Третий напарник ожидал их снаружи, не посчитав нужным идти следом. Но долго пребывать одному ему не пришлось. - Что вы там искали? – серьёзно спросил он, поднимаясь с порожек. - Ничего особенного,- Катсуми старалась говорить непринуждённо, но потерянный взгляд выдавал её. Парень подозрительно сощурился, так как дураком он не был, но все-таки предпочёл ничего не уточнять. «Что между ними происходит?» - подумал он с видом человека, которого не посвятили в тайну. По прибытии на базу Катсуми уединилась неподалёку с целью охладить пыл и потренироваться: охваченная разными мыслями, она чувствовала в себе небывалую энергию. Когда-то последняя изученная ею техника - Созвездие Стрельца - совсем не давалась ей и требовала продолжительное время на совершенствование, но теперь Катсуми решительно пристроила на плече арбалет - в глазах лучницы зажглись искры, отражая загоревшиеся по бокам стали пламенные звезды, и выпущенная стрела устремилась вперед, со свистом разрезая на пути воздух. Куноичи невозмутимо проследила, как её остроконечное оружие на скорости впечаталось в пень, намеченный девушкой в качестве мишени. Цель почти мгновенно объяло рыжей пеленой, что стремительно оставила после себя небольшой "кратер" из выжженной травы вокруг корней бывшего дерева. Подобно этим огненным шарам, её голову озарило одно яркое воспоминание, когда во время своей тренировки Наруто учил её метать сюрикены и кунаи. Тогда, ещё не вернув память, она пребывала в восторге от меткости нового друга. Он казался ей таким мужественным, впрочем, это убеждение и не изменилось. Она несколько раз повторяла за ним, и первое время ничего не получалось. Но парень никогда не смеялся над её неудачами и оставался терпелив. В какой-то момент ей удалось попасть рядом с мишенью, и Катсуми заметно обрадовалась. Наполняясь азартом, она попросила ещё сюрикенов, и тут в её голове вспыхнула какая-то, словно чужая, решимость. Она друг за другом запустила оружие по нескольким точкам, и почти все они попали в цель. Озарение прошло, и Катсуми удивлённо оглянулась по сторонам. Наруто поразился не меньше неё. - Вау, да ты способная. Даже я так быстро не научился. Наивный парень не предполагал, что девушка уже когда-то училась этому искусству. Именно поэтому любимым оружием Катсуми кроме катаны стал её арбалет. Среди шиноби в своей местности она стала одним из лучших стрелков, и ей даже дали характерное прозвище «Стрелец». - Ты чем-то похожа на моего друга,- как-то понуро поделился Наруто. Катсуми подняла на него глаза. - Он живёт здесь? – осторожно поинтересовалась она, хотя вполне догадывалась, о ком пойдёт речь. - Он покинул деревню несколько лет назад,- парень запустил в дерево ещё пару сюрикенов.- Он всегда был более способным, чем я, так как ему все давалось проще ещё со времен академии. Катсуми тепло улыбнулась и положила руку на плечо Наруто. - Кем бы он ни был, в тебе я вижу очень способного шиноби и наилучший пример для подражания. Наруто растерянно и недоуменно покосился на неё. На его щеках заиграл лёгкий румянец. - Мне хватило нескольких дней, чтобы это понять. Прервав воспоминание, Катсуми по-прежнему не выходила из задумчивости. «У меня никогда не было настолько же преданного друга, как Наруто. Саске не очень-то заслужил такого человека»,- хмуро размышляла она, полагая, что Наруто не стал бы искать её так же настойчиво, как его. И вряд ли простил бы ей уход в Акацки. - Тебя вызывает лидер,- перед ней буквально из земли возник Зецу. Катсуми, уже некоторое время отдыхавшая на траве, послушно поднялась.