Между вдохом и выдохом

       В воскресенье, стоило Северусу уснуть, я выделила целых пять фунтов и отправилась за покупками. Нет, скупать все я не стала, это глупо, нецелесообразно и подозрительно в условиях окружающей бедности и дефицита товаров. Но отказаться от пары ароматных яблок, трех больших картофелин, половинки курицы, пачки черного чая и упаковки макарон не смогла. Традиционно в корзинку положила рис, хлеб, морковку, лук, туалетную бумагу, тетрадь на 96 листов и упаковку сухой смеси.        − Четыре фунта, восемнадцать шиллингов, — почти впритык.        Расплатившись, поймала внимательный взгляд одного из покупателей, что на тот момент был в магазине. А торопясь домой, к брату, я все же поняла, что попала, — на приличном расстоянии за мной следовал бомжеватого вида мужчина.        Мозги судорожно работали, пытаясь найти выход из ситуации.        Если он не вломится в дом прямо сейчас, то, вероятнее всего, сделает это ночью. Как я могу защитить нас с Северусом? К сожалению… что может щуплая шестилетка против взрослого мужчины? Я не Кевин из фильма «Один дома».        Открываю дверь и кричу вглубь дома, понимая, что разбужу этим Северуса. Однако умнее ничего не придумала:        − Папа, забери пакеты, они тяжелые! — И да, захлопывая за собой дверь, успеваю заметить внимательный взгляд со стороны соседнего дома, за которым притаился преследователь.        Разуваюсь и, поставив на пол пакеты с покупками, снимаю и вешаю шубку на вешалку в прихожей. Стоит ступить на пол в гостиной, как ноги охватывает приятное тепло. Теперь не было надобности в топке камина, но когда огонь горел в очаге, становилось чуть уютнее. Потерев замерзшие ладошки, подхожу к малышу, который, похоже, давно уже не спал и сейчас посасывал кулачок.        Уже пару дней я пеленала только ножки, оставляя ручки открытыми, стоило только приспособиться подстригать ноготки ребенку.        Сфокусировав на мне свой взгляд, Северус заулыбался, не вынув кулачок изо рта.        − Привет, солнышко, — умилилась я ребенку и протянула ему пальчик, за который малыш крепко схватился правой ручкой.        Постояв немного рядом с кроваткой, села в кресло и прикрыла глаза, пытаясь придумать, как обезопасить нас с братом.        К великому сожалению, в учебнике ничего подходящего я не встречала. Как там, в Гарри Поттере, они назывались… магглоотталкивающие чары, вроде. Наверное, они в каких-то других пособиях. А запирающее? Коллопортус, кажется.        Встала и направилась в кабинет, к комоду, в котором хранились палочка и учебники — вначале стоит прочесть всю информацию. И, взяв книгу за первые три курса по заклинаниям, начала пролистывать ее в поисках нужных чар.        Удача, видимо, сопутствовала мне. Как иначе объяснить то, что нужные чары попались почти в самом начале учебника? Проходились они на первом курсе. Информация, что описывала принцип действия запечатывающего заклинания, радовала — после применения заклинания Коллопортус, дверь нельзя открыть любым известным магглам средством. Но можно открыть с помощью заклинания Алохомора. Что же, это все, что требовалось узнать. Никаких движений палочкой оно не предусматривало: надо было просто направить волшебную палочку на замок и произнести: Коллопортус с ударением на третье О.        Откладывать на потом не стала. Подойдя ко входной двери, встав спиной к лестнице, что вела на второй этаж, возвела палочку и прошептала:        — Коллопортус. — И легкая серебристая пленка пробежалась по двери. Никаких неприятных последствий на этот раз не ощутила. Буду надеяться, что это на самом деле поможет.        Убрав палочку обратно в комод, принялась за разбор покупок.        Накормив смесью Северуса и поменяв марлю в пеленке, я села читать ему Джека Лондона «Зов предков» — одну из книг, доставшихся нам от Тобиаса в наследство. Стоило малышу начать капризничать — а часы показывали почти десять — я переодела его в чистенькое и, накормив, уложила спать.        Подкинув пару бревен в камин, я погасила свет. Отвернувшись к спинке дивана и свернувшись калачиком, уснула под теплым одеялом.        Пробуждение было резким и крайне неприятным — меня схватили за волосы и стянули с дивана на пол.        По ребрам прилетел удар ногой такой силы, что из глаз брызнули слезы.        − Где деньги, маленькая дрянь? — раздался хриплый мужской голос.        До меня донесся аромат алкоголя, гнили и пота. Рассмотреть напавшего не смогла — стоило поднять голову, как получила еще один удар в живот.        — Издашь хоть звук — прирежу щенка, усекла?        Я могла лишь судорожно закивать головой, мыслей не было совершенно.        Переведя взгляд на кроватку, в которой все еще спал Северус, я попыталась встать, но тупая боль прострелила мою грудь, из-за чего снова слезы полились из глаз. Закусив нижнюю губу до боли, держась почти на грани, я предприняла еще одну попытку, когда мужская рука схватила меня за забранные в хвост волосы и вздернула вверх.        − Только немного развлечемся, шлюшка. От того, насколько я буду доволен, зависит ваша жизнь, усекла? Я в курсе, что дома никого нет, — предвкушающе проговорил он.        Дикий, первобытный страх сковал меня, когда нападавший второй ледяной рукой полез под майку, прикасаясь своей лапищей к моей голой коже.        Несмотря на физическую парализованность, внутри меня разгорался настоящий огонь, готовый вырваться наружу, уничтожая все на своем пути.        − Что вы… — мужчина не дал мне договорить, больно ударив шарящей по моему детскому телу рукой в бок.        Согнувшись от безумной боли, сделала несколько непроизвольных шагов вперед, когда вонючая и грязная рука закрыла мой рот. Практически не контролируя себя, что есть силы в этом детском теле, укусила педофила, от чего он отшатнулся, давая возможность отшатнуться от него.        Огненная волна требовала свободы, иначе грозилась сжечь меня изнутри.        По серым стенам бегали тени, отбрасываемые огнем очага. Света было недостаточно, чтобы нормально соориентироваться в пространстве. Мысль о побеге даже не рассматривала — Северуса я не брошу.        Максимально быстро разворачиваюсь к мужчине и, поймав его бешеный взгляд, судорожно вздохнув, шепчу, на выдохе отпуская пламя:        — Сгори в аду, мразь.        Лицо скалится в сумасшедшей улыбке, он делает шаг ко мне, после чего замирает в недоумении. Еще секунда, и его охватывает синее пламя.        Стою неподвижно, смотря на посмертную маску ужаса, боли и осознания неизбежной смерти у несостоявшегося насильника, и ничего не чувствую. Пара мгновений, и нет человека. Совсем ничего не осталось — ни запаха, ни пепла, ни копоти…        Оседаю на пол, больно ударившись коленями, и медленно заваливаюсь на бок, сворачиваюсь калачиком, поджимая колени к отбитым ребрам; сдерживаю рвущийся от боли вой.        Через пару минут снаружи дома слышатся два хлопка.        – Алохомора, — слышу мужской голос снаружи, произносящий отпирающее заклинание к входной двери.        Двое мужчин, подсвечивая Люмосом на кончиках палочек, вошли в прихожую.        Оба в возрасте, в красных мантиях, крепкого телосложения.        − Разговаривайте шепотом, у меня тут маленький ребенок спит, — собрав все силы, проговариваю я как можно спокойнее.        Друг за другом они появляются в гостиной с волшебной палочкой наперевес.        − Авроры? — задаю очевидный вопрос. — У меня стихийный выброс был. Извините, что так, нет сил встать.        Тот, что стоял слева, хмыкнул и подкрутил усы, правый же сделал несколько пассов.        − Подтверждаю: всплеск сырой магии, пятый уровень, — говорит правый аврор.        − Вы меня арестуете? — самый важный вопрос слетает с губ, в то время как в кроватке захныкал малыш. — Сейчас, Север, подожди чуть-чуть, солнышко, я сейчас.        С сильной болью в теле и головокружением встаю на четвереньки и поднимаюсь прямо, стараясь не показать весь спектр испытываемых эмоций.        − Ваши родители дома, мисс? — говорит мужчина с усами.        − Нет, сэр. Мама ведьма, отец… стиб, свит… — задумчиво перебираю я, — сквиб, вот, у родных.        − Что произошло?        − В дом забрался мужчина, ударил сначала, деньги спрашивал, а потом под майку полез. Мама говорила, что никому нельзя к сисям прикасаться. Он сказал, что если будет доволен мной, то не убьет нас с братиком. — Судорожно обхватываю себя за плечи, тело начинало потряхивать от пережитого стресса. Северус заревел в голос. — Внутри огонь горел. И я… захотела, чтобы этот плохой дядя исчез. И он пропал.        − Тебе нужна помощь? — спрашивает второй, пока первый что-то записывает в блокнот.        − Нет, сэр. Только заколдуйте обе двери обратно, пожалуйста, чтобы еще кто не пришел, пока родителей нет. А мама снимет потом. У нее тоже такая палочка есть, только почти черная, — лепечу я.        Попрощавшись и выйдя из дома, мужчины с хлопком исчезли, на самом деле наложив на обе двери Коллопортус.        А из меня будто стержень вынули.        Еще и Северус ревет, хотя…        − Спасибо, малыш, без тебя все было бы гораздо продолжительнее. — Вымученная улыбка едва касается моего лица.        Сначала надо заняться братом, пока он не разгулялся.        Воспользовавшись артефактом с горячей водой, навожу смесь и, остудив до температуры тела, даю бутылочку окрепшему за эти два месяца малышу.        Покормив и стиснув зубы, подержав кроху столбиком, чтобы срыгнул, я уложила мальчика в кроватку, а сама медленно двинулась в кабинет за костеростом. По ощущениям у меня как минимум трещина в ребре.        Прежде, чем пить, прочитываю инструкцию в тетради. Печально, с обезболивающим смешивать нельзя. Выпить и принять горизонтальное положение, лучше всего на ночь. Дозировка составляет два миллилитра на один стоун. Дай бог памяти, шесть килограмм вроде. А сколько во мне? Весов в доме нет, а по костям, если судить, которые тоже только начали обрастать жирком, максимум двадцать пять килограмм. Значит, дозировка должна быть в районе восьми миллилитров, можно чуть меньше, ведь кость не растить, а сращивать. Во флаконе двадцать миллилитров, таким образом, мне нужна треть.        Делаю маленький глоток совершенно ужасного на вкус зелья и, поставив остаток на место, возвращаюсь в гостиную и ложусь на диван. Без сил, без магии и мыслей засыпаю спустя несколько мгновений, несмотря на сильную боль в груди и кошмарные события, произошедшие менее получаса назад.        Утро понедельника ничего радостного не принесло, хоть боли больше не было.        Осознание того, что я сама виновата в случившемся, неумолимо преследовало меня в любом деле, абсолютно лишая возможности расслабиться.        Прокручивая в голове вчерашние события, я задавалась лишь одним вопросом: почему я забыла про вторую дверь? Старалась вообще не думать о том, что со мной мог сделать этот безумец, если бы не стихийный выброс.        Прижав к себе Северуса и всмотревшись в его милое личико, я поняла, что подставила не только себя, но и его — беспомощное и полностью зависимое от меня существо.        Поцеловав в лобик заснувшего у меня на руках младенца, кладу его в кроватку.        И снова решила воспользоваться своим же советом.        − Делать, чтобы не думать, делать, чтобы выжить.        Беру чистую пеленку и вышиваю крошечными стежками руны очищения, что нашла когда-то в учебнике по бытовым чарам. Конечно, в магическом книжном можно найти и руководство для домохозяйки или что-то похожее, где есть все на свете… но чем богаты, тому и рады.        Теоретически, вся влага и грязь должны моментально исчезать. Эксперимент в целом удачный. Небольшие объемы на самом деле исчезают, а вот вылитый на пеленку стакан воды не впитался абсолютно, оставшись на поверхности. Проверять на кашеобразные загрязнения не стала — не принципиально.        Благодаря рунам мне не приходилось отдраивать полы, заботиться о тепле, свете и воде… И это за два с небольшим месяца. А благодаря магии и моему глупому поступку с очисткой мебели нас окружали чистота и уют.        Так что, вооружившись иголкой и нитками, я вышивала на всей одежде два рунных символа. В первую очередь на пеленках. А пока руки были заняты, думала об одежде для Северуса. Конечно, можно было бы перешить большую часть отцовского гардероба, а потом? А обувь? К школе, понятное дело, ему непременно все купим новое, но до школы не будет же он сидеть в четырех стенах. Свитера можно вязать, а пряжу купить… раньше у меня не было времени вязать что-то серьезнее шарфа, значит, буду учиться. Похоже, придется всерьез заняться и шитьем, другого выхода пока не вижу. Тогда деньги будут уходить только на обувь и продукты.        Стоило мальчику проснуться, я отложила вышивку в сторону, сосредотачивая все свое внимание на ребенке. Может, рано, а может, и нет, но я начала выкладывать его на животик. Север старается держать головку, пыхтит, серьезный, но при этом улыбается — забавное сочетание. Подбадривая его добрыми словами, чувствую небывалый подъем сил, а пустота, образовавшаяся в груди после выброса, постепенно стала заполняться. Будто заряжаюсь энергией, стоит провести время с братом.        Да, как-то все чаще замечаю, что даже в мыслях называю всех по статусу: Тобиаса — отцом, Эйлин — матерью, Северуса, которого мое сердце считает настоящим сокровищем, — братом. И воспринимаю себя не как умудреную жизнью тетку слегка за сорок, а как девочку шести лет. Хорошо хоть откровенно детские поступки не совершаю и капризов не устраиваю, но с дверью оплошала, это теперь со мной на всю жизнь — память об ошибке, чуть не стоившей нам жизни.        Может, из-за этого так гибка моя психика? Где кошмары об отце, труп которого висел в коридоре, и чье тело я сожгла в камине? О насильнике, который сгорел заживо прямо передо мной? Наоборот, я будто успокоилась… странное чувство.        Нанесла руны на еще один светильник в кухне, отварила яблоко и, размяв мякоть вилкой, попробовала покормить Севера с маленькой ложечки. Прикорм пошел на ура. Вот и хорошо, пару раз в неделю по половинке вареного яблочка пока будет достаточно. О духовке приходилось только мечтать. Не по нашему бюджету.        А вообще малыш меня неимоверно радовал: спокойный, никогда не кричит, хорошо спит, любит купаться и с аппетитом кушает. С регулярным кормлением у него появились щечки, за которые я люблю его потрепать. А если проснется раньше меня, лежит в кроватке, лепечет что-то на своем языке, но негромко. Когда видит мою улыбку, непременно улыбается в ответ.        Снова и снова я задавалась вопросом: получится ли у меня вырастить счастливого человека? Понятно, что я одна никогда не смогу заменить полноценную семью, да и хватит ли моих сил? Будет ли он меня слушать, учитывая маленькую разницу в возрасте? Понятно, что все вопросы снова приводят к тому, что время покажет…