— И еще. Запомни сам и как-то доходчиво объясни остальным. Никаких суицидов в ближайшие две недели. Н.И.К.А.К.И.Х С.У.И.Ц.И.Д.О.В, — она еще раз повторила свое сообщение поучительным тоном. — И никаких наркотиков, алкоголя и ненадежных препаратов, от которых можно откинуться. Это ясно?
Пятый стоял напротив девушки с лицом «когда же ты уже закончишь» и ждал своего звездного часа, когда рыжая ответит на все его вопросы.
Ева только вышла из душа и сушила волосы синим полотенцем с нашивкой "Академия Амбрелла".
— А то у меня был один случай лет тридцать назад, когда Куратор поручила мне охранять одну девицу, — девушка задумалась, — Анку. Кажется, так ее звали. Я следила за ней полтора года, Пять. Срок не маленький, да? До конца миссии оставалось шесть месяцев. Оберегала, словно сраного младенца. А она что? Обдолбалась и вскрыла вены в своей ободранной ванной. Казалось бы, моя ли это вина? Нет. Но репутация пострадала. Да и разборок было. Было-было, да.
Номер Пять выслушивал все, что она рассказывала, стараясь не перебивать. Он помнил истории о Мэджик, одной из лучших убийц комиссии, но все еще отказывался верить в то, что это и есть она. Рыжие кудри? Низкая? Хрупкая? Явно не портрет блестящего киллера.
— А что ты ожидал? — она прочитала его мысли. — Женщину лет пятидесяти с зализанными черными волосами и в костюме стиля садо-мазо? Эти киллерские стереотипы убивают индивидуальность в женщинах-киллерах. Проблемы, которые существуют, но о которых никто не говорит.
Ева была саркастичной, но голос ее не был отвратительным, звучал очень мягко. Было не комфортно слышать нецензурную лексику от столь миловидного создания. Она много жестикулировала, что делало девушку очень эмоциональной. Неуравновешенной в каком-то роде.
В темно синем халате Ева выглядела слишком по-домашнему, будто это он, Пятый, пришел к ней в гости, а не наоборот.
— Твой халат не очень мягкий, раздражающе колется. Хотя противный халат лучше костюма в крови, — она затянула пояс потуже, опустила взгляд на свой «наряд». — Прошу прощения, ты ведь не против?
Парень отрицательно покачал головой, улыбнувшись уголками губ. Он раздраженно ерзал руками в карманах. Ситуация очень напрягала. Пятый любил, когда информацию выкладывают сразу. Четко и лаконично. Затяжные истории ему быстро надоедали, но заткнуть девушку он не решался.
— Почему ты здесь? И где была все годы? — не выдержал Пять. — Все говорили, что тебя убили. Изувеченное тело опознала сама Куратор по…
Парень не успел окончить предложение.
— По среднему пальцу, — рыжая демонстративно показала его парню, палец украшало огромное серебряное кольцо с массивным камнем ясно голубого цвета и татуировка змеи, обвивающей его, словно новогодняя спиралька, — вот он, целый и невредимый. Если коротко, то я слегка провинилась перед нашим любимым Куратором, и эта эффектная женщина бальзаковского возраста засадила меня во временную петлю на одиннадцать лет, три месяца и четыре дня. Ровно столько времени я переживала один и тот же день. 4 июня 1983. Дерьмовый день, должна признаться. Длинный, знаешь ли.
Ева засмеялась своим громким истеричным смехом, перекидывая волосы за плечи.
— Зачем тогда она сказала всем, что ты мертва? И как заполучила твой палец?
— Сделать из меня узницу было ее личным решением, а не решением Комиссии. Они бы побоялись последствий. Но Куратор — женщина хладнокровная, до тупости упертая. Думаю, ты и сам это знаешь, — девушка с намеком посмотрела на Пятого, изогнув бровь и расплывшись в ядовитой ухмылке.
— В отчете даже об этом было? — голос спокойный, Еве не удалось выбить парнишу из колеи.
— О, да. Я ведь должна знать, с кем я буду работать. Так что, да. Там есть все: от твоего любимого цвета до карты дома и излюбленной марки нижнего белья Диего. А палец был не моим. Но очень похожим, значит, раз все поверили. Не по своей воле, но я стала таким себе Питером Петтигрю нашего мира.
— Мне некомфортно рядом с тобой. Давай ты все быстро расскажешь и мы попрощаемся, — грубо оборвал девушку Пять.
— Твои вопросы — мои ответы. Даю тебе лимит. Ты у нас Пять, значит вопросов можешь задать ровно столько же, — девушка поддержала его тон.
— Тебя призвали предотвратить апокалипсис, или помочь ему случиться?
— Второе.
— Кто будет его причиной?
— Я ведь уже говорила об этом. Старческий маразм? Кто-то из вас сынков.
— Кто?
— Не знаю, знала бы, пришлось бы опекать одного щенка, а не весь приют. Еще три.
— Тебе сейчас должно быть около шестидесяти. Как ты выглядишь так молодо? При путешествиях с помощью чемодана не бывает сбоев, подобных тому, что приключился со мной.
Вместо ответа девушка приблизилась к нему и посмотрела прямо в глаза. Пять отвел взгляд на ее шею. Кожа изменилась. Менялись черты лица. Появлялись морщины. Спустя мгновенье перед его глазами предстала женщина, у которой от прошлой девочки остались лишь волосы, точнее их цвет, ведь сами они были более прямыми.
— Ты такую хотел увидеть?
От неожиданности Пятый приоткрыл рот. Еще одна способность? Что это такое? Он озадаченно смотрел на Еву.
— Да, примерно этого я и ожидал, — его тон был все такой же уравновешенным и спокойным, — я впервые встречаю человека с двумя способностями.
Женщина отошла от него, взмахнула волосами, и вот уже он видел перед собой маленькую девочку лет двенадцати с испуганными глазами и болезненно худым лицом. Пробормотав что-то неразборчивое, Ева вернула свою прежнюю форму.
— Семнадцать. Мне было очень хорошо в тот год, когда мне было семнадцать. Поэтому я использую только эту версию себя, — фраза прозвучала как-то грустно, что выбило девушку из прежнего стиля общения.
— Можешь принимать облик других людей?
— Только свой. Из галереи памяти выбираю одну из версий себя. К сожалению, это так. Я держусь мысли, что у вас, чудо-детей мистера Харгривза, и у остальных особ со способностями больше одного таланта. Просто вы слишком заняты своими личными делами, потому ленитесь потратить несколько часов на их развитие. Либо же они откроются с возрастом. Впервые я вернулась в свои семнадцать, когда уже разменяла четвертый десяток. Еще один вопрос и мы расходимся.
— Ты сказала, у остальных со способностями? Что ты имела ввиду? О ком ты? — Пятый нахмурился и с подозрением посмотрел на девушку.
— Да, за относительно долгий период своей жизни я смогла разыскать всего двенадцать, хотя все же думаю, что нам подобных намного больше. Это не считая вас всех и меня с Рут. Двое близняшек из Чехии. Управляют водой, — Ева мечтательно загибала длинные пальцы, — Анка. Умерла обдолбанной. Я тебе о ней рассказывала. Она меняла погоду под свое настроение. Екатерина Павловна из Питера. Читала мысли и много пила. Мертва уже как три года. Малия из Канады видела будущее, очень поднялась на азартных играх, разозлила какого-то босса и кончила в канаве вместе с крысами. Эндрю, тоже Канада. Суперскорость. Иванка, Украина, могла ставать невидимой, не очень это ей помогло, но это ладно. Клэр, Англия, внушает мысли другим. Эллисон, США, меняет пол. Еще было двое из Японии, не помню их имен. Работали вместе. Одна управляла огнем, а вторая… Сюли? Не важно, как ее звали, могла летать. Парила словно чертов супермен, пока ее не пристрелили. И еще мой любимый и самый бесполезный — Джон. Превращал золото в серебро. Это кольцо, кстати, его подарок.
— Ты их всех убила?
— Половина из них живы. Вторая половина — сдохли по своей вине. Я убиваю, да. У меня работа такая, думаю, ты как никто другой это понимаешь, — Ева приблизилась к парню снова и бережно поправила его галстук, что немного торчал влево. — Я думала, последним вопросом будет, что я делаю сегодня вечером. Но ты оказался слишком скучным. Слишком. Ну так что? Отпускаешь меня? Я ведь ответила на все твои вопросы, коллега.
— Я и не держал.
— Ух, еще как держал. Твой взгляд выпивал из меня душу.
Ева открыла дверь и жестом попросила парня убраться, что было неимоверной наглостью, учитывая тот факт, что это она ворвалась в его личное пространство, а не наоборот. Пятый уже так давно не спал, что своя кровать, своя комната, свое место для отдыха… все это казалось ему чем-то ненужным. Поэтому хамское поведение девушки ничем его не задело. А вот информация, которую она ему дала, была очень сытной пищей для размышления. Значит, они не одни? Значит, есть еще люди со способностями? Кто-то из его братьев и сестер, или же он сам вызовет апокалипсис, что уничтожит все человечество. Он никогда не решится перебить семью, чтобы спасти мир. Что было бы довольно логичным решением: пожертвовать семью людьми ради спасения семи миллиардов. Но стоило ли верить ее словам? Стоило ли верить словам Куратора?
***
Была уже почти ночь, когда Ева спустилась в гостиную. Женщина лет сорока домывала полы. От трупов и воспоминания не осталось. Лишь брызги на стенах. Все семейство Харгривз мило беседовало на кухне. Было отчетливо слышно голос Рут и Эллисон. Сестра Евы выглядела немного отталкивающе, хотя внутри была булочкой с корицей. Ей всегда удавалось быстро найти общий язык с окружающими. Девушка была очень добра, чиста, никогда не манипулировала и не лицемерила, что людям нравилось до дрожи в коленках. Блондинка всегда боялась обидеть кого-то, поэтому редко выражала свое мнение прямо. Да, такие люди нравятся всем. Рут была не полной, но все же противоположностью Евы. Рыжая славилась своей прямолинейностью и бесцеремонностью, всегда говорила то, что думает, показывая свое превосходство над другими. Это бесило многих, поэтому конфликтов у Евы было больше, чем просто достаточно.
— Ева — моя сестра. Она спасла меня. Вытащила из временной линии за день до смерти. Поэтому я выгляжу так, — она задумалась, — так, как вы меня сейчас видите. Хотя родилась я задолго до вашего рождения.
Обрывки разговора долетали до ушей Евы. Девушка выглядела прекрасно. Кудрявый рыжие локоны были приколоты назад, позволяя лишь нескольким прядям падать на бледное лицо. Одета в белое длинное платье в крупных ромашках. Низ платья был полностью прозрачным, позволяя разглядеть красивые ноги и туфли на безумно высоких каблуках. Очень легкий образ, дополненный аккуратными стрелками и от природы длинными ресницами, добавлял ей женственности и нежности, что очень контрастировало с тем, какой девушка впервые предстала глазам Харгривзов.
— Заплати Эстер, когда она закончит, — мечтательно произнесла Ева, прерывая рассказ сестры.
Все посмотрели в сторону девушки. Диего приоткрыл рот. И тому была причина, ведь выглядела она замечательно. Казалось, ей на эти взгляды плевать, девушка разглядывала себя в зеркале, любуясь своим платьем и идеальными локонами.
— Как ты не прочитала лекцию, чтобы я не говорила ничего лишнего? — хихикнула Рут, покидая круг своего общения и приближаясь к сестре.
— Они умрут через четырнадцать дней. Можешь рассказать им обо всем: от моего первого сексуального опыта до любимого персонажа в «Черепашках ниндзя». Мне все равно. Заплати Эстер. И хорошо заплати. Нам еще не раз понадобятся ее услуги, я это чувствую.
— Да, конечно, — Рут послушно опустила голову, словно разговаривала со своей госпожой, а не с сестрой. — Ты прекрасно выглядишь. Красивое платье. Очень.
— Спасибо. В этот раз мне хватило мозгов, и ум заглянул в будущее настолько продуктивно, что я додумалась взять что-то переодеться.
Члены Академии молчали. Пятый сидел верхом на барной стойке, распивая какой-то напиток и записывая что-то в потрепанную тетрадку. Остальные сидели за кухонным столом и молча переглядывались. Эллисон взяла за руку Клэр, направляясь наверх.
— Спасибо, тетя, — пробормотала маленькая Клэр, которую Эллисон вела за собой за ручку. — Вы спасли меня.
Ева широко улыбнулась и наклонилась к девочке.
— Ты сама себя спасла. Такая малышка, а так быстро бегает.
Клэр ответила улыбкой на улыбку и посеменила мелкими шагами за мамой. Харгривзы были молчаливы, но в хорошем расположении духа. Ева подумала, что виною этому есть Рут. Она как всегда быстро нашла общий язык с людьми, с которыми у нее было мало общих тем и интересов. Она бы подружилась с камнем, оставь их вместе в одной комнате дольше, чем на пять минут.
Ева наклонилась к сестре и прошептала максимально тихо: «Попробуй. Еще и еще. После каждой неудачной попытки пробуй снова. Я сделаю все, что возможно и не возможно со своей стороны».
Окончив фразу, Ева отдалилась от Рут, возвращая девушку Харгривзам. Путь к выходу пролегал через Цербера в образе Пятого. Тот пытливо следил за каждым ее движением, прислушивался к каждому шороху. Он слишком явно показывал свое недоверие к этой особе.
Ева была азартным человеком, любила играть людьми и их чувствами. Безупречный манипулятор и ядовитый собеседник. Она подошла к Пятому очень размеренно, словно на лодочке причалила, что было удивительно, акцентируя внимание на ее высоченных каблуках. На таких у многих девушек грациозность испаряется, но это было точно не о Еве.
— Что пьешь? — вместо ожидания ответа, девушка накрывает его губы своими, — Мм, бурбон.
Она облизывает губы. Это был не поцелуй, нет. Просто легкое прикосновение. Пятый тем временем пытается обуздать чувства, чтобы выглядеть спокойно и беспристрастно. В этот раз это ему не удается. Ручка выскальзывает и с грохотом падает на пол. Ева поднимает ее, одаряя парня взглядом «я сбила тебя с толку в первый, но далеко не в последний раз».
Спустя десять минут после того, как рыжая направилась на встречу к загадочной Лане-Банане, Пятый вскочил на ноги и поспешно удалился в неизвестном направлении, оставляя свою семью без самого короткого прощания.
***
К часу ночи все, кроме Рут и Клауса, разошлись по своим комнатам. Час поздний, спать охота. Хотя… тратить последние дни жизни на сон — такое безумие.
Эллисон так и не вернулась (заснула вместе к Клэр, скорее всего). Поэтому остались лишь они вдвоем: самый эксцентричный из Харгривзов и самая не эксцентричная из Петровских.
— Ты можешь стереть любое воспоминание? — Клау спросил то, что, казалось, давно вертелось у него на языке. — Любое и без вреда?
Блондинка нахмурилась. Рут не любила свои силы, ненавидела их применять и еще больше не терпела о них разговаривать. Но с Клаусом так и хотелось о чем то поговорить. Она испугалась, что, проигнорировав его вопрос, отпугнет парня, и тот тоже удалится спать, поэтому пришлось ответить.
— Любое. Но не знаю, без вреда ли. Ева слишком часто об этом просит меня. И… — она задумалась, стоит ли рассказывать о таком, — иногда я замечаю, что характер ее меняется полностью. Припадки ярости, глаза темнеют, и тогда я уже не уверена, моя ли это сестра. Я думаю, что наша память — это очень важно. Наши действия, мысли, воспоминания — это все делает нас теми, кем мы есть. Думаю, сжигая частички ее памяти, я сжигаю и ее человечность.
Клаус подпирал голову руками, словно ребенок. От этого щеки его казались огромными. Он с интересом всматривался в глаза девушки, напрочь забыв о желании как следует выспаться. А теперь она еще и помрачнела после вопроса о ее способностях. Нет, Клаус был совсем не из тех, кто бросает девушек в подобном расположении духа.
— Ты могла бы помочь мне? Есть одна вещь. Одно событие. Даже несколько. Я думаю, мне бы было намного лучше, если бы они пропали из моей памяти.
— Чтобы сделать это, мне придется залезть тебе в голову понимаешь? Ты это забудешь, а я — нет. Я буду держать твои воспоминания в своей голове. Уверен, что это того стоит? Уверен, что готов вверить всю свою жизнь незнакомке? — блондинка прилагала всех усилий, чтобы не исполнять просьбу Клау, но все было тщетно.
— Ты не незнакомка. Тебя зовут Рут. Ты стираешь память. А еще ты — владелица самых глубоких глаз.
Девушка рассмеялась. Клаус знал золотое правило «заставь девушку улыбнуться — и она твоя». Оно работало безошибочно, сработало и в этот раз.
Рут прикоснулась к вискам Клау, притягивая его голову к себе. Но она была совершенно не готова к тому, что случилось дальше. Клаус тоже не ожидал пережить кое-что слишком эмоционально сложное, но пришлось. Так же как и Ева была не готова к тому, что вместо прекрасного вечера в компании девушки, которая умеет и заинтриговать, и удивить, будет спать на заднем сидении машины Номера Пять в состоянии полного алкогольного опьянения. Не все бывает так, как запланируешь у себя в голове, даже когда ты — пятидесятивосьмилетний путешественник во времени, шестидесятилетняя убийца со сверхспособностями или доверчивая блондинка без дурных намерений. Чертовски тупая хрень — неотъемлемый атрибут жизни. С этим можно лишь смириться.
