План «Атлантида»

Манила собирает их в своей спальне и довольно демонстрирует им фирменные пакеты. — Серьёзно? Они одинаковые? — слегка разочаровано протягивает Токио, вытряхивая на постель красные платья. — Это трансформеры, да? — тихо и восхищённо шепчет Паула, соображая быстрее взрослых женщин. — Ага, — удовлетворённо кивает Манила, просматривая бирки и раздавая струящиеся шёлковые платья по размерам. Паула с завистью смотрит на мать, прикладывающую к груди платье, когда Манила протягивает девочке и платье для нее. — Это мне? Можно примерить? — ошарашено спрашивает она. — Конечно, — улыбается в ответ Манила, и девочка убегает в ванную переодеваться. Переглянувшись с остальными, Манила достаёт бутылку рома и включает музыку. — Что значит трансформеры? — спрашивает Стокгольм, развернул свое платье. — Здесь юбка и ленты, видишь? Его можно завязать так, как захочется, — перебирает пальцами приятную на ощупь ткань Алисия. Они успевают выпить по стакану, прежде чем Паула возвращается, и с удовольствием экспериментирует, завязывая ленты разными способами. На девочке спортивный лифчик, и его широкие лямки торчат почти при любом варианте, но Паула не замечает этого, кружась по комнате. — А твоё платье? — любопытно заглядывает в пакет Паула, но Манила не даёт вынуть его. — А это вы увидите в день свадьбы. Вам придётся чуть-чуть подождать! — Давай пройдёмся ещё раз по сценарию, — Стокгольм нервничает не меньше Манилы. — Мы встречаемся на месте в десять, отец прилетает завтра, он приедет со мной, — заучено повторяет Манила. — Церемония начинается в десять тридцать, затем лёгкий фуршет, потом прогулка на катере, — продолжает Стокгольм. — В три мы вернёмся, дальше ведущий, застолье, танцы. Милая, ты повторяешь это так часто, что уже все запомнили, — Алисия кладёт руку ей на плечо, одобрительно пожимая, — отпусти ситуацию. — Вы так и не рассказали, — наливая ещё рома, протягивает Токио, — куда планируете ехать? Об этом не хотелось говорить, но сейчас, спустя полтора месяца жизни шумной толпой, им предстояло наконец разъехаться. Они и так пробыли вместе неосмотрительно долго. — Думаю, Профессор все уже решил, — смеётся Манила, — хотя каждая из вас и будет думать, что это она приняла решение. Дайте угадаю, Париж и Рио отправятся в кругосветку, — она делает глоток рома, внимательно наблюдая за реакцией на свои слова. — Я соскучилась по европейскому климату, — дёргает бровью Алисия. Они и в самом деле обсуждали с Рио разные варианты. Яхту следовало сменить, да и подготовиться получше, но пока Рим ещё достаточно маленький, их ничего не держало. Работать он сможет из любой точки мира, а она наконец позволила себе то, что хотела. — Токио отправится в Непал, — делает пару глотков Манила, — с Марселем, конечно, — говорит она вслух то, что заметили они все. Токио и Марсель не скрывали — они не демонстрировали остальным свои чувства. Но эти чувства были. Токио запускает в неё подушку, и какое-то время они просто бесятся, гоняясь по комнате. — Ждите фото, — хохочет покрасневшая Токио, — я передам вам привет с крыши мира! — А я? — мягко улыбается Стокгольм, допивая ром. — О, а вы, мадам, грезите Новой Зеландией. Англоязычное образование для Цинциннати, спокойное будущее для вас с Денвером. Ты родишь ещё одного малыша или вы усыновите парочку… Не смотри так, я видела, как ты балуешь Рима, а остальное просто догадки! — Ты очень наблюдательная, — улыбается Ракель, под одобрительный гул разливая по новой порции алкоголя. — Да, — протягивает Манила, — рассказать про тебя? — Давай, — кивает Ракель. — Япония, я полагаю? Недавнее изобретение в сфере лечения Альцгеймера. Англоязычное престижное образование. И твоя девочка, как и все подростки, бредит аниме, это было бы для неё интересно. Думаю, тебе самой вообще все равно, где жить. С ним ты в безопасности, — Манила видит, как бледнеет улыбка Ракель от последних слов. — А вы? — больше из вежливости спрашивает Паула, заинтригованная её словами про Японию. — Паттайя, — протягивает Манила, — гулять так гулять. А потом будет видно. — Девочки, нам пора собираться, стол забронирован на шесть, — безобидно улыбается Стокгольм, накручивая светлый локон на палец и допивая ром. Караоке, танцы, прогулка по ночному океану. Манила останавливает Ракель в дверях. — Позволь девчонке немного погулять с нами. — Манила замечает, как холодеет её взгляд. — Не думаю, что это хорошая идея, — жёстко отвечает Ракель, но замечает взгляд Манилы, направленный куда-то вперёд. Оборачивается и видит дочь, сжимающую драгоценный пакет со «взрослым» платьем, но готовую расплакаться. И продолжает. — Но решать не мне. Если ты хочешь её пригласить — пригласи. Паула, если захочешь присоединиться — я разрешаю. До полуночи. Идёт? Дочь кивает и обнимает её, а Ракель пытается отогнать от себя мысль, что происходит что-то такое, чего она не замечает или не осознает. Она договаривается с Серхио, чтобы он забрал девочку в полночь и идёт переодеваться.

***

Ракель потягивается и переворачивается на спину. Сознание плавно возвращает её в реальность. Ракель спускает ноги на пол и покрывается мурашками, чувствуя, как холодно в комнате. Замечает включённый кондиционер и ищет пульт, потом просто выдергивает провод из розетки и открывает окно. Солнце садится, слепя закатными лучами. В спальню заглядывает Серхио. — Проснулась? Она кивает, обнимая себя за плечи. Он уходит и возвращается с таблетками и стаканом воды. — Аспирин? — Да, — виновато улыбается она, жадно выпивая воду, — мы поздно вернулись? — Я бы сказал, рано, — откровенно издевается он, — после рассвета, — он усаживается на кровать, — намного позже. Девичник удался? — Боже… Скажи, что мы вели себя прилично. — Вы были… Несколько уставшими, — смеется он, и Ракель сбегает от него в ванную. Стаскивает одежду, смотрит на себя в зеркало. Макияж видно все же смыла на автопилоте. И то дело. Контрастный душ возвращает её к жизни, а горячий кофе и плитка шоколада, которые приносит Серхио, вызывает приступ нежности. Ракель забирается под одеяло, сжимает горячую чашку, отламывает кусочек шоколада и ластится к Серхио, как нашкодившая кошка. Он с улыбкой целует её мокрую макушку. Ракель делает ещё один глоток кофе, отставляет кружку на тумбочку и кладёт в рот кусочек шоколада. Поворачивается к нему, улыбается, немного сморщив нос. Скручивает влажные волосы на затылке и нагибается, едва-едва касаясь губами его щеки, уголка губ. И Серхио сдаётся. Целует её, жадно, чувствуя вкус шоколада, сжимает в объятиях, развязывает пояс её пушистого халата, ласкает её тело. Потом стягивает через голову рубашку и откидывается на спину, позволяя ей самой задавать ритм. Она не торопится, двигает бёдрами плавно, балансируя на грани. Серхио поглаживает её грудь, живот, бедра, но она перехватывает его руки, сплетая пальцы. Её движения становятся то быстрее, то медленнее, она растягивает мгновения, и Серхио сдерживает себя сколько может. А после разрядки она расслабленно замирает сверху, уложив голову на его грудь. — Я люблю тебя, — говорит Серхио. Все остальные слова кажутся пошлыми и не настоящими, — я люблю тебя, — словно это нужно произносить вслух.

***

Паула крутится перед зеркалом, пытаясь разместить ленты платья, но выходит не очень. Белье торчит практически при любом варианте. Она задерживает дыхание, стаскивая через голову свой спортивный бюст, после чего крутит ленты на голое тело. От касания прохладного материала её тело неожиданно реагирует и она краснеет не хуже своего платья, когда видит, как проглядывают через ткань соски. — Привет, — раздаётся сзади голос, и девочка вздрагивает от неожиданности и резко разворачивается, прикрывая грудь руками. На пороге стоит Манила с коробкой в руках. — Привет, — растерянно говорит девочка. Её она меньше всего ожидала увидеть. — Я тут подумала, — Манила заходит, прикрывая за собой дверь, и присаживается на постель. Глядит на пунцовые щеки Паулы и её закрытую позу и вдруг смеётся, — не зря, похоже. Вот, — она протягивает девочке коробку. Та несколько секунд изучает надпись и рисунок и, кажется, краснеет ещё больше. — Это… — Это лифчик для такого платья. Он без бретелей совсем, только чашечки. Я заказывала себе несколько, так что могу дать тебе один. Размер у нас практически одинаковый, — хмыкает Манила, глядя на смущённого подростка. Паула негнущимися пальцами разворачивает упаковку, доставая полупрозрачные чашечки. — Нужно отклеить вот это, — Манила показывает защитную плёнку, — вывернуть, приложить к груди и вывернуть назад. Видела такое? — Нет, — едва слышно шепчет Паула. — Иди в ванную и попробуй. Кстати, возьми телефон, можно погуглить, посмотри видео. — Спасибо! — девочка радостно сбегает от неё. Манила расслабляется, откидываясь на постель. Она нервничает не меньше девчонки, просто в силу возраста это уже не так заметно. Манила не брала с собой телефона, но понимала, что её будут искать. Макияж будет утром, парикмахер — накануне и в день свадьбы, а вот мастер маникюра должен выполнить часть работы сегодня. Но чем больше было суеты, чем ближе был момент перед алтарем, тем сильнее ей хотелось все бросить и сбежать. Главное, что вряд ли её будут искать здесь, а значит можно немного отдохнуть. — Манила, — девочка высовывается из ванной, придерживая ленты платья на груди. — Получилось? — с надеждой спрашивает Манила, но девочка качает головой. — Может, попросишь помочь маму? — пробует Манила, но Паула меняется в лице. Подростки… — Хорошо. Иди сюда. Она ждёт, пока девочка опустит руки. Красная юбка держится на талии, ленты мягкими волнами стелятся вдоль её тела. Одна чашечка аккуратно надета, вторая ниже на пару сантиметров. Манила смотрит Пауле в глаза, потом отклеивает силикон от тела девочки. — Вот здесь — самой тёмной частью, смотри. Начинаешь с неё, — она выворачивает чашку и прижимает её центр к соску девочки. Потом легко разглаживает от центра к краям. Наконец, все готово, и Манила закрепляет застежку, соединяя обе чашечки. — Теперь ленты. Давай попробуем асимметрию? — Хорошо, — кивает Паула, позволяя Маниле самой закрепить ленты. Та заводит обе ленты на правое плечо, после чего скручивает ткань жгутом и закрепляет сзади, на левой стороне юбки. — Посмотри? Паула крутится перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. Платье село идеально. — Какая у тебя будет прическа? — Манила забирается на постель с ногами, не торопясь уходить. — Я думаю, высокий пучок. — Давай попробуем тоже асимметрично? Может быть, свободный колосок? — Ты умеешь? — Да. Тащи расческу.

***

Стокгольм находит её в комнате у Паулы и облегчённо выдыхает. — Манила, мастер ждёт, — а потом кричит кому-то в коридоре, — я нашла её! Манила ругается сквозь зубы, стягивая косу простой резинкой. — Нужно подобрать эффетную заколку, — любуется она своей работой. — У меня есть резинка с маком. Смотри, — Паула достаёт из тумбочки и цепляет вместо обычной резинки. — Шикарно. На пороге уже стоят обеспокоенные Ракель и Алисия. — Манила, тебе надо идти, — Ракель замирает, глядя на дочь. Девочка замечает пристальный взгляд матери и краснеет. — Да иду я, иду, — злится Манила, подмигивает Пауле и выходит. Алисия и Стокгольм уходят следом, а Ракель заходит к дочке. — Тебе нравится? — спрашивает она, взмахивая руками. — Ты такая взрослая, — вырывается у Ракель, — да, дочка, мне очень нравится. — Манила помогла мне… Она… Волнуется, кажется. Мы снова переедем после их свадьбы? Ракель кивает. Оставаться на Сейшелах будет небезопасно.

***

Ракель выходит на улицу, опираясь на изящную трость. Смотрит на мужа и дочь, устроившихся в саду. И вдруг снова чувствует это. Чувство постепенно обретает более чёткие черты и она признается сама себе. Что-то происходит и от неё это скрывают. Но хуже всего, что в этом участвует её дочь. Ракель трёт лицо, стараясь стряхнуть это липкое чувство, и Серхио, словно почувствовав взгляд, поворачивается и замечает её. — Ракель, — он поднимается и подходит к ней, заключая в объятия, — как себя чувствуешь? — Всё хорошо, — она немного хромает, но уже больше от страха нагружать ногу, а не от боли, — пойдем на пляж? Он оглядывается и зовёт Паулу. И ей кажется на мгновенье, что девочка что-то понимает и отказывается. Серхио кладёт руку ей на пояс, она опирается на его плечо. Врач рекомендовал небольшие нагрузки. Для ног, для вестибулярного аппарата. — Что с тобой? — Серхио замечает её напряжение, останавливается и поворачивается к ней лицом. — Папки у Крезо. Ты заставил меня написать речь. Канал связи определён. Всё продумано. Почему мне кажется, что я чего-то не знаю? — Ракель, — она видит это — его снисходительную улыбку — и звереет. — Профессор, — холодно произносит Ракель, понимая, что права. Качает головой, — поверить не могу. Ты что-то решил за моей спиной. — Ракель, — он поправляет очки, — тебе не понравится то, что я скажу. Спикером будешь не ты. Ракель выдыхает. По большому счету это не важно. Каждому из них есть, что предъявить Испании. Небольшой укол ревности заставляет её спросить: — Ты сам? — поджимает она губы. — Нет, — он отводит взгляд, и Ракель чувствует, как холодеет спина. — Алисия? Что ж, она найдёт правильные слова. — Нет, — Серхио берет её за плечи. — Токио? Рио? Говори, — Ракель поворачивает голову и смотрит изподлобья. — Ты знаешь сама. — Ты не посмеешь, — качает головой она, но понимает, что права в своей ужасной догадке, — нет. Не смей использовать её! — она сбрасывает его руки. — Ракель, — пытается успокоить её он, но женщина разворачивается на сто восемьдесят и шагает к дому. — Сволочь, — кидает она через плечо. — Остановись! — он ловит её за руку, но Ракель с разворота влепляет ему пощёчину. — Не трогай меня! Да как тебе вообще в голову такое пришло?! Серхио, она моя дочь! — Ракель, она и для меня как дочь, — он сжимает её в объятиях, но получает болезненный удар локтем в солнечное сплетение, и разжимает руки. — Ненавижу тебя, — злые слезы катятся по её лицу. Ракель, оглушенная предательством, шагает к дому, а потом разворачивается и ждёт, когда он догонит её. — Мы уедем. Сегодня же, — холодно произносит она. — Ракель, не надо. Нужно провести переговоры. И свадьба… — Я имела ввиду нас с Паулой. Оставайтесь. Ведите переговоры. Празднуйте свадьбу. С меня хватит, — она уходит к дому. Видит Паулу в саду и жёстко говорит ей. — Дочка, собери свои вещи. Мы уезжаем. Серхио, догнавший Ракель в саду, поворачивается и смотрит на девочку. Она растеряно и напугано смотрит на него. Он одобряюще улыбается Пауле и шагает следом за Ракель. В кухне Алисия занимается ужином, и Ракель вдруг резко оборачивается на него. — Она знала, верно? — Серхио медленно кивает, — отлично! Кто ещё? Все, я полагаю? — Профессор, — Денвер с хохотом залетает в кухню, — мы ждём только вас! — у них запланирован мальчишник, но Серхио сейчас не до него. — Иди, — приходит ему на помощь Алисия, вытирая руки и удерживая Ракель за плечо. — Сьерра, — шипит Ракель, но рыжая твёрдо повторяет. — Идите же. Поговорим завтра утром, — она уводит Ракель к столу, — где твоя трость, милая? — сбивает она её бестолковым вопросом, и Ракель осознает, что бросила трость на пляже и не вспоминала про неё, пока шла назад, — вот видишь? Тебе этого не хватало, — Алисия достаёт две бутылки калу, открывает и втыкакает в горлышко бутылок соломинки, — пей. А потом поговорим, — она смотрит на Профессора, взглядом показывая, чтобы тот ушёл. И Серхио кивает, позволяя Денверу увести себя за собой.