Между вдохом и выдохом

      Утром тридцать первого августа Себастьян, как делал это обычно, передал после завтрака мистеру Принсу всю полученную корреспонденцию — сегодня ее на удивление было очень много, больше сорока одних только писем, а время — восемь утра.       — Все подарки проверены, сэр, и ожидают в вашем кабинете.       Мой же подарок приятно удивил дедушку:       — Он зачарован?       — Конечно, — смущенная улыбка коснулась моих губ, когда именинник достал из коробочки длинный черный кожаный шнурок, украшенный на концах бусинами агата. — Две бусины — два щита типа Протего, а сам шнур препятствует случайному выпадению волос.       — Благодарю, — его голос звучал искренне, как и открытая улыбка, появившаяся на его губах. Он, не сомневаясь, завел руки за голову и закрепил подарок на волосах, которые, как обычно, были собраны в низкий хвост. — Рад, что ты совершенствуешься. В последние годы я никого не приглашаю в дом, закрыв его от посторонних. — Показалось, что мимолетно по его лицу пробежала тень печальных воспоминаний, но дедушка быстро смог взять себя в руки и продолжить: — Так что в этом году ограничимся нашей семьей, а потом посмотрим.       Праздничный ужин прошел в очень приятной атмосфере, мы будто не только отмечали день рождения, но и набирались сил, которые, без сомнения, пригодятся нам в новом учебном году, что наступит уже утром.       В приятно текущем за чашечкой чая разговоре — кофе мне было разрешено пить только по утрам три раза в неделю — мы неспешно разговаривали обо всем на свете. Безмерно радовал тот факт, что интересы мистера Принса не ограничивались одним зельеварением, а учитывая тот факт, что он умел прекрасно объяснять — время за разговорами всегда пролетало незаметно.       Как-то плавно поднялся вопрос защиты дома.       — На участок с домом наложено заклятие Фиделиуса. Оно, конечно, несовершенно, я имею в виду, что даже если ты находишься в спрятанном доме, «гости», если не заблокировать камин, могут легко попасть внутрь. С порт-ключами проще: они настроены лично мной и допуском является моя личная магия, ну и кровь. — Не стал он скрывать, прекрасно понимая, что никаких негативных чувств по этому поводу я не имею. — Я — «замок», а Себастьян — «ключ». Так часто делают в семьях, имеющих эльфов-помощников, которые до последнего вздоха преданы хозяину.       Задав несколько вопросов дедушке, я немного заполнила пробел в знаниях о природе домовиков, все же книг об этих существах в библиотеке я пока не нашла, хоть и искала, возможно, они как раз были на иностранном языке и требовали перевода.       Оказалось, что есть три вида эльфов: общественные, родовые и личные. Общественные эльфы привязаны к источнику с большим скоплением магии — Хогвартс с его колонией — лучший тому пример, гораздо меньше эльфов в Мунго и Министерстве Магии, даже в нашей школе есть пара эльфов, следящих за чистотой в помещениях. Родовые привязаны к дому, они не выделяют хозяина, слушая всех членов рода одинаково — чаще всего им доверяется уборка, готовка или уход за домашними питомцами. А есть личные эльфы, привязанные к ауре мага и питающиеся в большей степени его магией — домовики-универсалы, некоторые из которых умеют даже читать.       Себастьян как раз относится к третьей категории, но дедушка дал ему установку слушать нас, как его, и… нивелировать стихийные выбросы Северуса. Эльфы впитывали в себя практически всю лишнюю магию, поэтому у детей-волшебников, живущих с магической прислугой, не бывает масштабных и разрушительных выбросов. Касаемо запросов, то тут, как я поняла, если моя просьба войдет в противоречие с приказом хозяина, то мне просто откажут.       Осень принесла первые утренние туманы и холодные ночные дожди. Не то чтобы они резко начались с первого сентября, просто летом не было необходимости переноситься в Коукворт в семь утра, а неглубокие болота можно было встретить как на тротуаре, так и вдоль дорог.       Утром мы часто молча добирались до школы и лишь у дверей, перед тем, как ребенку зайти внутрь, желали друг другу чудесного дня.       Окунуться в рабочий процесс пришлось с первого же дня: и программа немного увеличилась, и домашнюю работу задавали с первого урока — никаких вводных лекций. Расписание занятий на текущий учебный год мало изменилось: в среду вместо двух уроков трансфигурации был один, но добавился урок латыни, в четверг вместо второго урока бытовой магии была астрономия.       Благодаря тому, что в этом году уроки у Северуса заканчивались на полчаса позже моих — в школе ввели шахматный кружок, куда мальчишки еще первого сентября записались всей гурьбой, я могла, не торопясь, пройтись до школы по тихим улицам Коукворта.       Мне нравились прогулки в хорошую погоду — хотелось порой остановиться и насладиться последними теплыми осенними днями с уже редко появляющимся из-за облаков солнцем. А еще… вдыхать полной грудью щедро разлитые в воздухе и оттого хорошо слышимые ароматы осени: перепревшей листвы, пожухлой травы и прошедшего ночью дождя.       Тишина была присуща нашему району: заброшенная фабрика, почти полное отсутствие машин и соседей. Лишь изредка можно было увидеть спешащих по улице людей или встретить возле школы знакомые лица родителей первоклашек. Если же у кого из детей были старшие братья или сестры, то они дожидались их на территории учебного заведения — не у всех заканчивались уроки одновременно. Неоднократно я становилась свидетельницей, как еще маленькие с виду дети самостоятельно покидали школу — похоже, у родителей не было возможности встретить своего ребенка после занятий. Это было рискованно, но я уже неоднократно думала о том, что дети в этом времени намного самостоятельнее и, чаще всего, они были предоставлены сами себе.       Для меня осень — это время поразмышлять…       Когда большинство тревог отошло на второй план, не без помощи окклюменции, я поняла, что влюбилась всем сердцем и день ото дня моя любовь к волшебству, к магии лишь растет. Мне очень хотелось стать частью этого волшебного мира, чтобы однажды он принял меня так же, как в душе приняла его я. Познавая магию и пользуясь ею почти ежедневно, я понимала, что моя жизнь уже никогда не станет прежней.       Встретившись возле школьных ворот, мы с братом пешком возвращаемся в Тупик Прядильщика, держась за руки. Это время принадлежит нам двоим: мы идем, совершенно не торопясь, подолгу разговаривая о прошедшем дне, друзьях, доме, дедушке и школе, часто перескакивая с одной темы на другую. Если Северус столкнулся с чем-то, что не понял, то задает вопросы, на которые я стараюсь максимально развернуто ответить, видимо, в силу сложившейся за годы привычки.       После моего разговора с мистером Принсом, когда открылась моя ревность, я заметила, что Северус начал проводить со мной больше времени, похоже, дедушка переговорил с ним. Иногда, когда мы были вдвоем в библиотеке, он как в детстве стал залезать с книгой мне под руку или ложиться головой мне на колени.       Иногда мы разговаривали о будущем: Северуса очень интересует вопрос профессии, а еще мое будущее.       — Ада, а кем ты хочешь стать в будущем? — звучит совершенно невинный вопрос.       — Счастливой, — шутя, отвечаю ему, ведь я и сейчас счастлива и полностью наслаждаюсь этим чувством. — А если ты имеешь в виду профессию, то я хочу стать мастером-артефактором, поэтому я так много читаю и занимаюсь.       Помоги мне, магия, увидеть и дожить до этого времени.       Неожиданным открытием для меня стало то, что в первую очередь я подумала о карьере и полной финансовой свободе, а не о замужестве и детях.       Какое замужество? Уже на первом пункте мои размышления стопорились основательно. Как найти умного и добившегося хоть чего-то в этой жизни мужчину, который согласится поменять свою фамилию на фамилию супруги, притом, что главой рода она не будет. Никак. В мое время уже и успешные женщины не меняли распиаренную фамилию… Хочется остаться цельной и самостоятельной личностью, а не придатком к знаменитому супругу, став со временем его тенью. И, конечно, где-то в глубине души я надеюсь на брак по взаимной любви.       Едва мы отучились неделю, как в первое же воскресенье Себастьян после ужина передал дедушке большой и достаточно толстый конверт из плотной креповой бумаги.       — Никаких чар к конверту не применялось, сэр, кроме уменьшающего. — Слегка поклонившись, домовик с легким хлопком исчез.       Мистер Принс часто получал почту, но по утрам, и в большинстве своем это были редкие или срочные заказы на зелья, в том числе и от его коллег-мастеров: зачастую заказчику было без разницы, кто варит нужный состав. Сейчас же дедушка выглядел взволнованным, но не удивленным: за год знакомства я научилась немного разбираться в его мимике.       — Прошу прощения, дети, вынужден вас оставить. — Промокнув губы салфеткой, он бросил ее на стол и, вцепившись длинными пальцами в конверт, решительным шагом удалился в сторону своего кабинета.       О содержимом посылки я узнала поздно вечером.       Выйдя из комнаты Северуса, я только прикрыла за собой дверь, когда появившийся рядом эльф попросил «мисс Адалинду» зайти к хозяину в кабинет.       Постучавшись в массивную белую дверь, я дождалась: «Входи» и спокойно зашла в кабинет.       Приветливо поздоровавшись с мистером Принцем — пусть тот лишь нарисован — я опустилась на указанный дедушкой стул и стала ждать начала разговора.       — Ада, скажи, насколько четко ты помнишь свою встречу с юристом, его поведение? — начал Августус, медленно потирая лоб.       — В целом очень хорошо, — подобралась я, внутренне ощущая серьезность темы, которой коснулся дедушка.       — Этот юрист высказывал свое пожелание или мнение, подталкивая тебя к одному из вариантов?       — Да, — непроизвольно немного киваю, вспоминая последнюю встречу с Прайсом. — К варианту с суррогатным материнством, упоминая, что это — семья его хороших знакомых.       — Когда в процессе получения опеки на вас в министерстве у меня возникли трудности, я обратился к некоторым своим знакомым. Одних попросил проявить содействие с ускорением процесса, а вот вторых — узнать, с какой стороны дует ветер. — Он невесело хмыкнул, убирая руку от лица. — Оплату попросили зельем, что настаивалось восемь месяцев у меня на работе и было отправлено только в пятницу.       — «Феликс Фелицис»? — Единственное зелье, требующее такого большого срока настаивания.       — Верно. По пять флаконов жидкой удачи, каждый рассчитан на восемнадцать часов. Сама понимаешь, что такой объем легче сварить, чем привлечь к себе внимание, купив в аптеке, — он ненадолго замолчал, чуть прикрыв глаза и надавив пальцами на переносицу. — Я обратился к школьному другу Аманды, он аврор. И попросил его разузнать информацию: все запросы в отделах Министерства Магии, что делались на наши имена за последние семь лет, и даже слухи, что ходят в кулуарах министерства, — сказав это, он тяжело выдохнул. — Если провести параллели, то у нас совпадение на три фамилии за последние полтора года: Прайс, Дамблдор, Долиш. Долиши оказались не просто «хорошими знакомыми», а родней супруги Прайса. Даже если этот юрист использовал чары конфиденциальности, как ты говорила, то, похоже, он передал информацию косвенно или завуалированно. Долиш интересуется наличием опекуна уже не у Адалинды Снейп, а у Адалинды Принс постоянно: раз в три месяца. С директором Дамблдором все, наверное, проще — в контракте с Хогвартсом сменилась твоя фамилия, и он решил навести справки, а я еще не примелькался перед ним в Совете. Надеюсь, что это так и ждать сюрприза с этой стороны нам не стоит.       Повисла напряженная тишина.       Сейчас мы с мистером Принсем были очень похожи: сжатые в узкую полоску губы, чуть прищуренные глаза, насупленные брови, напряженная поза и прямая, как натянутая струна, спина.       Калейдоскопом проносились мысли, образы, вопросы. Даже опыт прошлой жизни не мог подсказать, что за ерунда происходит и зачем нужны все эти сложности. Неужели мало детей-сирот в магическом мире?!       — Если со мной что случится… — Он нервно и быстро облизал пересохшие от волнения губы, — то вы снова окажетесь без опекуна. И не исключено, что… ничего не исключено.       Страх, решивший ледяным зельем растечься по моим венам, был быстро запечатан в одной из комнат моего внутреннего дома — эмоции сейчас – не лучший помощник, будут отвлекать.       — Сын, — раздался низкий, но приятный голос с картины, что висела у меня за спиной, отчего я от неожиданности немного вздрогнула; мистер Принс полностью сконцентрировал свой взгляд на отце. — Если ты так переживаешь о своих детях, то самым простым выходом будет найти им крестных. Все бросить и, схватив их в охапку, покинуть Альбион ты всегда успеешь.       — Благодарю, отец, ты, как всегда, мудр. Так и сделаю. — Он слегка расслабился, а его взгляд, что он перевел на меня, потеплел. — Ада, что ты знаешь о магических крестинах?       — Это ритуал защитника: в случае, если с родителями что-либо случается, то обязанности по воспитанию и наставлению ребенка до магического совершеннолетия лягут на крестного, — я на мгновение задумалась. — В отличие от родителей защитник не имеет права причинить любой физический и психологический вред, так как во время ритуала он приносит клятву самой Магии, связывая себя магическим обетом. Перед законом его право на опеку крестника будет в приоритете над любым другим заявленным прошением. Это если коротко и по существу.       — Хорошо. Я постараюсь найти подходящих магов до Самайна. Я просто хотел, чтобы ты знала фамилии волшебников, от кого могла идти инициатива… и была настороже. И еще. Я запрещаю тебе связываться любым путем с Прайсом. Если нужно будет оплатить налоги на дом, то я сам все сделаю, не стоит давать о себе знать.       После того, как дедушка поднялся со своего места, я тоже встала — разговор окончен. Спустя несколько секунд он приблизился и коротко обнял меня.       — Все будет хорошо, я защищу вас.       Утро понедельника немного отодвинуло мысли о разговоре, разрешая сконцентрироваться на обучении: школьном и дополнительном.       Дедушка, когда у него находилась минутка, советовал мне книги по устройству магического мира, восполняя пробелы в знаниях, чтобы я четче представляла волшебный мир, а спустя какое-то время несколькими вопросами выяснял, насколько хорошо я поняла прочитанный материал. Именно поняла, а не запомнила. С Северусом он поступал почти так же, только вот книги подбирал более тщательно, иногда заказывая их в книжном магазине: детские энциклопедии, сказки.       Однажды, зайдя в комнату Северуса, чтобы пригласить его погулять по парку, я стала свидетелем того, как ребенок левитировал по воздуху своего дракончика, за которым охотились Айрис и Сая.       Учитывая, что изначально таких опций в настройках не было, да и вообще все чары с игрушки вроде как недавно слетели, я поспешно решила, что это очередной магический выброс.       — Мне дедушка посоветовал упражнение. — Счастливо улыбнувшись, Северус снова перевел взгляд на неподвижную игрушку, которая упала, как только ребенок отвлекся на меня. — Он сказал, что магия не только внутри меня, но и повсюду, мне просто надо научиться концентрироваться на том, что я хочу. Чем сильнее я буду желать, тем легче будет поддаваться внутренняя магия.       — Я смотрю, у тебя получается. — Кивнула в сторону снова летающей огнедышащей рептилии. — Сколько времени в день ты тратишь на занятие?       — Полчаса, за мной присматривает Себастьян и напоминает о времени. У меня сегодня впервые получилось заставить ее летать. Представляешь? Правда, здорово? — с надеждой посмотрел он на меня; дракончик оказался во власти пушистых охотниц.       — Это замечательная новость. Я горжусь тобой, родной. — Подойдя к нему, я коротко поцеловала его в макушку, отчего мальчишка захихикал, но не отстранился. — Не буду тебя больше отвлекать, если потребуюсь, ищи меня на улице, — решила я не менять своих планов из-за занятости ребенка.       Когда после ужина я спросила про упражнения, переживая о вреде, который они могут нанести, то дедушка успокоил меня:       — Это, по сути, та же стихийная магия, он же не пользуется палочкой, поэтому и вреда его магии не будет. Изначально маги вообще не пользовались палочками, потом концентратор стали использовать только в ритуалистике, а сейчас, — он слегка поморщился, — лишив почти любого молодого мага палочки, мы получим ни на что негодного сквиба. Опять же, раньше не нужны были слова, а сейчас невербальную и беспалочковую магию стали приписывать только очень сильным волшебникам.       — Хм. Хочешь сказать, что мы сами ставим себе границы? — И сама себе кивнула. — Наверное, да, с возрастом мы сами загоняем себя в рамки, ребенок же, зачастую не сталкиваясь еще с этими ограничениями, просто делает, и все.       Дедушка как-то странно улыбнулся и довольно прищурил глаза.       Между нами возник прозрачный голубоватый щит, который спустя пару секунд развеялся. Палочка все так же была в ножнах.       — Твердая уверенность в том, что у тебя получится, стойкое желание, чтобы получилось то, что нужно, концентрация и яркая визуализация.       Продиагностировав меня на всякий случай, дедушка дал мне очередное задание:       — Пробуй сама и начни с Люмоса, если получится, то дальше можно пробовать с бытовыми заклинаниями, что вы проходили в прошлом учебном году. Учиться их использовать невербально вы будете только на третьем курсе, так что, думаю, вреда не будет. Но я буду следить за твоим здоровьем.       Это было сложно. Сложно, учитывая привычку рассчитывать на палочку, которая со временем стала чувствоваться чем-то неотъемлемым, будто продолжением руки. За последние восемь месяцев я колдовала самые простые чары с концентратором, являющимся проводником моей магии, не задумываясь, поэтому, начав тренировки без палочки, ожидаемо сразу у меня ничего не получалось. Пришлось подключать и магическое зрение, и медитацию, чтобы найти ключик к этой головоломке. И только спустя почти две недели ежедневной работы над собой у меня получился невербальный Люмос.       За неделю до Самайна, ночь которого выпадала на среду, дедушка после ужина сделал объявление:       — Адалинда, Северус, в это воскресенье у нас будут гости. Это мои хорошие знакомые. И я очень хочу, чтобы перед ритуалом вы узнали своих крестных и разрешили им узнать вас.       У брата, как обычно, появились вопросы, на часть из которых дедушка ответил, а вот остальные посоветовал задать своему будущему крестному лично.       В назначенный день, ожидая, когда меня позовет Себастьян, облачившись в новую светло-коричневую мантию из «Твилфитт и Таттинг», я придирчиво осмотрела себя.       За прошедшее в этом теле время я привыкла к новой внешности.       Несмотря на полноценное питание, мне так и не удалось набрать нормальный вес, а вкупе с черными волосами, придающими моей и без того бледной коже нездоровый вид, выглядела я, как человек очень хрупкий и болезненный. Мое обычное выражение лица можно было охарактеризовать словом «уставшее», и только искренняя улыбка немного улучшала картину. Из плюсов же: красивая форма кистей рук с тонкими запястьями, идеальная осанка, четкие скулы, тяжелые и густые волосы, которые сейчас едва доставали мне до плеч.       Сколько мне работы предстоит над собой в будущем, чтобы быть довольной своей внешностью, стоит только догадываться. Как минимум стоит научиться подчеркивать достоинства и нивелировать недостатки: зельями, косметикой, одеждой, украшениями. А еще моим движениям недостает плавности, мягкости… начать заниматься йогой? Лучше бы танцами.       Кажется, это станет моим жизненным кредо: самосовершенствоваться и постоянно узнавать что-то новое.       Мы встретились с Северусом в коридоре. Надеть мантию кофейного цвета, которую заказал брату дедушка, и привести себя в порядок брату помог Себастьян, поэтому сейчас я смотрела на маленького принца.       Сжав на несколько мгновений его ручку, я спокойно произнесла:       — Все хорошо?       Тихое: «Да» было мне ответом.       Дедушка и гости расположились в гостиной, тихо переговариваясь между собой. Они явно дожидались нас, и, когда мы с Северусом зашли в помещение, мужчины поднялись.       — Господа, позвольте представить вам мою дочь Адалинду и сына Северуса. Дети, это наши гости, Гаррик Олливандер и Александр Вольт.       После обеда дедушка предложил нам разбиться по парам и поговорить друг с другом. Мистер Принс остался с Северусом и директором Вольтом, а мы с мистером Олливандером отправились прогуляться по парку вокруг дома.       Беседовать с моим будущим магическим крестным оказалось интересно, если принять его манеру разговора.       — У нас немного нестандартная ситуация, мисс Принс, учитывая, что крестины проводят чаще всего в первый год жизни ребенка, — начал мужчина, стоило нам выйти на улицу. — У вас после ритуала появится ко мне чувство абсолютного доверия, а клятва магии, что свяжет меня, не позволит это доверие предать. — Он расплылся в широкой чудаковатой улыбке. — Предлагаю, чередуясь, поиграть в вопрос-ответ. Вы согласны, мисс Принс?       Оказалось, что мистер Олливандер — обладатель эйдетической памяти¹, поэтому он на самом деле помнит всех своих клиентов и их палочки. Он не заканчивал никакие магические школы, обучаясь дома. Мастера артефактора он получил в двадцать один год, а в двадцать три ему после смерти отца перешел по наследству магазинчик волшебных палочек. По большому секрету мне поведали, что многих полукровок и магглорожденных воодушевляет спектакль с поиском первой палочки, так они чувствуют себя особенными.       Он не ограничивался одной-двумя фразами, аргументируя это тем, что хочет, чтобы я на самом деле знала своего будущего крестного.       Про мою жизнь он тоже спрашивал: про маму, про брата, про учебу, про интересы, а когда общие вопросы иссякли, начал рассказывать об артефакторике в целом, большое внимание уделяя тому, что артефактор учится и совершенствуется всю жизнь. О любимой теме мастер, похоже, мог говорить часами.       Не удержавшись, я аккуратно расспросила про содержимое палочек… ведь, например, драконов не так много, а их сердечная жила — один из самых распространенных наполнителей наравне с волосами единорога.       Из довольно большого экскурса в волшебные ингредиенты, входящие в состав палочек, стало ясно, что есть амбидекстры — волшебники-гении, способные колдовать двумя руками одновременно. Вот в их случае идеально подобрать обе палочки с наполнителем, принадлежащим одному магическому существу. Если же нет такой возможности, то содержимое второй палочки должно быть хотя бы того же вида.       — Мне бы очень хотелось видеть вас, мисс Принс, хотя бы раз в неделю после крестин у меня в лавке, — заложив руки за спину, проговорил мистер Олливандер, когда мы подходили к дому, — время, проведенное вместе, поможет укрепить магическую связь. После начала учебного года в воскресенье я не открываю магазин, предпочитая или работать в мастерской, или отдыхать. Как думаете, сможете весь день провести в моей компании, мисс Принс? — Он шутливо склонил голову к плечу.       Тепло улыбнувшись этому невозможному, но располагающему к себе мужчине, я ответила согласием, если мистер Принс не будет против.       Согласовав все нюансы, связанные с предстоящим ритуалом, гости после ужина удалились камином по домам.       — Рассказывай, я же вижу, что тебе не терпится, — обратилась я к Северусу, взъерошив его волосы.       — Он, он… невероятный и такой умный… и терпеливый — на все мои вопросы ответил и только потом о себе рассказывать начал. А ты знала, что он дважды мастер: ритуалистики и заклинаний? А еще у него три сына и дочка: близнецы в этом году уехали учиться в Дурмстранг, а самый младший его сын — мой ровесник, а дочке всего пять лет. Мистер Вольт сказал, что он меня познакомит со своей семьей и будет забирать меня к себе в гости по воскресеньям, — от восторгов Северус едва сдерживал себя на месте, а потом он неожиданно сказал: — Мистер Вольт очень сильный, сильнее, чем дедушка.       Провести ритуал было решено за час до разжигания костра — отмечать Самайн мистер Вольт планировал с семьей дома, а вот мистер Олливандер оставался с нами.       Мы все собрались в гостиной, и каждый при этом по-своему волновался. Первой парой были мы с мистером Олливандером.       Мы встали лицом к лицу, мастер взял мои руки в свои немного грубоватые ладони и на латыни проговорил:       — Клянусь: поддерживать, наставлять, защищать этого ребенка, принимая на себя обязанности магического крестного. Да будут присутствующие здесь маги свидетелями моих добровольных намерений.       Стоило ему сказать последнее слово, как его запястье украсила широкая лента, переливающаяся всеми оттенками золота, став абсолютно невидимой спустя несколько мгновений.       Как только крестный закончил, то ритуальную фразу начал произносить мистер Вольт, держащий в своих руках ладошки Северуса.       После чего нам вручили абсолютно одинаковые книги: «История магического мира: от сотворения до наших дней» — традиционный подарок на крестины.       Поужинав, директор удалился, предупредив, что заберет Северуса утром в воскресенье — одному ему не разрешат путешествовать камином, а порт-ключ, как я поняла, ему пока не сделали.       Сам Самайн прошел так же, как и в прошлом году: тепло, уютно и по-семейному хорошо. В этом году я даже решилась прыгнуть через костер, и, что самое удивительное, огонь не обжег босых ног и не подпалил красную длинную рубашку.

***

¹Эйдетизм — (согласно Википедии) особый вид памяти, преимущественно на зрительные впечатления, позволяющий удерживать и воспроизводить в деталях образ воспринятого ранее предмета или явления.