Между вдохом и выдохом

      Уже на следующий день я могла ощутить незримую связь с мистером Принсом и мистером Олливандером. Нет, не ниточки или нечто подобное, совсем не так: как опору, что стоит по обе стороны за моими плечами. И если раньше частью семьи я могла считать только Северуса, то за последний год этот список расширился на два имени. Семья. Кому-то это дано от рождения, а я же приобретаю со временем. Интересно, как ощущают себя дети в больших семьях?       Чувство абсолютного доверия, о котором говорил крестный, то, которое мне в принципе не свойственно, начало формироваться сразу же после ритуала. В будущем мне предстоит тщательнее следить за собой в присутствии мистера Олливандера. Как бы это чувство не сыграло со мной злую шутку, а то, поддавшись магии, можно неожиданно даже для самой себя сказать что-нибудь лишнее.       — Что это? — Острый подбородок Северуса надавил мне на левое плечо как раз в тот момент, когда я закончила со схемой плетения будущего артефакта.       — А на что похоже? — спокойно спрашиваю у любопытного ребенка, отодвинув листок и рассматривая рисунок.       К сожалению, собственного кабинета или рабочего стола в спальне в доме Принсов у меня не было, поэтому все изыскания и письменную работу приходилось выполнять в библиотеке. Возможно, чуть позже я переоборудую кабинет в Тупике Прядильщика. На эту тему стоит поговорить с мистером Принсом.       — Схема? О, а это руны? Ты вроде так их называла. А что за таблицы? Так, а это что за зелье?       — Это расчеты для нового артефакта. Таблица совместимости материалов, а это — зелье закрепления чар, нашла в одной из книг и переписала. Если у дедушки есть все ингредиенты, то будем варить его завтра.       — А что за артефакт?       — Я думаю, правильнее всего будет назвать его «Хранителем снов». — Я ткнула пальцем в лежащую на столе книгу, раскрытую на странице с ловцами снов. — Здесь про хорошие сны говорится, а у меня, если все в итоге получится, выйдет результат на ступеньку выше. Он не допустит наведенных снов и купирует даже легкие проклятья, завязанные на сон.       Проект был прост и, возможно, бесполезен, но мне хотелось чем-нибудь заняться, а не просто читать и переводить. Над ним я работала уже не первую неделю в свободное от учебы время, то есть уделяла ему непозволительно мало времени. По идее, тут работы на пару плодотворных дней.       — А почему рун так много? — обратил он внимание на пергаменты, исписанные футарком, сочетающим арифметические расчеты. — Математика?       — Можно и так сказать, у магов это дисциплина называется арифмантика. Я стараюсь вывести идеальную рунную цепочку для этого артефакта. Как только теоретически все получится, буду браться за практику. Насколько я знаю, это один из вариантов создания новых зелий, второй, наоборот, практический, — фыркнула я, — когда в котел кидаешь все подряд и смотришь, что из этого выйдет в итоге. Затратный и малоэффективный вариант, если не знать базу.       — Таблицу совместимости? Дедушка сказал, чтобы я начал ее читать перед сном, но я засыпаю раньше, чем дочитываю первую страницу. — Обернувшись, я увидела слегка смущенного брата.       — Я сделаю тебе карточки, как только закончу с проектом, тогда будет легче запоминаться, — мягко улыбнулась ребенку.       — А эти кружева? — Он взял в руки листок со схемой плетения.       — Основа, которую надо будет вязать.       — Это ты любишь. — Беззлобно усмехнулся он и, поцеловав меня в щеку, вернул листок на место.       Взяв со стеллажа школьную книгу по литературе и заняв свободный от моих бумаг стул, Северус приступил к выполнению домашнего задания, я же, подвинув к себе расчеты, погрузилась в рунический мир, полностью отрешившись от окружающей обстановки: чего-то в этих записях не хватало, осталось выяснить, где и чего именно.       — Вот. — На следующий день после завтрака дедушка положил на стол мешочек. — Твоя доля от последнего зелья.       — За вычетом ингредиентов? — вопросительно приподняв бровь, поинтересовалась я, не спеша хватать и пересчитывать деньги.       — Да, как и договаривались, мисс честность. Здесь, — он кивнул на льняной черный мешочек, — около ста двадцати галлеонов, не считая мелочи.       — Дедушка, скажи, я как-то раньше не интересовалась, но как ты пополняешь запасы?       В этот момент двери столовой приоткрылись, впуская в помещение еще сонного и немного взъерошенного Северуса, который сейчас очень был похож на воробушка.       — Доброе утро, дедушка, доброе утро, сестра, — занимая свое место, проговорил ребенок, прикрыв вырывающийся зевок кулаком.       Перед ним сразу же появилась чашечка чая и тарелка с молочной рисовой кашей.       — Доброе утро, Северус, — почти хором проговорили мы с мистером Принсом.       Пока ребенок молча завтракал, дедушка продолжил прерванный разговор.       — У меня более двух десятков договоров, заключенных напрямую с магами, занимающимися добычей ингредиентов, в том числе и охотниками на чудовищ, и заповедниками. Так что тут без переплат и все отменного качества.       — Хм. — Чуть склонив голову и задумчиво закусив губу, я пододвинула кошелек обратно к дедушке, — можешь заказать для меня шерсть камуфлори?       — На все? — насмешливо спрашивает он, забирая обратно деньги.       — Нет. Шерсть единорога еще нужна… и горный хрусталь, — грустно проговариваю я. — Остальное не так масштабно, и я смогу заказать это в аптеке.       — Хорошо. Тогда двадцать на камни, остальное пополам на шерсть. — Я согласно киваю. — В лабораторию?       — Зелье закрепления?       — Как мелко, ты давно из него выросла. Мазь от магической экземы, — он хитро прищуривает глаза, поднимаясь из-за стола. — Северус, присоединишься, когда закончишь, не торопись, — спокойно проговаривает он, видя, как ускорился ребенок.       — Ваш неудавшийся проект, — согласно киваю и начинаю вспоминать состав и этапы приготовления, пока мы идем к лаборатории.       — Да, — спускаясь в подвал, говорит он. — Относительно несложный состав, всего двадцать шесть ингредиентов, но его разрабатывали с нуля, поэтому эта работа затянулась на год.       — А патентное право? Как оно реализуется? — надевая халат, спрашиваю я.       — Патентные отчисления делают аптеки, поэтому ты раньше и не сталкивалась с этим. Если ты будешь варить для себя, то ничего платить не надо. — Он ненадолго задумался. — Насколько я знаю, Мунго и Министерство платят фиксированную минимальную цену в случае использования. Когда я там работал, мы подавали в отдел обеспечения списки раз в неделю со всеми сваренными за этот период составами, а уж куда они дальше шли, я понятия не имею.       — Как продвигается ваша работа над универсальным антидотом? — я решила перевести тему. — Успеете к симпозиуму?       — Вполне. У Блэка в доступе семейная библиотека. Это у мази аналогов не было, а от Драконьей оспы есть несовершенная вакцина и даже зелье, пусть и токсичное и малоэффективное. Сейчас у нас цель — скомбинировать их и получить в итоге новое лекарство без побочных эффектов и моментального действия, может, даже закапсулируем его, хм… — немного задумчиво проговорил дедушка. — Все помнишь? Или напомнить?       — Давай лучше я проговорю, а ты скажешь, все ли так я запомнила.       Время неумолимо побежало вперед. От постоянного напряжения заныла спина. Не представляю, как себя чувствуют зельевары, стоящие за котлами целыми днями, а ведь мне попадались в библиотеке такие составы, где время приготовления — тридцать или сорок часов.       Переставив котел в тень, я задумчиво посмотрела на загустевшую субстанцию, которой необходимо отстояться сутки.       — Все в порядке?       Слегка пожав плечами, я нахмурилась и снова пробежалась мысленно по составу зелья, после чего накрыла котел крышкой.       — Ягоды омелы для усиления свойств? — оборачиваюсь и вопросительно смотрю на дедушку. — Но только при взаимодействии с корнями панакаса, так?       — Так, — улыбается он кончиками губ.       — В закрепителе тоже есть панакас… добавим?       — А кто-то говорил про отсутствие тяги к экспериментам, — насмешливо проговаривает он, согласно кивая на мой вопрос.       — Это как посмотреть… я же не придумываю ничего нового, а беру то, что уже придумали до меня. — Ставя на горелку оловянный котелок, пожимаю плечами. — Единственное, с чем бы я поэкспериментировала — со вкусом. Большая часть зелий просто отвратительна. Не представляю, как родители уговаривают детей пить их, когда и взрослых-то от такого тошнит.       — Это да, — заметил Северус, немного поерзав на высоком стуле. — Даже разбавленное водой витаминное было не очень вкусное.       — Тут только экспериментировать, теория мало поможет, — задумчиво проговорил дедушка. — В Мунго этим заниматься не будут. От модификаций материальной выгоды особой нет, как нет и патентных отчислений, только если изменить состав, заменяя дорогие ингредиенты более дешевыми аналогами. И измененные составы уже известных зелий тоже надо патентовать. Но это выгодно с точки зрения репутации, потому как об этом обычно печатают в Вестнике, и чем чаще о тебе печатают…       — Тем известнее твое имя и тем чаще к тебе обращаются с интересными заказами.       — А интересные заказы?       — Это возможность совершенствоваться. Да и получать достойную оплату за свой труд.       Дальше разговор не продолжился. Дедушка, похоже, думал, стоит ли браться за модификацию или нет. Я же приступила к варке закрепляющего зелья, которое мне потребуется при создании «Хранителя». Как раз второй и конечный этап приготовления будет перед Йолем, уж к этому времени я доведу руны до ума.       В котел полетели первые ингредиенты, и я снова начала проговаривать все свои действия, чтобы Северус не только видел, но и слышал. Понятно, что с первого раза у него не усвоятся ни состав зелья, ни этапы его приготовления, но никто этого и не требует. Запомнит хоть что-то — хорошо, не запомнит — не страшно.       Перемещаться одной транспортным камином было страшно даже с закрытыми глазами, но надеюсь, со временем я привыкну, ведь такие вояжи мне предстоят каждую неделю. Выйдя из камина, я очистила мантию Тергео и только после этого отправилась к крестному по Косой Аллее.       Лавочка мастера встретила меня именно такой, какой я ее запомнила в последний свой визит сюда, когда покупала свою волшебную палочку: запахом древесины, полироли и осевшей на всех поверхностях тонким слоем пылью.       Крестный счастливо улыбнулся, стоило мне зайти в магазин. — Доброе утро, Адалинда, как я рад тебя видеть! Как насчет небольшой экскурсии по дому? — воодушевленно проговорил мистер Олливандер, запирая заклинанием за мной дверь.       Дом оказался небольшим: первый этаж был отведен под магазин и мастерскую, на втором этаже располагались кухня, санузел, комната для гостей, скорее всего, бывшая раньше детской, и гостиная, а на третьем — библиотека и спальня.       После того, как мы все осмотрели, мастер предложил чашечку чая, после которой пригласил меня в святая святых — в мастерскую, оказывая мне тем самым высшую степень доверия.       Некогда большое помещение было полностью заставлено стеллажами с древесиной и банками с магическими ингредиентами. Посередине комнаты стоял круглый стол, по контуру которого были выбиты руны. На поверхности стола были вырезаны еще два малых рунных круга.       — Мне нужно сделать палочку на заказ до обеда, если хочешь, можешь остаться, а можешь подняться в библиотеку.       — Если можно, то я останусь, — присаживаясь на стул в углу комнаты, сказала я. — На заказ?       — Да, срочный, два часа назад прилетела сова. Такое бывает, — согласно покивал он. — Волшебники привыкают к своим палочкам и, когда те ломаются, нередко просят замену с теми же параметрами. Мне потребуется час, а потом мы сможем провести время вместе. Хочешь, можем сходить в «Фортескью» или просто погулять по улочкам магического квартала?       Он выглядел немного сконфуженно. Похоже, мистер Олливандер просто не знал, как меня развлечь. Это было… мило, учитывая тот факт, что развлекать меня было совершенно не обязательно.       — Хорошо, можно и прогуляться, крестный. — Погода для прогулок была идеальна.       Довольно улыбнувшись, мастер подошел к одному из стеллажей и достал продолговатый брусок светлой древесины, который он положил в один из малых рунных кругов на столе. Взяв из непрозрачной банки ярко-красное, огненное перо, мистер Олливандер опустил его в центр второго малого рунного круга. Как только оба материала заняли свои места, больший круг засветился и надписи начали двигаться, отливая холодным голубым цветом; мистер Олливандер касался символов, когда они пробегали перед ним, было похоже, что он задавал параметры для будущей палочки.       Я переключилась на магическое зрение и теперь наблюдала, как от рук мастера щедро льется магия, наполняя руны большого рунного круга. Как только он в третий раз выбрал нужный символ, нити силы потянулись от главного рунного круга к малым, отчего те засветились белым, и спустя секунду были активированы уже все три рунные цепочки.       Прекратив подачу магии, мистер Олливандер теперь тоже стал простым наблюдателем, оставаясь в непосредственной близости от стола.       Как в замедленной съемке, я видела, как перо феникса, служившее наполнителем палочки, просачивается сквозь древесину и как брусок сокращается, вероятно, до нужной длины.       На все действие уходит не больше десяти минут.       Мистер Олливандер подхватывает зависшую на уровне глаз заготовку рукой, на которую надета перчатка из драконьей кожи, после чего очень тщательно начинает вручную вытачивать палочку; стружки щедро сыплются на пол. Спустя чуть больше получаса палочка была готова.       Взяв тряпочку, крестный обильно вываливает на нее кремообразную пасту из стеклянной банки и начинает втирать ее в концентратор.       Мастер всматривается в изделие с довольной и мечтательной улыбкой. Легкий взмах, и из палочки появляется желтая птичка, похожая на канарейку, которая, сорвавшись с кончика, взлетает к потолку и развеивается, стоит ей сесть на поперечную балку.       — Изумительно, да-да, — бурчит себе под нос крестный, напрочь забывая о моем присутствии. — Липа и перо феникса, восемь и три четверти дюйма, хм… — он прикрывает мечтательно глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, — восхитительна в трансфигурации. — Согласно кивает он и как самую большую ценность укладывает палочку на бархатную подушечку.       Когда он, наконец, отводит взгляд от палочки и натыкается на меня, то немного вздрагивает — забылся, отдаваясь любимому делу, но уже спустя пару секунд он счастливо улыбается.       Через четверть часа в дверь лавочки постучались. Мистер Олливандер, прервавшись на полуслове, извинился и, переложив палочку в коробочку, поторопился в торговый зал.       Прогулка вышла на славу. Мы не только подышали свежим воздухом, но я узнала о наличии еще нескольких волшебных улочек. Как бы между разговорами я вычленила некоторую полезную для себя информацию, например, что будет требоваться для сдачи экзамена на подмастерья рун.       — О, ничего сложного, Адалинда, абсолютно ничего сложного. Всего-то выполнить десять несложных заданий, — легкомысленно отмахнулся мужчина. — За последние сто лет ничего не изменилось.       Согласно кивнула — примерно так я себе это и представляла.       Поблагодарив за проведенный вместе день, я тепло попрощалась с мистером Олливандером. Договорившись о встрече на следующей неделе, я вышла из магазина и активировала порт-ключ.       — Себастьян. — Спустя пару секунд передо мной с хлопком появился эльф. — Северус вернулся?       — Да, он прибыл час назад. Хозяин просил передать, что на ужине будет присутствовать ученик хозяина, мистер Блэк.       — Благодарю, можешь возвращаться к своей работе.       С тихим хлопком эльф исчез.       Ужин прошел спокойно, в конце концов, за последние два месяца это уже третий раз, когда Блэк разделял с нами трапезу, поэтому я особо сильно не удивлялась его обществу. Северус же был задумчив и немногословен, отговорившись стандартной фразой: «Все хорошо».       — Ада, — наконец решился на разговор ребенок, когда я пришла пожелать ему спокойной ночи, — ты научишь меня французскому?       — Научу, конечно. А в следующем году сможешь выбрать его еще и в школе. Поделишься?       — Угу, — забравшись под одеяло, буркнул ребенок. — Ты же знаешь, что я был сегодня в гостях. И я понял, что чувствую себя не очень уютно, потому что я не понимал, о чем они говорят. Крестный говорил с Кристофом и Теей на немецком, миссис Вольт — на французском, а между собой они все разговаривают на английском языке, ну и со мной тоже…       — Я тебя поняла, родной. Вторник, четверг и суббота — час после ужина, — лицо брата осветила счастливая улыбка. — А в целом… как прошел твой день?       — Хорошо, мы ходили в театр и гуляли по Лондону, — ребенок начал рассказывать о впечатлениях, которые принес ему этот день, а я любовалась им: сияющими глазами, довольной улыбкой, слушая вполуха его рассказ, щедро приправленный жестами. — А Кристоф говорит: «Эта вата настолько огромная, что больше головы Теи», тогда крестный…       По ходу рассказа Северус замедляется, отвечая на мои вопросы, а под конец уже с трудом удерживает нить разговора. Он все чаще зевает и, наконец, засыпает с довольной улыбкой на губах.       — Добрых снов, Северус, — шепчу я, приподнимаясь с края кровати.       Поправив одеяло, прошу Себастьяна погасить свет. Сама же иду к себе в комнату. Это был трудный, но, несомненно, интересный день.